"SAS на Багамах" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 18

Термометр показывал сорок три градуса в тени.

В бухте, на берегу которой находился “Эдем”, горячий влажный воздух был совершенно неподвижен. Огромные кокосовые пальмы тянулись к небу.

Солнце отражалось в море так ярко, что на воду было больно смотреть. Крис Джонс вышел на крыльцо в надежде хоть немного освежиться. Каждые пять минут он обдувал свой обнаженный торс крохотным карманным вентилятором, что, впрочем, не давало ощутимых результатов.

Джонс оглянулся на кровать. Вернон Митчелл лежал все так же неподвижно, с закрытыми глазами. Его руки были пристегнуты наручниками к металлической перекладине кровати. С момента похищения Митчелл открывал рот только для того, чтобы осыпать своих тюремщиков грязными ругательствами. “И где он только этому научился?” — рассеянно подумал Джонс.

Он посмотрел на южный горизонт. Вдоль неба протянулась длинная темная полоска, похожая на линию, проведенную толстым фломастером. В нескольких сотнях метров от берега рыбаки укладывали в лодку сети.

С дороги донесся шум мотора. Джонс поспешно вернулся в дом, но тревога оказалась напрасной: к дому подъехал “триумф” Малко. Их убежище было выбрано довольно удачно. Остальные коттеджи в эту пору пустовали, а старая вдова, которой принадлежал комплекс, совершенно не интересовалась времяпровождением своих клиентов.

— Ну что? — спросил Джонс.

Знойные Багамы уже успели порядком надоесть ему. Купаться он не отваживался: ему сказали, что море здесь кишит рыбами-скорпионами, чей укус смертелен, и муренами, способными одним махом откусить человеку руку — что, впрочем, было чистой правдой.

— Думаю, осталось недолго, — туманно ответил Малко.

Он вошел в дом и слегка потряс Митчелла. Ученый открыл глаза и пробормотал:

— Бандиты. Убийцы.

За последние несколько часов задача Малко значительно упростилась. Уильям Кларк получил фотографии, сделанные людьми Лестера Янга. На шхуне действительно находился Василий Сарков.

— Я отдал бы правую руку за то, чтобы захватить его или ликвидировать, — сказал Кларк. — Причем в данных обстоятельствах второй вариант предпочтительней.

Вернувшись в дом, Крис Джонс с интересом разглядывал Митчелла. Он впервые в жизни видел живого человека, предавшего родину, и охотно раскроил бы ему голову, чтобы посмотреть, как устроен его мозг. От отвращения Джонс даже избегал близко подходить к Митчеллу.

— Митчелл, — твердо произнес Малко, — ваша ругань ни к чему не приведет. Я спрашиваю вас в последний раз: вы согласны вернуться со мной в США? Бросите ли вы свою работу, подадите ли на развод — все это мне глубоко безразлично. Но вы ведь знаете, что ваша жена тяжело ранена.

— Плевать мне на это, — равнодушно процедил американец. — Эта стерва думает только об одном. Никуда я с вами не поеду. Вы мне отвратительны. Снимите с меня наручники!

— Ни в коем случае!

Накануне Митчелл, словно взбесившийся пес, укусил Джонса. Порой Малко спрашивал себя, не сошел ли парень с ума. На лице Митчелла часто появлялось какое-то безумное выражение.

К тому же Малко хорошо помнил, как Митчелл и Стив обошлись с Иреной. Однако времени на размышления уже не оставалось. Да и ответственность была слишком велика. Берт Мински в поисках беглецов наверняка уже прочесывал весь остров. Конечно, Митчелла можно было вывезти в Майами, напичкав его снотворным, но проблему это не решало. Ученого следовало либо переубедить, либо убрать. Последнее легче было сделать на Багамах, чем в Вашингтоне.

Двумя часами ранее Уильям Кларк решительно приговорил Митчелла к смерти, и Малко предстояло привести приговор в исполнение. Это было очень просто: достаточно приказать Джонсу выстрелить парню в затылок-Захват шхуны обещал быть куда более трудным. Сарков наверняка принял все возможные меры предосторожности, и схватка профессиональных убийц была чревата многими жертвами.

Малко не мог решиться на убийство Митчелла, а возвращаться в Америку тот решительно отказывался. С самого утра Малко мучительно пытался решить эту проблему, но решения найти все еще не мог.

Австриец вышел на веранду и посмотрел на темную полоску на горизонте. Циклон... С некоторых пор в Нассау только о нем и говорили. В голове Малко зарождался новый план.

— Я скоро вернусь, — крикнул он Джонсу и сел в машину. Сиденья и руль уже успели раскалиться до предела.

