"Обратись к Бешеному" - читать интересную книгу автора (Доценко Виктор)

Глава 3 КАК ДВА ДОНА ПОД РУССКИХ ЛЕГЛИ

После получения необходимой информации от своих людей, Камо по кличке Череп оформил Шенгенскую визу, чтобы заранее избавиться от таможенных проблем и спокойно перебраться из Италии в Испанию.

В самый разгар курортного летнего сезона с билетами было не просто. С большим трудом, переплатив посреднику, он приобрел билет в Катанию, и когда до отлета оставалось не более суток, его итальянский информатор неожиданно сообщил, что глава сицилийской мафии – Дон Косталоне, проживавший в Катании, отправился в иной мир от кровоизлияния в мозг, и сицилийский клан возглавил его старший сын – Дон Александро, который проживает сейчас в Палермо.

Столько сил потрачено, чтобы достать билеты, и все зря! Камо попытался успокоить себя тем, что могло быть хуже: прилетает в Катанию, ищет возможности встречи с Доном Косталоне, а он покойник. Любой здравомыслящий человек скажет, что у них не серьезная организация, если информация к ним приходит так поздно.

Как бы там ни было, а пришлось лететь в Катанию потому, что поменять билеты, несмотря на все усилия знакомых, не удалось, и ему пришлось на такси добираться из Катании до Палермо. Проведя в такси несколько утомительных часов, Череп устал настолько, что снял президентский «люкс» в одном из лучших отелей города и почти сутки отсыпался на роскошной кровати.

Восстановив бодрость и желание приступить к выполнению своей миссии, Камо Гулия приоделся в один из самых дорогих костюмов, арендовал ярко-красный «Крайслер» и отправился на встречу со своим другом, с которым не виделся более пяти лет. Именно от него Камо и узнал подробности перемен, произошедших на криминальном небосклоне Сицилии.

Похоронив отца, новоиспеченный Дон сразу перебрался из Катании в Палермо, на родину своей матери, в их родовое гнездо, расположенное прямо на берегу Тирренского моря. То есть на одном полуострове просто поменял Ионическое море на Тирренское.

Дон Александро с малых лет крутился возле своего могучего отца, более двадцати лет возглавлявшего один из могущественных кланов Италии. Ни одно серьезное мероприятие, связанное с бизнесом или криминалом, не проходило без его непосредственного участия или одобрения. Судебные органы много лет точили зуб на Дона Косталоне, пытаясь засадить его в тюрьму, однако всякий раз то не хватало доказательств, то бесследно исчезал важный свидетель. Вот и получалось, что всякий раз Дон Косталоне выходил сухим из воды.

Несколько лет назад тучи над ним нависли настолько грозовые, что многие, даже самые близкие его люди, за его спиной поговаривали, что на этот раз хитрому Дону Косталоне не отвертеться от судебных жерновов, однако…

Однако человек полагает, а Бог располагает.

Премьер-министром Италии стал человек, который оказался хоть и дальним, но все-таки родственником его жены. А родственные корни в Италии не просто понятие, а имеют давние традиции, и отношение к своим, пусть даже и дальним, родственникам, довольно серьезное. И, конечно же, все недруги и те, кто усиленно копал ему яму, прикусили свои языки. А некоторые даже стали искать дружбы и покровительства у Дона Косталоне.

Тем не менее все вздохнули с облегчением, узнав о его кончине. Дон Косталоне был человеком мягким и добрым, но никогда не забывал о нанесенной ему, даже случайно, обиде и никогда не прощал ошибок, наносящих пусть даже небольшой вред его семейному клану. Такие люди были уверены, что даже более жесткий его старший сын для них гораздо лучше, чем мстительный Дон Косталоне. Тем не менее, как говорится, на всякий случай, вспоминая Дона Косталоне, добавляли при этом: «Царствие ему небесное!» и осеняли лоб крестом.

Обычно со смертью человека такого уровня среди близких его семьи начинаются дрязги и склоки. И чтобы новый глава был принят всеми бригадирами семейного клана, должно было пройти достаточно времени. Данный же случай оказался неординарным: старший сын Дона Косталоне уже много лет числился его правой рукой, и во время своего отсутствия только ему доверял грозный Дон Косталоне замещать себя и даже вести серьезные переговоры от своего имени, а потому никто не удивился и все безропотно приняли как должное, когда семейный нотариус зачитал последнюю волю Крестного Отца, передающего после своей смерти все бразды правления своему старшему сыну.

Дон Александро слыл довольно неглупым человеком и легко находил общий язык даже с Донами враждующих Семей, но у него имелось два недостатка, которые в будущем могли принести ему вред. Во-первых, он был слишком амбициозен, но с этим еще можно было бы смириться, если бы его амбициозность не сочеталась еще и с тем, что он считал себя непогрешимым Доном. И горе тому, кто пытался сделать ему замечание или возразить. Это – во-вторых. Как правило, человек, позволивший себе такие вольности, бесследно исчезал навсегда. Тем не менее, нужно отдать итальянскому мафиози должное: семья без вести пропавшего не только не страдала, но даже одаривалась Доном Александре сверх меры, как деньгами, так и прямой помощью. Дон брал как бы под свою опеку родственников наказанного.

