"Темная звезда" - читать интересную книгу автора (Камша Вера Викторовна)

Глава 23

Распахнулись окованные бронзой двери, и высокий молодой воин в черной, отороченной зеленым одежде лейтенанта воинства Церкви Единой и Единственной почтительно преклонил колено перед королем Таяны:

– Ваше Величество, я счастлив сообщить вам, что иеромонах Парамон, легат Его Святейшества, завтра в три часа пополудни минует перевал.

– Парамон? – Марко был несколько удивлен и не счел нужным это скрывать. – Не был ли он хранителем библиотеки Его Святейшества?

– Именно так, Ваше Величество, – лейтенант Ласло щелкнул каблуками, – покойный Архипастырь во всем доверял брату Парамону…

– Покойный? – Король выглядел потрясенным.

– Да, Ваше Величество. Его Святейшество скончался в ночь с 16-го на 17-й день месяца Влюбленных.

– Как же могло случиться, что брат Парамон везет мне послание главы Церкви Единой и Единственной, когда новый Архипастырь избирается Конклавом лишь спустя месяц после кончины своего предшественника, а от Кантиски до Гелани больше тридцати диа?

– На этот раз преемник Архипастыря известен.

– Надеюсь, брат Парамон поведает нам обо всем. Вы, вероятно, устали с дороги. Лукиан, – король обратился к капитану «Золотых», с непроницаемым лицом стоявшему возле королевского кресла, – позаботьтесь о гонце и пригласите сюда моего сына и герцога Арроя.

– Ваше Величество, принц Стефан и его дядя в сопровождении полусотни «Серебряных» еще утром выехали на прогулку.

– Тогда пошлите кого-нибудь за ними и позовите графа Гардани.

Два коня тихо ступали по золотистой предосенней траве. В высоком прозрачном небе не было ни облачка, но солнце уже не жгло, а только грело. Стефан с наслаждением подставлял лицо под теплые лучи. Первая с того холодного дня, когда он прыгнул в воды Рысьвы за Герикой и Ланкой, конная прогулка казалась наследнику Таяны неслыханным наслаждением. Герцог Рене, слегка откинувшись назад, придерживал своего вороного, заставляя его идти бок о бок с лошадью племянника.

Позднее таянское лето бросило под копыта темно-красные звездчатые цветы, ночной дождь смыл принесенную горячими эсскими ветрами мелкую серую пыль, и влажный луг пах свежестью и полынной горечью. Уходящие к горизонту пологие холмы отливали старым золотом, все дышало покоем, хотелось спрыгнуть с коня, зарыться лицом в теплую траву и забыть обо всем.

– Зрелище омытой дождем природы благотворно сказывается на мыслях и чувствах, – назидательно сообщил Жан-Флорентин. Философский жаб, пользуясь тем, что «Серебряные» следовали на значительном расстоянии, а от Стефана Рене не таился, перебрался с браслета на конскую голову и старательно любовался пейзажем. Стефан вздрогнул, а затем неожиданно звонко рассмеялся.

– Знаешь, Руи, я только сегодня понял, что я живой, солнце светит, ветер дует и впереди много-много всего… Мне очень хочется жить, до сегодняшнего дня сам не понимал как!

– Хвала Великим Братьям, что наконец понял, – герцог привычно тряхнул головой, отбрасывая со лба серебристую прядь.

– В жизни нет ничего нового, но многое, что в ней есть, воистину прекрасно, – согласился и Жан-Флорентин.

– Ну, в этом ты не прав, – Рене потрепал шею своего коня, – если научиться жить каждый день, как первый и последний, для тебя все будет новым и дорогим.

– Теперь я знаю твой секрет, Руи, – принц повернул к дяде разрумянившееся лицо, – вот почему ты можешь все.

