"Камбоджийская рулетка" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)Глава 7Какой сукин сын украл мои пирожки! С лицом, искаженным от ярости, стоя перед открытым холодильником. Хал Давидов не мог оторвать глаз от пустых полок. Стоящие посреди комнаты Малко и Монивань не знали, как реагировать на эту ярость молодого американца. Они постучали в дверь его особнячка, расположенного тут же, в парке «Пном», через несколько секунд после его возвращения. В сердцах он так хлопнул дверью, что, казалось, стены дома закачались. С большими светло-голубыми глазами, носом с легкой горбинкой, энергичными чертами лица, черными гладкими зачесанными назад волосами он должен нравиться женщинам. Монивань закивала головой и сказала: – Товарищ номер один! Игнорируя Малко. Хал Давидов прервал ее: – А где Ти-Нам? – Ти-Нам сейчас приходить. Она указала на Малко с улыбкой одновременно хитрой и покорной: – Товарищ номер один. – Ха-ха, – таков был ответ американца. Он явно принимал Малко за нового любовника Монивань. Не обращая внимания на гостей, он снял рубашку, брюки, остался в серых плавках. У него было упитанное мускулистое тело, слегка загорелое. Малко подумал, что хозяин собирается принять душ, но ничего подобного. Он натянул на себя боксерские шорты, забрался на диван в угол, достал откуда-то коробку и обернулся к Малко. – Вы играете в шахматы? – Да, немного. – Давайте сыграем партию. Я люблю шахматы. Они меня успокаивают. А, черт, совсем забыл! Неожиданно он схватил себя за так понравившиеся всем черные волосы и потянул их вверх. К великому удивлению Малко, они оторвались от головы. Парик! Бросив его в угол, он взъерошил свои природные гораздо более светлые волосы, вынул какую-то заколку. Волосы опустились ему до самых плеч. Заметив удивление Малко, он объяснил: – Хозяин моей компании заставляет меня носить парик. Иначе он не допускает меня до своей тухлой «дакоты». Утверждает, что пассажиры не доверяют моим длинным волосам! С этими длинными волосами он напоминал не пилота гражданских линий, а Иисуса Христа... В этот момент он повернулся спиной, и Малко увидел, что его шорты были заштопаны во многих местах. Кажется, пилоты в Камбодже не относятся к категории высокооплачиваемых. Когда они втроем вышли из дома, Монивань взяла Малко под руку и сказала: – Все в порядке, в порядке. Трудно было в это поверить. – Твой друг не слишком любезен. Американец шел немного впереди. Молча. Монивань серьезно покачала головой. – Ему много проблем... Деньги... Просить Ти-Нам... 30 000 риелей... По всей видимости, Хал Давидов не купался в золоте. Его дом не отличался изобилием. Самая дорогая вещь там был автомат с вставленным магазином, валявшийся возле кровати. Обычный предмет в Пномпене. Они увидели, что Ти-Нам, сидевшая под большим зонтом, встала и бросилась им навстречу. Американец что-то сказал ей и уселся на противоположной стороне бассейна. Оскорбленная Ти-Нам вернулась к Малко и Монивань. – Хал гневается, – сказала она с грустью. – Так что это за история с пирожками? Вьетнамка стала серьезной. – Вчера вечером Хал целый вечер готовил пирожки с ганшой. Он сам сделал тесто. Пирожки украли его друзья, когда его не было дома. Малко начал думать о том, насколько предложение Монивань связать его с Хал Давидовым было разумным. С пилотом, который действует под ганшой. Это совсем не успокаивает... Малко стал понимать, почему Дуглас Франкель сделал гримасу, когда Монивань назвала имя этого странного пилота. А в это время пилот оживленно беседовал со светлым гигантом, развалившимся в кресле и положившим ноги на стол. Каска лежала на земле. Пуленепробиваемый жилет был надет на голос тело. Военные брюки и сапоги. Картину дополнял автомат М-16, повешенный на спинку кресла. – Я думал, что в Камбодже больше нет американских солдат. – Это – австралиец, – объяснила Ти-Нам. – Да к тому же гражданский. Приехал в отпуск. Купил М-16, жилет и каску. Каждое утро бывает на фронте, не любит коммунистов. Старается их убивать. Живет в гостинице. Странный отпуск. Эту