Виктор Мясников
Короли ванадия

Внешний металлодетектор они покупали через Сеть, поэтому прибор оказался весьма потрепанный, а если честно - просто старая рухлядь. Глубинником его можно было назвать с большой натяжкой, но дряхлый полуторатонный спутник он взял с дистанции в сто пятьдесят тысяч километров, а всякую мелочевку вроде сброшенных разгонни-ков туристических челноков спокойно засекал с двухсот тысяч. Проблемы возникали только с определением. Чистый титан и алюминиевые сплавы детектор распознавал безукоризненно, железные метеориты худо-бедно тоже отсигналивал надежно, а вот со стальными сплавами, комбинированными и слож-носоставными материалами всегда возникала морока. Ванька Петлов с ума сходил, разгадывая замысловатые расклады, выдаваемые на дисплей металлодетектором в таких случаях. Сколько горючего зазря сожгли, пока научились отсекать облака мелких железных метеоритов.

Но в этот раз прибор превзошел сам себя: нарисовал во весь экран классическую петлю гистерезиса и выдал графу «материал» - ВАНАДИЙ - вот такими буквищами.

- А это что еще за магнит в открытом космосе? - не поверил своим глазам Ванька Петлов. Да и как поверить, если чистый ванадий отродясь в промышленности не использовался, а только как присадка к нержавеющей стали. И совсем у Ваньки шифер с башни пополз, когда он направил в сторону находки локатор, и компьютер обсчитал данные - 12 000 000 тонн. Двенадцать миллионов тонн ванадия на расстоянии сто восемнадцать с половиной тысяч километров!

Ванька придавил тревожную кнопку. В случае обнаружения чего-нибудь особо интересного так созывалась вся команда. Последний раз кнопкой пользовались год назад, когда повезло выловить утерянный советский спутник-шпион аж XX века - настоящий антиквариат. Толкнули его тогда знакомому измайловскому перекупщику за два миллиона космобаксов, тот даже не торговался. Потом слух прошел, что перекупщик этот «Космос» какому-то богатому коллекционеру в три раза дороже задвинул, но ребят это не взволновало. Их и от вида двух миллионов парализовало, не сразу очнулись. Два миллиона космобаксов в земную валюту перевести - это ж сумасшедшие деньжищи!

Они могли бы поделить эту пару миллионов на троих и жить не тужить. Но победили азарт и вера в удачу. Им казалось, что ближний космос ломится от старого железа, которое взять - раз плюнуть. Но это на Земле два миллиона космобаксов - бешеные деньги. В космосе это так, пустячок. И вообще, дуракам везет, в смысле - новичкам, а вот потом…

Почти миллион ушел на замену двигателя - купили более скоростной. Подшаманили обшивку своей подержанной «Белки». Приобрели новейший локатор - от него зависит половина успеха, если не три четверти. Затарились полуторагодичным запасом кислорода, топлива, фильтров-регенераторов, продуктов, дисков с фильмами и книгами. Еще не смогли себе отказать и купили новейшую систему быстрой связи - недавно изобретенный сверхволновик. В пределах Солнечной системы это был полный онлайн! И всё, на новый металлодетектор уже не хватило.

Год чесали космос. До орбиты Юпитера доходили. Как все поисковики проверили легенду о бесхозных спутниках, затянутых в кольца Сатурна. Месяц лазали среди летящих камней, выудили одну железную глыбу в сорок тонн и лично убедились, что рукотворного металла в кольцах нет. На обратном пути отловили пару титановых ступеней. И впервые услышали о себе на приемной площадке металлургического завода: «А-а, мусорщики прилетели…».

Было обидно. Не мусорщики они, а поисковики. Этот вольный народ появился в космосе после того, как в конце XXI века случился так называемый Калифорнийский инцидент - при попытке утопить в океане отработавшую свой срок космическую станцию она сошла с орбиты и рассыпалась над густонаселенными районами Калифорнии. Было много погибших и нанесен колоссальный экономический ущерб. Тогда и приняли международную Конвенцию о запрете на возвращение непилотируемых космических объектов. Это подстегнуло разработку новых технологий и привело к созданию особого класса кораблей - «расталкивателей мусора». Они занимались тем, что сталкивали отработавшие ресурс спутники и прочий орбитальный хлам на гелиоцентрические орбиты - непредсказуемые и непомерно огромные. А спустя пару сотен лет в окололунном пространстве появился первый космический металлургический завод. И самым дешевым сырьем для его плазменных печей оказался этот летающий хлам. К тому времени в космосе уже вовсю шастали поисковики, увлеченно вылавливающие древние коллекционные спутники. А когда появилась возможность еще и сбывать ненужный металл, для многих это хобби стало профессией.

Ванька Петлов, Сашка Басильев и Герка Еванов и были такими поисковиками, сложившими все свои сбережения и за полтораста тысяч космобаксов купившими заезженную трехместную «Белку» с порядковым номером 117. Корабль отлетал больше семидесяти лет, но даже на пятидесятилетнюю «Стрелку» им бы в жизнь денег не собрать. Впрочем, «Белка» себя оправдывала, несмотря на низкие ходовые качества. В этом даже были свои плюсы: на малых скоростях металлодетектор лучше схватывал объекты. Поэтому, заработав два миллиона на продаже антикварного спутника, решили обновить свое привычное «старое корыто».

Сашка с Герычем появились через пару минут после сигнала. У обоих на лбу отпечатались наглазники виртуальных шлемов. Ясен космос - опять резались в MegaDoom.

- До двухсот шестнадцатого уровня дошли! - поспешил порадовать Ваньку Басильев, перед тем как взглянуть на дисплей. - Ого, вот это находка! Слушай, это же астероид! Двенадцать миллионов тонн! Да мы с вами, мужики, просто короли ванадия!

Герка Еванов тем временем торопливо запросил выход в Сеть и поинтересовался ценами. На окололунной бирже металлов цена была чуть выше 68 тысяч космобаксов за тонну феррованадия с содержанием ванадия 95%. Ванадиевая руда с содержанием металла 98% шла по 39 тысяч за тонну, при общем незначительном превышении спроса над предложением. Весь последний год наблюдался устойчивый рост цены, составивший примерно двадцать процентов. Росли и цены на акции компаний, поставляющих ванадий на космический рынок. Хотя в последние две недели цены стабилизировались в связи с тем, что корпорация «Космет» начала на Луне разработку месторождения металлических руд, одним из компонентов которых был ванадий. Уже началось строительство обогатительной фабрики и заказана карьерная техника.

На Земле в последние столетия все прежние месторождения были исчерпаны, а новые оказалось невозможно открывать из-за экологических конвенций. Все неосвоенные земли давно объявили заповедными, и даже разъяснительная работа правительственных организаций не помогала. Народ на референдумах категорически выступал против новых рудников. А без положительных результатов референдума ни один карьер, ни одна шахта не могли возникнуть. Поэтому металлургические предприятия осваивали новые технологии получения металла из различных отходов и перерабатывали миллиарды тонн шлака, скопившегося за прежние века беспощадной эксплуатации недр. Сейчас все надежды промышленников были связаны исключительно с космосом, в первую очередь, с Луной.

- Кто умножит тридцать девять тысяч на двенадцать миллионов?

- спросил Еванов.

- Сначала его догони, потом считай, - осадил приятеля Петлов.

- Уходит ванадий-то.

И точно. Дисплей локатора показывал, что металлический астероид уносился по параболической траектории со скоростью около 30 километров в секунду. «Белка» же уходила по касательной к его орбите, так что расстояние между ними быстро увеличивалось.

- По местам стоять! - завопил Басильев, официальный капитан «Белки». - Меняем курс.

Он и Еванов торопливо вплыли в свои рабочие кресла и пристегнулись. Корабль слегка качнуло на развороте - звезды дрогнули в иллюминаторах.

- Может, дадим телеграмму на биржу металлов? - предложил Ванька Петлов. - Ну, типа «Есть на продажу ванадий в неограниченном количестве».

- Я тебе дам! - завопил Сашка Басильев. - «Черных» накликать хочешь? Нам еще эту глыбищу догнать надо. Не дай Боже, кто-нибудь на более мощной посудине нашу добычу тоже засек.

О «черных поисковиках» ходили слухи, хотя в реальности их никто не встречал. Но случаи перехвата добычи действительно бывали. Вот так же ребятишки знакомые в прошлом году засекли и распознали антикварный спутник. Пустились догонять, а сами дали сигнал знакомому коллекционеру, мол, обнаружили ценную вещь. И тут же откуда-то возник скоростной корабль и прямым ходом помчался к спутнику, который они уже считали своим. Опознать перехватчика чужой добычи не удалось - он просто подавил помехами старенький обзорник ребят. И так же быстро потом исчез, прихватив спутник ценой в несколько миллионов. Как тут не вспомнишь любимую пословицу космических пилотов: «Скорость - фигня, главное - разогнаться». Скоростники типа «Гленн» за несколько часов могли разогнаться до десяти тысяч километров в секунду, двигателю дряхлой «Белки» на это понадобились бы годы и целый танкер топлива…

- «Черные», «белые»… - Петлов отказался от безумной мысли просигналить миру о своей находке, но не от дискуссии - слишком наскучался один в пилотской рубке. - А мы? Если подвернется мо-гильничек - удержимся?

Корабли с погибшими людьми на борту, дрейфующие в открытом космосе, имели статус мемориальных захоронений, прикасаться к ним запрещалось. Однако редкий поисковик прошел бы мимо могильника, как они назывались на профессиональном жаргоне, обязательно прихватил бы дюжину «сувениров». Пару месяцев назад команда «Белки» наткнулась на такой могильник XXI века, но ничего не добыла. Станция и экипаж погибли в результате пожара, так что ребята только поглазели сквозь изрядно закопченные иллюминаторы на спекшиеся внутренности корабля, но вскрывать не стали. В общем, поступили как приличные поисковики, которые могильников принципиально не бомбят. И внесли обнаруженный корабль во Всемирный каталог искусственных космических объектов со всеми орбитальными данными.

В каталоге было полно и настоящих могил, точнее, гробов. Одно время существовала мода отправлять состоятельных покойников в космическое пространство. Легкие углепластиковые гробы пачками выбрасывали на околоземную орбиту, а там уже «расталкиватели мусора» разгоняли их до скоростей, достаточных, чтобы те покинули пределы Солнечной системы. Однако большинству похоронных цилиндров и параллелепипедов скорости не хватило, они оказались на длинных гелиоцентрических орбитах и периодически возвращались с окраин к центру системы, дезорганизуя регулярное движение между планетами.

Было несколько случаев, когда по халатности вахтенных нетленные покойники в своих тесных саркофагах врезались в станции и корабли. Сами тела предварительно обезвоживались для снижения веса и лишь потом отправлялись на небеса, поэтому масса их была невелика. Но углепластик и старые кости на космическом холоде становились слишком хрупкими. Кораблю ущерба они не причиняли, но осколки гроба и его содержимого иногда продолжали полет в попутном направлении. И порой в течение нескольких месяцев экипаж и пассажиры, выглянув в иллюминатор, видели перед собой чью-то высушенную голову с оскаленными имплантантами. Углепластик плохо отражает сигналы радиолокаторов, поэтому неопытные вахтенные и не придавали им значения, принимали за помехи или излучение дальних звездных вспышек.

Все-таки молодцы они были, что поставили на «старое корыто» новый скоростной двигатель. Со старыми движками нечего и думать было догнать астероид - горючего не хватило бы. А с новым, более экономичным и мощным, догнали всего за двое суток с небольшим, чутко отслеживая отраженные от астероида сигналы - опасались чужого перехвата.

Посторонних сигналов - и обычной, и импульсно-гравитонной локации - хватало, астероид незамеченным не остался. За время погони он даже оказался внесен в Каталог малых небесных тел. Это японцы с астрономической станции подсуетились - большие любители открывать новые космические объекты. Тоже своего рода поисковики. Мало того, они даже по праву первооткрывателей успели продать имя, и летящая в космическом вакууме ванадиевая гора теперь называлась Христина Баунти. Какая-то деятельница шоу-бизнеса отвалила японцам соответствующую сумму и таким способом прорекламировала себя и своего спонсора, производящего сласти.

- Ну вот, - заныл Петлов, - надо было сразу самим астероид в каталог забить. За имечко знаете, сколько платят? От ста тысяч космобаксов и выше!

- Ага, - яростно возражал ему Сашка Басильев, - а какой-нибудь хмырюга болтался в этом секторе да и отсканил бы глубинником нашу железку. Знаешь, на какую глубину самоновейший прибор берет? Полтора миллиона километров! И стоит, кстати, тоже за миллион. С установкой и тестированием - почти полтора миллиона «косматых».

- Во, мы такой же себе поставим, когда ванадий толкнем, - поменял направление разговора Петлов.

- Ну, ты, братан, насмешил! - Басильев и в самом деле расхохотался. - С такими-то миллиардами думаешь и дальше мусор собирать?

- Кончай уже делить оболочку непойманной «Медведицы»! - оборвал их болтовню Герка Еванов. - Нервы, что ли, так успокаиваете? За приборами лучше смотрите. Нам сейчас только тормознуть не хватает из-за какого-нибудь пустяка. Да и насчет цены, того…

- Что еще? - встрепенулся Ванька Петлов.

- Рухнут цены, когда мы такую прорву металла на продажу выкатим.

- Да ладно, - беззаботно махнул рукой Петлов, - ну не тридцать девять тысяч за тонну, так десять. Тебе мало, что ли?

- Да пусть падает хоть до тысячи, нам и этого хватит, - еще беззаботней откликнулся Басильев.

Так, грезя будущими прибылями, и догнали астероид с громким именем Христина Баунти.

Металлическая поверхность свободно летящей малой планеты идеально отражала солнечный свет, поэтому яркую звездочку было видно издалека даже невооруженным глазом. Она становилась все ярче и крупней. И наконец астероид предстал во всей красе - гигантская сверкающая картофелина, слегка сплюснутая с боков. Зашли с теневой стороны. Здесь уже было не до шуток, все сосредоточились на работе.

Сблизиться с летящим объектом, да еще когда его скорость превышает тридцать километров в секунду, - это виртуозная операция. Ведь когда догоняешь, твоя скорость гораздо выше. А надо еще встать на параллельный курс. Пока скорость гасишь и маневрируешь, обычно проскакиваешь вперед, теперь уже тебя догоняют. Начинаешь короткими импульсами гасить свою скорость, пока она не становится оптимальной. Тут главное не спешить. Чуть поторопился и - удар, повреждение обшивки, искореженная внешняя аппаратура.

Но капитан Басильев с задачей справился безукоризненно. Легчайший толчок, шипение схватывающей гидравлики, и дисплеи сообщили: «Посадка состоялась». Все тут же скинули налобники управляющих систем и радостно гаркнули традиционное «ура!».

На разведку в легком скафандре отправился Еванов, обвешанный разнообразным инструментом. Придерживая левой рукой страховочный фал, особой надобности в котором не было - «липкие» ботинки отлично цеплялись за слегка пористую металлическую поверхность астероида, - Еванов ткнул дуло спектрометра в нескольких местах себе под ноги и везде получил одинаковый результат - «ванадий 99,9%». Уровень радиоактивности тоже оказался низким, безопасным для человека и аппаратуры.

- Ну что, господа поисковики, поздравляю нас с добычей! - торжественно начал Сашка Басильев, когда все трое собрались в кают-компании. Перед ними в воздухе плавали несколько кусочков блестящего металла, принесенных Евановым. - Сейчас мы должны выполнить некоторые формальности. Во-первых, основать акционерную компанию; во-вторых, объявить о праве собственности на астероид; в-третьих…

Космическая юриспруденция от земной отличается предельной ясностью. Действующие искусственные космические объекты неприкосновенны. Прекратившие работу должны утилизироваться хозяевами в течение года, после этого они получают статус мусора, и их может утилизировать любой желающий, кто первым успел. Этим, собственно, и промышляли поисковики. Запрещалось трогать только могильники.

С нерукотворными объектами было несколько иначе. Луна имеет особый международный статус. Многие искусственные объекты на ее поверхности, которые вполне могли бы считаться мусором, были объявлены реликвиями цивилизации: русские «Луноходы» и станции «Луна», посадочные модули американских «Иглов» и тому подобное. Даже следы первых людей на Луне стали реликвиями. Впрочем, все эти объекты давно накрыты защитными прозрачными куполами.

Непростая ситуация возникла с вопросами собственности на лунные территории. В древности какие-то хитрецы умудрились заявить о своих правах на поверхность Луны. И принялись торговать участками лунной территории. Эта дурацкая затея длилась доброе столетие. Удивительно, но покупатели находились. Многим льстила сама возможность обладать куском Луны, хотя ступить на эту свою «землю» они не могли. Однако спустя несколько столетий, когда началось интенсивное освоение Луны, наследники вытащили пожелтевшие сертификаты на лунные гектары. Некоторые даже получили поддержку своих правительств. Тогда был создан Международный комитет по освоению Луны, который взял в свои руки все юридические вопросы. Настойчивым владельцам лунных участков было предложено прибыть на Луну и обозначить на местности свои владения в соответствии с указанными в сертификатах координатами. Нашлось всего два богача, которые престижа ради угрохали прорву денег на экспедицию для обозначения своих трех гектаров безжизненного ландшафта. Это стало прецедентом. Лунный комитет разрешил столбить стандартные участки всем желающим для эксклюзивного использования. Но застолбленные участки были обязательны для освоения. Если на участке ничего не менялось в течение пяти лет, права на него утрачивались. Ажиотаж и спекуляция вокруг лунных наделов моментально утихли.

С астероидами и метеоритами было гораздо проще. Прицепился к летящей в космосе глыбе - она твоя, отцепился - она ничья. Оставил работающие устройства - никто их не смеет тронуть, равно как и ближайшую территорию в радиусе 10 метров. А все остальное любой желающий может эксплуатировать, как ему заблагорассудится. Установили такой порядок после того, как одна американская компания принялась цеплять на все астероиды подряд радиомигалки на солнечных батареях, маркируя «камешки» как свою собственность. Мировое сообщество резко негативно отнеслось к подобной инициативе. «Космос - зона прогресса, и человечество не позволит его монополизировать! - заявил председатель ООН Луис-Альберто Ковбасюк. - На карту поставлено будущее земной цивилизации. Или осваивайте, или убирайтесь!»

Принцип «осваивай или убирайся» стал основополагающим и чрезвычайно полезным. Если какая-то корпорация обнаруживала на Луне или астероиде месторождение полезных ископаемых, она была вынуждена его осваивать, иначе его могли захватить конкуренты.

Первыми откликнулись не металлурги, не биржевики, а средства массовой информации. Вышел на связь корреспондент популярной экономической телегазеты «Коммерс-уикли» Грифон Залетный. Он высунулся из голографа в фирменной майке на накачанном торсе, загорелый, улыбчивый, с микрофоном в вытянутой руке. С таким же успехом он мог держать соленый огурец. От голографиче-ского микрофона пользы столько же, звук идет через внутренние микрофоны корабля. За спиной корреспондента пенились океанские волны и бегали по золотому песку обнаженные девушки с фигурами моделей.

- Здорово, пацаны! - Грифон был развязен и нагл. - Кто у вас тут главный?

- Ну, я капитан, - не сразу ответил опешивший Васильев.

- Работаем! - рявкнул Грифон куда-то в сторону и сладко улыбнулся. - В прямом эфире Грифон Залетный, «Коммерс-уикли». Сенсация последнего часа - пойман астероид из чистого ванадия. Это такой ценный металл. Впрочем, это еще надо выяснить: кто кого поймал? А наш первый вопрос - капитану Васякину. С чего вы взяли, что это ванадий?

- Васильев моя фамилия, - хмуро поправил репортера Сашка. - Аппаратура показала - ванадий. А вот образцы.

Он принялся совать в глаз голографа куски металла.

- Ладно, ладно, можете убрать железки. - Грифон явил левую руку с запотевшим стаканом. В стакане болтался слоистый цветной коктейль и грудились кубы прозрачного льда. В данный момент репортер не присутствовал в кадре и откровенно злил Сашку, которого как раз видели все зрители газеты. А Сашка только сейчас вспомнил, что Залетный носит титул короля провокации.

- Господин Васякин, - продолжал измываться Грифон, - астероид Христина Ваунти, который, по вашему утверждению, состоит из чистого ванадия, несется со скоростью тридцать километров в секунду, все больше удаляясь от Земли и Луны. Как вы собираетесь его развернуть обратно?

- Ну, мы… - Васильев замялся, - применим разные современные технологии.

- Например? - Залетный Грифон, похоже, решил его доконать.

- Поставим тормозной двигатель и направим астероид по укороченной орбите обратно к центру. Если даже на это понадобится несколько лет, нас это не пугает.

- Вы назвали свою компанию «Короли ванадия». Но вы, ребята, больше похожи на нищих мусорщиков. Ваше судно, извините, имеет какой-то больничный вид. И вообще, все старые ведра этого типа давно отправлены на переплавку. На какие, пардон, шиши собираетесь корректировать орбиту?

- Не твое дело! - Сашка Васильев уже плохо себя контролировал.

- И последний вопрос, - довольно ухмыльнулся Грифон. - Вы любите шоколадные батончики «Ваунти»?

- Я не ем опилки даже в шоколаде!

- Итак, господа, мы побывали на борту космической шхуны команды капитана Васькина, - торс Грифона втянулся в голограф. - Этим забавным мусорщикам повезло. Мы с вами знаем, какой категории граждан везет больше всего. Теперь начинается эпопея…

Изображение и звук пропали. Осталась плавать только заставка-логотип «Коммерс-уикли».

- Вот ублюдок! - бушевал Васильев. - Так бы и врезал по морде.

- Он только этого и ждал, урод имплантованный, - мрачно отозвался Петлов. - Голограмме ничего, а зрителям потеха. Но этот хрен Залетный прав в том, что нужна прорва денег на торможение и обратный полет. Откуда мы их возьмем?

- Дадут, - убежденно ответил Васильев. - У нас, считай, мировые запасы ванадия. Дадут - и еще уговаривать будут, чтоб взяли.

Уже через час компьютер подал голос и сообщил, что почтовый ящик на грани перегрузки. Пришлось разбирать почту, которая продолжала непрестанно прибывать. Первым посланием оказалась видеооткрытка. Какая-то Лана Вышивалец демонстрировала свое идеальное тело и предлагала капитану Васильеву и это тело, и руку, и сердце.

- Интересно, сколько ей лет? - смутившись, спросил капитан, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Может, двадцать, - пожал плечами Петлов, - может, сто двадцать. Имплантанты…

«Мы три подружки-хохотушки, - заверещала следующая фотка, - хотим с вами дружить. Вас ведь тоже трое».

Три мокрые девицы кувыркались на краю бассейна. Похожие, как близнецы, они различались только тоном волос и голосов.

- Их что, по одному шаблону всех кроят, этих имплантанток? - удивился Еванов.

- Конечно, - подтвердил капитан, - мода стандартна. Хотя, я думаю, есть и другие модели.

Как в воду глядел. Далее последовали три дюжины посланий от красоток нескольких фасонов, но с одними и теми же предложениями. Возраст, что характерно, указала лишь одна - 24 года. Но учитывая, что еще полстолетия назад женщины получили конституционное право не указывать возраст в документах, то и здесь верить было нельзя.

Неожиданно много писем оказалось от юристов. Вюро «Мухин, Жуков и Муравьев» предлагало любое юридическое обслуживание на земле и в космосе за две тысячи космобаксов в час. Васильев только присвистнул: «Вот пираты, финансовая саранча». Но и у других запросы были не меньше. «Промышляев и партнер» вообще брали десять тысяч в сутки с предоплатой в сто тысяч. Только какой-то частный поверенный Лохматов соглашался стать штатным юристом за двадцать тысяч в месяц. При этом просил срочно выслать ему 50 космобаксов, чтобы он отправил пакет каких-то жизненно важных документов.

До черта оказалось рекламы. Весчисленные дилеры буквально засыпали предложениями. Они очень хотели всучить универсального кухонного робота, прогулочный двухместный скафандр, съедобных лягушек для разведения в космосе, семена арбузоцитруса, унитаз с гордым названием «Победивший невесомость», питательную массу в баллонах от десяти килограммов до двух центнеров, сексуальных кукол любых параметров и говорящих, запчасти к двигателям, подарочный набор из 1500 дисков «500 лет рок-н-ролла», оборудование для разделки крупногабаритных металлических объектов, широкий набор лекарств от импотенции и так далее без конца…

Когда косяком пошли письма от рассерженных фанатов поп-звезды Христины Ваунти, Васильев сообразил поставить на почтовый ящик фильтр-контролер. Заодно поинтересовался в Сети, что спровоцировало поток. Оказывается, газета «Всемирный бульвар» пустила первой заставкой материал под названием «Ванда мусорщиков намерена уничтожить Христину Ваунти». В нем разные деятели шоу-бизнеса превозносили достоинства суперзвезды Христины и поносили «свору (банду, шайку) грязных (вонючих, вшивых, поганых) мусорщиков», собирающихся стереть имя суперзвезды с карты звездного неба.