Сегодня Дон Александре находился в очень хорошем расположении духа: ему удалось провернуть то, что не получалось даже у его могучего отца в течение нескольких лет. Мощную корпорацию «Пармалат» наконец-то удалось развалить: полетело очень много голов даже в правительстве и разорилось большое число дочерних «Пармалату» фирм и предприятий. И теперь подкрышная фирма Дона Александро становилась почти единоличным лидером молочной индустрии Италии.

– Разрешите, Дон Александро? – прервал размышления Дона один из его помощников: длинный сухопарый парень лет тридцати пяти.

– Что у тебя, Джузеппе? – спросил он.

– Один русский очень добивается встречи с вами…

– Русский? И что ему нужно?

– Не знаю: он хочет говорить только с вами, Хозяин!

– Что он из себя представляет?

– Остановился в «Палас-отеле», в президентском «люксе», арендовал красный «Крайслер», налево-направо сорит долларами, довольно много времени проводит в дорогих ресторанах, вызывая для себя элитных проституток. Какие распоряжения будут на его счет, Хозяин?

– Отец всегда говорил: с русскими не только можно, но и нужно иметь дела: у России большой потенциал возможностей, но им никогда нельзя доверять до конца! – Дон Александре поднял кверху указательный палец и задумчиво проговорил: – Интересно, что ему нужно от меня? – он помолчал немного, затем вновь взглянул на помощника: – Джузеппе, тебе известно, откуда приехал этот русский незнакомец?

– Из Москвы, Хозяин.

– Ладно, назначь ему встречу… – Дон Александре взглянул на часы и чуть задумался, – …допустим, на четыре, заодно и пообедаем, если дело, предложенное этим русским, окажется заманчивым. Кстати, как его зовут?

– Камо Гулия по паспорту, но наш московский информатор сообщил, что у него богатое криминальное прошлое и имеется даже свое прозвище – Череп.

– Вот как? – Дон Александро побарабанил пальцами по столу. – Камо Гулия, говоришь? Он что, не русский?

– По паспорту у него российское гражданство, но по национальности – грузин.

– Никогда не общался с грузинами, но очень люблю слушать их песни, – его глаза весело заблестели. – Так что давай, пригласи сюда этого русского грузина.

– Слушаюсь, Хозяин: в четыре часа этот русский грузин будет у вас…

Не прошло и тридцати минут, как к посланнику Академии, который нежился под яркими лучами Сицилии в бассейне отеля, подошли двое упитанных молодцов. Про таких сказано в русской народной сказке: «Двое из ларца!» – несмотря на абсолютную внешнюю непохожесть, в них было что-то общее. Они были одеты в дорогие костюмы и модные галстуки.

– Господин Камо? – на вполне сносном русском спросил один из них, однако, задав вопрос, не очень прилично уставился на наколку незнакомца из России.

– Да, и что? – Череп нисколько не удивился, но все же поднялся с пляжного лежака.

– Вы искали встречи с одним человеком, не так ли? – подчеркнуто вежливо поинтересовался тот.

– У меня многосторонние интересы в вашей стране, – осторожно ответил Череп, делая вид, что не понимает, о чем его спрашивает незнакомец.

– И все-таки мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос, – настойчиво и терпеливо проговорил крепыш.

– Если вы уточните, о каком человеке идет речь, я отвечу, – спокойно проговорил Череп: он настолько уверенно держался, что посланцы местного мафиози ощутили себя школьниками на экзамене.

– Речь идет о Доне Александре, – едва ли не шепотом процедил сквозь зубы «разговорчивый».

– Да, у меня есть намерение с ним пообщаться, – спокойно ответил Череп.

– В таком случае, он ждет вас у себя на вилле в шестнадцать часов. Адрес можете…

– Не утруждайтесь: я его знаю, и прибуду без опозданий! – перебил Череп, быстро взглянув на свои золотые швейцарские часы фирмы «Rolex».

– Очень хорошо, но, если вы не возражаете, за двадцать минут до назначенного времени, у центрального входа в отель, вас будет ожидать золотистое «Рено», которое и отвезет на встречу, – невозмутимо продолжил крепыш.

– Я поеду в своей машине, – как бы нарочито оставляя последнее слово за собой, добавил Череп.

– Это ваше право… – невозмутимо согласился итальянец, но спросил: – Если вы не против, то пускай наша машина укажет вам самый короткий путь.

– Не возражаю, – согласился Череп.

– Вот и хорошо, – кивнул «разговорчивый», и они направились к выходу…

До встречи с Доном Александро оставалось около полутора часов, а потому Камо вновь улегся на лежак, решив проанализировать, насколько достойно он провел разговор с посыльными местного мафиози. По его мнению, он не допустил ни одного косяка, а потому, еще раз прокрутив в голове предстоящий разговор с Доном Александро, встал и пошел в свой «люкс» переодеться.

