Видар ГармАнгел в аду

Гарм Видар

Ангел в аду

Часть первая Изгнание из рая Удивительные вещи рассказывают о двух повешенных братьях. Их не называют прямо оборотнями, но утверждают, что часто по ночам тела их, оживленные нечистой силой, сходят с виселиц и преследуют живых". Ян Потоцкий "Рукопись найденная в Сарагосе"

Ерунда! За мной не может быть слежки. Я не давал ни малейшего повода. Веду себя совершенно естественно, разве что чуть суечусь, но это можно объяснить элементарно - рядовой обыватель рядового мегаполиса "спешит покрасить свой забор до того, как закончится краска". Ну вот, я опять умничаю. Надо быть, как все. Надо научиться думать, как все или точнее - стараться не задумываться, естественно, тоже, как все. Только не сбиваться при этом с умеренной рыси на галоп.

Галоп! Мало того, что это не эстетично, так еще, вдобавок, и подозрительно. А я должен быть, как все. Как там у классиков: чтобы и лицо, и тело, и образ мыслей...

Нет, все-таки это хвост! Обзавестись хвостом на старости лет чем не явный признак деградации. Похоже, я неисправим. Пытаться шутить в такой момент... Хотя вряд ли они решаться на какие-либо действия в столь людном месте. Скорее всего меня уберут тихо и незаметно, но если у кого-то из них подкачают нервы, то с какими мыслями я завершу свой извилистый и запутанный жизненный путь?!

"Джентльмен, изящно помахивая хвостом, вел непринужденную светскую беседу о мерзких новомодных привычках современной молодежи брить... эти самые хвосты!"

Кошмар! Единственное, что меня может спасти в данный момент это- полная атрофия нервной системы у тех, которые сидят у меня... на хвосте. Тьфу, черт, опять этот хвост. Нет, надо начать думать о чем-то отвлеченном, возвышенном. Например, о музыке, о путях развития музыкальной культуры в рамках отсутствия... хвостов у большей части континента это развитие направляющих...

Сейчас у меня будет истерика!!! В конце концов, чтобы не мучаться, мы можем повернуть направление наших размышлений о... хвостах в русло здравого смысла. Хотя бы прикинуть мысленно, как от него избавиться. Не от гипотетического, а от того, что с индеферентным видом топает за мной вот уже в течение получаса.

Возможно, если я буду, по хорошо укоренившейся традиции, прыгать в закрывающиеся двери подземки или скакать по этажам супермаркта, мне заодно удастся продвинуться по эволюционной лестнице... то бишь, избавиться от хвоста.

Хотя, конечно, не в хвосте дело! Дело, естественно, в принципе. Хвост лишь закономерное следствие тех принципов, которых придерживается его хозяин, то бишь, владелец - так будет точнее. Что первично... хвост или то, к чему он приспособлен, дело спорное и одни принципы незаметно сменяются на другие. Ампутировать - не значит вылечиться! Лечить следует причину.

А для комплексного лечения надо сперва "сдать анализы", то есть, проанализировать ситуацию, которая привела к появлению данного, безусловно, злокачественного новообразования. Хотя, насчет условности, мы тоже могли бы поспорить, благо оппонент, то есть, я сам, мастак поприпираться по каждому поводу (хлебом нас не корми и пивом нас не пои!), наивно полагая, что в споре рождается истина. Ерунда!!! В споре рождаются только очередные неприятности. И наш хвост красноречивое или точнее, молчаливое, но безусловное тому подтверждение.

Короче, дай нам волю, мы могли бы выстроить цельную и всеобъемлющую теорию о хвостах и их влиянии на организацию самосознания безхвостой части населения.

Нет, определенно, если не хвост, то язык меня уж точно погубит!

Но глупо было бы начать процесс анализа прямо сейчас. Не избавившись предварительно от... как не крути, хвоста.

Вон в зеркальной витрине, кроме своей бледной и невзрачной физиономии (и в оригинале больше похожей на отражение) я могу четко и определенно видеть и свой хвост. Посмотреть ему, так сказать, прямо в глаза... Ну и рожа! И глаза оловянные, словно пуговицы от известного пиджака, который застегивается исключительно на спине.

Теперь сосредоточимся и напряжемся (в смысле, сконцентрируемся!).

Так, нырнуть в боковой переход, потом по лестнице...

Супермаркет - святое дело. Во-первых, полно народу, во-вторых, лестницы и множество выходов...

Теперь на второй этаж...

Ишь, как заволновался, завилял. Даже глазки открыл пошире и дистанцию пробует сократить. А мы в витрине диспозицию просекли и быстренько, быстренько по лестнице вниз... и на выход. И тут же на соседний вход!

Ага, родимый, засучил ручками по ветру, заметался. Такси ловить начал. Наверное решил, что я тоже успел машину поймать. Давай-давай, а мы в подземку и фортель с выпрыгиванием сквозь закрывающиеся двери провернем и проконтролируем, кто нам попытается компанию составить.

Так, двери открылись - мы вовнутрь! Теперь двери закрываются, а мы наружу!!! Аккуратно оглянулись вокруг: второго такого идиота, протискивающегося на выход, сквозь закрывающиеся двери, на данный момент, похоже, не наблюдается.

Из чего, чуть напрягшись, можно сделать нетривиальное заключение, что от хвоста мы временно оторвались.

Теперь надо лечь на дно и немного подумать. Как говорится, лучше поздно, чем когда будет нечем!

Дно нам нужно тихое, илистое. Чтобы кругом мути побольше, а видимости напротив, поменьше. Значит, собственная конура, естественно, отпадает, там у меня видимость последнее время сквозная. Я думаю, что даже в сортире где-то пристроена телекамера.

Отель тоже не выход. Сейчас они кинутся их прочесывать и рано или поздно осиротевший хвост вновь обретет своего хозяина или хозяин лишится еще какого-нибудь атавистического органа. Головы, например. Нет, отели мы тоже вычеркиваем. Что же остается? Ночной диско-клуб!

Абсолютно идиотская идея, имеющая все же под собой некоторое основание: только законченному идиоту придут в голову мысли пойти попрыгать во время того, как его затылок нащупывает лазерный прицел снайперской винтовки.

Значит будем скакать. Что может быть прекрасней, чем умереть во время танца. Правда, современные танцы в большинстве своем и так напоминают затянувшуюся агонию. И в конечном счете, это не решает вопрос сна. Отскакав свое, мой загнанный организм вдвойне потребует компенсацию. Ему приспичит прилечь и отключиться на пару часиков... И пусть хоть сотни хвостов ищут нашу многострадальную задницу... Но там видно будет!

Итак, решено - диско-клуб.

Ну и рожи! Похоже, большинство из них ничем не лучше тех, от которых я бегу. Те же пустые глаза, те же тела дергающиеся, словно по команде извне. Одним словом - зомби.

Похоже, мой внутренний голос, подсказавший заявиться сюда, в очередной раз сыграл со мной в подкидного, то есть, подкинул идею, воспользовавшись которой, я непременно окажусь зачисленным в неоскудевающие ряды круглых, а также квадратных, ромбических и прочих парапипедоидальных, но, тем не менее, дураков.

Если же я ко всему еще буду стоять столбом, то юная поросль, она же новая генерация, меня просто сомнет и затопчет. Вон уже пара сытых мордастых имбицилов-зомби явно начинают прикидывать, как будет смотреться моя неказистая шкура, прибитая к стенкам их личной пещеры. Обидно будет встрять одной ногой во вселенской значимости проблемы и потерять вторую в вульгарной уличной потасовке.

Но, кажется, меня осенило, как все-таки, несмотря на всю свою серость, продуктивно начинает функционировать мыслительный агрегат в условиях приближенных к боевым!

Выход достойный самого пошлого боевичка, но похоже, единственно приемлемый в моем положении.

Шерше ля фам! Но попроще без претензий и желательно пьяненькую. Так, чтобы можно было переночевать, но чтобы не обязательно ложиться на дно... вдвоем. То есть, как не банально это звучит, если уже ложиться, чтобы лишь выспаться.

А соответствующий контингент где следует искать?! Правильно! Поближе к бару. Там где плещет ласковый прибой пивной пены и бьют живительные родники виски с содовой.

А вот и подходящая кандидатура. Движения чуть замедлены и излишне подчеркнуты. Мадам еще не пытается опрокинуть содержимое рюмки за декольте, но поиск ротового отверстия уже затруднен и занимает некоторое время.

Черт! Несмотря на общую теоретическую подкованность, я совершенно не представляю эту процедуру на практике.

- Привет. Скучаем?

Господи, какая у меня идиотская физиономия в зеркале. А так вообще, похоже, я не прогадал. Экземплярчик весьма не пыльный.

- Ты что собрался меня развеселить? Хочешь подработать клоуном-надомником?

Порядок! У девчушки не только личико в порядке, но и язычок. Да и не настолько она пьяна, судя по глазам. А глаза-то, глаза! Похоже, я из огня да под циркулярную пилу...

- Да нет, это я, исходя из личного опыта, - невыразительно бубню я... Видимо, возраст уже не тот. Такие массовые мероприятия действуют на мой хрупкий организм на данный момент совсем иначе, чем в былые годы. Теперь от избытка децибел меня почему-то начинает клонить в сон. (Господи, что я несу? А она-то похоже совсем трезва!!!)

- Если ты, сетуя на свой возраст, хочешь набиться на комплимент, можешь удавить надежду в зародыше. Я антиквариатом не интересуюсь!

Девчонка усмехается, но меня ее ухмылка почему-то не вдохновляет.

- А видок у тебя, действительно, неважнецкий, - задумчиво цедит она. Словно за тобой гнались пару кварталов и все еще ждут на выходе.

Так, спокойно. Это просто совпадение. Как в таких обстоятельствах поступают опытные сердцееды: улыбочку, да пошире, пообаятельней!

- Ты что хочешь, чтобы я тебя пожалела? - спрашивает девушка, равнодушно наблюдая за моими потугами.

Похоже, мой мимический аппарат вырабатывает продукцию, толкуемую разными индивидами совершенно противоречиво. Лично я думал, что имитация щенячьего энтузиазма вышла достаточно удачной.

- Неужели с моим видом можно рассчитывать на что-то еще? - вслух игриво интересуюсь я, мысленно прикидывая достойные пути отступления.

- Я могла бы клюнуть на авантюру, но роль плакальщицы над невинно убиенным младенцем меня не прельщает, - невозмутимо парирует моя потенциальная жертва.

Вот это да! Если это тоже совпадение, то я - горный орел. Пора рвать когти. Похоже, я со своим дурацким счастьем вышел прямо на подсадную утку.

- Ты куда это глазки воротишь, голубь? - вновь усмехается моя райская птица. - Неужто с половины дела собрался поворачивать в теплые края?

- Какие уж тут дела? - хмуро бурчу я, действительно, собираясь разворачивать оглобли.

Столько птиц в одной клетке это уже... какой-то террариум получается.

- Да ты только посмотри на себя! - искренне советует моя сизокрылая.

Я честно выполняю ее пожелание и гляжу в зеркало за спиной бармена.

А что? Видок хоть куда! Глазки вот только подкачали красные, как у кролика-альбиноса, да личико бледненькое. А так ничего: мужик в самом рассвете. Хотя нет, скорее уже осторожно вступивший в ответственную пору плодоношения. Одной ногой...

А была, не была! Всеравно выбор практически отсутствует. На вторую попытку у меня не хватит дыхания, а если я не решу проблему с ночлегом, то возможно к утру... она отпадет сама собой.

- Что ты предлагаешь? - наконец выдавливаю я.

- А что я еще могу предложить? Только не говори, что тебе просто негде переночевать.

Я внимательно смотрю ей в глаза и наконец успокаиваюсь. Воистину, чужая душа - потемки: пока я строил головоломные гипотезы и изголялся в дипломатии как мог, она с тоской наблюдала за комплексом всех моих телодвижений, заранее уверенная, что я хочу лишь одного...

Норка, она же гнездышко, оказалась вполне ничего. Чистенько, уютно. Можно жить-поживать, да... добром это не кончится.

Итак, пока моя водоплавающая плещется в ванной, займемся процессом анализа, чтобы затем... безболезненно перейти к синтезу.

С чего все началось? Если бы я сказал, что с начала, то почти не погрешил бы против истины...

Ну вот, опять я за свое, а ведь у меня не так уж много времени. Ведь не вечно же моя русалка будет плескаться в своем водоеме.

Итак, начало, как мне кажется, было положено в тот момент, когда я переступил порог доблестной фирмы "Компьютерный рай". А прошло это ровно полгода назад...

Ровно полгода.

Пол-жизни... Глава 1

- ... программист высокой квалификации, - голос толстяка доходил до меня, словно сквозь толстый слой ваты. Он распинался передо мной уже в течение получаса, но я утратил нить разговора еще где-то на середине.

Собственно, вся эта патетика была ни к чему. Он предлагал работу, а я хотел ее получить. Правда, его интересовала моя квалификация, а меня - деньги.

Единство и борьба противоположностей, во взаимодействии которых, наверное, должна родиться истина.

А баобаб с ней, с истиной! Нас в первую очередь интересуют деньги.

- У меня есть рекомендательное письмо из нейрохирургического института, торжественно объявляю я, выкладывая на стол свой единственный козырь.

Толстяк вздрагивает и застывает с открытым ртом, в глазах его медленно угасает огонь энтузиазма. Возникает такое ощущение, что весь его ажиотаж запрограммирован, но только на ситуацию, когда разговор касается изначально заданной тематики. Если возникает непредвиденный нюанс, то четко отлаженная машина словоблудия дает сбой!

- Вы работали в институте нейрохирургии? - осторожно переспрашивает толстяк.

- Да, - киваю я, недоумевая, почему сей факт поверг его в состояние прострации. - Естественно, программистом, - на всякий случай тут же уточняю я, пожирая гипотетического работодателя преданным взором интеллигентного идиота.

- Вам кто-то порекомендовал нашу фирму? - хмуро интересуется он, глядя на мое рекомендательное письмо, словно это случайно пригревшаяся на его рабочем столе под палящими лучами настольной лампы... кобра.

- Нет. Я просто увидел ваше объявление в газете.

- И вас прельстила сумма? - вкрадчиво произносит мой любознательный собеседник.

- Если я скажу: "Нет", вы всеравно не поверите, - игриво подмигиваю я, но толстяк не принимает иронии и угрюмо пытается внести ясность в данный вопрос.

- А что же в таком случае?! Направление наших исследований?

- А какое направление имеют ваши исследования? - невозмутимо парирую я, чем повергаю толстяка в состояние полного ступора.

После, примерно пяти минут, лихорадочного мозгового штурма, за время которого мой пухлый собеседник даже несколько похудел и осунулся, он наконец сдавленно бормочет:

- Мне необходимо проконсультироваться с руководством...

Я невольно хмыкаю.

Если бы я тогда только мог представить, чем закончится это ни к чему, в принципе, не обязывающее собеседование, то даже обильная охрана на выходе вряд ли сумела бы меня задержать. Но как чаще всего бывает, внутренний голос, накануне посоветовавший мне сунуть голову в этот капкан, в самый ответственный момент, видать, отлучился по малой нужде.

Толстяк вернулся посвежевшим, словно его отлучка была аналогичной демаршу моего внутреннего голоса.

- Нас устраивают ваши документы.

"А я лично?" - успеваю по инерции мысленно съехидничать я, а тем временем мое лицо вновь одевает привычную маску интеллигентного идиота.

Видит бог, я не хочу показаться банальным, но в начале было слово.

Это было начало.Тот непосредственный момент, когда стальные челюсти капкана, усыпанные отточенными зубцами, начали неумолимое движение навстречу друг другу. В момент, когда эта импровизированная гильотина выполнит свое предназначение, мои вопросы должны по идее отпасть сами собой.

Интересно, сколько времени у меня в запасе? Вообще, я человек достаточно мирный, чтобы не сказать индеферентный. Меня трудно поставить "под ружье", еще труднее заставить бегать по кругу и уж совсем проблематично ожидать от меня, что я буду рыть носом землю в заданном месте.

Но иногда жизнь накладывает свои коррективы. Запах определенной массы денежных средств, сосредоточиваемых в одном месте с единственной целью передать их в мои руки, вызывает у меня несанкционированную дрожь в коленках и аналогичный тремор в верхней паре конечностей. Я уж не говорю о частичном временном умопомрачении, которое, в принципе, и ранее никогда ничем хорошим не заканчивалось.

Конечно не в деньгах счастье, но пока я на него не набрел, шелест купюр по мере возможности должен скрашивать временный его недостаток.

Так или иначе это был как раз тот решающий момент, с которого начался мой доблестный поход в... задний проход.

Но одна безусловная польза от этой экскурсии была: за последние несколько дней я поумнел настолько, что это стало заметно даже невооруженным глазом.

И судя по часам, которые еще мне предстоят, это только начало.

Итак, мы благополучно подтвердили тезис, что сначала было начало. А теперь глянем на другой... конец проблемы, то есть на себя.

Меня зовут Филипп Энжел. Понятно, что человеку с такой фамилией прямая дорога в фирму, носящую название "Компьютерный рай". То, что меня приняли, красноречивое тому подтверждение, хотя, наверное, сыграло свою роль и то, что мне 35 лет, я не обременен семейными заботами, стаж работы программистом у меня более 10 лет, а самое главное, хотя в этот момент я этого и не осознавал, что последним местом работы оказался институт нейрохирургии. Ушел я оттуда по чисто экономическим соображениям. Исследовательские программы финансировались крайне скудно, а на той, в которой был подвязан я, похоже, и вовсе собирались поставить крест. А тут это чертово объявление...

Ведь знал я, что дорога, вымощенная большими деньгами, почти всегда, ведет туда же, куда и дорога, устланная благими намерениями.

Ну вот подишь ты! Почему-то все время кажется, что это "почти" предназначено именно для тебя...

- За время работы в компьютерной лаборатории нейрохирургического института вам приходилось сталкиваться с проблемой декодирования нейроимпульсных матриц?.. - Мой новый непосредственный шеф похож на... орхидею, аккуратно высушенную для гербария, в его глазах еще горит свежий огонь юношеского задора, но плоть, подсушенная временем, носит явно функциональный характер: за исключением безумного блеска глаз все остальное было направлено лишь на единственную радость в жизни - на работу.

Я всегда удивлялся, как научно-техническая интеллигенция может поставлять своих рекрутов в неподдающуюся исчислению армию моральных уродов. Но, глядя на людей, подобных моему новому шефу, недоумение начинало потихоньку рассасываться.

У него на лбу большими печатными буквами было написано, что за последние лет десять из того, что не касалось непосредственно его исследований - не оставило ни малейшего следа в архисложном переплетении его драгоценных извилин. И он этим фактом, почти заслуженно, гордился!

- Да, конечно. Для оптимизации времени обработки мы обычно применяли метод...

Господи, как мало надо человеку для счастья. Упомянуть знакомый метод апроксимации. И человек, чья жизнь сосредоточена вокруг одних лишь матриц, начинает расцветать, насколько может расцвести засушенная орхидея.

Если бы меня тоже могли интересовать одни лишь матрицы, как бы это упростило мою жизнь, а заодно и жизнь всех окружающих.

Нет, конечно в первую очередь меня всегда интересовали деньги, во-вторую сама работа, а вот в-третью...

То ли объем работы оказался не так уж велик, то ли интенсивность недостаточно обременительной, но скорее всего, у меня гипертрофирован комплекс "Буратино"! Мне вечно необходимо сунуть свой нос в очаг, нарисованный на холсте.

Уж лучше я, как большинство, полностью был бы "зациклен" лишь на усердном отправлении служебных обязанностей.

Примерно месяц у меня ушел на то, чтобы влезть в специфику здешних "матриц" и прочей местной специфики. Единственное, что меня тогда удивило, при нынешнем уровне визуализации информации, странная безликость производимых мною вычислений. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, что под многочисленными условными единицами от меня пытаются скрыть суть проводимых исследований. Кроме того, такая прозаическая штука, как лифт в здании обслуживал, как верхние - надземные этажи, так и шесть таинственных подземных уровней. Почему таинственных, да потому, что стоило мне туда сунуться, как охранник на выходе, не взирая на мое служебное удостоверение, вежливо объяснил, что я ошибся кнопочкой.

При всем при том, вывеска у нас была абсолютно легальной! Первые два этажа занимали специалисты в области компьютерной рекламы и компьютерных же игр. А вот, начиная с четвертого по пятый этаж... уж больно серьезная математика шла в дело для подготовки этих самых компьютерных игр.

Да, новая технология!.. Да, все более входящие в моду нейродатчики с обратной связью, позволяющие моделировать прямо в мозгу фантастический мир виртуальной компьютерной реальности... Но причем здесь лощеные дяди из госдепартамента. Они что, на досуге балуются компьютерными играми или непрочь поучаствовать в компьютерном ролике?

Кроме того, на третьем - административном этаже однажды я имел счастье лицезреть лицо в окружении соответствующих морд, которое, как всем известно, прочат в недалеком будущем не куда-нибудь, а в президенты.

Этот-то что здесь делал, хотел заказать компьютерный тренажер под названием "Если б я бы был бы избран, вы бы сразу... опупели"?!

Короче, всех этих мелочей оказалось достаточно, чтобы мой Буратино, изначально дремлющий в душе каждого технического интеллигента, проснулся и начал точить свой нос.

Сперва я осторожно принялся за своего непосредственного шефа. Но через некоторое время, несмотря на весь свой жизненный опыт, вынужден был констатировать полное фиаско. Столь дремучего человека в любой области человеческих знаний, не касающихся его работы, я, пожалуй, до сих пор все-таки не встречал. А когда я узнал, что жалкие крохи времени, которые нормальные люди называют свободными, он тратит на пополнение своего... гербария!!! Засушенные орхидеи... Паноптикум!!!

Короче, я вынужден был положить глаз на Теда Вернера. Тед работал в конторе уже лет пять и, похоже, неплохо ориентировался во всех нюансах местной общественной жизни.

Кроме того, у Теда был весьма распространенный в среде самодавлеюще недовольных собой людей грешок. Тед любил скрасить неадекватность восприятия двумя - тремя рюмочками тонизирующего. А если под разговор, то количество рюмочек корректировалось с актуальностью затрагиваемой темы и личностью собеседника.

Такие люди в фирмах, деятельность которых окутана загадочным флером романтики, обычно долго не живут. Как в переносном, так и в прямом значении данного словесного выверта.

Все-таки я неисправим и сам безусловно принадлежу к категории лиц, для которых язык это тот ковер, которым устлана дорога в ад.

В неразрывной комбинации с носом - убийственный симптомокомплекс! Но, к сожалению, чаще всего не для окружающих, а для самого носителя.

