"Роман длиною в лето [Тем летом в Испании]" - читать интересную книгу автора (Кауи Вера)

Свадебное торжество шло по тщательно продуманному сценарию. Во время церемонии невеста пыталась напустить на себя серьезный вид, что выглядело забавно, потому что никак не вязалось с ее хрупкой фигуркой, облаченной в белое платье, лицом, под белой фатой раскрасневшимся oт счастья, и радостно сверкавшими глазами. Жених– коренастый молодой человек явно чувствовал себя неловко в новом костюме, к тому же тугой воротничок белоснежной рубашки душил его немилосердно. Церемония венчания подходила к концу.

Все начали, поздравлять молодых. Затем, разбившись на группы: невеста с женихом шли впереди, за ними – родители, близкие, друзья и длинная вереница приглашенных, – торжественная процессия направилась к поселку. Там под легким навесом стояли уже накрытые столы. Закуски было вдоволь, вино лилось рекой, и тосты произносились ежеминутно.

Вечер постепенно перешел в ночь. Когда стемнело, зажгли яркие разноцветные лампы. Музыканты стали настраивать инструменты. Перед началом танцев и гуляний молодых проводили в новый дом, где родственники и близкие осмотрели всю обстановку и перещупали буквально все вещи. Они по достоинству оценили искусно вышитое постельное белье, кухонную утварь, столовую посуду и деревянную мебель, собственноручно сделанную женихом. Восторг вызвала детская колыбелька. Тут же раздались веселые смешки, которые привели жениха и невесту в смущение. Не оставили без внимания и широкую двуспальную кровать, уже застеленную и ждавшую новобрачных. Кровать стала объектом особо смелых шуток, вогнавших молодых в густую краску. Затем их оставили наедине, пожелав счастливой первой брачной ночи, и все шумной гурьбой удалились продолжать веселье.

Начались танцы. Джейн ни минуты не удавалось посидеть спокойно: она была нарасхват. Каждый мужчина из поселка стремился пригласить «белокурую англичанку». Многие испытывали жгучее желание подойти и хотя бы прикоснуться к ее золотистым локонам, но робели и довольствовались тем, что стояли в стороне и таращили на нее глаза, бормоча вполголоса: «Красавица! У нее чудный цвет волос – никогда не видел ничего похожего!»

– Ты подобна королеве древних викингов, – шептал ей на ухо Алехандро, сжимая ее в объятиях во время танца.

Хорхе стоял поодаль, глаза его сверкали и метали молнии.

– В таком случае будь готов к тому, что тебя могут казнить за малейшее ослушание или проступок, – рассмеялась Джейн.

– Хорхе уже объявил мне войну. – Он покосился на ревнивого друга. – Но он мог видеть тебя каждый день два с лишним месяца, и ему грех жаловаться. Луис тоже хорош – за все это время ни словом не обмолвился о такой красавице. Даже вчера, когда мы обедали вместе, ничего не сказал.

– Как поживает Луис? – словно невзначай поинтересовалась Джейн.

– Как всегда. – Алехандро пожал плечами. – Сам себе хозяин.

Его слова характеризовали Луиса исключительно точно.

– Поэтому Кета и не может с ним справиться и заставить плясать под свою дудку, – продолжал он. – Она не один год вьется около него. Да оно и понятно – Луис славный парень. В одном я не сомневаюсь, что рано или поздно Кета своего добьется, но сейчас она здорово на него злится. Последнее время ей даже не удается скрыть свое раздражение.

– Разве они помолвлены? – Джейн сама удивилась, с каким спокойствием она задала вопрос.

– Официально нет. Кольцами они не обменивались. К чему условности. Все и так прекрасно все понимают. Если Кета возьмет верх, то в скором времени состоится свадьба. Они все равно поженятся, даже если Луис останется верен себе и будет тянуть время. Только случится это несколько позже.

Джейн продолжала танцевать, но музыки не слышала. Мысли ее были далеко. Девушка сосредоточилась на том, что рассказал ей Алехандро. Здесь, в Испании, слово, данное женщине, имело такую же силу, что и обручальное кольцо. Если ты связан помолвкой или обещанием, то отступление становится невозможным.

Джейн подумала, что именно это имел в виду Луис, когда в тот злополучный вечер говорил ей об условностях, которые нельзя нарушать. Неудивительно, что он отверг ее. Она стала для него соблазном, настоящим искушением, которому никак нельзя было поддаться. Луис твердо придерживался установленных правил, а она своим поведением нарушила общепринятый порядок, заведенный в их семействе. Вот почему он так неодобрительно отнесся к ее суждениям и взглядам.