Внешность самой Христины произвела на Васильева неизгладимое впечатление. Двухметровая девица шоколадного цвета в алюминиевых трусах и кольчужном лифчике, с трудом сдерживавшем напор двухпудового бюста. Вместо волос на голове у звезды росли иголки, точь-в-точь как у дикобраза, такие же длинные, толстые и в полоску, но не черно-белые, а всех цветов радуги. Голосом певица больше всего напоминала сигнал корабельной тревоги, но с особым вибрирующим тембром ультразвукового резака.

Выяснилось также, что естественный цвет кожи Христины белый, но по условиям контракта с «Ваунти лтд» на людях она может появляться только покрытая толстым слоем шоколада. И поклонники в экстазе норовят подцепить кусочек пальцем или ртом, но их сдерживает охрана. Тогда самые неистовые лижут ее следы, поскольку с тела суперзвезды все время капает тающий шоколад.

Не успел шокированный Васильев прийти в себя, как поступило послание от юристов компании «Ваунти лтд». В письме утверждалось, что Васильев нанес ущерб деловой репутации фирмы с многовековой историей, назвав ее элитарную продукцию «опилками в шоколаде». Кроме того, он нанес огромный экономический ущерб, поскольку продажи шоколадок «Ваунти» упали на два процента. Поэтому на него подали в суд с требованием возместить материальный и моральный ущерб на сумму свыше двух миллиардов космобаксов. К этому прилагалась калькуляция ущерба из доброй сотни пунктов, где было «хранение непроданной продукции», и «дополнительная рекламная акция разъяснительного характера», и «посылка уведомления ответчику - пять космобаксов». В принципе, юристы не возражали, если бы Васильев добровольно согласился компенсировать ущерб в ходе переговоров. Для него это самый подходящий вариант, поскольку в суде он однозначно проиграет и получит дополнительные расходы на покрытие судебных издержек. Выл задан вопрос: какая адвокатская контора представляет интересы Васильева?

- Мы еще копейки получить не успели, а воронье уже слетается!

- возмутился Еванов. Капитан молчал, поскольку впал в ступор и онемел. - Теперь понятно, - саркастически продолжал Герка, - почему юридические фирмы первыми откликнулись на нашу находку. Но вот так ни с того ни с сего отдать каким-то кондитерам миллиард

- это обидно.

- Отдать два - еще обидней, - обрел дар речи Васильев. - Но мне кажется, они на испуг берут. Если бы на все сто были уверены, что засудят, не предлагали бы договориться до суда.

- А может, в этом вся хитрость, - Петлов тоже решил продемонстрировать способность мыслить. - Договорятся на миллиард с какой-нибудь отсрочкой, а документы оформят так, что вдруг явятся судебные исполнители и отберут все имущество.

- У меня и имущества-то никакого нет, - горестно вздохнул Васильев.

- Акции, четыре миллиона простых акций, - напомнил Петлов. - Прикинь: их выставляют на биржу, цена аховая, и кто-то становится хозяином трети нашего самородка. Мало того, этих денег может не хватить, и тогда конфискуют твою долю корабля и все личные вещи: скафандр, виртуальный шлем, проигрыватель с дисками. И при этом ты все равно можешь остаться должен миллионов сто. Ну, мы тебя, понятно, не бросим. Что останется, поделим по-братски. Верно, Герыч?

- Даже не сомневайся, - подтвердил Еванов.

- Так! Никаких договоренностей, - голос капитана обрел былую твердость. - Только суд. Он иногда по двадцать лет тянется. А у меня в ближайшие годы нет возможности являться в зал заседаний. Опять же адвоката нет. Ничего, заволыню как минимум на несколько месяцев. А там, глядишь, и первые деньги появятся. Лучше десять миллионов на адвокатов потом потрачу, зато они отобьют этот иск.

И все согласились, что в их нынешнем положении это самое разумное решение.

За чисткой почтового ящика время летит незаметно, целую вахту угробили. Спохватились и принялись за бортовой компьютер, который давно закончил расчеты орбиты астероида и вариантов ее сокращения. Цифры просто убивали своей величиной.

Полный оборот вокруг Солнца астероид Христина Ваунти совершал за 2654,3 года. Соответственно, обратно к центру Солнечной системы он вернется сам по себе через 1327,15 года. Скорость астероида 32,673 км/сек. Двигатели «Велки» в случае полного использования имеющегося топлива могут замедлить его скорость до 22,617 км/сек. и изменить орбиту, сократив ее. В этом случае обратно к центру Солнечной системы астероид придет за 906,14 года.

- Приехали… - только и смог промолвить капитан. Команда молчала.

Астероид Христина Ваунти продолжал вершить свой орбитальный эллипс…

Уснуть тем вечером никому не удалось. Все снова приплыли в кают-компанию. Компьютер обсчитал оптимальный вариант, и получилось, что орбиту можно резко укоротить. Для этого требовались три мощных двигателя и танкер топлива. Их совместными усилиями можно погасить скорость астероида, повернуть его обратно и отогнать на окололунную орбиту. Двигатели стоили пятьдесят миллионов каждый, еще столько же требовалось на топливо, доставку и монтаж всего этого добра. Итого: 200 миллионов космобаксов. И в этом случае астероид приходил в конечную точку через шесть-восемь лет. Разброс во времени возникал из-за сроков доставки двигателей и топлива.

Помешало спать и сообщение о появлении неизвестного корабля. В несколько раз более крупный и мощный, чем старая «Велка» поисковиков, двухдвигательный корабль, весь обвешанный какими-то антеннами и наружными устройствами, стремительно приближался к астероиду. Выло от чего встревожиться. Но корабль охотно отозвался на запрос и развеял все страхи, хотя и породил новые вопросы.

Это оказался беспилотный разведывательный зонд корпорации «Космет». Разведчик приблизился к астероиду и неторопливо облетел, сканируя его поверхность и внутренность с помощью различной аппаратуры.

Через час на окололунной бирже металлов началось падение цен на ванадий.

- Вот так, - потирал руки Васильев, - убедились, что двенадцать миллионов тонн не блеф! Сейчас начнется настоящий бизнес. Главное, не спешить, обдумывать каждый шаг.

Но цены падали как-то вяло, на 15-17 космобаксов в час. Тенденция была понятна, но эксперты обещали, что падение скоро замедлится, а затем остановится, поскольку появления на рынке ванадиевого астероида в ближайшие годы не предвидится. И все они весьма скептически оценивали компанию «Короли ванадия», прежде всего за ее непрофессиональный менеджмент.

- Хоть мы и не профессионалы, а эвон какой оковалок подхватили, - сказал на это Васильев. - У них и менеджмент, и зонды навороченные, а у нас только битая «Велка», но короли ванадия - мы, а не они.

И все согласно закивали: мы - короли, короли - мы. Тут пришло первое предложение о покупке астероида по 10 космо-баксов за тонну. Васильева аж затрясло.

- А что, нормально, - подначил его Герка Еванов, - по сорок миллионов на рыло.

- Ну, конечно, - взъярился капитан, - а потом этот брокер вложит еще двести миллионов и через шесть-восемь лет станет миллиардером. Для меня не деньги важны, а справедливость! И вообще, не хочу, чтоб в меня тыкали пальцем и говорили: «Вот олух, променявший миллиарды на сущие гроши»… Словом, действуем так. Я занимаюсь банковским кредитом. Ванька, ты заказывай двигатели. А Герыч пусть займется арендой танкера.

Все разлетелись по рабочим местам и полезли в Сеть. Первым всю необходимую информацию получил Петлов. В корпорации «Днипро» ему ответили, что загружены работой на ближайшие пять лет и примут заказ, только если кто-нибудь снимет свой.

В «Роквелл корп» сказали, что с удовольствием изготовят три двигателя. Срок готовности от двух до трех лет. Цена - 100 миллионов за штуку, полная предоплата. Итого - триста миллионов. При этом фирма оставляет право повышения цены в связи с общим ростом стоимости материалов, комплектующих и т.п.

На рынке подержанной техники нашелся всего один движок подходящей мощности. Двадцатилетний, без гарантии, сомнительной комплектации и ценой 70 миллионов. В объявлении о продаже имелась дополнительная строка: «Отлично подходит для корректировки и перегона астероидов». Эта приписка не оставляла сомнений: продавец уже знал рыночные цены и свое объявление адресовал именно «Королям ванадия».

Ситуация с арендой танкера была не лучше. Требовалось 20 тысяч тонн топлива. Но судно такой емкости отправилось в дальний рейс и должно было вернуться через два года. Волее мелкие суда тоже оказались заняты, свободно зафрахтовать можно было только супертанкер «Тюмень» в 50 тысяч тонн с посуточной оплатой туда и обратно. Вариант с буксировкой эшелона цистерн отпадал, поскольку ни одной свободной цистерны в космосе не оказалось. Можно было заказать изготовление, но опять-таки за предоплату, а сроки растягивались на год-два.

С банками оказалось не лучше. Все соглашались: 12 миллионов тонн ванадия - хороший залог, однако он вне пределов досягаемости. Вот если бы астероид уже выставили на бирже металлов, или пригнали на окололунную орбиту, или хотя бы он двигался в этом направлении. Кроме того, у корпорации «Короли ванадия» и ее учредителей совершенно нет никакой кредитной истории. Они никогда не обращались в банки, поэтому невозможно сказать, насколько они надежные заемщики. Некоторые финансовые учреждения предлагали для начала кредит в 20 миллионов космобаксов на три года сроком. Если господа «короли» четко выполнят все обязательства, можно будет ставить вопрос о более серьезных суммах - 60-70 миллионов.

- Сговорились, сволочи, - подвел итог хмурый Васильев.

Уникальный ванадиевый астероид Христина Ваунти продолжал удаляться от Земли и Луны со скоростью 32,673 км/сек. Уныние воцарилось на борту «Велки».

Из прострации экипаж вывело появление чужого корабля. Частное судно с включенными опознавателями стремительно догоняло Христину Ваунти. У нищих поисковиков слюнки потекли, когда они увидели причаливающий «Гленн Супер» в одноместном варианте. Стоил такой кораблик не меньше пятидесяти миллионов, а разгонялся аж свыше 10 000 км/сек. Отшлюзовались, и буквально через пару минут в «Велку» ввалился здоровенный детина в легком скафандре. Что и говорить, модный скафандр и вся внешность гостя вполне соответствовали суперскоростному «Гленну». С первого мгновения любому показалось бы его лицо чертовски знакомым. И только спустя какое-то время начинало доходить, что прическа парня взята из рекламы шампуня «Воше-бой», улыбка - из рекламного ролика зубного эликсира, глаза и брови - из рекламы контактных линз переменного цвета.

Рекламный красавец, от которого шел дурманящий запах дурных денег и туалетной воды «Шанхайский барс», протянул визитку и представился: «Сандерс Кидман, менеджер».

Раздавать такие визитные карточки мог только человек, не знающий, куда бы еще потратить лишние деньги. Стоила она, пожалуй, как хороший вертак для дисков. И представляла собой голографический экран, где висела пропись «Сандерс Кидман, менеджер», а ниже набегал текст, в котором расписывались все достоинства господина менеджера, давались адреса для связи и прорва другой информации. Для управления потоками этой информации с обратной стороны маленького прямоугольника были нарисованы точки сенсорного управления.

- Не будем терять драгоценное время, - деловито заговорил гость. - Перехожу к цели моего визита. Есть предложение: вы включаете меня в акционеры с равным паем, а я нахожу деньги и разворачиваю астероид к Земле. Ну и, естественно, мне начисляется зарплата, которую я получаю после того, как мы реализуем наш проект. Я все понятно излагаю?

- Куда понятней, - буркнул Васильев. - Вы получаете три миллиона акций в полноправное владение без всяких ограничений. Так? И еще зарплату директора. Сколько вы хотите?

- Обычный оклад менеджера такого уровня - миллион космобаксов в год. На фоне предстоящего куша это сущие гроши.

- И какой у вас бизнес-план? - голос Васильева потеплел. - Вы в самом деле можете достать денег?

- Разумеется, - снисходительно улыбнулся Сандерс Кидман. - Банкиры меня знают, кредитовали меня на суммы, превышающие миллиард космобаксов. При нынешнем уровне цен нам понадобится примерно шестьсот миллионов - вполне подъемная сумма. В нее включены расходы на доставку воды, кислорода и продовольствия. Ведь ваши запасы кончатся через несколько месяцев, и еще не известно, хватит ли у вас денег на последующее снабжение. В общем, каждая лишняя секунда удорожает ваш проект и делает его все менее реальным. В один прекрасный момент, чтоб не пропасть без кислорода и еды, вы продадите свои акции по доллару за штуку и, проклиная все, будете уносить ноги с этого чертова астероида. А под моим руководством через шесть лет вы окажетесь на окололунной орбите, получите свои миллиарды и начнете новую счастливую жизнь. Выбирайте.

- Да уж, - вздохнул Герка Еванов и почесал затылок, - или все, или ничего. Расходы по кредитам, стало быть, за счет компании.

- Ну, отдадим банкам миллиард, - Кидман сказал это таким тоном, словно речь шла о мешке земляных яблок, к тому же гнилых, - у нас этих миллиардов останется еще несколько десятков.

- Соблазнительно, соблазнительно… - Васильев задумался. - А как мы будем оформлять наши отношения?

- Обычный контракт найма менеджера, стандартный текст, можете посмотреть в Сети. Вставьте мою визитку в компьютер и ткните пальцем в «Документы». Там готовый вариант. Ну как, нашли?

- Нам надо посовещаться, - Васильев оторвал взгляд от экрана.

- Понимаю, - широко улыбнулся Кидман. - Я буду у себя на корабле. Когда примете решение, щелкните «Контакты» и выходите на прямую связь.

- Похоже, выхода у нас нет, - мрачно заметил капитан, когда менеджер отшлюзовался прочь. - В Сети его аттестуют, как одного из лучших управленцев…

- А что значит «генеральная доверенность»? - сунулся с вопросом Петлов. - Тут вот написано. Мы должны выдать ему генеральную доверенность на свои акции.

- Это значит, что он получает их в управление, может, не извещая нас об этом, заложить их или продать, - назидательно сообщил Васильев и сам оторопел от такого ответа.

- А что там в контракте насчет гарантий и компенсации ущерба от ошибок менеджера? - не унимался Петлов.

- Да что-то я пока ничего такого не вижу, - озабоченно отозвался Васильев. - Слушай, включи запасной компьютер, поищем еще раз данные на этого Кидмана.

Спустя полчаса команда снова собралась в кают-компании. Молчание прервал капитан:

- Этот Кидман кидала и есть. Счастье, что у нас имеется запасной комп с автономным выходом в Сеть. Короче, этот гениальный менеджер семь месяцев назад обобрал дочиста компанию ребят, которые нашли на Луне хромо-никелевую жилу. Набрал кредитов, продал их акции и смылся. При этом контракт не нарушен. Полмиллиарда пригрел, а ребятишки обанкротились до нуля. Как он нас с визиткой подловил! Сами контролирующее устройство в компьютерную систему вставили.

- Вообще за такие дела без скафандра в космос запускают, - возмутился Герка Еванов. - Может, того… Позвать сюда, шокером в шею да и отшлюзовать гада.

- Эй, вы, ублюдки недокормленные! - вдруг раздалось из колонок голосовой почты. Затем полилась отборная ругань. Экипаж узнал голос Сандерса Кидмана.

- Он еще и подслушивает, сволочь! - Петлов взлетел над столиком. - Герыч, проверь активное ружье, я пока скафандр наброшу. Сейчас я ему ползадницы отхвачу - десять лет до дому ползти будет, ворюга.

Но Ваньке не удалось исполнить свою угрозу. Все почувствовали легкий толчок, и на экране навигатора появилось сообщение о стремительно удаляющемся корабле. А через секунду на экране возникли скорректированные данные о полете астероида Христина Ваунти. Скорость его уменьшилась на 2 метра в секунду, а изменение орбиты сократило время оборота вокруг солнца на 20 лет.

- Это он сразу на полную тягу двигун включил, вот и толканул железяку-то нашу, - прокомментировал ситуацию Герка Еванов. - Как говорится, с паршивого метеорита хоть ржавчины на полкорыта.

- Что у нас в библиотеке имеется по управлению астероидами? - спросил Васильев.

Прошли сутки, и друзья вновь собрались в каюте, дабы обсудить, что пришло в голову, когда врубился почтовый канал голографа. Металлический голос объявил:

- Капитан Васильев вызывается в суд в качестве ответчика.

- А я… это, - капитан растерялся, - в космосе я, дальнем. Полгода полета…

- Встать, суд идет! - грянул в ответ голос, металла в котором было больше, чем во всех медных тарелках всех военных оркестров.

В глубине экрана появилась судья - дама лет восьмидесяти в парике и бордовом балахоне.

- Судья высшей категории Вагира Нариманова! - сообщил тот же голос, но уже гораздо мягче. - Слушается дело о возмещении морального и материального ущерба. Истец - корпорация «Ваунти лтд» в лице шестнадцати юристов. - Камера скользнула по шеренге суровых плотных дядечек с непроницаемо-беспощадными лицами. - Ответчик - капитан Васильев. В связи с невозможностью прямого присутствия ответчика дело слушается в режиме голографического моста. Ответчик, вы не имеете права отключать быструю связь или уходить из поля зрения телекамеры.

Потом последовали обычные формальности с установлением личности ответчика, представления суда присяжных и тому подобное. Затем юристы «Ваунти лтд» с наслаждением принялись расписывать ущерб, нанесенный Васильевым. Они со смаком произносили цифры убытков, тщательно проговаривая все до цента, и тут же предъявляли целую пачку бумаг, подтверждающих правильность бухгалтерских исчислений. И не забывали при этом регулярно повторять: «Истец назвал нашу продукцию опилками в прямом эфире, тем самым распространив изначально неверные сведения о ней и оклеветав ее».

Васильев с тоской смотрел в экран голографа. Команда «Велки» подавленно молчала.

Когда адвокаты истца закончили свой долгий доклад и назвали сумму компенсации - два с чем-то миллиарда космобаксов, Васильев совсем упал духом. И тут прозвучал скрипучий голос судьи высшей категории Вагиры Наримановой:

- Ответчик, вам понятен смысл претензий истца? - Васильев вяло кивнул, а судья продолжала: - Вы согласны с претензиями?

- Нет! - заорал Васильев, словно проснувшись. - Не согласен! И ничего такого особенного я не говорил. Там у них в самом деле какие-то опилки. Жуешь, а они к деснам так и липнут.

- Представители истца, что вы можете пояснить по данному вопросу? Что находится внутри шоколадного батончика?

- Ваша честь, - поднялся самый представительный из адвокатов, холеный, розовощекий, волосы завиты и уложены красивыми локонами, одежда с иголочки, зубки фарфоровые, глазки злые, - на протяжении столетий рецептура батончика остается неизменной. Основу его составляет кокосовая стружка, а отнюдь не опилки, как выразился ответчик.

- А какая разница? - заорал Васильев.

- Ответчик, я вам слова не давала! - грохнула судейским молотком Вагира в кровавом балахоне. - Вот теперь можете в корректной форме высказать свое мнение.

- Ваша честь! - капитан наконец овладел собой и заговорил почти спокойно. - Я всегда считал и считаю сейчас, что опилки и стружка, в сущности, одно и то же. Возможно, я заблуждаюсь на сей счет, но это добросовестное заблуждение. Пусть мне разъяснят разницу между опилками и стружкой. Если я не прав, то готов принести извинения и загладить свою оплошность участием в рекламной кампании, которая поможет вернуть утерянную прибыль.

Все адвокаты «Ваунти» одновременно посмотрели в экран голографа на Васильева одинаковыми взглядами. Так зрители провожают проигравшего схватку бойцового петуха, отправляющегося на кухню. Они уже представляют его ощипанным, зажаренным и распростертым на блюде среди похоронной зелени.

- Опилки… стружки… - судья пожала плечами и задумалась. Потом брякнула молотком и заявила: - Назначается терминологическая экспертиза. Возражения есть?

- Нет-нет, - торопливо ответили за себя и ответчика Васильева шестнадцать адвокатов.

- У нас и эксперт есть, ваша честь. Независимый! - обрадовался главный юрист «Ваунти лтд».

- Терминологическая экспертиза проводится по установленной законом процедуре без участия экспертов, - торжественно осадила его Вагира в кровавом плаще. - Секретарь, включите официальный терминологический словарь. Запросите слово «опилки».

- Опилки, - раздался нейтральный механический голос, - отходы обработки древесины.

- Вот видите, - обрадовались адвокаты, а самый вальяжный тут же толкнул речь: - Ответчик, безусловно, нанес колоссальный ущерб корпорации «Ваунти лтд». Слово «опилки», как мы видим, несет открытое негативное содержание. Ответчик фактически назвал продукцию корпорации отходами!

- Ответчик! - проскрипела судья. - Что вы можете сказать по этому поводу?

- Я согласен со словарем, - хмуро отозвался Васильев, и присяжные рассмеялись. Даже у адвокатов на губах мелькнули жиденькие улыбки. - Теперь надо посмотреть слово «стружка».

- Секретарь, - брякнула молотком Вагира, словно палач в красном балахоне, пробующий плаху топором, - включите официальный терминологический словарь. Слово «стружка».

- Стружка, - скучно сообщил механический голос, - отходы обработки древесины. Снимать стружку - идиоматическое выражение, означающее распекать, ругать кого-либо.

Голос замолчал. Ошарашенно молчали все: судья, присяжные, адвокаты, линявшие на глазах. Молчал экипаж «Велки». Но именно Васильев, резко вспотевший и раскрасневшийся, первым обрел голос.

- Ваша честь, - сипло сказал он, с трудом проглотив комок в горле, - официальный словарь подтверждает равнозначность терминов «опилки» и «стружка». Но я бы хотел обратить внимание высокого суда на следующее обстоятельство. В официальном словаре нет понятия «кокосовая стружка». Может ли истец пояснить, какие отходы имеются в виду?

- Вопрос отклоняется, как не имеющий отношения к заслушиваемому делу, - брякнула молотком Вагира Кровавая.

- Ваша честь, - пролепетал кое-как плюгавый старикан в съежившемся костюме, пять минут назад это был вальяжный и холеный главный юрист «Ваунти лтд», - просим сделать перерыв и продолжить заседание через десять дней.

Судья молчала. Она смотрела, как мелькают цифры в нижнем левом углу экрана голографа. Они указывали рейтинг. Сейчас передачу из зала суда смотрели целых одиннадцать процентов зрителей. Цифра нешуточная, и она продолжает расти - все больше каналов и газет подключалось к трансляции. Наконец Вагира ударила молотком:

- Прошу жюри присяжных удалиться в совещательную комнату для принятия решения о виновности или невиновности ответчика. На это время объявляется перерыв.

Взмокшие, взъерошенные адвокаты сбились в кучу. Торопливо зашелестели карманными компьютерами. Кто-то гонял запись судебного заседания, пытаясь найти процессуальные нарушения, чтобы немедленно подать апелляцию о признании решения недействительным.

Васильев отер пот со лба и тяжело выдохнул.

- Ну, ты дал металла плазменным печам! - восхищенно сказал ему Петлов. - Могу спорить, сейчас все каналы только про тебя и говорят.

Он включил обзорный голограф. И точно!

- Везграмотный поисковик, космический бродяга, - захлебывался от радости комментатор «Новостника», - вдребезги разбил лучшую команду юристов континента. Посмотрите на кучку этих жалких пораженцев. Завтра они лишатся всего - работы, уважения, стабильности, своих особняков и шикарных аэромобилей, роскошные любовницы безжалостно бросят их. Послезавтра вы сможете увидеть этих неудачников в захолустных конторах на должностях младших клерков. И никто никогда больше не даст им настоящую работу. И все это сделал простой парень из космоса, король ванадия, оседлавший двенадцать миллионов тонн металла, Алекс Васильев. Мы с замиранием ждем решения присяжных. Не покидайте наш канал, самое потрясающее впереди! А сейчас двадцать секунд забойной рекламы!

Подобные речи раздавались на всех новостных и событийных каналах. Комментаторы сыпали скороговоркой, радуясь за Васильева и понося незадачливых юристов. Второе подогревало их гораздо сильней.