– Увы, Стефко. Счастливчик Рене мог так жить, а вот у герцога что-то не выходит. Хотя выпадают дни, когда все, что загоняешь вглубь, вырывается наружу и ты счастлив, просто потому, что счастлив. Жаль только, что такие оры пролетают до обидного быстро. Вот и сейчас…

– Что сейчас? – удивленно поднял бровь принц. – До возвращения в Гелань мы свободны и счастливы.

– Сейчас нас ждут, – подтвердил Жан-Флорентин. – И это мне очень не нравится. После дождя ему тут делать нечего.

– Да кому же?

– Да Прашинко. Ну, пылевичок, по-вашему.

Невысокая серебристо-серая фигурка скатилась с ближайшего холма и со скоростью бегущего в небе облака приближалась к всадникам. Стефан видел ее впервые, но Рене сразу же узнал одного из гостей Ласковой пущи. Пылевичок по-прежнему напоминал худенького большеглазого юношу в просторной, не по росту одежде. Поравнявшись с конными, он приноровился к поступи коня и пошел рядом, слегка задевая босыми ногами верхушки трав.

– Что случилось, друг? – осведомился Рене. – Мы, конечно, рады тебя видеть, но Жан-Флорентин считает – такая погода не для тебя.

– Да, я не люблю мокрую траву, но сейчас не до этого. Я должен передать тебе новости от Болотной матушки. Она получила весть из Кантиски.

– Что-то с Рамиэрлем? – быстро спросил герцог.

– Он жив и здоров. Мертв Архипастырь.

– Что?!

– Архипастыря убили, но Рамиэрлю удалось схватить убийцу за руку. Теперь Архипастырем стал некий Феликс, бывший секретарь Филиппа, он друг Рамиэрля и все знает. Послания от нового Архипастыря в пути, одно для всех, другое – для тебя, там все сказано. В Кантиске произошли странные события, было там какое-то злое чародейство, но его сумели рассеять.

– Когда вернется Рамиэрль?

– Он сейчас у своих, советуется. А вернется, наверное, к концу месяца Рябин, уж не знаю, как вы его зовете. И еще. Душно тут у вас, как тогда, в Ласковой. Так что ждите беды, а еще лучше – уходите. За вами идет охота.

– Это тебе матушка сказала?

– Нет, это я сам понял, пока вас искал. Кто-то ищет. Вслепую, не зная зачем и кого, но ищет.

– Но…

– Больше я ничего не знаю. Узнаю – приду, а сейчас мне пора. – Пылевичок отступил вбок, превратившись в пронизанный солнечным светом столб пылинок, быстро уносившийся к югу.

– Интуиции Хозяина дорог можно доверять, он всегда знает, кто на чей след встал, – Жан-Флорентин выглядел встревоженным, – если это то, что побывало в Ласковой пуще, то оно обладает страшной силой.

– А ты его не чувствуешь?

– Увы! Я – существо с богатым интеллектом, а он подавляет эмоции. Я многое знаю и надеюсь узнать еще больше, но ощущать тонкие эманации… Для этого нужна примитивная система восприятия.

– Ничего не понял, – вздохнул Рене, – но не суть важно. Стефко, поклянись мне, что никуда и никогда, даже из комнаты в комнату не выйдешь, если с тобой не будет меня, или Преданного, или хотя бы Шандера. Я не шучу.

– Вижу, что не шутишь, – изумрудные глаза принца погасли. – Я обещаю тебе, хотя вряд ли это имеет значение Если мне суждено…

– Знаешь что, дорогой, – голос Рене стал жестким, – ты спрашивал, какой у меня секрет. До этих твоих глупых слов я его и не знал, а теперь вот понял. Нам ничего не суждено и не может быть суждено, пока мы сами это не выберем. Я бы тысячу раз лежал на дне, если бы признал слово «суждено»…

– Он прав, – Жан-Флорентин, словно давая понять, что прогулка закончена, ловко перебрался на руку герцога, – любое предсказание действительно только до свободы воли. Это общеизвестный факт и одна из самых великих истин…

– Арде![83] – тихо сказал Рене Аррой.