идею можно будет предложить для Средиземноморского клуба... Охота за «красными кхмерами». Вместо того, чтобы привозить ракушки в качестве сувениров, они привезут печень. Австралиец осушил свой стакан, встал, забрал каску, М-16 и направился к гостинице. Хал Давидов помахал шахматной доской в качестве приглашающего жеста. Но Малко колебался. Монивань тайком подтолкнула его. – Иди, все в порядке, иди. Ну что же, это будет не дороже, чем партия в шахматы. Рассеянно играя с кинжалом Кобар, генерал Унг Кром кипел от ярости. Час назад ему сообщили, что Монивань жива и укокошила подосланного убийцу. Тем самым нанесен жестокий удар по самолюбию того, кто его послал. Особую ярость вызывало то, что какая-то девка справилась с солдатом, вооруженным АК-47! И он так яростно стал дергать себя за усы, что почти оторвал их. Протяжная кхмерская музыка, которая обычно его убаюкивала, на этот раз не могла успокоить. Неожиданно он изо всех сил ударил кинжалом по столу. Сила удара была такова, что кинжал пробил толстую нанку с бумагами, на несколько сантиметров вонзился в дерево и остался стоять, вибрируя. На его лезвии отражалось искаженное злобой лицо генерала. Он оставался неподвижным несколько секунд, затем нажал кнопку звонка. Немедленно появившемуся солдату генерал бросил только одно слово: – Фуонг! Хал Давидов поднял голову, ощутив взгляд Малко. Маленькая карманная шахматная доска стояла между ними на стуле. – Ваш ход. – Да, я знаю. Но я не в состоянии сейчас играть. – Возникли проблемы? – Да. Думаю, что вы могли бы мне помочь. – Я? Хиппи был явно удивлен. Неожиданно он нахмурил брови и стал усиленно чесать левую икру. В это же время большой палец этой ноги стал странно дергаться. Он сделал гримасу: – Мои нервы никуда не годятся. Во время посадки пуля угодила мне в ногу. Три месяца назад. Когда начинается боль, я почесываю икру. Это приносит облегчение. Все более и более странный. В зеленоватой и дырявой рубашке он походил на истинного тропического бродягу, азиатского хиппи. Он снова старательно принялся чесать свою волосатую икру. – Монивань сказала, что вы работаете пилотом в частной компании... – Такой частной, что в ней остались одни части! Я летал два года во Вьетнаме. Напалм и ракеты. Мне осточертело убивать этих несчастных. Здесь тебя заставляют проливать пот, а не убивать. Я пилотирую старую этажерку. ДС-3. Когда есть горючее. Садиться приходится там, где скажут, и перевозить то, что скажут. За что, естественно, платят. Компания – собственность одного камбоджийского генерала. Он зарабатывает огромные деньги... Позволяет «красным кхмерам» перерезать дорогу. Затем организует снабжение окруженного города по воздуху. Разумеется, за огромные деньги. А сверх того, часто забывает мне платить. Он замолк, как если бы опомнился, что слишком много наболтал. Малко старался не пропустить ни одного слова из рассказа. Технически Хал Давидов способен осуществить задуманное. Но дальше... Молодой американец вытащил шилом[4] из кармана, зажег и стал жадно вдыхать дым. В теплом воздухе сразу запахло ганшой. Неожиданно голубые глаза уставились в упор на Малко. Удивленные и пораженные. – А вы, собственно, чем занимаетесь? – Беженцами. Американская помощь. Хал Давидов щелкнул языком в знак понимания. – Ясненько. Неожиданно Малко сделал вид, что полностью потерял интерес к собеседнику. Он наклонился к шахматной доске и стал рассматривать фигурки. Возле них остановился фотограф, увешанный аппаратами и покрытый красноватой пылью. Он явно только что вернулся с фронта. Хал поднял на него сердитые глаза. – У меня кто-то украл все пирожки, – сказал он угрожающим тоном. Фотограф сочувственно покачал головой. – Это хреново. Должно быть, это Ти-Ба. Хал прорычал что-то сквозь зубы. – Ти-Ба, эта задница. Фотограф осторожно удалился, гремя своей аппаратурой. Малко решился. – У меня есть для вас предложение. Вы сможете неплохо заработать. Пилот поднял на него абсолютно равнодушный взгляд. Слегка ироничный. – Нет. Это меня не интересует. Мне хватает