Радостное настроение и удовольствие от чудесного вечера внезапно улетучились. Ей захотелось побыть в одиночестве, исчезнуть, спрятаться где-нибудь, где не слышно музыки и шумного веселья. Она нашла сеньору, извинилась и, сославшись на головную боль, попросила разрешения уехать домой. Кстати, Джейн не солгала, у нее действительно сильно болела голова. Как только Алехандро высказал ей свои соображения насчет Кеты и Луиса, она почувствовала сильную слабость и недомогание.

– Конечно, поезжай домой. Хорхе или Алехандро тебя отвезут.

– Нет, пожалуйста, не говорите им ничего. Не надо портить им вечер. Я ускользну незаметно. Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке.

– Они очень расстроятся, когда узнают, что ты их покинула, – предупредила ее сеньора.

– Они сейчас напоминают щенят, сцепившихся из-за сахарной косточки, – улыбнулась Джейн.

– Тогда ступай, – сеньору поразил болезненный вид Джейн, – я тебя, как ты говоришь, «прикрою».

Оказавшись одна, Джейн решила, что сейчас ей лучше пройтись пешком, чтобы все обдумать спокойно. Она уходила все дальше от поселка, музыка звучала все тише, и вот уже показались сады, раскинувшиеся по обе стороны дороги. От темных деревьев тянуло прохладой и ароматом спелых фруктов.

Она хотела разобраться в своих чувствах, осмыслить, разложить по полочкам события последних месяцев, чтобы в дальнейшем не повторять своих глупых ошибок. На беду или на счастье встретила она Луиса? «Верно, на беду», – подумалось ей.

Раньше она никогда не влюблялась. У нее были ухажеры. Ее приглашали на свидания. Ей даже признавались в любви, но ко всему этому она оставалась равнодушна. Ее чувства дремали. Ну почему они проснулись и ожили именно сейчас? И вот теперь в ней все жаждало ответной реакции, а она не получала ничего. Джейн и сама не заметила пробуждения своих чувств.

В горьких размышлениях она пришла к выводу, что любовь – это не розы и лунный свет, как пишут в романах, а боль и страдания. Ничего возвышенного, романтического и духовного в ней нет. Любовь – это заблуждение, болезненная страсть и ревность – все то, что немилосердно терзает душу и сердце. Она заставляет человека терять голову, пронизывая с головы до пят его тело то ледяным холодом, то жарким пламенем. Любовь коварна: ты не перестаешь надеяться на завтрашний день, ждешь встречу с возлюбленным, с которым ты сольешься в безумном порыве страсти и найдешь единение духовное и физическое, который может успокоить и утешить тебя. А случается совсем другое. В один прекрасный день вдруг обнаруживается, что надежды иллюзорны и желания мертвы, и тогда ты остаешься одна. Именно это и произошло с ней.

Джейн видела в Луисе незаурядную личность и признавала силу его обаяния, она знала также, что и сама ему нравится. Она была не настолько наивна, чтобы не понимать, что стала для него желанной. Пылкие слова, которые прозвучали той ночью, его неистовые поцелуи подтверждали, что не только она, но и сам Луис, потеряв голову, отдался во власть своих чувств. Однако это был, как он сказал, мгновенный, инстинктивный порыв, который увлек обоих. Это, пожалуй, было единственное, что их объединяло. Во всем остальном они были совершенно разные люди. Он не разделял ее взглядов и не хотел их понять. А добиваться его любви, поступаясь своими убеждениями, притворяясь и прикрываясь маской фальши, Джейн не могла. Нет, она не стремилась заполучить сердце Луиса, расставляя ему силки.

Джейн горестно вздохнула: «Был бы он ничтожным глупцом, я бы в него вообще не влюбилась. Но, надо признать, Луис – незаурядный человек, умен, эрудирован, к тому же обладает прекрасным чувством юмора. Таких встречать мне еще не доводилось». Когда кто-нибудь из них двоих начинал изощряться в острословии, другой не оставался в долгу, отвечая ему незамедлительно. При этом возникал искрометный, динамичный диалог. Как правило, Джейн изменяла выдержка, она негодующе взрывалась и уступала ему. С ним же ничего подобного никогда не происходило. Он всегда оставался хладнокровным, уверенным в себе.

Мысли Джейн вернулись к Кете дос Сантос. «Кто бы мне сказал, что он в ней нашел?» – пожала плечами девушка. Да, она красива. Однако интуиция безошибочно подсказывала Джейн, что дело не в этом. Конечно, Луис ценил женскую красоту, как и любой другой мужчина, а тем более испанец. Однако в не меньшей степени его интересовало и то, что скрывается за внешностью. О себе Джейн знала, что способна на понимание, сострадание и любовь. Ей казалось, что Кета не обладает ни одним из этих качеств. Тогда почему он прячется за непробиваемой стеной формальных правил? Не обманывает ли он сам себя, придерживаясь жестких рамок условностей и обязательств?