- Встать, суд идет! - грянул медный голос.

Снова появилась судья. Следом на свои места расселись присяжные с загадочными лицами. Потом старшина присяжных сказал дрогнувшим голосом:

- Присяжные считают ответчика невиновным.

Некоторые адвокаты откровенно плакали. Один рухнул без чувств, и его торопливо вынесли вперед ногами, накрыв лицо раскрытым, словно книга, карманным компьютером.

- Суд оглашает решение! - каркнула Вагира и стукнула молотком. - В соответствии со статьей 1061 Четвертой части Административного кодекса Евразийского Экономического Союза ответчик Васильев освобождается от ответственности в связи с отсутствием состава преступления. В соответствии со статьей 196 Уголовно-процессуального кодекса, пункт 5, ответчику присуждается компенсация со стороны истца в размере 10 процентов от суммы иска…

Дальше Васильев не слышал. В ушах у него звенело, голова кружилась, и силы были на исходе. Если бы не невесомость, он бы точно рухнул на пол.

В обзорном голографе захлебывался очередной комментатор:

- Это победа! Да еще какая победа! Еще вчера у этого парня не было и ломаного гроша, а завтра он станет богачом. Вольше двухсот миллионов космобаксов выплатит ему корпорация «Ваунти лтд». И поделом! Фирмы, начиняющие свои шоколадные батончики отходами деревообработки, безусловно, должны быть наказаны. Вольше никто не возьмет в рот пресловутые «Ваунти». «Марс» и только «Марс» - вот истинная ценность! Покупайте батончики «Марс»! Ешьте «Марс»!

фирму. Можно заказывать двигатели.

- Аж не верится, - выдохнул капитан, - до сих пор все потроха дрожат. Кстати, если опилки и стружка - одно и то же, почему называются по-разному?

- Вопрос интересный, - Петлов выпустил Васильева из объятий и почесал затылок. - Древесину уже лет четыреста обрабатывают безотходными технологиями, и про настоящие опилки все давно забыли. Словом, ничего сказать не могу.

Почтовый ящик оказался забит. Даже фильтры не помогали. Снова целая охапка брачных объявлений, сопровождаемых подробными видеороликами. Настырные предложения торговых фирм и агентов. Масса поздравлений от людей, ненавидящих «Ваунти». Среди них - извещение «Общества защиты планет от интервенции «Ваунти». Оказывается, есть и такая организация. Руководство общества уведомляло, что господину Васильеву присуждена ежегодная премия «Анти-Ва-унти» в сумме десять тысяч космобаксов. Электронный чек будет выслан в течение недели.

- Слушай, этак ты быстро сколотишь нужные полмиллиарда, - порадовался за капитана Герка Еванов.

Судя по всему, на глазах всего человечества разворачивалась трагедия «Ваунти». Еще недавно это был промышленный монстр, ворочавший миллиардами, а сейчас он обратился в издыхающего карлика. Везде местные власти запрещали продажу шоколадных батончиков «Ваунти» на том основании, что в них используются отходы деревообработки. Товар свозился на охраняемые склады и опечатывался, производство прекращалось. Кое-где разгневанные толпы уничтожали рекламные щиты со слоганом «Райское наслаждение!».

На всех биржах прекратили операции с ценными бумагами корпорации и исключили их из листинга. Впрочем, никто все равно не желал покупать эти бумаги, хотя цены на них упали в десятки раз. Вро-керы поставили жирный крест на «Ваунти лтд». Тысячи вкладчиков мгновенно стали нищими. Все они поносили Васильева и судью Ваги-ру. Один даже бросился в отчаянии в вентиляционный колодец межгородского метро, и лопастями вентиляторов его нашинковало на шестнадцать частей. В реанимации девять часов сшивали и запускали организм. Выжил. Не красавец, конечно, и руки-ноги разного размера получились. Зато стал знаменит, неплохо устроился, и невеста явилась необыкновенной красоты. Из их свадьбы потом сделали забойное телешоу, а за право трансляции первой ночи инвалид заколотил какие-то совершенно сумасшедшие деньги. В общем, было потом на что делать имплантации и улучшать внешность.

Петлов с удивлением сообщил, что в биржевых котировках появились заявки на покупку акций «Королей ванадия».

- Представляете, мужики, предлагают целых четырнадцать центов за акцию, - радовался он.

- Чего ж не даром? - обиделся Васильев.

- Да ты не понимаешь, - отмахнулся Петлов. - Сперва давали цент, потом четыре цента, потом шесть. А еще вчера за наши акции могли дать только по морде. Но мы их, слава покорителям космоса, пока что на торги не выставляли. А они все равно уже растут!

- Пожалуй, в этом что-то есть, - усмехнулся Васильев. - Этак через месяц до полтинника дорастут, а то и до целого космобакса.

- Кстати, космобакс за акцию уже дают, - подал голос Еванов, ковыряющийся в почте. - Пожалуйста, двенадцать миллионов за весь пакет. Видать, почуяли, что теперь, когда ты двести миллионов у шоколадников выцепил, ситуация может измениться, за так никто ничего не получит.

- А один космобакс за акцию - это не за так? - возмутился Васильев.

- Космос - территория относительности, - уклончиво, с претензией на философское обобщение, ответил Еванов.

- Пусть отнесут, знаешь куда? И засунут поглубже. И сидят тихо, чтоб не выпало. - После ступора в начале суда и эйфории после него Васильев впал в ярость. - Да я хоть сто лет буду пасти этот астероид, но в один прекрасный момент он окажется на окололунной орбите, и все эти брокеры-дилеры вылетят в трубу. В выхлопную.

- Экий ты, брат, стал суровый, - урезонил его Петлов. - Лучше глянь, какой-то банк кредит предлагает.

- Вот, началось, - удовлетворенно констатировал Васильев, - сейчас все сбегутся, начнут деньги давать. Ну-ка, посмотрим…

Некий австралийский провинциальный банк предлагал полмиллиарда под пятьдесят процентов годовых. При более внимательном чтении письма Еванов обратил внимание на выражение «сложные проценты».

- Это как понимать? - спросил он.

- Так и понимай - проценты на проценты, - пояснил Васильев.

- Получили полмиллиарда, через год должны семьсот пятьдесят. Еще через год пятьдесят процентов от семисот пятидесяти. Уже за миллиард. Еще через год - полтора с лишним. И так далее по восходящей. Когда наступит время рассчитаться, у нас все отберут, и еще должны останемся. Не пойму: почему нормальные банки не хотят с нами сотрудничать? Ведь выгодный проект, прибыль будет огромная.

- Это тебе выгодный, - возразил Петлов, - а у крупных банков есть акционеры, члены совета директоров и наблюдательного совета. Основные клиенты, наконец. И многие из них не заинтересованы в нашем ванадии. Зато заинтересованы в своем. Слышали же, что «Ко-смет» на Луне намечает добычу металлов, ванадия в том числе. Туда уже кредиты вложены, а тут мы…

- Как бы так устроить, - мечтательно произнес Еванов, - чтоб они прекратили свои лунные разработки? Чем бы таким напугать?

- Их только одним можно напугать - дешевым ванадием, - мрачно заметил Васильев. - А мы по-прежнему продолжаем удаляться от рынка. Вон, падение цен на ванадий на бирже прекратилось, начался подъем.

- Эх, песню сочинить, что ли? - продолжал мечтать Еванов. - Давненько я гитару в руки не брал…

- Давай, займись народным творчеством, - одобрил капитан, - а я пока про управление астероидами почитаю.

Герка Еванов на досуге сочинял песни и сам же пел их под гитару. Он даже записал альбом из восемнадцати песен под общим названием «Глотая звездную пыль» и разместил в Сети среди тысяч таких же сочинений космических бродяг. И счетчик показывал, что за минувший год этот альбом скачали целых три пользователя. Один из них оставил краткий отзыв: «Клевая залипуха!».

Еванов отцепил гитару от стенного зажима, устроился на потолке кают-компании и тронул струны:

- Мы летим на астероиде, - уверенно пропел первую строчку. - Мы летим на астероиде… - Второй раз пропел уже не столь уверенно, что-то песня не складывалась. - Мы летим на астероиде, словно… словно…

- Словно три сперматозоида, - подсказал Петлов.

- Мы летим на астероиде, словно три спер… - Герка прижал струны. - Свинья ты, Ванька, такую песню испортил. Дал бы нормальную рифму.

- Нет нормальной рифмы к слову «астероид». Разве только «андроид». Так у нас на корабле их нет.

- Ладно, без тебя придумаю. А ты не мешай, займись тоже делом. - И Еванов принялся бормотать, искать рифму: - Параболоида, пинако-ида, гиперболоида… Параболоида… Это уже было… Хреноноида… А мы летим на астероиде, словно клочья рубероида… Не, фигня какая-то…

Время от времени возникала потребность в изменении орбит астероидов, чтобы использовать их в качестве основы для орбитальных станций. Это в тех случаях, когда без особых затрат летящие горы удавалось завести на нужные направления, допустим, вокруг Луны. Или оставить на геостационарной орбите висеть на одном месте относительно поверхности Земли, построив здесь станцию обслуживания, склады, порт с ангарами и прочую инфраструктуру.

Но никому не приходилось кардинально менять орбиту и разворачивать в обратном направлении астероид, тем более, несущийся с такой скоростью.

Васильев торопливо листал электронные страницы справочника, пытаясь найти подходящую методику. Теоретическое обоснование имелось. И главное, прилагалась методика расчетов со всеми необходимыми формулами и векторами. Когда работа была закончена, капитан собрал команду и объявил свой план.

- Перегоняем «Велку» на другой конец астероида и даем импульсы двигателем перпендикулярно оси движения. При этом будет уменьшаться скорость, а время возвращения астероида на уровень Земли может сократиться лет на пятьсот.

- А что? Мне нравится, - поддержал идею Герка Еванов. - Это лучше, чем сидеть, сложа руки. А там, глядишь, закажем движки, подгоним их, затормозим эту глыбу… Когда «Ваунти» штрафные деньги перечислит?

- У них десять дней на апелляцию, но, скорее всего, никакой апелляции уже не будет - поздно. Компания развалилась, юристы разбежались, банкротство неотвратимо. Так что по истечении десяти дней после суда перечислят всю сумму в безусловном порядке. Я уже все банковские реквизиты отослал, - похвастал Васильев. - Потом сразу можно будет заказывать двигатели. Нам, возможно, теперь будет достаточно двух, а не трех. Глядишь, и выкрутимся. Я теперь хоть сто лет готов лететь, лишь бы никаким гадам не отдавать этот ванадий за бесценок.

- А я вот тут тоже помозговал, - включился в разговор Петлов, - и пришел к выводу, что не тем мы заняты. В смысле, покупка движков - дело десятое. Не они погоду делают, а информационное обеспечение. Не забывайте, что мы живем в постинформационную эпоху.

- В какую, в какую? - встрепенулся Васильев. - А ну-ка, разъясни, что это такое?

- Мог бы разъяснить, сейчас бы в университете лекции читал, а не болтался в дальнем космосе, - парировал Ванька. - Но суть не в этом. Суть в том, что люди подчиняются информации. Стоило тебе сказать «опилки», и фирма с тысячелетней историей, огромными деньгами, толпами юристов рассыпалась, как карточный домик.

- Это потому, что все СМИ об этом трубили, - возразил Васильев.

- Правильно. Средства информации разнесли, люди поверили, колосс рухнул. А ведь кушал народ эти батончики тысячу лет и не давился. А тут даже проверять никто не захотел, что там внутри на самом деле. - Петлов назидательно поднял палец. - А теперь смотри: корпорация «Космет» разрабатывает на Луне металлические руды. Ты в этом сомневаешься?

- Нисколько, об этом только и долдонят в экономических и космических новостях.

- А ты эту руду видел? - хитро прищурился Петлов. - Может, там и нет ничего. Никто ж на Луну не летал, не проверял. А акции «Кос-мета» вдвое подорожали. Все строится на предположениях, допущениях и, главное, на вере. Верят люди в лунный рудник, в его суперрентабельность. Спасибо за это средствам коммуникации.

- Переходи уже к главному, чего вокруг да около бродишь? - не вытерпел Еванов.

- Перехожу. - Петлов выдержал паузу. - Нам надо начинать с информационного обеспечения, а не с движков. Сами посудите: стоит засветиться в голографе, как тут же обрушивается шквал почты. И появляется спрос на акции, которых и в продаже-то нет. Значит, необходимо постоянное информационное воздействие. Наш ванадий лучше лунных руд, поскольку его можно увидеть. Короче, сперва нужно сделать свой сайт в Сети, да помощнее.

- И что, народ туда так и ломанется? - скептически усмехнулся Васильев.

- А вот увидишь, еще как ломанется, - твердо ответил Петлов. - Людьми владеют три страсти - страх, любовь и деньги. У нас этого добра навалом, значит, интерес обеспечен.

- Ну, страх и деньги - это понятно, - упорствовал Васильев, - летим неведомо куда верхом на миллиардах. А любовь откуда взялась?

- Неважно, откуда, - Петлов был явно в ударе, - главное, чтоб на сайте была! Сайт «Короли ванадия» с девизом «Вчера - мусорщики, сегодня - миллиардеры!». Мы размещаем наши героические биографии, историю полетов на старой «Велке»; как, шутя и балагуря, вы-цепили двенадцать миллионов тонн ванадия. Естественно, тут же фотографии астероида, его объемная проекция, что такое ванадий и почему это материал будущего. Ролик с фильмом о судилище «Как мусорщик съел «Ваунти» - всю корпорацию за один укус». Теркин альбом песен - туда же. Можно их слегка на компьютере подшаманить, обэстрадить немного, можно даже несколько вариантов дать - гитарный, попсовый, рок, техно. Пусть каждый скачивает по своему вкусу. Не бесплатно, конечно, я думаю, долларов десять земных в самый раз. Ты как, Терыч?

- А что, идея разумная, - оживился Еванов, - глядишь, какая-нибудь фирма и диск выпустит.

- А ты придумал рифму к слову «астероид»?

- Нет, - вздохнул Терка, - оставил твою.

- Ну так спой, - подбодрил его Петлов.

- Валяй, а то ничего нового от тебя давно не слышали, - поддержал капитан.

Терка ударил по струнам:

Мы летим на астероиде, Словно три сперматозоида, Но некого здесь оплодотворить. Нет женщин - ни единой, Лишь холод лошадиный. И нечего об этом говорить!

- Стоп, стоп, стоп! - перебил его Васильев. - Что еще за холод лошадиный?

- Ну, есть же холод собачий, почему бы не быть лошадиному? - У Терки, похоже, ответ был готов заранее. - И вообще - лошадь крупней собаки, соответственно, и холод сильней.

- Логично, - согласился капитан. - Валяй дальше.

- А дальше припев. - Еванов взял несколько аккордов и грянул:

Ах, где вы, девки-девочки,

Тихони, дуры, стервочки?

Любую бы сейчас расцеловал.

Но здесь один ванадий,

Опилки в шоколаде,

Тоска на сердце, а в руках штурвал.

- Класс! - остановил его Петлов. - А вы спрашивали: «Тде любовь?». Вот вам, пожалуйста, то самое, чего не хватало - душевная бодрая песня. Оптимистичная, чуть неприличная. Тьфу-ты, сам уже стихами заговорил. Это будет гимн нашего сайта. Как кто заходит, сразу слышит: «Мы летим на астероиде!». Тут вам и героика, и суровый мужской юмор, и грусть. Это сразу настроит читателя на нашу волну. Давай, Терыч, делай запись, а компьютерную музычку подложи такую, ну, прочувствованную.

- Начинаем мастерить сайт? - спросил Васильев. - Только я не согласен насчет мусорщиков. Мы - поисковики! Это звучит гордо.

- Это звучит гордо, когда денег по горло! - рассердился Петлов.

- Нам пока еще рано куражиться и выпендриваться. Наш брат-поисковик и так все понимает, а мы сейчас на толпу работаем. Они-то думают: мусорщики - самая нищета. Слово само по себе жалостливое. И вдруг нищета становится самым крутым мультимиллиардером. Такое кого угодно заведет. И многие захотят узнать, а как это драные мусорщики всех обскакали?

- Резонно. Так уж и быть, - согласился Васильев, - пусть думают, что мы вроде дворников, ниже которых только гибрид андроида с пылесосом. Ну что, приступим?

- Погоди, я еще не все рассказал. Съемки тех девиц, что нам в подруги просятся, мы закинем на отдельную страничку под заголовком «Вчера - подружка мусорщика, завтра - жена миллиардера». Вход - десять долларов. И дадим дневник новостей. Ежедневно все наши события станем отражать, пусть народ читает. А еще пустим колонку деловой информации - цены на ванадий, спрос на акции и все такое.

- Да какие у нас могут быть новости? - удивился капитан. - Сидим тут, как пингвины на льдине.

- Новостей у нас навалом, и все забойные. Вот, например, - Пет-лов лукаво прищурился, - за последние трое суток цена предложения за акции «Королей ванадия» поднялась больше чем в двадцать раз.

- Да ну? - рассмеялся Васильев.

- Считай сам: три дня назад предлагали один цент, а сегодня в почте уже двадцать два.

- Ты, Ванька, пройдоха и аферист, - только и смог вымолвить восхищенный капитан.

- Нет, Сашка, я бизнесмен и менеджер с креативным складом ума.

- Петлов прищурился, внимательно глядя на товарища. - И я уже говорил, что заказ двигателей - дело десятое. Заказать следует космический металлургический завод, специализирующийся на плавке ванадия.

- Да ты спятил, братец! - возмущенный капитан взмыл под потолок.

- Я еще не закончил. - Петлов ухватил Васильева за ногу и притянул к столу. - Завод полного цикла с производством листового проката, профиля и труб разного диаметра.

- Даже не хочу слушать этот бред! - Васильев снова попытался улететь. - Это же все двести миллионов в трубу вылетают!

- Дурилка ты ванадиевая! - вздохнул Петлов и не дал улететь капитану. - Двести миллионов начнут работать. Тем более, что платить придется частями, а не всю сумму сразу. Когда завод будет готов - а поскольку он модульный, на это уйдет меньше полугода, - он полетит к нам по встречной орбите. После встречи начнется производство, и когда мы приблизимся к Земле, у нас уже будут тысячи тонн готового проката. Сам понимаешь, лист и швеллер дороже стоят, чем руда.

- Да несерьезно все это, - упорствовал Васильев. - Надо рабочих нанимать, а это еще расходы.

- Полностью автоматизированный! - Петлов почти на крик перешел. - Дублированная система управления! Средства обороны и самозащиты! Да пойми ты, мусорщик-миллиардер, это мощный психологический удар. Все сразу поймут, что мы всерьез за дело взялись. Что не отступим. А завод в случае чего можно в банке заложить. Это реальное имущество, которое повысит стоимость всей компании.

- Дай подумать, - насупился Васильев. - Мы же все это время будем улетать все дальше и дальше.

- Да ты сам только что рассказывал, что после бокового импульса скорость начнет уменьшаться, - рассердился Ванька. - А срок изготовления движков забыл какой? Два года, не меньше! За это время ситуация сто раз изменится. Может, на рынок выбросят что-нибудь принципиально новое, а мы вынуждены будем брать старье, которое сами заказали.

- Да как же! - возмутился Васильев. - Это все равно как, собираясь в поиск, мы купили бы корабль без двигателя, зато взяли грузовую платформу.

- Правильно. И все бы подумали: эти парни себе на уме. Они знают, чем заполнят платформу. А еще они знают способ обходиться без двигателя. Ты на нашу ситуацию со стороны попробуй взглянуть. Зациклился на движках, а нужен нестандартный подход.

- Со стороны, говоришь? - Васильев задумался. - Со стороны, конечно, это будет смотреться неординарно. Если бы я услышал, что парни, которых несет куда-то за Уран, заказали металлургический комплекс, я бы, наверное, решил, что у них есть секретный план. Не идиоты же они?

- Вот именно, - обрадовался Петлов. - Так все и подумают.

- Ага, подумать-то они, конечно, подумают, но на самом-то деле мы кто? - грустно подумал вслух капитан Васильев.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

14.02 в 16.20 зевр (земного времени): «Белка-117» совершила перелет на северный полюс астероида. Мощным импульсом двигателя корабль скорректировал орбиту Христины Баунти и придал вращение небесному телу. Отныне Христина Баунти вращается вокруг оси, как все нормальные планеты. Скорость вращения - 48,4 оборота в сутки. Столько раз теперь в течение земных суток здесь наступают закат и рассвет.

- Не, ну ты даешь - северный полюс! Мы же как раз в районе местного экватора все это делали, - возмутился капитан.

- Северный полюс эффектней. Да и не заметит никто, - возразил Петлов.

Но уже через час на одном из телеканалов их высмеяли: «Сели на ось и закрутили ее!». Другие каналы радостно подхватили этот ляп и принялись его мусолить. Через двадцать четыре часа число посетителей сайта перевалило за двести тысяч.

- Сработало, - усмехнулся Петлов.

15.02 в 17.00 зевр: суточные измерения показали, что ванадиевый астероид Христина Баунти в результате воздействия двигателя корабля «Белка-117» переходит на более короткую орбиту. По данным бортового компьютера, срок возвращения на уровень Земли сокращается на 512,6 года и составит 804,55 года. При этом скорость полета уменьшится до 19,839 км/сек. Но это, если ничего больше не предпринимать.

За первые двое суток на сайте побывало свыше 700 000 посетителей. Волее 16 000 из них скачали песенный альбом Германа Еванова «Глотая звездную пыль». Галерею «Подружки мусорщиков» посетили свыше 52 000 любопытствующих. Около 2000 девушек прислали свои видеоролики с пожеланием оказаться в галерее. Петлов три часа бился, чтобы автоматизировать процесс загрузки роликов в галерею.

16.02 в 11.00 зевр: подписан контракт на постройку космического металлургического завода-автомата «Короли ванадия» полного производственного цикла мощностью 200 тонн проката и профиля в час. Срок

изготовления - 6 месяцев. «Ванадий - металл будущего, - заявил капитан Басильев. - Через несколько лет в основном из него будут строиться космические объекты. Ванадий чрезвычайно прочен, при этом в полтора раза легче железа, выдерживает температуру до 2000 градусов, а главное - самый дешевый из всех металлов».

16.02 в 11.30 зевр: цена ванадия на окололунной бирже металлов упала почти на 100 космобаксов. Прогноз капитана Басильева, что ванадий - это самый дешевый металл, начинает оправдываться.

16.02 в 14.00 зевр: биржевые брокеры сообщают, что к ним поступают в большом количестве заявки на покупку ценных бумаг корпорации «Короли ванадия». Цена предложения достигла 26,5 космобакса за акцию. Это рекорд роста спроса.

16.02 в 15.00 зевр: 25 000 посетителей уже скачали альбом песен «Глотая звездную пыль». Двадцатипятитысячным счастливчиком оказался Балды Болдыбаев из солнечного Кызыл-сити. «Короли ванадия» выслали ему премию - 5000 долларов.

16.02 в 16.45 зевр: в галерею «Подружки мусорщиков» заглянул 100-тысячный посетитель. Его звать Хосе, он из Эквадора, фамилию свою просил не называть. Он получает приз - 10 000 долларов. Поздравляем!

- А чего ради мы свои деньги раздаем? - выказал недовольство поэт-композитор Еванов.

- Герыч, не жадничай, - ласково укорил его капитан Васильев. - Во-первых, это из тех денег, что сами посетители натащили. Во-вторых, это крохи. Что такое пять тысяч, если их уже двести пятьдесят? А галерея вообще целый миллион принесла. И в-третьих, народ надо стимулировать, чтоб почаще заходил. В следующий раз премируем пятисоттысячного. Это случится, думаю, дней через десять.

Капитан просчитался. Это случилось через три дня, и счастливым призером оказалась молодая дама, к тому же сама представленная в галерее. Ее портрет и поздравление с призом в 20 000 долларов поместили на первую страницу сайта.

В тот же день компания по производству женского белья «Домашняя орхидея» предложила 50 000 земдолларов в сутки за размещение своей голограммы в галерее «Подружек». Васильев от имени «Ванадиевых королей» подписал контракт на год. В новостях об этом умолчали.

01.03 в 12.30 зевр: буквально только что передающая станция «Метеоритный дождь» огласила традиционный список «100 хитов месяца». На 96-м месте - Герман Еванов с песней «Мы летим на астероиде». На

97-м месте - Христина Баунти с песней «Горький шоколад». Напоминаем, что свое имя она позаимствовала у нашего астероида.

