"''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства" - читать интересную книгу автора (Кандыба Виктор Михайлович)

КОЛДОВСТВО В РОССИИ

В 1547 году во время великого московского пожара народная молва приписала это бедствие чародейству Глинских, родственников по мате ри молодого Ивана IV. По совету благовещенского протопопа Федора Бармина, бояр князя Федора СкопинаШуйского и Ивана Федорова царь приказал провести розыск по делу.(По материалам А. Горбовского и др. (Прим. авт.))

Бояре приехали в Кремль на площадь к Успенскому собору, собра ли черных людей и стали спрашивать:

– Кто зажигал Москву?

Толпа закричала:

– Княгиня Анна Глинская со своими детьми и с людьми колдовала, вынимала сердца человеческие, клала их в воду, да тою водою, разъезжая по Москве, кропила и оттого Москва выгорела!

На площадь явился и Юрии Глинский, родной дядя Ивана Васильевича; слыша такое ужасное обвинение, он поспешил укрыться в Успен скомсоборе, но озлобленная чернь бросилась за ним, убила его в самой церкви и поволокла труп на торговое место, где обыкновенно совершались казни.

Строгое отношение к чародеям выражается и в законодательных памятниках того времени, в которые начинают проникать постановления относительно строгого преследования ведьм и колдунов.

Катошихин говорит, что в его время мужчин за волшебство и чернокнижничество сжигали, а женщин за то же живыми по грудь закапывали в землю, отчего они умирали на второй или же на третий день.

Усиление веры в колдовство в России относится к тому времени, когда на Западе эта вера стала ослабевать, а именно к XVIII столетию.

Во второй половине XVIII века в народе существовало убеждение, что сжигание за колдовство дело обычное и вполне законное.

В июне 1758 года управляющий имением графа Тышкевича пишет к последнему: "Ясновельможный пане! С возвращающимися Клепац кими крестьянами доношу, что с вашего позволения сжег я шесть колдуний три сознались сразу, а остальные не сознались, потому что две из них престарелые, третья тоже лет пятидесяти, да к тому же они все одиннадцать дней просидели у меня под чаном, так, верно, и других заколдовали. Вот и теперь господская рожь в двух местах заломана. Я собираю теперь с десяти костелов воду и буду на ней варить кисель: говорят, что непременно все колдуньи прибегут просить киселя; тогда работы мне прибавится. Вот и граф Епернети по нашему примеру сжег женщину и мужчину, войта четырех полков. Этот несчастный ни в чем не сознался, зато женщина созналась во всем и с великим отчаянием пошла на тот свет".

У нас также практиковались "испытания водою", которые заклю чались в следующем. Женщин, подозреваемых в причинении засу хи заставляли беспрерывно носить воду из реки или пруда через поля и поливать ею кресты или образа (фигуры), выставляемые по обыкновению близ села или на раздорожье.

Женщина, которая выносила это испытание, избавлялась от подо зрений в колдовстве. Так же, как и на Западе, практиковалось топление несчастных в воде.

В Малороссии испытуемым привязывали на шею камень и таким образом опускали в реку: если они тонули, их считали невинными и вытягивали веревками вверх, а если им удавалось держаться на поверх ности воды, их признавали ведьмами и обрекали на смерть.

В 1709 году во время засухи в Подолии мелкопоместные владельцы села Подфилинья, чтобы узнать виновниц бездождья, распорядились, чтобы все крестьянки в виде первого испытания носили ведрами воду из реки Збруча через поля и поливали ею крест, стоявший у дороги на значительном расстоянии от реки.

Но поскольку все крестьянки исполнили это приказание, тем самым сняв с себя подозрение, то владельцы должны были искать виновниц между дворянками. При этом один из владельцев указал на дворянку, которую следовало бы подвергнуть испытанию.

Этой женщине он был должен значительную сумму денег, от уплаты которой уклонялся в течение двух лет; поэтому в его интересах было всячески содействовать ее обвинению, либо во всяком случае очернить ее имя.

На берегу реки Збруча устроили нужные приспособления для испытания. К этому месту созвали всех жителей села и пригласили упомянутую дворянку.

Когда она явилась, то крестьяне, по просьбе ее должника, накинулись на нее, раздели донага, связали особенным способом, который был предусмотрен в таком случае: большой палец правой руки привязали к большому пальцу левой ноги и то же делалось накрест. Затем между связанными членами была продета веревка, и несчастную принялись на блоках опускать в воду и подымать вверх. Поскольку при этом она утонула, то общим собранием была признана невиновной.

Как-то по неосторожности Афанасий Наумов (Афонька Науменок) сболтнул, что умеет готовить колдовское зелье из лягушачьих костей; сразу же после этого его арестовали. На него, таким образом, завели уголовное дело, а сам он оказался в застенке.

Он быстро сознался не только в колдовстве и порче, но под пытками, которые ему там учинили, не выдержав боли и постоянно испытывая чувство страха и ужаса, оговорил много местных жителей.

Его дело разбиралось более года, после чего бояре рассудили: "Чтобы другим неповадно было, надлежит отсечь ему, Афоньке, руку, а также ногу, после чего сжечь его".

После того, как государь ознакомился с приговором, он проявил неожиданное по тем временам и в таких случаях милосердие вместо казни велел навечно сослать его в Сибирь. Но даже за решеткой и в кандалах Афонька продолжал быть опасен.

Особая "память" за подписью думного дьяка предписывала "его держати в тюрьме до государева указу с большим береженьем, чтоб он из тюрьмы не ушел, и к тюрьме, где он, Афонька, посажен будет, ника ких людей припускати и говорити с ним ни о чем давати не велети, так же и в дороге, как его в Сибирь повезут, никаких людей к нему припускати и говорити с ним никому ни о чем давати не велети ж".

История Федора Иванова Соколова, по должности подьячего Саранской воеводской канцелярии, известна из сыскных папок, в которых рассматривались дела о колдовстве.

Года через три после женитьбы подьячий стал замечать со стороны жены некоторую холодность. Он попробовал было привязать жену по дарками.

В 1715 году, съездив по делам службы в Казань, он привез ей "полу шлафрок, объяриновый, померанцевый, кругом обложен сеткою сереб ряной" за баснословную цену 60 рублей. Надо сказать, подарок во зымел эффект, но ненадолго.

