"Мертвые все одного цвета" - читать интересную книгу автора (Виан Борис)

V

В помещении было грязно и воняло. Приведший меня тип что-то сказал черномазому за стойкой. и тот указал нам лестницу, ведущую в подвал. Я спустился первым, не оборачиваясь. Не знаю, много ля там было посетителей, я не в состоянии описать, что я бегло увидел в этом кабаке, похожем на все другие.

Планировка этого заведения показалась мне странной. Внизу лестницы шел коридор, поворачивающий под прямым углом. Мы пошли по нему, а на другом конце я опять увидел лестницу вверх. Эти две лестницы легко можно было спутать. Нам нужна была третья дверь направо.

В задымленной пропахшей комнате находились две девки цвета кофе с молоком и один мужчина. Одна из девок праздно сидела на стуле, ожидая непонятно чего. А мужчина и другая девка, ничуть не стесняясь, тискались на видавшем виды диванчике, Девка скинула платье, а оставшегося на ней явно не хватало, чтобы удержать то, что предполагалось удерживать.

Мужик был, ясное дело, Ричард. Его худое лицо блестело от пота, и он медленно поглаживал бедра своей подружки. Они растянулись на диване во всюдлину, в одну и ту же сторону, и я видел, как руки Ричарда тянутся к твердым и крепким чашечкам замусоленного лифчика. Хорошо я сделал, что поразвлекся с той брюнеточкой у Ника, потому что, понятно, смотреть на это было противно, но и возбуждало. В комнате был страшный беспорядок. Пахло потом. Меня охватила дрожь, но это было отнюдь не неприятно.

Никто из троих не встал, когда я вошел. Слышно было лишь шумное дыхание девки на диване, да как копошится Ричард. Глаза его были закрыты.

Тот тип, что привел меня, развеял чары, и я поймал себя на том, что смотрю на другую девку. У нее были длинные жесткие волосы, слегка выступающая челюсть и длинные худые руки.

— Ричард, — сказал тот тип, — вот твой брат. Ричард медленно открыл глаза и оперся на локоть, не отлепляясь от девки. Рука его потянула за лифчик, который вдруг лопнул. Круглые и коричневые, очень крупные соски выделялись на более светлой коже, и я видел, как пальцы Ричарда сдавливали упругую предлагающую себя плоть.

— Привет, Дан, — сказал он. Я не ответил.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он. — Брат не может бросить брата.

— Никакой я тебе нс брат, — сказал я, — и ты прекрасно это знаешь.

Он опрокинул девку навзничь на диван и, ничуть не стесняясь, лег на нее. Вид у него был слегка отсутствующий, как будто наркотиков накачался. Марихуаны, наверное, накурился или другой какой гадости в том же роде.

— Да нет же, ты мой брат, — сказал он.

Девка почти не шевелилась. Голова ее склонилась набок, а полусогнутые руки прикрывали лицо. Я видел блестящие капельки на ее подмышках. Моя ярость как-то улеглась, и я чувствовал себя очень усталым. Усталым и почти спокойным. Другая девка сидела, не двигаясь, и постукивала по столу длинными костлявыми пальцами.

Тот тип все смотрел на нас всех, а потом пожал плечами и вышел. Слышно было, как он ходит взад и вперед по коридору.

Девка на диване постанывала от наслаждения, но Ричард высвободился и встал. Он привел одежду в порядок и уселся на стол. Неутоленная девка продолжала предлагать себя, и ее грудь и бедра колыхались на грязной обивке дивана.

— Чего ты хочешь? — сказал я Ричарду. Он мне вдруг показался до того безобидным, что я уж и позабыл страх и тревогу, что испытал в тот день, когда нашел его у себя дома. Забылось даже как с того дня я подыскивал другую квартиру. Почему? Зачем? Из-за этого тощего потрепанного мулата? Из-за этого типа, столь далекого от меня?

— Дай мне сто долларов, — сказал Ричард. — У меня ни гроша не осталось.

— Откуда у меня сто долларов, — сказал я.

— Ты должен помочь твоему брату, — сказал Ричард. — Господу было угодно, чтобы я тебя нашел. И мою сестру Шейлу.

Я резко взглянул ему в лицо и поймал его взгляд. Он смотрел на меня исподлобья, исподтишка, пристально и испытующе, со странной улыбкой. Он вытер вспотевший лоб тыльной стороной руки, затем отвел глаза и уставился в угол комнаты.

Я смутно чувствовал, что снова, как и давеча, нависла опасность, но реагировать больше не мог. На миг я заколебался. Я на секунду спросил себя. несильнее ли рассудка зов крови, не влечет ли меня неудержимо к Ричарду вся моя негритянская наследственность, несмотря на рефлексы, приобретенные годами общения с белыми. Да нет. Этого не может быть, абсурд какой-то. Я был связан с белыми всеми крючками, как бы прикрепившимися к моей коже, всеми привычками, самой их непринужденностью со мной, чувством, что среди них я «у себя дома». Шейлой, моим сыном, который получит хорошее воспитание, поступит в колледж и преуспеет в жизни, станет богатым и уважаемым, обзаведется кучей черномазых слуг и собственным самолетом.

— Послушай-ка, Ричард, если я дам тебе сто долларов, даешь мне слово, что вернешься в Чикаго и оставишь меня в покое?

— Клянусь Господом, который слышит нас, — сказал Ричард вставая. — Только на сто долларов долго мне не продержаться.

— Буду посылать тебе деньги каждый месяц, — сказал я, еле сдерживаясь.