Примеро задернул занавески и опустился на высокий серебристый табурет, указав Роману на удобный низкий диван. Волшебник был весьма невелик ростом, и, несмотря на его очевидное могущество, сей прискорбный факт его смущал. Эльф уютно устроился на подушках и выжидательно посмотрел на Примеро снизу вверх.

Мудрец был необычайно серьезен. Невысокий, тщедушный усатый человечек неопределенного возраста с неприметными, невыразительными чертами и неожиданно красивым, хорошо поставленным голосом, Примеро был бы отличным собеседником, если б не проступающее в каждом его жесте желание произвести впечатление. Тем не менее ума и знаний ему было не занимать, а непотребных поступков, по крайней мере по волшебной части, за магом не числилось.

С Романом их связывала не столько дружба, сколько общие заботы. Впрочем, общались они в основном наедине. Чародей, весьма заботящийся о том, что о нем думают особы противоположного пола, предпочитал не появляться на люди (а также на маги и на эльфы) в обществе высокого ясноглазого менестреля. Зато за кувшином вина они иногда говорили часами.

Роман успешно освоил Запретную магию людей; ему удавалось сплетать заклинания, сочетающие в себе волшбу смертных и эльфийские чары. Больше это не удавалось никому. Примеро, во всяком случае, несмотря на все усилия, эльфийским волшебством так и не овладел, что (в отличие от невысокого роста) его вроде бы не печалило.

Нынешняя беседа не походила на прежние неторопливые посиделки. Разведчик ждал, когда заговорит чародей, последний же явно соображал, с чего начать. Огромный безобразный тролль, состоящий при особе Примеро в качестве виночерпия и наглядного свидетельства того, что фигура, которая велика, вполне может являться дурой, зажег странную лиловую свечу, наполнил кубки и вышел. Примеро поднял кубок и посмотрел его на свет.

– За встречу, Рамиэрль!

– За встречу, – механически повторил бард, пригубив вино. Примеро не посрамил своей славы знатока – лучшего напитка не было даже у Архипастыря, о чем эльф и сообщил со всей откровенностью.

– Что же, ты сам дал мне повод расспросить тебя о твоих похождениях.

– Помилосердствуйте. Я охрип, полночи рассказывая о том, что было. Если меня вывернуть наизнанку, и то я не смогу добавить тебе ничего нового.

– Я и не спрашиваю тебя о недавних событиях, свидетелем которых ты оказался. Ты бывал в Кантиске и Таяне раньше. Лет сто назад, если не ошибаюсь?

– В Кантиске. В Таяну меня никогда не заносило.

– Как ты думаешь, похож ли Марко на своих предков?

– Таянцы всегда были искусными воинами и сильными политиками. Тогда королевство было меньше, но именно тогда король выдал сестру за герцога Тарского.

– Расскажи мне о Рьего и герцоге Тарски.

– Адмирал… – Роман замялся. Описывая Рене, он вторгался в очень тонкую сферу, ибо самой подходящей характеристикой герцога-маринера было бы «мужчина в лучшем смысле этого слова». Однако именно эти слова могли настроить Примеро против человека, который вызывал у Романа самые неподдельные уважение и симпатию.

Вовремя вспомнив о том, как в детстве ручную лисичку Плотвичку он частенько называл не лисицей, а «рыжей, остромордой, длиннохвостой плутовкой, таскающей кур», Роман попытался дать адмиралу пространную, но не задевающую больных мест Примеро характеристику.

– Герцог Рене Аррой не слишком молод, но ни в коем случае не стар. Он прекрасный воин и неплохой военачальник. Кроме того, Аррой надежен, умен, держит данное слово. Возможно, иногда он жесток, но в обаянии ему не откажешь…

– Вижу, он тебе очень нравится. Теперь расскажи о тарском господаре.

– Это очень просто. Представьте себе человека, каждая черта которого является противоположностью герцогу Аррою…