Такие большие траты, которые позволял себе влюбленный подья чий, шли не из скудного его жалованья. А потому не прошло и года, как он претерпел неприятность по службе и оказался в тюрьме. Эта непри ятность повлекла за собой другую, куда более серьезную.

При обыске в его платье были найдены пять "писем", написанных его рукой: "На море, на окияне, на острове на Буяне, и тута ходил и тута гулял…"

"Письма" были сочтены "воровскими, заговорными, еретически ми". При допросе подьячий показал: "У меня с женою совета не было, что многим известно. Письма я переписал своею рукою и по часу твер дил, чтобы жить с женою в согласии".

Местное начальство так и не могло окончательно решить, говорил ли правду подследственный, или это была хитрая колдовская уловка. Подьячий, ввиду важности сего дела, был отправлен в Петербург.

Время от времени, пока он находился в Петербурге, его вызывали в Синод, где снова и снова допрашивали о "волшебных письмах", как значится в его деле.

Так шло время… Месяцы складывались в годы. В 1724 году его освободили из-под караула, и он был "послан в адмиралтейство на работу".

Снова шли годы…

В 1727 году кабинет-секретарь доложил-таки о его деле государыне. Та приняла решение незамедлительно и подписала своею рукой: "Понеже он пытан был безвинно, то и его безвинное терпение и долголетнее под арестом содержание и по силе милостивых указов вину его отпустить, а что письма нашлись, яко волшебные, то для того его, Соколова, послать в Синод, чтобы учинил перед ним покаяние".

Прошел еще год.

В августе состоялось долгожданное решение Сената: Соколова освободить, а "волшебные письмишки истребить через палача".

Таким образом, через тринадцать лет он вернулся обратно в Саранск. "Жить ему в своем доме в Саранске безотлучно и в Москве не бывать", было сказано в решении Сената.

Дождалась ли его супруга, из-за равнодушия которой и принял он свою муку, как встретились, нам ничего о том неизвестно.

Когда противоборство между царевной Софьей и ее братьями Ива ном и Петром Алексеевичем завершилось в пользу братьев, тут же при помнили глухие толки, что царевне якобы помогала в богомерзких ее делах какая-то бабкаведунья.

Волнуемые этим слухом, сотни доброхотовмосквичей собрались как-то перед Стрелецким приказом, желая разыскать злодейкуколду нью и расправиться с ней.

Несложно догадаться, что, окажись победительницей царевна, а не Петр с братом, не меньшая толпа собралась бы, чтобы в свою очередь расправиться с кем бы то ни было.

В приказе перед боярином Василием Семеновичем Вольским пред стал бравый молодец поморец Евтюшка. Он, мол, доподлинно знает эту бабкуведунью.

Предшествуемая Евтюшкой разъяренноликующая толпа броси лась туда, куда он повелел, и выволокла из избы некую Марфушку. Та все отрицала. Тогда было решено дать ей 32 удара кнутом. Но и это не помогло добиться от нее признания. Она ни в чем подобном сознавать ся не желала.

Народ, в извечной своей жажде справедливости, стал громко требовать ее "огнем жечь крепко". Так и было бы, если бы вдруг она не скончалась сама, не выдержав пытки.

Спустя двадцать лет то зло, которое было сотворено Евтюшкой, вернулось к нему. Другой наветчик, выкрикнув "слово и дело", показал под пыткой, будто давал Евтюшка дворцовой постельнице два кусочка воску наговоренного, чтобы та налепила, где знает, да еще упоминал Евтюшка при том "имя государево неведомо для чего".

Поморец тут же был схвачен и посажен в застенок для дознания, но, так и не успев ни в чем повиниться, умер. Жена же его на трех пытках держалась упорно, отвергая все обвинения против мужа своего, не зная даже, что это ничем уже не могло помочь ему.

Под стражей она пробыла до лета 1700 года. Именно тогда пришла из Преображенского приказа бумага, в которой значилось: "Бояре при говорили: Анютку, жену Евтюшки, освободить, потому что она в том деле очистилась кровью".

Перемены Петра Первого, рушившие вековой образ жизни, многими воспринимались как катастрофа их собственного бытия. Именно по этой причине впал в уныние стольник Андрей Безобразов, когда был назначен воеводою неизвестно куда, на дальний Терек, где-то на краю земли.

Однако ослушаться он не посмел, но сколько мог, постарался вся чески задержаться в пути, при этом все время посылая с дороги на имя государей Петра и Ивана Алексеевичей слезные прошения: "Едучи на службу, я в пути заскорбел, и от той скорби стал дряхл, и глух, и беспа мятен, и в уме крушился, и глазами плохо вижу, потому что человечен ко старой и увеченной, руки и ноги переломаны, и иные многие беды и болезни во мне есть, и на Коломне меня, холопа вашего, поновляли и причащали, и маслом святым святили. Умилителя, государи, надо мною, аки Бог! Не велите, государи, меня на Терек посылать".

На то время шел Безобразову 69-й год, и жалобы его были вполне обоснованы. Посылал Безобразов особые письма и жене своей Агафье Васильевне: "Бей челом Авдотье Петровне, Авдотье Аврамовне. Съезди к Федоровым детям Полуектовича, к Артемонову сыну к Андрею Артемоновичу и им челом побей; да съезди к Автамону Ивановичу и ему побей челом…"

В другом письме Безобразов пишет: "За чачу не за что стоять, лише б только меня поворотили. Ведаешь ты и сама, что мне есть что дать: запас у меня есть… будет деньги, я и денег дам, ржевскую деревню продам, я и тысячу дам! А будет и деревня кому понадобится, я и деревню дам".

Обратился он тогда за помощью к волхвам и ворожеям, намеренно ссыскивая таких на своем пути, прося, чтобы те наслали по ветру тоску на царя Петра по нему, Андрею Безобразову, чтоб захотел бы царь его видеть при себе и вернул бы его в Москву.

Дошло это до государя. По доносу тут же был схвачен "волхв До рофейка". После пристрастного допроса его и сам Андрей Безобразов был доставлен в приказ Розыскных дел.

