"Сокровище Беневентов" - читать интересную книгу автора (Вентворт Патриция)

Пролог

Скальный карниз был всего дюймов в шесть шириной, пальцы ног Кандиды упирались в камень. Левой рукой она вцепилась в крохотный выступ примерно на уровне головы, а правой осторожно ощупывала скалу — насколько могла дотянуться. Похоже, там ухватиться было не за что, но она все равно продолжала поиск. В конце концов, оставалась еще та неглубокая трещина, которую она отвергла — за нее с трудом можно было зацепиться лишь кончиками пальцев. Это не помогло бы продвинуться вперед, но хотя бы позволило дать отдых пальцам левой руки. Она пыталась придумать, что еще можно сделать.

Собственно говоря, вариантов было не так уж много.

Если быть абсолютно честной — хотя бы с собой — их вообще не было, вариантов… Она забралась так далеко, как только могла, и теперь была не в состоянии сдвинуться хотя бы еще на дюйм. Подняв голову, она даже видела карниз, до которого надеялась добраться. Точнее, откос скалы, подпирающий карниз подобно огромному контрфорсу и преграждающий ей путь. Миновать его было невозможно — разве что превратиться в мотылька или муху, которая, как известно, без труда ходит по потолку. Кандида запретила себе смотреть вниз, на берег — это было бы непростительной глупостью.

Но, даже не оглядываясь, она прекрасно знала, что откроется ее взгляду: черные изломанные скалы и кипящие волны прибоя. Если бы море здесь было достаточно глубоким, Кандида без раздумий спрыгнула бы и, выплыв, поискала более подходящее место для подъема, но прежде не мешало бы убедиться в том, что над скалами уже вполне достаточно воды… Надо искать другой выход и побыстрее.

Забавно все-таки. Снизу этот карниз вовсе не казался таким уж труднодоступным. И отвес выглядел совсем по-другому. Кандида не сомневалась, что запросто до него доберется, и лезть вверх было даже интересно — до того момента, пока все опоры для рук и ног не исчезли, а отвес скалы не распростерся над головой, словно козырек.

Итак, она не может двигаться вперед и нет никакого смысла возвращаться назад. Она даже не знала, сколько ей удалось одолеть: двадцать футов, тридцать или сорок… В любом случае, она долго искала подходящее для подъема место и выбрала самое лучшее. Что же касается спуска, всем известно, что даже по знакомому пути спускаться намного сложнее, чем подниматься.

Однако, когда нет пути ни назад, ни вперед, приходится торчать там, где застрял. И мерзкий внутренний голос тут же начинает нашептывать что-нибудь гадкое, то и дело интересуясь: «И надолго тебя хватит?» Кандида не стала миндальничать с провокатором и грубо его отбрила: «Сколько хочу, столько и буду стоять!»

Но внутренний голос не желал умолкать: «Меньше чем через час уже стемнеет. Ты же не можешь простоять тут всю ночь».

«Простою столько, сколько потребуется», — ответила Кандида и, вцепившись в маленький выступ, крикнула:

«Эй! Эй!»

Когда вы кричите во всю силу своих легких, ехидное бормотание этого назойливого голоса становиться неслышным. Но се истошный крик, прозвучавший у самой поверхности скалы, отразился от нее и затих. Чтобы расслышать этот слабый звук в рокоте прибоя, нужен был очень острый слух.

Однако, у Стивена Эверсли слух был превосходным. Он находился довольно далеко от пляжной полосы, поскольку человеку, знающему этот берег, и в голову не придет плыть мимо Черных Сестер, если есть какой-то другой вариант.

Стивен направлял свою лодку в маленькую узкую бухту. Ею обычно пользовались контрабандисты, на пути к ней тоже хватало ловушек, но когда хорошо ее изучил, можно уже особо не волноваться. Звук далеко разносится над водой, и к тому же голос Кандиды, отразившись от скальной стены под определенным углом, был услышан. Стивен услышал крик и, посмотрев в сторону берега, увидел на фоне скалы темную девичью фигурку в школьной форме. Сумерки еще не наступили, но уже темнело.:

Стивен подвел лодку так близко к берегу, как только мог, рискуя разбить ее о скалы. Это было сущим безумием, но требовалось максимально сократить расстояние, чтобы девушка хотя бы его услышала: не обсудив с ней ситуацию, невозможно было решить, что делать дальше. Если у девушки есть надежная опора для рук и ног, он может высадиться в бухточке, позвать кого-нибудь на помощь и спуститься к ней сверху, но если дела обстоят гораздо хуже, придется забираться на карниз над ее головой и втянуть несчастную туда — веревки, которая есть в лодке, должно хватить. И похоже, им придется торчать там всю ночь — к тому моменту, когда он справится с этой задачей, здорово стемнеет, и карабкаться по скалам станет невозможно. Но в любом случае задачка была очень непростая.