Так или иначе я пригласил Теда со мной отобедать.

Когда атмосфера оказалась слегка удобренной и обильно политой, то эта эфимерная грядка начала давать соответствующие всходы. У нас с Тедом состоялся весьма примечательный разговор. В результате которого мой нос просто увяз в очаге, в действительности, выполнявшем роль фигового листа на основной деятельности "КР". Глава 2

- Ты ведь работаешь в нашем "Раю" лет пять... - невзначай поинтересовался я с невинным (случайный каламбур) видом разглядывая Теда сквозь выпуклые, слегка запотевшие бока рюмки, где на дне плескался самый доступный для доморощенных детективов суррогат "сыворотки правды". Но истины ли?! (Интересно, что бы было с человечеством, если бы копчик был в языке?! Хотя, скорее всего, ничего бы не изменилось, ведь и так они, похоже, связаны на прямую. Обычно усидеть на месте для большинства почти так же сложно, как и удержать язык за зубами).

В ответ Тед глупо оскалился, у нас несколько отличались весовые категории, поэтому его корабль явно первым собирался пойти ко дну. К тому же его жизненный тонус не подпитывался, как у меня, жгучим интересом, в следствие чего он, мужественно расправившись с очередной рюмкой, мягко "отчалил". Его корабль тихо покачивался на приятных хмельных волнах, а капитан, под сумрачными сводами черепа плюнув с верхней палубы на всех и вся уже дал команде добро на... полную и абсолютно неконтролируемую эвакуацию, а может... абордаж, кому что ближе по духу и телу!

- Да, пять лет... выброшенных коту под хвост! - бормочет Тед. Голова его норовит нырнуть в рюмку целиком и, похоже, что только уши спасают ситуацию. Уши у Теда роскошные, два малиновых, утративших изначальную форму пельменя, свидетельствующие о том, что жизнь часто отвешивала их хозяину... по ушам. И в полной мере!

- У меня такое ощущение, что эти ребята ставят свои опыты и на мне... мрачно ворчит Тед. Делая головой такие движения, словно, утратив надежду утопиться в рюмке целиком, размешивает носом остатки коктейля на дне сосуда изначально хранящего истину.

- Какие опыты?! - невыразительно бурчу я, подстраиваясь под тон разговора. Хотя мой копчик вырос сантиметра на три, что заставляет мысленно почти выпрыгнуть из штанов.

- Да так... Ерунда. Ты и сам можешь попробовать... Они периодически вербуют бета-тестеров из среды своих же сотрудников...

- А-а-а, - тяну я, пряча и свой нос в рюмку. Не стоит афишировать мой нездоровый интерес к секретам кухни КР. Особенно, учитывая контингент уже отмеченных ранее дегустаторов.

Ровно через неделю мне подвернулся случай, принявший внешний облик Спенсера Трапса заведующего отделом адаптации.

- Вы действительно хотите принять участие в аппробации наших новых ВР? интересуется Трапс, глядя на меня, как смотрят на последнего идиота, норовящего засунуть голову в работающий миксер.

- ВР?! А что это такое?!

- Игровые программы нового поколения. Виртуальная реальность. Когда синтезируемый мир практически невозможно отличить от реальности. Человек живет в мире искусственно сгенерированных образов, воспринимая комбинацию реального и синтезируемого миров, как неразрывное целое.

- Я думаю, что непосредственное знакомство с продукцией, разрабатываемой нашей фирмой, мне не повредит, - глубокомысленно изрекаю я, что вызывает совершенно неадекватную реакцию у Трапса. Он вдруг теряет ко мне интерес, словно я для него... уже умер. И поспешно выписывает мне пропуск на минус первый этаж.

Наконец-то! Мечта идиота свершилась. Когда я в лифте спускался на этот первый, оказавшийся для меня доступным, этаж местного андеграунда, мою драгоценную голову посещает забавная мысль: прогресс - великое дело и вот уже потенциальные покойники стройными рядами сами спускаются в могилы...

Охранник окидывает меня взглядом... наверняка, прикидывая, имеет ли мой трупик стандартные размеры, или придется его предварительно... модернизировать...

Конечно, во всем был виноват мой комплекс "Буратино". Его эрегированный нос, наверняка, возомнил себя, как минимум тараном и лез в драку, забыв, что сзади по ветру развеваются уши, которые в любых передрягах страдают в первую очередь. Ведь, как пить дать, пообрывают прямо на ходу.

- Итак, вы решили принять участие в аппробации нашей новой продукции, молодой человек, принявший меня на заветном подземном этаже, выглядел, как высокооплачиваемый клерк из солидного старого банка. Похоже, я априорно навел на него напраслину, подозревая в нездоровой тяге к моим ушам. Плевать ему было на мои уши и на то, к чему они пока крепятся! Однако мои благодетели начали повторяться: такое ощущение, что я у них первый клиент за последние лет десять.

- Если это не больно, - дурашливо хихикаю я.

- Что? - молодой человек смотрит на меня с таким выражением лица, словно я, суть да дело, предложил ему переспать.

- Это я так, пошутил, - уточняю я на всякий случай, чувствуя себя если не полным идиотом, то, по крайней мере, уже на три четверти.

- Это хорошо, что вы шутите, - внезапно объявляет этот образец канцелярского этикета. - Значит у вас устойчивая нервная система. Как раз такие люди нам и нужны. Кстати, вы женаты?

- Бог миловал.

- Родственники?

- Я почти круглый (идиот?!) сирота.

- То есть, как это?

- У меня где-то есть дядюшка, но такое ощущение, что он о своем племяннике располагает еще более скудными сведениями.

- Более скудными, чем что?

- Чем кто! Чем племянник о нем.

Все, теперь этот хлыщ пришел к законному выводу, что перед ним идиот, он же по совместительству чей-то племянник. Дальше все должно пойти, как по маслу.

- Вы работаете в отделе предварительной обработки информации?

- Да.

- А что вас заставило обратиться к нам?

Ну на этот вопрос ответ у меня заготовлен заранее.

- Естественно, деньги. Ведь вы же платите за участие в испытаниях?

- Ах, деньги, - молодой человек позволил себе улыбнуться, но меня его вежливый оскал почему-то не обрадовал.

- Ну, что же, - резюмирует нашу беседу это олицетворение бюрократического благополучия и выписывает мне пропуск аж на минус второй этаж.

Мой Буратино мог бы теперь спокойно отпиливать нос (и себе, и мне), всеравно, похоже, что не пригодится (ни ему, ни мне!).

Минус второй отнюдь не напоминает мрачные застенки. Сквозь белоснежный кафель не сочится кровь и сонмы летучих мышей не гадят на головы добропорядочных граждан, деловито снующим по коридорам.

Почему-то при режиме повышенной секретности обычно, количество допущенных резко превышает число тех, кому "не велено".

Мне нужна комната U216. Перед заветной дверью я на мгновение замираю. У меня возникает ощущение, что я нахожусь на краю крыши и собираюсь сделать следующий шаг.

Еще была возможность его не делать - повернуть обратно, пустить своего Буратино на дрова...

Но, скорее по инерции, чем по каким-либо другим связным побудительным мотивам, я его все-таки делаю.

Все остальное, как и полагается в процессе свободного падения, от меня уже не зависит. Глава 3

Оставшиеся формальности я прошел легко, двигаясь безболезненно, словно, принимая незримое участие в процессе дефикации счастливого индивида, рекламирующего патентованное слабительное.

Короче, когда мне выбрили участок кожи за левым ухом, я уже не мог встать и уйти, хотя мой драгоценный Буратино, почуяв, как пахнет дезинфицированная кожа, уже давно взял руки в ноги или наоборот и смазал лыжи добротным салом, начинающем обильно выступать из мест, где особенно припекло.

Но даже если бы я решил в тот момент дать задний ход, стальные фиксаторы, удерживающие мои конечности в состоянии полного о... стекленения, не оставляли мне ни малейших шансов. Кому я нужен буду, лишенный всех выступающих и потенциально не так уж плохо функционирующих деталей.

Когда микросхемка впилась в бесстыдно оголенный участок кожи, мне почудился непристойный звук, словно дебил, давясь и чавкая, припал к хрупкому хрустальному кубку слюнявыми бесформенными губами.

И темнота.

Последние, что я увидел это сутулый доктор в белом халате склонившийся над...

Мрак. Но мрак не всепоглощающий и стабильный, а зыбкое ничто топкого болота, когда сквозь это засасывающее ничто еще светит призрачный свет надежды... как далекий и одинокий кошачий зрачок в вязком полумраке всепобеждающего безумия.

И вот этот свет все ближе и ближе...

Что там ждет глупого деревянного мальчишку с не в меру гипертрофированным носом и менее осязаемыми аспектами его богатой творческой индивидуальности...

Свет!!!

Дьявол! Кажется моя русалка закончила свои водные процедуры* и настал момент платить за комплекс предоставляемых ею удобств.

А бесплатных удобств, как известно, не бывает. Жаль, что понимать это начинаешь, лишь когда к тебе приходят спрашивать по счетам...

Глава 4

- Черт! Вот уж не думал, что я еще на что-то способен. Мне казалось, что кошмар последних дней должен был лишить меня не только остатков разума, но и всех физических ресурсов. Ан нет! Нет пределов человеческой живучести! По крайней мере русалка по-моему, осталась довольной. Ну, а мы спокойно можем продолжить сеанс душевного стриптиза с целью осознания места в мироздании, где в данный момент приютилась наша скромная персона, продолжим ,так сказать, наше частное практологическое исследование.

Итак, мы остановились на том, что яркий - болезненно яркий свет- резанул мне по глазам...

И лишь потом пришло осознание, что вспышка была как бы внутри в моем собственном мозгу.

Я попытался разлепить судорожно сомкнутые веки...

Первое, что я сумел разглядеть сквозь пелену выступивших слез, был угол лабораторного стола, абсолютно белый с огромной красной кляксой. Клякса мучительно медленно, словно амеба, готовящаяся к делению, расползлась по столешнице и, достигнув края, свесила вниз тонкие щупальца. И лишь тогда я догадался, что это кровь.

Я скосил глаза и увидел у ножки стола тело доктора, который лежал ничком, засунув правую руку в карман халата, а левую неестественно вывернув ладонью вверх.

По этой желтой, судорожно сведенной ладони, я безошибочно определил, что доктор мертв. В поле зрения мне попали еще чьи-то ноги, занимавшие по отношению к ногам доктора явно антагонистическую, то есть, ортогональную позицию.

Возле стола спиной ко мне стоял мужчина в плаще. В правой руке он держал архаичный револьвер. Мужчина беззлобно пнул тело доктора в бок и оно перевернулось на спину, при этом из кармана халата вывалился аккуратный никелированный браунинг.

- Что с этим будем делать? - услышал я голос за своей спиной.

Мужчина в плаще, не оборачиваясь, глухо произнес: - Вкатайте ему W-22, а потом... - Он сделал многозначительную паузу и за моей спиной понимающе хмыкнули.

Мне конечно было не безразлично, что скрывается за этим зловещим "потом", но фиксаторы прочно удерживали мое тело в кресле, да и вряд ли на меня стали переводить наркотики, чтобы "потом" просто прикончить. С доктором они ведь не церемонились.

- И поторопись! - добавил мужчина, все еще не оборачиваясь. - У нас в запасе осталось четыре минуты.

Я почувствовал, как под лопатку мне уперлось дуло пневмоинъектора, а потом туман перед глазами стал сгущаться и приобрел почему-то лиловый оттенок.

Мужчина в плаще стал медленно поворачиваться ко мне лицом и ускользающим сознанием я уловил, что его лицо мне наверняка знакомо...

Но туман поглотил все.

Следующий раз я пришел в себя от жуткой головной боли. Я все еще находился в этом дурацком кресле, внешне очень напоминавшем генекологиеское, но кто-то, наверное сжалившись, освободил мое бренное тело от всех зажимов и фиксаторов.

Мой мозг внутри черепной коробки похоже распух от укусов каких-то невидимых пчел, а во рту явственно ощущался привкус крови...

Труп доктора уже унесли и даже вытерли кровь со стола. Лишь пару темных пятен у ножки свидетельствовали о том, что некоторое время назад здесь разыгралась трагедия.

- Что с этим будем делать? - услышал я за своей спиной и невольно вздрогнул, осознав, что весь этот кошмар и я вместе с ним движемся по какому-то заколдованному кругу.

Превозмогая адскую головную боль, я заворочался в кресле, силясь разглядеть говорящих. Их было трое. В одном я без труда узнал своего непосредственного шефа, а два других были его полной противоположностью. Если у шефа сквозь интеллект в глазах порой проблескивал огонек безумия, то у этих в глазах ничего не блестело. Глаза у них были тусклыми и какими-то вялыми, словно под черепными коробками у них была не живая трепетная плоть, а какой-то простой механизм, колесики подшипники, которые вращались явно с трудом.

- Что делать?! - эхом откликнулся мой шеф и перевел заинтересованный взгляд со своих собеседников на меня.

Я почему-то под этим умным и почти сочувственным взглядом зябко поежился...

- Может его сразу шлепнуть? - равнодушно спросил один из тусклоглазых и правая рука у него автономным отработанным движением нырнула за пазуху.

- Можно и шлепнуть, - благосклонно покивал специалист по засушенным архидеям. А можно отправить в "вивисекторакую". Сделаем ему трепанацию...

Я, как имеющий, пусть только опосредованный, опыт работы в нейрохирургическом институте, не разделял его энтузиазма, но понимая, что из такой позы - скрюченным со съехавшей на бок головой - я могу лишь попытаться их напугать своим внешним видом или на совсем уж худой конец, назло всем постараться сыграть в ящик, чтобы окончательно лишить всех удовольствия ковыряться в моих мозгах хотя бы при жизни их владельца.

Подобрав поближе к телу безвольно разметавшиеся конечности я благоразумно замер. Мой шеф подошел поближе, наклонился и заглянул мне в глаза. Я извернулся и лягнул его куда-то в область промежности. То ли у меня совсем не осталось сил, то ли соответствующие органы шефа к данному моменту уже полностью атрофировались за ненадобностью, но мой демарш не произвел на него никакого впечатления. Он лишь слегка поморщился и покачал головой:

- Ай-я-яй! А я вас считал интеллигентным человеком.

Если бы он знал то, о чем думал в данную секунду, у него исчезли бы даже остатки иллюзий.

- Похоже, без вивисекторской все же не обойтись, - улыбнулся шеф и, ласково потрепав меня ладонью по щеке, кивнул вялоглазым: Грузите!

Тут же две пары проворных и крепких рук подхватили мое измученное тело под мышки, а сознание, отказываясь участвовать в происходящем, меня на время покинуло... Глава 5

Кровь! Кровь на стенах!!! Что это?! Иллюзия или кошмарное продолжение конкретной действительности? Распятый человек и... пустота...

Голова была на удивление ясной. Почему-то было холодно. Я попытался сосредоточиться и понял, что абсолютно голый лежу на огромном мраморном столе, бескрайнюю равнодушную мраморную поверхность которого нарушают лишь откровенно бесстыжие желоба для стока крови.

Но ведь я живой! Я живой, сволочи!!!

Чтобы как-то подтвердить этот тезис, я попробовал пошевелиться. Странно, но периферия функционировала вполне удовлетворительно. Я сел на столе и огляделся. Если бы кто-нибудь в эту минуту вошел в прозекторскую, он, наверняка бы, ошалел. Голый мужик сидит на мраморном столе и крутит на все стороны своей глупой башкой, словно радуясь, что ее до сих пор не открутили. Вдруг (видимо от непосильного напряжения!) меня посетила гениальная мысль. Чтобы ее подтвердить, я поспешно ощупал собственное тело. Никаких таких свежих шрамов и швов ... Вот разве что на черепе. За левым ухом.

Черт! Сколько же раз ковырялись у меня в голове? Один, два или три?! Один наверняка: когда внедряли "чип", второй - скорее всего, когда его модифицировали (а может и нет! Возможно, что это была уже синтезированная реальность.) А третий раз и вовсе под вопросом: успели из меня что-то извлечь или нет. Или это все же иная В.Р. и все, что происходило после внедрения чипа лишь в некотором роде игра ума в электронные бирюльки...

Так или иначе у меня не было никакого желания проверять этот тезис. Пора было рвать когти, иначе я имел шанс, что в моей многострадальной голове продолбят еще пару дырок.

Я слез со стола и прошелся по помещению, мрачноватый зал без окон и почти без дверей был уставлен столами на которых под плотными покрывалами вальяжно расположились: доктор в халате, но уже без браунинга, еще пару незнакомых личностей, одна прелестная даже на смертном одре девица (очевидно с мозгами у меня действительно не все в порядке: иначе при данных обстоятельствах мои реакции были бы более адекватными!). И... мой непосредственный шеф. Теперь уже безусловно бывший. Орхидея засохла таки окончательно и бесповоротно!

За левым ухом моего незабвенного гербареведа (или гербарелюба?) красовался аккуратный розовый шрамик, какие остаются после вмешательства во внутренние (интимные!) процессы, происходящие под черепной коробкой, лазерного скальпеля... Но я не успел по достоинству оценить этот неожиданный пикантный нюанс, так как за одной из двух дверей, ведущих в прозекторскую, послышались голоса и я стал лихорадочно прикидывать куда может податься в наше время абсолютно голый человек на абсолютно голой земле...

Буквально мгновение я еще колебался, но затем очевидно здоровая натура взяла свое (лечь рядом с мертвой девицей было бы полным кощунством) и я нырнул под покрывало к моему дражайшему шефу...

- Которого? - голос говорившего сквозь плотное покрывало звучал глухо и надтреснуто.

- Красавицу. Туды ее... за ногу!

Таки есть бог на свете! Хотя, в принципе, если бы я сейчас сиганул голым из-под покрывала, я несомненно хоть ненадолго, но имел бы успех у любой взыскательной и искушенной публики...

Когда возня затихла, я осторожно выглянул наружу. Стол, на котором лежала девица, опустел. В прозекторской, кроме оставшихся жмуриков и меня, на данный никого не было. Я поспешно покинул своего шефа, его общество и тогда, когда он еще дышал, доставляло мне не так уж много удовольствия.

Когда я заботливо укутывал его сухонькое тельце, мне померещилось, что покойничек из-под полуприкрытых век внимательно наблюдает за моими действиями. Чтобы избавиться от наваждения, я демонстративно повернулся к нему спиной.

Так или иначе это не решало моих проблем. Даже если на меня еще не открыли сезон охоты, то как минимум тут же вызовут санитаров, стоит мне разок пройтись по коридорам в моем нынешнем костюме.

Хотя странно, чем таким особенным я могу шокировать здешнее общество. Плоть столь банальна и слабо вариабельна, что порою, прикрыв лишь пару анатомических особенностей, уже невозможно отличить современного мужчину от не менее современной женщины.

Другое дело таинственная бездна подсознания, заставляющая нас безоглядно черное считать черным, белое белым. Но вдруг оно, хотя бы ради эксперимента, на миг перетасует карты? Что тогда?!

В конце концов, как я могу проверить то, что мне услужливо подсовывается под нос:мой нос (да простит меня мой Буратино!) не есть точка отсчета, тут необходим какой-нибудь иной - внешний нос, который в силу всеобщего недетерминизма, возможно, еще менее приспособлен для идентификации чего-либо чем мой собственный.

При таком раскладе может выручить лишь старая лгунья статистика. Если ты видишь черное, а весь мир утверждает, что оно белое, значит ты чего-то не доглядел. Хотя существует какой-то мизерный шанс, что ты прав, а весь мир... просто сошел с ума...

Я непроизвольно хмыкнул. Если бы сейчас кто-нибудь мог сейчас взглянуть на меня со стороны - голый мужик, философствующий посреди прозекторской. Я думаю, что сомнения насчет того, кто спятил, отпали бы сами собой.

Сначала я решил завернуться в тогу, лишив покрывала моего дражайшего шефа, но чуть поразмыслив, пришел к здравому (это при больном уме-то!) выводу, что в тоге я буду выглядеть еще более интригующе, чем просто голым. Потом я прикинул, а не раздеть ли мне доктора (хорошо что хоть девицу забрали, а то при своем нынешнем состоянии я мог дойти бог знает до чего!).

К счастью, пока я мучительно размышлял, в коридоре опять послышались шаги.

Время "растекаться мыслью по древу" истекло. Его, к сожалению, периодически сменяют моменты, когда мысли приходиться отогнать поганой метлой куда подальше за невостребованностью, а древо использовать лишь, как вульгарное дубье!

Я встал так, чтобы входящий прикрыл меня дверью (отнюдь не из эстетических, а скорее из стратегических соображений!).

Дверь открылась, на мгновение сузив мое поле зрения до участка вульгарного крашеного в белый цвет дерева, а потом стала медленно откатываться назад.

Не дожидаясь окончания процесса, я пинком затворил дверь и прыгнул вперед...

Не знаю, то ли вид голого мужика, выскакивающего из темного угла, имел столь оглушительный успех, то ли я действительно хорошо приложился, но посетитель рухнул, как подкошенный. Приятно было видеть, что им оказался один из вялоглазых, а завалить такого быка это вам не... в компьютерные игры играть.

На всякий случай для верности я еще пару раз стукнул его головой об пол, а затем провел ему сеанс насильственного стриптиза.

Прикинув, что прошастав абсолютно голым более часа, я теперь внезапно нацеплю галстук то это будет слишком даже для моей нервной системы, я попытался использовать его более утилитарно вывернув вялоглазому за спину руки и крепко скрутил толстые запястья пестрым куском шелка, по совместительству являющемуся нефункциональным, но тем не менее неотъемлемым аксесуаром в туалете любого истинного джентльмена.

Костюмчик вялоглазого сидел на мне почти, как влитой, разве что временами приходилось подтягивать сползающие брюки, но зато под пиджаком меня плотно обвивала специфическая сбруя. И приятная тяжесть под мышкой намекала на то, что нас еще рано сбрасывать со счетов. Все-таки мужчина в штанах, но без пистолета всеравно, что голый!

Я окинул прозекторскую прощальным взглядом, а потом, не удержавшись, внес завершающий штришок. Пыхтя и тужась, устроил все еще не оклемавшегося "быка" под одним покрывалом с моим незабвенным шефом. Пускай себе ребята потешатся напоследок и помянут меня добрым словом.

На пороге прозекторской я оглянулся... и вновь мне показалось, что из-под покрывала за мной пристально следит остекленевший шефов глаз.

Я сплюнул три раза через левое плечо и наконец покинул сию гостеприимную обитель. Глава 6

Вряд ли в тот момент я хотя бы смутно представлял, что и как буду делать. Но, обретя наконец штаны да еще пистолет в придачу, я ощутил себя суперменом.