"А на очной ставке Андрей Безобразов во всем запирался ж: что он его, Дорошку, и не знает. И с пытки Дорошка, после двух подъемов и одного удара, показал: Андрей Безобразов говорил ему ехать в Москву и там сделать, чтоб великие государи были до него добры".

Вскоре разысканы были и другие волхвы и ворожеи, к которым в отчаянии своем пытался прибегнуть старик. Все они были приговорены к отсечению головы. Волхвов же Дорошку и Федьку решено было "сжечь в срубе". Сделано это было в Москве, на Болотной площади, там, где традиционно совершались казни.

В день, когда были сожжены волхвы, был казнен и сам Безобразов. "А жену его, Андрюшки Безобразова, Агафью, приговорено было, сослать в ссылку в Новгородской уезд, в Введенский девичий монас тырь под начало, и быть ей в том монастыре по ее смерть неисходно". Все так и свершилось.

Артемон Морозов также стал жертвой доноса. Лекарь его и "карла Захарка" донесли, что господин их, запершись, читал "черную книгу". И хотя никакого дурного умысла замечено в том не было, за само чте ние "черной книги" Морозов был отправлен в ссылку, лишен боярского звания, а имение его было отобрано в казну.

В 1738 году в Подолии распространилась моровая язва. Желая пре дохранить свое село от заразы, жители села Гуменец предприняли ночью крестный ход по своим полям.

Между тем в соседнем селе у дворянина Михаила Матковского пропали лошади. Матковский ночью отправился на поиски и наткнулся на крестный ход. Жители вообразили, что неизвестный им человек, ходящий ночью по полям с уздечкою, есть не что иное, как олицетворе ние моровой язвы.

Подозревая, что Матковский упырь, парубки бросились на него, жестоко его избили, порвали на нем одежду и полумертвого оставили на земле.

Едва возвратился Матковский домой, как из Гуменца прибежал человек, чтобы узнать, жив ли он. Узнав, что он вернулся домой, жители Гуменца целою толпой, вооружившись ружьями, пиками, косами, цепями, пришли ночью и окружили дом Матковского.

Разбив стекла и высадив двери, они схватили хозяина дома и увели в Гуменец. Здесь у дома дворянина Кочковского собрались все жители села.

Арестованному дали 50 ударов, пытаясь узнать о его связи с моровою язвою. Несмотря на то, что тот клялся, что ни в чем не виноват, большинством голосов было решено его сжечь. Несколько человек высказали сомнение в юридической правильности приговора.

Дворянин Выпршинский протестовал, что дворянина нельзя жечь без приговора Городского суда. Тогда большинство потребовало от него чтобы он подписался под тем, что несет ответственность за все бедствия, которые могут возникнуть вследствие того, что Матковского оставят живым. Выпршинский уклонился, отговариваясь сначала от сутствием чернил, а после сказал: "Некогда мне писать жгите!" Однако общественность задумалась, боясь судебной ответственности.

Дворянин Скупский прибыл верхом на сборный пункт и бросил в толпу: "Жгите скорее! Я готов уплатить сто золотых, если за это будет штраф".

После явился священник и, исповедовав Матковского, объявил: "Мое дело заботиться о душе, а о теле ваше. Жгите скорее".

Из толпы раздались крики: "Нужно жечь!" Матковского передали в руки экспертов. Один из них, дворянин Лобуцкий, вырезал пояс из сыромятной кожи, окружил им голову жертвы, заложив ему в уши под повязку камушки и затем, сложив в узел пояса палку, стал его сильно стягивать.

Другой, Войтех Дикий, замазывал свежим навозом рот Матковского, а дьяк Андрей Софончук, смочив большую тряпку в дегте, обвязал глаза Матковского.

После этого сложили костер из сорока возов дров и двадцати возов соломы, втащили на него Матковского и поспешно сожгли. После этого послали в дом Матковского за его одеждой и ее также бросили в огонь.

В XVII-XVIII веках было весьма распространено кликушество, напоминающее во многом одержимость бесом на Западе.

Кликуша (от слова кликать) или, как в старину также называлась, икотница это испорченная женщина, в которую вселился бес.

Обычно с кликушами случаются припадки в многолюдных местах, особенно в церквах. Кликуша не может переносить запаха ладана, слышать молитвы и проповеди. Во время припадка она говорит от имени дьявола и его языком.

Приписывая свою болезнь "порче", кликуша обычно выкликает имя того, кто чародейством напустил на нее болезнь. В XVII веке такие лица, чьи имена когда-либо выкликивали кликуши, привлекались к суду по обвинению в чародействе и предавались пыткам.

Самих же кликуш отсылали для изгнания поселившихся в них бесов. В допетровский период под пытками погибло немало людей благо даря таким выкликиваниям кликуш.

Петр I видел в кликушестве притворное беснование, которое пре следовало определенную цель; возведение поклепа на невинных людей в 1739 году в одной области в икотном деле были обвинены 232 человека, из них 116 замужних женщин, 5 вдов, 26 малолетних и девушек, 84 мальчика и женатых мужчины.

В литературных памятниках того времени имеются указания отно сительно заклинания и изгнания бесов.

Буслаев приводит повесть, составленную в начале XVIII века и во шедшую D сказание об Илларионе Суздальском из книги иеромонаха Мефодия и из устных рассказов схимонаха Марка.

"При державе благочестивейшего царя Алексея Михайловича, самодержца всей России, случилось в царствующем граде Москве вот ка кое дело в нищепитательнице патриаршей, на Куличках, что за Варварскими воротами, близ Ивановского монастыря.

По действу некоторого чародея вселился там демон и живущим разные пакости творил, как поведал о том отец Марко, который в то время сам был вместе с Илларионом в тех богадельнях и все то видел своими глазами.

Ни днем, ни ночью тот демон никому не давал уснуть, таская людей с постель и с лавок, и всем вслух нелепости вопил… Благочестивейший же царь Алексей Михайлович повелел чина духовного людям на ото гнание того демона молитвы творить; но успеха не было… Много раз принимались изгнать того беса, но не могли с ним сладить.

Тогда кто-то из приближенных возвестил царю о преподобном Ил ларионе, что он сподобился от Бога принять власть на изгнание нечистых духов. Благочестивый царь повелел преподобного перед собой при звать, потому что он был тогда в Москве.

