"Место боя" - читать интересную книгу автора (Виконтов Дмитрий)

Глава 5.

— Я нашел ее, сэр, — торжество в голосе Паладина ясно слышалась сквозь помехи. — Повторяю: я нашел ее.

— Отлично, Паладин, — прорезался Стефан. — Давай луч наводки и пеленг. Мы идем к тебе.

— Есть луч наводки. Держите пеленг: высота восемь километров пятьсот метров, направление пеленга: двадцать три минуты.

— Тигр, ты слышишь?

— Да, я беру пеленг, — кисло пробормотал Джеймс. Звуковой генератор издал пронзительный свист, когда истребитель спустился метров на семьсот и оказался на заданной высоте. В ту же минуту пронзительно запищал пеленгатор, поймав сигнал наводки, а на электронной схеме планеты вспыхнула синяя точка — позиция Паладина.

— Паладин, я вижу тебя. Иду по пеленгу, — бросил Джеймс в микрофон, увеличивая скорость. Заложив плавный вираж, «Жнец» понесся на северо-восток, вспарывая собою тьму, в то время как Джеймс из всех сил вглядывался в проносящуюся под ним поверхность. Но, как он ни старался, не получалось понять, как удалось Паладину рассмотреть с такой высоты погруженную во мрак базу. «Не иначе, как опустился к самой поверхности планеты, негодяй» — подумал с легкой ноткой зависти Джеймс, заметив мерцающий истребитель Паладина, а с севера мчащуюся точку — это был Стефан. Оба корабля подлетели к Паладину практически одновременно, но Джеймс, довольно неуклюже выполнив разворот и торможение, застопорил двигатели последним.

— Ты связывался с ними? — спросил Паладина Стефан.

— Нет. Там никого нет — с кем связываться?

— Откуда ты знаешь, что там никого нет, — буркнул Джеймс, тоже разглядывая сквозь инфравизоры местность под ним. Какие-то смутно видимые строения терялись в туманном мареве, но, не зная, что они там есть — не заметишь, тем паче с движущегося космолета. «Как пить дать спускался!» — уже с негодованием подумал Джеймс.

— Может, у них просто вышло из строя освещение?..

— И они послали из-за этого сигнал SOS? — но Джеймс и сам понял, что его предложение не выдерживает критики. В молчании они выслушали призыв Стефана отозваться — ответом была тишина. Посадка на планету стала неизбежной.

— Джеймс, начинай снижение до высоты одного километра, — наконец прозвучал приказ Стефана. — Оттуда мы сможем выбрать место для посадки. Ты заходи с южной стороны, я пойду с севера; Паладин — ты опускайся до трех километров и следи за происходящим. Заметишь что-либо подозрительное — немедленно сообщай. А ты, Джеймс, будь осторожен внизу, понял? Ну, за работу.

Джеймс сориентировался по компасу и начал медленно, метр за метром, опускаться вниз. Рука вспотела, большой палец, лежащий на гашетке плазмоизлучателя, сводила судорога, глаза от напряжения болели, в плечах противно ломило, но он не смел пошевельнуться или отвести взгляд от инфравизора и альтиметра. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем на нем вспыхнула строгая единичка, но, посмотрев на хронометр, Джеймс понял, что спуск занял всего пять-шесть минут от силы.

— Я на месте, — торопливо оглядываясь, произнес он. — Подо мною вроде бы посадочное поле, но… но я не уверен. Я могу еще снизиться, чтобы проверить?

— У тебя там все в порядке?

— Пока да. Я еще не заметил ничего угрожающего, хотя, по-моему, там внизу слева какие-то развалины — или мне это кажется? — но ничего угрожающего я не заметил.

— Развалины? — в голосе Стефана послышалось напряжение.

— Говорю, я не уверен. Во всяком случае, это очень похоже на развалины.

— Ладно. Паладин, что у тебя?

— У меня все спокойно. Я ничего не заметил, но высота слишком большая, чтобы я мог разглядеть детали. Я могу тоже спуститься вниз, к Тигру.

Минуту Стефан колебался, думая над предложениями, но понял, что так или иначе придется что-то делать:

— Тигр, с какой высоты ты сможешь разглядеть достаточно деталей?

— Ну… — до Джеймса дошло, что его страх, бывший с ним до этого, куда-то ушел. Осталось любопытство и стремление опуститься вниз и первому увидеть происшедшее, а еще — страстное желание не сплоховать в как-никак первом боевом вылете. — …ну, метров триста-двести пятьдесят, не меньше.

— Хорошо, — вдруг Джеймс понял, что нечто подобное гложет и Стефана. — Давай до трехсот метров, а Паладин — до семьсот пятидесяти. Я тоже опускаюсь. Если что-то случиться — моментально поднимайся вверх, —

решив, что это все, Джеймс поудобнее схватился за рычаг управления, но тут, словно что-то вспомнив, Стефан добавил:

— Тигр, на всякий случай разгерметизируй кабину и включи системы сьютера. Все равно это придется делать, если мы собрались спускаться.