Стивен крикнул девушке:

— Эй вы, там, на скале! Вы крепко держитесь?

Ответ был слышен совершенно отчетливо и состоял всего из одного слова:

— Да!

— Можете… продержаться… скажем… минут… сорок?

Еще не закончив фразы, он уже знал, что нет, не сможет. И получил в ответ два слова:

— Я… постараюсь.

Плохо. Придется выкручиваться одному.

— Я… доберусь… до вас… раньше! Примерно… через… полчаса! Держитесь!

Теперь, когда помощь близко, держаться стало намного легче. Противный шепоток умолк, и перед ее внутренним взором возникла яркая и красочная картина. Нет, не того, что могло ее ожидать, не падение на острые блестящие скалы внизу — совсем нет. Ей представилась иллюстрация к древнегреческому мифу о прикованной к скале Андромеде, которую должно было сожрать морское чудовище, и к ней с небес спускается в своих крылатых сандалиях Персей, он убивает чудовище.

Шло время.

И только услышав, как ее спаситель карабкается по скале, Кандида снова ощутила страх. Звук доносился слева — совсем еще далекий. И девушка задумалась о том, как этот человек собирается до нее добраться: ведь тут почти не на что опереться. Ее ноги онемели и уже ничего не чувствовали, из последних сил пытаясь удержать большую часть веса впритык к поверхности скалы, а уж пальцев девушка и подавно не ощущала. Вот сейчас она соскользнет с узенькой каменной полоски и рухнет вниз… Но когда сверху, с недоступного карниза донесся голос ее спасителя, спросивший «У вас все в порядке?», Кандида с удивлением услышала, что отвечает «Да».

Вниз, раскачиваясь, сползла веревка с петлей на конце. Требовалось лишь пропустить ее под мышками. Но для этого нужно было оторвать пальцы правой руки от крошечной трещины, в которую они вцепились, потом продеть руку в петлю, потом спустить ее до плеча и просунуть в нее голову. Парень, распластавшись на карнизе и глядя вниз, отдавал команды. То, что он велел делать, было совершенно невыполнимо, но тон его голоса заставлял верить в то, что она обязательно справится, и в конце концов оказывалось, что это невыполнимое уже сделано.

Когда петля была надежно закреплена под мышками, Кандида начала осторожно сдвигаться влево — до тех пор, пока не кончился под ногами карниз. Без веревки она бы сюда не добралась. Зато теперь она находилась в стороне от навеса, преграждавшего путь наверх, и это позволило парню втащить ее на карниз.

Кандида лежала ничком на шершавом камне и не могла даже пошевелиться. Она ощущала себя тряпичной куклой — совершенно ватные руки и ноги, и голова, бессильно мотающаяся из стороны в сторону. Кошмарное чувство! А потом на ее плечо легла невидимая рука и прозвучал знакомый голос:

— Вот теперь все в порядке. Будьте осторожны, если захотите встать — карниз не слишком широкий.

Как ни странно, от этого предупреждения она почувствовала себя еще ужасней. В руки и ноги словно впились сотни иголок и булавок, а в голове что-то непрестанно кружилось. Прежде чем Кандида поняла, что происходит, она нащупала руку, лежащую на ее плече, и сжала ее так, как будто от этого все еще зависела ее жизнь — один из тех поступков, которых обычно потом стыдятся. Как только ей удалось справиться с собственным голосом, девушка спросила:

— Далеко до края?

Он рассмеялся.

— Не бойтесь, я не позволю вам упасть! Сдвиньтесь немного в эту сторону, и вы сможете сесть, прислонившись спиной к скале. Мы в безопасности, но, к сожалению, нам придется торчать здесь до утра — уже слишком темно, чтобы выбираться отсюда. За помощью я не пошел, не рискнул надолго отлучиться — вы были в тот момент в довольно-таки опасной ситуации. Так что придется коротать ночь вдвоем, и думаю, что нам пора представиться друг другу.