Эти несколько дней Череп не только нежился на солнце и местных баб трахал, ему удалось встретиться со своими старыми знакомыми, перебравшимися в Италию более пяти лет назад, когда новый российский Президент всерьез решил показать, кто правит балом в России. Попросту говоря, его знакомые залетели с одним бизнесменом, который, не выдержав постоянно увеличивающейся платы «за крышу», обратился в органы, и они были вынуждены спешно бежать из России, чтобы не отправиться в «места не столь отдаленные».

За эти годы парни сумели прилично подняться и сколотить довольно мобильную группу из своих земляков, которые уверенно влились не только в средний бизнес Сицилии, но и заставили уважать себя местный криминал.

Возглавлял эту группировку старый подельник Черепа – Пашка-Дракон, получивший свое зловещее прозвище еще на первой ходке, за фразу, которую часто любил повторять: «Да раздраконим их, и все дела!»

Именно Пашка-Дракон и сообщил Черепу в Москву о смерти Дона Косталоне и его новом преемнике – Доне Александре: подробности, которые не сумели добыть информаторы Академии. Естественно, Череп не стал детально посвящать Пашку-Дракона в курс того, по какой причине он приехал на Сицилию, однако намекнул, что миссия у него серьезная и очень важная, но если все закончится благополучно, то вполне возможно, что она окажется полезной и выгодной не только для его московских партнеров, но и для команды Пашки-Дракона.

Пашка-Дракон помнил Черепа как человека немногословного, но всегда умеющего отвечать как за свои слова, так и за свои поступки, а потому единственное, о чем спросил, было:

– Послушай, братан, нужна ли какая-нибудь помощь от меня?

– Пока попытаюсь справиться сам, но если тебя не очень напряжет, то было бы в тему, если бы пара твоих ребятишек подстраховали меня до отъезда в Москву. Максимум на пару недель, – и тут же добавил: – За мой счет, разумеется…

– О чем ты говоришь, братишка? – обиженно нахмурился Пашка-Дракон. – Послушай, Череп, неужели ты с меня бабло потребовал бы, обратись я к тебе с подобной просьбой, если бы оказался в Москве по своим делам?

– Я – нет! – без колебаний ответил Череп.

– Вот и я не изменился с момента нашей последней встречи! – ухмыльнулся Пашка-Дракон.

– Ну, извини, если мои сомнения на твой счет оказались беспочвенными! – Череп виновато улыбнулся, и они ударили ладонями в знак примирения.

– Видишь те два «шкафа»? – кивнул Пашка-Дракон в сторону двух накачанных ребятишек, напоминавших своими габаритами братьев Кличко: словно близнецы, они даже одеты в одинаковые костюмы.

– Ну…

– Это моя личная охрана, – похвастался он. – Вооружены и очень опасны: местнота их побаивается и, должен заметить, не без причины, – он усмехнулся. – Многие оказались на больничной койке, пока до мозгов не дошло, что этих ребятишек лучше не задевать. Кстати, они действительно братья, только двоюродные. Они будут твоей тенью до самого отъезда в Москву. Братья знают свое дело и докучать тебе не будут, ты их даже не всегда и заметишь, но в любой момент они окажутся рядом, если тебе нужна будет помощь. Главное, учти, братишка, ты здесь иностранец, а потому сам ни во что не ввязывайся, а кто тебе решит зубы показать, тот без них мигом и окажется.

– Как зовут твоих братьев?

– Их звать не нужно: они сами приходят! – Пашка-Дракон рассмеялся, довольный своей шуткой. – Они из Южной Африки и ни слова не говорят ни по-итальянски, ни, тем более, по-русски, но поверь, дело свое знают и ксивота у них надежная: моя охранная фирма «Томагавк», которая зарегистрирована и в Департаменте полиции, и в налоговой службе, и в Мэрии. Братья даже на оружие имеют разрешение и стреляют с двух рук, по-македонски, не хуже вашего московского киллера Александра Солоника, безвременно почившего в Греции вместе со своей любовницей.

– Я бы не был столь уверен в его смерти, – возразил Череп.

– Думаешь, ход конем?

– Есть и такие подозрения…

Он мне ничего плохого не сделал, а потому флаг ему в руки! Так что, согласен с этими братьями? – кивнул он в сторону своих крепышей.

– Конечно, согласен! – Череп крепко пожал ему руку.

– Вот и лады!..

Во время появления посланников от Дона Александре Череп заметил, как оба телохранителя сразу же проявились вблизи, словно из воздуха возникли. Один из них сунул руку под пиджак, второй, как бы лениво разглядывая парящихся под солнцем красавиц, медленно подошел поближе к Черепу и присел на край бассейна. Причем принял такую позу, что мог в долю секунды оказаться рядом с Черепом и вступить за него в любой бой, хоть рукопашный, хоть с применением оружия. Он сидел вполоборота, и казалось, на лице не отражалось ни единой мысли, как говорится, ноль эмоций, словно ему ни до чего нет дела.