Поколебавшись, Джеймс перевел до отказа тумблер герметизации и уже наяву, а не из генератора звуков услышал тонкий свист отсасываемого воздуха. Давление моментально упало, и в тот же миг он почувствовал, как ткань сьютера плотно прижимается к телу, восстанавливая паритет между внешним и внутренним давлением. Зашипев, под шлем поступила первая порция кислорода, и практически сразу же отключились внешние микрофоны и генератор звука — в вакууме в них не было нужды. Разгерметизация закончилась.

— Давление: одна сотая обычного, — доложил Джеймс. — Я начинаю спуск.

— Давай. Паладин, прикрывай его.

Высота падала уже быстрее, чем раньше. Истребитель спускался не вертикально, как до этого, а описывал спираль, каждый виток которой находился на сотню метров ниже предыдущего. Тишина была абсолютной: молчали Паладин и Стефан, не работал генератор звука, исчезло бодрое гудение реактора. Лишь биение сердца да стук крови в висках нарушали ее, не давая впасть в полное оцепенение. Отрегулировав крен корабля, Джеймс посмотрел на альтиметр — и вздрогнул: истребитель уже опустился ниже назначенной высоты, и парил на расстояние каких-то ста тридцати метров от земли. Подумав, Джеймс быстро скользнул вниз еще метров на тридцать и пристально взглянул в монитор инфравизора.

Во-первых, очень мешала та же тьма: будь солнце на этой стороне планеты, им бы не пришлось бы напрягать свои глаза и приборы. Даже со ста метров поверхность казалась какой-то изломанной, словно некто провел по ней огромным ножом, не позаботившись о появившихся затем трещинах и морщинах.

Джеймс отчетливо видел только ту часть поля, над которой висел истребитель, но все же молодой пилот смог разглядеть в грозные стены, вздымавшиеся на добрую сотню метров ввысь — колонию разместили в огромном кратере. По правую руку от посадочного поля и в самом деле виднелось нечто похожее на развалины, но какого они происхождения — природного или рукотворного — этого с высоты юноша понять не мог. Еще дальше во тьме пропадали контуры громадного строения, а около него ютилось здания — или что это было? — несколько меньших размеров. Окинув местность еще одним внимательным взглядом, Джеймс плавно взмыл вверх, где его ждали Стефан с Паладином.

— Тигр, что там у тебя? — потеряв терпение, спросил Стефан.

Прежде, чем ответить, Джеймс хмуро хмыкнул: неужели не только он один нервничает до такой степени, что хочется бежать куда-либо подальше от того, что скрывается в молчаливой тьме? Вкратце доложив о своих наблюдениях, не утаивая и того, что спустился ниже двухсот пятидесяти метров, Джеймс приблизил истребитель к Стефану. Сверху описывал круг за кругом Паладин, следивший от начала до конца за действиями Джеймса.

К удивлению юноши Стефан ни словом не упомянул его проступок, больше внимания уделив сообщению о развалинах и о полной безжизненности базы. Приказав Паладину спуститься к ним, он сам нырнул вниз, и минут через семь возвратился.

— Тигр, давай спускайся вниз за мной, — чтобы там он не увидел, контроль над голосом он не утратил. — Садимся на посадочное поле в южной стороне — там, похоже, нет ни одного корабля; при посадке поглядывай по сторонам. Паладин, спускайся до ста тридцати метров и летай по периметру базы, на ее территорию над посадочной площадкой не залетай, — возможно, нам придется в спешке стартовать. Следи за всем внизу внимательно, если что заметишь — немедленно сообщай и не вздумай геройствовать. Понял?

— Понял. А что с оружием?

— Только, если на тебя или на нас нападут, — решительно отрезал Стефан.

— Нападут? — взволновался Джеймс. — Вы считаете, что здесь есть, кому нападать?

Стефан ответил не сразу:

— Скорее всего, нет. Не думаю, что тут есть кто-то, кто может напасть, но осторожность не помешает в любом случае. Повторяю: может быть, защитный комплекс работает в автоматическом режиме. Так что…

— Так что может быть жарко, — закончил Паладин. — Ну а если у вас будут неприятности?

— Поступай по усмотрению, главное не поджарь там нас. Тигр, ты готов?

— Готов, — ответил Джеймс, протирая стекло шлема. Но не удержался и спросил:

— Сэр, вы заметили там внизу что-либо необычное?

Короткий смешок Стефана донес до него микрофон:

— Необычного там хоть отбавляй, — его «Жнец» плавно качнул крыльями и начал спуск к поверхности. Оглянувшись на всякий случай вокруг, Джеймс последовал за ним. — То, что ты принял за развалины — это просто груда развороченного камня; словно взорвалось что-то под землей. А люди? — голос как-то потускнел. — Людей не заметно, но мне показалось, что к северу от руин я видел несколько тел в сьютерах.