Почему я не решался раздавить его в лепешку? Почему я не бросился на него, чтобы раз навсегда от него избавиться? Я сам не понимал, что испытываю. У меня было ощущение, что я стою на краю пропасти. Вот чуть-чуть сместится ритм времени, и равновесие нарушится.

— Сколько? — спросил Ричард. Девка на диване не шевелилась. Она глядела на нас блестящими глазами, а потом сделала мне знак. Монотонные шаги в коридоре.

— Буду посылать тебе деньги, — повторил я, еле сдерживаясь.

Мне хотелось думать о другом, надо было думать о другом.

— Я должен дагь пятьдесят долларов моему приятелю, — сказал Ричард. — Из ста немного останется…

— Позови его.

Он вышел и привел его.

— Уходи теперь, — сказал я тому типу.

— Ладно, — ответил он. — Но не думайте, что вы хитрее других.

Мне не хотелось причинять ему боль, но откатился он метра на два.

— Вставай, — сказал я.

Девицы глядели, ни слова не говоря, и я слышал как они тяжело дышат.

— Возьми вот двадцать долларов и проваливай, — сказал я, доставая бумажки из кармана, — а если я еще когда-нибудь увижу твою рожу, то ты себя потом в зеркале не узнаешь.

— Давайте деньги, — сказал он. — Больно мне надо еще раз вас видеть, да и его тоже.

Он затолкал бумажки в карман и вышел. В коридоре послышались его шаги, а потом наступила тишина.

Девка встала с дивана, совсем голая, и закрыла дверь. Она подошла к Ричарду и села на стол. Я почувствовал ее терпкий и горячий запах. Она странно смеялась и смотрела на меня.

Что мне делать? Убить Ричарда? Я видел обеих девок, худощавое тело моего брата и его затаившийся взгляд. Ужасный запах ударял мне в голову и от этого все во мне тряслось, Я представил себе мои руки на этой жилистой крепкой шее и крики девиц. Конечно, надо было избавиться от него, и уж не деньгами на Чикаго. Ясное дело. Но нечего делать, если и девок заодно не убрать. Ладно, придется пойти на это.

— Сходи за виски, — сказал я той из двух, что была еще одета. — Как тебя звать?

— Энн, — сказала она.

— А меня Салли, — сказала другая.

Она смотрела на меня снизу вверх и смеялась, чуть склонив голову на плечо, а ее круглые крепкие ляжки слегка расплющились на шершавой поверхности стола. Капельки пота стекали с ее подмышек на крепкие ляжки. Она слегка изменила позу. Теперь я видел низ ее голого живота, едва покрытый легким вьющимся пушком, чуть темнее кожи. Я закрыл глаза и представил себе, как моя ладонь сжимает плотную выпуклую массу ее лобка. Я почувствовал, что начинаю оступаться, проигрываю игру. Я напрягся и еще раз попытался представить себе мое падение и гибель, Шейлу, сына, крах моей мечты. Нет, Ричард с его тощей шеей и порченными руками вовсе не серьезная угроза моему положению. Запах этих двух негритянок как бы истекал отовсюду: из грязных стен, из поблекшей потрескавшейся краски, от холодного влажного пола, допотопного дивана, стола, от ног этой девки, от ее нетерпеливо напрягшейся груди, ляжек и тугого горячего треугольника, который я сейчас расплющу всем своим весом…

Ричард потянулся и вновь положил локти на стол. Салли посмотрела на него с настоящей нежностью и погладила ему волосы. У нее были длинные, легкие, проворные пальцы, и я уже представлял себе их на моем теле. Энн отправилась за виски с пятью долларами, что я ей дал. Я выпью виски. Я вновь встретил холодный и жесткий взгляд Ричарда. Он-то ждал не виски, он денег хотел.

Мне было то страшно, то нет. Половое возбуждение, овладевшее мной, мешало сосредоточиться на возможных последствиях присутствия Ричарда в городе, хотя эта тревога неотступно преследовала меня уже многие дни. Я думал об этом теперь лишь вспышками, время от времени. Я видел лишь два тела на потрепанном диване: мое и Салли. Ричард следил за мной.

Я подошел к столу. Мне было достаточно лишь одного жеста, чтобы дотронуться до Салли.

Жест этот сделала она. Встала, тесно прижалась ко мне, взяла мою правую руку и приложила к своей острой груди. Ричард не шевелился. Я услышал, как открылась дверь. Вошла Энн, заперла дверь на ключ и поставила бутылку на стол. Ричард схватил виски, поколебался, но откупорил, и я увидел как он жадно пьет.

Энн тоже поджидала бутылку и улыбнулась, когда наши глаза встретились. Я чувствовал, как трется и извивается Салли, и не осмеливался думать о ней. Вдруг она высвободилась и помогла мне стащить плащ. Шляпу я положил рядом.

Ричард оторвался от бутылки и протянул ее Энн. Она взяла ее, выпила, а затем наступила моя очередь. Тем временем она и Салли стягивали с меня одежду. Ричард рухнул на стол, уронив голову на локти. Я понес Салли на диван. Она держала бутылку. и отдала ее мне пустой. Я ласкал губами ее зернистую кожу, втягивал горьковатую влагу ее пота, хотел вгрызться в ее плоть. Она притянула меня к себе и направила мою голову. Я почувствовал как она предлагает себя, открывается, когда я ее целую, а в это время Энн прижалась ко мне. Я овладел ей грубо, она чуть не закричала. Наши тела дымились в холодном воздухе комнаты, и я забыл, что у меня белая кожа.