Эти ребята действительно знали свою работу: никто бы не подумал, что они охраняют Черепа. Несмотря на габариты, им удавалось оставаться незамеченными. И они действительно всегда оказывались там, где находился их подопечный.

Так было и тогда, когда в назначенный час Череп садился за руль своей шикарной машины, чтобы отправиться на встречу с местным мафиози, перед ним, указывая маршрут, поехала золотистая «Рено», а сразу за машиной Черепа двинулся и черный джип-патрол с ребятами Пашки-Дракона.

Как и подозревал Череп еще на сходке «академиков», хотя тогда ему не пришлось говорить – за него высказался Горелый, – встреча с итальянским мафиози могла оказаться унизительной как для него самого, так и для Академии, если бы не его интуиция.

Предполагая нечто подобное, Череп заранее предпринял некоторые подстраховочные действия еще в Москве, а потому был готов к любым поворотам в разговоре с Доном Александро.

Шикарная вилла, окруженная трехметровым каменным забором, наверняка охранялась многочисленными вооруженными людьми. И можно было предположить, что весь периметр поместья был утыкан видеокамерами.

Как только красный «Крайслер» Черепа подъехал к запертым воротам, к нему тут же вышел угрюмого вида охранник с автоматом на шее.

Взглянув на приехавшего, охранник сказал в рацию по-итальянски:

– Марчело, передай Хозяину, что русский, которому он назначил встречу, приехал. Какие будут указания?

– Пропустить, но сразу за воротами пересадить на электрокар и привезти к центральному входу виллы.

– Ас теми, кто приехал за ним?

– Наши и те, кто прикрывает русского, пусть останутся за воротами.

– Слушаюсь, шеф, – охранник нажал кнопку на пульте, и ворота медленно отворились. – Гоу, – почему-то по-английски проговорил охранник, но жестом указал на то место, где Череп должен был остановиться, и добавил, поясняя свой жест: – Стоп?

Джип с братьями тоже двинулся за ним, но был решительно остановлен охранником. На всякий случай, чтобы избежать инцидента, Череп вышел из машины и подал знак братьям обождать его за воротами.

После чего въехал на территорию виллы и остановился за воротами, где его уже поджидал служащий на маленьком электромобильчике, напоминающем те, что обслуживают игру в гольф. Череп пересел на него, и электромобиль зажужжал по дорожке по направлению к роскошной вилле. Не успели они остановиться перед каменными ступеньками, ведущими ко входу, как к ним вышел широкоплечий детина двухметрового роста. Осмотрев его, он, с извиняющейся улыбкой пожав плечами, жестом указал на ручной металлоискатель и дал понять, что должен обыскать пришедшего.

– Не стесняйся, выполняй свою работу, – на приличном итальянском проговорил Череп.

Тот удивленно посмотрел на гостя, но ничего не сказал. Быстро поводив прибором по его бокам, он удовлетворенно кивнул Черепу следовать за собой.

В шикарной, богато обставленной антиквариатом и картинами-подлинниками известных мастеров мировой живописи гостиной, за огромным столом восседал черноволосый итальянец, за спиной которого стояли двое упитанных парней.

Тот, что привел Черепа, подошел к Хозяину и что-то прошептал ему на ухо. Дон Александро удивленно покачал головой, жестом отпустил его, после чего встал, подошел к незнакомцу и внимательно посмотрел ему в глаза.

Череп чуть заметно ухмыльнулся, но ничего не сказал.

– Мне только что сообщили, что вы довольно сносно говорите на моем родном языке, очень рад, что мы сможем общаться напрямую, без посредников, – хозяин дома дружелюбно протянул руку и представился: – Дон Александро, впрочем, вам это известно.

– Камо Гулия, – проговорил Череп, отвечая крепким рукопожатием.

– Как насчет пообедать?

– Благодарю, только что из-за стола, – возразил Череп, как бы предлагая сразу приступить к делу.

– А что-нибудь выпить?

– Это можно, например, водки.

– Традиционный напиток русских, – улыбнулся Дон Александро и указал на стул, расположенный метрах в двух от его кресла.

Один из стоящих за спиной парней быстро разлил водку по рюмкам.

– Что ж, за знакомство! – предложил Дон Александро. – Надеюсь, оно будет если и не приятным, то, надеюсь, полезным, – в его тоне послышался металлический привкус.

– Надежда – наш компас земной, а удача – награда за смелость! – по-русски продекламировал Череп и опрокинул в рот водку.

Хозяин стола недоуменно оглянулся на одного из стоящих за спиной, и тот, судя по всему, знаток русского языка, быстро перевел строку из популярной некогда песни.

– Отличные слова! – воскликнул Дон Александре и тоже выпил залпом. – Итак, для чего вы искали встречи со мной?

– Я представляю серьезную российскую корпорацию, с руководством которой советуется даже премьер-министр России, – Череп сделал многозначительную паузу.