Перешагнув порог прозекторской, я угодил в лабиринт. Скорей всего это был один из самых последних подземных этажей. То есть, я находился у самого подножия пирамиды с дурацким названием "компьютерный рай". Ангел в раю, ха! Разве можно представить себе ситуацию более банальную.

Проблуждав в лабиринте около часа, я понял, что заблудился. Я совершенно не представлял в какой стороне находится прозекторская.Хотя, руководствуясь здравым смыслом (это у меня-то!), можно было предположить, что вряд ли транспортировка тел осуществлялась по этому маршруту: разве что покойнички сами проделывали этот путь, неотвратимо двигаясь навстречу зловещему Минотавру, поджидавшему их в прозекторской с плотоядной ухмылкой на своих бесстыжих устах.

Я поспешно отогнал вглубь сознания этот бред. Скорей всего еще в самом начале пути я где-то прошляпил нужный поворот и теперь забрел бог весть куда. Нужно хотя бы теперь воспользоваться простым и надежным правилом лабиринта: идти, все время держась рукой, например, за левую стену. Рано или поздно, но я должен куда-нибудь да... дойти.

А что потом?! Подняться на лифте, небрежно кивнуть охраннику и все? Так меня и отпустят! Да-а-а-... Но еще раз ковыряться в моих мозгах я им не позволю. Живым, на этот раз, точно не дамся!

Я торжествующе огляделся по сторонам. Пока правило лабиринта безусловно работало. Пейзаж вокруг хотя и не блистал разнообразием, но явно не повторялся. Оставалось неясным одно: продвигаюсь ли я к выходу или безнадежно от него удаляюсь?!

Но в конце концов не все ли равно, лишь бы не крутиться обреченно на месте.

Стены - сплошной заплесневелый бетон. Абсолютно нефункциональное сооружение! Такое впечатление, что это нагромождение поворотов, разветвлений и тупиков создано с какой-то искусственной целью... А тут еще странное подспудное чувство, словно за мной все еще пристально следит остекленевший глаз моего покойного шефа...

Мерзкое ощущение: словно ты подопытная крыса, над которой ставят опыт по определению "живучести". Причем, опыт вызывает искренний и неподдельный интерес у экспериментаторов, так как сами они... уже давно умерли. Этакие полуразложившиеся мертвецы, снисходительно взирающие на суету странной и непонятной формы существования материи именуемый жизнью. Я даже повертел головой на всякий случай. Вроде никого. Но при современном уровне техники обнаружить скрытые телекамеры практически невозможно. Если бы мой Буратино только знал, до чего может довести тяга к новым и свежим впечатлениям, то наверняка еще в самом начале пути упал бы в ноги папе Карло с мольбой... пустить его на дрова со всеми его амбициями. Я попытался вообразить себе красочную картинку того, как папа Карло, безмолвно роняя скупую мужскую слезу, лобзиком пускает нос деревянного паршивца на конвертируемые двадцатипятицентовики, но не успел...

Где-то в недрах бетонного лабиринта я явственно различил чью-то тяжелую поступь и хриплое астматическое дыхание.

Погоня?!

Ха!!!

Это вам не голого мужика стращать: я в штанах и при оружии!

На всякий случай я замер, все еще опираясь левой рукой за осклизлую стену.

Мои преследователи тоже затаились. Может их не было вовсе?! Может они лишь плод моего измученного воображения? Может виной всему мой истерзанный мозг или даже те железяки, что успели в него запихать?

Я собрался и сосредоточился. И вновь явственно различил, как кто-то совсем рядом совершил короткую перебежку.

Ну что ж, ребята, валяйте!

Я достал пистолет и осторожно передернул затвор. Потом, пятясь, отодвинулся по коридору, заняв такую позицию из которой любой вынырнувший из-за поворота, окажется у меня как на ладони, находясь при этом на расстоянии около двадцати метров. Огромном расстоянии, если кого-то надо достать в прыжке и оптимальном, чтобы успеть ухлопать его из огнестрельного оружия.

Я был хоть и при штанах, но отчаянно зол. В данный момент я бы выстрелил не задумываясь. Стоя в позе истинного супермена и сжимая железной рукой рукоять пистолета; палец на спусковом крючке, я дорого собирался продать свою в принципе никчемную жизнь.

Шаги были слышны все ближе и ближе.

И вот...

Не знаю выстрелил бы я на самом деле или нет, если бы не то, что увидел.

Ведь одно дело стоять "в позе", а совсем иное - убить.

Но когда из-за поворота показалась именно эта, слегка "подсушенная" человеческая фигура, палец, лежащий на спусковом крючке, почти рефлекторно сжался, я выстрелил, а потом еще раз и еще... Человек отпрянул, но я мог поклясться, что хотя бы одна из пуль попала в цель.

- Не дурите, Филипп! - послышался из-за поворота хорошо знакомый надтреснутый голос, - я не знаю, как выглядит в вашем сознании окружающая действительность, НО УВЕРЯЮ ВАС, чтобы вы не видели это иллюзия!

В чем-то он без сомнения был прав мой дражайший непосредственный шеф, чей окоченевший труп я оставил на мраморном столе в прозекторской в компании с обеспамятившим "быком". Глава 7

Русалка заворочалась и застонала во сне. По-видимому ее жизнь тоже была полна иллюзий и аллюзий, а хлеб доставался хоть и примитивным, но отнюдь нелегким трудом. Сон это ведь тоже своего рода виртуальная реальность, где иллюзия органично сплетается с реальностью, где возможны самые неожиданные и абсурдные комбинации самых прозаических вещей и событий, где время отодвигается как бы на второй план, а события могут образовывать затейливые вневременные узоры, сплетающиеся в лабиринты. И бродят там одинокие маленькие Тезеи, олицетворяющие собой здравый смысл и дюжинами гибнут они от рук огромного косматого Минотавра, которого, поименовав, выпустил когда-то на свободу благообразный и, наверняка, глубоко несчастный дедушка Зигмунд Фрейд...

- Энжел, не дурите! Бросьте пистолет. Мы вам ничего не сделаем...

Я прижался пылающим лбом к холодному сырому бетону. Голова у меня шла кругом. Я осторожно пощупал шрам за левым ухом. Шрам вздулся и зудел.

- Энжел, вы же имеете общие представления о ВР. Относитесь к происходящему философски, не унимался мой не в меру говорливый, безвременно усопший ловец сушеных орхидей.

- Ваш чип поврежден и... то, что вы думаете об окружающей действительности это лишь аллюзии, навеянные электроникой...

А на самом деле? Все не так уж плохо?! И весь тот маразм, что творится вокруг лишь плод моего воспаленного воображения? Результат функционирования бракованного чипа?!! И все эти гладкие и самодовольные рожи всего лишь иллюзия! А на самом деле эти хорошо откормленные дядьки, страдающие несварением желудка такие же нормальные люди как мы?!.. То есть, мы по сути братья! Ха!!!

Нет, конечно, природа неисчерпаема. В конечном счете, если расширять границы идентифицируемых классов, то в их рамки можно впихнуть много разного... А если сделать выборку по отдельно взятому параметру, то вообще можно прийти к нетривиальным выводам!!! Что не существует, например, разницы между классами дояров и тех, кого доят. Так или иначе это все из сферы, ответственной за сектор деятельности мясо-молочной промышленности...

- Чем вы докажете, что все происходящее лишь результат функционирования испорченного чипа? - крикнул я, впрочем, не особенно надеясь на связный и обоснованный ответ.

На некоторое время повисла тягучая пауза, во время которой мой инфернальный оппонент, наверняка, подыскивал неопровержимые, с точки зрения логики, аргументы, а я лихорадочно пытался вспомнить сколько патронов осталось в обойме, чтобы последний, как водится, оставить для себя ибо у меня, несмотря на полный сумбур в мозгах, отнюдь не возникало желания, чтобы кто-нибудь впредь безнаказанно в них ковырялся.

- Энжел, ведь вы же математик, у вас должно быть развито логическое мышление, - вновь подал голос неугомонный покойник,ну приглядитесь вокруг повнимательней, неужели вы не видите, что вся, окружающая вас действительность абсурдна. Это всего лишь иллюзия!!! Если вы не будете активно нам противостоять, мы сможем оказать вам быструю и квалифицированную помощь. Мы умеем снимать даже остаточные явления. В конце концов ведь вы сами пошли на этот эксперимент. И если бы не досадное недоразумение...

Интересно, что он имеет ввиду под досадным недоразумением: то, что я еще не препарирован?!

Я напрягся потому что, несмотря на экзальтированные вопли блуждающего покойника, явственно различал у себя за спиной еще чьи-то крадущиеся шаги.

Значит, пока наш говорливый усопший заговаривает мне бракованный чип, кто-то решил зайти с тыла, очевидно, чтобы применить к моей персоне более радикальные способы лечения.

- Вы слышите меня, Энжел?

Слышу, слышу... Я все вижу и слышу, хотя все еще ничего не понимаю.

- Скажите, - крикнул я, чтобы как-то успокоить не в меру разговорившегося мертвеца, - вы живой или мертвый?

- Конечно, живой, - нервно хихикнул он в ответ,- странный вопрос!

- А в прозекторской на мраморном вы столе смотрелись вполне реально.

- В какой... прозекторской?

Теперь была моя очередь хихикать, но я молча на цыпочках отступил назад и, развернувшись, стал ждать второго оппонента.

Ждать пришлось недолго. Он осторожно выглянул из-за дальнего угла и, прежде, чем мы оба сообразили, что произошло, я аккуратно влепил ему пулю между глаз! И лишь, когда он уже падал, я сообразил, что это был "бычок", которого я оставил стреноженным рядом с дражайшим шефом... Кстати, как он там без меня?! Я круто развернулся... Не в меру ретивый жмурик несся ко мне по коридору неправдоподобными скачками подлетая под самый потолок тоннеля и при этом еще умудрялся покачиваться в воздухе, словно его узкий поджарый зад служил ему стабилизатором, позволяющим управлять полетом. Глаза у него остекленели, а рот был так широко распахнут, что если бы в полете с клыков срывались капельки крови, я не удивился. Но, честно говоря, я их тогда не разглядел. Мне было не до этого! Меня пронзил такой ужас, что ноги, словно от холода, впившегося в сердце, безнадежно примерзли к бетону.

Двигаясь словно в воде, я медленно поднял руку с пистолетом и, почти не целясь, выстрелил. Я мог поклясться, что видел, как пуля влетела в его распахнутую пасть; но он, кажется, этого просто не заметил.

Несмотря на то, что тельце упыря было крохотным и сухим, в тот момент когда он с размаху в меня врезался, я ощутил наверное то, что чувствует в последнее мгновение парашютист, забывший перед прыжком надеть парашют...

Вместе с искрами из глаз из меня вылетело и сознание... Глава 8

Странная голубоватая поверхность в тонких чуть размытых прожилках... Словно карта района сплошь покрытого сетью озер, рек и ручейков. Или очень тонкая, почти прозрачная кожа, с причудливым рисунком кровеносной системы, под ней... скорей всего женская... Или...

Странно, но такое ощущение, что все это великолепие время от времени скрывается в дымке, словно у меня периодически нарушается зрение. И голова трещит... Я пытаюсь пошевелиться и понимаю, что лежу ничком, уткнувшись носом в мраморную плиту.

Я в прозекторской!!!

- Наконец-то, - слышу я над собой возбужденный шепот, наконец-то вы пришли в себя...

Я пытаюсь пошевелиться и выгнуть, сведенную судорогой шею.

Чуть склонившись надо моим неуютным ложем стоит давешняя шикарная девица, которая часа полтора назад (в прошлой жизни?!) занимала соседний столик.

- Ну же, вставайте, - требовательно произносит она и, холодно улыбнувшись, добавляет: Если не хотите, конечно, чтобы в вашей голове продолбили еще одну дырку?

Я этого не хочу!

Я пытаюсь встать...

Я опять голый - что за наваждение! Очевидно, как всякое дитя, я обречен каждый раз появляться на свет голым и беспомощным...

С трудом превозмогая какую-то заледенелую твердость всех мышц, я сползаю со стола, но не устояв на ногах вынужден опуститься на четвереньках.

Девица неожиданно хихикнула. Я скрипнул зубами и попытался принять более адекватную позу. Девица суетливо кинулась мне помогать, но я уже и так справился. Без нее! Я стоял чуть покачиваясь, я был голым и беспомощным, но во мне еще (уже?) теплились остатки (зачатки?) гордости.

Девица крепко поддерживала меня под локоть. Когда ее руки касались оголенных участков моей кожи, то я чувствовал странный болезненный жар, исходящий от ее тела.

- Кто вы? - глухо пробормотал я, пытаясь при этом одновременно: заглянуть девице в глаза и не утратить хрупкого равновесия.

- Меня зовут Лилит.

- Я не об этом.

- У нас слишком мало времени!

- Лишь у покойников оно не лимитировано.

- Ну вот, вы и сами все прекрасно понимаете. Вы же не хотите пополнить их ряды?!

Ни черта я не понимаю! Я даже не был уверен, жив ли я сам, а насчет нее у меня и вовсе было отдельное мнение, которое, правда, я пока не спешил оглашать.

- Оденьтесь! - сказала она и швырнула охапку чьей-то (ну уж точно не моей!) одежды. Похоже, пока я "дремал" в этот раз, моя случайная напарница успела разоблачить доктора. Кстати, интересно, а кто сейчас "отдыхает" на соседних столах.

- Ну, что же вы?! Нашли время разглядывать покойников. С минуты на минуту сюда могут войти!

А вот на это мне почти наплевать, несмотря на то, что я лишился пистолета и обладаю пока лишь штанами и белым халатом.

Так. Голый доктор на месте. Красавица стоит у меня за спиной, а вот вместо любителя орхидей, расположился убиенный мною "бычок". Пистолета у него, естественно, нет. Хотя только окончательно спятивший может отыскать в этом безумном хороводе событий естественность и здравый смысл.

- Ну что, долго вы будете любоваться покойниками. Еще немного и я решу, что вы некрофил, - саркастически хмыкает у меня за спиной белокурая бестия и я вынужден прикрыть здоровяка покрывалом, но при этом умудряюсь незаметно провести рукой у него за ухом. Так и есть - шрам!

Вообще у меня нездоровая тяга к ушам. Именно уши, а не глаза, по-моему являются зеркалом души. Вы никогда не обращали внимания на то, как порою диссонируют уши с обыденным обликом хозяина, его повседневной маской. Например, человек гордый и заносчивый, а уши у него вялые, словно застиранные носовые платки; или милая кокетливая барышня, а ушки у нее остренькие - хищно прижатые к голове, которые она безуспешно пытается замаскировать огромными несуразными сережками; или суровый с виду человек, обладающий чудесными пухлыми мягкими ушами, похожими... нет! не на лопухи, а на два свежих сочных молодых подорожника; или... Короче, об ушах я бы наверное мог написать книгу! Сам я прячу уши под слегка длинноватыми при моем возрасте и социальном статусе волосами.

Но не будем отвлекаться, а то похоже, что блондинка начинает терять терпение. Как бы она сгоряча не исправила свою оплошность и не вернула меня обратно на мраморный стол. По ушам вижу, что она способна на многое!

- Я готов!

Блондинка неопределенно фыркает и молча направляется к дверям. Я следую за ней. На пороге я оглядываюсь: у меня такое впечатление, будто я покидаю родной дом, априорная ностальгия, смешанная с сознанием, что мы расстаемся надолго, но не навсегда. Я хмыкаю, чтобы обмануть собственное смятение. Видимо с головой у меня и правда наблюдается некая неадекватность.

В коридоре сумрачно. За время нашего последнего свидания здесь поубавилось света и даже, кажется, воздуха.

Блондинка подхватывает меня под руку и почти волоком тащит за собой. Мои мышцы медленно, но уверенно приходят в себя и через некоторое время я чувствую себя почти что заново родившимся (не к ночи будь помянуто данное сравнение!!!).

Мы несколько раз ныряем в неприметные боковые ответвления лабиринта и буквально через несколько минут оказываемся в тоннеле. Девица небрежно проводит рукой по стене и внезапно одна из них раскалывается пополам, а за ней открывается уютное и ярко освещенное помещение обыкновенного лифта.

Правда, на панели всего лишь две кнопки: одна вверх и вторая, естественно, вниз (хотя я бы ничуть не удивился, если бы стрелка указывала в сторону!).

Двери лифта мягко закрываются и на мгновение я впадаю в панику. элементы клаустрофобии, очевидно, присущи любому здравомыслящему человеку но у меня они (оно и понятно если учесть мое нынешнее состояние) явно гипертрофированы.

Девица развернулась ко мне всем своим роскошным фасадом, окончательно смешавшись я начинаю шарить по собственным карманам, забывая, что на мне одежда покойного доктора.

-Разве ты не поцелуешь меня?

Вопрос застает меня врасплох, но криво и неуверенно ухмыляясь я храбро беру блондинку одной рукой за талию, второй при этом роняя на пол связку ключей, случайно обнаруженных в одном из карманов.

-Извини, - бормочу я, начиная ползать на четвереньках в непосредственной близости от пары почти безупречных с эстетической точки зрения конечностей, даже в таком, непривычном для меня ракурсе.

Блондинка нервно хихикает. Во истину, она права, большую часть времени нашего знакомства я провожу в партере, и это не может не раздражать. Четыре конечности, безусловно, устойчивей чем две, но похоже я этим несколько злоупотребляю. В конце концов руки нам даны совсем для другого (ох уж эти мне шаловливые ручонки!).

Лифт плавно тормозит и этим, временно, освобождает меня от принятия более радикальных решений.

С видом заинтересованного идиота я вопросительно смотрю снизу вверх на блондинку. Она холодно пожимает плечами и первой выходит из лифта. Глава 9

Однако мой экспрессанализ несколько затянулся! Русалка мирно посапывает у моего плеча. Очевидно, несмотря на всю мою неадекватность, она сумела получить то, на что рассчитывала.

Я не иронизирую! И не преувеличиваю своих более чем скромных достоинств. Просто в наше время глобального отчуждения даже такая малость как общая постель уже повод хоть на мгновение почувствовать себя менее одиноким.

Небо за окном слегка изменило оттенок, скоро начнет светать, а я так и не успел добраться до конца собственной предыстории...

Спать иль не спать? Таков вопрос!

А! Все равно: голова словно улей. Недавние события кружатся в ней как мелко нарубленные овощи в кипящем супе. И пока похлебка не свариться окончательно, мне, очевидно, так и так не уснуть!

А значит нам (Господи! Я окончательно повредился!!! У меня прорезалась мания величия: именовать себя во множественном числе, может ли что-либо еще так ярко свидетельствовать об общей деградации?!! Но с другой стороны: чего не сделаешь ради красного словца!) остается только вернуться к недавним событиям. И продолжать чахнуть над сундуками битком набитыми прошлым...

Этот этаж был похож и не похож на предыдущий. Тот же безумный лабиринт нефункциональных коридоров, но стены - не голый серый бетон, а покрытые чуть облупившейся во многих местах веселененькой разноцветной краской. Наверное в буйном разноцветье был спрятан какой-то смысл... Не знаю, я не уловил.

Блондинка уверенно провела меня по пустым коридорам и остановилась перед ничем не выделяющейся, из множества таких же обитых железом, дверью.

-Ты готов?

К чему?! - мельком подумал я, но на всякий случай кивнул.

-Тогда пошли.

Она рывком распахнула дверь и первой перешагнула порог.

Я самоуверенно ухмыльнулся и шагнул следом.

Бог знает, что я ожидал там увидеть, но казалось был готов ко всему! Даже если бы там стоял шикарно сервированный стол, а за ним урча давясь и икая пиршествовало семейство канибалов... Думаю меня это меньше потрясло, чем то что предстало пред моими глазами.

Там действительно стоял стол. Обычный канцелярский стол, на котором ничего не было, кроме одной единственной дохлой мухи, но за ним, скрестив на груди крепкие жилистые руки на впалой груди сидел... мой непосредственный шеф! Похоже решивший доконать меня своей непосредственностью.

-Я рад, что вы к нам наконец присоединились, Энжел! - патетично изрек он, а я тем временем пристально вглядывался в подсохший мушиный трупик. Чем-то он меня интриговал и даже зачаровывал.

-Я знал, Энжел, что вы во всем разберетесь и сделаете правильные выводы.

Я чуть было нервно не хихикнул, что явно не соответствовало бы торжественности момента. Вот если бы он еще мне кратенько намекнул на контекст этих "моих выводов"...

А проклятая муха продолжала притягивать мой взор. Было в ней что-то знакомое, родное... до боли!

-Как вас зовут? - вяло поинтересовался я, все еще не в силах оторвать взгляд от дохлой мухи.

-Теодор, - по инерции произнес мой сушеный Феникс, но тут же "взорвался": Вы что, окончательно, спятили, Энжел?!!

Если бы! Думаю в данной ситуации это был бы не такой уж плохой выход, скорее всего даже оптимальный. Черт!!! Но ведь там где есть дохлая муха наверняка должен быть и паук, причем живой!

-Извините это у меня нервное. Я знаете ли несколько устал...

Проклятие, я еще и извиняюсь перед этим чучелом... сушеным! Абсурд, да и только!!!

-Ладно, - между тем снисходительно ворчит Феникс-Теодор, отдохните, Энжел. Лилит вас проводит... А потом - за дело!

Что я слышу?! Разве меня не будут, вот так - прямо не сходя с места препарировать?!! Разве мушиный трупик не мое настоящее?! Или это мое недалекое будущее?! А может я случайно достиг новой ступени в здешней иерархии? Надо ли это понимать как то, что я теперь возвеличен в ранг местного упыря и после отдыха буду вынужден скакать по бетонному лабиринту в поисках новых рекрутов в армию Гурманов ночи?

Я перевел взгляд с мухи на Теодора, а потом на блондинку.

Лилит! Где-то я уже слышал это имя... Наверное в предыдущих реонкарнациях.

Я тупо потряс головой. Мысли в ней скакали так, словно не мне, а им вставили в соответствующее место зажженный фитиль... Интересно, если меня не станет, сумеют ли мои мысли существовать автономно? Насколько им суждено пережить мозг породивший их?..

-Он сегодня такой странный, - интригующе сладко шепчет Лилит, почти повисая у меня на руке, очевидно таким способом пытаясь высказать мне свою благосклонность. Она кивает Теодору и с неожиданной силой выволакивает меня в коридор.

-Куда мы идем? - глупо спрашиваю я. Вопрос настолько не конкретный, что может под собой подразумевать что угодно. От чисто утилитарного интереса, до риторической псевдоглобальности.

