"Яд Минувшего. Часть 1" - читать интересную книгу автора (Камша Вера)

2

- Гица. - Лаци тщательно подкрутил смоляные усы, сейчас гадость скажет. - Куда ж теперь гици Удо подастся?

- Я ему не бабка, - огрызнулась Матильда, предвкушая хорошую ссору. - Куда захочет, туда и поедет.

- А чего б ему в Сакаци не поехать? - закинул удочку доезжачий. - Да и нам заодно?

Домой хочет. Можно подумать, Оллария, тьфу ты, Ракана поперек горла одному Ласло Надю. Принцесса мотнула стриженой головой не хуже Бочки и уткнулась в присланные внуком побрякушки. Роскошные камни оправили заново, и это было противно. Лучше б тащил как есть: грабеж честнее кражи, недаром о разбойниках песни поют, а ворье на виселицу волокут, никто и не чихнет.

- Гица, - не унимался Ласло, - чего нам тут ловить? На гици Робера напали, гици Удо отъезжает, а мы чего?

- А того, - попыталась объяснить принцесса, - что Альдо не до конца сдурел. Может, одумается еще. Сотвори он с Удо что-то пакостное, уехала б…

- Ой ли, - свел брови доезжачий. Вот ведь зараза, вроде и злится, а глаза что у кота на крыше.

- Чтоб меня Охотнички стоптали, уехала бы!

Альдо, паршивец, это понял, потому и сдал назад. И снова сдаст. Бабка ему нужна, значит, сидеть ей в Талиге и хватать за хвост одной рукой внука, другой - Робера.

- Чтоб друга за подначку прикончить, - не унимался доезжачий, - не сдуреть надо, а взбеситься. Друзьями на Изломе только дурной швыряется.

- А он и есть дурной, - топнула ногой Матильда, - только внук он мне, понял? Сама такое вырастила, сама с ним и сдохну! А ты и вправду отправляйся, надоел!

- Ох, гица шутить мастерица, - в черных глазах вспыхнули искры, - только я от гицы никуда.

- А никуда - терпи! - велела Матильда. Любовник в ответ только головой покачал: терпел, дескать, и буду терпеть. Жаль, ночь далеко. Ее Высочество усмехнулась и высыпала дареное барахло из шкатулки с очередным Зверем. В блестящей кучке сверкнула живая искра. Ройя! Не хуже, чем у братца Альберта. Принцесса взяла холодную звезду двумя пальцами, поднесла к глазам. Краденый камень лип к рукам, к глазам, к сердцу, не отцепишься. Хозяина предал, а к ней пристал! Матильда швырнула ройю в шкатулку и встала.

- Надо дурня этого проводить, а то дороги не будет.

- Проводим, гица, - поддержал Лаци. - Только впятером дорога короче вчетверо. Сама гица, я при гице, да трое гици - Удо с Дугласом да Эпинэ. Крысюк-то его истосковался весь, как бы не околел…

- Отстань! - Доезжачий сверкнул белыми зубами и отстал. Ну и пусть, она тоже отворачиваться умеет. Ее Высочество почесала щеку и уставилась в камин. Надо было в юности удрать с Фереком, а нес Фереком, так с Пиштой или с Шани. В Алатикрасавцев пруд пруди, но ей белокурый голубок понадобился. Вот и огребла на старости лет!

Что-то скрипнуло, потом еще раз. Лаци ходит_{легко, даже в сапогах, это паркет рассохся, даром что дворцовый.}

- Куда собрался? - Как пляшет огонь… Ему все равно, где гореть. Были б дрова, и ладно.

- На конюшню. - Морда волчья, стал и смотрит, аж затылок горит. - Коней промять.

- Собрался, так иди. - А вот не обернете она.^{Не обернется, и все!}

Лаци улыбнулся, подошел к камину, присел, поворошил угли. Уходить мерзавец не собирался, а вот дверь запирать придется, чует ее сердце. Кочерга еще раз ткнула поленья.

- Хорошо горят, гица. Жарко.

- Жарко, - согласилась Матильда. Сосна, одно слово… Тьфу ты!

Двери надо запирать вовремя, особенно во дворцах. Не запер, сам виноват. Ее Высочество обернулась на стук со всей возможной царственностью. Лаци уже стоял у окна: руки сложен груди, волосы приглажены, вот ведь прохвост!