Рука Джеймса задрожала и, прежде чем он смог ее остановить, чуткая машина откликнулась на его движение: «Жнец» словно на мягкой, но могучей волне качнулся сначала в одну сторону, а затем резко зарылся носом вниз. Выровняв корабль, Джеймс посмотрел на опознавательные огни Стефана, зависшего в сорока-тридцати метрах под ним. Голубоватое сияние посадочного механизма охватило низ истребителя и перебросилось на землю. Мгновение-другое мощное поле держало всю массу истребителя на весу, а затем выскочившие упоры коснулись поверхности. Покачнувшись на амортизаторах, космолет неподвижно замер, направив нос к темнеющим зданиям заброшенной базы; выхлоп двигателя Стефана погас в тот же миг, когда включился посадочный механизм у Джеймса, пронзив все тело тонкой, с трудом переносимой вибрацией. Стук упоров, ощущаемый не слухом, а телом, возвестил про успешную посадку и уже два «Жнеца» стояли на покрытой мраком поверхности и два человека настороженно изучали окружающий их пейзаж.

— Тигр?

— Порядок, — ответил Джеймс, мечтая, чтобы все как можно скорее закончилось; ему жутко не хотелось вылезать из, внезапно, ставшего таким уютным и мирным корабля. — Ну что, выходим?

— Выходим, — подтвердил Стефан. — Системы сьютера в порядке?

— Вроде в порядке, — рассеяно ответил Джеймс, отстегивая ремни безопасности. Все основные системы после посадки автоматически отключились, оставив лишь жизненно необходимые, и теперь погасло даже то небольшое освещение, что давала приборная панель. Джеймс знал, что включить все можно за считанные секунды, но все же с работающей панелью было бы легче.

Отстегнув последний ремень, он достал из специального кармана кресла вейер. Дрогнув, вверх пополз прозрачный колпак, а Джеймс, ожидая, пока он откроется полностью, увидел, что Стефан уже спускается на бетонное покрытие.

Не желая отставать от него, юноша скользнул в тонкую щель — и спрыгнул вниз, одной рукой поддерживая вейер, другой — отталкиваясь от фюзеляжа корабля. Спуск прошел нормально, но, только опустившись, юноша понял, что ему показалось странным с момента посадки: гравитация была слишком непривычна для человека, привыкшего к земному тяготению: здесь он весил раз в семь меньше, и падение с высоты двух метров заняло почти полторы минуты.

Но колония не походила на недавно установленную — скорее наоборот — значит, тут просто обязана была быть суспензерная установка для обеспечения искусственного тяготения. Из прочитанных еще в Академии книг Джеймс знал, что гравитационные установки вместе с системами жизнеобеспечения подводятся к автоматической линии реактора, которая находится вне контроля человека; даже в случае полного отказа всех систем реактора, эта линия должна функционировать. Но раз она вышла из строя, то система жизнеобеспечения тоже не работает и в каждом здании колонии сейчас должна быть температура окружающего пространства: примерно минус восемьдесят градусов по Цельсию, не считая того, что прервана подача воды и кислорода. А это означало гибель всех людей, находившихся в данный момент в колонии, всех, кто не успел влезть в сьютер или запереться в герметических помещениях и запастись кислородом и воды. Но если такие и были, то холод убьет их не менее верно, чем отсутствие кислорода, а кислородных запасов, предназначенных для аварийных ситуаций, могли растянуть агонию на три, максимум, четыре часа. Посмотрев сквозь узкую полоску стекла шлема на сумрачное лицо Стефана, Джеймс понял, что отсутствия тяжести, и все вытекающее из этого не прошло мимо внимания Громова.

— Тигр, включи гравитатор на плюс восемь, иначе мы и за неделю не осмотрим тут всего, — в голосе командира слышался страх перед тем, что они могли обнаружить и угрюмое осознание необходимости сделать это. Присев за упор своего «Жнеца», он пристально осматривал доступную глазу местность. — Ты что-то понимаешь?

— По-моему, это реактор, — тошнота подступила к горлу, как только суспензер увеличил вес Джеймса, прижимая его к земле. Справившись с неприятным симптомом работы всех суспензеров, Джеймс спрятался за амортизатор, пытаясь понять, что же могло так разворотить поверхность земли в нескольких десятках метров от края посадочной площадки. Бомбардировка с орбиты, в принципе, могла сотворить подобное, но происходящее все меньше и меньше напоминало бомбардировку или какой-либо другой вид атаки; происшедшее явно имело сугубо местный характер.