-Конечно ко мне! - чуть раздраженно откликается она.

И из ее ответа становится ясно, что в тот момент, когда я решил, что дешево отделался, на самом деле я как обычно - принял желаемое за действительность.

-Собственно мы уже пришли, - томно выдыхает женщина-вамп и, чувствуя мою нерешительность, почти вталкивает меня в уютно обставленную милую комнатку, где центральным элементом интерьера служит странно высокая (и ожидаемо широкая) кровать, похожая на алтарь. В данную секунду алтарь прикрыт роскошных черного бархата покрывалом.

Блондинка решительно запирает за нами дверь и жестом фокусника сдергивает покрывало с пугающего своими габаритами ложа.

Как и положено у иллюзионистов высокого класса, под покрывалом оказывается совершенно не то, чего вы ожидали.

Теперь понятно почему ложе показалось мне несколько необычным. На самом деле это... стол! Стол с огромной мраморной столешницей, и вырубленными в ней желобами для стока крови!!! Глава 10

Если бы кто-нибудь мог покопаться у меня в мозгах (Типун! Мне! На! Язык!!!), то он мог решить что я начитался модных ныне книжонок в жанре Horror. И он безусловно бы ошибся! Сам я это барахло не читаю, но вряд ли смог бы придумать какой-нибудь более подходящий жанр для классификации и упорядочивания элементов моего дьявольского пасьянса.

Даже сейчас, имея в распоряжении несколько относительно спокойных часов, я не могу оценить то или иное событие по достоинству.

Порою мне кажется, что меня обуял бес, и вся действительность, являющаяся моему внутреннему взору, во всей своей неприглядной красе и в самом деле не что иное как прискорбная истина, невольно лишенная ветхих покров, до этого ненавязчиво прикрывавших стыдные места.

Но подчас это впечатление подменяется не менее реалистичным ощущением, что бес меня попутал. От этой, так называемой действительности, за версту начинает разить изначальным абсурдом и химерностью. Словно все происходящие вокруг лишь некая жалкая попытка достучаться до моего дремлющего летаргическим сном сознания.

Абсурдная действительность или действительный абсурд...

Так или иначе, но получается, что все происшедшее со мной реальность, может немного искаженная воспаленным от инороднего тела (проклятый чип!) мозгом.

Но тогда и все дальнейшие события тоже реальность?!.

Мрамор обжигал спину адским холодом. Перед глазами у меня был потолок, почему-то выкрашенный в черный цвет.

Неужели я снова в прозекторской?!!

Туман, клубящийся в сознании, не давал ни малейших шансов вспомнить, что происходило со мной в ближайшие несколько часов. Таким же если не более плотным слоем тумана было окутано будущее...

Я шевельнулся на своем неудобном ложе и попытался нащупать ногами пол.

В дальнем от меня углу комнаты стояло огромное тусклое зеркало, а перед ним, на черном пуфике спиной ко мне сидела женщина, совершенно нагая и медленно завораживающе медленно расчесывала свои неправдоподобно белые волосы.

-Ну и горазд ты спать? - сказала она не оборачиваясь низким ленивым голосом.

Я встретился глазами с ее отражением и мне показалось, что оно живет совершенно самостоятельной, отдельной от этой изящной белой спины и мягкой волны ягодиц расплющенных о непроницаемо черную обивку пуфика, жизнью.

-Я спал?

Более идиотского на тот момент вопроса было трудно придумать.

-Ну, сначала, ты показал все на что способен, - ее усмешка обжигала не меньше чем ледяная поверхность мраморного ложа, - а потом мгновенно отключился.

Я стоял покачиваясь и молча смотрел, не в силах отвести зачарованный взор от этой голубоватой матово светящейся, безбожно похожей на мрамор кожи.

Невольным жестом я коснулся своего разгоряченного лица и с недоумением уставился на руку: пальцы были перепачканы кровью...

Лилит вновь перехватила в зеркале мой взгляд и хищно улыбнулась:

-Прости милый, я кажется прокусила тебе губу...

А потом, без перехода спокойно и холодно добавила:

-Ну, раз ты уже пришел в себя, надо торопиться, Теодор не любит когда опаздывают.

Дьявол! Я совершенно не помнил, что со мной происходило до сна. Напротив у меня складывалось впечатление, что, до того момента, как я проснулся, меня просто не существовало!

А тут еще Теодор... Какой такой Теодор?! Знать не знаю никаких Теодоров!!! Да я не зная спал ли я или нет, жил ли я, может меня никогда не существовало в природе?!!

-Одевайся, - буднично кивнула Лилит на ворох одежды (моей?! Или нет?! Бог его знает!).

Сама она лениво "вползла" в черный обтягивающий комбинезон и почти растворилась на фоне черной мебели и соответствующего по цветовой гамме интерьера. Лишь копна неправдоподобно белых волос давала возможность определить ее местонахождение в пространстве.

Я поспешно натянул такой же черный комбинезон и невольно хмыкнул.

-Ты чего? - удивленно вскинула брови Лилит.

-Я стал похож на какого-то... электромонтера или может... вампира.

-Ты всегда отличился оригинальностью мышления, - хихикнула она.- Ты уж сам решай кто ты теперь: электромонтер или... сантехник.

А действительно кто я?

Я Филипп Энжел, бывший программист и... И ВСЕ! Нет!!! Еще я крыса, лабораторная крыса в учебном лабиринте. Я бегу, натыкаюсь на стены, разбиваю в кровь морду, безуспешно карабкаюсь на стены, падаю в учебные ямы полные самого настоящего дерьма... А где-то сытые и довольные жизнью морды заинтересованно следят за моими тщетными потугами, лениво ковыряясь в жемчужных, от первоклассного дантиста, зубах и еще более лениво и равнодушно делая ставки: кто на что, но в большинстве своем на то, что крыса не добежит.

Вот вам всем!!!

Я поймал на себе внимательный изучающий взгляд Лилит и беспомощно улыбнулся.

В ответ она равнодушно пожала плечами и шагнула к двери.

Вновь калейдоскоп разноцветных стен. Совершенно безумное чередование красок! Бег по коридорам в бесплотной надежде найти смысл в бессмысленном чередовании цветов.

Но вдруг что-то изменилось в окружающей обстановке. Лилит явно занервничала и еще ускорила шаг.

Стараясь не отстать я припустил следом. На бегу беспомощно покрутив головой, я вдруг понял: ЗАПАХ!

В коридорах отчетливо стал ощутим запах псины. И откуда-то издалека доносился рокот, словно в недрах лабиринта, медленно нарастая, шумел океанский прибой.

-Что это?

-Псы! - коротко бросила она, и теперь действительно побежала.

Звук "прибоя" усилился до того, что в нем уже явственно можно было различить гулкий цокот множества когтей по бетону, а так же надсадное хриплое дыхание со свистом вырывающееся из сотен глоток.

Лилит в отчаянии стала ломиться в первые попавшиеся на пути двери. Я спиной чуял обжигающее дыхание сотен распахнутых в бесстыдном вожделении слюнявых пастей...

Первая дверь оказалась запертой. Лилит посмотрела на меня, в ее взгляде сквозила растерянность и полная покорность судьбе. Может быть впервые за все время нашего знакомства в ее взгляде отразились воистину человеческие чувства и эмоции.

Я метнулся к ближайшей соседней двери (смрадное дыхание стало невыносимым!). К счастью, она оказалась незапертой.

Почти силой я втащил обезумевшую Лилит внутрь комнаты и захлопнул за нами дверь.

В комнате было темно.

-Здесь нам нечего боятся, - мягко сказал я, стараясь успокоить дрожащую от ужаса Лилит. - К счастью двери открываются наружу. Вряд ли это "собаки", кто бы они не были, додумаются, что надо тянуть за ручку.

-Вы, очевидно, плохо себе представляете, Энжел, с какой силой вы столкнулись, - раздался их недр комнаты равнодушный мужской голос, при звуках которого Лилит задрожала еще сильней и беспомощно прильнула ко мне всем телом.

Щелкнул выключатель и от внезапно вспыхнувшего света, после глубокой всепобеждающей тьмы показавшегося мне вспышкой сверхновой, я рефлекторно зажмурился, беспомощно прижимая к себе хрупкое тело Лилит.

Когда мне наконец удалось разлепить судорожно сведенные веки, то я увидел... Глава 11

-Ты кто?

Я с трудом вернулся к действительности. Моя русалка проснулась и теперь смотрела на меня с явным подозрением.

Хотя насчет действительности можно было и поспорить. Уж кому кому, а мне полагалось бы знать, что действительность явление в высшей степени подозрительное, чтобы не сказать эфимерное! То, что большинство из нас принимает за действительность, ни в коей мере ей не является. Это может быть бред, галлюцинация, мистификация, наконец просто желаемое. А действительность - это нечто неуловимое и вместе с тем бесконечно изначально фундаментальное. Толчок крови, гулко отозвавшийся на виске, первое мгновение внезапно родившейся боли. То же, что предлагает разум, чаще всего спорно и на поверку в большинстве случаев оказывается ложным, так как базируется на слишком сложной системе анализа и еще более запутанной - синтеза.

-Я то кого ты встретила вчера в баре.

-Ты принимаешь меня за идиотку?

-Ну почему же, я считаю, что каждый волен...

-Я не об этом. Кто ты вообще? Ну, что из себя представляешь, чем живешь, чем дышишь, когда... не спишь с кем попало?

Суровый вопрос. Вопрос вопросов! Разве я сам не задаю его себе постоянно?! Только этот подлец (то есть я сам!) постоянно ускользает от ответа.

-Я - самый обыкновенный человек, каких тысячи.

-Твой ответ предполагает, что есть люди необыкновенные?!

-Конечно. Причем их необыкновенность может быть как со знаком плюс, так и со знаком минус.

-Гении и злодеи.

-Скорее добрые гении и гениальные злодеи.

-Понятие гений не имеет знака.

-Правильно. Знак определяет вид деятельности на которую они направляют свой талант. Точно так, как не существует адских изобретений. Дьявольскими их делает дальнейшее применение. Например, гильотина, ею можно обрезать кончики сигар, а можно рубить головы.

-Ты что решил в три часа ночи прочесть мне лекцию на морально-этические темы?

-Избави бог! Я лишь продолжаю мысленный спор с самим собой.

-Я и не знала, что ты извращенец.

-О чем ты?

-Под боком у него такая женщина, а он "с самим собой".

-Я исправлюсь.

-Когда?

-Прямо сейчас...

Во истину резервы человеческого организма неистощимы. Хотя природа все же вдоволь поиздевалась над мужским самолюбием, создав... петуха. Еще один недостижимый миф. Как и сама суть человеческой натуры.

Моя русалка вновь спит, и я надеюсь, что в ее очаровательную головку за оставшиеся до рассвета пару часов не взбредет блажь еще разок удостовериться, что я не извращенец. Не то я весь остаток жизни посвящу крестовому походу против петухов.

Но, бог с ними, с петухами, вернемся лучше к нашим... собакам. Кобелям и прочим разным...

-Здравствуйте Филипп.

-Здравствуйте мистер Вернер.

-К чему этот официоз? Зовите меня попрежнему Тедом.

-Ты знаешь его? - жарко зашептала повисшая у меня на руке Лилит.

-Конечно он меня хорошо знает. Именно я посоветовал ему принять участие в эксперименте.

-Это страшный человек! - Лилит съежилась и стала совершенно непохожа на ту "белокурую бестию", которая силой вытянула меня из прозекторской.

-Кстати, Тед, а как вы относитесь к смерти?

-Философски. Чего и вам советую.

-К вашей я бы тоже отнесся философски.

-К чему эта ирония, - поморщился Тед Вернер. - Вы лучше прислушайтесь, что делается за дверью.

За дверью действительно творилось что-то невообразимое. Там стоял такой вой, словно в аду, где внезапно отключили подачу горячей смолы. В коридоре бесновалось по меньшей мере несколько сотен совершенно ошалевших псов. Они скребли когтями дверь, визжали, грызлись между собой, а самое главное выли, выли, выли...

-Не иначе как на покойника, - цинично ухмыльнулся Тед Вернер, и Лилит задрожала еще сильней. - Слышите как скребутся?! Дверь долго не выдержит. Так стоит ли тянуть? Не проще ли взять да открыть?!

-Вы сумасшедший, - хрипло выдавил я, одной рукой прижимая к себе Лилит, а второй беспомощно сжимая и разжимая кулак.

-Это я-то сумасшедший?! - вдруг захохотал Тед Вернер. - А ты сам-то кто? Разве то, что тебя окружает не кошмар? Не бред?! А бред возникает тогда, когда есть человек его продуцирующий!

-Вы хотите сказать, что во всем виноват я сам? Что если бы не было меня, не было бы и кошмара вокруг?

-Вот видишь! Ты сам пришел к аналогичному выводу.

-Не верь ему!!! - истерично взвизгнула Лилит. - Спроси у него про чип!

-Чип... - неуверенно начал я.

-Что чип? - ухмыльнулся Вернер.

-Он есть или нет?

-Может есть, а может нет.

-Но подземелье, лабиринты...

-А ты уверен, что это не обычные коридоры, трансформированные твоим больным воображением?

-Но псы?!! Они существуют?

Тед брезгливо поморщился, косясь на ходящую ходуном дверь и нехотя пожал плечами:

-Ну, псы... они, конечно... существуют.

И в это время дверь разлетелась в щепки, а в комнату хлынул поток визжащих, воющих, лязгающих зубами тварей... Глава 12

Если верить астрологии то я, рожденный под знаком скорпиона, каждую ночь, засыпая - умираю, а просыпаясь - рождаюсь заново.

Не знаю, может в этом и есть какая-то доля истины. Но так или иначе, каждый раз просыпаясь я удивляюсь, что все еще жив.

А есть еще сны! Сны у меня странные, с эффектом вынужденного присутствия, что в конечном счете роднит их с самой действительностью. И если в момент бодрствования я мало верю в реальность мира снов, то это еще ничего не доказывает. Просто, я не помню как отношусь ко времени бодрствования во сне. Во сне мне не до того. Точнее, действительность у меня легко вкладывается в рамки сна. Сон является более всеобъемлющей структурой, в которой нет никаких рамок. Понятие времени локализировано и измеряется событиями. И нет одуряющего детерминизма! Я могу вновь и вновь проживать один и тот же момент бытия или, окунувшись в следствие, потом на некоторое время нырнуть в причину и попытаться ее изменить...

Холодно... Господи как мне холодно! Как слаба и прихотлива человеческая плоть. Стоит например температуре чуть отклониться от некого оптимального интервала, как плоть тут же начинает сигнализировать о дискомфорте, а то и вовсе разваливаться на части.

То ли дело сознание, для того чтобы заставить его выйти из строя, нужно как минимум его уничтожить (точнее уничтожить плоть, что тоже может оказаться недостаточным, особенно если верить всей этой белиберде о переселении душ).

Вопрос же о безумии спорен изначально. Так как зиждется на нефункциональных точках отсчета - морально-этических, которые в принципе нестабильны и теоретически в разное время могут быть либо диаметрально противоположными, либо и вовсе амбивалентными. Так что безумие - это всего лишь нетрадиционная для данного исторического момента форма функционирования разума. Естественно, если не брать в учет те формы безумия, когда разум просто исчезает и больной ведет либо животный либо растительный образ жизни.

Собственные построения меня заметно успокаивают и уже совершенно индеферентно я начинаю воспринимать тот факт, что я снова:

а) голый

б) на мраморном столе

в) в прозекторской.

Проходная пешка вновь выходит на исходную позицию.

Начать жизнь с начала, хорошо это или плохо?

Я сполз со стола и привычно начал с обхода. На соседнем столе лежала Лилит, нагая и прекрасная. Картину портили лишь два едва заметных шрамика на шее, по форме очень похожих на следы зубов.

Был здесь и Тед Вернер, он вольготно расположился на своем неудобном ложе, но даже сейчас с его уст не сходила ироничная ухмылка.

Но на этот раз отсутствола драгоценная персона моего непосредственного шефа, а так же я не обнаружил милого моему сердцу "бычка-производителя", у которого я периодически ранее что-нибудь да одалживал: то пистолет, то штаны.

До сих пор не понимаю, почему все происходящее я воспринимал и воспринимаю как должное. Почему захвативший меня абсурд так органично вошел в мою жизнь. Точнее она сама неразрывно слилась с абсурдом, стала им (а по некоторым параметрам похоже и переплюнула!).

Я равнодушно содрал с Теда Вернера покрывало и тщательно задрапировался. Меня отнюдь не прельщало, чтобы какой-нибудь слюнявый пес впал в неминуемый соблазн попробовать на зуб особо апетиные части моего многострадального тела.

Участок лабиринта, ведущий к лифту я прошел играючи. Сказывался опыт. Следующий этаж, с разноцветными стенами, тоже оказался не таким уж сложным. Как только до меня начал доноситься нарастающий шум песьей погони, я ускорил шаг и почти интуитивно вышел к дверям лифта.

Сквозь стремительно суживающуюся щель закрывающихся дверных створок, я еще успел увидеть авангард страшной стаи, мчащейся по моим следам.

Двери закрылись, лифт мягко двинулся, два-три глухих удара, донесшихся снаружи, возвестили о том, что разъяренные псы отнюдь не бесплотная иллюзия.

Хотя я не мог бы сказать, что сей факт вносит хотя бы толику ясности в общую картину.

Ч посмотрел на себя в зеркало занимавшее почти полностью одну из стен лифта и невольно расхохотался. Уж больно нелеп был отражавшийся в нем человек: всклокоченный босой, завернутый в какую-то нелепую тогу, с искрой безумия в глазах. Я хохотал до тех пор, пока у меня не выступили слезы и обессиленный я не сполз на пол.

Это меня и спасло.

Когда двери затормозившего лифта стали медленно открываться, я судорожно всхлипывая почти растекся амебой по полу.

Внезапно на пороге лифта выросла фигура, показавшаяся мне в непривычном ракурсе исполинской. Яркий свет, бивший ей в спину, почти ослепил меня. Но по общему абрису я узнал... несравненную Лилит. Она стояла широко по-мужски расставив ноги и двумя руками сжимала огромный револьвер.

Белокурая бестия успела выстрелить четыре раза, прежде чем, двери лифта начали закрываться. Если бы я стоял, пули бы угодили мне прямо в живот, а так сверху лишь холодным хрустальным дождем посыпались слезы-осколки вдребезги разлетевшегося зеркала.

А потом послышался мягкий хлопок, и Лилит качнувшись в сторону, налетела на одну из створок и мягко осела заклинив двери лифта. Они периодически подергивались, пытаясь закрываться и вновь открываясь, словно пародируя предсмертную агонию.

В щель протиснулся доктор, который бог знает когда "осчастливил" меня ВР-чипом (да и было ли это вообще!!!) и, пряча в карман белого халата пистолет с глушителем, произнес поспешной скороговоркой:

-Кажется я успеЛ. Как хорошо, что вы еще живы!

Мне бы его оптимизм!!!

-А разве я еще жив?! - я попытался вложить в вопрос всю оставшуюся у меня в запасе иронию, но эскулап похоже сделал себе какую-то соответствующую прививку, ирония отскакивала от него как блоха от самого распоследнего плешивца.

-Ну же, поспешим. С минуты на минуту сюда может нагрянуть Теодор!

Да видал я вашего Теодора!!! Почти в гробу и, хотя без белых тапочек, но зато босого, что я думаю будет похлесче!

Так и не встав с четверенек, я подобрался к Лилит. Она была прекрасна как всегда. Я осторожно взял ее за руку, рука была еще теплой. Просто не верилось, что минут двадцать назад я оставил эту женщину нагой и окоченевшей на дурацком мраморном столе, с желобами для стока крови...

Да господь со мной, эту ли?!

Я осторожно провел рукой у нее за левым ухом, ожидая (или не ожидая?!) ощутить шрамик оставшийся после лазерного скальпеля и крохотный бугорок чипа, но тут же отдернул руку. Рука была в крови. Пуля выпущенная доктором угодила Лилит точно за ухо. Более чем подозрительное совпадение.

-Ну же, чего вы возитесь?! - нервно озираясь прошипел доктор.

В тот момент когда он отвернулся, я спрятал револьвер Лилит в складках своей мантии.

Странно, но истерика к данному моменту у меня совершенно улетучилась, не оставив, кроме огромной черной дыры в эмоциях, ни черта!

-Я готов, - сухо сообщил я доктору, протискиваясь сквозь дергающиеся двери лифта.

-Тогда нам надо торопиться, - буркнул доктор и развернувшись ко мне спиной двинулся по коридору.

Секунду я смотрел в эту сутулую спину, одновременно прислушиваясь к холодной тяжести револьвера, зарытого в складках моего одеяния, а потом двинулся следом.

На ходу я оглянулся, Лилит так и осталась полулежать в дверях, а от нее тянулась цепочка кровавых следов.

Но это была не ее кровь. Просто я порезал обе ступни об осколки зеркала... Z Глава 15

Странно, когда я был маленький я совершенно не боялся темноты. Наоборот, забившись в самый темный угол, я любил наблюдать оттуда за происходящим, опосредовательно принимать в нем участие, одновременно оставаясь в тени. Когда наступала ночь и нормальные люди оловянными солдатиками укладывались в свои кровати-коробки, я словно оживал, "выползая из своего темного угла" на свободу, купаясь в ночи и чужих снах...

Никак не соображу сколько я спал, спал ли вообще, а если спал, то проснулся ли?.. Осталось вспомнить не так уж много.

Минус второй этаж абсолютно не изменился. Как будто под ним нет и никогда не было ни минус третьего, ни минус четвертого, ни минус пятого, ни наконец минус шестого с его прозекторской.

Тот же бесконечный кафель, то же отсутствие летучих мышей. Только еще добавилось отсутствие людей. Никто не сновал с деловитым видом по коридорам, никто не восседал с сосредоточенно-непринужденно- озабоченным (словно кот, мучимый запором) видом за письменными столами...

Хм, неужели я умудрился таки всех истребить?!

Я не удержался и заглянул в ту комнату, где меня осчастливили ВР-чипом.

Никого. Все чисто и прибрано, будто здесь вообще ничего не происходило.

Я подошел к столу, у ножки которого лежало тело доктора и немного отодвинул его с места. Так и есть, под ножкой крохотное пятнышко. Сейчас трудно судить, но скорей всего это были следы подсохшей крови.

До лифта я добрался беспрепятственно. Благо, дорога была уже знакома.

Только бы не опять в прозекторскую. Я понимал, что шансы мои равны почти нулю, но я шел вперед ибо казалось, что как только я вырвусь из заколдованного круга, мучения мои закончатся сами собой.