Меня зовут Стивен Эверсли, и я приехал сюда на выходные понаблюдать за птицами и пофотографировать их — поэтому у меня с собой и оказалась веревка, а без нее я бы вас не вытащил. Вероятно, вы тоже приехали на выходные. Я один, и обо мне некому беспокоиться, но ваши родственники наверняка уже всполошились, так что спасательная партия может появиться с минуты на минуту.

Это было здорово — чувствовать за спиной скалу. Карниз был всего три-четыре фута шириной и довольно длинный, по краям он сужался и постепенно сходил на нет, но места, чтобы вытянуть ноги, вполне хватило. Кандида посмотрела на темнеющее внизу море и сказала:

— Ох, я не знаю. Они не появятся до позднего вечера.

— Кто не появится?

— Те, с кем я должна была провести выходные. Моника Карсон и ее мать. Мы с Моникой вместе учимся, и миссис Карсон пригласила меня с ними отдохнуть. Мой поезд приходил в четыре, а их — не раньше шести, поэтому я отправилась в гостиницу, где она сняла комнаты. Это маленькая частная гостиница, она называется «Вид на море». Выпила чаю, распаковала вещи. Но вскоре позвонила миссис Карсон и сказала, что им нужно кое-что купить в Лондоне, и поэтому они появятся не раньше восьми вечера. Ну я и решила пойти погулять.

Стивен тихо засмеялся.

— И никто никогда не рассказывал вам о существовании приливов! Вы сами загнали себя в ловушку на узкой полоске пляжа, и вам ничего не оставалось, кроме как попытаться вскарабкаться на утес. Сколько вам лет?

— Пятнадцать с половиной и я, конечно, знаю о том, что на море бывают приливы! Я бы просто так не пошла, мне все рассказали, что нужно.

— Где?

— В гостинице. Две пожилые дамы сказали мне, что вода поднимется достаточно высоко только к одиннадцати.

Вот я и решила пройтись по пляжу. Никак не думала. Что это опасно.

— Когда он такой узкий — да. И, кроме того, прилив здесь достигает максимума без четверти девять!

Кандида обернулась к Стивену — для нее он был еле различимым во тьме силуэтом. И еще — голосом. Она не задумывалась прежде о том, что он только что сказал. Если уровень воды действительно достигает максимума без четверти девять… И тут же, слегка задохнувшись, выпалила:

— Тогда почему она сказала, что прилив будет в одиннадцать?

Стивен пожал плечами.

— Кто ее знает…

— Она сказала, что Прилив достигнет пика в одиннадцать.

— Скорее всего, она знала о приливе не больше вас.

— Тогда почему она сказала, что знает?

Стивен снова пожал плечами.

— Так уж люди устроены. Если вы спросите у кого-нибудь, как пройти туда-то, почти каждый наверняка не признается, что это место ему неизвестно. Наговорит вам чепухи и отправит совсем в другую сторону. Но мне показалось, что вначале вы говорили о двух дамах. Почему же теперь вы сказали «она»?

— Ну, на самом деле разговаривала со мной только одна, вторая стояла рядом и кивала. Я записывала свое имя в книгу регистрации. Они подошли с двух сторон и стали заглядывать мне через плечо. Одна из них спросила:

«Ваше имя Кандида Сейл?», и я ответила «да». Мне показалось, что это невежливо — заглядывать через плечо, и мне не хотелось с ними разговаривать, поэтому я собралась уходить. Но они пошли следом, и та, что заговорила первой, сказала: «Какое необычное имя». Они были довольно старые и одеты почти одинаково. Если честно, они вели себя очень странно! Я хотела избавиться от них и сказала, что пойду гулять. Тогда она заметила, что пляж — неплохое место для прогулки, а прилив не начнется раньше одиннадцати.

— Похоже, что они спятили.

— Очень похоже.

Стивен думал о том, что приезжие не должны давать такие опрометчивые советы, а эти дамы явно были приезжими, ибо местным жителям прекрасно известно, насколько опасно бродить вечером по узкой полоске пляжа.

Спустя месяц-полтора и Кандиде вряд ли удалось бы уйти далеко — кто-нибудь непременно предупредил бы ее о надвигающемся приливе, но стылым апрельским вечером редко кого тянет бродить по берегу, особенно после чая. Эти старушки были опасны для окружающих, о чем Стивен и сказал девушке, добавив:

— Надеюсь, эта ваша подруга заставит их ответить за то, что они так вас подвели — все могло кончиться намного хуже.