– Я слушаю, слушаю! – нетерпеливо бросил Дон Александро.

– Наше экспертное управление провело тщательный анализ ваших доходов, Дон Александро, и пленум нашей корпорации принял решение, что вы должны будете, безо особого ущерба для себя и своей Семьи, перечислять по двести пятьдесят тысяч долларов в месяц на счет, который вам будет указан, – Череп говорил медленно, взвешивая каждое слово, стараясь, чтобы до собеседника дошли его мысли.

– Вы все это серьезно, или русские грузины так своеобразно шутят? – казалось, что Дон Александро действительно готов был рассмеяться.

– Мне кажется, вы не понимаете, с кем вы сейчас разговариваете! – Череп чуть повысил голос, с трудом сдерживая раздражение.

– А мне кажется, что это ты не понимаешь, с кем себе позволяешь дерзить! – вежливую светскость словно ветром сдуло, он резко встал со стула и уже повернулся, чтобы скомандовать своим громилам выкинуть его на улицу.

– Я бы вам, Дон Александре, не советовал сделать какой-нибудь опрометчивый поступок, после которого придется горько пожалеть, – со спокойной вежливостью, но достаточно жестким тоном проговорил московский гость.

Череп настолько уверенно себя вел, что это сбило с толку даже такого спесивого человека, как Дон Александро.

– Нет, вы посмотрите на этого нахала, находится у меня в гостях, сидит за моим столом, пьет мою водку и несет какую-то ахинею! Ты что, надеешься на своих боевиков, которые всюду сопровождают тебя? – он рассмеялся, но смех его был каким-то нервным, неестественным: было заметно, что он никогда не попадал в такую дурацкую ситуацию. – Слушай, парень, да ты в окно выгляни, – он кивнул Черепу подойти к окну.

По всему периметру виллы, расположенной прямо на берегу моря, действительно, как и предполагал Камо, ходили более тридцати вооруженных людей. А с моря прикрывали еще и два катера, вооруженные легкими пушками, и на палубе тоже стояли боевики с автоматами. Эти катера барражировали вдоль берега и готовы были в любой момент вступить в бой.

– Ну как, впечатляет? – ехидно усмехнулся Дон Александре.

– Эх, дядя, – устало вздохнул Череп, уполномоченный самим Сиплым для выполнения этой высокой миссии, затем укоризненно покачал головой, словно учитель, сделавший замечание нерадивому ученику, отвернул атласный лацкан своего безупречного смокинга и тихо бросил в микрофон, спрятанный там: – Ну что, Федя, давай, плюнь чем-нибудь… – лениво произнес он, осмотрелся в поисках цели и добавил: – Шлепни-ка эту фигурку у фонтана, – после чего повернулся к своему мафиозному собеседнику: – А теперь ты смотри, недоверчивый мой! – он кивнул в сторону моря.

Дон Александро пренебрежительно ухмыльнулся, но все-таки взглянул в указанном направлении. Его небрежная улыбка так и застыла на холеном лице, постепенно превращаясь в странную гримасу то ли испуга, то ли отчаяния.

Среди его охранных суденышек неожиданно всплыла огромная субмарина, которая оказалась настолько мощной, что Дону Александро она действительно показалась атомной.

С подлодки чем-то плюнули, и небольшая статуя русалки, расположенная у самого края бассейна виллы, разлетелась на мелкие кусочки.

– Может, часть виллы снести – или суденышки твои вместе с охраной? – деланно позевывая, спокойно поинтересовался Череп. – Что скажешь, парниша?

– Нет-нет! Достаточно! Я все понял и готов продолжить разговор за столом! – казалось, еще мгновение – и несчастный Дон Александре рухнет на колени перед этим странным русским грузином…

После демонстрации возможностей корпорации Череп уже разговаривал другим языком:

– Теперь я уверен, что у вас нет сомнений в серьезности наших намерений? – развалившись в хозяйском кресле, тихо проговорил московский гость.

– Да-да, я готов подписать соглашение, предложенное вами, господин Камо.

Дон Александро был совершенно подавлен увиденным, и ему хотелось только одного: как можно быстрее закончить переговоры и расстаться с этим человеком, которого обслуживает настоящая атомная подводная субмарина.

– Вы помните, что я вас предупреждал о необдуманных поступках?

– Да-да, – поспешно согласился итальянский босс мафии, отлично догадываясь, что представитель русских, после того, как с ним пренебрежительно разговаривали, отыграется и наверняка поднимет цену, и он не ошибся.

– Вместо предложенных двухсот пятидесяти тысяч долларов вы будете платить… – Череп сделал паузу, и совсем тихо произнес: – Триста! – и ехидно добавил: – А вы как думали? За ошибки нужно платить!