Возле лифта меня поджидал Спенсор Трапс.

- Не дурите, Энжел, - тихо пробормотал он, стараясь не глядеть мне в глаза.

- О чем вы? - невозмутимо парировал я, стараясь поймать его ускользающий взгляд.

- Вы прекрасно знаете о чем...

- Ничего подобного!

- Вы напрасно затеяли все это.

- Не говорите загадками.

- Чего вы добиваетесь? Вы хотите расшатать устои сложившейся системы?! Поверьте мне, это вам не под силу! Да и системы нет как таковой. То, что вы можете наблюдать, неузнаваемо искаженно инерцией восприятия масс, бледная тень действительности...

- Вы хотите сказать, что действительность еще более омерзительна?

- Не передергивайте, Энжел. То, что вы видите и реальность это "две большие разницы"!

- Вы хотите сказать, что виной всему является бракованный чип?

- Нет, но...

- Тогда у меня есть еще один вопрос - последний!

Трапс глянул на меня с плохо замаскированным беспокойством.

Я беззаботно ухмыльнулся в ответ и, не давая ему опомниться, тут же спросил.

- Если я убью вас, система рухнет?

- Нет, конечно.

- А жаль, это был бы такой простой и прекрасный выход.

- Вы больны, Энжел!

- Я здоров!

- Физически да, но...

- А точкой отсчета вы считаете собственное восприятие действительности?

- Нет, но...

- Прощайте, Трапс!

- Не обольщайтесь, Энжел...

После всех моих похождений все дальнейшее было легко и просто: я выстрелил только раз, Трапс отлетел к стене и оплыл, словно подтаявший пудинг.

Странно, но даже после этого чувство, что за мной внимательно наблюдают не исчезло.

Я ощущал себя бессмысленно суетящимся муравьем, которого накрыли прозрачным стеклянным колпаком. Но я адски не хотел обратно в прозекторскую!

На минус первом было также безлюдно, как и на минус втором и, лишь поднявшись на нулевой, я понял, что на самом деле это всего лишь наступила ночь. Не какая-то символически-метафорическая, а самая обычная вульгарная ночь.

Или все-таки она являлась олицетворением моего духовного состояния, кто знает...

Охранник, увидев меня, буквально подавился тем чаем, который он до этого спокойно прихлебывал из пластмассового стаканчика. Я улыбнулся ему как только смог - обворожительно и пока он сдавленно булькал и откашливался, пулей вылетел на волю...

Проблуждав по ночному городу около часа, я почуял за собой хвост...

Остальное вы уже знаете.

За окнами занимается рассвет. Что несет нам новый день? Я никогда не был переполнен оптимизмом и после всего происшедшего его уровень ни на йоту не повысился.

Я перебрал все события, приведшие к текущему положению вещей. Сказать, что после ночи воспоминаний у меня добавилось ясности значит покривить душой.

Но буквально через несколько мгновений наступит день и может быть он внесет свои коррективы. Вот уже и моя русалка беспокойно заворочалась.

В блеклых предрассветных сумерках нарождающегося нового - пусть хилого, но, надеюсь все таки, не мертворожденного - дня я ясно вижу, как трепещут ее ресницы.

Вот она открывает глаза. Внимательно глядит на меня и тревожно спрашивает:

- Ты кто?

Глупенькая! Если бы я только знал ответ на этот вопрос. Может быть тогда мне удалось даже всю окружающую нас реальность поставить с головы на ноги.

Хотя с другой стороны не все ли равно, является ли реальность абсурдом или абсурд является реальностью.

Подспудно я сознаю, что в запасе у меня есть один день и еще быть может одна ночь. А это очень много, особенно второе. С этим не станет спорить даже моя русалка.

Я улыбаюсь почти искренне:

- Я - Филипп Энжел.

- Я не об этом, - сладко зевая, произносит моя водоплавающая. Я хотела спросить, ты случайно не извращенец?

Господи, я чувствую, как у меня начинает расти гребень, но делать нечего, надо держать марку.

Ну, хвостатая, берегись!

Часть вторая Возвращение в Эдем "При отсутствии прямых свидетельств теория с необходимостью должна основываться на аналогиях с подобными обычаями, бытующими в других местах" Д. Д. Фрезер "Золотая ветвь"

Если бы человек мог изредка поглядывать на себя со стороны или хотябы иногда поворачивать пристальный и взыскательный взор свой себе прямо в душу, в те потемки, которые царствуют там извечно и безраздельно, то врядли у него оставалось бы свободное время чтобы совершать глупости.

Лично я до недавнего времени, явно пренебрегая такой простой и доступной истиной, и, как следствие, днем и ночью глазел исключительно на женские ножки.

Во всем, конечно, был виноват мой "Буратино", отрастивший до непомерных размеров и без того не маленький орган. Я имею ввиду, естественно, нос! Он совал его в любую дырку без разбора, а потом, поспешно отбегая в сторону, наблюдал, что из этого получится, и как я буду выбираться из очередной передряги.

Моя бы воля, отпилил нос паршивцу еще на этапе первоначального выстругивания, как бы при этом старик Карло не хорохорился.

Ведь если бы не этот непомерно гипертрофированный орган, черта с два я гасал бы голым по пустынным коридорам КР, тщетно пытаясь понять в чем смысл того комплекса головоломных упражнений, которое профаны, очевидно по ошибке, величают жизнью.

Разве это жизнь? Для меня эта жизнь - сон, причем, кошмарный, а сон в большинстве своем - жизнь, хотя в последнее время тоже кошмарная.

Бог его знает, то ли это так повлияла на меня вставленная в мозги железяка, то ли, наконец открыв пошире глаза, и я взглянул на окружающую действительность трезвым и непредвзятым взглядом.

Не знаю, может я воспринимал происходившие события несколько неадекватно, но, если хотя бы у половины из них есть аналоги в исходной реальности (а они таки есть!), то... Будь я проклят! И такая жизнь вместе со мною. Глава 1

Я проснулся достаточно поздно. За окном уже давно наступил день. Светлый и солнечный. При ярком дневном свете все мои похождения воспринимались отстраненно глухо и расплывчато, как обыкновенный ночной кошмар. Наверное, где-то и существовала фирма "Компьютерный рай", возможно там действительно были подземные этажи, но вот события... Тут я уже был не так уверен, как ночью. Происходили со мной эти события или меня действительно подвело восприятие.

Человек вообще удивительное существо, сколь бы не были трагичны события, произошедшие накануне, поспав, он их вспоминает уже слегка потускневшими и как бы размытыми сном.

Я встал и начал одеваться. Сейчас я не мог бы точно сказать, чьей была эта одежда изначально, моей или нет. Да и не было это так уж существенно.

Я проверил карманы. Бог знает, что я собирался там обнаружить! Но там был бумажник, в котором была весьма солидная сумма наличными и одна-единственная визитная карточка: "Филипп Энжел, ведущий программист фирмы "Компьютерный рай"...

И снова я не мог точно сказать: хранил ли я в бумажнике собственную визитную карточку или это все же бумажник доктора, а карточку я ему всучил из тщеславия еще перед тем, как мне начали брить череп...

Кстати, как он там, мой многострадальный? Я ощупал голову, за левым ухом прощупывалось какое-то утолщение, но был ли это след лазурного скальпеля, бугорок чипа или просто царапина, я не знал.

Может я ощутил бы уверенность, если бы обнаружил белый халат, но, очевидно, у меня хватило ума не бегать по ночному городу в белом халате и я его выбросил.

Единственное, что было определенным и вносило некоторую ясность это пистолет с глушителем. Холодный и блестящий он мирно покоился во внутреннем кармане пиджака, словно дремлющая под камнем змея.

- Ты уже встал?

Моя русалка успела почистить перышки (то есть чешуйки) и выглядела весьма привлекательно (по крайней мере, наверняка, лучше, чем я, который провел почти бессонную ночь, перемеживающуюся то кошмаром, то сексуальными эксцессами).

-Я приготовила нам завтрак.

Боже!!! Какая идиллия! Ради этих мгновений стоило пару раз лечь на мраморный стол.

Я пил обжигающий черный кофе в обществе очаровательной блондинки, расслабленно прикидывая, что мне теперь стоит предпринять.

Первое, что я собирался сделать, это как ни в чем не бывало наведаться в фирму, а там - на месте - соориетироваться. Но самое главное, это необходимо было попытаться проникнуть на шестой этаж, но теперь уже не подземный, а надземный.

Я честно попытался систематизировать все события, происшедшие (или примерещившиеся мне?!) за последние несколько дней, но затея, похоже, бесславно провалилась.

Мозаика из разрозненных обломков так и не удосужилась сложиться в сколь-нибудь осмысленную картину.

Прозекторская, упыри, стрельба по бегущим мишеням, секс на мраморном столе, а на втором плане едва различимая фигура кандидата в президенты и рядом с ней маячат тени в армейских мундирах. Воистину кошмар достойный испорченного чипа.

А сам чип? Он существует или нет? Заменен ли нормальный экземпляр бракованным и, если заменен, то кто та таинственная личность в плаще? Ведь я почти на сто процентов уверен, что узнал его. Просто теперь никак не могу вспомнить его имя...

- Что ты теперь собираешься делать, - поинтересовалась моя златочешуйчатая, глядя на меня грустными глазами из-под золотой челки.

- Ну, во-первых, я все-таки хочу узнать твое имя. Я за ночь успел представиться и, причем, неоднократно, а вот ты... Может хотя бы теперь откроешь мне тайну своего имени?

- Лучше позже, чем никогда, - искренне улыбнулась мне "хвостатая" и потом спокойно добавила: - А зовут меня... Лилит. Глава 2

Скорей всего я все-таки не в своем уме! И даже дедушка Фрейд мне теперь не поможет.

Ниточки, за которые дергает тот, кто поставлен управлять судьбами, явно перепутались, а некоторые свились в тугой узел и теперь стали никому не подвластны. Следствие и причина поменялись местами и я бы даже не удивился, если бы узнал, что...

Нет! Только не это!!!

Я не представлял, смеяться мне или плакать. Она стояла передо мной и невинно хлопала глазами, а я вдруг ощутил под задницей убийственный холод мраморного стола. Хотя с другой стороны (задница тут уже ни при чем, я имею ввиду чисто событийную сторону дела) все мы потенциальные покойники, только - как я где-то читал - потенции у нас разные. Но не нулевые! И отсутствие исключения радует и несколько успокаивает.

- А я Филипп, - с абсолютно идиотским видом заявляю я, так как совершенно не представляю, что еще можно сказать в данной ситуации.

Лилит легко и искренне смеется и, как ни странно, от ее смеха мне становится чуть легче.

- То, что ты Филипп Энжел, - отсмеявшись говорит она, - на протяжении ночи ты твердил постоянно, словно пытаясь убедить в этом не только меня, но и себя самого. И то, что ты Филлип у меня возражений не вызывает, а вот, что касается Энжела, то ты далеко не так бесплотен, как можно было предположить на первых этапах нашего знакомства.

- Я просто обязательный. Я всегда пытаюсь выполнить, взятые на себя обязательства ("Даже если они мне явно не по силам!").

- И какой следующий пункт твоих обязательств?

- Фирма "Компьютерный рай". Ангел в раю... - несмотря на столь амбициозное название это место для меня скорее ассоциируется с адом.

- Я пойду с тобой.

- Но...

- Я пойду с тобой.

Я посмотрел ей в глаза и... сдался. В конце концов, если она сейчас туда не попадет, возможно этим будет нарушено безумное переплетение событий, которые... уже свершились. К чему может привести возникновение темпоральных парадоксов не может предсказать даже весь Компьютерный Рай вместе взятый.

Лично я парадоксами был уже сыт по горло.

При ярком солнечном свете моя вчерашняя мания преследования испарилась без остатка.

Город выглядел настолько привычным и обыденным, что совершенно не верилось, будто в его недрах могут существовать какие-либо Лабиринты и прочие разные... Минотавры.

Ни хвостов, ни рогов, ни копыт! Каждый спешил по своим делам и всем было абсолютно наплевать на соседей. Иддилия!

Я остановился перед зданием, которое занимал КР, невольно дивясь, как за столь банальным фасадом может скрываться столь неортодоксальная суть. Мне вдруг показалось, что я жалкий пигмей, окруженный серхестесственными бетонными великанами. Внутри каждого из них постоянно происходят какие-то непостижимые процессы внутреннего Метаболизма, внешние признаки которого у непредвзятого зрителя вызывают ужас и содрогание.

Чего стоит, например, процесс утренней дефекации, когда из всех отверстий, расположенных на уровне почвы, вдруг начинают выбегать крошечные подвижные такие "экскременты", деловито суетящиеся и спешащие от одних бетонных монстров к другим, наверняка являющимися убежденными капрофагами...

Я невольно вздрогнул и поежился, скорей всего такая неадекватность восприятия была связана с вжиленным некондиционным (а может кондиционным, а может невживленным!) чипом.

- Может ты передумал, - услышал я рядом с собой сочувственный голос Лилит.

Я снисходительно улыбнулся, как заправский супермен, но это почему-то вызвало странную реакцию. Лилит покачала головой и печально сказала:

- Я бы не советовала тебе с таким настроением совать голову в пасть льва, но ты, конечно, не станешь слушать ничьих советов.

Удивительно проницательная женщина! Глава 3

Не знаю чего я ожидал. Того, что мои увеличенные портреты будут расклеены по всем стенам КР вместо обоев?! А может того, что в вестибюле меня будет ждать небольшой броневичок и группа захвата численностью сто - сто пятьдесят человек?!

Ничего этого не было. Охранник скользнул сонным взглядом по моему удостоверению и лениво спросил:

- Мадам с вами?

Я кивнул и мы с Лилит оказались на территории КР.

Возвращение в Рай! Ха!

В кабинете за моим рабочим столом сидел Теодор и просматривал мои последние расчеты. Он оторвал взгляд тусклых рыбьих глаз от бумаг и посмотрел на меня.

- Наконец-то вы изволили выйти на работу, - ворчливо произнес он, демонстративно игнорируя Лилит.

- Я был болен, - выдавил я, с трудом сдерживая истерический смех, уж больно свежи были еще в памяти картины, где неугомонный Теодор, войдя в образ упыря, клацая зубами, скакал по коридорам.

- Но сейчас вы уже, надеюсь, здоровы? - равнодушно спрашивает он и кидает на Лилит красноречивый взгляд.

- Я тоже надеюсь, - смиренно потупив взор, отвечаю я, одновременно прикидывая в уме, кто из нас более искусный лжец. Я ему, например, не верю ни на йоту! А он мне?!

Неужели его абсолютно не интересует, что со мной происходило во время во время аппробации их новой виртуальной Реальности. Как вообще соотносится ВР с действительностью?!

- Вы должны предоставить ваши расчеты руководству сегодня ровно в двенадцать часов.

У меня едва не срывается с губ не очень уместное уточнение: "двенадцать часов... ночи?".

- У меня все готово.

- Я вижу, - Теодор брезгливо отодвигает от себя мои расчеты и встает. Уже у двери он не выдерживает и, полуобернувшись, роняет:

- Надеюсь, туда вы пойдете один? - и иронично улыбается, чуть приподняв левый уголок верхней губы, отчего на мгновение обнажается огромный желтый клык.

Когда дверь за Теодором захлопывается, я еще долго не могу выйти из оцепенения. Стрелка моей уверенности в адекватном восприятии действительности опять основательно поколеблена.

Из оцепенения меня выводит голос Лилит:

- Ты пойдешь?

- Конечно.

- Наверное, я напрасно пришла с тобой... сюда.

- Еще не поздно уйти.

- Нет, я буду ждать тебя здесь. Ничего они мне не сделают.

Проклятие! Так был чип или его не было? Заменен он другим или нет? И самое главное, начинен ли я электроникой в данный момент?!

Самое паскудное в этом то, что если у меня искажено восприятие действительности, я это никак не могу проверить. Даже обследовав себя с помощью приборов, я не узнаю, удален ли импланированный мне чип или нет, так как просто неадекватно буду трактовать показание приборов!

Хорошо быть идиотом! Ему абсолютно наплевать реально ли то,что он видит или это только искаженная его восприятием одна из проекций бесконечномерной действительности.

Возможно, мир Виртуальной реальности это и есть различные экзотические проекции неисчерпаемого мира действительности?!

Но тогда получается, что различные взгляды на одни и те же события это лишь констатация того факта, что эксперты живут в разных реальностях. А абсурд действительности это всего лишь неверно выбранная проекция и стоит лишь перебраться в иную ВР... Но тогда, манипулируя перемещениями из одной ВР в другую, мы можем создать иллюзию закономерности абсурда... Стоп! У меня сейчас потихоньку начнет отъезжать крыша. К этому мы еще вернемся... но попозже.

Лилит смотрит на меня с таким видом, словно я безнадежно больной, а она медсестра, которая все знает, но врач приказал ей не подавать вида, что она демонстративно и делает.

А кстати, она та же самая Лилит или нет? Странно, но я не могу с уверенностью утверждать ни того, ни другого.

И вообще, что из того, что со мной происходило и происходит реально, а что иллюзия. Пистолет в кармане - реальность, но с другой стороны, пользовался я им неоднократно, а Теодору на это... хоть бы хны!

Ну, а сам то я хоть живой или нет?! Может я до сих пор лежу в прозекторской, а мой медленно угасающий мозг устраивает мне прощальное шоу, экскурсию по местам боевой славы и бесславья.

Бог знает, до чего бы довели меня все эти умо- и заумнопомрачительные построения, но тут в кабинет заглядывает Тед Вернер!

- Привет! - как ни в чем не бывало кивает он. - Ты готов?

К чему?!! Глава 4

Мы идем к лифту! Ошибается тот, кто считает, что жизнь это движение вперед. В большинстве случаев жизнь это бесконечная езда в лифте. Вверх, вниз, вверх, вниз, начиная с момента зачатия и заканчивая тем мигом, когда тело, откатавшего свое, спускают на последний в его жизни этаж - одна из виртуальных реальностей закончила свое существование.

Говорят, что у крошечных таких самцов рыбок гуппий окраска хвостов строго индивидуальна. Не существует двух одинаковых хвостов (ох, уж эти мне самцы! Мало было петухов, так тут еще и рыбки - волей-неволей заработаешь комплекс неполноценности!). Может В.Р. это тоже своего рода хвост, зависящий от индивида им обладающего?!

- Ты давно знаешь Лилит? - неожиданно обращается ко мне Вернер.

- А вы?

Он в ответ неопределенно пожимает плечами, а мне, честно говоря, абсолютно не хочется уточнять его ответ.

Лифт резко замер и створки его дверей, словно нехотя распахнулись. Мельком я глянул на указатель этажей и невольно сбился с шага. Седьмой этаж! Но ведь в здании только шесть этажей (если, конечно, не считать подземных)!

- Испугался? - спросил, не оборачиваясь, Тед Вернер.

- А вы?

Тед хмыкнул, но промолчал.

Я ожидал, что мы будем блуждать по лабиринту коридоров, как и нижних этажах, но, сделав всего пару шагов, мы остановились перед дверью, обитой светлой кожей.

- Прошу, - шутовски поклонился Тед, распахивая передо мной створки.

Я шагнул вперед и оказался между двумя хорошо знакомыми мне "мясо-молочными" братьями.

- Привет, ребята! - пожалуй, приветствие прозвучало чересчур фамильярно и наигранно.

Тот, который одалживал мне штаны, молча протянул руку.

- Я подаю по субботам.

- Не паясничай и давай сюда пистолет, - холодно процедил он.

- А разве пистолет - не иллюзия?

- Филипп, не устраивайте цирк, - прозвучал у меня за спиной усталый голос Теда Вернера. - Вас уже давно ждут.

Ну, ждут так ждут. Я нехотя расстаюсь с пистолетом и меня пропускают в следующую, за этой аскетично обставленной, комнату.

Здесь об аскетизме не может быть и речи. Во-первых, по площади она напоминает ангар для самолетов, но искусно поделена подиумами на ряд независимых зон. Есть здесь зона отдыха с массой тропических растений и удобными мягкими креслами, сгруппировавшимися около своего повелителя, низкого массивного столика, уставленного разнокалиберными бутылками. Я инстинктивно делаю шаг в сторону этой заповедной зоны.

- Нам пока не туда, - слышу я за спиной ироничный шепот Теда.

Есть зона чисто канцелярская. Огромный письменный стол (на нем обязательно должна быть дохлая муха, но я с такого расстояния не могу ее различить) и восседающая за столом монументальная фигура Трапса.

Но есть еще зона в которой, на огромном (мраморном) столе стоит странный макет. Похоже, это макет бетонного лабиринта, в котором я недавно играл в догонялки с, вдруг возжаждавшим кровушки, Теодором.

- Энжел! - радостно гудит Трапс со своего помоста. - Наконец-то. Мы вас уже заждались.

С чего бы это? Я мельком бросаю взгляд на свои часы: ровно двенадцать (полночь?).

- Итак, вы готовы?

К чему я должен быть готов?! А, все равно... Но вы то сами готовы?

- Если вы имеете ввиду расчеты, то...

- И расчеты тоже! Давайте сюда ваши... бумажки.

Трапс выбирается из-за стола, а я, сделав шаг ему навстречу, вдруг вижу на столе дохлую муху. Длится это мгновение, затем воздушный вихрь, вызванный передвижением Трапса, сметает иссохшийся трупик на пол, и огромная слоноподобная ступня припечатывает его сверху могильной плитой.

Трапс берет у меня листки с расчетами и небрежно швыряет на свой необъятный стол. Затем он улыбается, а я почему-то чувствую себя мухой, на которую вот-вот обрушится всесокрушающая ступня.

- Я думаю, вы не откажетесь пропустить стаканчик? - ласково гудит Трапс.

Не дождетесь! От этого я не откажусь никогда!

Мы вместе с Трапсом восходим на подиум, где коротконогий массивный столик, кажется, даже слегка прогнулся под тяжестью целого взвода разнокалиберной посудины.

Тед Вернер, излишне суетясь, наливает коньяк в четыре пузатые бочкообразные рюмки. И лишь тогда, когда каждый из нас берет в руки причитающуюся ему посудину, я осознаю, что нас только трое, а сосудов...

Интересно, кому предназначена четвертая рюмка? Теодору, Лилит или?.. Глава 5

Еще тогда, когда я был маленький, я подметил за собой одну удивительную особенность. Точнее, особенностей было вдоволь, но особо я отметил одну. Когда бы я не загадал, каким должно быть продолжение назревающей ситуации, ни разу события не развивались в том направлении, что я предполагал. То возникали непредвиденные обстоятельства и ломалось то, что в принципе не могло ломаться, например, раскалывался гранитный монолит, пролежавший на одном и том же месте века и переживший даже бомбардировку и два артобстрела. Или поезд, всю жизнь курсировавший по одному и тому же маршруту, вдруг давал крюк по параллельной ветке, в связи с тем, что на основной велись ремонтные работы, которые не велись тут со дня прокладки пути! А люди те вообще вдруг начинали вести себя так, что невольно возникало сомнение в их психическом здоровье (или даже в собственном).