Вопросы возникали у нее в голове один за другим. Она упорно пыталась их решить, потому что только так надеялась вновь обрести былую уверенность в себе и восстановить душевное равновесие.

Она была рада, что удалилась от шумного веселья праздника. В ночном небе ярко мерцали звезды. Безлюдная дорога светлой полосой выделялась среди темных садов. Ветви деревьев гнулись под тяжестью спелых плодов, словно напоминая, что приближается время сбора щедрого урожая.

С наступлением ночи легкий вечерний ветерок, который приносил хоть на мгновение мнимое облегчение, стих. Влажный, душный воздух повис плотной, дурманящей завесой, насыщенный сладким ароматом персиков и абрикосов. Лето в долине было очень жарким. Ежедневно столбик термометра поднимался выше тридцати пяти градусов. В глубокой тишине звук ее шагов разносился далеко в округе. Безмолвие нарушало только глухое уханье совы да писк летучих мышей, висевших на деревьях и временами бесшумно проносившихся над головой Джейн.

Прямо перед ней, у подножия гор, на возвышении стоял дом, освещенный неярким светом фонарей. Джейн осталось преодолеть затяжной подъем, который вел к воротам особняка.

Ее мысли вновь вернулись к Луису. Она подумала, что оба они попали в колдовские сети любви. Только ему удалось вырваться из коварной западни, а она настолько запуталась, что без посторонней помощи освободиться не сможет. Что бы ни случилось, он всегда будет помнить о ней. В этом Джейн нисколько не сомневалась. Как страстно он целовал и ласкал ее! Ожившая в памяти картина тех упоительных мгновений сменилась другими видениями – воображаемыми, но от того не менее сладостными ее сердцу.

Ноги сами несли Джейн вперед, и она уже ничего не замечала вокруг. Внезапно Джейн почувствовала на себе чей-то цепкий взгляд и вздрогнула, словно ее кольнули иглой. Ее кожа мгновенно покрылась мурашками, а в груди образовалась неприятная пустота. Несомненно, в густом колючем кустарнике, которым обильно порос горный склон, кто-то прятался. За ней следили. Ее нервы напряглись до предела, однако она не остановилась и продолжала подниматься вверх по дороге.

До ворот осталось рукой подать, и девушка старалась идти спокойно, не показывая волнения, но ноги сами по себе, непроизвольно ускорили шаг.

Джейн знала, что в зарослях бродили не дикие звери. Кроме лисиц, кроликов и зайцев, других животных здесь больше не водилось. Если бы это были собаки, которых держали в доме, то они уже давно выбежали бы ей навстречу. Она успела подружиться с золотистым Лабрадором по кличке Курро и Тином, маленьким спаниелем сеньоры.

В кустах затаился кто-то чужой. Она не слышала и не могла видеть, но внутренним чутьем ощущала его тяжелое, хриплое дыхание и острый взгляд. Может, Хорхе и Алехандро решили ее разыграть, чтобы отомстить за то, что она тайком оставила их в поселке? Но Джейн была уверена, что друзья не пойдут на столь глупую шутку. К тому же, чтобы обогнать ее, им пришлось бы пробираться через сады и карабкаться по крутым склонам гор, рискуя свернуть себе шею. Они не отважились бы проделать этот путь только затем, чтобы испугать ее, выпрыгнув из темноты с растопыренными руками, выпученными глазами и глухим возгласом «у-у-у!».

Она уже могла различить забранные железными решетками окна и невысокие фонари, освещавшие ночью бассейн. Вдруг раздался хруст сломанной ветки.

Сердце ее затрепетало, и она, сорвавшись с места, опрометью кинулась к воротам. Девушка возблагодарила бога за то, что они оказались незапертыми. Она проскользнула внутрь, прислонилась спиной к чугунной ограде, пытаясь унять дрожь и восстановить дыхание. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Сеньорита, что с вами? – раздался удивленный возглас дворецкого, приветливого добродушного старика.

– Добрый вечер, Пепе.

– Вы слишком быстро поднимались вверх, сеньорита, поэтому не можете отдышаться. Сюда ведет долгий, затяжной подъем. Даже девушке с такими длинными ногами нелегко его одолеть.– Он хитро прищурился.

– Ты прав, Пепе. Последние метры я бежала. В кустах кто-то зашуршал, быть может кролик, я испугалась и пустилась наутек.

– Скорее, дикобраз. По ночам они выходят из нор. – Он в сомнении покачал головой. – Но я не думаю, чтобы он охотился за вами, сеньорита.

Джейн послушно кивнула и улыбнулась:

– Ты прав, Пепе. Я устала и вернулась домой раньше других. Они подъедут позже. Спокойной ночи.