На следующий день фирма грамзаписи «Пом и Д'ор» предложила Еванову выпустить его альбом. При этом давала 20% авторских от общей суммы продаж. Через неделю альбом поступил в продажу с хорошей рекламной кампанией. «Пом и Д'ор» на рекламе не экономил, и через четыре дня альбом оказался в десятке самых покупаемых. Через две недели Еванов получил первый «платиновый диск».

Но незадолго до этого произошло еще одно знаменательное событие. С Васильевым связался его старый знакомый по Навигацкой школе Парамон Пахнутьев по прозвищу Отец Пахнутий. Он так и не стал капитаном звездолета, зато стал биржевым брокером.

- Слушай, старче, - сказал Отец Пахнутий, - акции, конечно, пока на биржу выкатывать не стоит. Равно как и ваучеры, векселя и прочее. А вот фьючерсы - это да, это дело стоящее. Давай твои фьючерсы торганем?

- А что это такое? - насторожился Васильев.

- А это вроде сертификатов на получение, но за деньги, такой биржевой инструмент. Скажем, через восемь лет такого-то числа подателю сего фьючерса будет продана тонна ванадия по цене десять тысяч космобаксов. А теперь представь, что вы вернулись через семь лет, и цену установили - девять девятьсот. И, поверь моему опыту, никто к тебе с фьючерсами не придет. А ведь покупать их у тебя будут за деньги, хотя, может, и небольшие. Ну, там, в пределах сотни космобаксов за штуку. Хотя сперва, возможно, и совсем дешево. Но это ведь не лишает тебя акций.

- А если я не успею прилететь к тому времени? - обеспокоенно спросил Васильев.

- Когда поймешь, что не успеваешь, дашь мне команду скупать фьючерсы. Я их выкуплю, может, чуть дороже, - объяснил Отец Пахнутий. - Ну, какие-то убытки можешь понести. Так не разоришься же. И вообще, бизнес всегда несет элемент риска.

- А если кто-то не продаст фьючерсы и потребует в указанный срок выдать ему тысячу тонн по десять тысяч за тонну? - продолжал волноваться Васильев.

- Тогда убытки будут гораздо больше. Придется купить по рыночной цене, а отдать по десять тысяч. Или просто покрыть разницу деньгами.

- Ну, и зачем мне такой биржевой инструмент? - хмыкнул Васильев.

- Во-первых, получишь авансом средства и пустишь их в дело, - терпеливо объяснил Пахнутьев. - Во-вторых, средства эти не требуют процентов по кредиту. В-третьих, воздействуешь на рынок в выгодном для тебя направлении, формируешь цены, регулируешь спрос. В-четвертых, обозначаешь свое присутствие на рынке, укрепляешь имидж. В-пятых… придумай чего-нибудь сам, ты же умный.

- И сколько я могу получить авансом? - этот вопрос для капитана был самым актуальным.

- Давай прикинем на пальцах без калькулятора. - Врокер Пахнутьев перешел на деловой тон. - Миллион фьючерсов, каждый на одну тонну металла. По сто космобаксов за штуку. За услуги по размещению возьму с тебя чисто символически один процент. Учти, что обычная ставка от шести до десяти процентов. Короче, почти сто миллионов твои. Делай с ними, что захочешь. Можешь махом свои проблемы решить.

- А кому нужен миллион тонн ванадия в открытом космосе? - озадаченно спросил Васильев. - Что-то я не слышал о таких грандиозных проектах. Несколько тысяч - это еще куда ни шло.

- Да никому твой металл в таких количествах не нужен. Мы же собираемся продавать не его, а фьючерсы, - начал горячиться и терять благообразие Отец Пахнутий.

- А фьючерсы эти кому нужны? - Васильев тоже начал терять терпение.

- Да всем нужны! Позарез! - Отец Пахнутий окончательно разгорячился. - Это ж идеальный инструмент для биржевых спекуляций! Мечта кретина! За восемь лет игры можно миллиарды обернуть. Понял?

- Кажется, теперь понял. - Капитан почесал затылок, усмехнулся: - Я, значит, получаю свои сто миллионов и отваливаю, а другие начинают спекулировать моим металлом и заработают миллиарды.

- При чем тут металл? Он у тебя так и останется! - брокер уже не мог скрыть раздражения. - А фьючерсы пусть крутятся. Кстати, когда кто-то на биржевой игре обогащается, другие несут убытки.

- Спекулянты, говоришь? - вдруг успокоился Васильев. - Тогда конечно. Тогда пусть поиграют. Но не миллион - ста тысяч фьючерсов, думаю, будет достаточно. И цену надо повыше. Скажем, пять тысяч за штуку.

- Да ты сбрендил, старче! - только и смог вымолвить брокер. - Это не инструмент, это будет камень на шею. Кто ж его купит?

- Купят, еще как купят! - не согласился Васильев. Озабоченность сошла с его лица, оно сияло. - Срок погашения - два года.

- Точно сбрендил, - констатировал Пахнутьев. - Через два года твой астероид даже тормозить не начнет. А за каждый предъявленный фьючерс согласно действующему законодательству с твоей корпорации сдерут рыночную стоимость тонны металла. Соображаешь, что делаешь?

- Еще бы не соображать! - Васильев, похоже, принял решение. - Фьючерсы будут не просто на металл, а на тонну листового или профильного проката. Получателю надо будет доплатить шесть тысяч, и он может забирать свою тонну ванадия конструкционными материалами.

- Свяжись с психиатром, срочно, - посоветовал Пахнутьев.

- Если ты не согласен, я другого брокера найду.

- Я согласен! - мгновенно отреагировал Отец Пахнутий.

Две недели понадобилось на всякие формальности и согласования. Затем началось размещение ста тысяч фьючерсов по цене тысяча космобаксов за штуку. Уговорил-таки отец Пахнутий снизить цену. Вся эмиссия была разделена на четыре транша, которые погашались с разницей в месяц в течение четырех месяцев. Предъявителю каждого фьючерса гарантировалась тонна ванадиевого проката по цене десять тысяч космобаксов самовывозом с окололунной орбиты.

Первым следствием появления биржевого инструмента стало падение курса акций корпорации «Космет». Спекулянты срочно избавлялись от них, чтобы вложить деньги во фьючерсы «Королей ванадия». Как выразился один популярный биржевой аналитик: «Надо быть психом, чтобы отказаться от предложения другого психа купить по дешевке десяток-другой миллионов». В том, что у Васильева не все в порядке с головой, были уверены многие. «Если этот чудак рассчитывает выиграть арбитраж так же легко, как разделался с «Ваунти», то он вдвойне сумасшедший», - констатировал другой специалист. Очень немногие биржевики подозревали за этим дешевым металлом какой-то хитрый подвох. Но в чем он состоит, никто понять не мог, поэтому они тоже кинулись покупать фьючерсы. «Остается только подождать два года и стремительно разбогатеть», - радостно подытожил результаты продаж еще один эксперт.

Космобакс - это специальная денежная единица, служащая для расчетов в космическом пространстве. Когда в космосе началась оживленная деловая жизнь, потребовалась и денежная единица для специфических расчетов, обеспеченная не земным, а внеземным достоянием. Придумали ее американцы, и по аналогии с «гринбаком», который помог им наладить денежное обращение после Гражданской войны XIX века, назвали «спэйсбаком». Таким способом исключалась всякая путаница с долларом земным.

В Евразийском Торговом Союзе, где первую скрипку играли русские, «спэйсбак» тут же переименовали в более органичный для основного языка «космобакс».

Все, что оказывается за пределами земной атмосферы, сразу получает оценку стоимости в космобаксах. Поэтому при всей кажущейся виртуальности космобакс имеет реальное наполнение - его курс обеспечен совокупной стоимостью всех космических станций, кораблей, лунных поселений и прочего рукотворного добра, находящегося вне Земли. Физически же он имеет четкое наполнение: десять космобаксов - это эквивалент стоимости выведения на орбиту одного килограмма нагрузки при общем весе объекта две тонны. Соответственно, исходя из этого, легко рассчитывается обменный курс космобакса с земными валютами. Конвертируются они свободно. Курс обмена колеблется, но незначительно, и обычное соотношение - 10:1. То есть за десять земдолларов дают один космобакс.

Разумеется, стоимость запуска - у разных операторов, с разных широт, а также в зависимости от общей массы нагрузки и ракетной техники - разная. Но это на Земле и в земной валюте. А в космосе расчет простой: килограмм - десятка, тонна - десять тысяч.

Получив от реализации ванадиевых фьючерсов причитающиеся 99 миллионов космобаксов, Васильев, от которого все ждали, что он закажет тормозные двигатели для разворота астероида, потратил деньги совершенно иначе. Он купил космический корабль «Гленн Супер» в трехместном варианте, двухдвигательный, с топливными баками повышенной емкости, легко разгоняющийся до крейсерской скорости свыше 11 000 км/сек. Обошлась эта самая последняя модификация популярного космического судна более чем в 60 миллионов.

«Куда намерены сбежать короли-мусорщики?» - задавалась вопросом одна популярная газета, устроив по этому поводу дискуссию со своими зрителями в прямом эфире. Никто не понимал, зачем мусорщикам-миллиардерам подобная покупка. Всеобщий вывод был такой - ребята уже прямо сейчас хотят вкусить все прелести красивой жизни. Они наймут для сидения на астероиде каких-нибудь космических дальнобойщиков, которым не скучно годами лететь неизвестно куда, а сами отправятся на Землю. Этого же мнения придерживалось большинство экспертов.

И только один пришел к прямо противоположному выводу. Он говорил: «У этих «королей» еще несколько месяцев назад не было ничего. А сейчас у них уже есть новый космический корабль, скорость которого в триста пятьдесят раз перекрывает скорость ванадиевого астероида. У них есть металлургический завод, который скоро будет сдан в эксплуатацию. На их сайт в Сети ежедневно заходит не менее миллиона пользователей, и этот сайт по оценкам надежных экспертов приносит своим хозяевам 20-25 тысяч космобаксов ежедневно. Добавьте к этому огромные доходы от продажи дисков Германа Еванова. Суммировав все это, считать Васильева с компанией дураками и дилетантами я лично не могу. Думаю, наоборот, это очень талантливые бизнесмены, тонко ведущие свою игру. Настолько тонко, что этого не замечает никто».

Из самого дальнего отсека «Велки» доносилось треньканье гитары. Это Еванов день-деньской сочинял новые хиты для следующего альбома. Обладатель кучи золотых и платиновых дисков целиком погрузился в творчество. Никто его не кантовал, не отрывал от сочинительства. Друзья прекрасно понимали, что «песни мусорщиков-миллиардеров» приносят солидные деньги в кассу корпорации.

Петлов чуть не сутки напролет занимался сайтом. Придумывал интересные новости и разные трюки, чтобы поток посетителей не иссякал и денежки они оставляли. А капитан Васильев вел бизнес. Но однажды капитан оторвал Петлова от экрана голографа и дал команду надевать скафандр.

Вскоре они топали по сверкающей поверхности астероида. Походку имели самую дурацкую. Но в прилипающих ботинках иначе ходить невозможно, ступать надо всей подошвой и отрываться от поверхности точно так же. Через несколько десятков шагов Васильев сказал:

- Здесь. Давай шпурило.

Петлов подтянул буровой агрегат-перфоратор и поставил в указанном месте. Установил переключатели - глубину, скорость проходки, температурный режим. Положил руку в перчатке на верхнюю крышку, почувствовал легкую вибрацию - буровая головка вгрызалась в вязкий металл.

Тем временем капитан Васильев намечал другие точки для бурения. Они протянулись от одного края астероида до другого. Острый конец небесного тела, имеющего форму наковальни, где находилась пришвартованная «Велка», должен был цепочкой отверстий отделиться от остального монолита.

Взрывчатки у них оставалось немного, но, по расчетам Васильева, этого количества должно было хватить. В шпуры опускались шланги, наполненные губчатым термоэксплозитом-400, вставлялись радиовзрыватели. Единственное, что мешало работе - частая смена светлого и темного времени суток, ведь астероид вращался вокруг оси 48 раз в течение 24 земных часов. Игра теней при этом была просто невообразимая.

Взрывная методика разделки крупных метеоритов известна давно. Но в последнее время ее подзабыли. Сейчас металлические глыбы предпочитали резать, а не взрывать, потому что разлет осколков частенько оказывался непредсказуем, да и ловить их потом стоило большого труда и затрат топлива.

Но Васильев не собирался дробить астероид, он только хотел оторвать от него хороший кусок. У них был ультразвуковой резак для разделки металлолома, но для столь грандиозной глыбы, как астероид, он не годился. И не только из-за невеликой глубины резки, а главным образом из-за нехватки электроэнергии. Пришлось бы раскладывать все запасные солнечные батареи, чтобы запустить его на полную мощность, и все равно понадобились бы месяцы круглосуточного труда, чтобы отпилить необходимый кусок. Но раньше износилась бы техника.

Специальная взрывчатка - другое дело. Конечно, в космосе она должна быть иной, чем на Земле. Главное ее свойство - выделение огромного количества не газов, а тепла. Газы - это уже вторичное.

Температура в зоне взрыва такая, что даже титан плавится. И капитан Васильев справедливо рассчитывал, что ванадий между близко расположенными скважинами должен стать частично жидким, а частично сильно раскалиться и стать гораздо податливей. Тут-то астероид и разорвет по линии расплава расширяющимися газами.

А тем временем с промежуточной станции трассы Земля-Луна вдогонку за Христиной Ваунти отправился в автоматическом режиме новенький трехместный «Гленн Супер». К нему под брюхо был принайтовлен дополнительный топливный бак на две тысячи тонн. А еще ниже крепилась на буксир гирлянда из трех старых «расталкивателей мусора» типа «Армстронг». Работы для них давно уже не было, и фирма-владелец с радостью продала безработных старичков «Королям ванадия» по остаточной стоимости - 600 тысяч за все три оптом.

Эта покупка вызвала новые пересуды в Сети. «Каждому мусорщику - по собственному мусороуборщику!» - острили комментаторы. Тем временем корпорация «Космет» заявила о прекращении разработки месторождения металлических руд на Луне. Это вызвало небольшой рост цен на металлы, падение курса акций «Космета» и повышение спроса на ванадиевые фьючерсы. Виржевая стоимость их возросла почти до четырех с половиной тысяч космобаксов за штуку.

Врокер Пахнутьев связался с капитаном Васильевым, радостно высунулся из голографа, попытался обнять трехмерными руками:

- Привет, старче! Как дела?

- Ковыряемся потихоньку, - ответил Сашка, оторвавшись от компьютерных расчетов. - А у тебя, я смотрю, новый офис.

- А то! - довольно усмехнулся брокер. - Это мой кабинет. - Он покрутил камеру, продемонстрировав пространство величиной со спортзал с воздушными диванами, аквариумом до потолка, пальмами и гепардовой антилопой, меланхолично жующей что-то прямо посреди зала. - Тут я сижу, а персонал этажом ниже. Растем потихоньку… Но я ведь к тебе по делу. Как насчет того, чтобы еще сотню тысяч фьючерсов в оборот пустить? Цена уже установилась, начинается от четырех с половиной тысяч.

- Слушай, Пахнутий, а ведь еще недавно у тебя за спиной чуть ли не голый кирпич был. Когда ж ты так разбогатеть успел? - удивился Васильев.

- Так я ж тебе объяснял, - широко улыбнулся брокер, продемонстрировав жемчужно-розовый комплект новеньких зубов, - фьючерсы - идеальный биржевой инструмент. Продал, купил, снова продал еще дороже…

- Теперь понятно, почему ты так упорно цену размещения сбивал до тысячи. Купил подешевле, продал подороже.

- Визнес есть бизнес. И ты тоже в накладе не остался, - Пахнутьев ничуть не смутился. - Так как насчет нового транша?

- Сейчас траншанем, - пообещал Васильев, - в смысле, тряханем. Держись за кресло. Три, два, один - бах!

Зря Пахнутьев хватался за подлокотники из натурального дерева. Тряхнуло не его, а «Велку». Это взрывом оторвало кусок астероида вместе с прицепившимся к нему кораблем. Расчет Васильева на то, что взрыв отбросит отделившуюся краюху металла в сторону, противоположную направлению полета Христины, полностью оправдался. Вот что значит доскональное программирование задания. Одновременно и астероид получил импульс, но вектор детонации располагался под углом к оси движения, и взрыв снова немного сбил астероид с курса.

- Эй, чего там у вас делается? - вопил ничего не понимающий Пахнутьев. Он только видел, что капитана вжало в кресло.

- Все в норме, - успокоил его Васильев. - Взрыв прошел нормально. Сейчас я стабилизирую оторванный кусок и направлю его в сторону Земли.

- Что? - Пахнутьев подпрыгнул в кресле, он все понял. - К Земле! Эй! - это он уже крикнул в микрофон, который схватил со стола. - Девки, все, кто в конторе! Вегом скупать ванадиевые фьючерсы! По любой цене! Ванк! - это он уже орал в телефонную трубку. - Это Пахнутьев. Мне нужен кредит! Немедленно!

Васильев выключил связь.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

17.08 в 17.30 зевр: закончены монтаж и отладка космического металлургического завода «Короли ванадия». Модульная система сборки позволила всего за полгода создать грандиозное сооружение длиной в километр. В настоящее время это крупнейший космический промышленный объект, который будет внесен во все «Книги рекордов». Четыре ядерных реактора обеспечат его энергией на ближайшие 50-60 лет. Подробности смотрите на новой странице сайта - «Самый большой космический завод».

17.08 в 19.00 зевр: цены ванадиевых фьючерсов достигли рекордной отметки в 9867 космобаксов.

Замысел Васильева был прост, как все гениальное. Взрыв, просчитанный до миллисекунды, оторвал краюху астероида массой около 150 000 тонн. Она отлетела в направлении, обратном направлению полета всей металлической глыбы. Ну, если быть абсолютно точным, не строго назад, а чуть под углом. Это было сделано специально, чтобы сам астероид не получил добавочного ускорения, а, наоборот, чуть сошел с орбиты.

Двигателями «Велки» оторванный слиток ванадия стабилизировали и потащили навстречу «Гленну». Занимались этим Васильев и Еванов. А Ванька Петлов остался сторожить Христину Ваунти. От «Велки» отцепили жилой отсек, пристрелили его несколькими монтажными дюбелями к астероиду, и Петлов остался один. Это его ничуть не угнетало, потому что устаешь каждый день из месяца в месяц, из года в год видеть одни и те же рожи, даже если это рожи твоих самых близких друзей.

Петлов по-прежнему вел сайт «Королей ванадия», сортировал почту и постоянно выходил по быстрой связи на контакт с остальным экипажем. Объемное изображение голографа создает полную иллюзию присутствия, так что абсолютным одиночеством дежурство на астероиде назвать трудно.

Тем временем на Земле и вокруг нее шла бойкая спекуляция ванадиевыми фьючерсами. Появились даже ванадиевые спекулянты, которые работали только с этими электронными бумагами. Сперва фьючерсы покупали в расчете на то, что «Короли ванадия» ни за что не выполнят своего обязательства - через два года рассчитаться металлопрокатом. И цены росли. Но одновременно начали падать цены на ванадий, а потом и на остальные металлы, котирующиеся на окололунной бирже. Стало понятно, что цены могут понизиться еще сильнее, и тогда от ванадиевых фьючерсов спекулянты поторопились избавиться, чтобы вложить освободившиеся средства в подешевевший титан - главный металл космической промышленности. Цена фьючерсов, естественно, резко стала падать. Но начали расти цены реальных партий металлов. Спекулянты, продав титан, снова принялись скупать ванадиевые фьючерсы, гораздо дешевле, чем недавно их сами продали.

Когда поступило сообщение, что изрядный кусок металла оторван от астероида и летит к Земле, цена рванула вверх. А потом снова начала падать. Спекулянты поняли, что «Короли» сумеют обеспечить ванадиевые фьючерсы металлом. А зачем спекулянту столько металла да еще по такой цене? Что он с ним делать будет на рынке, когда нет спроса? Кому он нужен, этот ванадий, в таком количестве? Купишь, а потом не избавишься - сто тысяч тонн! Годовая потребность внеземной промышленности всего несколько тонн, да и те были куплены для отладки космического металлургического комплекса «Короли ванадия».

В общем, цена фьючерса не то что упала - рухнула. Многие на этом потеряли изрядные капиталы, один только брокер Парамон Пахнутьев озолотился. Он-то покупал дешево, а продавал, когда цена снова поднималась.

Сразу пропали и желающие купить акции «Королей ванадия». Все словно прозрели. Вчера еще рассуждали о «металле будущего», а сегодня поняли: титан - вот металл будущего, настоящего и прошлого космической эры. А из ванадия отродясь ничего не делали, и спроса на него в космосе нет. Так что пусть Христина Ваунти летит себе дальше, никому в околоземном пространстве она не нужна.

«Миллиардеры снова стали простыми мусорщиками!» - захлебывалась желтоэкранная пресса. Этим она вгоняла Васильева в тоску. Ева-нову было гораздо легче. Он ведь стал уже звездой шоу-бизнеса. Тренькал себе на гитарке, слова подбирал к очередному шлягеру.

Пребывая в упадке душевных сил, капитан тем не менее понимал, что корпорация «Короли ванадия» по-прежнему существует и деловая жизнь продолжается. Просто он уже не хотел принимать в ней никакого участия. И понять его можно. Поступали какие-то смехотворные предложения: продать астероид за сто тысяч, а завод за полцены; продать «Гленн Супер» за четверть стоимости и тому подобное. Как будто команда поисковиков и в самом деле превратилась в нищих без гроша в кармане, которые рады любой подачке.

Васильев первым завел разговор о передаче своих директорских полномочий кому-нибудь другому. Мол, он боится, что в порыве отчаяния действительно продаст все за гроши каким-нибудь настойчивым проходимцам. Герка Еванов воспринял все очень серьезно, но от должности отказался.

- Нельзя совместить несовместимое, - сказал он. - А именно - творчество и бизнес. Напортачу не здесь, так там. Я весь погружен в мир музыки и высокой поэзии, и мне трудно будет выйти из этого творческого состояния и переключиться на холодные расчеты. Давай, Ванька, бери это на себя. Тем более, что ты в курсе всех дел, хронику ведешь.

- Ну, ежели «Три сперматозоида» - высокая поэзия, тогда конечно, - вздохнул Ванька, - тогда оставайся в своем музыкальном мире. Давно чую, что надо самому за директорство браться, пока Сашка чего не натворил. Давайте оформлять протокол передачи полномочий.

Как в воду глядел. Вуквально через пару дней в голографе «Велки» возник брокер Пахнутьев и стал домогаться у Васильева:

- Алекс, дружище, сам видишь, ситуация какая. Пока еще не поздно, пока дают сотню за фьючерс, давай еще хоть тысяч пятьдесят вбросим. Рынок подогреем, деньжонок поимеем. А, Сань?

И очень был разочарован Отец Пахнутий, когда Васильев сообщил о передаче директорских полномочий Ивану Петлову. Очень сокрушался Парамон, сожалел, считая это большой ошибкой, и спрашивал, а нельзя ли обратно переиграть, но все напрасно. Пришлось Пахнуть-еву выходить на связь с Петловым.

Ванька как будто ждал этого голографического визита, обрадовался:

- А-а, разлюбезный Парамон! Чем порадуете? Не начался ли долгожданный подъем цен?

- Нет, милейший Иван, не начался, к сожалению, - в тон ему ответил брокер. - Но можно попробовать поднять. Для этого надо всего лишь добавить на рынок еще тысяч сто фьючерсов. Желательно подешевле, космобаксов этак по сто за штуку.

- Ерунда какая, - ухмыльнулся Ванька. - Рынок возжелали разогреть, святой отец? Да раз плюнуть! Вез всяких дополнительных фьючерсов. Примите-ка от меня заявку: с этой минуты скупать обратно для «Королей ванадия» их обязательства. А что выкупить не удастся, отследить статистику сделок - кто купил и в каком количестве. Кредитную линию в банке я вам сейчас открою. За работу, господин Пахнутьев. Время пошло.

Директор Петлов выключил связь, потому и не увидел, как скисла и перекосилась физиономия Отца Пахнутия. А следующим утром Ванька сам связался с брокером. Тот с недовольным видом доложил о покупке 48 655 фьючерсов на общую сумму 5 278 140 космобаксов. Вольше на рынке не осталось ни одной заявки на продажу, несмотря на некоторый рост стоимости.

- Спасибо, господин Пахнутьев, - сдержанно поблагодарил брокера Петлов. - Свой договорной процент вы получили?