— Несомненно, реактор, — согласился Стефан. — Только что они с ним тут такое сотворили, что отключилась гравитационная система — этого я уразуметь не могу. Ведь с собственной жизнью игрались…

— А может быть, не все погибли? — робко спросил Джеймс, уже не ставя под сомнение факт смерти большей части населения. — Может, кто-то спасся?

— Если система жизнеобеспечения отключилась вместе с реактором, сразу, то мы найдем только трупы.

— Почему?

— Если отключается реактор, то моментально открываются переходы и блокируется деятельность всех систем, — терпеливо стал растолковывать Стефан.

— Спастись могли те, кто был в сьютере или находился в герметически запертом помещении с автономной подачей кислорода; остальные просто не могли загерметизировать отдельные отсеки. А если система жизнеобеспечения отключилась одновременно с суспензерной… — он пожал плечами. — Представь сам, какой хаос был в те секунды, пока еще можно было что-то сделать. Ну, дадим от силы пятнадцать минут на то, что температура опустится до нуля, еще десять — на уравновешивание температуры снаружи и внутри. Самые крепкие держались, допустим, еще пятнадцать-двадцать минут, прежде чем замерзнуть. Поверь мне, парень, большая часть погибла не от недостатка кислорода, а именно от холода.

— Но почему вы так уверены, что они погибли все? Может, у них вышла из строя гравитационная установка, — взорвался Джеймс, раздраженный мрачным пессимизмом спутника.

— Одновременно с реактором и радиостанцией? — усмехнулся Стефан.

— Да, действительно, — прикусил губу Джеймс, разглядывая землю перед собой. — А почему не включился запасной реактор?

— Сам удивляюсь, — честно признался Стефан. — Я думаю…

Джеймс так и не понял, что произошло в следующий момент. Он как раз повернул голову к северно-восточной части поля, когда краем глаза увидел вспышку где-то около развалин. И в следующую секунду чудовищный удар отшвырнул его на метр от упора, об который разбился плазменный заряд. Падая, юноша успел заметить, как присевший на колено Стефан дважды выстрелил в сторону развалин, а затем сиреневая точка ударила откуда-то сверху, на несколько секунд превратив ночь в ярчайший день, залив дрожащим светом все кругом. «Паладин!» — подумал Джеймс и провалился во тьму.

Без сознания он пробыл буквально несколько секунд, ибо, едва он открыл глаза, как гаснущее зарево плеснуло в них своим светом. Стефан только-только разворачивался, чтобы броситься к нему, а сверху, описывая узкие круги, летал Паладин, готовый вновь пустить ракету по любой подозрительной цели. Приподнявшись на локте, Джеймс в панике осмотрел свой костюм, ища повреждения, но, к счастью, прочнейшая ткань выдержала испытание, хотя жар проник и сквозь нее.

Юноша махнул рукой Стефану — мол, все в порядке, не волнуйся! — и перекатился на бок обратно за стойку массивного амортизатора, который один раз уже спас ему жизнь. И, лишь когда успокоилось бешено бьющееся сердце, Джеймс понял, что дрожит такой мелкой-мелкой дрожью, что с трудом держит в руках тяжелый излучатель. Один лишь выстрел, пришедший неизвестно откуда, отбросил в сторону все привычные до этого понятия, поставив на их место совершенно новые, соответствующее этой войне, этому миру, который он знал до сего понаслышке. Краткий всплеск энергии — и на своем челе он ощутил леденящее дыхание Смерти, отныне вечно будущей стоять за его плечами и терпеливо ждать своего часа.

В ушах что-то гудело, и с опозданием Джеймс понял, что Стефан пытается докричаться до него, а он, оцепенев, не обращает на это внимания.

— Тигр, Тигр, ты как?!

— Нормально, — прошептал Джеймс в микрофон. Сейчас он не хотел, чтобы Стефан услышал, как стучат его зубы, и срывается голос; он и без того достаточно натерпелся.

— Ты уверен?

— Уверен. Кто это был? — пришлось помотать головой, дабы разогнать мельтешащие круги перед глазами: белые, красные, синие — целая радуга плясала в них. — Ты его видел?

Стефан, слегка успокоившись, тяжело вздохнул:

— В том-то и дело, что видел. Похоже, это человек!

— Человек? — вздрогнул Джеймс и пристально вгляделся во мрак, успевший сгуститься над ними.

— Для килрача слишком маленький, так что остается только человек. Правда, я боюсь, что от него не много осталось!

— Это Паладин шуганул туда? — поискав истребитель Паладина, и не найдя, Джеймс проверил упор, куда ударил заряд плазмы, затем нижнюю часть корпуса, но повреждений не было — броня с честью вышла из этого испытания, всего лишь потемнев в месте попадания.

— Паладин, — вновь вздохнул Стефан. — Он немного перестарался, но вряд ли его упрекнешь — очевидно, он нажал на первое попавшееся под руку. Следовало бы плазмометом обстрелять там все, а не пускать ракету, но что уж тут поделаешь. По меньшей мере, спектакль был зрелищным, — по-философски заключил он.