Посланные нашли Иллариона где-то на пути и позвали к царю к великому испугу Иллариона, потому что он подумал, не оклеветал ли его кто перед царем.

Представ перед царем, он сначала отказался от трудного подвига изгнать бесов из женских богаделен, но потом, в виде монашеского по слушания, согласился и в тот же день к вечеру отправился в богадельню с Марком и Иосифом.

Пришедши в богадельню, монахи по своему пустынножительскому обычаю стали петь вечернее пение и читать молитвы. Дьявол же, не терпя их пения, начал на полатях крепко стучать и нелепыми голосами кри чать, укоряя Иллариона бесстыдными речами: "Уж не ты ли пришел сюда выгонять меня? Идика ко мне, переведайся со мною!"

Когда же преподобный стал читать акафист Богородице, в умиле нии вознося свои руки к небу, ударяя ими себя в грудь, испуская потоки слез и припадая к земле, тогда дьявол молитвами преподобного, как огнем, опаляемый, отскочил оттуда, как быстрая стрела, и умолк до тех пор, пока не кончилось чтение акафиста.

По совершении пения и правила уже ночью, когда погасили огни, преподобный стал читать молитвы на изгнание беса, неутешно проливая слезы, а дьявол продолжал кричать громким голосом: "Ээх, ты еще и в потемках расплакался!" И застучал на полатях крепко и, промолвив: "Я к тебе иду, к тебе иду!" замолчал.

При этом монах Марко свидетельствует следующее: "От страха хотел было я вон из кельи бежать, но преподобный ободрил меня на мо литве крепко стоять и ничего не бояться, присовокупив: "Даже и над свиньями дьявол без повеления Божия власти не имеет"".

Дьявол же обернулся тогда черным котом и начал преподобному под колени подскакивать всякий раз, когда он поклонится в землю. Мешая так преподобному молиться, дьявол хотел навести его на гнев отклонить от молитвы. Но Илларион был незлобив. Подскочит к нему бес под колени, а он рукою его отбросит в сторону и сотворит поклон.

Отправив свое келейное правило, повелел он всем, перекрестя лицо свое крестным знамением, лечь спать. Отец Марко под шубу глубоко от боязни спрятался.

На следующий день преподобный, совершив утреннее пение, вы шел из богадельни по своим делам. Тогда дьявол сказывал богаделен дам бабам о преподобном, как он хорошо перед Богом живет. И все говорил окаянный бабам, а сам был невидим.

В то время одна баба положила ребенка в люльку и стала качать его. Дьявол же выхватил ребенка, взял невидимою силою саму бабу, положил в люльку и начал ее трясти, приговаривая: "Люди баба! Люди дурная!"

Вдруг идет в богадельню сам преподобный, дьявол бросился от него в великом страхе, оставив ту бабу в люльке. Когда Илларион стал святить воду, бес начал страшно кричать и бросать белыми каменьями, так что вся богадельня потряслась… Преподобный совершал свое служение, никуда не оглядываясь, между тем как дьявол все вызывал его с ним переведаться.

Наконец, окропляя иконы и стены святою водою, Илларион всту пил с дьяволом в решительную борьбу, и, обратившись в ту сторону, где он кричал нелепыми голосами, преподобный воскликнул: "Я раб Господа моего Иисуса Христа, от его имени желаю бороться с тобой; выходи же, окаянный!" И начал повсюду кропить водою: и на печи, и на полатях, и на лавках, и под лавками, и потолок, и стены.

Дьявол же умолк и скрылся и не являлся целых три дня. Но потом опять очутился в богадельнях и опять стал кричать богаделенным ба бам: "Хорошо этот монах под Господом Богом живет, нельзя мне при близиться к нему!" Но когда воротился Илларион, дьявол уже стал не так дерзновенно подавать голос, видимо, ослабевал, и говорил как-то немо.

Преподобный говорил воду: "Все ли ты бесстыдствуешь, окаянный? Заклинаю тебя именем Божиим, поведай мне, где ты был в эти три дня, и где скрывался, когда я кропил святою водою?"

"Когда ты кропил, – отвечал дьявол, – в то время я под платьем на шесте сидел, а как там усидеть не мог, перескочил я на шесток, потому что там ты забыл окропить: там и сидел я до сих пор и отдыхал".

"А каменье белое где берешь?", – опять спросил Илларион.

"С белого города", – отвечал дьявол.

"Как твое имя?", – спрашивал Илларион.

"Имя мне Игнатий, княжеского рода; я телесен, живу во плоти. Мамка меня послала к демону, и тотчас же взяли меня демоны".

Потом Илларион стал его изгонять из богаделен, но он не шел, го воря, что не сам он здесь вселился, но был послан, и потому не может уйти. Однако, малопомалу стал говорить немо и, ослабевая, исчезал.

Однажды, в отсутствие Иллариона, мимо той богадельни шли попы, и, став под окнами, стали заклинательную молитву читать. Дьявол же стал нелепыми голосами кощунствовать. Другой раз стали богаделен ные бабы между собою браниться из-за того, что многие пропажи меж ду ними бывают. Демон же перекликался их устами. Одна скажет: "От" Дай мыльце!" А другая ей ответит: "Свиное рыльце!"

И боролся Илларион с тем дьяволом пять недель, и наконец совсем изгнал его от богаделенных баб. Пожив в богадельнях десять недель возвратился в свой монастырь".

О том, сколь важное место в повседневной жизни занимала порча и особенно ее вид "кликушество", можно заключить из следующего эпизода.

Во время противоборства царевны Софьи и Петра за престол, Софья сделала важный политический ход: попыталась убедить народ в своей способности творить чудеса. Для этого уговорили одну "знатного отца дочь вклепать в себя беснование". Когда же она "закликала" во время службы в Успенском соборе Кремля, Софья стала усердно молиться перед Владимирской Божьей Матерью и тем так исцелила ее. На другой день весь город только об этом и говорил.

С той же целью сторонники Софьи содержали на жалованьи женщин, тоже имитировавших кликушество. Когда царевна проезжала в Новодевичий монастырь, она останавливалась на пути и на глазах у всех исцеляла их.

Игры эти значительно подняли авторитет Софии в глазах москви чей, однако, несмотря на это, акции ее держались недолго лишь до того дня, когда Петр, разгадав нехитрый маневр царевны, приказал принародно наказать плетьми мнимых кликуш.