- Получил свой один процент, - недовольно буркнул биржевой спекулянт, потом сказал с некоторым вызовом: - И в связи с этим желал бы перезаключить договор. Чтобы, как все, получать положенные восемь процентов, а не эти гроши.

- Что ж, имеете право, - легко согласился директор Петлов. - Насколько я понимаю, на этих грошах вы неплохо подзаработали, и теперь самое время изменить подходы. Можно считать прежний договор расторгнутым. Только, с вашего позволения, сударь, я сперва узнаю, на каких условиях согласны работать с нами другие брокеры. А вы пока почитайте новости нашего сайта. Чао, дорогой друг. Влагодарю за сотрудничество.

Петлов выключил связь, а брокер трясущимися руками принялся нажимать кнопки выхода в Сеть. Он уже предчувствовал, что примерно прочитает.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

20.08 в 9.20 зевр: неудачей закончилась первая попытка стыковки корабля «Белка-117» с кораблем «Гленн Супер-642», летящим в автоматическом режиме. В результате столкновения оба корабля получили повреждения. Жертв и пострадавших нет. Помощь спасателей экипаж «Белки» пока не запрашивал. В составе экипажа находится знаменитый автор-исполнитель Герман Еванов. Он сказал: «Со мной все в порядке, а корабли придется обследовать. Надеваю скафандр».

Пахнутьев зарыдал. Денежки утекали мимо. На бирже начинался разогрев. Врокер принялся вызывать по связи «Велку». Но вместо капитана Васильева возник его голографический двойник в форме выпускника Навигацкой школы. Он широко улыбнулся и дружелюбно сказал:

- Извините, но я сейчас нахожусь на внешнем контуре корабля. Оставьте сообщение на ответчике после того, как я щелкну пальцами. - И он щелкнул пальцами. - Прошу вас. И еще раз извините.

Пахнутьев заскрежетал жемчужно-розовыми имплантантами. Ему очень не хотелось снова связываться с Петловым. А потому он опять включил Сеть, чтобы еще раз проанализировать сообщение о столкновении «Велки» с «Гленном». И получил новую порцию информации.

20.08 в 9.27 зевр: акционерное общество «Короли ванадия» расторгло договор на брокерское обслуживание с брокерской конторой «Пах-нутьев и партнерши». Стороны тепло поблагодарили друг друга за сотрудничество.

20.08 в 9.40 зевр: на окололунной бирже металлов отмечается резкий интерес к ванадиевым фьючерсам. Цена в заявках на покупку в течение нескольких минут выросла в четыре раза и достигла 480 космо-баксов.

20.08 в 9.45 зевр: цена покупки ванадиевых фьючерсов достигла 1000 космобаксов.

Петлов запаздывал с информацией. Пахнутьев скосил глаза на биржевой монитор, работающий круглосуточно, и взвыл: в графе «Лидер спроса» стоял ванадиевый фьючерс. И цена покупки уже перевалила за 1400. И продолжала карабкаться все выше и выше. Не успевал глаз привыкнуть, как цифры уже менялись. Спекулянты торопились урвать кусок, пока не поздно. Но в графе «Предложение» стоял прочерк. Понятное дело, кто ж будет продавать, пока цена так бешено рвется вверх.

Немного успокоившись, Парамон принялся вызванивать Петлова. Занято. Каждая минута была дорога, а тут «занято»!

Наконец в голографе возник веселый директор «Королей».

- А-а, господин Пахнутьев! С чем пожаловали?

- Я это… - смешался брокер, - в общем, был не прав.

- Знаю, милейший Парамон, - любезно улыбнулся директор Петлов, - а потому зла на вас не держу.

- Ну, так восстановим договор, - обрадовался Пахнутьев. - Один процент - хорошие деньги. А восемь или там шесть процентов я с других покупателей свободно взять могу.

- Конечно, можете, рад за вас, - действительно воодушевился Петлов. - Просто замечательно! Продолжайте в том же духе. Обогащайтесь и процветайте. Но договор восстановить, увы, не в моих силах. Я уже заключил другой. И представьте, эта контора берет даже меньше одного процента. Мне показалось, что они были готовы вообще бесплатно нас обслуживать, ведь, как вы сами отметили, шесть или там восемь процентов можно взять с покупателя.

Пахнутьев вырубил связь, чтобы Петлов не увидел, как у него обвисла физиономия. И какой случился припадок ярости с обычно благообразным Отцом Пахнутием. Он рычал, топал ногами, даже пнул любимую гепардовую антилопу. Наконец к брокеру вернулась способность к человеческой речи, и он возопил:

- Это им даром не пройдет! По миру пойду, всего лишусь, а их тоже разорю! Вы еще плохо знаете Парамона Пахнутьева!

Да его и знать никто не хотел…

Некоторые любят грызть прессованное печенье просто так, без увлажнения. Но Петлов не понимал, как это можно часами держать за щекой твердый, словно шифер, кусочек, у которого и вкуса-то почти нет. Ванька все делал по технологии: вскрывал упаковку, закладывал стопку тоненьких серых пластин в увлажнитель, выставлял нужный режим и нажимал кнопку. Через несколько минут тренькал звоночек, распахивалась стеклянная дверца аппарата, и модуль наполнялся аппетитным ароматом свежей выпечки, корицы, миндаля и прочих запахов счастливого детства. Разве можно это променять на безвкусный камешек за щекой?

Серые пластинки превращались в настоящее печенье - светлое, пухлое, чуть поджаристое, с аккуратным рисунком. Оно таяло во рту. От обычного земного его отличало лишь одно свойство - космическое печенье не давало крошек, как его ни ломай. В невесомости крошки, капли и прочий мелкий мусор - главные враги. Забивают фильтры, проникают в аппаратуру, засоряют вентиляцию и просто летают везде, норовя влезть в глаз или ноздрю.

Смакуя печенье, Петлов развалился на потолке модуля, пристегнувшись, чтоб не стаскивало центробежной силой - астероид по-прежнему вращался, даже чуть быстрее, чем раньше. Он развернул листовой экран и стал просматривать информацию, предоставленную Пахнутьевым. Пакеты фьючерсов многократно переходили из рук в руки. Но конец пути у всех был одинаков. Примерно половина из ста тысяч электронных обязательств вернулась в брокерскую контору «Пахнутьев и партнерши», откуда когда-то начала свой путь, и была теперь в распоряжении директора Петлова.

А еще полсотни тысяч были скуплены в разное время по минимальным ценам биржевой компанией «Пит Булл и Терье». Скуплены, надо полагать, по заявкам какого-то своего крупного клиента. Еще чуть больше тысячи оказались рассеяны у мелких держателей. Мелочью Ванька пренебрег, а вот к клиентуре «Пит Булл и Терье» стоило присмотреться.

На сайте биржевиков оказался полный список клиентов - несколько сотен юридических и физических лиц. Но Петлова интересовали только те, кто был связан с космосом и не так давно заключил договор на брокерское обслуживание. Главный менеджер «Королей ванадия» чуял, что за этой скупкой стоит вовсе не банальная спекуляция с целью хапнуть деньжищ.

И он нашел, что искал. Корпорация «Спейс глоуб проджект» стала клиентом «Пит Булл и Терье» через несколько дней после эмиссии ванадиевых фьючерсов. В Сети Петлов быстро отыскал этот «глобальный проект». Он действительно оказался глобальным, без всяких кавычек. Авторы проекта вознамерились создать целый космический город, в основу которого положено крупносерийное производство многослойных электронных компонентов. Хотя сами эти компоненты еще не были до конца разработаны и даже не имели собственного названия, перспективы открывались потрясающие. Разобраться в физической сущности компонентов Петлову не удалось, но общий принцип он понял. Множество слоев различных металлов и химических элементов, толщиной в одну-две молекулы каждый, позволяло создавать компьютерные чипы с быстродействием в тысячи, а может, и в миллионы раз большим, чем самая современная техника нынешнего дня. Но напылять такие пленки можно только в невесомости и космическом вакууме.

Еще одно космическое производство планировалось занять изготовлением монокристаллов для запоминающих устройств высочайшей емкости. Кроме того, тут были какая-то диффузионная и порошковая металлургия, производство оптических материалов, выращивание неких биокультур и что-то еще, скрытое под словами «и многое другое».

Естественно, к производственной зоне примыкала жилая. Понятно, что работникам нужен был и развлекательный комплекс, чтоб не умерли с тоски, а также система обеспечения - кухни, склады, прачечные, медицинский блок, обслуживающий персонал. Не обойтись и без причалов для пассажирских и грузовых кораблей с ремонтной базой. А раз уж выстраивается такая мощная космическая структура, грех не использовать ее на полную катушку. Тут будет и пересадочная станция, и гостиница, и туристический центр. И все это грандиозное сооружение будет постоянно надстраиваться и развиваться.

Единственным препятствием для «Глобального проекта» стала его стоимость. Стандартными модулями здесь трудно обойтись, а проектирование нестандартных, сборка и отправка их на орбиту обойдутся в гигантские суммы. Вот если собирать в космосе из конструкционных материалов, а с Земли доставлять только начинку, тогда стоимость сокращается в несколько раз, хотя и это миллиардные расходы.

Проект существовал уже лет двадцать, но только дешевый космический ванадий позволял приступить к его реализации. Отстегнувшись от потолка, Петлов на радостях закувыркался, треснулся ногами о переборку, успокоился и вызвал на голографическое совещание экипаж «Белки». Перспективы впереди были самые радужные. Такие, что Ба-сильев сразу вышел из депрессии и снова захотел стать директором. Но Ванька его быстро осадил:

- Погоди, Сашок. Я эту операцию затеваю, я и буду доводить ее до конца. Давай ближе к протоколу. Надо принять решение о выпуске еще пятидесяти тысяч фьючерсов. У нас ведь должно металла хватить?

- Хватит с лихвой, - заверил капитан. - Ладно, оставайся директором. Похоже, у тебя это лучше получается. Главное, не слишком рискуй.

- Не рискуй! Ну, ты насмешил! - заржал Петлов. - Мы же с тобой поисковики. Как мы можем не рисковать? Нет, старина, рискнуть придется. Даже если не захотим, все равно придется. Чую, вокруг нашего ванадия крутая каша заваривается…

Спустя несколько часов цена спроса на ванадиевые фьючерсы превысила 4000 космобаксов. Новый биржевой агент «Королей ванадия» - брокерская компания «Улетаев, Низеньких и Быстрюк» - начал выставлять на продажу пакеты фьючерсов по тысяче штук. Они расходились, как горячие пирожки на проводах зимы. И при этом цена покупки упорно продолжала ползти вверх. Спекулянты из шкуры лезли, закладывали последние особняки и аэромобили, чтобы ухватить побольше фьючерсов. Ажиотаж царил необыкновенный. Биржевые барыги сладострастно потирали ручки и промокали платочками взмокшие плеши - впереди маячил большой куш. Совершенно очевидно, что после столкновения «Белки» с «Гленном» «Короли ванадия» не смогут погасить в положенный срок фьючерсы металлом. А значит, вынуждены будут заплатить за каждую обещанную тонну ее полную рыночную стоимость.

Но радость их оказалась недолгой.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

21.08 в 11.00 зевр: экипаж «Белки-117» в составе капитана корабля пилота-космонавта 3 класса Алекса Басильева и борт-инженера, популярного автора и исполнителя песен Германа Еванова совершил выход в открытый космос. В течение 14 часов они тщательно обследовали поверхности своего корабля и столкнувшегося с ним корабля «Гленн Супер-642», сближавшегося в автоматическом режиме. Серьезных повреждений на кораблях не обнаружено, ремонта не требуется. По окончании осмотра была произведена ручная стыковка кораблей. Все системы работают в штатном режиме. Событие вдохновило Германа Еванова на создание новой песни. Названия у нее еще нет, а первая строчка звучит так: «Когда со скрежетом сшибались корабли…».

- Ты, грязная космическая свинья! - брызгал голографической слюной Пахнутьев - розовый от гнева, жирно лоснящийся, маленькие глазки тонут в толстой роже, широкие ноздри жмутся и хлюпают. - Свинья! Свинья! Ты два года в бане не был!

- Как видишь, даже не всякий миллиардер может позволить себе баню в космосе, - хладнокровно отвечал Петлов. - А в чем, собственно, проблема? Уж не в сауну ли меня вознамерилась пригласить брокерская контора «Пахнутьев и партнерши»?

- Ты использовал инсайдерскую информацию! - кипел и брызгал разъяренный биржевик. - Это преступление! Мало того, ты еще и ложную информацию распространил. Ведь не было столкновения, не было!

- Было, батюшка, было столкновение, - успокаивающим тоном вещал директор корпорации «Короли ванадия». - Но, слава покорителям космоса, все обошлось. Только чуть погнули выносные устройства и поцарапали обшивку. А вы, сударь, сожалеете, что все обошлось?

- Я сожалею, что вас всех не размазало об этот ванадий! - В ярости Пахнутьев швырнул телефонную трубку. Петлов даже пригнулся, но трубка, вылетев из голографа, исчезла в метре от экрана. - Я бы вас всех вот так, вот так! - Брокер хватал со стола и рвал в клочья какие-то бумаги. Но, схватив очередной листок, замер, вглядываясь в напечатанный текст, потом положил бумагу на место, бережно разгладил. И сказал примирительно, словно не было только что никакого бешеного припадка злобы: - Ну так, это… Компенсацию хочу. А то я на тебя жалобу накатаю в Комитет биржевого контроля. Ты меня знаешь, я так просто не отстану.

- Ладно, идем на мировую, - сразу согласился Петлов. - Это я у тебя научился информацией злоупотреблять. Помнишь, как фьючерсами спекулировал, зная наперед все наши движения? Так вот, слушай. Послезавтра я объявляю об эмиссии еще пятидесяти тысяч акций. Думаю, этого достаточно, чтоб компенсировать твои убытки.

Рассыпавшись радостным хрюканьем, повеселевший Пахнутьев шумно высморкался в широкий, как скатерть, платок и исчез. Кинулся, видать, еще прикупить дешевеющих фьючерсов.

Впрочем, одной скупкой Пахнутьев не ограничился. Вспомнив последнее поручение Петлова, брокер дал распоряжение своим младшим партнершам исследовать клиентуру «Пит Булл и Терье». Через несколько часов перед ним лежала распечатка с подробным изложением «Глобального проекта». Выходило, что «Спейс глоуб проджект» станет генеральным покупателем космического металла на ближайшие десятилетия.

- Так, так, так, - задумчиво побарабанил Парамон пальцами по столу. Взял телефонную трубку, прошелся по кнопкам. - Здорово, Грифон, тварь летучая! Хочешь классную наколку? Как обычно, десять тысяч… Получишь сразу, как только… Короче, «Глобальный космический проект», город на орбите и весь из ванадия…

Через несколько часов популярный корреспондент Грифон Залетный, гений провокации, разразился очередным информационным шоу в прямом эфире. Темой его большого материала в «Коммерс-уикли» стал глобальный космический проект. Как обычно, куражась и измываясь, он потешался над серьезными вещами и пафосно преподносил всякую глупость. Главная мысль звучала примерно так: нашлись чудаки, которым на Земле не сидится. И они готовы миллиарды угрохать на эту блажь. Сейчас вот скупают ванадиевые фьючерсы, чтобы закупить металл и начать строительство космического города. Ну, ненормальные!

Рынок отреагировал молниеносно. Цена фьючерса скакнула почти до семи тысяч космобаксов. Спекулянты желали максимально нажиться на строительстве космического города. Но вопреки ожиданиям продажа шла очень плохо. Настолько плохо, что, можно сказать, не шла вообще.

И тут выступила с заявлением дирекция «Спейс глоуб проджект». Дескать, для первого этапа строительства космического города требуется 50 000 тонн металла. Именно такое количество фьючерсов и приобретено.

После таких слов ванадиевый фьючерс рухнул, как подкошенный. Спекулянты истерично торопились сбросить эти теперь уже никому не нужные бумаги, сбавляя цены по максимуму. К концу биржевой сессии все спекулянты ванадием были разгромлены и посрамлены. Фьючерс упал ниже цены размещения, то есть ниже тысячи космобаксов. Один Пахнутьев ходил гоголем. Он-то как раз успел продать свои бумаги, когда цена на них росла, а спрос был ажиотажным.

Только эстрадная звезда Христина Баунти не изменила ванадию. Хотя корпорация «Баунти лтд» сгинула в море банкротств и ликвида-ций, контракт с ней продолжал действовать, поскольку был заключен на десять лет и специальным пунктом был защищен от всех форс-ма-жоров, включая смерть певицы. В этом случае ее тело, покрытое толстым-толстым слоем шоколада, должно было находиться в стеклянном холодильнике Музея шоколада до окончания контракта.

Поэтому Христина Баунти по-прежнему ходила, покрытая шоколадной глазурью, но трусы и лифчик сменила на ванадиевые. Лишившись поддержки «Баунти лтд», она пыталась найти нового покровителя в лице «Королей ванадия». И то лишь потому, что ванадиевый астероид носил ее имя. Ни к кому другому она обратиться не могла, поскольку это запрещалось контрактом. Нарушать же его было чрезвычайно рискованно, поскольку у обанкротившейся и ликвидированной «Баунти лтд» имелись правопреемники, которые жестко отслеживали и штрафовали всех, кто подставлялся. Так, они содрали несколько миллионов с автогонщика «Формулы-1500», который в нарушение долгосрочного контракта перекрасил свой аэроболид из цветов «Баун-ти» в цвета «Пермофлюкс».

Но юристы Христины нашли обоснования для ванадиевого имиджа, делая упор на название астероида. Они, кстати, в свое время предлагали руководству «Баунти лтд» в рекламных целях покрыть ванадиевый астероид шоколадом. Руководство идею приняло, но сперва решило небесную глыбу прикарманить, и с этой целью затеяло судебную тяжбу с капитаном Басильевым. Чем закончился процесс, получивший в учебниках юриспруденции название «Опилки в шоколаде», всем хорошо известно.

Но поскольку «Короли ванадия» не пожелали сотрудничать с живой Христиной Баунти, она самовольно принялась эксплуатировать популярную ванадиевую тему. Даже купила лицензию на исполнение «Мы летим на астероиде» в собственной аранжировке. Более того, она нацепила на обе руки гирлянды ванадиевых браслетов, а на шею повесила ванадиевый медальон на цепочке. Ее юные поклонники с перемазанными шоколадом щеками тут же кинулись покупать подобные прибамбасы, защищенные от подделки патентами и голограммами.

Но Христина и ее советники прекрасно понимали, что ванадий должен быть тот самый, с астероида. Поэтому, когда цена фьючерса на бирже провалилась не то что ниже плинтуса, а, можно сказать, ниже самого пола и устаканилась на пятидесяти космобаксах, Христина Баунти приобрела десяток обязательств. Планировалось в будущем выкупить партию металла и пустить на модные побрякушки, продавая их в сто раз дороже обычных, из ванадия земного происхождения.

Но эта покупка имела странные последствия. Биржевые маклеры стали получать разовые заявки каких-то случайных клиентов на покупку одного, изредка двух-трех ванадиевых фьючерсов. Это даже подняло цену на несколько космобаксов.

Оказалось, юные поклонники Христины Баунти, подражая своему кумиру, тоже принялись приобретать фьючерсы. Бумаги эти, правда, как и все прочие ценные бумаги, существовали только в электронном виде, но ничего не стоило их распечатать в цвете с индивидуальным номером. Потом эту распечатку нотариально заверяли, вставляли в рамку под стекло и вешали на стенку. Никто из поклонников, раско-телившихся на 50-60 космобаксов, понятное дело, не собирался выкупать тонну металла и тащить ее из космоса на Землю.

Но, кроме Христины Баунти и ее полоумных фанатов, нашлись еще желающие получить космический металл. В частности, ими оказались владельцы ночного клуба «Три сперматозоида» - модного московского заведения. Именно всеобщий интерес к ванадиевым миллиардерам и их астероиду сделал клуб модным. Владельцы хотели для полноты ощущений насытить внутреннюю отделку заведения настоящим космическим металлом, для того и купили несколько фьючерсов.

Тем временем в «Ванадиевом королевстве» произошли важные события. Трое друзей оказались в одиночестве. Петлов сидел в жилом модуле на астероиде, капитан Басильев летел за ним вдогонку на «Белке» и тащил на буксире огромный бак с топливом, а также три дряхлых «Армстронга»-расталкивателя. Еванов мчался в трехместном комфортабельном «Гленн Супере», прицепленном к обломку астероида массой в полтораста тысяч тонн. Ему предстояло встретиться с летающим металлургическим заводом, пустить его и развернуть в сторону Земли. А потом на окололунной бирже металлов произвести расплату по фьючерсам.

Громада завода казалась еще масштабней, поскольку теневая сторона сооружения сливалась с чернотой космоса, пересыпанной мелкими звездочками, а освещенная солнцем поверхность, покрытая свето-поглощающими панелями, сумрачно мерцала. Больше всего летающий металлургический комбинат «Короли ванадия» напоминал конструкцию из детских кубиков, протяженностью в километр, но довольно хаотичную. Зрелище настолько потрясло Еванова, что он тут же кинулся писать новую песню. Сам собой родился пафосный мотив, суровый, минорный, и строки:

Пока вы тут жируете, как Крезы,

И пьянствуете водку, господа,

Несется исполинское железо

В морозном космосе неведомо куда!

Оно летит, как рыба-кит,

И плавниками чуть рулит.

И помещен в его живот

Металлургический завод.

Тут Герка Еванов вынужден был наступить на горло собственной песне, следовало браться за работу. Сближение прошло успешно, скорость обоих объектов доведена до минимальной. От завода в сторону глыбы ванадия стала раскладываться коленчатая, словно складной плотницкий метр, стальная рука манипулятора. На полную стометровую длину ей вытягиваться не пришлось, поскольку Герка очень близко подошел к заводу - метров на сорок-пятьдесят. Захваты манипулятора цепко присосались к металлической горе, и стальные суставы принялись складываться в обратном направлении.

Еванов отцепил «Гленн Супер» от обломка астероида и легкими импульсами маневровых двигателей отвел свой корабль в сторону. Потом плавно переместил его на поверхность металлургического комплекса и пришлюзовался. Проверил внутреннее давление и состав газовой среды, после чего перешел в жилой модуль завода.

Размеры комплекса позволили сделать жилое пространство очень просторным и комфортабельным. Шесть одноместных кают, отдельная кухня со складом, кают-компания, она же - релаксационная, совсем уже роскошь - сауна-душевая и отдельное помещение с тренажерами. Рубка управления тоже оказалась необычайно просторной, а у механика имелась собственная мастерская с полным набором оборудования и тестовой аппаратуры. Все было сделано «под ключ» - входи и живи. Годичный запас продуктов и кислорода на шестерых, огромная цистерна заполнена водой, регенераторы и фильтры, компьютеры, голографы, полотенца, постельное белье, зубная паста и зубочистки - была предусмотрена каждая мелочь. В библиотечном шкафу все ячейки заполнены дисками на 10 000 фильмов каждый. Но особенно растрогали Еванова гитары в потолочных зажимах.

Закончив ревизию, Герка включил кухонный автомат, быстренько пообедал и занял место в рубке управления. Во-первых, развернул металлургический комплекс в сторону Земли и задал набор скорости. Потом включил автоматику реакторов для их разогрева и вывода на рабочую мощность. Следующий этап - запуск производства.

На мониторах он видел все, что отслеживали наружные камеры. Наступил самый ответственный и торжественный момент. И было очень жаль, что Герка Еванов оказался один на борту: для полного ощущения праздника ему не хватало друзей. Глубоко вдохнув, Герка с волнением нажал кнопку пуска.

Стальные кубики, несколькими рядами расположенные слева от центральных ворот, один за другим приходили в движение. Герка рот раскрыл, глядя на их трансформации. Кубики раскладывались в многоруких металлических пауков и шустро семенили к ванадиевой глыбе. Через несколько минут, подчиняясь единому коллективному разуму, сиречь машинному интеллекту, роботы-резчики принялись орудовать ультраволновыми резаками.

- Браво, старик! - раздался в наушниках Еванова голос капитана. - Отличная работа! Мы все видим на мониторах.

- А какой рейтинг! - добавился голос Петлова. - Трансляцию смотрит почти десять миллионов человек. Давай в том же духе.

У Еванова потеплело на душе. Друзья были рядом и радовались его успехам.

А тем временем первый ванадиевый брус, отрезанный роботами, лег на транспортер и поехал в индукционную печь. Через пару минут он появился уже раскаленный добела и вошел в валки слябинга.

Если бы дело происходило на Земле, в момент входа в валки с металлической чушки во все стороны брызнули бы здоровенные куски окалины. Но в космическом вакууме кислорода нет, нет и потерь на окалину. Даже железо здесь не ржавеет.