— Новостей пока нет, — сказал Лестер Янг. — Шхуна не покидала порт. А теперь тем более никуда не денется из-за циклона. Иначе она может оказаться посреди Бэй-стрит...

О похищении Митчелла Янг еще не знал.

— Откуда он идет, этот циклон? — спросил австриец.

— Как всегда, с юга. Сначала потреплет Кубу и южную часть Флориды. Этот, похоже, будет очень злой: такие повторяются через каждые три года.

— А что будет, если в это время выйти в море? Негр с изумлением посмотрел на Малко:

— Вы что, спятили, сэр? Это же верная гибель! Одну яхту как-то нашли чуть ли не посреди острова!

— И когда же он начнется?

Янг посмотрел на небо и пожал плечами:

— Скорее всего, завтра. Будет бушевать один день, а ремонта потом — на три месяца.

Ирена заканчивала раскладывать пасьянс. Одетая в красную блузку и короткую юбку, с перехваченными лентой волосами, она была похожа на юную студентку.

Харви тактично удалился в соседнюю комнату, оставив ее наедине с Малко.

— Я думаю, скоро вы станете свободны, — сказал Малко.

Она посмотрела на него с надеждой и благодарностью.

— Правда?

Остался в прошлом ужасный инцидент в отеле “Люкаян”. Ирена снова выглядела свежей и красивой и вовсе не опасной на вид.

— Да. Но мне еще понадобится ваша помощь в одном очень тонком и довольно опасном деле... Без вас мне не обойтись.

— Говорите, — сказала Ирена, настораживаясь.

Малко объяснил ей свой план. Она молча выслушала, закурила сигарету и заметила:

— О таком мы не договаривались.

Наступило тягостное молчание. Наконец нарушив его, Ирена ответила:

— Я согласна. Ведь вы спасли мне жизнь... Только бы все получилось... Я желаю этого не меньше, чем вы. А когда?

— Я вас предупрежу. Скорее всего, завтра. А пока отдыхайте.

Он шагнул к двери, но Ирена встала и дотронулась до его руки.

— Малко...

— Да?

— Это, наверное, глупо... Но если все произойдет завтра, я хотела бы провести сегодняшний вечер с вами. Ничего не обсуждая...

Ее голос звучал очень искренне; глаза смотрели мягко, почти нежно... Малко понимал тех несчастных, которые в свое время попадались к ней на крючок. Он и теперь не мог определить, искренна ли она...

— Хорошо, — все же согласился Малко. — Я заеду за вами, как только освобожусь.

Десятью минутами ранее поднялся сильный ветер. Пляж у отеля “Эмералд-Бич” мгновенно опустел. По морю катились крупные серые волны. Сидевшие в холле “дочери революции”, прижавшись друг к другу, твердили, что Господь все же решил наказать обитателей этих мест за их распущенные нравы...

Малко направился к центру. В городе царила нервная, гнетущая атмосфера. Циклона ожидали, как смерти: с чувством страха и безысходности. На “той стороне холма” жители бедного тропического бидонвилля поспешно закапывали в землю самые ценные вещи.

Центр города казался вымершим. Кукольные домики Бэй-стрит утратили все свое очарование. Большинство туристов уже покинули остров, напуганные приближением бури.

Связь с Вашингтоном дали мгновенно. Уильям Кларк выслушал план Малко с несвойственным ему спокойствием.

— Если ваш план сработает, то, пожалуй, сразу решатся все проблемы, — признал он. — Что ж, действуйте. Желаю удачи.

— Спасибо.

Жребий был брошен. Через двадцать четыре часа дело Вернона Митчелла должно уйти в архив. О нем будут напоминать только раны Мьюриэл, которая все еще металась в бреду на больничной койке. Малко не нашел в себе сил навестить ее сегодня — в тот самый день, когда готовился обречь на смерть любимого ею человека.

Австриец посмотрел на настенный календарь: 13 июля. Он провел на Багамах уже десять дней, и каждый из них казался ему неделей...

— Скотина!

— О нет, господин Мински, я ни в чем не виноват!

— Подожди, гаденыш, я тебе устрою!

Стив дрожал всем телом. Его смазливое лицо стало неузнаваемым. Берт Мински избивал его всем, что попадалось под руку. Он уже успел перебить Стиву переносицу тяжелой хрустальной пепельницей, которую секретарша в свое время подобрала на пляже. Стив рыдал и просил пощады, но ничто не могло обуздать слепую ярость Берта Мински. Чем больше он истязал Стива, тем сильнее становилась его ненависть. Когда парень потерял сознание, Папаша привел его в чувство, погасив сигару о его обнаженную грудь.