— Ну а дальше что будем делать?

— Вот я и думаю. Самое лучшее — улетать отсюда, пока кому-либо не пришло в голову сюда чем-то мощнее залепить, вроде наземного плазмоизлучателя или аннигилятора. Но, не зная, что с людьми и что здесь происходит, — нет улетать мы не можем! Придется все разведывать.

Да, что происходит в колонии, они и впрямь не знали. Ну, имелось у них предположение, что нечто случилось с реактором; возможно, все население погибло; кто-то выстрелил по ним из бластера, причем без всякого повода с их стороны: Возможно, он погиб после выстрела Паладина; возможно, там еще скрываются десяток таких же, готовых пустить бластер в ход, не задумываясь, кто перед ними: друзья или враги, возможно… Предполагать они могли до бесконечности, но им требовались не предположения, а твердые факты и ответы на некоторые вопросы: что тут случилось, где люди, почему в них стреляли, кто это сделал? Пока же они коллекционировали не ответы, а новые загадки.

— Ясно. Пойдем друг за другом?

— Нет.

— Нет?

— Нет. Если мы будем друг за другом шагать, то на все уйдет неделя. Давай уж поодиночке, но… осторожно. Снайпер-то наш, скорее всего, погиб, но кто знает… Видишь вот тот угол, похожий на вытянутый коготь? — он вытянул руку. Отсутствие атмосферы и темнота мешали определить расстояние, но Джеймс решил, что от северного края посадочного поля туда придется бежать метров семьдесят. — Ты давай к этому когтю, а я с восточной стороны обогну, где камней меньше. Через эту мешанину лезть не следует, но не забывай за ней приглядывать — укромных мест там хоть отбавляй. Вейер держи наготове, но каждую расщелину не стоит, пожалуй, расстреливать, — натянуто пошутил Стефан. — В случае нападения — меня не жди, отвечай огнем; попадешь, не попадешь — не важно, главное попугай их немного, авось сами отвяжутся.

— А Паладин?

— Что Паладин? — удивился Стефан. — Как летал себе, так пусть и летает. Спуститься же сюда он не может — нет сьютера, а, кроме того, надо же кому-то наши истребители охранять.

— Ну, хорошо, доберемся туда, — махнул рукой Джеймс в сторону развалин, — а дальше-то как?

— Там посмотрим! Сейчас надо добраться и желательно в одном куске. Угадывать не хочу, но эта база строилась по стандартной схеме, так что тебе достанутся жилые помещения и центр управления, а я пойду к реактору и складам. Только помни, — добавил он после минутной паузы, — наши передатчики не настолько мощные, чтобы обеспечить нормальный разговор в пределах всей базы. С поправкой на ионизацию звезды их хватит метров на семьдесят-восемьдесят, а потом шум, треск — короче, друг друга мы не услышим. Удаляться друг от друга больше, чем на пятьдесят метров, не стоит, понял?

Не отвечая, юноша утвердительно поднял руку, и Стефан без дальнейших слов бросился к завалам. Джеймс слегка замешкался около опоры, но, поняв, что отсидеться не удастся, побежал, но не к восточной стороне, а к западной. Ноги, обутые в прочные ботинки, вздымали небольшие облачка пыли при каждом шаге, и, оглянувшись назад, Джеймс заметил в тусклом и неверном свете, исходившим от их космолетов, что за ним протянулось две дорожки: одна на земле, а другая, сотканная из пыли, висела в безвоздушном пространстве, медленно опускаясь вниз.

Споткнувшись об обломок камня, Джеймс едва удержал равновесие, перепрыгнул через следующий обломок — и плавно опустился прямо за похожим на коготь камнем. Посмотрев направо, он не смог найти Стефана — он тоже добрался до выбранного места. В подтверждение этому, пискнув, ожил передатчик:

— Тигр, ты на месте?

Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова:

всю дорогу он бессознательно сдерживал в легких воздух. Выдохнув, он зашептал в микрофон:

— На месте. Как у вас?

— Все нормально. Пока я никого не заметил, но может это от спешки. У тебя все спокойно?

Прежде, чем ответить, Джеймс еще раз внимательно прошелся взглядом вокруг, уделяя особое внимание смутным силуэтам зданий перед собой. До ближайшего было не больше десяти метров, но освещение здесь было много хуже, нежели на посадочном поле, где хоть какой-то свет давала обшивка истребителей.

— Я ничего тревожного не вижу, вокруг все тихо, правда, я не могу точно сказать про здания впереди — там очень темно…

— Ты можешь разобрать какие-то особенности зданий?

— Особенности?

— Ну, их очертания.

Приподнявшись над камнем, Джеймс прищурился, вглядываясь вперед.