на жизнь. Спасибо. И он снова уставился на шахматную доску. Малко, страшно рассерженный, попытался скрыть разочарование. Он повернулся, заметил Монивань, улыбнулся. Но та продолжала таинственную беседу с Ти-Нам. Хал Давидов поднял голову. – Ти-Нам! Покинув Монивань, вьетнамка покорно подбежала к американцу. Тот что-то сказал ей на ухо. Она ему ответила шепотом. Стараясь не привлекать внимания, Малко встал и подошел к Монивань. Все это длилось несколько минут. Малко уже стал сожалеть, что не принял приглашение Маддеви Шивароль. Здесь он явно терял время. В эту секунду Ти-Нам подбежала к ним. Между ней и Монивань начался оживленный разговор по-камбоджийски. Потом Ти-Нам предложила: – Мы будем сегодня обедать вчетвером. Малко не видел в этом никакой пользы. – Мне не хочется. – Хал – номер один, – сказала она с огромным убеждением. Малко предпочел не отвечать. Тут же он услышал громкий и настойчивый голос Ти-Нам. Хал Давидов с ней не соглашался. Ти-Нам покинула американца и тихонько прошептала прямо в ухо Малко: – Монивань забыла вам сказать, что генерал, на которого работает Хал, зовется Унг Кром. У него с ним много проблем. Хал Давидов методически поглощал жирные, хрустящие, как бы лакированные кусочки утки. Как если бы он только что вернулся из Биафы. Он постоянно поворачивал вращающуюся плату в центре стола, чтобы снова и снова наполнять свою тарелку. После каждого кусочка он с религиозным видом затягивался сигаретой. С необыкновенным вниманием Ти-Нам высыпала табак из сигарет «Форчун», набивала их ганшой и протягивала своему любовнику. Сама она не курила. Монивань со смехом наклонилась к Малко. – Ганша номер один! Один кило – один доллар! Это – настоящая демократия! Опиум наконец стал доступен народу. Как все хорошие китайские рестораны, «Тай-Сан» не имел общего зала. На втором этаже находились маленькие салоны, в которых царила приятная прохлада. Конечно, ресторан много терял из-за комендантского часа. В 8.30 официанты начинали шипеть на посетителей. В девять они должны быть дома. Малко незаметно поглядывал на Хал Давидова. С каждой сигаретой хиппи приходил во все более приятное расположение духа. Он расправился со своей лакированной уткой, рыгнул и спросил шутливым тоном: – Зачем же вы работаете на ЦРУ? Вопрос был поставлен в лоб. Малко принял его за шутку. – Я же вам сказал: Американская помощь... – Это одно и то же, – весело проговорил Хал. – Как и Транспортная авиация Юго-Восточной Азии. Они хотели, чтобы я работал на них. Сбрасывать грузы партизанам... Но это крайне опасно. – Даже если бы я работал на ЦРУ, то не признался бы. Хал Давидов пожал плечами. – Во всяком случае, у меня нет желания работать с вамп. Все это – ваши заботы. Снова казалось, что договориться не удастся. Наконец Малко взял быка за рога. – Вы по-прежнему не желаете заработать? – Нет. Золотистые глаза Малко смотрели в упор на Хал Давидова. – А если есть возможность причинить серьезные неприятности генералу Унг Крому? Услышав это, американец даже забыл сделать очередную затяжку. Его взгляд в сторону Малко неожиданно стал напоминать зайца, загипнотизированного коброй. Дело дошло до того, что сигарета обожгла ему палец. Он бросил ее с проклятьем. – Это серьезно? – Абсолютно серьезно. Хал Давидов поколебался секунду и, наклонившись к Ти-Нам, сказал: – Вы оба садитесь на рикшу. Мы встретимся с вами в «Дипклубе». Девушки встали без возражений и вышли. По-азиатски покорные. Хал Давидов уставился на Малко холодным взглядом. – О'кей. Так что же вы хотите? – Мне нужен человек, умеющий пилотировать Т-28, для быстрой и вполне безопасной операции. Машину я даю. Хал Давидов откинулся назад, зажег еще одну сигарету с ганшой и радостно прошептал: – Т-28. Ну-ну... Лететь далеко? – Нет, рядом. – В Пномпене? – Да. Впечатление было таково, что над ними пролетел ангел, на крыльях которого были подвешены бомбы. Хал Давидов напоминал человека, вытянувшего козырного туза. Малко сделал еще один шаг. – Вы сумеете поднять Т-28 с шоссе? Американец пожал