Двое охранников, державших Стива, были бледны. Они еще никогда не видели Мински в таком состоянии. Папаша кружил около Стива, придумывая для него новые и новые мучения.

— Не убивайте меня, мистер Мински! — молил Стив.

Вместо ответа Мински с размаху обрушил пепельницу на лицо негра, выбив ему сразу несколько передних зубов. Стив выплюнул кровь и обломки зубов.

— Отпустите его! — неожиданно приказал Мински.

Стив рухнул лицом вниз. Берт принялся пинать его ногами, стараясь попадать в самые чувствительные места. Вскоре Стив перестал дергаться и затих.

Мински разочарованно выпрямился, все еще сжигаемый ненавистью. Этот несчастный был единственным, на ком он мог выместить свою злость, и Папаша отыгрывался на нем за потерянный миллион. Берт посмотрел в окно на рощу, отделявшую дом от пляжа. Под этими деревьями никто никогда не ходил. И не случайно: это были редкие растения — манцениллы.

— Ну-ка, уберите это дерьмо из моего кабинета, — распорядился Мински. — И привяжите вон там, под самым большим деревом. Если он убежит, займете его место, ясно?

Негры молча схватили бесчувственное тело за ноги и поволокли его за дверь, оставляя на полу кровавый след. Берт увидел, как они прошли по песку, шатаясь от сильного ветра, и бросили Стива под самым старым деревом.

На вид дерево было довольно красивым. На нем росли небольшие зеленые плоды, напоминающие яблоки. Однако сок манцениллы содержал один из самых сильных ядов, существующих в природе: нечто вроде белой кислоты, скапливающейся на листьях.

Негры толстыми веревками привязали Стива к дереву. Капля сока упала ему на лоб. Он отчаянно закричал, безуспешно пытаясь разорвать веревки и умоляя охранников отпустить его. Но они были слишком напуганы, чтобы отважиться помочь ему.

Мински открыл дверь и закричал:

— Разденьте его!

Один из негров широким ножом разрезал шорты Стива и отбросил их далеко в сторону. Ветер все сильнее трепал дерево. Одна из многочисленных капель сока угодила Стиву в глаз. От нечеловеческой боли он изогнулся, и веревки глубоко врезались в тело несчастного. Его левый глаз мгновенно ослеп, будто его выжгли раскаленным железом.

На бедре Стива появился крупный волдырь. Ему казалось, что его опустили в бассейн с кислотой.

Берт с довольным видом закрыл окно. Через стекло он мог наблюдать за агонией Стива. Крики парня уносились ветром, смешиваясь с голосами черно-белых птиц-фрегатов, пытавшихся спрятаться от бури. Криков Стива никто не слышал: в эту часть острова посторонних не допускали.

Глядя на огромные черные тучи, налетавшие с юга, Берт перекрестился. Он боялся разгула стихии, против которой были бессильны и его власть, и его деньги... Он нажал на кнопку звонка и потребовал, чтобы ему принесли виски.

С рассыпавшимися по плечам волосами Ирена сидела на кровати и смотрела на Малко, державшего в руке бокал шампанского. Они оставили окно открытым, и гардины в комнате развевались от порывов ветра — то прохладного, то обжигающего.

Темная полоса на горизонте увеличилась в размерах, но тропическое небо по-прежнему светилось тысячами звезд. Чтобы заглушить мысли, Малко уже выпил целую бутылку шампанского.

Австриец с восхищением смотрел на полуобнаженное тело Ирены. Она была красива и прекрасно это сознавала. В ее взгляде таилось что-то неуловимо печальное.

Циклон неумолимо приближался. Город казался парализованным. Несмотря на поздний час, термометр на балконе показывал тридцать семь градусов. Не выходя из дома, Малко и Ирена поужинали холодным мясом и сырыми овощами.

Ирена покосилась на перстень Малко и спросила:

— Скажите, вы действительно принц? Я думала, что это всего-навсего прозвище.

Харви уже успел объяснить ей, что означает “SAS”.

Допив шампанское, Ирена взяла Малко за руку, увлекла его за собой на широкий балкон и принялась молча снимать с него пиджак, галстук, рубашку... Ее взгляд то и дело скользил по бурному фосфоресцирующему морю.

Их могут увидеть с других балконов, но Ирена ни на что не обращает внимания. Она медленно раздевается и замирает, изредка вздрагивая от порывов прохладного ветра.

Они молча обнимаются. Ирена смотрит на Малко широко открытыми глазами и шепчет:

— Знаешь, я счастлива. Настолько, насколько я вообще могу быть счастлива...