Из-за отсутствия воздуха и металл остывает гораздо медленнее. Но все равно, проходя через череду прокатных станов, ванадиевый брус не только трансформировался в длинную пятисантиметровой толщины плиту, но и потерял первоначальную яркость. Из ослепительно-белого сделался темно-вишневым. Потом он попал в охладитель, где потоки жидкого азота мгновенно придали его поверхности нормальный металлический цвет. Азот пошел во вторичный контур снова сжижаться, а ванадиевую плиту в ее натуральном виде приняли на выходе крепкие лапы автоматического штабелера. В наушниках Еванова раздались аплодисменты и восторженные крики друзей.

Через несколько минут появилась вторая плита. И Герка с облегчением почувствовал, как напряжение отпускает его. Свершилось: первый космический ванадий получен. Скоро он воплотится в орбитальные станции.

Плита отправилась по внешним рельсам на теневую сторону комплекса, и это значило - завод работает нормально. У Герки даже защипало глаза от восторга и энтузиазма. Захотелось сочинить что-то задорное, боевое и радостное. И подходящие слова сами вспыхнули в его восторженном мозгу, словно сверхновые звезды:

Веселей, ребята! Выпало нам

Бросить из металла вызов небесам.

Будет все, как надо. И я очень рад:

Вам дадут ванадий, а мне - миллиард!

Он набрасывал строчку за строчкой, глядел, как они заполняют экран монитора, и волнение переполняло его душу. Это будет хит сезона! Молодежь подхватит вдохновенную песню, и тысячи парней, бросив все, устремятся на космическую стройку. Они будут день и ночь сваривать ванадиевые плиты, привинчивать гайки и стропалить балки. А в ушах у них будет звенеть этот бодрящий ритм.

Действительно, тысячи молодых и не очень молодых людей в едином порыве кинулись к биржевым брокерам. Цена фьючерса резко подскочила. В игру вступил новый контингент - осторожный, предпочитающий синицу в рукаве журавлю в синеве. Фьючерс приобрел качества облигации, за которую можно в срок получить определенные деньги с процентами. Расчет был простой: ванадий через год будет стоить 11 000 космобаксов, если отнять обычные 20 процентов по космическим кредитам, то есть округленно 3500 космобаксов, приемлемая цена покупки фьючерса будет 7500. Если же удастся купить еще дешевле, процент прибыли окажется выше. Для рядового обывателя и мелких финансовых контор очень выгодный способ вложения денег без особого риска. Даже можно не страховаться.

А на Земле расцветала мода на ванадиевые украшения. Затем на посуду. Немедленно появился рекламный ролик, в коем утверждалось, что в ванадиевой посуде дохнут все микробы, еда не пригорает, полностью сохраняются витамины, а пища приобретает целебные свойства. Толпа ринулась обновлять свой кухонный реквизит.

Петлов ситуацию не проморгал и очень удачно передал в пользование на пять лет брэнд «Короли ванадия» корпорации «Рецептор» за 20 процентов от продаж металлических изделий - кастрюль, сковородок, поварешек и ложек.

Эйфория не покидала Еванова. Космический комбинат работал сам по себе, выдавая раскаленные ванадиевые листы и балки. Они штабелевались прямо на корпус. Единственное, за чем надо было следить, да и то с помощью автоматики - за температурным балансом. Излучающая жар готовая продукция отдавала часть тепла в корпус комбината, и этот борт мог дать незапланированное температурное расширение, что привело бы к перекосу прокатных валов и прочим производственным неприятностям. Поэтому остывающий металл складировался в разных местах, комбинат постепенно обрастал своего рода ванадиевой корой, которая теперь уже защищала его от лишнего разогрева, принимая на себя тепло новых пакетов готового металла.

Весь отдавшись творчеству, Герка Еванов и не заметил, как пролетели месяцы полета. До конечной точки маршрута - окололунной биржи металлов - осталось не больше двух недель лета, уже пора было включать торможение. Об этом он узнал из сообщения бортовой системы, но даже усом не повел. Система все сделала сама, а он продолжал тренькать на гитаре и задушевно петь в микрофон. Он бы не заметил и приближения неопознанного корабля, если б не система, которая, в отличие от человека, не занимается бессмысленным творчеством, даже если за него платят бешеные деньги.

Чужой корабль на сигналы не реагировал. Компьютер рассчитал, что он неминуемо сойдется с комбинатом через шесть часов. А иначе автоматика не подняла бы тревогу. Следовало изменить курс, чтобы разойтись с незнакомцем. Но делать этого Еванову не хотелось по нескольким причинам. Первая - непредусмотренный расход энергии. Вторая - потеря времени на маневрировании. Третья - неизбежные поперечные нагрузки за счет инерции масс ванадия на корпусе комбината, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Четвертая - просто не охота отрываться от дела и заниматься какой-то ерундой. Пятая… впрочем, и этого было достаточно.

В это время Васильев уже приблизился к ванадиевому астероиду. Буквально через полсуток ожидалось долгожданное воссоединение с Петловым. Оба уже предвкушали радость встречи, когда получили сообщение Еванова о загадочном корабле. Первая реакция Васильева была чисто поисковой:

- Герыч, это ж какой-то бесхоз. Перехватишь? Точно корабль?

- Точно, - с воодушевлением откликнулся песенник-поэт, - компьютер говорит, масса довольно приличная. Так что не из ранних. Не моложе двадцать второго века.

- Да ты перехвати, а там разберемся. Может, что приличное. Само в руки идет.

- Вот-вот, - вклинился в разговор Петлов, - это мне как раз и не нравится. Где же видано, чтобы добыча сама в руки шла?

- Ты чего? - Басильев искренне удивился. - Сам знаешь: на ловца и зверь бежит.

- Ага, бежит, - согласился Петлов, - только чаще совсем наоборот - зверь на добычу бежит. А ловец может и не подозревать, что он - добыча. Тип корабля распознать можно?

- Да брось, Вань, - попытался успокоить его Еванов. - Это, поди, какой-нибудь «летучий китаец».

В двадцать втором веке Китай начал экспансию в космос, наводнив околоземное пространство сотнями легких и средних маломощных кораблей. С ними нередко случались различные происшествия, иногда они пропадали без вести. Один такой корабль (тип «Небесный лотос») спустя сотню лет выловили поисковики. И не обнаружили на нем людей. При этом все шлюзы были закрыты изнутри, скафандры на месте, внутри все в порядке. Записи в бортовом журнале неожиданно обрываются. Системы выработали ресурс. И никаких следов двух членов экипажа. Пропали. Что там произошло, так и осталось тайной. Наиболее вероятной была версия, что их похитили легендарные Космические Странники - представители неизвестной сверхцивилизации. Была и более прозаическая версия - тайконавты просто перешли на другой корабль, скорее всего, американский, а следы замели с помощью программируемой автоматики. После этой истории все бесхозно болтающиеся в космосе корабли стали называть «летучими китайцами».

- Если натуральный «китаец», тем более нет смысла напрягаться, - упорствовал Петлов. - На них спрос нулевой, по цене металла. В общем, Герыч, я бы советовал тебе влезть в скафандр, взять активное ружье и ждать снаружи. Чует мое сердце, неспроста все это. Завод, конечно, очень большой, но чтобы с такой точностью сойтись…

- Ты так говоришь, словно никогда не слышал про столкновения в космосе, - начал кипятиться Басильев.

- На орбите, - веско сказал Петлов, - на околоземной орбите. Или лунной. Там слишком тесно. А вот так, в открытом космосе, действительно не слышал. Бери ружье, Герыч!

- Рассуждаешь, как будто ты уже не поисковик, а пассажир или турист, - Басильев начал сердиться.

- Я рассуждаю как директор компании «Короли ванадия»! Риск того не стоит. А менять курс комбината - подвергать его серьезной опасности. Дашь импульс, а его скрутит поперечной нагрузкой за счет неравномерности массы - и что тогда? Со своими фьючерсами в трубу вылетим. Никогда уже не расплатимся.

Это был убийственный аргумент. Все молчали. Потом Еванов вздохнул и сказал:

- Наверное, ты, Ванька, прав. Пойду надену скафандр.

- Ружье не забудь проверить, - дал последнее напутствие директор Петлов. - И приготовь пару транспортных ракет. Лучше сперва ракетой попробуй его сбить с траектории. А если увидишь, что он тормозит или начинает маневрировать, шли сигнал SOS. Да, не забудь все камеры включить на трансляцию. Миллион-другой свидетелей нам не помешает, мало ли что…

Чужак летел по-прежнему молчком, даже пассивные сигналы не улавливались, словно вся аппаратура корабля была в холодном режиме. Не работала, попросту говоря. Оптика не позволяла пока ничего разглядеть, но локаторные сигналы компьютер расшифровал и нарисовал образ незнакомца, указав аналог - корабль класса «Стрелка». Это была более поздняя модель дальнего корабля, чем «Белка», но тоже устаревшая. Хотя добрая сотня «Стрелок» еще бороздила космос.

Запас времени пока имелся изрядный. Герка успел закончить вчерне запись последней песенки, пообедать и не спеша собраться. Он подключил активное ружье к тестирующему прибору, убедился - все системы в норме. После этого надел скафандр и отправился в шлюз, волоча свою полутораметровую «пушку». На Земле ее даже втроем никогда бы не подняли, там такими орудиями вооружали танки. Одна батарея чуть не на полтонны тянет. А в космосе нормально - невесомость.

Практичный Петлов уже успел продать эксклюзивное право прямой трансляции встречи космического металлургического комбината «Короли ванадия» и «летучего китайца», так что Герку стал доставать ведущий программы. Он постоянно спрашивал, что Еванов видит и слышит, что сообщают приборы. Герка его, может, и послал бы, но телевизионщик держался почтительно, называл его выдающимся композитором и, обращаясь к невидимой телеаудитории, периодически повторял:

- С нами в прямом эфире суперзвезда шоу-бизнеса ве-е-еликий Герман Еванов! Это небывалая удача!

Из-за этой болтовни Герка чуть не прозевал тихий маневр чужака. Неизвестная «Стрелка» стала снижать скорость. Следящая система тут же доложила об этом, но Герка поначалу прослушал, не обратил внимания на голос, сообщивший о неадекватном поведении «холодного» корабля. Впрочем, он уже не был холодным, оттуда стали поступать отрывочные импульсы.

- Смотрите, он оживает! - воскликнул Еванов, и рейтинг трансляции сразу подскочил на две десятых процента.

Герка сидел между штабелями листового ванадия, укрепив на одном из них откидной сошник ружья. Чужак уже был виден невооруженным глазом - маленькая яркая звездочка. Оптические датчики показывали, что яркость «Стрелки» выше нормы, она отражала солнечный свет очень сильно, словно сделанная из полированной стали, а не из «пожилого» титана. Когда «Стрелка» подошла ближе, стало понятно, что оболочка корабля обтянута светоотражающей зеркальной пленкой. Такую применяют для защиты от прямых солнечных лучей, когда на кораблях портится охлаждение или надо укрыть объекты на Луне, где солнечный день длится две земных недели.

Потом «Стрелка» резко изменила направление движения и спикировала на комбинат.

- Смотрите! Смотрите! - заполошно завопил телеведущий прямо в ухо Еванову. - Что он делает! Это нападение!

До Герки уже до самого дошло, что все это неспроста, и он нажал аварийную кнопку. Сигнал бедствия полетел в эфир. А чужая «Стрелка» виртуозно присела на поверхность комбината, прямо на штабеля готовой продукции. Герка даже толчка не почувствовал. Он ощущал только, как капли едкого пота стекают по лбу и шее, руки в перчатках явно подрагивали. Напряжение росло. Успокаивал только вопящий телеведущий. И чем эмоциональней и громче он орал, тем спокойней делалось Еванову.

- Это же самые настоящие пираты! - орал невидимый комментатор. - Господа, мы стали зрителями уникального события. Как нам повезло! Легендарные космические пираты, о нападениях которых уже много лет никто не слышал, появились снова. Смотрите, как развиваются события! Слева от нас Герман Еванов - величайший бард современности, композитор и певец, суперзвезда, любимец миллионов. Справа, прямо по солнцу, противник, который пока не виден, но который готовит какие-то сюрпризы. Вот он появился!

Действительно, из корабля один за другим скользнули по трапу три тени. Одна из наружных камер поймала их в объектив. Троица в скафандрах без опознавательных знаков, вооруженная каким-то слесарным инструментом, кинулась к ближайшему штабелю. Буквально через мгновение Еванов и миллионы телезрителей увидели, как неизвестные злоумышленники принялись швырять в космос листы ванадия один за другим.

- Чего рот разинул? - раздался гневный голос Петлова. - А ну, лупани по ним, пока они нас не обокрали.

Словно стряхнув наваждение, Еванов встрепенулся, потом приложился к ружью, наводя прицел. Когда в оптическом кольце он увидел темную копошащуюся фигурку, подсвеченную солнцем из-за дальнего края корабля-завода, то плавно притопил спуск. Он немного занизил линию прицеливания, и удар пришелся в основание штабеля. Но эффект оказался великолепный.

Короткая вспышка, и штабель взлетел в невесомость. Толстые листы ванадия развернулись огромным веером и улетели, сметая и унося все на своем пути. В частности, начисто смели и трех злоумышленников.

- Отлично, старик! - в шлеме снова возник голос Петлова. - А теперь шарахни по их корыту, пока они тебя не засекли.

И Еванов, действуя совершенно автоматически, словно зомби, слегка довернул ружье на сошке и тут же врезал полным зарядом по чужому кораблю. На боковой поверхности корпуса, до того зеркально сиявшей, тут же возникла обширная черная клякса. «Стрелка» повалилась набок и полетела вдоль поверхности завода. Следом волоклось несколько листов ванадия из штабелей, на которых она стояла. Бой можно было считать законченным.

Телевизионщик что-то орал, вроде «Го-о-о-ол!», но Еванов не слышал, в ушах у него стучали молотки, а сердце готово было выскочить из груди, продырявить скафандр и улететь в космос.

- Отлично, старик! Мы тобой гордимся! - это прорвался голос Петлова. - Сегодня ты - герой планетарного масштаба.

- Ванадия потеряли тонн двадцать, - прохрипел Еванов, с трудом ворочая пересохшим языком. Пульс и сердцебиение начинали приходить в норму.

- Ерунда, не обращай внимания, - успокоил его Петлов, - спишем на рекламные расходы. На записях в тыщу раз больше заработаем. Я ведь только право трансляции продал, а запись отдельно пойдет.

- Узнать бы, какая скотина прислала этих разбойников, - вклинился озабоченный голос Басильева. - Небось не сами они додумались металл в космос вышвыривать.

- Да я примерно догадываюсь, - сказал Ванька Петлов, - но доказательств все равно нет.

- Похоже, я тоже догадываюсь, - хмыкнул Басильев. - Отец Пахнутий, больше некому.

Во всех чартах и хит-парадах верхнюю строчку занимал Герман Еванов. Недоброжелатели утверждали, что причина вовсе не в таланте или «правильной» раскрученности, а в пиаре, полученном в результате пиратского нападения. Наиболее злобные утверждали, что Герка сам нанял каких-то бродяг, чтоб разыграть сцену нападения. Тем более, что патрульный корабль, прибывший на место происшествия, не нашел ни преступников, ни самой «Стрелки». Впрочем, патруль прибыл в район нападения только на третьи сутки.

Окололунная биржа металлов притихла. Никогда еще здесь не выбрасывали таких партий товара. Эксперты не брались предсказать, что будет. Большинство сходилось на том, что рынок рухнет. Дешевый ванадий займет все позиции, и весь остальной металл останется без покупателя.

Однако Еванова встретили как героя - шампанским, музыкой и искусственными цветами. На станции «Луна-товарная» космическая торговая элита устроила банкет, присутствовали все брокеры свобод

ного полета и трейдеры небесных сфер. В общей сложности, вместе с капитанами кораблей, штурманами и девицами из офисов, набралось человек сто семьдесят. Все прекрасно сознавали революционность произошедшего. Дешевый ванадий позволял сделать новый рывок в освоении космоса, развернуть космическую индустрию в полную мощь и давать в промышленных объемах продукцию, которую можно получить только в невесомости. Герка Еванов смущался, он еще не привык к такому почтительному массовому вниманию, потому быстро напился и с удовольствием спел несколько песен. Всеобщий восторг вызвали полюбившиеся «Мы летим на астероиде» и «Когда со скрежетом сшибались корабли».

Однако Герка себя в руках держал и ни на одно из деловых предложений не ответил. Тем более, что из наручного голографа за ним зорко следил Ванька Петлов и периодически орал:

- Господа, все вопросы к директору!

И тут же приступал к переговорам. Кому-то отказывал сразу, с кем-то обещал связаться позже. Но с одним трейдером быстро нашел общий язык и, несмотря на то, что подвыпивший Еванов размахивал руками, мешая прямому общению, прямо через наручный голограф договорился об услугах по отовариванию фьючерсов. Герке же дал отпуск. Еванов безусловно заслужил отдых, а главное, он теперь уже стал звездой эстрады, и лучше было его отпустить, чем ждать, пока он сам сорвется на Землю пожинать лавры.

За всем этим шумом совершенно незаметно для всех воссоединились Петлов и Басильев на ванадиевом астероиде. Пока земляне чествовали героя космоса Германа Еванова, его друзья приткнули к ванадиевой горе три мусорорасталкивателя, соединили их трубопроводом с общим топливным баком и запустили двигатели в короткоимпульсном режиме. Таким способом начали потихоньку тормозить Христину Баунти. А в свободное время наблюдали по голографу триумф Герки Еванова.

Прилет на Землю космического поп-идола был обставлен по всем правилам. Полный космодром народа, четыре ряда телекамер, оркестр электронных духовых инструментов корпуса МЧС, взвод почетного караула кавалергардов на белых конях, колонна черных аэромобилей и фанаты с плакатами, портретами кумира, флагами и воздушными шариками. Увидев свое космическое божество, сходящее по трапу из лунного челнока, фанаты дружно взвыли и вскинули руки с ванадиевыми браслетами, затрясли цепями и брелоками. Звон стоял, как в Лавре на Пасху. Обалдевшего Еванова забросали цветами. Из каждого второго букета торчала записка с восторженными объяснениями в любви, а к некоторым даже были привязаны лифчики, на впечатляющих чашках которых предусмотрительные хозяйки написали номера своих карманных голографов.

Кто-то солидный и лысый взволнованно говорил в микрофон речь. Телевизионщики орали, чтобы Еванов еще раз поднялся по трапу и спустился снова, но уже помедленней. Какие-то крепкие ребята окружили его и не давали никому приблизиться, кроме одного зеленово-лосого дядьки, оказавшего главным продюсером фирмы грамзаписи «Пом и д'Ор». Он и организовал всю эту свистопляску на космодроме. Попавшему в его цепкие лапы Еванову оставалось только подчиниться и выполнять намеченную программу.

Он помахал руками, продемонстрировал себя телекамерам, рассыпал во все стороны дюжину воздушных поцелуев и уселся в аэромо-биль. Колонна аэромобилей пришла в движение и улетела, оставив взволнованных фанатов махать плакатами и флагами. С этого самого мгновения Герка Еванов начал понимать подлинную суть выражения «индустрия шоу-бизнеса». Больше у него не было свободной минуты, когда бы он принадлежал самому себе.

В машине он начал подписывать коробки с дисками и свои фотографии, чтобы зря время не терять. Параллельно слушал последние сводки рейтингов и отчет бухгалтерии. Отличный доход приносили ванадиевые браслеты с выгравированными цитатами из песен и профилем автора.

В ресторане уже был накрыт обед, сразу после него Еванова отдали визажистам и имиджмейкерам. Те без лишних церемоний принялись намыливать ему голову, маникюрить пальцы, массировать спину, снимать мерки для костюма и гримировать лицо. Два фотографа непрерывно вели съемку, останавливаясь лишь затем, чтобы пролистать в фотоаппарате снимки и большую часть сразу же стереть. Тут же появились корреспонденты, желающие взять интервью.

К вечеру уже не осталось никаких сил, но выяснилось, что ему предстоит концерт. Нет, не слушать музыку, а петь самому. Продюсер налил ему стакан какой-то волшебной жидкости, и Герка вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил, необъяснимую радость, восторг и энтузиазм. Он с наслаждением отыграл и отпел первый в жизни сольный концерт. Потом Герка приехал в шикарный гостиничный номер, рухнул на широченное ложе и мгновенно уснул.

С утра пораньше явился инструктор по аэробике и погнал на зарядку. Потом по порядку явились личный врач-отоларинголог, стоматолог, визажист, стилист и гример. После завтрака была примерка костюмов, отбелка зубов и корректировка бровей. После обеда до ужина в студии занимались записью, после ужина репетировали. Концерта сегодня не было, но завтра начиналось кругосветное турне.

Началось оно с утверждения декораций и притирки с кордебалетом. Из балетного класса - в студию на запись, потом на полчаса в фан-клуб для раздачи автографов и получения восторженных поцелуев, затем интервью и снимки для журнала…

Басильев с Петловым только посмеивались, наблюдая из космоса за Геркиной эволюцией. Правда, старый друг все реже выходил на связь, выглядеть стал как-то иначе, и в голосе появились покровительственные нотки.

Но тут подоспело время рассчитываться по фьючерсам, и поисковикам стало не до Теркиных вывертов. Нанятый дилер с работой справлялся вполне, погашение фьючерсов шло в бодром и ровном темпе, деньги исправно текли на счет корпорации. Первый заработанный миллиард ощутимо круглился длинным рядом нулей.

В ту ночь - впрочем, на астероиде в течение одних земсуток ночь наступала 48 раз, так что лучше сказать «в период сна» - Петлову приснился гадкий сон. Будто бы бывшая мега-звезда Христина Баунти куда-то пропала, и он, Ванька Петлов, обязан ее заменить. И прямо сегодня ему сделают операцию по перемене пола и начнут транс-мутировать внешность.

Проснувшись в холодном поту, не веря, что это всего лишь во сне поблазнилось, Петлов ощупал себя и, убедившись, что все на месте, облегченно расслабился. Но мерзкое ощущение не покидало, и снова уснуть он не смог. Хотя времени еще было мало, часок можно бы и вздремнуть.

Ванька выполз из спального мешка и отплыл в кабину управления, чтобы по привычке посмотреть утренние новости на телеканалах и что-нибудь из этой информации забросить на свой сайт. Через минуту сонливость и тревогу как рукой сняло, потому что началась паника, и Петлов судорожно принялся давить на кнопку тревоги. Примчался Басильев и, узнав причину тревоги, оказался в шоке. Было от чего - по всем каналам гнали практически один и тот же текст: «Ажиотаж на бирже! Акции «Королей ванадия» идут нарасхват!».

- Ты чего-нибудь понимаешь? - наконец Басильев обрел дар речи.

- Кажется, начинаю понимать, - Петлов тоже постепенно приходил в себя. - Герка, поп-идол безмозглый, ящер травоядный, голожаберная тварь! Похоже, сбросил свою долю акций.

Действительно, на биржу поступил миллион акций «Королей ванадия» по номинальной стоимости тысяча космобаксов.

Петлов остервенело принялся вызванивать знаменитого певца-исполнителя. Но по всем голографам отвечали какие-то помощники продюсера, администраторы, распорядители и прочая мелкая сволочь шоу-бизнеса. Наручный Геркин голограф не отвечал. Единственное, что утешало - рост котировок. К середине сессии давали уже 1920 ко-смобаксов за акцию. При этом пакеты предлагались солидные - по сто тысяч штук.

- Во разгулялись, спекулянты! - Басильев только головой качал от изумления.

Тут из голографа высунулась прилизанная голова в декоративных черепаховых очках:

- Господа, 177-й канал, «Финансы», обозреватель Арнольд Бил-бордов. Не могли бы вы прокомментировать свое решение о продаже акций.

- Нет никакого решения, - сердито набычился Басильев. - Это Еванов решил продать часть своих акций.

- Комментарии будут позже, - подлетел Петлов и отпихнул в сторону капитана.

- Значит ли это, - сделал стойку Арнольд, - что Герман Еванов решил полностью уйти в шоу-бизнес? Он покидает корпорацию «Короли ванадия»?

- Это означает, что Герка - дурак, - снова высунулся Басильев.

- Все, интервью закончено! - взвился Петлов и выключил голограф. После этого накинулся на капитана: - Ты что, спятил? Не соображаешь ничего? Ты зачем нам репутацию портишь?

- Ничего такого я не делаю, - в свою очередь, разъярился капитан Басильев. - Я только всем объявил, что Герка - дурак. И это так и есть.