— Думаете, они признаются?

— Им придется. Миссис… как вы ее назвали?.. Карсон приедет сегодня вечером. Поскольку вы записаны в книге регистрации, она поймет, что вы уже приехали, и станет вас искать, поднимет шум, и вашим легкомысленным дамам придется признаться, что они разговаривали с вами — возможно даже, что кто-то это заметил. А когда они скажут, что вы отправились на прогулку по пляжу, сюда отправят целую спасательную экспедицию. Это было бы неплохо. Здесь нам ничего не угрожает, но ближе к рассвету станет холодно и весьма неуютно.

Но спасательная экспедиция так и не появилась, а все потому, что миссис Карсон была с шести утра на ногах. Сраженная усталостью и треволнениями, по большей части абсолютно беспочвенными, она упала в обморок, когда садилась в поезд, идущий в Истклиф. Ее отнесли в привокзальную гостиницу и послали за врачом. Перепуганная Моника позвонила в «Вид на море» — сообщить, что ее мать заболела, а потом позвонила еще раз уже утром. Связь была не слишком хорошей, и Моника, расслышав только имя подруги, сказала: «Я надеюсь, что мы приедем утром, но если мы не сможем приехать, пусть она возвращается», и повесила трубку.

Стивен и Кандида ничего об этом не знали. Им ничего не оставалось, как беседовать. Кандида поведала ему, что живет с теткой, которая ее, собственно, и вырастила.

— Ее фамилия тоже Сейл — Барбара Сейл, она сестра отца. Она все время возится в саду. Корабль, на котором плыли мои родители, подорвался на мине — это, было во время войны. Тете Барбаре просто повезло: по чистой случайности она не поехала вместе с ними.

Как Стивен и предрекал, к утру похолодало. Он заставил девушку сесть поближе и обнял за плечи. Иногда им удавалось ненадолго забыться, но, очнувшись, они продолжали прерванный разговор. Стивен собирался стать архитектором. Этим летом он должен сдать последний экзамен и тогда сможет поступить в фирму своего дяди. Сама по себе работа его устраивает, но иметь дело с родственниками вовсе не так приятно, как может показаться. Все считают, что, раз ты в родстве с начальником, то тебе все время будут делать поблажки. Как бы не так!

— Нет, Ричарда не проймешь. Вообще-то, он отличный малый, но ожидает от меня гораздо больше, чем от других — именно потому, что я его племянник. И я ужасно нервничаю.

Полусонный, запинающийся голос девушки прозвучал где-то на уровне его плеча.

— Не понимаю… почему вы нервничаете… чем вы хуже, чем другие…

Стивен рассказывал ей о домах, построенных Ричардом Эверсли и о тех, которые надеется построить он сам. Голова девушки склонилась к нему на плечо — это было все равно что разговаривать с самим собой. Иногда Стивен замечал, что она заснула, а иногда вдруг неожиданно начинала говорить. Например, один раз она сказала: «Вы сумете сделать все что угодно — если хотя бы попытаетесь».

А когда он ей ответил: «Да нет, куда уж мне», Кандида сонно пробормотала что-то вроде: «Если… вы действительно… этого хотите…»

Так прошла ночь.

Они проснулись на рассвете, замерзшие и с затекшими от неудобной позы мышцами. И наконец они смогли друг друга увидеть. Кандида протерла глаза и потянулась. Море внизу напоминало цветом оловянные тарелки, стоявшие у тети в кухонном шкафу, оно было тихим и неподвижным.

Небо тоже было серым, с желтой полоской на востоке, над самой водой. Ветер стих, все вокруг было очень холодным, свежим и чистым. На губах — привкус соли. Кандида посмотрела на Стивена и увидела, что он тоже потягивается — высокий, длиннорукий и длинноногий парень двадцати двух — двадцати трех лет, с копной выгоревших на солнце волос.

Он был в рубашке с распахнутым воротом и совсем коричневый от загара, почти того же цвета, что его старый твидовый пиджак. Глаза, казавшиеся очень светлыми на загорелом лице, рассматривали ее, Кандиду, ее темно-синие глаза и каштановые волосы, заплетенные в косу. Там, где голова девушки прислонялась к его плечу, волосы растрепались.

Глаза были красивые, черты лица мягкие, а крупный рот с полными губами улыбался, открывая белые зубы. Взглянув друг на друга, Кандида и Стивен рассмеялись.