Долгое время этот вид пагубного воздействия использовался для сведения личных счетов и был весьма распространен в России. Число его ежегодных жертв составило десятки тысяч. О том, сколь массовым было это зло, которое творилось многими против многих, можно су дить по некоторым цифрам статистики тех лет.

В районах, где колдовство и порча были особенно распространены, 25 процентов, т.е. каждая четвертая женщина оказывалась подвержена этому недугу.

В прошлом веке при обследовании одной из деревень Рязанской губернии там оказалось шестьсот женщин, страдавших кликушеством. Интересно, что некоторые из них болели по десять, пятнадцать и двадцать лет.

За каждой из этих цифр чьято сломанная судьба, вечное горе и слезы. Но эти печальные цифры свидетельство не только умения наводить "порчу", а в большей степени признак недоброжелательности, взаимной ненависти и злобы, которые бытовали во все времена в народе.

Редкая ворожея или колдун наводили "порчу" и "кликушество" по доброй воле, преследуя свой интерес. К ним шли, их просили, платили, говорили:

"Испорть ту и ту…" Они выполняли все, о чем их просили и чего желали, и пожелания и просьбы такого характера не иссякали.

Исцелением от "кликушества" занимались разного рода колдуны и ворожеи при помощи молитв, заговоров и освященной воды. Делала, и делает это и сейчас, церковь. Поскольку эта болезнь представляет собой нервные и психические расстройства, то излечиться от нее крайне сложно.

В Тамбовской губернии было записано такое сказание. Ехал мужик ночью домой и повстречал человека в красной рубахе и новом полу шубке. Путник попросил подвезти его и приехал вместе с мужиком в деревню. Начали они подъезжать к воротам разных дворов. Мужик видит, что ворота открыты, а путник говорит, что заперты. Это потому, что на тех воротах были кресты, а путник был упырь и не мог пройти в ворота с крестом. Но вот подходят они к одной избе. Ворота у нее на запоре, и на них весит огромный замок, но креста нет. И ворота вдруг сами собой отворились. Вошли в избу, где спали старик и молодой па рень Спутник мужика взял ведро, поставил его около парня на полу и ударил парня в спину. Тотчас из спины полилась прямо в ведро алая кровь. Упырь нацедил полное ведро и выпил его одним духом. Потом также "подоил" старика, а утолив аппетит, позвал мужика, который его вез: пойдем, дескать, ко мне. И в тот же миг оба очутились на кладбище. Упырь уже облапил мужика и хотел его втащить в могилу, да, к счастью как раз в это время запел петух, и мертвец сгинул. А наутро те люди, старик и парень, оба умерли.

Как люди делаются упырями? Болгары полагают, что в трупы лю дей, худо живших, вселяется дьявол, и они становятся упырями. В Рос сии верят, что труп становится упырем, если через него перепрыгнет кошка. Потому в народе покойников строго оберегают и не впускают туда, где они лежат, кошек. Местами, если разносится молва, что в дом начал ходить упырь, то в тот дом на всю ночь собирается вся родня, и двое мужиков, по очереди, караулят вампира до петухов. Если ктони будь из спящих начинает беспокойно метаться и храпеть, то заключа ют, что его давит вампир. Тогда караульные всех поднимают на ноги, и люди принимаются ловить упыря. Опытные люди знают какой-то заговор, силою которого упырь, пойманный на месте злодеяния, приглаша ется влезть в узкогорлую посудину. Как только он туда влез, посудину затыкают и несут упыря на пустырь, где зажигают огромный костер из дров и дерна. Когда посудина с упырем, вверженная в это огнище, с треском лопается, то публика успокаивается, что вампир сгорел.

Упырей путают с оборотнями, людьмиволками. Говорят, что в таком виде, т.е. в виде волка, упыри часто бродят по ночам; в таком же виде они нападают на женщин и вступают с ними в связь; от этой связи родятся дети, обладающие характерной особенностью отсутствием хряща в носу. Тем же отличаются и волколаки. Такое чадо, конечно, само потом обязательно будет упырем или волколаком. Люди, рождаю щиеся на свет в сорочке и с зубами, возбуждают у простонародья силь ное подозрение. Утверждают, что такие люди после смерти остаются румяными и лежат с открытым левым глазом…

Русский царь Василий III приказал насильно постричь в монахини свою супругу Соломонию, чтобы после жениться на Елене Глинской. По тем временам требовалось запросить благословения на новый брак патриархов Константинопольского, Александрийского и Иерусалимс кого, что царь и сделал. Однако те в один голос отказались одобрить его действия.

Патриарх Иерусалимский, Марк, пояснил причину, как открылось это отцам церкви: "Если дерзнешь вступить в законопреступное супру жество, то будешь иметь сына, который удивит мир своей лютостью".

Василий III ослушался и поступил вопреки пророчеству. Сын, ко торый появился на свет от этого брака, на самом деле удивил мир своей жестокостью и вошел в историю под именем Ивана Грозного.

Иван Грозный в последний год своей жизни повелел привезти в Москву из Архангельска и его окрестностей тамошних бабколдуний.

Двенадцать ведьм поместили под замок, поставив надежный караул. Один из самых доверенных людей царя, Б.Я.Бельский, каждый день посещал их, передавая после этого царю все, что те ему говорили.

Но вот однажды в один голос колдуньи объявили, что царь умрет 18 марта. Естественно, что это не могло понравиться самому Ивану Грозному. Поэтому он повелел "за такое вранье" 18 марта сжечь их живьем.

Рано утром того дня Бельский с сопровождающими явился, чтобы исполнить волю царя. Ведьмы подняли крик, чтобы тот не торопился, т. к. день только начался, а как он завершится, никому не известно.

Как свидетельствовали современники, ничто в тот день не предвещало несчастья. Царь чувствовал себя хорошо, был даже весел пел за обедом.

Позже он сел играть в шахматы, как вдруг покачнулся и схватился за грудь. Через несколько минут он потерял сознание и скончался. Так закончился этот роковой день.

Как известно, Пушкин был слишком суеверен.