- Если он дурак, то мы бы могли вести себя поумнее. Сейчас нам твой длинный язык аукнется.

Аукнулось очень быстро. Биржевые котировки стремительно покатились вниз. Буквально за пятнадцать минут они обрушились с двух тысяч до тысячи ста и продолжили падать. Все комментаторы связывали это с внутренними распрями в корпорации «Короли ванадия».

«Они передрались», - сказал «Коммерс-уикли». «Суперзвезда Герман Еванов порвал со старой компанией», - констатировал «Новост-ник». Ему возражал «Биржевик»: «Еванова выбросили из корпорации». «Королевство» трещит по швам», - подвел итоги «Финконтроль».

Два короля ванадия сидели в кают-компании и молча пялились в голограф. К концу сессии котировки упали ниже номинала. Только прекращение торгов предотвратило немедленный крах. Но было понятно, что наутро акции «Королей ванадия» рухнут до позорных пятидесяти космобаксов.

И тут позвонил Герка Еванов. Сам. Понял, видать, что все равно придется держать ответ перед друзьями. Но даже не поздоровался, а сразу попер:

- Мужики, мне деньги нужны были позарез! Усадьба-музей Пола Маккартни в Норильске продается. Я не мог допустить, чтобы ее уничтожили какие-то «новые чукчи», которые собирались там устроить оленеводство.

- Чья усадьба? - не понял Петлов. - Какого еще Маккартни?

- Обыкновенного Маккартни, основателя «Битлз», одного из великой тройки - Бетховен, Чайковский, Маккартни, на которых вся современная музыкальная культура стоит.

- А Моцарт? - грозно спросил Басильев.

- Чего - Моцарт? - не понял Герка.

- А на Моцарте не стоит?

- Нет, конечно, - Еванов усмехнулся снисходительно. - Моцарт - основоположник узкого направления: так называемый мобил-поп, музыки для мобильников. И творил он поздней, уже в двадцать первом веке.

- И что там за усадьба в Норильске? - мрачно поинтересовался Петлов.

- Ну, обычная такая для того исторического периода, - Еванов слегка стушевался, - крупнопанельная, в четыре этажа, на два подъезда. Прудик, где маленький Пол учился плавать на надувном матрасе, еловая аллея, березовая роща, где он с другом Лениным сочинил свою первую песню. Здесь же он написал и свое знаменитое «Есть ту-дэй».

- А с чего ты, Герыч, решил, что это действительно усадьба Маккартни? Он разве не ирландец?

- Нет, конечно. Он шотландец. И в Шотланде у него замок-музей. Но детство Пол провел в этой усадьбе под Норильском у бабушки Арины Родионовны. Там и памятник ему стоит. И собрание пластинок, фотографии на всех стенах. Его личная скрипка работы мастера Немухина, и любимая электроарфа, на которой он перочинным ножом вырезал «Пол и Джон - друзья на век. Не забудем Диксон и Певек». - В интонации Германа Еванова сквозило восхищение великим предшественником. - И уникальная коллекция газетных вырезок о нем - шестнадцать тысяч единиц. И масса других реликвий - его одноразовые стаканчики, зубные щетки, кусочек мыла, флаконы из-под одеколона, фантики от жвачки, крышка от унитаза. Все подлинное!

- И все это стоит миллиард? - не поверил Петлов. - Миллиард космобаксов? А поторговаться?

- В таких случаях не торгуются, - вздохнул Еванов. - Это же культурно-историческое наследие человечества, а оно бесценно.

- Герыч, мы же договаривались не продавать акции, - сурово оборвал его капитан Басильев.

- Так ведь не контрольный же пакет, ребята, - заныл Герка. - А усадьбу эту, «Земляничную поляну», я должен был спасти. Это моя миссия.

- Контрольный, конечно, у нас остается, да вот только подешевел этот пакет в десять раз, - сурово ответил Петлов. - Ты, конечно, свою долю уже получил, а на нас тебе наплевать.

- Да вы что, ребята, - изумился Еванов, - я ничего такого и не думал. Просто памятник культуры спасал… Ну давайте, я заявление сделаю? - Еванов чуть не плакал. - Сейчас позову пресс-секретаря и объявлю.

- Объявлять будем все вместе, - остановил его Петлов. - Это единственное, что остается. И нам с Сашкой придется тоже по миллиону акций на рынок выбросить, чтобы убедительно выглядеть.

И, не откладывая дела в долгий кластер мега-диска, тут же состряпали заявление. Дескать, ввиду того и сего, в связи с повышением капитализации учредители решили расстаться с третью имеющихся акций. Они приносят свои извинения за то, что не объяснили ситуацию ранее. В ближайшее время на биржу будут выставлены еще два миллиона акций. Желающие могут сделать предварительный заказ.

Сразу же это заявление, подписанное всеми тремя учредителями, разослали по брокерским конторам и средствам массовой информации. На внебиржевых площадках и круглосуточных электронных сетевых торгах тут же начали расти котировки. К утру они уверенно превысили номинал, так что, когда открылась фондовая биржа, брокеры уже снова были готовы загонять цену акций до самого неба.

- До чего же нервная у нас, миллиардеров, жизнь, - подвел итог Сашка Васильев.

Вопреки радужным ожиданиям котировки «Королей ванадия» в небеса не взлетели, только слегка поднялись над землей, остановившись на уровне 1120-1130 космобаксов. Трех миллионов акций оказалось многовато для рынка, да и у инвесторов появилась настороженность после скандала, устроенного телеканалами по поводу выходки Герки Еванова. Он, конечно, покаялся перед друзьями, но исправить больше ничего было нельзя.

Между тем Еванов продолжал безудержно проматывать свои немалые доходы, что неоспоримо свидетельствовало о его звездном статусе. За сто миллионов купил роскошное бунгало на Верегу миллионеров, за сто двадцать - ныряющую яхту и самолет.

Друзья Геркино мотовство не одобряли, но поделать ничего не могли. Дозвониться до Еванова было невозможно, а сам он на связь выходил от силы раз в две недели. И очень обижался, когда ему начинали пенять на непомерные траты.

По условиям договора с фирмой грамзаписи «Пом и д'Ор» Еванов уже не мог размещать свои новые песни на сайте «Королей ванадия». И если раньше фанаты, скачивавшие новые Геркины произведения, ежедневно приносили кругленькую сумму в кассу корпорации, то теперь в отдельные дни и гроша ломаного не поступало. Пропал интерес и к «Невестам миллиардеров», соответственно, рекламодателей резко убавилось. Сайт, который еще недавно приносил миллионы, едва себя окупал.

А пиар требовал все больших расходов, потому что популярность Германа Еванова начала падать. Видно, приелся молодежи его космический рок. Он по-прежнему собирал полные залы, просто залов этих стало в три раза меньше. На сцену вышел новый кумир юного поколения - Дуся Череповец, двенадцатилетний вундеркинд с рано развившимися формами. Она шустро пилила на электроскрипке, мощно горланила и выкидывала ногами такие штуки, что некоторые папаши сходили с ума наравне с детишками.

Да тут еще налоговая инспекция подоспела и выставила умопомрачительный счет. Подоходный стребовали и с миллиарда, вырученного за акции, и с доходов от концертной деятельности, и от продажи записей, и за торговлю товарным знаком «Еван off», и на имущество. Дом-музей Пола Маккартни в Норильске, который, оказывается, не был зарегистрирован как учреждение культуры, попросту добил Герку. Вроде шесть процентов - это не так уж и много, но когда шесть процентов от рыночной стоимости объекта - а купил пресловутый музей Еванов за девятьсот миллионов космобаксов, - это больше пятидесяти миллионов в космической валюте. Можно было садиться на веник и вылетать в трубу.

- Теперь ты понял, почему богачи свои ценности дарят разным благотворительным фондам? - участливо спросил его Петлов, когда Герка начал плакаться в голограф на свою роковую судьбу.

- Понял, а что теперь делать? Дарить уже поздно. Может, дадите денег из средств корпорации?

- Да ты рехнулся, Герыч, - сразу посуровел Петлов. - Под Министерство ликвидаций и банкротств подвести хочешь? Возьми в банке кредит, за полгода отработаешь. Просто перестань сорить деньгами, и все будет в порядке.

Кредит Еванов взял, за налоги рассчитался, уверенный, что в короткий срок отыграется. В довершение полосы неприятностей отменилось турне по столицам мира. Взамен предлагались курортные площадки и периферия, не избалованная звездами столь высокого полета. Но и деньги там были периферийные, их едва хватило бы, чтобы содержать самолет с экипажем, а также гримеров, визажистов, массажистов, фотографов, администраторов, бухгалтеров, промоутеров, звукооператоров и еще сто человек.

- Мужики, дайте денег! - вопил голографический Еванов.

- А ты музей Пола Маккартни продай, - дружелюбно советовал ему Петлов.

- А то я не продавал! - возмущался Еванов. - Никто брать не хочет. Одни только чукчи дают три миллиона земнодолларов. Уже и оленей подвезли.

- Да, Герыч, влетел ты с этим музеем, - сочувствовал Васильев. - А все почему? Потому что с друзьями верными посоветоваться не удосужился.

- Если вы мне друзья, то дайте денег! - орал Еванов. - Мне и так несладко, а они еще соли на жабры подсыпают. И нечего меня воспитывать, я уже большой. Мне треть от доходов положена!

- Ну, допустим, не треть, а только четверть. Забыл, что миллион акций сам на биржу спустил? - продолжал пилить Петлов. - Кроме того, распределять доходы - что на дивиденды, что на развитие - будем только через три месяца, как положено по уставу.

- А мне деньги сейчас нужны! - бушевал Еванов.

- Ну, а концерты твои?

- Какие к черту концерты! «Пом и д'Ор» контракт продлевать не хочет, новые записи не покупают, рекламу прекратили. Я уже из всех рейтингов выпал. Пресс-службу пришлось уволить - все двенадцать человек. За две недели ни одной публикации. Фанаты разбегаются, клипы не крутят, даже ругать прекратили, - Герка всхлипнул. - Яхту за полцены продал…

- Знаешь что, старина, продавай все, разгоняй обслугу и валяй обратно к нам на астероид, - предложил Петлов. - Ну, покуражился, погулял, хлебнул славы и хватит. Давай обратно, а?

- Да вы что? - у Еванова глаза округлились. - Я мега-звезда, я человек искусства, а вы предлагаете мне снова отправиться куда-то на край света париться в ржавом ведре и мусор собирать?

- Тяжелый случай, - вздохнул Петлов. - А ведь всего полгода назад ты считал, что это и есть настоящая жизнь. Что с тобой сделали, Гера?

- Да со мной все нормально, это вас как подменили. Не хотите другу помочь. Ну и черт с вами, обойдусь!

И с этими словами Еванов выключил голограф.

- Вот так, - грустно сказал Петлов. - Был друг, и не стало друга.

- А может, он еще одумается? - неуверенно предположил Ба-сильев.

- Не, Саня, боюсь, что это уже навсегда. Разве ты не видел, как его ломало, что к нам пришлось обращаться? - Петлов качал головой, сокрушаясь и печалясь. - Жестокая штука - слава, помноженная на деньги.

И тут пришли первые вести с биржи: падение котировок «Королей ванадия», вызванное массовым притоком заявок на продажу. Еванов выбросил на рынок все свои акции - два миллиона.

Держатели акций, почуявшие, что рынок перенасыщен, кинулись сбрасывать свои пакеты. И «Короли ванадия» рухнули ниже номинала. И это бы еще ничего, но тут подоспел с заявлением нобелевский лауреат академик Почечуй. Точнее, заявление делал не сам ставосьми-десятилетний патриарх нанохимии, а его имплантованная женушка, которая была на сто лет моложе супруга. Почечуиха жеманно зачитала заявление для всего человечества, а лысый Почечуй только кивал и изредка вытирал рот рукавом. Да еще спрашивал, прикладывая ладошку к уху: «Чавойт?».

- Ванадий - это яд! - заявила смазливая Почечуиха. - Даже мизерное количество ванадия в организме вызывает импотенцию, облысение, климакс, диарею, потливость, сонливость, сопливость, депрессию и массу других проблем. Опыты показывают, что это мощнейший канцероген…

«Здоровье сохраняй - посуду поменяй!» - такой рекламный слоган в тот же день взяла на вооружение компания «Рецептор». Взамен кастрюль и сковородок из ванадиевой стали она предлагала алюминиевые с антипригарным зеркальным покрытием, применяемым для облицовки космических кораблей. Цена тоже была космической, но перепуганный народ ломанулся в посудные лавки, сметая с полок все подряд. Когда только «Рецептор» успел заготовить такое количество посуды по новым технологиям?

Выступления светил медицины, физиков и химиков следовали одно за другим. Рефреном звучало: «Ванадий - страшный яд!». Тут же появились фирмы по утилизации опасного металла. Их объявления гласили: «Не прикасайтесь к ванадию! Это смертельно опасно! Позвоните нам, и всего за 200 долларов мы избавим вас от смертельно опасных браслетов, цепей, ложек, кастрюль и других опасных предметов». И люди в ужасе освобождались от цепей и браслетов, набирали заветный номер и платили храбрым утилизаторам, чтобы те поскорее забрали окаянный металл. Отважные молодцы в специальных комбинезонах брали клещами браслеты, помещали их в специальные контейнеры и вывозили для утилизации. А осчастливленные люди бежали в аптеки, чтобы купить специальную пищевую добавку на основе клевера и гусиной гречки, выводящую из организма ванадий. В тот сезон многие сколотили состояния на борьбе с презренным металлом.

Торговля ванадием прекратилась. Акции «Королей ванадия» исключили из листинга. Где-то на внебиржевых площадках они еще фигурировали по четыре цента за акцию…

- Ну вот, а мы уже снизили скорость астероида до восьми километров, - мрачно процедил Петлов.

- Не забывай, что у нас есть по миллиарду, с голоду не помрем, - попытался утешить его Басильев. - А что? Бросим к черту эту Христину Баунти да и маханем на Землю. Что мы, хуже этого дуролома Еванова?

- Хуже, - Петлов был безутешен. - Не смогли парня удержать. Теперь ему и на дивиденды рассчитывать не приходится. Их чужой дядя получит. Кстати, странно: впереди маячат такие дивиденды, а акции даром идут. Может, скупим?

Но скупить ничего не удалось.

- Ну что, братишки, не ждали? - высунулся из голографа старый знакомый. - Сколько у вас там на руках акций задержалось? У меня их шесть миллионов - это пятьдесят процентов, если кто считать разучился. Предлагаю провести внеочередное собрание. Как я вас обштопал, а? Говорил, что по миру пущу, все и сбылось. Не надо ссориться с Пахнутьевым - себе дороже.

Такого оборота короли ванадия не ожидали. И не нашли, что ответить. А Пахнутьев с шутками-прибаутками изложил свои требования, подкрепленные половиной акций, - разделить все пополам.

- Все активы, - уточнил он.

- Завод пополам пилить будем? - поинтересовался Басильев.

- Завод я целиком возьму, так и быть, - смилостивился брокер. - А вы остальное железо забирайте - мусоротолкатели, «Белку» свою залатанную, «Гленна». А денежки, понятно, пополам. Ну, а вот астероид пилить будем. Ясно? Понимаю, что мое предложение вам не нравится, но поделать вы ничего не можете.

- Подлец прав, - убитым голосом сказал Басильев, - ничего мы поделать не можем. Пусть подавится, паразит.

В отличие от капитана Басильева директор Петлов держался совершенно спокойно. Он только сочувственно покосился на приятеля и участливо спросил:

- Сашок, у тебя с головой все в порядке? - Потом повернулся к голографическому Пахнутьеву: - А у тебя, мужичок, как с головушкой? Не того, часом? Завод ты не получишь ни под каким соусом, даже и не мечтай. Тем более, что он называется «Короли ванадия», а это наименование сохраняется за нашей половиной корпорации.

- «Короли ванадия» - это не беда, - загоготал Пахнутьев. - Это я мигом исправлю. Назову «Император ванадия». Так, кстати, будет называться и моя корпорация.

- Это твои проблемы, как назвать, - саркастически улыбнулся Петлов. - Хоть «Император», хоть «Шахиншах», хоть «Комиссар». Но беда в том, что переименовывать комбинат тебе не придется, поскольку он является личной собственностью гражданина Басильева.

Голографическая физиономия Пахнутьева сделалась красной, и он заорал, разбрызгивая виртуальные слюни:

- Это афера! Вы оба мошенники! Я потребую расследования!

- Расследуй, сколько влезет, - небрежно отмахнулся Петлов. - А ты, Саня, совсем опупел, сидя на астероиде. Забыл, откуда деньги на комбинат взялись? Это же компенсация по судебному делу «Опилки в шоколаде».

- Точно! - хлопнул себя по лбу Басильев. - И комбинат я заказывал от своего имени, а не от корпорации.

- Засужу! - снова принялся брызгать слюной красный от злости брокер, Басильев даже отплыл немного назад, чтобы голографические брызги не доставали.

- Вот сутяга какой в акционеры попал, - посетовал Петлов. - Кстати, поскольку металлургический комбинат не является собственностью корпорации, нам пришлось оплачивать работу по обработке ванадия. Пять тысяч космобаксов за тонну. Поэтому на счету не полтора миллиарда за ванадий, проданный по фьючерсам, а семьсот пятьдесят миллионов.

- Аудит! Я требую аудит! - заголосил Пахнутьев. - Я вас выведу на чистую воду, мошенники!

- За свой счет - пожалуйста, - осадил его Петлов. - Сейчас дам тебе пароль доступа к документации, и можешь приступать. Твое право. И в связи с этим вопрос: решение о разделе корпорации будем принимать сейчас или после аудита?

- Сейчас, немедленно!

- Отлично. В таком случае оформляем протокол и разбегаемся.

- Нет, не разбегаемся, - ухмыльнулся Пахнутьев, - а производим раздел активов.

- К сожалению, батенька, в соответствии с законодательством, раздел активов производится только после всех выплат и расчетов, включая дивиденды на момент раздела, - скучным голосом сообщил Петлов. - Но я сделаю все возможное, чтобы процедура завершилась прямо сегодня.

- Мошенник! Меня не проведешь! - взвился Пахнутьев. - Хочешь все активы перекачать в дивиденды?

- Хочу, - легко подтвердил Петлов. - Но если ты против, давай вообще не будем выплачивать дивидендов. Ставлю на голосование. Кто за это предложение?

- Я за это предложение, - торопливо задрал руку Пахнутьев.

- Отлично, я тоже, - махнул рукой Петлов. - Приступаем к дележке? Кто за это предложение? - Он поднял руку, глянул на Басильева и объявил: - Единогласно. Зафиксировано в протоколе, видеозапись голосования прилагается. Ну вот, теперь приступаем к самому главному. «Железо», а именно: корабль «Белка», порядковый номер 117, Корабль «Гленн Супер», порядковый номер 642, три мусорорасталкивателя под номерами 8, 14 и 17, а также бак с топливом и система топливопроводов - все балансовой стоимостью сто миллионов космобаксов - остаются в распоряжении корпорации «Короли ванадия».

- Э, нет, так дело не пойдет, - прервал его Пахнутьев. - А амортизация? Да и половина топлива уже истрачена. Хочешь провести все это по цене покупки?

- Ничего подобного, - возразил Петлов. - Амортизация включена, топливо пересчитано, просто цены на все круто поднялись за последние месяцы. Так называемая ванадиевая лихорадка сыграла свою неблаговидную роль.

- Так ведь закончилась лихорадка! - возмутился Пахнутьев.

- Закончилась, - подтвердил Петлов. - И, думаю, не без твоего активного участия. Так ведь и рост цен закончился. Просто обратного спада не произошло. И, видно, уже не произойдет. А баланс, сам знаешь, идет по рыночным ценам, а не по внутренним. Таковы требования закона, чтоб не случалось никаких злоупотреблений с внутрикорпоративными ценами.

- Ладно, - недовольно пробурчал Пахнутьев, - ставь на голосование. Мне вся эта рухлядь даром не нужна. Лучше я сто миллионов возьму. Давай теперь остальные 650 миллионов делить.

- К сожалению, сначала мы должны сделать все выплаты по обязательствам. А потом уже выплачивать сто миллионов и делить остальное, - хладнокровно осадил брокера Петлов. - Так вот, мы должны выплатить директорское вознаграждение по итогам периода финансовой деятельности - двадцать процентов прибыли. Что равняется ста пятидесяти миллионам…

- Это грабеж! - взвыл Пахнутьев.

- Это не грабеж, это милость Божия, - назидательно сказал Петлов. - По закону, мы могли установить вознаграждение в пятьдесят процентов. Это я уже поскромничал. Теперь зарплата. Ну, это сущие пустяки - по миллиону на брата, включая Еванова, он ведь тоже здесь трудился, пока не стал мега-звездой. А еще компенсация за ноу-хау, зарегистрированное и защищенное авторским правом.

- Что еще вы тут изобрели? - насторожился Пахнутьев.

- Я изобрел, я лично, - гордо поднял палец Петлов. - И это мое гениальное изобретение независимые эксперты оценили в триста миллионов космобаксов - разделка астероида на лету и его перевод на новую орбиту. Деньги должен получить по условиям лицензионного договора.

- Жулик! - завыл Пахнутьев. - Не имеешь права. Ты это изобретал как работник корпорации, а потому ноу-хау принадлежит ей, а не тебе.

- Чтите законы и изучайте документы, пароль доступа у вас есть, - ледяным голосом произнес Петлов, переходя на вы. - Это безусловные выплаты, и нечего тут торговаться. Триста миллионов я забираю. А вы теперь можете получить свои сто миллионов компенсации за «железо». Остаются еще двести миллионов, их делим пополам. Итого вам причитается денежной наличности двести миллионов. Поздравляю! На этом раздел корпорации «Короли ванадия» будем считать завершенным. Претензии есть?

- Конечно, есть, - выразил недовольство Пахнутьев, - ну да так и быть. Подписываем протокол. Теперь появилась новая корпорация - «Император ванадия»! - И брокер потер руки.

Капитан Басильев только тяжко вздохнул - у него не было слов. Зато директор Петлов хищно осклабился и пророкотал:

- А теперь, отец-император, позвольте выставить счет за торможение астероида.

- Какой еще счет? - не понял Пахнутьев.

- Излагаю, - с невинным видом принялся объяснять Петлов. - Используется наша техника, наше горючее, наш каторжный труд, а главное - наше, точнее, мое ноу-хау. Суммируем и получаем пятьсот тысяч космобаксов за сутки работы. Прошу оплачивать без задержки, чтобы пеня не набегала - сто процентов за день просрочки.

Говорить Пахнутьев не мог, только хватал воздух разинутым ртом, шлепая жирными губами. Лысина его влажно блестела, по всему лицу тоже выступили мелкие капельки.

- Эк его разобрало, болезного, - сочувственно покачал головой Петлов.

- Слышь, Ванька, - пихнул его локтем в бок Басильев, - ты когда все это успел? Ну, выплаты эти оформить, ноу-хау.

- Протоколы надо читать, а не подмахивать, не глядя, - улыбнулся Петлов. - Когда Герка на рынок свои акции в первый раз вывалил, я сразу понял, чем это чревато, и принял меры, чтоб мы с тобой без гроша не остались.

Тут раздалось визгливое:

- Я требую дивидендов! - это к Пахнутьеву вернулось чудо человеческой речи. - Протокол недействителен!

- А вот с этим, пожалуйста, в судебные инстанции, - радостно предложил Петлов. - Впрочем, сомневаюсь, что они помогут переиграть ситуацию. Все прошло в полном соответствии с вашими пожеланиями: никаких дивидендов, «железо» нам, сто миллионов вам и так далее.

- А вы не имеете права загибать такие цены за торможение! - заорал Пахнутьев. - Я подам в арбитраж, а пока дело решается, все выплаты будут заморожены.

- Хорошо, будем торговаться, - пошел на попятную Петлов. - Двадцать процентов рентабельности - это гарантированная норма, так?

Торговались долго и яростно.

- Ты где подобные расценки видал? - орал Пахнутьев.

- За такие гроши дешевле все выключить и бросить этот астероид. Кстати, на твоей половине никого нет. Я могу сейчас на нее наступить, и она станет моей, - угрожал Петлов.

- Валяй, наступай, можешь даже на задницу сесть, от нее не убудет, - гоготал Пахнутьев. - Где чья половина? Пока не произошло физического разделения, ты бесплатно будешь мою половину сторожить.

В конечном счете остановились на ста тысячах в сутки.

- Ладно, - мстительно пригрозил Пахнутьев напоследок, - я прямо сейчас зафрахтую новейший «Рассекатель», и скоро разберемся, где чья половина и кто кого тормознет.