Понимая, что он проиграл, а проигрывать нужно уметь достойно, Дон Александро уныло кивнул и обреченно произнес:

– Я с вами абсолютно согласен, сеньор Камо…

– Это правильное решение, – ухмыльнулся довольный Череп и по-хозяйски добавил: – Распорядитесь, чтобы первый взнос мне принесли прямо сейчас, наличными…

После столь удачных переговоров Череп, получив первый взнос наличными, основную часть внес на кредитную карту «Америкэнэкспресс» и щедро расплатился со своим бывшим подельником.

– Достаточно? – спросил Череп.

– Более чем! – воскликнул довольный Пашка-Дракон. – Помни, я всегда готов тебе помочь, только обратись! – горячо произнес он. – Ты возвращаешься?

– Нет, мне еще нужно навестить Барселону.

– Прикрытие оставить?

– Только если у твоих братьев нет других, более важных дел: не хочу лишний раз напрягать друга, – специально ответил Череп, чтобы тот сам настоял на прикрытии.

– Никакого напряга, братишка: пользуйся, сколько нужно! Может, еще чем помочь?

– Вообще-то… – Череп задумался на секунду, затем решительно произнес: – Есть небольшая просьба.

– Говори, сделаю все, что нужно.

– Ты слышал об испанском Доне Мигеле Альмадоваре?

– Крестный Отец барселонской Семьи? Всякий порядочный пацан слышал о нем. Так вот зачем ты в Барселону ныряешь! И что я должен сделать?

– Пусть твои ребята раздуют историю с атомной подводной лодкой у виллы Дона Александро…

– И чтобы эта история обязательно достигла ушей Дона Альмадовара, я правильно понял?

– Совершенно точно! – кивнул Череп. – И конечно же, с моим именем этот Мигель должен просто засыпать и просыпаться…

– Сегодня же эта история облетит всю Испанию! – заверил Пашка-Дракон.

– У тебя что, серьезные завязки в Испании? – не скрыл своего удивления Череп.

– Ты слышал, как на Канарах в прошлом году хотели затопить судно «Хольгама Стар» с пятьюстами африканскими нелегальными иммигрантами?

– Нет, не слышал, – признался Череп. – А для чего? Какой в этом смысл?

– Каждый из этих нелегальных пассажиров заплатил за свою доставку в Испании около двух тысяч евро.

– Так это же миллион! – воскликнул быстро сосчитавший Череп.

– Вот именно: миллион, – кивнул Пашка-Дракон. – Деньги-то получены…

И кому нужны иммигранты, на которых нужно тратиться: утопил – и концы в воду, – потирая подбородок, проговорил Череп. – Лихо, ничего не скажешь! А ты здесь при чем?

– С той операции я получил сто пятьдесят тысяч, и делов-то – открыть замазанные дырки в судне и вовремя смотаться оттуда, – он вздохнул: – Да всю команду накрыли во Фритауне: сдала какая-то сука… С большим трудом отмазал двух своих ребят от решетки, а третьего пытался полгода вытаскивать…

– И что, вытащил?

– А как же! – он уныло ухмыльнулся. – Почти все полученные бабки ушли на это… Самое главное, что контакты с Испанией продолжились, и потом мы на наркоте отыгрались: вернули утраченное с лихвой…

– Конечно, это не мое дело, но мне кажется, ты напрасно с этим зельем связался, – поморщившись, заметил Череп.

– В этом ты абсолютно прав, братишка! – он тяжело вздохнул, вспоминая все свои неудачи и подставы с местными наркодилерами. – К счастью, я это быстро просек и, провернув одну удачную сделку, не стал искушать судьбу: завязал навсегда! Капусту срубаем понемногу, зато теперь сплю гораздо спокойнее!..

– Вот и правильно! – заметил Камо. – Есть множество мест, где нам с тобой можно заработать без особого напряга! Только шевели извилинами…

– Ив этом ты прав, братишка! – повторил Пашка-Дракон.

– Как говорил один киношный герой, у меня есть только одно противное качество – я всегда прав! – он хохотнул. – Бывай, братишка!

Они крепко обнялись на прощанье, и уже на следующий день Камо улетел в Испанию…

Станислав Иволгин родился в маленьком российском городке Пено, расположившемся аккурат между Москвой и Петербургом у самых истоков великой русской реки Волги. И хотя Станислав был абсолютно русским человеком, без примеси чужеродных кровей, внешность имел чисто испанскую – продолговатое лицо, нос с горбинкой и круглые черные глаза. Конечно же, прямо так его за испанца не принимали, более того, дали прозвище «цыганенок». Это очень обижало строптивого паренька, в роду которого аж до десятого колена не прослеживалось ни одного цыганского отпрыска.

«Кто же я такой?» – часто задумывался шестнадцатилетний паренек, сидя на какой-нибудь коряге до самого рассвета на берегу великой русской реки и вслушиваясь в многослойные переливы соловьев, которые словно соревновались между собой, чье пение оценит русский паренек с испанской внешностью.