Быть таким суеверным заставил меня один случай. Раз пошел я с Никитой Всеволжским ходить по Невскому проспекту, из проказы заш ли к кофейной гадалке. Мы просили ее нам погадать, и, не говоря о прошедшем, сказать будущее. "Вы, сказала она мне, на этих днях встретитесь с вашим давнишним знакомым, который вам будет предла гать хорошее по службе место; потом, в скором времени, получите через письмо неожиданные деньги; третье, я должна вам сказать, что вы кон чите вашу жизнь неестественной смертью". Без сомнения, я забыл в тот же день и о гадании, и о гадальщице. Но, спустя недели две после этого предсказания и опять на Невском проспекте, я действительно встретил ся с моим давнишним приятелем, который служил в Варшаве при вели ком князе Константине Павловиче, и перешел служить в Петербург; он мне предлагал и советовал занять его место в Варшаве, уверяя меня, что Цесаревич этого желает. Вот первый раз после гадания, когда я вспом нил о гадальщице. Через несколько дней после встречи с знакомым, я в самом деле получил с почты письмо с деньгами и мог ли я ожидать их? Эти деньги прислал мой лицейский товарищ, с которым мы, бывши еще учениками, играли в карты, и я обыграл: он, получив после умерше го отца наследство, прислал мне долг, которого я не только не ожидал, но и забыл о нем. Теперь надобно сбыться третьему предсказанию и я в этом совершенно уверен.

Гадалкаколдунья, немка Александра Кирхгоф, предсказала поэту скорую смерть, однако побоялась говорить ему вслух об этом, а потому слова ее звучали так: "Может быть, ты проживешь долго, но на 37м году берегись белого человека, белой лошади или белой головы".

Те двадцать лет, которые оставалось прожить Пушкину, были полны желания избежать пророчества.

Когда поэту шел тридцать седьмой год, на жизненном пути его noJ явился Дантес "белый человек" (он носил белый мундир), с "белой головой" (был белокур). Как известно, это и был убийца Пушкина.

Летом 1918 года Н. И. Бухарину довелось быть в Берлине, решая дела Брестского мира. Кто-то из окружения рассказал ему о гадалке, которая жила на окраине города и по всему пользовалась популярнос тью, т.к. безошибочно предсказывала будущее.

Вместе с приятелем, другим революционеромбольшевиком, он за тотел посетить ее. Но то, что он услышал там, поразило его до глубины души.

– Вы будете казнены в своей стране.

Поскольку это никак не вязалось с реальностью, т.к. он считался "любимцем партии", то Бухарин переспросил:

– Вы считаете, что советская власть падет?

– При какой власти погибнете, сказать не могу, но обязательно в России.

Через двадцать лет Сталин казнил Бухарина.

В январе 1789 года в Москве появился неизвестный человек. Носил он монашеское платье, именовался Логином Трифоновым Кочкаревым. родом был из Черкасс, имел 60 лет от роду, был "с виду крепок, лицом смугл и волосом черн".

Как-то, проходя мимо дома купца Ахлопкова, в Замоскворечье, он вдруг остановился и бросил в окна несколько пригоршней снега, говоря при этом:

– В этом доме будет пожар.

По тем временам действие сие было крайне подозрительным, а по тому Кочкарева арестовали как "праздношатающегося и сумнительно го человека, сеющего вредные слухи".

Не прошло и дня, как "от неизвестной причины" дом Ахлопкова сгорел дотла.

О происшествии доложили главнокомандующему в Москве П. Д. Еропкину.

Генерал пожелал лично допросить Кочкарева.

– Кто ты такой? – спросил генерал.

– Странник Божий, – ответил арестант.

– Как ты узнал, что сгорит дом?

– Я и сам не знаю, – начал Кочкарев, – мне показалось, что дом уже тогда горел.

После минутной паузы генерал поинтересовался у него:

– Можешь ли ты сказать, что ожидает меня на этих днях?

– Вас ожидает большая радость, – не мешкая ответил Кочкарев. – И не дольше, как завтра.

На другой день Еропкин получил высочайший подарок: золотую табакерку с портретом императрицы, осыпанную драгоценными камнями…

Чтобы избежать несчастья, т.к. этот странный человек, предсказав, может вызвать событие куда менее радостное, он был заключен генера лом в тюрьму. И не просто, а в секретную камеру, чтобы ничего не про сочилось наружу.

Главнокомандующий расценивал это событие достаточно значи тельным и тревожным. Как бы то ни было, он поспешил известить о нем в Петербург саму императрицу.

"Здесь появился человек, писал Еропкин, в монашеском одея нии, именующий себя… Кочкаревым. Сей человек в точности предсказал изъявленную ко мне милость Вашего Величества и многим другим разного звания московским людям, такая же участь их обстоятельно и весьма точно изъяснил, и некоторые предсказанные события уже свершились".

На это донесение от императрицы был получен безотлагательный ответ: "Отошлите сего человека к нам с обратным фельдъегерем".

Кочкарева прямо из секретной камеры незамедлительно препрово дили в экипаж, который был отправлен в столицу. Генерал отослал во дворец письмо с фельдъегерем, в котором уведомлял императрицу, что "сей человек, при всей его проницательности и дивном даре прорица ния будущаго, пагубныя последствия создать может, ибо предсказал, что в 1812 году в Россию вторгнутся несметныя вражеская силы и возьмут Москву, от которой не останется камня на камне. От сего предсказания может произойти великое смятение в умах".

Естественно, личность Кочкарева заинтересовала государыню. В Петербурге он был подвергнут "нарочитому" наблюдению тамошних медиков и ученых. В своем ответном письме Еропкину государыня писала: "Петр Дмитриевич! Присланный вами Кочкарев есть человек необык новенный. Он и нам предсказал, что в 1812 году будет война, с разорением для Москвы, и что война сия окончится нашей победою. Он предсказывает еще войну в начале XX столетия, со многими народами…"

Сведения о дальнейшей судьбе прорицателя отрывочны и скупы.

Николай I посещал известного московского блаженного и прори цателя Ивана Корейшу, имевшего обыкновение встречать посетителей самой скотской бранью и даже побоями.

Не любопытство, а все тот же страх, ощущение неверности, шат кости собственного бытия однажды заставили императора отправиться на окраину Петербурга, в лачугу гадалки Марфуши.