Так или иначе. но эта способность делала мою жизнь детерминированно непредсказуемой, что в свою очередь помогало мне сохранять спокойствие и здравый рассудок в любых абсурдных ситуациях. Великое дело - привычка! Когда абсурд окружает тебя с детства, к зрелому возрасту начинаешь испытывать дискомфорт, если он неожиданно начинает сходить на нет. Кстати, у большинства людей жизнь складывается аналогично, только они постфактум думают, что готовы были к сюрпризам априорно...

- Не пей! - явственно услышал я чей-то шепот и застыл, недоуменно переводя взгляд с Трапса на Вернера, но у них обоих был такой невозмутимый вид, что я почти поверил в то, что фразу произнес... мой внутренний голос. Неужели мой проказник Буратино решил взяться за ум, и приобрел наконец себе лобзик, не поздновато ли, братец?!

- А вот, кстати, - бодро начал я, совершенно не представляя, чем буду заканчивать (как пить дать (каламбур!) опять в прозекторской).

Но в это время распахнулась дверь и в зал бодрым пружинистым шагом вошел моложавый мужчина, чье имя было тесно связано с надвигающимися выборами.

Только политики мне не хватало! Хотя, работая в системе, надеяться, что находишься вне ее, для этого нужно быть полным идиотом, одной железяки за ухом маловато.

- Здравствуйте, - лучезарно улыбалась надежда избирателей и протянула мне крепкую загорелую руку.

- Это наш ведущий программист из лаборатории N6, - поспешно произнес Трапс, - тот самый, ну, помните, который...

- Я помню, - улыбнулся этот образец настоящего мужчины и крепко пожал мою руку.

Ишь ты! Я стал заметной фигурой, обо мне помнят кандидаты в президенты.

- Мы довольны вашей работой, мистер э-э-э...

- Энжел, - услужливо подсказал Трапс.

- А как же Теодор? - наивно поинтересовался я.

- Пусть этот вопрос вас не волнует, - мягко улыбнулся претендент. Улыбка у него была обворожительная, хотелось снять с себя последнее и вручить в эти крепкие загорелые и, наверняка, очень чистые руки.

- За успех нашего общего дела, - легко и просто произнес этот удивительный человек и поднял четвертый бокал.

Я физически ощутил, как меня переполняет счастье.

Я поспешно схватил предназначавшейся мне бокал и снова едва слышный шепот за спиной:

- Не пей!

Я пристально посмотрел в глаза Теду Вернеру, но он мне лишь подмигнул и негромко произнес:

- Надеюсь, ты не жалеешь, что в свое время послушался моего совета.

Какого совета, в какое такое "свое" время, разве может быть время "своим". Это мы можем соответствовать ему или быть абсолютно чужими.

Я попытался непредвзято посмотреть по сторонам, а заодно и на самого себя. Мне вдруг показалось, что я выпал из равномерного упорядоченного течения времени. Совершенно неожиданно для самого себя я ощутил чуждость той реальности, что меня окружала. Словно бы то, что происходило, происходит и будет происходить, я наблюдаю со стороны и взгляд наблюдателя, который я постоянно ощущаю на себе - это мой собственный взгляд, который совершенно отстраненно наблюдает за тщетными потугами лабораторной крысы, вырваться из учебного лабиринта. А эта крыса тоже я. Наблюдение за наблюдателем, который наблюдает за своими наблюдателем, будучи при этом наблюденным... Наблю...

- Что с вами, Энжел? Вы плохо себя чувствуете? - участливо поинтересовался Трапс.

- Похоже, я немного устал, - я покосился на макет лабиринта, стоящий на соседнем подиуме и мне показалось, что я вижу там крохотную мятущуюся фигурку голого человека, но с пистолетом в руках. Вот фигурка замерла на миг, приподняла голову и мы встретились с ней глазами...

Я залпом выпил свой коньяк.

Наверное, этого не следовало делать. Голова у меня закружилась, ноги подкосились, я покачнулся... Лабиринт стал стремительно приближаться...

Нет! Только не в прозекторскую!!! Глава 6

Мрак. Мрак и одна единственная светящаяся точка. Она одиноко и беспомощно висит в пустоте, но без нее мы бы никогда не поняли, что все остальное это мрак и пустота. Ничто.

И точка. Может быть, точка это начало. Начало чего? Хотя разве это важно?! Важно, что она есть и теперь уже можно четко определить, что все остальное мрак. Мрак и пустота!

Мрак...

Я пытаюсь открыть глаза и первое, что вижу, склоненное надо мной обеспокоенное лицо Лилит.

- Вот видите, я же говорил, что он скоро очнется, - слышу я рядом мужской голос.

Я пытаюсь отыскать глазами говорящего и вижу доктора в белом халате, наполняющего из ампулы шприц.

- Сейчас мы ему сделаем укольчик и мальчик будет у нас, как новый! - щебечет доктор. Я хочу сказать, что мне не нужно никаких уколов, но обнаруживаю, что язык совершенно не повинуется. Впрочем, тело тоже. Я пытаюсь отчаянно моргать, но на это демарш никто не обращает внимания.

Лилит держит меня за безвольно раслабленную руку и механически приговаривает:

- Все будет хорошо, все будет хорошо...

Когда? И что вы под этим подразумеваете, дьявол вас всех побери?!! Вы хотите, чтобы я был бессловесным скотом, нет, лучше машиной, которая безропотно будет воплощать в жизнь все ваши бредовые идеи? Жрать, размножаться и гадить? Плевал я на такие реальности, будь они трижды виртуальные!

- Придержите у него руку, Лилит.

Конечно, Лилит... Сами вы удержать меня не можете, а вот повязать женщиной, детьми... Да еще вовремя коньячка налить...

- Сейчас - сейчас мы сделаем укольчик и он будет у нас, как огурчик...

Укольчик, микросхемку импланируем, потом нажмем на кнопочку...

- Ну вот и прекрасно...

Хотя... Все далеко не так плохо... У меня есть работа, которая мне, в принципе, нравится... У меня есть Лилит... Что еще человеку надо... В конце концов все не столь уж абсурдно, как может показаться с первого взгляда. Ведь, если я лишь один замечаю этот абсурд... Может его и нет вовсе? Ведь кто такой я?! Точка. А точка - почти ничто. Ничто... Оно большое и черное... А точка, даже если она светится, так исчезающе мала... Свет ее теряется на фоне всепобеждающего мрака...

- Сейчас он поспит пару часиков...

Свет гаснет... Скоро его не будет уже видно совсем. Только... мне... кажется... что я... что-то... забыл... Что-то не учел... Или... потерял...

Мрак... Глава 7

Пора подвести некоторые итоги. В конечном счете все упирается в одну простую деталь: был ли чип или не был (а если был, то заменили его модифицированным аналогом или нет?!) Хотя с другой

стороны этот факт, в принципе, не имеет какого-нибудь глобального значения.

Действительно, совершенно безразлично: привиделось ли мне все то, что я считаю происшедшим со мной за последние дни или это действительно произошло так или иначе, на душе остался некий осадок, который является гальваническим слепком действительности. Почему гальваническим? Да потому, что этот процесс дает возможность покрывать предметы тончайшим слоем другого вещества.

Вроде с виду и золото, а ковырнешь, внутри вульгарная медь, а то, что-нибудь и похлесче. А кроме того, когда-то на гальванику уповали те, кому во чтобы-то не стоило, хотелось оживить покойничков.

Покойников...

Я с трудом раскрыл глаза и почти что вздохнул с облегчением. Во-первых, я не лежал, а сидел. А во-вторых, находился не в прозекторской!

Меня везли в кресле-каталке по коридору КР. Повсюду были распахнуты двери, в коридор выглядывали оживленные сотрудники, беззастенчиво глазея на меня и возбужденно переговаривались. Я по куриному наклонил голову, пытаясь разглядеть тех, кто толкал мое кресло и чуть не выпал из него от удивления. Я ожидал увидеть кого угодно: Лилит, Теодора, Теда Вернера... Но за моим креслом с видом триумфатора вышагивал сам лично - опора и надежда нации - кандидат в ... Я чуть было не сказал в покойники. Нет, конечно. Это был кандидат в президенты. И похоже, я невольно стал чем-то вроде знамени, внезапно его начавшейся предвыборной кампании.

Я прикинул, не сделать ли мне ручкой всей этой разношерстной толпе, но в последний момент решил, что это будет диссонировать с имиджем уважаемого кандидата. А кроме того, я совершенно не чувствовал своего тела. Словно в кресле был и не я вовсе. А я как бы наблюдал за всем действием со стороны.

- Ну как, ты не жалеешь, что послушался моего совета? - услышал я приглушенный голос Теда Вернера у себя за спиной.

Я попытался ответить, но не смог даже разлепить пересохших губ.

В это время наше шествие, очевидно, достигло своей цели, мы прибыли в банкетный зал, где стоял великолепно сервированный стол. Претендент направил мою каталку прямо к нему.

Проклятие! Они что решили подать меня к столу?!

Тем временем претендент разродился пламенной речью: о том, что наш КР стал прообразом самого настоящего рая. И не далек тот день, когда, используя достижения и разработки КР, райская благодать выплеснется на головы всех окружающих.

Конечно, он говорил все это иными словами, но смысл сводился к тому же.

Какой такой рай и какие достижения он имел ввиду, я совершенно не понимал. Мне вдруг жутко захотелось жрать, именно не есть, а жрать. Хватать со всех блюд деликатесы руками и запихивать, запихивать их в рот!

- А сейчас, - бодро выкрикнул претендент и улыбнулся так, что, если в зале еще и были скептики, то после этого акта они напрочь бы вымерли, - мы переходим к следующему пункту нашей программы.

Я думал, что после этих слов они кинутся к столу,но не тут то было. Все действительно расселись за столом, но откуда-то сбоку выскочил всклокоченный и возбужденный Тед Вернер, преувеличенно жестикулирующий, словно диск-жокей, абсолютно лишенный толики координации движения.

- Внимание! Минуточку внимания, - экзальтированно выкрикнул он в публику, а сейчас - гвоздь программы! Несравненная Лилит и ее похотливые мальчики!

Гады! Они знали как меня достать!!!

Я хотел крикнуть и не мог. Холод сковал мое тело. Неужели это все мне лишь кажется?! А на самом деле мой медленно остывающий труп лежит сейчас на холодном мраморном столе в прозекторской?!!! Глава 8

Я всегда восхищался непоколебимо уверенными в себе людьми. Это ж надо, кругом все так зыбко и непрочно, большинство жизненных постулатов зиждется лишь на аксиомах, а есть люди, марширующие по жизни бодро, прямо и без затей, как хорошо оплачиваемые наемники на чужой территории. Неужели над ними не витает тень Лобачевского, который, заменив всего пару аксиом, получил совершенно ИНУЮ геометрию.

Ведь если хотя бы только представить, что большинство явлений в жизни далеко не так однозначны и тривиальны и на мгновение перетасовать (а лучше на время и вовсе отбросить) замшелый набор стандартных аксиом, то мы неожиданно для самого себя взглянем на жизнь под совершенно непривычным углом. И все, что раньше было просто и ясно, вдруг обретет неведомую многозначность, сложность и противоречивость, самые обыкновенные события - гротесковую абсурдность, пугающую своим правдоподобием. И в этом лабиринте безуспешно мечется крохотная фигурка человека, даже не подозревающего, что в тот момент, когда она наконец обнаружит выход, то сама станет всего лишь тенью...

Лилит стояла под жадными голодными взглядами десятков застывших влажных, словно запотевших (заиндевевших?) глаз, гордо вскинув белокурую голову и пела... Ах, как она пела!

Низкий чуть хрипловатый голос (который, наверняка, забраковали бы неведующие сомнений профессионалы) уводил в сказочный мир, зыбкий и нереальный, где нет дешевой устоявшейся конкретики. Где нет проклятого детерминизма и убийственной конкретики. В сказочный лес, безнадежно утопленный в остановившейся реке времени, в которую теперь можно было войти и дважды, и трижды. А если очень захотеть, то и вовсе вернуться к истокам и начать жизнь сначала...

Очарования нарушали только два здоровенных лба (уже хорошо знакомых мне, можно сказать близко, так как, по крайней мере, один из них однажды уже поделился со мной самыми интимными аксессуарами современного настоящего мужчины, то есть, штанами и пистолетом), старательно изображавших из себя похотливых мальчиков. Конечно, насколько им позволял гипотетический интеллект.

А Лилит все пела. И вся эта масса потных и жирных тел стала восприниматься, как сборище призраков. Самыми реальными персонажами в это время были я и Лилит. Мужчина и женщина. А все остальное лишь блеклая плесень на наших путаных и таких непростых взаимоотношениях.

Политика - мираж. Работа - фикция. Есть только она и я.

Я напрягся в кресле, но наш обожаемый всеми претендент положил руку мне на плечо и сладострастно промычал:

- Сейчас еще не ваше время, Энжел.

Не мое?! Значит, у меня есть все же шанс, что еще придет МОЕ время?!!

С другой стороны ко мне наклонился Теодор (я абсолютно не уловил момент, когда он здесь объявился) и, тихонько хохотнув, сунул мне за пазуху какой-то сверток.

- Я думаю, это вам пригодится, когда придет ваше время, - тихо шепнул он, и, сделав шаг назад, растворился в толпе.

Я все еще не мог пошевельнуть пальцем, но успокоительная тяжесть револьвера за пазухой, придавала мне уверенности.

"Мальчики", которые до этого очевидно пытались изобразить спор по поводу того, кому достанется прекрасное женское тело (да плевать им было на голос!) пришли к компромиссу и сделали вид, что они оба решили Лилит застрелить. Я на секунду похолодел еще больше, хотя и до этого чувствовал себя полутрупом. Но "бычки", достав настоящие пистолеты, по-детски надули губы и громко сказали: "Пуф!".

Лилит оборвала песнь на высокой и какой-то скорбной ноте, и опала на пол грудой цветных лохмотьев.

- Браво, браво! - сочным и очень мужским голосом выкрикнул претендент и, снисходительно похлопав меня по плечу, добавил:

- Вы знаете, Энжел, Лилит это какое-то чудо.

Я-то знаю, а откуда это знаешь ты, гнида?!!

"Мальчики" тем временем подхватили тело Лилит и под бурные аплодисменты вынесли ее из зала. Мне показалось, что она и в самом деле потеряла сознание.

- А теперь прошу к столу! - зычно выкрикнул Трапс, хотя все уже и так сидели за столом.

- Какой непроходимый дурак, - доверительно шепнул мне претендент и непонятно было, кого он имел ввиду: Трапса или все-таки... меня.

Потом за столом воцарилась тишина, изредка прерываемая звяканьем посуды и восхищенными междометиями.

Ах, как они жрали!

Это тоже была песня. Песня всесокрушающего чревоугодия. Они жрали так, словно занимались любовью: задыхаясь, теряя контроль над лихорадочными движениями, полуобморочно закатывая глаза и даже сладострастно повизгивая.

Лишь претендент ел аккуратно, свершая трапезу, словно священный, но уже порядочно надоевший ритуал.

Я мог бы поклясться, что у всех присутствующих на пиру, кроме него, за левым ухом обязательно есть маленький розовый шрамик, какие остаются после вмешательства лазерного скальпеля. Глава 9

Жутко не люблю холод. В жару, обливаясь потом, естественно, кляня ее, все же остаешься разморенным, но человеком, а в холод... Взбадривая на первых порах, он в какой-то момент начинает напоминать, что человек смертен... Ледяное дыхание смерти... Это при кремации-то?! Может обычай, предавать тела покойных огню, как раз и возник в противовес ледяному дыханию смерти.

В связи с этим можно было бы сделать отступление о руках. Вы замечали когда-нибудь, какие руки при рукопожатии вызывают у вас наибольшее неприятие? Конечно, горячие влажные руки не бог весть какое удовольствие, но холодная вялая влажная ручка однозначно у всех ассоциируются с дохлой рыбой. Дохлой рыбой...

Я чувствовал себя рыбой, рыбой, выброшенной на берег безжалостным прибоем.

Почти все гости банкета успели уже основательно набраться.

Трапс, вскочив со своего места, отчаянно дирижировал импровизированныи хором. Тед Вернер беззастенчиво "клеил" соседку, которая была старше его как минимум вдвое, да и по общей конфигурации могла дать сто очков вперед. То и дело то тут, то там мелькал неугомонный Теодор, неожиданно вновь обретший былую форму, рот у него был полуоткрыт клыки сверкали, а на губах алела то ли кровь, то ли капля красного вина. Похотливые мальчики, очевидно, в силу некоторых особенностей своего метаболизма, алкоголя не потреблявшие, цедили из высоких стаканов молоко и не спускали с меня крохотных оловянных глазок, словно ожидали, что я вот-вот, как минимум, высуну язык и очень боялись пропустить столь знаменательный момент.

Зомби, форменные зомби!

Даже претендент, слегка осоловев от деликатесов, скользил тяжелым мутным взглядом по толпе, не задерживаясь ни на чьем-либо лице конкретно, словно вообразил себя следящим монитором.

В воздухе витало какое-то напряжение, давящая духота, пронизанная тоской и ожиданием. Как перед грозой.

Внезапно объявился юный образчик суперсовременного делового человека земное воплощение бога всех мелких клерков (тот самый, который миллион лет назад выдал мне путевку в местную преисподнюю) и жадно припал к уху претендента. Со стороны складывалось впечатление, что он его страстно... жует. Претендент при этом благосклонно кивал головой, бросая косые взгляды на меня.

Какой еще сюрприз они мне готовили? Что еще такого можно было придумать, чтобы это жалкое подобие человека, каким я являлся в данный момент, могло еще больнее почувствовать свою беспомощность и ничтожество?!

Допустив меня якобы в ряды избранных, они не могли придумать ничего лучшего, как устроить этот кошмарный пир на глазах парализованного человека! Сейчас они растянут с и так порядком обедневшего стола остатки и что тогда?!! Будут жрать друг друга? Или наконец сжалятся надо мной и прихлопнут лениво и мимоходом, как муху. Дохлая муха... Полуистлевший трупик. А может я все-таки лежу в прозекторской? И меня собираются препарировать, чтобы, поперчив и посолив, подать к столу? Или они уже давно жрут меня - унижая, ставя в идиотское положение, заставляя лишний раз убеждаться в собственной беспомощности.

Да нет никакого такого компьютерного рая! Это сама действительность, скинув виртуальную маску, обнажила клыки!!! Или клыки обнажили те, кто породил эту Виртуальную Реальность. Или это те, которые вовремя обнажили клыки, породили эту Реальность!

Я вдруг ощутил, что мое тело, которое до этого момента было абсолютно мне не подвластно, вновь обрело хозяина. Я незаметно пошевелил пальцами. Нехотя, но они слушались!

- Вот и прекрасно, - удовлетворенно рыгнул претендент и, обратив на меня воловий взор свой, ласково добавил:

- Народ хочет, чтобы вы сказали ему речь! - и подмигнул мне: гаденько, с ложным пониманием.

Ох, не стоило ему этого делать!

Я подмигнул ему в ответ, чем поверг его в явное недоумение, а потом, спокойно и не спеша, извлек из-за пазухи револьвер, который мне презентовал непрезентабельный Теодор и аккуратно без лишних слов всадил претенденту пулю точно в середину лба.

Думаю, после этого акта, он уже ни на что претендовать не будет. С сего момента и впредь!

Многочисленные гости с визгом кинулись из-за стола врассыпную. Я для тренировки успокоил еще троих, сняв их аккуратно и без спешки - как в тире, а затем, подкатив в своей ублюдочной коляске к застывшему соляным столбом канцелярскому мальчику (наверняка, еще более похотливому, чем его две интеллектуально упрощенные копии, унесшие Лилит), поймал его за галстук и с силой притянул к себе. Мальчик стыдливо прикрыл ладошкой свой лоснящийся нос, словно испугался, что я его откушу.

Плевал я на его нос! Меня интересовал лишь один вопрос. Я с трудом разлепил пересохшие губы и прохрипел:

- Где Лилит? Отвечай, гнида!

Во внезапно воцарившейся тишине мой голос прозвучал отчетливо и резко, но странно, я совершенно его не узнал. Глава 10

...бетонный лабиринт, в сетях которого мухой бьется загнанное человеческое существо. Стены его прочны, а архитектура настолько запутанна, что даже Ариадна бессильна со своей нитью. Где уж такому элементарному методу соперничать с Эшеровскими построениями.

И вот уже у "мухи" обессиленно опускаются лапки, она еще ползет из последних сил по вертикально вздымающейся стене, но уже слабо представляя куда и зачем. И невдомек ей бедняге, что это бетонное нагромождение всего лишь жалкий макет, и стоит взмахнуть пару раз крыльями - чуть приподняться над суетой - и многое, что казалось монументальным и несокрушимым покажется банальным и элементарно примитивным. А то что раньше было безусловным окажется сотканным из одних сомнений, а сами сомнения неожиданно обернуться ключом к пониманию.

- Где Лилит?!! - прохрипел я, разумом понимая, что если и дальше с такой силой буду продолжать тянуть гаденыша за галстук, то просто его придушу, так и не услышав вразумительного ответа. Вон он уже и глазенки выпучил, словно я тяну его не за третичный половой признак, а за самый что ни на есть непосредственный.

Я чуть ослабил хватку, и побагровевший красавчик просипел слабым голосом:

-Она... она... в... прозекторской...

Этого следовало ожидать!

Все так или иначе возвращается на круги своя.

Я оттолкнул заморыша и наконец встал в полный рост. Инвалидное кресло-каталка жалобно скрипнуло и, словно придя в бешенство, от того, что упустило добычу, закрутилось на месте.

-Где Теодор?!! - рявкнул я, и заморыш присел и похоже обделался.

-Я... я... не... в... курсе...

-Где доктор?!!

-Я... не... в...

-Где Вернер?!!

-Я... не...

Зал к этому моменту уже окончательно опустел, все расползлись по щелям словно тараканы. Весь стол был завален обьедками, а в самом центре его - мордой в салат - лежал не претендующий ни на что претендент и благосклонно мне улыбался.

Впереди меня опять ждала прозекторская.

И значит вновь все нужно было начинать с начала.