Аж до девятнадцати лет Станислав Иволгин промучился в терзаниях и размышлениях по поводу идентификации своей личности, пока владеющий поблизости вполне приличной дачей директор Петербургского театра кукол Борис Шлакман не показал ему альбом испанского художника Сальвадора Дали. Пролистывая толстый фолиант, в какой-то момент директор замер на мгновение, бросил быстрый взгляд на своего молодого соседа, быстро перелистнул несколько страниц назад, вгляделся в картину, снова перевел взгляд на Станислава, потом, упругим пальцем кукловода, ткнул в автопортрет маэстро и уверенно произнес:

– Ты, Стасик, вылитый он!

Не поверив, Станислав, попрощавшись с кукловодом, выпросил альбом на несколько дней. Примчавшись домой, он несколько часов провел перед портретом маэстро и маминым зеркалом, всматриваясь то в себя, то в портрет.

С этого дня Станислав совершенно потерял покой. Он поминутно смотрелся в зеркало и даже, потратив часть личных сбережений, установил систему зеркал, чтобы четко видеть себя как бы со стороны, особенно нос с горбинкой во всей его красе.

Он настолько вжился в образ великого художника, что всерьез увлекся рисованием, естественно, подражая стилю известного испанца. Начал изучать испанский язык, познавать Испанию, читать книги об этой, самой удивительной, по его мнению, стране. Дело дошло даже до того, что, находя в себе некоторые несоответствия с внешностью Сальвадора Дали, Станислав отправился в Петербург и сделал там пластическую операцию, слегка подправив форму верхней губы и немного изменив изгиб надбровной дуги с правой стороны.

Когда все шрамы зажили, Станислав остался довольным и решил задержаться на несколько месяцев в городе Петра, чтобы попытаться поработать двойником великого художника. Однако широкой публике больше нравились двойники Ленина, Сталина, Ельцина и Горбачева. За честь быть с ними сфотографированными люди не скупились, отваливая приличные суммы из своих кошельков.

Сальвадор Дали, увы, не пользовался никаким спросом. И если за целый день какая-нибудь экзальтированная барышня снималась с ним в обнимку, это уже можно было считать большой удачей.

– Этот художник не пользуется здесь успехом, потому что его мало кто знает. Тебе, батенька, следовало бы отп-г-авиться в эми-г-ацию, в Ба-г-селону, да-да, батенька, именно в Ба-г-селону! – не раз заявлял Станиславу «Владимир Ильич Ленин».

Не прошло и трех месяцев его жизни в Петербурге, как от внезапной болезни приказал долго жить отец Станислава, директор Андреапольского деревообрабатывающего комбината, с которым его мать развелась еще в то время, когда маленькому Стасику не было и шести лет. И Станиславу, как единственному наследнику, досталась великолепная дача на берегу Селигера – настоящий терем-теремок с петухами на башенках.

Не раздумывая ни секунды, Станислав довольно удачно распродал свое наследство и, полностью порвав таким образом с русскими корнями, перебрался в Барселону. Он был уверен, что вырученных денег от продажи наследственного «теремка» ему хватит на скромную жизнь в и что с его внешностью ему больше повезет в Испании. Приехав в Барселону, он поселился в дешевом отеле и стал подыскивать для себя скромную квартирку.

Порыскав с неделю по риэлторским конторам, Станислав понял, что его средств хватит только лишь на однокомнатную квартирку, да и то не в самом престижном районе. Это его ввело в настоящее уныние. Погоревав несколько дней над своим необдуманным поступком покинуть Родину, он вовремя вспомнил, что слезами горю не поможешь, а потому, махнув рукой на амбиции, приобрел малюсенькую квартирку, сэкономив при этом только на собственном желудке.

Иволгин решил заделаться уличным художником, глубоко уверенный, что сходство с самим Сальвадором Дали здесь-то, в Барселоне, наверняка будет востребованно.

И вновь очередное крушение всех надежд. Станислав долго не мог прийти в себя после того, как встретил на местном Арбате среди рисующих по пять долларов за картинку живописцев не одного, а около десятка двойников известного маэстро!

Не меньшее удивление вызвало появление русского двойника Сальвадора Дали и у местного Крестного Отца мафии – Мигеля Альмадовара.

Дело в том, что Дон Альмадовар контролировал не только все казино города, уличные лотереи «джого до бичо», но заодно и всех уличных рисовальщиков. При всем при этом, ни для кого не было большим секретом, что основные доходы приносит ему наркоторговля.

Пару лет назад его здорово потрясли, хорошо еще не посадили: одной только наркоты более чем на миллион долларов изъяли у его торговцев.

Во время той, одной из самых громких операций правоохранительных органов Испании, проведенной одновременно во многих городах Испании, было изъято более полтонны кокаина и около десяти миллионов евро.

Многие европейские газеты опубликовали самодовольное интервью министра внутренних дел Испании Анхеля Ацебеса, который заявил:

«Это была великолепная операция – одна из крупнейших в истории Испании и одна из важнейших в Европе!»

Узнав о странном русском – двойнике Сальвадора Дали, – Дон Альмадовар, любитель свежих и новых идей, привлек к себе «Дона Стаса» и решил использовать его как специалиста по вопросам, связанным с Россией.