Николай явился к ней инкогнито в старой офицерской шинели своего покойного брата Александра I.

Садись, не смущайся, встретила его провидица, указывая на лавку, хоть лавка эта не трон, зато на ней безопасней и спокойней…

Ты хочешь знать, сколько тебе осталось жить, продолжала она. Ну, так слушай. Прежде, чем придет весна, наступит твой послед ний час.

Император заметно изменился в лице, на котором отчетливо чита лось недовольство. Когда же гадалка коснулась его прошлого, начала говорить то, о чем, как полагал Николай, знал только он один, царь не выдержал. Отшвырнув от себя старуху, он выбежал вон. Ей было открыто слишком многое. Николай тут же в срочном порядке вызвал к себе начальника тайной полиции, а через час у дверей лачуги останови лась темная глухая карета. Но посетители опоздали.

Старуха была бы плохой прорицательницей, если бы не предвидела такого конца. Лучшая петербургская гадалка, "киевская ведьма", как ее звали, сразу же после посещения императора приняла яд. Так повествует об этом дворцовая легенда.

В семье Романовых бытовало предание о предсказании отшельника Серафима Саровского. Предсказание это, касавшееся судьбы династии было записано одним отставным генералом и по воле Александра III должно было храниться в архиве жандармского корпуса. Однако когда было дано высочайшее повеление разыскать столь важный документ, его там не оказалось.

Как гласило пророчество, в царствование сего монарха, "будут не счастья и беды народные. Настанет смута великая внутри государства, ц поднимется на сына и брат на брата…" Были там и слова, посвя щенные "войне неудачной", что могло быть отнесено к войне с Японией.

Жажда пророчества и чуда не оскудевала во дворце.

Царь то отправляется в Саратов к некой "ясновидящей" Паше, то прислушивается к пророчествам придворной дамы, в которую якобы вселился пророческий дух медиума Филиппа.

Николай II прибегал в подобных случаях к услугам Хейро, извест ного английского прорицателя.

В последние годы последнего царя самым близким к трону челове ком оказалась легендарная личность Григорий Распутин. "Яснови дящий и чудотворец" утверждали одни и приводили многочисленные свидетельства этого. "Жулик и негодяй" возражали другие и приво дили не меньшее число фактов. Как бы то ни было, известно одно из пророчеств этого странного человека, которое оказалось истинным:

Пока я жив, говорил он царице, с вами всеми и с династией ничего не случится. Не будет меня не станет и вас.

Сейчас не так уж и важно, стояло ли за этими словами действитель но пророчество, основанное на природном предвидении, способность к чему он не раз демонстрировал. Важно, что царь и его близкие верили этому и что пророчество это сбылось.

Через два месяца после того, как князь Юсупов с заговорщиками убили Распутина, Николай II был свергнут с трона, а еще через год убит большевиками вместе с детьми и близкими.

Если следовать свидетельству летописца, Борис Годунов не раз об ращался к тем, кто мог бы предсказать будущее: "Призвав к себе волх вов и волшебниц, вопросил их: "Возможно ли вам сие дело усмотрети… могу ли я свое желание получити?.. Буду ли я царем?" Врагоугодницы ему же сказаша: "Истинно тебе возвещаем, что получиши желание сво ей; будеши на Царствии Московском, только на нас не прогневайся…" Он же им рече: "О, любимые мои гадатели! Отнюдь не убойтися мене; ничего иного не получите, кроме чести и даров: только скажите мне правду". Они же рекоша ему: "Недолго твоего царствия будет: только седмь лет". Он же рече им с радостию великою, и лобызав их: "Хотя бы седмь дней, только бы имя Царское положити и желание свое совершити".

По приказу Бориса одна из пророчиц, Варвара, была приведена пред его очи и он, велев привести жеребую кобылу, спросил:

– Что во чреве у сей скотины?

Едва взглянув на кобылу, прорицательница сказала:

– Жеребец, ворон шерстью, белогуб, правая нога по колено бела, левое ухо вполы бело.

По слову Бориса, кобылу тут же убили. Все оказалось так, как и сказала пророчица. Все оказалось доподлинно так, как и было сказано ворожеями, Царствовал он семь лет.

Вольф Мессинг был польским гипнотизером, телепатом, специали стом по чтению мыслей. Он бежал в СССР после вторжения немцев в Польшу. Был приглашен в Кремль к Сталину при условии, что сумеет пройти через все посты охраны, не имея ни пропуска, ни сопровождаю щего. Он сделал это. Все охранники НКВД, расставленные по пути его следования, на допросах утверждали, что не видели никого, что мимо никто не проходил.

За несколько месяцев до нападения Германии на СССР Вольф Мес синг сказал:

– Я вижу танки с красными звездами на улицах Берлина!

Эти слова были выкрикнуты в испуганный и притихший зал зимой 1940 года, когда действовал пакт Молотова-Риббентропа о дружбе и ненападении между двумя странами.

Мессинг, часто выступавший в концертных залах с сеансами по чтению мыслей, на этот раз выступал в весьма зловещем и в то же время элитном месте в клубе НКВД.

Это было время, когда советская пресса и все средства массовой информации пребывали в эйфории по поводу заключенного пакта и всячески славили советскогерманскую дружбу и мудрого Сталина, ко торый избавил свой народ от войны.

Выступление Мессинга близилось к концу, он отвечал на записки, которые хотя и не подписывались, но были безобидны и касались мело чей. Люди, еще способные задавать вопросы, могли задавать их уже только друг другу, пребывая по одну сторону колючей проволоки.

Но вот среди прочих промелькнула записка: "Что вы думаете о со ветскогерманском пакте"? Едва он прочел вопрос, как у него "пошла картинка". И он тут же со сцены постарался донести ее до аудитории. И тут прозвучала фраза:

– Я вижу танки с красными звездами на улицах Берлина!

В зале стало тихотихо. Чтобы понять, как прозвучали и что значи ли эти слова, нужно было жить в то время. Нужно представить себе и тех, кто сидел в зале. Это были следователи, мастера массовых казней и расправ, которые тех, кто говорил или хотя бы слушал подобное, тут же отправляли в концлагерь или на расстрел.

Некоторые, сидевшие ближе к дверям, на цыпочках по одному ста ли пробираться к выходу: "Меня там не было!"