— Может, я ошибаюсь, — неуверенно начал он. — Но здание, что ко мне поближе — оно имеет вид полусферы и приподнято на… на… я не могу понять на чем — то ли брусья, то ли рейки…

— Не важно! — прервал его Стефан. — Это командный центр. Там у них должен быть лазарет, передатчик, главные компьютерные интерфейсы и управление всеми системами. За ним должен стоять жилищный блок или лаборатории — на разных планетах по-разному, — а потом спуск в подземные зоны. У меня тут склады под носом, а дальше — производственные цеха и комплекс защиты. Ты осмотри командный центр, потом жди меня у спуска под землю; если я закончу раньше тебя, то буду ждать я. Передатчиком пользуйся свободно, если встретишь по пути сопротивление — немедленно убирайся в безопасное место. На все у тебя есть примерно сорок минут, понял? Мы не можем надолго тут задерживаться.

— Хорошо. Сэр, я подумал, что раз передатчик находится в командном корпусе, то я могу найти тех, кто подал сигнал бедствия.

— Не думаю, — в голосе Стефана ощущалось сомнение. Но кроме этого Джеймс расслышал еще нечто, что с трудом смог определить: не то отвращение, не то жалость. — Мне кажется, что сигнал передавался в автоматическом режиме по истечению определенного срока. Но ты проверь и там, чем черт не шутит. И будь осторожен внутри — это не учения и стреляли в нас из настоящего оружия. Помни, у тебя сорок минут.

— Сорок, так сорок, — вздохнул Джеймс, поднимаясь из-за Когтя, как он про себя окрестил предоставивший ему укрытие камень. Схватив вейер, короткими перебежками от камня к камню он направился к командному центру, то и дело спотыкаясь, так как больше смотрел не под ноги, а на виднеющуюся во мгле громаду здания. Внезапно россыпи камней с осколками скал кончились, и Джеймс очутился под краем постройки, возвышавшейся над ним на добрых тридцать метров. Не останавливаясь, он преодолел последние метры и прислонился, тяжело дыша, к гладкой и холодной стене. Вскинув вейер, Джеймс настороженно принялся разглядывать пройденный им путь в поисках любого, даже незначительного движения.

Все было спокойно и кроме тонкой, медленно оседающей полоски пыли он не видел ничего стоящего внимания. Джеймс уже собирался опустить оружие, как нечто шевельнулось на самой границе видимости, приблизительно в том месте, откуда он только что ушел. И то ли мрачная обстановка подействовала на натянутые нервы, то ли еще что-то, но палец, лежащий на спусковом крючке, дрогнул и плазменный заряд, вытянувшись в короткий луч, дважды рассек темноту словно огненный лемех.

Первый заряд врезался в безвредную каменную глыбу, вспыхнувшую в точке поражения ослепительным блеском, вызвав фонтан каменных частиц, а второй…

Куда попал второй, Джеймс не увидел, ибо практически одновременно со вторым разрядом, где-то рядом с местом, куда он целился, тьма ощерилась огненным зраком. Ответный луч бластера прошел в метре над Джеймсом, высекая искры из обшивки командного центра. Захрипев от неожиданности и испуга, он рухнул как подкошенный на почву, а над его головой прошел второй и третий луч, с фантастической точностью рассекая пространство, где секундой раньше была его голова.

Но Джеймс этого уже не видел. Свалившись на землю, словно куль с песком, и вздрагивая всем телом, он не выпустил при падении из рук оружие и теперь, сам того не сознавая, в остервенении нажимал на курок, посылая во мрак разряд за разрядом. Сквозь радужные круги перед глазами он увидел, как в отблеске одного луча от Клыка отделилась темная фигура, похожая на человека, — и прежде, чем юноша смог остановить свою собственную руку, ствол его вейера сдвинулся вбок на несколько сантиметров и пурпурный луч ударил фигуру точно в грудь. Она рухнула на землю между камнями, перевернулась несколько раз и застыла в нелепой форме, раскинув руки.

— Тигр! — из-за угла выскочил Стефан с вейером на взводе. Джеймс, тяжело дыша, сидел, прислонившись спиной к надежной поверхности здания, ощущая, как судороги, охватившие его тело минуту назад, становятся все слабее и слабее. — Тигр, что случилось? Кто стрелял?

Не в силах говорить, Джеймс просто поднял руку и дрожащим пальцем указал на раскаленные выстрелами камни, медленно терявшими вишнево-багровый цвет, но еще были различимы в темноте. Затем, всхлипнув, он уронил руку, словно она весила несколько тонн, и откинулся назад, пытаясь избавиться от страшного зрелища, стоящего перед глазами: невысокая фигура, отбрасываемая назад разрядом вейера.

Стефан, поняв, куда указывает Джеймс, бросился туда, прикрываясь разбросанными то тут, то там достаточно большими глыбами. Вернулся он довольно быстро, но шел без спешки, лишь стараясь ступать по местам, где было не так много валунов и завалов. Подойдя к Джеймсу, он положил бластер на землю, и присел на корточки рядом с ним.