плечами. – Это не труднее, чем поднять ДС-3, забитый черными поросятами, которые бегают но кабине, да еще в момент, когда тебя со всех сторон обстреливают коммунисты. – В таком случае, – подвел предварительный итог Малко, – мы можем договориться. Хал докурил сигарету, не сказав ни слова. Наконец он решился. – Нот что я вам скажу. Это дерьмо, Кром, не оплатил мне всего за дна месяца. Против него у меня нет средств бороться. Коли я начну шуметь, он выбросит меня из Камбоджи в пять минут. И вот что я придумал. Я украл несколько небольших деталей из самолета ДС-б, которым он располагает вместе с другим генералом, вьетнамцем. Без этих деталей самолету не взлететь. Я согласен вернуть детали, если он уплатит долг. До сих пор это его не очень беспокоило, поскольку для гражданских самолетов не хватало горючего. Теперь горючее появилось, и он уже недоволен. Для переговоров я послал к нему Ти-Нам. Но он не желает платить. Более того, из Сайгона он вызвал типа, который вроде согласен поставить новые детали. Это профессионал, послан его другом, вьетнамским генералом. Итак, мои условия таковы: вы убираете этого типа, а я для вас совершаю полет. Это уже было совершенно неожиданно. Хал с видом честного человека перегнулся через стол: – Но будьте осторожны! Этот парень не из детского хора. Он уберет вас прежде, чем вы скажете «уф», если заподозрит что-то неладное. Но я хочу, чтобы вы его убрали! Генерал Кром поймет намек и вернет мне мои деньги! Малко напряженно пытался расшифровать, что скрывали голубые глаза. Он чувствовал, что следовало принимать немедленное решение. – Я согласен, – неожиданно для себя услышал он свой голос. Он, Его Сиятельство, Светлейший князь, был низведен до уровня наемного убийцы! Хал вдохнул порцию ганши, и зал наполнился розовыми слонами. – О'кей. Теперь валяйте вашу историю. И быстрее. Через десять минут ресторан закрывается. Малко четко объяснил, чего он от него требует. Глаза Хал Данилова сверкали радостью. Он жестом остановил Малко. – Если я буду лететь так низко, они сразу узнают, что это кто-то из своих. – Ну и что? – Когда я сброшу груз, что делать с Т-28? – Вам укажут место встречи. Южнее Кампонгсаома, над Сиамским заливом, вас будет ждать вертолет. Вы бросите самолет и будете сразу подобраны. Вас доставят в Почентронг. К вечернему чаю вы будете в «Пноме». Хал кивнул. – Подходит. Но эти Т-28 уже настоящие развалины. Каждый раз удивляешься, как они еще летают. – Этот будет хороню летать, – заверил Малко. Вошел официант со счетом. Выло уже почти девять часов. Малко оставил на столе толстую пачку риелей, и мужчины встали. – Надо сегодня лечь пораньше. Завтра в семь часов я должен лететь в Кампот. Будем делать любовь, – прошептала Монивань на ухо Малко. Китаянка делала глотательные движения, достойные самой высокой оценки. После разговора с Хал Давидовым Малко совсем воспрянул духом. Он хотел Монивань, и это явно доставляло ей радость. Хал и Ти-Нам уже давно отправились спать. «Дипклуб», как всегда, был парилкой. Как всегда, плохо освещенный. Они вышли. Вдали слышались непрерывные выстрелы. Они втиснулись в старый «остин», и Малко уже в который раз испытал странное чувство, когда они пересекали этот совершенно пустынный город. Казалось, он заброшен. Монивань вела машину очень быстро. Они проскочили мимо нескольких групп солдат, которые даже не подумали их остановить. Не прекращая управлять машиной, Монивань положила голову на плечо Малко. Ворота «Пнома» были закрыты. Монивань вышла, чтобы открыть. Затем прошла вперед посмотреть, куда бы припарковаться. Места не было. Она жестом предложила Малко выйти, чтобы отогнать машину на улицу Монивонг. Малко любовался звездным небом. Что-то шевельнулось в тени. Думая, что это служащий, который дежурит возле бассейна. Малко не обратил на него никакого внимания. Потом он разглядел темную массу, которая приближалась ползком но земле... Фуонг, человек-паук... Он попал в полосу света, и Малко увидел, что в руке его блеснул кинжал. Монивань испустила резкий крик. |
||
|