В будущем у него были далеко идущие планы в этой уникальной стране, но ему и в голову не могло прийти, что будущее окажется гораздо ближе, чем он предполагал.

Прошло лишь пару месяцев, как Дон Альмадовар приблизил к себе «Дона Стаса», и вдруг до него докатились тревожные слухи из Италии. Было отчего взволноваться: Италия расположена совсем рядом с Испанией, и опытный мафиози всей кожей ощутил надвигающиеся неприятности для себя и своего семейного клана. Он даже хотел предпринять какие-то упреждающие шаги, но не успел.

Через несколько дней после получения информации из Италии, а слухи обрастали все новыми и новыми «подробностями», и уже целый русский флот подводных лодок буквально разбомбил владения итальянского Крестного Отца, который сам чудом остался в живых, приближенные Дона Альмадовара сообщили ему, что некий русский со странным именем Камо хочет с ним встретиться.

Имя Камо Гулия уже успело долететь до ушей Дона Альмадовара, а потому, хорошо сознавая, что если даже такому мощному семейному клану, который возглавляет итальянский Дон Александре, пришлось уступить русским, то ему и пытаться противостоять не нужно.

Дон Альмадовар решил все спокойно обдумать и понял, что ему никто не придет на помощь, а также пришел к выводу, что нужно успокоиться и обратиться к собственному разуму: к счастью, пока к нему еще не пришли, и есть время подумать.

Размышления Дона Альмадовара привели к следующим, главным, выводам:

«Разве можно бороться со стихией? С ураганом? Со смерчем? – спрашивал он самого себя и сам же отвечал: – Нет! И что остается? Необходимо просто минимизировать предполагаемые потери и убытки…»

Приняв это решение, Дон Альмадовар не стал тянуть время и распорядился, как только придет Камо Гулия, сразу назначить встречу в удобное для русского гостя время. Более того, приказал тем, кто будет сопровождать русского гостя к нему на виллу, оказывать русскому гостю самые высокие почести.

Дон Альмадовар принял его по самому высшему разряду, как принимают высоких, очень дорогих и весьма важных персон. Не поскупился он на угощение и на подарки. Нужно заметить, что его поведение сумел оценить даже Череп, который ощутил себя настоящим королем, которому можно позволить себе не только казнить, но и миловать.

Но Дон Альмадовар считал, что только благодаря своей дальновидности он сумел существенно снизить сумму дани и обязан переводить ежемесячно лишь по сто тысяч долларов. Особенно испанский мафиози обрадовался, когда до него дошли слухи, что его итальянский коллега обязан платить в три раза больше.

Тем не менее, когда Дон Мигель распрощался с первыми же ста тысячами долларов, его это так заело, что он решительно вызвал к себе «Дона Стаса».

– Вот что, приятель, сегодня меня навестил твой соплеменник и, как говорят у вас в России, поставил мою Семью на счетчик…

– Вы что, должны ему? – удивленно спросил Станислав.

– Нет, Дон Мигель Альмадовар никому не должен! – с апломбом произнес тот.

– Тогда я не понимаю, при чем здесь счетчик? Поставить на счетчик означает, что должник не отдает вовремя свой долг, и потому ему «включают счетчик», то есть назначают высокие проценты, которые добавляются к сумме долга. Этим действительно пользуются многие криминальные структуры в России, – объяснил Станислав.

– Откуда ты так хорошо все знаешь?

– Да так, пришлось повращаться в некоторых кругах, – не вдаваясь в подробности, ответил тот и попросил: – Если не трудно, расскажите все подробнее.

И Дон Альмадоваре рассказал ему о том, кто только что от него ушел и как тот его напряг.

– Так он же вас под свою крышу взял! – воскликнул Станислав.

– Насколько я понимаю, крыша несколько другое: под моей крышей тоже много фирм, но я, если они обращаются, реально помогаю им избавиться от проблем, а твой Камо объявил, что я ежемесячно должен отстегивать им по сто тысяч долларов. Понимаешь ты, ни за что! – мафиози сорвался на громкий голос.

– Если я правильно вас понял, то это, уважаемый Дон Мигеле, обыкновенный рэкет.

– Вот и я так думаю! Если ты, как говоришь, вращался в определенных кругах в России, то не можешь ли подумать над тем, кто может помочь избавиться от столь беспардонного «грабежа среди белого дня»? Если ты сможешь подсказать, к кому обратиться за помощью, чтобы справиться с русской мафией, то я тебя обеспечу на всю жизнь…

– Так сразу я не могу… Но обещаю подумать, – неуверенно проговорил Станислав.

Не мог же он признаться, что «определенные круги», о которых он упомянул, никакого отношения к криминальным структурам не имеют, более того, совсем наоборот.

В который раз можно убедиться, что Господь никогда ничего не делает просто так: рано или поздно придет понимание, а пока нужно просто довериться Судьбе…