— Да, денек выдался еще тот. Ты себя нормально чувствуешь? — протянув руку, он помог Джеймсу усесться удобнее.

— Он мертв? — срывающимся голосом, ужасаясь того, что он мог услышать, спросил Джеймс. — Я убил его?

— Убил, — подтвердил Стефан, но, увидев, как сжался Джеймс, быстро добавил:

— Только не его, а «это». Оно мертво.

— Оно? — в первый раз после схватки поднял на него дрожащие глаза Джеймс. — Это что, не человек?

— Нет, не человек, — ноги у Стефана затекли, и он тоже оперся о стену здания. — Ты о антропах слышал?

— Антропы? — вздрогнул Джеймс. — Ну да, слышал. Но ведь это… горные роботы.

— Киберы, вообще-то. А на войне их используют давно, правда, больше в качестве охранников. Вот такого «охранника» ты и развалил пополам, дружок, — хлопнув Джеймса по спине, он улыбнулся. — Ты еще счастливчик: с такого расстояния они, как правило, не промахиваются.

Прикрыв глаза, Джеймс почувствовал, как что-то в глубине него резко разжалось, отпуская скрученные в тугой узел нервы, и исчезло неимоверное напряжение, пришедшее в миг, когда его выстрел нашел свою цель.

— Черт! — выругался от души Джеймс, поднимаясь на ноги. — Проклятый робот.

Дрожь в ногах заставило его опереться о стену. В этот момент он показался себе крайне уставшим и безразличным ко всему, что тут произошло или могло произойти. Подняв с земли вейер, он взглянул на дисплей разрядника, и недовольно поморщился: поддавшись панике, он слишком интенсивно опустошал энергообойму. Пожалуй, остаток зарядов следует расходовать экономнее.

— Это он стрелял в нас?

— Наверное, — кивнул Стефан. — Я не разглядел его хорошо, заметил только фигуру похожую на человеческую, когда Паладин запустил ракету.

Но я не предполагал, что это антроп — думал человек. Странно, что он нас обоих среди развалин не прихлопнул. Наверное, полностью свихнулся! — веско завершил Стефан.

Убедившись, что вокруг все тихо, он обратил свой взгляд на лицо Джеймса. Краткий осмотр его, очевидно, полностью удовлетворил, и Стефан задумчиво посмотрел куда-то вверх.

— Тигр, ты внутрь здания не заходил?

Джеймс, было, покачал головой, но понял, что Стефан его не видит:

— Да нет, не смог. Времени не хватило, — попробовал пошутить он.

— Ну, на это нам времени не потребуется много, — так же задумчиво протянул Стефан. — К складам я так и не дошел — уже по дороге все стало ясно. Поэтому-то я и заметил твою пальбу.

— Понятно? — встрепенулся Джеймс. — Что стало понятно? Вы нашли разгадку тому, что произошло?

— Я предположил это еще на орбите, когда мы подлетали, но хотел удостовериться. Здесь взорвался реактор, — пояснил он. — Весь или только отдельный блок — точно сказать не могу, это выяснят другие. Но и того, что рвануло, хватило с излишком — там развалины по-больше этих будут, да и радиация выше безопасного уровня. В общем, там искать не имеет смысла. Если кто и спасся — то это здесь, в этих зданиях!

— Здесь была система жизнеобеспечения и суспензерная установка. Вот что от них осталось, — он показал на покореженную землю перед ними. — Все случилось очень быстро, как я и говорил. Сначала взорвался реактор, затем из-за нарушений в роботе на воздух взлетела суспензерная установка, вместе с собой прихватив систему жизнеобеспечения. Они пытались перевести питание на автономный генератор, но не к чему было подводить это питание, а прежде чем они наладили резервный блок, температура упала ниже уровня выживания. Что было дальше, думаю, в пояснениях не нуждается.

— Но отчего взорвался реактор? — потрясенный трагедией Джеймс в ужасе смотрел на развалины.

— Кто знает? — пожал плечами Стефан. — Можно предполагать все, что угодно: от диверсии килрачей, до того, что кто-то решил поиграться. Это решать будем не мы, а те, кого Конфедерация пошлет сюда для расследования катастрофы. Лично я думаю, что это был несчастный случай, вроде неисправности в оборудовании, но кто знает? — повторил он и склонился к запертой двери, разглядывая запор. Откинув панель, он надавил на тонкую шестиугольную пластинку. В тот же миг метровой толщины дверь плавно вдавилась внутрь и отошла в сторону.

— Ага, — удовлетворенно хмыкнул Стефан, — автономный привод комплекса все-таки работает.