Часть третья Ангел в аду "Земную жизнь пройдя до половины Я оказался в сумрачном лесу..." Данте "Божественная комедия"

Жизнь загадочная штука. События сыплются точно из рога изобилия, одаривая любого подвернувшегося с непосредственностью стопроцентного идиота. Но еще более загадочная штучка это человек. Всем-то он недоволен: недоволен отсутствием событий во времена застоя, недоволен переизбытком событий во времена исторических катаклизмов. Летом недоволен жарой, зимой холодом. Недоволен жизнью пока живет, недоволен...

А вот это уже отдельный вопрос. Существует множество моделей смерти, не самого момента, а относительно всего того, что может происходить после него. Но могу поспорить, что какая бы модель не оказалась адекватной действительному положению вещей, все равно большинство окажутся недовольными, включая тех кто эту модель предложил.

Хотя по большому счету именно недовольство является катализатором жизни. Стопроцентное удовлетворение свидетельствует о том, что "счастливец", скорее всего уже умер. Хотя, когда недовольство подбирается к ста процентам, резко начинает прогрессировать лишь одно-единственное желание. И чем ближе неудовлетворенность к абсолюту, тем более жгучим становится это желание желание покоя...

Жизнь как бы отодвигается на второй план, индивид начинает смотреть на нее со стороны, наблюдая некий макет. Макет лабиринта, где мечется полустлевший мушиный трупик... Глава 1

Странное зрелище являли собой коридоры Компьютерного Рая для неикушенного посетителя.

То и дело то тут, то там путь преграждали завалы из письменных столов, компьютерной техники и прочего барахла.

Кое-где у завалов горели костры и угрюмые бородатые дядьки пили там чай из лабораторной посуды.

Пару раз меня окликали, но лишь расслышав мое имя почтительно расступались, словно я был прокаженным или местным мессией.

Я не знал, плакать мне или смеяться.

- Ну, что, джентльмен, все ищешь приключений на свою голову? внезапно прозвучал хриплый голос у меня за спиной.

Я стремительно оглянулся в предвкушении драки, но страшного вида бродяга вдруг попятился и невнятно забормотал:

- А... это... вы... простите. Я вас сразу не узнал...

Один! Один в этом непонятном и пугающем мире. Если я ничего не понимаю и воспринимаю действительность, как бред, это ли не ярчайшее свидетельство моего безумия?! Особенно, учитывая, что все остальные воспринимают происходящее, как должное.

Один без взаимопонимания - безумная муха, бьющаяся в стекло, до полного изнеможения, до того момента, пока подсушенный временем трупик не упокоится на бескрайней поверхности чьего-то полированного стола. Или до того момента, пока безжалостная и равнодушная рука не смахнет подсохшее тельце на пол... Под ноги толпе...

Я должен определить цель собственного продвижения. Куда я иду? Куда я стремлюсь? Неужели моей единственной и неизменной целью является прозекторская?!!

Что происходит вокруг меня? Что действительно реально, а что лишь болезненный червивый плод моего воспаленного воображения? Что первично в конечном счете: здоровое желание моей плоти или витиеватая игра ума?

Да полно! Был ли мальчик?! Причем здесь ум? Причем здесь я?!! Причем здесь жизнь?

Что я хочу от жизни: толику телесных утех и покоя? Неужели моя Виртуальная реальность втиснута в столь банальные жесткие рамки? А как же детские мечты, планы юности? Что вообще со мною происходит? Может это всего лишь бунт умирающих гормонов? А что потом? Неужели дальше лишь молчание?!!! Пустота? Ничто?!!

- Ты чего, джентльмен?! Ты чего на меня вылупился?!! - залепетал перепуганный обыватель. - Я совершенно не причем! Я ничего не понимаю, о чем таком вы тут говорите?!! Что вы, собственно, хотите?!!

А действительно, чего? Вот вопрос вопросов! Хотя, как не парадоксально это звучит, в первую очередь я все же хочу в прозекторскую!

Лилит, где ты?!!

Будь проклята любая Виртуальная реальность, где нет тебя, где нет...

Внезапно я услышал нарастающий рокот, словно шум постепенно усиливающегося прибоя. Что это? Псы?!

Люди на баррикадах заволновались, начали готовиться к бою. А я? Должен я принять в нем участие или у меня своя война?

- Шли бы вы отсюда, Энжел? - услышал я рядом голос Теда Вернера, впрочем, сказано это было вполне доброжелательно. - Сейчас тут будет не до вас.

- Это псы? - спросил я, хотя мне было абсолютно наплевать, какой облик примет смерть на этот раз.

- Это в каком же смысле? - фыркнул Вернер, а потом устало улыбнулся и добавил: - А впрочем, вы наверное правы. Это солдаты.

И действительно, из-за поворота появилось с десяток солдат в полевой пятнистой форме. Увидев баррикаду, они бросились врассыпную, часть залегла и тут же без предупреждения открыли огонь. В отличие от защитников баррикады, вооруженных исключительно огнестрельным оружием, солдаты были экипированы бластерами и лазерами.

Мгновенно во многих местах вспыхнула бумага, деревянные столы, задымились пластиковые корпуса мониторов.

На баррикадах люди начали корчиться от едкого дыма горящей электроники.

Я застыл завороженный картиной. Вот она современная "электронная" война: оказывается, ведение боя при помощи компьютера это не выбор оптимальной стратегии, а вульгарное использование их блоков вместо кирпичей для строительства баррикад и принятие к сведению, что при горении они выделяют разъедающий легкие дым.

Но защитникам все же удалось на время отогнать солдат за угол коридора, причем, на полу осталась лежать без движения добрая их половина.

Я оглянулся на Теда Вернера и невольно вздрогнул. Он еще был жив, но секунды, отведенные ему провидением, стремительно таяли.

Я до этого неоднократно видел результат воздействия лазерным скальпелем, но эффект от применения боевого лазера по сравнению со скальпелем был сопоставим с действием топора.

- Уходите, Энжел, - прохрипел Вернер, потом внутри его что-то булькнуло и изо рта хлынула кровь.

Я растерянно покрутил головой. Уцелевшие защитники баррикады покидали ее, рассредотачиваясь по кабинетам, явно готовясь перейти к партизанской войне.

И тогда я побежал! Глава 2

Странно, но те истины, что я исповедовал всю жизнь, те постулаты, что я считал незыблемыми, оказывается, в большинстве случаев никого кроме меня самого и не интересуют. Я просто бился за воплощение идеалов, а идеалы-то дутые король голый! Когда это понимаешь в двадцать - двадцать пять лет, то перестройка, занимающая определенный отрезок времени, не носит такой всесокрушающий характер, как в тот момент, когда тебе уже перевалило за сорок.

А жизнь, как это банально не звучало, отнюдь не компьютерная игра. Каждый раз, когда ты пытаешься начать ее сначала, она вовсе не собирается восстанавливать твои порядком растраченные ресурсы. И более того, я подозреваю, что ресурс даже этих возможностей весьма ограничен.

...Я бежал...

Я бежал по коридорам Компьютерного Рая и перед мной, как в кошмарном гигантском калейдоскопе, мелькали жуткие картины, которые я успевал разглядеть сквозь множество распахнутых дверей бесчисленного количества кабинетов.

Седьмой этаж оказался отнюдь не седьмым небом. Скорее его можно было сравнить с седьмым кругом ада, где вопреки воли великого Координатора оказались свалены все грехи и пороки разом.

Кругом царил хаос, разрушение, горела компьютерная техника, большинство людей, вооруженных чем попало: от вульгарных ножек, отломанных от столов и стульев, до тостеров, включенных в сеть и со снятой со спиралей изоляцией или электрических кофемолок с искусно развороченным корпусом так, чтобы металлические лопасти могли вспарывать живую плоть.

В одной из комнат четверо мужчин, одетых в вечерние костюмы били ногами пятого, который лишь корчился на паркетном полу и тихо повизгивал. В другой перезрелая морщинистая матрона тискала перепуганного мальчика.

В третьей две шикарные длинноногие девицы пытались распанахать бритвами физиономии друг другу:

...в сто двадцать третьей кого-то методично и хладнокровно насиловали...

...В тысяча двести какой-то жрали и гадили одновременно...

...в одной из комнат дверь оказалась закрытой, но из-под двери в коридор медленно, но неотвратимо расползалось кровавое пятно...

...стон, яростные вопли, чавканье и звериный победный рык...

Хаос!

Впереди наконец уже замаячила спасительная дверь лифта, ноги предательски подкосились и я упал...

Наверное от удара некоторое время я был без сознания...

Потом я полз... А когда вновь обессилел, лежал, подтянув колени к подбородку и ждал, что-то сжалится и добьет меня.

А потом я услышал всенарастающий мерный рокот. Одно из двух: либо это были псы, либо солдаты.

Встречаться ни с теми и ни с другими в мои планы не входило.

Собрав остаток сил, я сделал решительный бросок, вскарабкался по косяку и нажал кнопку вызовы лифта. Я буквально просочился между на миг приоткрывшимися створками. Или это мне только показалось, что они отворились на миг, а на самом деле у меня просто абсолютно разладилось взаимопонимание со временем. Створки лязгнули, отрезая меня от мерцания пылающей электроники, от запаха теплой крови... От всего этого безумия. Но только не от звуков.

Рокот усилился до такой степени, что у меня стали вибрировать не только барабанные перепонки, но даже позвоночник. Я слепо пошарил рукой по стенам кабины.

Выбора особого не было. Кнопка была единственной. И я ее нажал.

Лифт дернулся и пошел, но пошел не вниз, а вверх! Глава 3

Может все-таки мое восприятие нещадно меня обманывает. Может все те мерзости, что я вижу вокруг лишь навеяны мне бракованным чипом. Или я просто запутался в сложном переплетении отдельных проекций многомерного реального мира.

В конце концов есть же и положительные элементы в этой безумной чехарде... Например, Лилит...

Лилит, увижу ли я ее еще когда-нибудь. Может она тоже мираж?!

Ведь наши отношения настолько алогичны, что скорее всего тоже представляют из себя некую Виртуальную Реальность: нестабильную и ирреальную. Которая, наверняка, не может существовать в тех условиях, в которых существуют большинство ВР.

Такова квинтэсенция большинства ВР существующих в нашем мире? Бег и Гон! Плюс неформализуемые попытки закрепить правила игры, применяемой в собственной ВР, как список непогрешимых истин, как набор блоков, из которых любой непосвященный сумеет потом сложить собственную конструкцию, возможно, даже абсолютно альтернативную исходной.

Лифт резко затормозил, встряхнув мои многострадальные мозги, словно в тщетой попытке упорядочить тот хаос, что безраздельно царил в них.

Я судорожно начал шарить за пазухой, пытаясь извлечь револьвер, но двери распахнулись еще до того, когда я успел принять позу стопроцентного супермена.

Я ожидал чего угодно: огня псов, райских кущ, гурий, солдат с лазерами наперевес...

Но за распахнутыми дверями был... каменный лабиринт.

А значит где-то рядом прозекторская.

Я победно улыбнулся. Похоже, мое влияние на этот мир не столь уж эфимерно и безнадежно. Или это всего лишь демонстрации иронии самой жизни: когда, даже поднимаясь вверх, на самом деле ты падаешь вниз.

Стоило мне покинуть уютную и расслабляющую территорию лифта, как на меня с двух сторон навалились... "похотливые мальчики" и молча стали выкручивать мне руки.

Наша возня грозила затянуться, но тут кто-то, очевидно сжалившись, тюкнул меня по затылку и спасительная тьма приняла меня в свои объятия...

Лилит, я иду к те...

Сначала пришла боль. Потом осознание того, что мне, в принципе, уже на все наплевать. Я уже и так прошел почти через все: и сквозь огонь, и сквозь холод, и сквозь медные проводники (а также полупроводники и транзисторы).

И лишь затем я наконец стал воспринимать окружающее, хотя по-прежнему отнюдь не был уверен в его адекватности.

Передо мной за письменным столом, развалясь, сидел Теодор:

- Ну вот вы и пришли в себя, Филипп? - злорадно хихикнул этот псевдовампир и игриво погрозил мне скрюченным пальчиком:

- А вы шалун! Надо же, при ваших данных и такие амбиции.

Я попробовал пошевелиться и едва не вскрикнул от боли - мои руки были вывернуты за спину и крепко примотаны к стулу на котором я сидел.

- Вы же мертвец, Теодор, - усмехнулся я, силясь не обращать внимания на боль в суставах.

- Кто бы это говорил, - хихикнул Теодор и стал раскладывать на столе хирургические инструменты.

- А скажите, Теодор, вы и в самом деле чувствуете себя вампиром или это лишь один из подавленных ваших комплексов?

- Вы считаете, Энжел, что для вас это настолько важно... в данный момент?

Вы правы, мне уже абсолютно на все наплевать. После того, как я смог взглянуть на некоторые особенности нашей действительности под непривычным углом, во мне осталось лишь два чувства, борющиеся между собой: апатия и отвращение.

- Вам просто не повезло. Если бы чип был кондиционым...

- Значит, чип был?

- А какое это имеет значение?!

- Все же приятно осознавать, что часть мерзости мне лишь кажется.

- Все зависит от критериев оценки. То, что вам кажется мерзостью, в реальности может обернуться всего лишь... осознанной необходимостью...

- Где-то я уже слышал эти слова, - сказал я, пытаясь отвлечь внимание Теодора, одновременно силясь освободить связанные за спиной руки. Апатия апатией, а перспектива быть зарезанным, как какое-нибудь жертвенное животное, меня абсолютно не прельщала.

- Наверняка, от моих предшественников, - кивнул Теодор, выбирая из разложенных инструментов ланцет покрупнее. - Ведь это объективная истина.

- Необходимость сделать из меня жертвенного тельца?!

- Не передергивайте, Энжел. Если бы не совали постоянно свой нос куда не следовало, ваша персона вряд ли бы кого-нибудь заинтересовала.

- Значит, вы собираетесь ампутировать мне нос? - спросил я с невольным облегчением (одна из веревок неожиданно поддалась и я почти высвободил левую кисть).

Теодор с подозрением покосился на меня, но, очевидно решив, что я от перенапряжения слегка "тронулся", кровожадно оскалился и подмигнул:

- И нос тоже! Глава 4

Конечно упырь-любитель был прав. Все зависит от критерия оценок. А в конечном счете от восприятия. Почти каждое событие имеет несколько виртуальных лиц, в зависимости от точки зрения индивида на него пялящегося.

В любом факте можно отыскать как положительные, так и отрицательные стороны, что облегчает жизнь людям, привыкшим манипулировать фактами (например, политикам) и усложняет простым обывателям, по крайней мере, той их части, что положила себе за правило пытаться анализировать факты, а не слепо существовать в той или иной навязанной из вне виртуальности.

Что лучше: занять жесткую позицию, основываясь на однобоком и, возможно, на ошибочном восприятии действительности или, понимая всю сложность ситуации, выбрать позицию стороннего наблюдателя, пытаясь отгородиться, как щитом, этим пониманием?!

Кто знает, может как раз болезненный переход от летаргического состояния наблюдения к попытке активного взаимодействия со средой и является причиной большинства самоубийств. Когда абсурдность многокритериального выбора загоняет бывшего наблюдателя в тупик.

А может в этом виновато само осознание многокритериальности.

Воистину, умножая знания, ты умножаешь скорбь!

Теодор, оскалившись и подкатив глаза под лоб, стал медленно приближаться ко мне, вытянув перед собой правую с зажатым в ней ланцетом.

Я уже был готов к этому. К данному моменту руки у меня уже были свободны.

Памятуя о поразительной прочности генеталий (или их отсутствии) самодеятельного упыря, я свернулся и наподдал его по той же руке, которая сжимала ланцет. Результат превзошел все мои ожидания: рука Теодора описала широкий полукруг и ланцет легко и с каким-то особым шиком вонзился ему прямо в горло.

Теодор издал судорожный всхлип и, не прекращая саркастически ухмыляться, медленно завалился на бок. Несколько мгновений я в оцепенении глядел на него, а потом поспешно стал высвобождать второе запястье.

Меня почти не пугала мысль о том, что в его намерениях возможно и не было никакого такого особого умысла: может быть бедняга собирался всего лишь освободить меня от некондиционного чипа. Мною двигала высокая цель: я спешил на помощь Лилит и все препятствия, которые возникали на пути, не могли помешать этим устремлениям и задержать меня даже на миг.

И все-таки от вида крови, а особенно от запаха меня слегка мутило. И нет-нет, а где-то глубоко под панцирем, наросшем за последние годы, скребли кошки. Похоже, что я начинаю действовать, как заправский персонаж той ВР, что меня породила. Неужели это единственный доступный путь разрешения назревших конфликтов.

Я обыскал труп Теодора, в заднем кармане обнаружил аккуратный никелированный браунинг. Ну что же, в штанах и при пистолете я почти супермен.

Не знаю на что я надеялся, неужели действительно на то, что, поднявшись на несуществующий восьмой, девятый или, Бог знает, какой этаж, на самом деле угодил в подземелье... Скорее всего я решил, что чувства меня опять обманули, как делали это уже не раз.

Так или иначе, проблуждав по лабиринту с пол часа (а может несколько дней, я уже не верил собственной способности ориентироваться ни на йоту!) я вышел к дверям прозекторской. Глава 5

Все события, происшедшие со мной за последнее время были настолько причудливы и алогичны, что я полностью оказался дезориентированным в жизни. Я абсолютно не понимал, какие грани явлений реальны, а какие являются плодом моего воспаленного воображения. Если на первых порах я еще как-то пытался анализировать происходящее, то на данный момент абсурд настолько захлестнул меня, что я уже не мог отличить те его элементы, что встречаются в обыденной жизни от гротескных парабол, безраздельно царствующих в ВР.

Напротив, моему зрению, словно усиленному удивительным оптическим прибором, стало вдруг доступно различать в привычных обыденных вещах, составляющих течение реальной жизни, скрытые привычкой от восприятия грани, порою настолько абсурдные и непостижимые, как пересекающиеся в бесконечности параллельные прямые.

Я невольно открыл для себя, что жизнь подчиняется отнюдь не очевидным аксиомам Эвклида, жизнь это нечто, где властвует геометрия Лобачевского, а может даже...

Теперь я стоял перед дверями прозекторской, сжимая в правой руке браунинг и был готов пинком их распахнуть, как вдруг меня охватили сомнения.

Лилит! Моя последняя надежда и цель в этой (неужели я еще могу надеяться на иную?!) жизни. Но действительно ли я хочу достичь этой цели? Или меня по жизни гонит именно желание достичь? Что будет, когда желание исполнится? Скорее всего одно из двух: либо мне нечего будет желать (чем не смерть?), либо я поставлю себе иную цель. А значит, предыдущая была всего лишь вехой и в конечном счете миражем, тонущим в безмерных глубинах времени. Бег и гон! Неужели это все, что отпущено мне в жизни. Ведь несмотря на подспудную надежду на Иную жизнь, питаемую моим левым полушарием мозга, отвечающим за эмоциональную сторону бытия, правое полушарие, подчиняясь железной логике, твердо знает, что смерть есть смерть.

Я пинком распахнул дверь в прозекторскую.

Два "похотливых" мальчика склонились над столом, на котором неподвижно лежало нагое тело Лилит. Выстрелил я не раздумывая, а стрелял я всегда неплохо.

Тело Лилит было холодным, но каким-то внутренним чувством я сознавал, что она жива. Или возможно... пока жива.

Я мельком окинул прозекторскую, все остальные мраморные столы были пусты и, словно ждали чего-то.

Я подхватил Лилит на руки и понес.

Куда я шел? Я и раньше не мог ответить на этот вопрос, а теперь... Впрочем, не все ли равно. Любая ВР, какой бы кошмарной она не была, стала бы моим родным домом, если в ней существовала бы Лилит и любая ВР обернулась кошмаром, если бы я ее там не нашел.

Тело Лилит было холодным, тяжелым и твердым, но мне показалось, что оно потихоньку отогревается и обмякает. По мере того, как мои силы таяли, на ее бледном лице все больше и больше разгорался румянец. Неужели для того, чтобы она ожила, мне придется умереть? Ну и пусть! Пусть будет, что будет!!! Мне надоело просчитывать каждый свой шаг, надоело замечать и учитывать множество факторов. Мне остобрыдло жить в такой ВР, реалии бытия превосходят любой выдуманный кошмар!!! Где в угоду житейского прагматизма в жертву приносят то единственное, что отличает нас от животных...

Впереди, где коридор лабиринта делал резкий поворот, послышались шаги и я вынужден был оборвать свои размышления. Нет, я не собирался умирать, напротив, наконец я созрел, чтобы взорвать эту ВР изнутри.

Я осторожно опустил тело Лилит на пол и извлек из кармана браунинг.

- Не стреляйте, Энжел! - доктор осторожно выглянул из-за угла, лицо его было почти таким же бледным, как у Лилит. - Я хочу вам помочь.

С чего бы это?

- Я знаю, как вывести ее из коматозного состояния.

- Хорошо. Подойдите поближе, но учтите, доктор, я стреляю...

- Я знаю, как вы стреляете.

- И держите руки на виду.

- Хорошо-хорошо...

Доктор осторожно приблизился и присел на корточки возле Лилит.

- С ней все в порядке, - произнес он, пощупав пульс, - она просто спит. Знаете, наверное истощение... У женщин это бывает...

Я не спускал с него глаз, я никому уже не верил.

- С чего это вы суетитесь, доктор?

- А вы разве не догадываетесь, Энжел?

- Нет.

- Оглянитесь вокруг, что вы видите?

- Ничего кроме бетона.

- А как вы думаете, что вижу я?

- Я думаю, то же самое.

- А почему?

- Столь идиотского вопроса я не ожидал от вас, доктор.

- Хорошо, сформулируем его несколько иначе: что я видел раньше, то же, что и сейчас или...

- Если вы рассчитываете своими нелепыми вопросами отвлечь мое внимание...

- Да напрягитесь же, Энжел. Ну как вы не понимаете, что...

Раздался негромкий хлопок и доктор ничком завалился рядом с Лилит. Вокруг его головы медленно расползалось красное пятно. Но на этот раз стрелял не я. Глава 6

Широко осклабившись ко мне неспеша приближался Трапс. В левой руке он все еще держал пистолет с глушителем.

- Зачем вы его? - спросил я, пытаясь поймать взгляд крохотных масляных глазок.

- Куда вы пропали, Энжел? - игнорируя мой вопрос бодро поинтересовался Трапс и спрятал пистолет за пазуху. - Веселье в самом разгаре, меня все спрашивают: Где Энжел, где Энжел... А он забрался сюда... Затворник вы наш!