- Ваше Высочество, прошу меня простстить. - Гимнет-капитан Мевен торопливо преклонил колено. Белая туника с рукавами и лиловым поясом превращала беднягу в какого-то мукомола. - Воля его Величества.

- Что случилось? - Принцесса не укусила визитера исключительно из личного расположения_{Мевен был первым талигойцем, понравившимся}

принцессе без всяких оговорок. Вторым стал Джеймс Рокслей, бедняга…

- Его Величество требует к себе капитана Надя, - сообщил Мевен, - незамедлительно.

- Это еще зачем? - вскинулась Матильда. - А кто меня охранять будет?

Внук может лопнуть на своем троне, от Лаци она не откажется. И от поездок в Ноху тоже.

- Из Дайта прибыли щенки, - понизил голос виконт. - Но я вам ничего не говорил.

- А я не слышала. - Подарок или взятка? Взятка бабке от внука, гаже не придумаешь. - И капитан Надь не слышал. Так ведь?

- Не слышал, - заверил доезжачий. - Только зря осенний помет взяли.

- Много мы с Мупой охотились. - Дайтский щенок… Очень много лап и ушей, и еще нос. Любопытный, мокрый нос. Уши падают на глаза, лапы путаются, передние браво маршируют, задние тянутся за передними, не успевают…

- Если подходящая сучка будет, - предложил Лаци, - можно Мупой назвать.

Мупа… Изгрызенное одеяло, загубленные ковры. Ноги то и дело на что-то налетают, что-то жалобно визжит… И ведь знаешь, что у тебя один щенок, а кажется, четыре. Круглое пятно на спине, вечно виляющий обрубок, девять лет жизни и «сонный камень». Со смерти дайты все и началось, со смерти дайты и избрания Эсперадора, но что же у нее в голове второй день крутится? Что-то, связанное с Левием…

- Кобеля возьму, - отрезала Матильда, отго няя память о теплом, мягком и неживом на смятой постели, - второй Мупы не будет.

Второго не бывает ничего и никого. Все случается только раз, а теряется навсегда. Потеряла с Эсперадором, с кардиналом не найдешь.

- Его Величество просил поторопиться, - на помнил гимнет. - Нужно успеть к приему.

Если б не Мупа, их бы с внуком не было, а те, кого растоптали в Доре, остались бы живы. Вот тебе и собачья смерть.

- Лаци, - скучным голосом напомнила принцесса, - не забудь промять Бочку.

- Я помню, гица, - заверил доезжачий. - Перековать бы его к зиме!

- Надо - делай. - Уберутся они или нет?!

Ее Высочество сунула кочергу в рыжие огненные вихры. Пятый день празднеств, сколько можно… Хорошо, большие приемы отменили, хотя что это она несет?! Хорошо, что погиб Джеймс, солдаты, музыканты, пришедшие за подарками горожане? Уж лучше б все жили, а Берхайма с «Каглио-ном» она бы вытерпела, не привыкать!

- Ваше Высочество, - сухопарая гофмейстери-на пахла лавандой и усердием, - прибыло платье к Приему Молний. Швеям нужно два часа…

- Не сейчас!

- Ваше Высочество, прием начнется в восемь пополудни. Хозяйка Дома Раканов появляется в цветах чествуемого Дома, а швеи…

- Твою кавалерию, я занята! - взревела Матильда. - Мы заняты! Сейчас мы будем писать брату!

Принцесса подхватила бархатную юбку и выплыла из будуара в приемную. С десяток разноцветных куриц с квохтаньем взлетели с насестов. Пистолет бы сюда, заряженный. Или не заряженный, все равно разбегутся.

Шадов подарок остался в спальне, но отступать было некуда: вернешься, набегут портнихи с булавками. Матильда вздернула подбородок и с деловым видом проследовала в кабинет, где не ждало ничего хорошего, кроме остатков тюрегвизе.

Графин с танцующими журавлями был полон до краев. Жаль, полное имеет обыкновенье становиться пустым. Оглянуться не успеешь, покажется дно, а что останется? Бочка да Ласло, но один лягается, а второй лезет с тем, о чем не спрашивают.

Матильда плюхнулась в здоровенное, обитое кожей кресло, передвинула стопку бумаги, тронула не знавшее чернил перо, глянула на графин, но устояла. Часы с крылатыми девицами отстукивали минуты, приближая обед, в окно лезло зимнее солнце, письмо не писалось, а рядом тосковала тюрегвизе, и не думать о ней становилось все труднее.