Неизвестно, каким образом эпизод стал известен германской сто роне. По этому поводу посольством было сделано представление, и советскому Министерству иностранных дел пришлось объяснять, что высказывание частного лица не выражает точки зрения Советского правительства. На всякий случай было высказано сожаление по поводу инцидента.

Этот случай власти постарались забыть, а заодно забыть и самого Мессинга, что было для него далеко не худшим вариантом. Афиши с его именем исчезли, и о нем поползли темные, но вполне правдоподоб ные слухи. На самом же деле они оказались ложными.

Приказ не трогать его якобы исходил от самого Сталина.

О пророчестве Мессинга, однако, вскоре пришлось вспомнить, т. к. началась война.

Он стал снова выступать, разъезжая по разным городам. Тыся чи людей писали ему, пытались увидеться после сеанса, надеясь хоть что-то узнать о своих близких, которые в это время находились на фронте.

Мессинг категорически отказывался делать это:

– Я не могу сделать счастливой одну семью и лишать надежды де сять других.

В 1943 году, в самый разгар войны, он выступал в Новосибирске в пеоном театре. На сцену пришла записка, которую передали ему:

– "Когда кончится война?"

– "Пошла картинка" в ту же секунду он уже знал дату "8 мая". И он назвал ее. Года он не смог увидеть, но число видел четко.

О предсказании стало известно Сталину. Когда капитуляция Гер мании была подписана, Сталин послал Мессингу телеграмму, поздравляя с точностью его даты. Как известно, Мессинг ошибся всего на один день, т.к. война закончилась 9 мая.

Послереволюционный Петроград…

Первые годы новой власти, от которой никто и, наверное, сами но сители власти не знали, что ждать. В те дни самые сокровенные надеж ды и самые темные отчаяния соседствовали в душах многих, тех, кто пытался приспособиться к новой жизни.

Надвигалась холодная зима, которая, к тому же, обещала быть еще и голодной. Вечерами улицы погружались во мрак. Трамвайные оста новки были безлюдными, т.к. трамваи почти не ходили. Это обстоя тельство сыграло решающую роль в судьбе Чижевского, а точнее спасло его от смерти.

Накануне знакомый из философского кружка, где иногда бывал и он сам, пригласил Чижевского на очень важную, как он обещал, встречу с людьми, которые располагали ответами на многие вопросы, не да вавшие покоя в это смутное время многим людям.

Чижевский не расспрашивал своего знакомого, кем были эти люди и чем они занимались, т.к. по весьма туманному приглашению нетруд но было догадаться, что они не в ладах с нынешней властью. А потому требовалось быть осмотрительными и осторожными, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Знакомый протянул Чижевскому клочок бумаги, на котором был записан адрес. По названию улицы следовало, что это было где-то на окраине города. В тот момент он еще не знал, как ему быть.

Странное предчувствие преследовало его позже, когда он обдумывал предложение. Ему не очень-то хотелось отправляться туда, ведь от того, что он там будет присутствовать, ничего не изменится. А потому он пришел к мысли, что никуда не поедет, тем более он и не обещал наверняка быть там.

Уже вечером он по каким-то необъяснимым причинам переменил свое решение и поспешил на встречу, боясь, что может чего доброго опоздать.

Долго не было трамвая… Он нервничал, думая, что все же не при едет вовремя. Обычно даже в то нелегкое время ему не приходилось ждать так долго, как в тот вечер.

Он сошел на остановке и стал приближаться к переулку, указанному на листке, навстречу ему стали попадаться встревоженные кучки людей. Все смотрели в ту сторону, туда, куда он шел.

Он успевал расслышать обрывки разговоров, которые доносились До него. Услышанное никак не связывалось с тем местом, куда он на правлялся, а потому в его сознании творилось что-то непонятное, от чего становилось не по себе.

– Сразу окружили и все! Чекисты…

– Чекисты. Десять машин…

– Я как услышала, что стреляют…

– Никто не успел уйти…

– Кого подстрелили?..

Стоявший несколько на отшибе и открывавшийся ему за поворотом небольшой особняк был весь залит ослепительным светом. В те годы было непривычно видеть так много электрического освещения, что на стораживало.

Не менее чем с десяток легковых автомашин, обступивших дом, за ливали его ярким светом, который шел от включенных фар.

Какие-то фигуры, сновавшие с носилками из распахнутых дверей особняка к стоявшему поодаль в тени фургону…

Чтобы не привлечь к себе внимания, Чижевский, не останавлива ясь и не замедляя шага, продолжил путь. Обойдя оцепление, постарал ся затеряться среди глухих окрестных улиц, благодаря Бога, что все так обошлось.

Через пару дней ему стало известно, что все же произошло в доме, куда ему так и не суждено было попасть к назначенному времени.

В тот вечер там договорились о встрече самые сильные оккультисты, экстрасенсы и чернокнижники Петербурга. То действо, которое они на меревались произвести там, известно адептам тайных наук. Это то, что исследователи называют инволютивной магией. Прием этот един у русских колдунов, колдунов Африки, сибирских шаманов или жрецов вуду.

Берется изображение конкретного человека, при помощи неких действий оно как бы идентифицируется с оригиналом, после чего все, что проделывается с изображением, должно отразиться на самом человеке.

Кто-то успел донести в ЧК о цели данной встречи…

– Дом бесшумно окружили.

За мгновение перед тем, как с револьверами в руках одновременно ворваться туда через окна и двери, чекисты успели увидеть в неболь шом зале человек двадцать, перед которыми стояли портреты вождей революции Ленина, Троцкого и других, с которыми они проделыва ли непонятные манипуляции.

Чекисты даже не поинтересовались у арестованных, что именно те делали, т.к. у них не было ни времени, ни нужды. Очевидно, те, кто послал их к этому дому, знали это лучше. Не задавая вопросов, не спра шивая имен, чекисты открыли стрельбу. Все, кто оказался в зале, были убиты на месте…

У атеистических вождей не оставалось ничего другого, как повсеместно применять террористические акции, тем самым ограждая себя от вредоносных воздействий чернокнижников и колдунов. Их защитой была пуля каждому шаману, колдуну или оккультисту, каждому, кто хотя бы косвенно мог считаться опасным.

Столь велик был страх…