- Что вы называете весельем? - я наконец проследил за направлением его взгляда и, сняв с остывающего тела доктора халат, прикрыл им Лилит. - Ту бойню, что вы устроили на этаже?

Трапс мельком зыркнул на меня, теперь в его взгляде блеснул металл:

- Что вы имеете ввиду?

- То, что произошло после гибели претендента.

- Ах это... - Трапс вновь широко улыбнулся, - ну, это всего лишь региональный конфликт. К тому же вы сами некоторым образом виноваты в сложившийся ситуации.

- Если вы хотите сказать, что...

- Ничего я не хочу говорить, - поспешно произнес Трапс и мне показалось, что он... меня боится!

- Скажите, Трапс, что вы видите вокруг?

- Это в каком же смысле? - сразу насторожился он.

- В прямом! - я описал рукой широкий полукруг, как бы приглашая его полюбоваться окружающим пейзажем.

- Ну, бетонные стены, - нерешительно выдавил он.

- А раньше, что вы видели?

- Где?

- Не стройте из себя дурака! - рявкнул и вновь отметил, как в его глазах полыхнул страх.

- Я и не строю, - поспешно забормотал Трапс, - я, просто не пойму, что вы от меня хотите...

- Правды!

- Да не нужна вам правда, - внезапно окрысился он, но тут же пошел на попятную и тихо добавил, - ну, что вы, Энжел, в самом деле...веселье в самом разгаре...

- Пир во время чумы! - фыркнул я.

Вдруг взгляд Трапса стал злым и, уже не сдерживаясь, он заорал:

- Да видал я тебя...твою мать! Подумаешь, правдолюбец выискался. А сам так и норовит мир... под себя перекроить! Дерьмо виртуальное!!!

Я с удивлением заглянул ему в глаза, они были совершенно белые и безумные, но я чувствовал, что мне наконец начали говорить правду в лицо, по крайней мере, что думали, то и говорили.

Я пожал плечами и неуверенно пробормотал:

- Я всеравно ничего не понимаю.

- Ах, не понимаешь?!! - совсем взбеленился обычно респектабельный Трапс. Мы с ним... А он... Мать!!! - левая рука у него проворно нырнула за пазуху.

Я не стал дожидаться запланированного им развития сюжета и выхватил браунинг...

Трапс оказался на редкость живучим. Я всадил в него четыре пули прежде, чем он окончательно затих. Интересно, надолго ли?! Но это были еще цветочки, а вот, когда в дальнем конце коридора показался Теодор, ползущий по моему следу... Руки у него были в крови, из горла торчал ланцет, но он полз, поминутно ловя воздух раздувающимися ноздрями.

Доктор, Трапс, Теодор... не слишком ли много покойников для одной мизансцены. К тому же по телу недавно убиенного доктора вдруг волной прокатилась судорога.

Не долго думая, я подхватил на руки уже совершенно оттаявшее тело Лилит и кинулся бежать, куда глаза глядят... Глава 7

Лилит открыла глаза и испуганно посмотрела на меня:

- Кто ты?

Она меня не узнала! Неужели я изменился настолько, что даже она меня не узнает. А может это она - иная? Но ведь я ее узнаю! Или все-таки нет?! Господи, как все зыбко, двойственно и обманчиво... Я чувствую, что я брожу совсем рядом с разгадкой, с тем местом, где я смогу наконец отыскать ответы на все вопросы, но все ускользает из-под пальцев, словно туман.

Ведь я уже почти догадался,что означают эти мультипокойники, мои и их бесчисленные реанкарнации, при чем здесь модель лабиринта, мушиный трупик и как все это связано с ВР.

Лилит - вот ключ к разгадке! Не весь этот безумный хоровод вокруг смерти, а совсем наоборот...

- Я - Филипп, ты разве меня не помнишь, Лилит?

- Филипп?! Нет. Не помню...

- Вспомни, Лилит! Вспомни. Мне кажется, что если ты все вспомнишь, то чары рухнут и эта ВР...

- Чары?! ВР?! О чем ты говоришь, я тебя не понимаю!

Черт возьми, я и сам себя не понимаю!!! А может это всего лишь кризис? Обыкновенные метания мужика, чей возраст медленно, но неукротимо подбирается к полтиннику?! А там глядишь: перевалит и рассосется само собой. И все ВР вместе взятые обернуться тихой и спокойной старостью?!

- Это ты меня раздел, Филипп?

- Нет... Не я... По крайней мере в этот раз.

- А разве мы с тобой раньше уже встречались?

- Да... в другой жизни.

- Разве может быть какая-нибудь иная жизнь?

- Ты задаешь слишком много вопросов. Погляди вокруг: что ты видишь?

- Бетон, кругом серый бетон...

- Как ты думаешь, так было всегда?

- Мне кажется, что... нет...

- Но ты чувствуешь, как вся эта бетонная громада давит на нас?

- Конечно!

- Значит, в первую очередь нам необходимо отсюда поскорее выбраться...

- Не могу же я выйти на улицу в этом дурацком халате, - Лилит проворно нырнула в халат, кокетливо поднялась и попыталась рассмотреть себя со всех сторон.

А собственно, почему бы и нет! Псих и сопровождающая его медсестра - вполне виртуальный тандем.

- Мы попытаемся подыскать что-нибудь более подходящее, - с сомнением пробормотал я, будучи неуверенным даже в том, что нам дадут возможность отыскать здешний лифт.

Я пересчитал оставшиеся в браунинге патроны. По большому счету там оставалось как раз, чтобы нам обоим без помех застрелиться.

Но я решил, что это можно будет сделать и позднее, когда картина станет абсолютно ясной, особенно, если не оправдаются некоторые мои предположения...

Ведь было во всем происшедшем некое звено, которое выпало из моего поля зрения с самого начала..

Вдруг у меня возникло чувство, что если я сейчас не побегу, то - умру. Не знаю насколько идентичные чувства испытывала Лилит, но она, тревожно глянув на меня, сдавленно прошептала:

- Бежим!

И мы побежали (Бег и гон!). Не помню в который уже раз я бежал по сумрачным коридорам (лабиринтам!!!) КР и в который раз предо мной разворачивалась кошмарная картина современного Апокалипсиса.

Благодаря ли новообретенным свойствам, возникшим у меня под воздействием некондиционного чипа или виной тому был естественный процесс, но интерпретация текущих событий у меня изменилась уже настолько, что я начал болезненно воспринимать все то, мимо чего раньше проходил спокойно, если не сказать, надменно, почти презирая, а в итоге, игнорируя факты, которые теперь повергали меня в пучину болезненно мистического ужаса.

Мы тенью промчались по этажу. Где-то в недрах лабиринта выли и бесновались псы, наверняка, в данную минуту терзая теплую человеческую плоть.

Из некоторых боковых ответвлений тянуло смрадной гарью и тревожные красные отблески на миг озаряли наши лица. Далекие раскаты грома и духота надвигающейся грозы и не было облегчения! Глава 8

Мне иногда кажется, что моя память, как ленивый, но жестокий хищник просто играет со мной, то, выпуская острые цепкие когти далеких подспудных воспоминаний, нежданно-негаданно вспыхивающих в моем мозгу раскаленными угольками, то, внезапно стирая мягкими лапками невыносимые гнетущие отпечатки текущих событий.

То отпустит, то поймает, словно кошка, забавляющаяся с мышью перед тем, как наконец убить ее окончательно.

Игра. Забавная игра, где на кон поставлена всего лишь такая мелочь, как моя жизнь...

Мы с Лилит вышли к лифту, когда отпущенный нам ресурс сил был на исходе...

Оглядываясь назад, я мог констатировать, что это произошло не случайно. Очевидно где-то кем-то было запланировано, что мы подойдем к конечной точке, находясь на гребне эмоциональной нагрузки. Если внешнее психоэмоциональное давление будет и в дальнейшем возрастать, то наверняка должен назреть кризис.

А развитие кризиса, хоть и прогнозируемо, но недетерминировано!

Разрешение кризисной ситуации может оказаться апокалипсическим и смести со своего пути всех, даже спровоцировавших этот кризис.

- Ты любишь меня? - тихо спросила Лилит и была в этом вопросе такая обреченность и беспомощность, что я невольно судорожно сглотнул.

- Я... конечно... ты же... сама прекрасно знаешь об этом...

- Иногда мне кажется, что знаю, а порой... я начинаю думать, что выдумала тебя. Или ты меня...

- Нас выдумало время, а мы выдумали его. Наша реальность не менее виртуальная, чем все прочие и я думаю, что нам под силу попытаться воздействовать на ход ее развития...

- Неужели ты думаешь, что у нас есть хоть малейший шанс что-либо изменить?!

- Я думаю, есть. Если не собственной жизнью, то возможно собственной смертью.

- Тогда едем, - покорно кивнула Лилит.

Мы вошли в лифт, где традиционно на пульте была лишь одна единственная кнопка.

Я, не колеблясь, ее нажал, приготовившись к тому, что лифт опять рванет вверх, но он... рухнул вниз. Мы с Лилит зависли в воздухе, беспомощно распластавшись, как две выброшенные на берег медузы.

- Филипп! Я люблю тебя!!! - в отчаянии вскрикнула Лилит и тут лифт резко затормозил.

Последнее, что я увидел, стремительно надвигающийся на меня пол кабины... Почему-то похожий на нежную женскую кожу с сетью голубоватых прожилок... Мрамор?.. во мраке.

... Как холодно... Господи, как холодно и одиноко! Неужели это моя судьба каждый раз попадать в этот мир голым и беспомощным, надеющимся бог знает на что, а в итоге не имеющем ничего. В том же состоянии, что и придя в этот мир, очутиться на пороге перед тем, как его покинуть...

...Я открыл глаза. Конечно же я лежал, уткнувшись носом в холодный мраморный стол. Голубые прожилки причудливо ветвились, образуя аллегорический узор переплетенных перепутанных человеческих судеб. Чем не психоэмоциональная карта нашей ВР! И я, маленький мальчик, заплутавший в этом лабиринте. Куда бы не вело меня сознание, подсознание с настойчивостью идиота приводило к одному и тому же месту. В прозекторскую!

Но эта предопределенность и неизменность начинала меня уже потихоньку раздражать. Глава 9

Они все были здесь! И Теодор, и Трапс, и Тед Вернер, и претендент, и похотливые "мальчики"... И Лилит. Каждый занимал отдельный стол, кроме мальчиков. Эти чинно и пристойно делили один на двоих. Каждый из них был наг, холоден и тверд. Это не было похоже на смерть, скорее это смахивало на анабиоз.

Я, такой же нагой и холодный, бродил между столами, в тщетной надежде вдохнуть жизнь в эти окоченевшие и покрытые изморозью тела.

Но в одиночку, очевидно, я был бессилен. Оказалось, что один я не могу вдохнуть жизнь даже в Лилит.

Неужели я всего лишь такая же жалкая марионетка, как и большинство персонажей, встреченных мною в этой ВР?! Неужели даже Лилит настолько чужда мне, что мои холодные слезы, капающие на ее нагую грудь, не могут пробудить к жизни ее остывшее сердце.

Не знаю сколько прошло времени, пока я, как безумный метался по прозекторской, тормоша то или иное заиндевевшее тело...

Но внезапно гнетущую тишину взорвал звук обыкновенных человеческих шагов.

Человек шел, тяжело ступая, и похоже прихрамывал на одну ногу. Интервал времени между шагами был неровный и почему-то это пугало.

Я заметался по прозекторской и не нашел ничего лучшего, как забраться на свой стол, лечь и закрыть глаза.

Перед моим мысленным взором тут же возник огромный жуткий хромой монстр с распирающими рот клыками, с которых капала слюна, перемешанная с желчью, кровью и ядом.

Минотавр, давно выслеживавший меня в лабиринте, готовился сожрать иссушенный бесплотными надеждами и потугами, мушиный трупик.

Вот негромко скрипнула дверь. Монстр, не раздумывая, направляется к "моему" ложу. Мышцы у меня затекли и я был сейчас совершенно неотличим от остальных обитателей прозекторской: ни внешне, ни внутренне, так как являл собой самый настоящий полутруп, в котором жизнь держалась, разве что в кончиках пальцев, нервно подрагивающих, словно я в предсмертной судороге пытался впиться ногтями в равнодушный холодный мрамор.

Вот я ощутил чужое дыхание на своем лице. Среди всепроникающего холода это было особенно ощутимо, но почему-то тоже пугало, словно я подспудно страшился соприкосновения с обыкновенной теплой живой плотью!!!

Прошла вечность! Снова раздались шаги. Чудовище уходило!

Я выждал мгновение и, пересилив отвратительный липкий и какой-то осклизлый страх, открыл глаза.

Это был не монстр! Это был обыкновенный человек в плаще с поднятым воротником.

Чуть сутулясь, он уходил прочь. И действительно приволакивал при ходьбе левую ногу! Не знаю почему, но меня особенно поразил этот факт. Я вдруг вспомнил, что когда-то давно в юности порвал связки голенностопного сустава, и именно на левой ноге...

Я еще продолжал вглядываться в спину незнакомцу, когда в прозекторской произошли разительные перемены: почти одновременно все обитатели пантеона ожили.

Я явственно различал хриплое подспудное дыхание, булькающий астматический кашель, жалобные стоны и сдавленные проклятия.

Я поспешно сполз со своего неудобного ложа и нагой, жалкий и беспомощный пополз к выходу.

Уже в дверях меня догнал неузнаваемо искаженный, из-за свистящего, сквозь распанаханное горло воздуха, голос Теодора:

- Куда же вы, мастер?!

Я вздрогнул, это было ужасно... И особенно ужасно, что ему вторил бесцветный - мертвый голос Лилит:

- Куда же ты, мастер?! Не бросай меня... Я не выживу без тебя... Ведь ты же говорил, что это наше время. Мы сами выдумали его... Ведь ты же мастер, ну сделай же что-нибудь... Глава 10

...гортанный вскрик. Я шкурой на затылке чуял, стоит мне обернуться и я погиб!

Я знал, что по моим следам ползет, так и не пришедший окончательно в себя, Теодор; что Лилит, прекрасная и нагая, с почти прозрачной нежной кожей, сквозь которую просвечивают, скованные льдом голубые русла кровеносных сосудов, своими глазами, где блестят льдинки слез, обещает мне, если я обернусь, покой и умиротворение.

Что Тед Вернер, силясь сделать мне в след хотя бы один шаг на деревянных, еще не оттаявших ногах, глухо шепчет:

- Вы делаете ошибку, мастер... Все, что вы видите, всего лишь иллюзия... тень... Виртуальная реальность... А действительность это нечто другое...

А Трапс, словно рыба, насильственно изъятая из привычных условий, шлепает толстыми слюнявыми губами, силясь сказать:

- Мы вас заждались, мастер. Идите к нам!

- Мы любим вас, - томно и беззвучно вторит ему претендент, поддерживаемый немым хором похотливых мальчиков, - куда же вы, мастер?..

Ну что еще тебе надо, Энжел?!! Кем ты себя считаешь в самом деле? Что ты вообще возомнил?!! Неужели ты думаешь, что ржавая железяка за левым ухом дает тебе право... На самом деле ты їомби! Точно такой же зомби как и мы все...

Я судорожно заткнул уши дрожащими руками, но эту эфимерную защиту легко пробил резкий визгливый вскрик Лилит:

- Да ты просто трус!!!

И тогда я действительно струсил и побежал.

Я бежал, не разбирая дороги, изредка натыкаясь на тупики и, механически поворачивая обратно, словно обыкновенная заводная кукла.

Не знаю как, но мне посчастливилось в какой-то момент оказаться около лифта. У его распахнутых дверей поджидал тот самый смазливый клерк, что когда-то выписывал мне путевку в этот ад.

- Вы как раз вовремя, мастер, - произнес он, глянув на часы и равнодушно улыбнулся.

- Не называйте меня мастером, - хрипло пробормотал я.

И действительно, я - голый и дрожащий, совершенно утративший ориентацию во времени и пространстве, разуверившийся в былых жизненных ценностях и не нашедший новых... Ну какой я мастер?!!

- Не называйте меня мастером!!! - выкрикнул я истерично.

- Хорошо, мастер, - равнодушно кивнул клерк и, вновь взглянув на часы, добавил, - но поторопитесь, вы начинаете выбиваться из графика.

И я в который уже раз покорно шагнул в лифт и аппатично ткнул пальцем в единственную кнопку.

В следующий миг я был буквально раздавлен ускорением стремительно рванувшегося вверх лифта. Глава 11

Наверное я потерял сознание, а вместе с ним счет времени. Вообще до определенного момента время мало интересовало меня. Есть, нет, куда уходит, откуда берется, почему порою напоминает упругую резиновую ленту: то стремительно сжимаясь, то лениво растягиваясь.

Но сейчас я внезапно остро почувствовал его присутствие.

Лифт стоял и двери его были открыты. Свет в кабине не горел и снаружи тоже было темно. Сначала я подумал, что по логике этого алогичного мира, двигаясь вверх, я попал в какое-нибудь мрачное подземелье, но, приглядевшись внимательней, понял, что нахожусь на крыше "Компьютерного Рая".

Просто была глубокая ночь и к тому же шел дождь. Я выбрался из лифта и подошел к краю крыши. Раньше я всегда боялся высоты, противное сосущее чувство где-то в районе пупка рождало такое ощущение, будто бездна и я неразрывно связаны дьявольской неразрушимой плацентой.

Но сейчас эта нить внезапно оборвалась. У моих ног разверглась пропасть, а я оставался холоден и спокоен. Башня "Компьютерного Рая", которая при взгляде на нее извне казалась шестиэтажной, на самом деле насчитывала не одну сотню этажей. Где-то далеко внизу раскинулся город. Такой далекий и почти нереальный. Наверное там жили обыкновенные простые люди, озабоченные совершенно обыденными проблемами и делами. И им было абсолютно наплевать на весь этот кошмар, представший во всей своей бесстыдной наготе перед моими глазами за последнее время, а заодно, очевидно, и на меня самого.

И, что самое удивительное, в данную минуту это чувство было почти обоюдным.

Наверное я просто устал.

А бездна под ногами была столь заманчива, словно подмигивала: Шагни!

Я покачнулся и уже занес было ногу над краем, как за моей спиной прозвучал спокойный, чуть усталый голос:

- Напрасно ты думаешь, что это лучший выход из ситуации...

Я вздрогнул и инстинктивно отшатнулся от края. Потеряв равновесие, я упал.

- Это вообще не выход. Неужели ты не можешь придумать хоть какой-нибудь ход в данной ситуации. Ведь ты же мастер!

- Я не мастер! - хрипло выкрикнул я, - Я - всего лишь жалкая... мастер-копия...

- Это тоже ко многому обязывает, - незнакомец, произнесший эту фразу, подошел к краю крыши и уселся, свесив ноги прямо в бездну. Был он в плаще с поднятым воротником. Я мог видеть лишь часть его затылка, но как и при первой встрече, у меня шевельнулось смутное чувство, что я его знаю.

- Мне уже на все наплевать! - запальчиво выкрикнул я.

- Врешь! - жестко отрезал он и обернулся.

Если бы я все еще стоял на краю, то наверняка бы свалился вниз. Наконец я узнал его.

- Ты?! - только и смог выдавить я.

- А кого ты еще ожидал увидеть в данном месте в такое время, бказал он и криво усмехнулся.

- Но... как же...

- Считай, что я - твое материализованное подсознание.

- Но ведь ты - это я!

- В некотором роде. А что ты имеешь против того, чтобы поговорить с интересным человеком?.. Хотя бы перед смертью. Ведь ты же собирался прыгать?!

- Я почти передумал.

- Почти?

- Ну... В конце-концов! Этого не может быть!!! Ведь я же не Господь бог, чтобы быть единым... даже в двух лицах!

- Но ты ведь мастер!

- Я не мастер!

- Хорошо. Но подспудно, ты всеравно считаешь себя мастером...

- Я... Я... Я не знаю...

- Ты веришь в то, что ты смог разглядеть в тех событиях, что захлестнули в последнее время?

- Не знаю.

- Ты веришь, что то, что ты сумел разглядеть реально?

- Не... знаю.

- Но ты хотя бы веришь собственным каналам восприятия?

- Я... не знаю!

- С тобой приятно поговорить, по крайней мере, всегда точно можно знать, что ты ответишь на тот или иной скользкий вопрос.

- Что ты хочешь от меня?!!

- Чтобы не нарушать формирующуюся традицию, я отвечу тебе коротко: Не знаю. Но чтобы мы были квиты, я возвращаю тебе вопрос: А ты? - он снова обернулся и, снисходительно улыбаясь, посмотрел мне в глаза.

Я на мгновение заглянул в них и был вынужден честно промямлить:

- Не знаю. Глава 12

Теперь самое время вспомнить мои откровения по части хвостов и перейти к детальному анализу прочих атавизмов, хотя бы тех которые именуют ушами. В данном конкретном случае выводы наши будут достаточно краткими и конкретными: У девяноста процентов населения уши служат для того, чтобы головные уборы не сползали им на глаза, еще у пяти процентов для красоты, у четырех и пяти десятых процентов, чтобы получать по ушам и лишь у ноль целых и одна сотая процентов чтобы в общем гаме умудряться расслышать... себя.

- Наверное приятно чувствовать себя демиургом? - спросил он, пристально глядя мне в глаза.

- Не говори глупостей! - вяло огрызнулся я.

- Не скромничай... мастер.

- Не называй меня мастером!!!

- Ну... и кто же ты тогда такой?

- Не... знаю...

- Занятный получается у нас с тобой разговор.

-...

- Неужели то грандиозное шоу, что я продюссировал специально для тебя, оказалось лишь пустым и бессмысленным балаганом.

- ...

- Да осталось ли в тебе что-нибудь живое и теплое или ты окончательно уже превратился в распоследнего зомби?!!

- Не..., - я не договорил, потому что почувствовал, как слова застряли у меня в горле.

- Ну что же, - горько усмехнулся он, - у тебя еще представится возможность сделать свой выбор.

Он встал и протянул мне руку.

- Пойдем!

Не осознавая, что делаю, я, как самый настоящий зомби, встал и шагнул к краю крыши.

И вдруг я все понял!

И тогда, не колеблясь, я сделал еще один шаг.

Ветер рванул мои многострадальные уши (Бог с ними! Надеюсь, они были даны мне не для красоты!). Бездна ласковая и бездонная, как женское лоно на пике любви, распахнула мне свои объятия.

И хотя время для меня сейчас текло совершенно по особенному, но я знал, что отпущено его не так уж много и пока не оборвался мой безумный полет, я должен обязательно решить для себя:

Кто же я на самом деле - мастер, Или...

Господи, это уж мне безумное время...

GAME OVER!

RESTART GAME?