Шагнув внутрь, он осмотрелся и, сняв со стены фонарь, подошел ко второй двери отсека. Кратко изучив ее, он взглянул на стоящего у входа Джеймса. Беззвучно в вакууме щелкнул переключатель лампы, и яркий, показавшийся ослепительным, свет ударил в глаза.

— Давай, заходи. И не забудь закрыть дверь за собой, — добавил он, когда Джеймс переступил порог. Выполнив указание, Джеймс приблизился к нему, беря вторую лампу. Стефан стоял у стены и держался одной рукой за протянутый по периметру помещения прочный поручень, а другую занес над кнопкой около двери. — Тигр, хватайся за поручень и держись крепче. Тут атмосферы нет, времени на уравновешивание давления в шлюзе нет, так что толкнет сильно, может и об стенку размазать.

Джеймс послушно схватился за поручень и лишь тут до него дошел смысл сказанного. В переходнике атмосферы не было, а в куполе она должна была быть под обычным давлением. Если открыть дверь, то масса воздуха рванется в пустое пространство под таким же давлением, и может смести человека как пушинку. Джеймс, зажмурив глаза, из всех сил вцепился в поручень… но, вместо ожидаемого свиста воздуха и толчка, услышал лишь проклятия Стефана. — В чем дело, сэ… — он уставился на распахнутый проем. Стефан смотрел тусклым взглядом на него.

— Час от часу не легче, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Повесив на пояс вейер, он поднял фонарь, и нервным движением шагнул по коридору. — Купол полностью разгерметизирован. Неужели никто не спасся? — вслух подумал и вдруг резко встал; шедший следом Джеймс едва не ткнулся стеклом шлема в спину капитана. Полный плохих предчувствий он обошел его… и замер, чувствуя, как стынет кровь в жилах: впереди, насколько хватало глаз, весь коридор был завален сотнями трупов. Женщины, мужчины, дети — смерть уровняла всех, воплощая в жизнь свое мрачное представление о демократию.

Джеймс посмотрел в остекленевшие, покрытые пленкой инея глаза лежащей неподалеку от него женщины и подумал, что она, наверно, была красива в жизни: длинные светлые волосы, тонкие черты лица. Но сейчас это лицо, покрытое пленкой изморози, искаженное дикой гримасой, посиневшее, с вывалившимся языком и глазами, выскочившими из глазниц, вряд ли могло привлечь кого-то. Содрогнувшись, Джеймс отвернулся, из всех сил сдерживая подступающую к горлу тошноту, и, держась за стену, как-то добрался до переходника. Тут он свалился на скамейку, но тут же вспомнив о том, что всего один день назад на ней, быть может, сидел кто-то из лежащих сейчас в коридоре.

Как ужаленный юноша вскочил на ноги и встретился с полным ужаса взглядом Стефана. Даже он, в прошлом воевавший с килрачами и знавший смерть не понаслышке, не смог вынести такого ужаса. Джеймс припомнил труп девчушки лет восьми, покрытый инеем и тоненькой корочкой льда — и поспешно бросился прочь из здания, словно его стены могли рухнуть на него и погрести под своими обломками в братской могиле с несчастными поселенцами. Сейчас он не мог даже думать про это место, ибо каждая мысль вызывала в воображении ужасную картину: сотни людей бегут по узкому тоннелю в полной темноте, а где-то в глубине здания слышен противный свист выходящего воздуха и становится все труднее дышать, рот судорожно ловит остатки кислорода, но не находит его, легкие рвутся на куски от напряжения, в голове разливается свербящий огонь, а затем… а затем лишь мрак забвения.

Застонав, Джеймс обхватил голову руками и рухнул на колени.

В таком положении его и нашел Стефан, вышедший через двадцать минут из командного центра. Лицо его было белее мела, губы дрожали, в глазах было нечто не выразимое обычными словами. Подойдя к Джеймсу, он ласково положил руку ему на плечо, но было заметно, что увиденное не оставит его до конца жизни.

— Им уже не помочь. Из здания не выбрался никто, а антроп находился в момент взрыва снаружи, а не внутри, — он посмотрел сперва на бездонное небо, а затем на часы. — Нам надо возвращаться: скоро уже закончиться кислород в баллонах, да и капитан ждет нас. Пошли, Джеймс, — на этот раз он назвал его не псевдонимом-кличкой, а истинным именем.

Тяжело поднявшись, юноша посмотрел на здание, затем на Стефана.

— Да, надо идти, — прошептал он.

И они медленно побрели к оставленным «Жнецам». Ни один, ни другой не оборачивались на оставшуюся позади центральный комплекс, ставший братской могилой для нескольких тысяч людей, но они оба вспоминали врезавшуюся на всю жизнь картину: маленькая девочка с судорожно протянутой рукой вверх, где она напрасно надеялась найти воздух.

И только когда космолет Джеймса скользнул в посадочный ангар «Корнаолиса», эта картина исчезла, растаяв в обыкновенном забытьи.