- И когда только ты успел стать такой сволочью, Парамоша? - задумчиво спросил его Басильев. - Ведь в Навигацкой школе ты казался нормальным мужиком, с тобой дружить можно было. Неужели деньги так ломают?

- Не, деньги не ломают, - ухмыльнулся Пахнутьев. - Вот очень большие деньги, эти - да, эти обламывают так, что не узнать. Как вашего дружка Еванова, этого дурика с гитарой. Но тебе, Санек, это не грозит. Не будет у тебя очень больших денег. Все, что ты имеешь сегодня, это предел, за который ты уже никогда не выйдешь. Наоборот, ты их промотаешь, как твой Еванов, и история смоет тебя в унитаз! И я плюю на тебя!

И с этими словами Пахнутьев отключился. Капитан пришел в ярость и схватил питьевой баллон.

- Ага, еще экран разнеси вдребезги, - сказал Петлов, - продолжи разорение.

- Да провались оно все! - кипел возмущением капитан. - На кой черт мне сдался этот комбинат? И на кой черт нам нужен этот долба-ный астероид? На половине Земли ванадий уже запрещен. Он и даром никому… - Басильев в отчаянии махнул рукой. - Все, забираю «Гленн» и улетаю домой. Денег у меня достаточно. Комбинат продам за сколько дадут. А ты можешь дальше тут корячиться.

- Что ж, удобный случай избавиться от партнера, - задумчиво произнес Петлов. - Большие деньги действительно ломают. Вот сейчас прислушался к себе - ломают, подлые, прямо душу выворачивают. Шепчут интимно так: «Давай, соглашайся, отдай «Гленн». А через полгода будешь королем - один на троне». Только ты ведь, Сашка, мне не партнер, ты мне друг, самый близкий. Не знаю, как у тебя, а у меня больше никого нет. И что мне эти деньги дадут? Только гарантированное одиночество. Все остальное - мечты идиота, вроде дома-музея Пола Маккартни в Норильске.

- Так ведь и у меня никого, кроме тебя, нет, - вздохнул Басиль-ев. - Сколько мы с тобой уже летаем? И ведь не надоели до сих пор друг другу. Только устал я от всего этого, нервов уже никаких не осталось. То не знаешь, как этот астероид затормозить, то котировки падают, то Герка что-нибудь выкинет, теперь вот корпорацию нашу пополам разломали. Да и ванадий на всей Земле скоро запретят, бессмысленно все это.

- Ну и пускай себе на Земле запрещают, - пожал плечами Пет-лов. - Нам-то что? В космосе же его не запретили. «Глобальный проект» строительство лишь на три дня заморозил, сейчас снова продолжает, просто об этом сообщалось вскользь, никто внимания не обратил. Потерпи еще немного, прошу тебя как друга, скоро все образуется. Думаю, через несколько недель запреты на ванадий снимут, вот увидишь.

- Откуда такой оптимизм? - горько усмехнулся капитан.

- Откуда? - Петлов был серьезен. - «Глобальный проект» строит мощнейший картель крупнейших корпораций планеты, он поддержан рядом правительств, в том числе финансово. Это, как выразился один государственный философ, последняя надежда человечества, возможность технологического прорыва на следующий уровень цивилизации. Да окажись это не ванадий, а мышьяк или цианистый калий, все равно строительство будет продолжено. А по поводу ванадия крику много, но фактов - ни одного. Где хотя бы один зафиксированный случай отравления?

- Ну, наверное, были какие-то случаи.

- Включи голову, братец, - укоризненно посоветовал Петлов. - Это как «Сахар - белый яд». Сказано громко, но не более того.

- Сахар не запрещали, - пробурчал Басильев.

- Вот найдутся богатые лоббисты, - пообещал Петлов, - выступят Нобелевские лауреаты, вскипит общественное мнение - и запретят. Заставят всех искусственные подсластители жрать. Вот увидишь.

- Надеюсь, что нет, - продолжал бурчать Басильев. - Ну, а вдруг не отменят запрет на ванадий? Так и просидим сто лет на этой глыбе?

- Думаю, скоро отменят, - уверенно сказал Петлов. - Зря что ли, Парамон твой засуетился? Торопится астероид разделать. Скоро, Саня, скоро все отыграют назад. Так что потерпи еще немного. Ты мне дороже любых миллиардов. Не бросай меня здесь одного.

И они крепко обнялись, как не обнимались уже давно. И на глазах у обоих даже блестели слезы. Ну, это они так после всех переживаний расслабились - нервишки-то не ванадиевые.

- Эх, где-то сейчас наш Герка обретается, - загрустил Басильев. - Надо было ему денег дать.

- Надо было дать, - вздохнул Петлов. - Я для того и сконструировал всю эту систему с уводом денег из корпорации, чтоб ему помочь. Только он, видишь, подождать не захотел. А без этого на все наши активы сейчас бы арест наложили, и Пахнутьев все задарма бы получил. Но теперь все в наших силах. С собственными деньгами можем поступать, как пожелаем. Только Теркины голографы не отвечают…

Как в воду глядел Петлов - через пару недель разразился скандал, получивший в прессе название «ванадиевый». Известнейший обозреватель телегазеты «Коммерс-уикли» Грифон Залетный решил взять интервью у Нобелевского лауреата академика Почечуя. И, несмотря на яростное сопротивление академической жены, прорвался к патриарху нанохимии.

И тут случился конфуз. Почтенный патриарх не мог отличить стакан от пылесоса, а почти весь его лексикон ограничивался выражением «Чавойт?».

- А про ванадий, дед, ты знаешь чего-нибудь? - хохотал Грифон адским смехом.

- Ванадий - ето чавойт? - крутил головой Почечуй.

- Нет, это не академик, - закатывался хохотом Залетный, - это какой-то геморрой. Кстати, дорогие зрители-читатели, именно так в древности на Руси назывался геморрой - почечуй.

Только после этого скандального интервью правительственные чиновники дали поручение выяснить про ядовитые свойства ванадия.

А по всем каналам СМИ пронеслись интервью и выступления других Нобелевских лауреатов, медицинских светил, физиков и химиков.

- Практически все вещества и металлы ядовиты, если их содержание выходит за пределы определенных норм, - утверждали светила. - Переизбыток в организме меди, железа, алюминия, магния, натрия, их солей и соединений губительны для человека. Надо просто не злоупотреблять. То же относится и к ванадию. Если уж на то пошло, свинец и олово гораздо опасней. А кадмий! А таллий!

Запреты на употребление ванадия были повсеместно сняты. Тут же несколько инвестиционных и пенсионных фондов, потерпевших колоссальные убытки от биржевого краха «Королей ванадия», выставили академику Почечую миллиардные иски. Но на все вопросы судебных следователей академик отвечал любимым «Чавойт?». Тогда принялись за его моложавую жену. Почечуиха не долго запиралась, указав на некоего Смуркова, подбившего ее за сто тысяч сфальсифицировать заявление Нобелевского лауреата.

Поймали на повестку Смуркова, но тот божился, что никаких денег не давал, у него таких сумм отродясь не было, да и Почечуиху он не знает. Так дело и заглохло.

«Рассекатель пространства» - это вам не «Белка»-«Стрелка» и даже не «Гленн Супер Экстра». «Рассекатель» с такой скоростью режет пространство, что за ним в космическом вакууме возникает турбулентность, где болтает звездную пыль, а мелкие метеориты меняют траектории.

Стоит «Рассекатель» целый миллиард космобаксов, поэтому их построено всего два. Один из них и зафрахтовал Пахнутьев за безумные деньги. Не успели короли ванадия отойти от нервного раздела корпорации, как примчался «Рассекатель», и из него вывалила целая бригада во главе с брокером. Они установили жилой модуль, развернули антенну и вывалили несколько буровых агрегатов.

Королям ванадия пришлось срочно напяливать скафандры и идти чертить границу. Пахнутьев норовил оттяпать больше половины астероида, Басильев даже активным ружьем помахал, чтоб тот приступил к переговорам. На компьютерной модели астероида провели разграничительную линию, чтобы и «Королям», и «Императору» досталось поровну.

Бригада Пахнутьева - восемь бурильщиков в скафандрах максимального размера - принялась шпурить металл астероида и закладывать в отверстия взрывчатку. Брокер пытался заставить Петлова тоже раскошелиться на бурильно-взрывные работы, дескать, распиливание Христины Баунти производится и в интересах «Королей ванадия» тоже, но Ванька его сразу отшил. Сказал, что его и нераспиленный астероид устраивает, тем более, что за торможение денежки идут. Однако тоже вытащил из «Белки» свой перфоратор и рядом со сквозными скважинами Пахнутьева, но на своей стороне, просверлил отверстие метров пять глубиной. Правда, как-то вкось. Похоже, даже въехал в скважину Пахнутьева. Но тем не менее заложил туда последние двадцать кубодециметров термовзрывчатки. Парамон над ним смеялся до икоты. А Сашка рассердился:

- Чего ты, Ванька, придуриваешься? Делать больше нечего?

- А разве есть чего делать? - натуральным образом удивился Петлов. - По-моему, только и осталось - глазеть, как эти ребята нашу Христину дырявят.

И Петлов принялся сверлить вторую скважину. Но тут его перфоратор чего-то забарахлил, Ванька уволок его обратно в корабль, наполовину разобрал и так бросил. Осталась одна сиротливая скважина, отмеченная антенной с красным флажком-отражателем. А буквально на расстоянии ладони от нее протянулся ряд пахнутьевских флажков, обозначавших заряды. Они соединялись проводами в единую систему и были оборудованы датчиками движения и телекамерами.

Кивнув на телекамеры, Басильев сказал:

- Боится, паразит, что мы его систему подрыва из строя выведем. Бурильщики работали круглосуточно, сноровисто перебрасывая мощные сверлильные установки с места на место. Пахнутьев тоже порывался участвовать, разматывал толстую кишку губчатой термовзрывчатки, постоянно ее перекручивая. С ним прилетели две партнерши, которых ему только раз удалось выгнать из жилого модуля. Зачем он это сделал, совершенно непонятно, поскольку толку от них было - ноль, а хлопот доставили немало. Одна, когда ей поручили подтянуть кабель бурового станка, дернула так нерасчетливо, что не удержалась и отлетела в космос. Там с ней случилась истерика, и она позабыла, что у скафандра есть маневровый движок. Визжала и дрыгала ногами. Бурильщиков это раздражало, потому как визжала она в общую систему связи. Пришлось Пахнутьеву за ней слетать. А вторая партнерша, увидев, что случилось с первой, в ужасе вцепилась в тот же кабель и отказывалась тронуться с места. Четверо бурильщиков с трудом оторвали ее и внесли в модуль. Всю дорогу она визжала не хуже своей подруги. Это зрелище оставило тяжелый осадок в душе капитана Басильева.

- Ты как хочешь, а я считаю, бабам в космосе делать нечего, - мрачно сказал он Петлову.

- Да я бы и мужиков не всех пускал, - развил его мысль Ванька. - Пахнутия, подлеца, уж точно и близко бы не подпустил, будь моя воля. Ты хоть соображаешь, что он замыслил?

- Понятно что, - вздохнул Басильев, - зашвырнет нас за пределы Солнечной системы, а сам на своей половине астероида полетит к Земле. И зачем, спрашивается, мы продолжаем тормозить эту Христину?

- Не забывай: сто тысяч в сутки, - ответил Петлов. - А за десять суток целый миллион Пахнутий нам отваливает.

- Слушай, Ванька, у тебя же миллиард космобаксов за одни только проданные акции на счетах лежит, а ты за паршивый миллион тормозишь астероид для этого гада, - укоризненно сказал Басильев. - А он тем временем половину нашего богатства откусывает. Ты вообще что-то собираешься предпринять или мы так и улетим после взрыва черт знает куда?

- Обсчитываю, Саня, обсчитываю, - успокоил его Петлов, - но не так быстро, как хотелось бы. Сам понимаешь, дело серьезное. Ведь и Пахнутий соображает, что мы тоже к взрыву готовимся. И тоже меры принимает против наших мер.

- А давай, когда он приготовится к взрыву, отработаем двигателями в другом режиме, чтобы изменить амплитуду вращения астероида. Что он будет делать?

- А ты бы что сделал в таком случае? - усмехнулся Петлов.

- Да я бы, наверное, ничего не стал делать, - пожал плечами Ба-сильев. - Снова пришлось бы все пересчитывать.

- А заранее просчитать такой вариант слабо?

- Нет, не слабо. - Капитан почесал затылок. - Если заранее просчитать алгоритмы изменения вращения, то это дела не меняет. Компьютер сделает подрыв в нужный момент, и мы полетим к чертям, а Пахнутий к Земле. А если мы еще раз успеем поменять амплитуду, компьютер тут же снова сделает поправку. Тогда мы можем один двигатель выключить, а два оставить, и не только амплитуда, но и угол вращения изменится. Что тогда?

- Хочешь узнать, что бы тогда я сделал, находясь на месте Пах-нутьева? - Петлов опять усмехнулся. - Да все то же самое. Компьютер за две секунды откорректировал бы время подрыва и очередность зарядов.

- Так это получается, что никак мы ему помешать не можем? - растерялся Басильев.

- Получается так, - констатировал Петлов, - но это не повод впадать в уныние.

- Это повод застрелиться, - грустно резюмировал Басильев. - Из активного ружья.

Через несколько дней приготовления к разделочному взрыву были закончены. Буровики, подхватив свои станки, влезли в «Рассекатель» и отбыли к Земле. В жилом модуле остался Пахнутьев с двумя партнершами. Похоже, он пребывал в полной уверенности, что взрыв пройдет как надо и он на своей половине астероида тоже полетит в направлении Земли. Потому и не запасся никаким кораблем.

Басильев оторвал покрасневшие глаза от монитора, потер их, несколько раз крепко зажмурился и сообщил Петлову:

- Смоделировал я взрыв. Разница в скорости подрыва зарядов за счет их разноса от источника питания составляет двести миллисекунд. Встречная волна термобарического давления путем взаимоналожения дает смещение усилия примерно в четыре градуса по радиану. В общем…

Его напарник, только что вернувшийся из разведки, расстегивал скафандр.

- Брось, не напрягайся, - сказал он. - Миллисекунды тут ничего не значат. Сейчас «Рассекатель» подальше отскочит, и на следующем обороте астероида Пахнутий подорвет заряд.

- Хватит, не собираюсь сидеть и ждать, пока меня отправят за орбиту Урана! - Басильев сорвался с кресла. - Где мой скафандр?

- И что ты собрался предпринять? - поинтересовался Петлов.

- Возьму активное ружье и разнесу все его кабельную разверстку.

- А ты думаешь, зачем он телекамеры всюду понатыкал? - Пет-лов продолжал выбираться из скафандра. - Тебе сразу промышленную диверсию пришьют, и получишь по полной с конфискацией и возмещением. Тебе это надо?

- Тогда придумай, как задержать взрыв. - Капитан принялся влезать в скафандр в то время, как Петлов из своего скафандра уже выбрался. - Может, какие-то помехи навести? Замкнем компьютер и остановим все это дело. Сколько у нас времени?

- Минут двадцать, - Петлов укладывал свой скафандр в шкаф. - Только компьютер тормозить бесполезно. Пахнутий нашел простое и эффектное решение. Он поставил солнечный датчик. Как только астероид повернется к солнцу нужной стороной, так тут же произойдет инициация термовзрывчатки. Гениальная идея!

- И чему ты радуешься? - в отчаянии закричал Басильев. - Где мой шлем? За двадцать минут я успею к этому датчику. Просто затеню его рукавицей. А ты думай, что делать, у тебя на это целый оборот будет.

И тут раздался раскатистый противный хохот. Это с экрана голографа заливался Пахнутьев. К нему жались две смазливые партнерши и тоже хохотали.

- А у меня два датчика, - ржал брокер. - Только второй ты не найдешь. Я вас, умники, насквозь вижу! Давай, Саня, сюда, маши варежками. Так и улетишь со мной. Я с тебя недорого возьму за доставку на Землю - по миллиончику в день. Кстати, до подрыва осталось пятнадцать минут.

- Ошибаешься, Парамоша, - улыбнулся Петлов. - До подрыва осталось четыре секунды. Три, две, одна…

Голографический Парамон расплылся цветной кляксой. Петлова с Басильевым бросило на стену. Звезды в иллюминаторе шарахнулись в сторону.

- Предупреждать надо, - просипел капитан.

- А я предупредил. И даже отсчет сделал, - не согласился Петлов. - Кстати, что там на дисплеях? О-о, полет нормальный, курс - Земля.

- Жулики! Мошенники! - раздался истошный вопль Пахнутьева. - Засужу! Мерзавцы!

Звуковым фоном шел визг партнерш. Петлов поморщился и убавил звук.

- Вот так-то лучше. А в чем дело, Парамоша? Раздел прошел в штатном режиме, радоваться надо, а не хамить.

Но брокер продолжал орать и грозить карами небесными и земными. Пришлось его отключить. Но еще долго в космическом пространстве раздавались отчаянные крики и ругань Парамона Пахнутьева. Интересно, что непрерывную шестичасовую видеозапись этой ругани потом успешно продавали с маркировкой «Только для взрослых». Она имела большой успех.

- Ванька, ты что сделал? - ахнул Басильев. - Мы же к Земле летим!

- А помнишь нашу единственную скважину? - Петлов довольно ухмыльнулся. - Я ее по примеру Парамона тоже на солнечный датчик зарядил, только сориентировал его в нашу пользу. В нужный момент включился электроподжиг, а то, что следом запалилась пахнутьевская закладка, я не виноват.

- Да-а, - восхищенно выдохнул Басильев, - ты, Ванька, - гений.

Главное, все чисто: на своей половине астероида сколько угодно и когда угодно взрывать можно.

Шесть миллионов тонн ванадия летели к Земле. И так же стремительно рос спрос на акции «Королей ванадия». Акции «Императора ванадия» на бирже не котировались вообще. На возвращение с осколка астероида брокер Пахнутьев истратил все остававшиеся деньги. Дальнейшая судьба его неизвестна и мало кому интересна. На ванадии взлетел, на нем и погорел. Бывает.

Петлов и Басильев стали несусветными богачами. Половинку астероида, точнее, все их акции, купил консорциум «Глобальный проект» за 30 миллиардов космобаксов. И в списке самых богатых людей планеты они были записаны под первым и вторым номером. Первым - Басильев, потому что продал «глобалистам» комбинат. Из-за этого считалось, что у него денег больше. Правда, на Петлова был оформлен «Гленн Супер», но он стоил дешевле космического завода.

Друзья по-прежнему жили на корабле, но каждый на своем. Капитан Басильев в ободранной «Белке», а бывший директор Петлов - в «Гленне». Корабли стояли в сотне метров один от другого на заштатном космодроме «Салка» где-то под Нижним Тагилом, и ежедневно Петлов ходил в гости к Басильеву, а Басильев в гости к Петлову. Тут им не досаждали любопытствующие граждане, профессиональные невесты и репортеры.

Они обзавелись шикарными внедорожными аэромобилями и частенько гоняли на рыбалку. Города с их толкучкой и шумом не привлекали поисковиков. Они трудно привыкали к земной жизни. Стоило им где-то появиться, как тут же собиралась толпа зевак. Со всех сторон на них сразу нацеливались десятки объективов, люди лезли за автографами и просто для того, чтобы сказать какую-нибудь приветственную глупость. Совали на руки детей, чтобы сфотографировать, и сами цеплялись по бокам с той же целью.

- Может, имплантироваться? - высказал однажды идею Петлов. - Изменим внешность, затеряемся в толпе.

- Ох-хо-хо, - думая о чем-то о своем, отозвался Басильев, - целая жизнь впереди, а заняться нечем. Почему-то, когда можешь себе позволить абсолютно все, ничего уже и не хочется. Не знаю, как у тебя, а у меня аппетит к жизни пропал.

- Да-а, - вздохнул Петлов, - как-то интересней в космосе было, азартней, куражистей. А сейчас вот сижу и думаю, чем бы таким заняться? Может, антиквариат начать коллекционировать? Вон «Белка» уже есть. Наставить полную «Салку» всякого старья, ползать по кабинам, солнечные батареи реставрировать.

- Понимаешь, это же хобби, - тоже вздохнул Басильев, - а хобби это вроде дополнения к работе. Но у нас ведь работы нет. Соответственно, и радости от хобби никакой не будет.

- Во попали! - изумился Петлов. - Деньжищи эти в жизнь не истратить ни нам, ни детям, ни внукам. А тратить желания нет. Слушай, у тебя в детстве была мечта?

- Была, - еще более тяжко вздохнул Басильев, - стать самым богатым человеком на земле. Ну вот, сбылась…

- Но ведь не просто так ты мечтал стать самым богатым, как-то ведь это богатство собирался использовать?

- Да ничего особенного, - махнул рукой Басильев, - все те же мечты идиота: дворец, собственный Диснейленд, домашний зоопарк, бассейн с ручными дельфинами, склад мороженого и своя кондитерская. Ну, еще бильярд с боулингом и мини-гольфом. Смешно.

- Смешно, - согласился Петлов. - А собственная команда «Формулы-1»? А крейсерская яхта?

- Яхта? - оживился капитан. - Ныряющая, как у Герки была? Эх, где-то он сейчас обретается…

Они помолчали. После крушения певческой карьеры и разорения Герка Еванов еще какое-то время выступал по провинциальным залам и клубам, а потом совсем исчез с горизонта. Друзья пытались его найти, но он как в воду канул.

И в этот момент из динамика раздался сигнал «внимание», а затем голос охранника космодрома:

- Тут к вам гость. Герман Еванов.

- Кто? - в один голос вскричали Петлов и Басильев. - Немедленно пропустить!

- Вот это да! - добавил потом Басильев. - Легок на помине.

И друзья, отталкивая друг друга, ринулись к трапу. Через пару минут они уже обнимали старого друга Герку.

- Где ж ты пропадал, дружище? - спросил капитан.

- Да фанатка одна подобрала, - Еванов сокрушенно помотал длинными волосами. - У меня же ничего не осталось, дотла прогорел. Вот, служил у нее экспонатом домашнего музея Германа Еванова. А потом она намекать начала: дескать, кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт. Мол, умереть надо красиво и вовремя. В общем, отправился я путешествовать. Народ меня пока что помнит, песни слушают, даже подпевают. Где покормят, где энергией снабдят. А то и деньжат подкинут сотню-другую. Особенно на свадьбах хорошо подают. Я по пятницам всегда свадьбу ищу, чтоб на следующую неделю обеспечиться.

- Да, брат, хлебнул ты, - потрепал его по плечу Петлов. - Ничего, теперь все кончилось. Можешь снова на Олимп влезать. Держи.

И он протянул Герке бриллиантовую пластиковую карточку.

- Что это? - удивился тот.

- Твоя доля, десять миллиардов космобаксов, - пояснил Петлов. - Мы, когда все акции толкнули вместе с Христиной, тридцать миллиардов поделили на троих, как договаривались. Это вот твои десять.

- Да вы что, мужики? Я не возьму. - Еванов пытался всучить карточку обратно Петлову, но тот не брал. - Я же вас подвел. Подставил, можно сказать. Бросил одних на голом астероиде. Не, не возьму.

- Кончай, Герка, выламываться, - осадил его Басильев. - Уговор дороже денег. Мы, когда в поиск отправились, как договаривались? Все найденное делим на троих. И тебя мы сами на Землю отпустили, а потом выручить отказались. Так что еще неизвестно, кто больше виноват.

- Да и не можем мы забрать эти деньги, - добавил Петлов. - Карточка на тебя оформлена, только ты можешь этими миллиардами распоряжаться.

- Тогда, - Еванов покопался в сумке и вытащил какую-то сложенную вчетверо бумагу, - вот, смотрите. Это проект корабля с фотонно-реверсионным двигателем. Теоретически способен обалденную скорость развивать, субсветовую, поняли! Там такие эффекты могут быть - а вдруг гиперпространственный переход? Это мне изобретатель один прислал. У меня тогда денег навалом было, я ему отвалил на эксперименты. Короче, получается у него. Но надо еще некоторые исследования провести, действующую модель построить. Лаборатория нужна, мастерская приличная и все такое.

- Понял, - оживился Петлов, - я в доле!

- И я тоже в доле, - торопливо присоединился Басильев. - Предлагаю учредить акционерное общество.

- Поддерживаю, - с воодушевлением откликнулся Еванов. - Директором предлагаю Ваньку. А как назовем нашу корпорацию?

- Ясно как, - Петлов окинул взглядом друзей. - «Короли скорости»!