"Сущность зла" - читать интересную книгу автора (Фауст Джо)

2

Это была звезда.

Это была звезда, но за горсть монет ее можно было рассмотреть поближе, бросив несколько монет в стереоскопический телескоп и развернув его в нужную сторону. После чего зафиксировать на изображении и нажимать на кнопку увеличения, пока не станет видно, чем на деле является этот заинтересовавший предмет.

Герцог уже заранее знал, что он там увидит, но все равно стал одну за другой закидывать монеты в аппарат, чтобы успеть рассмотреть поближе. Он находился в Дэнфортской обсерватории на горе Консула Пятого и фокусировал оптическое устройство, пока изображение из круга смутных очертаний не всплыло у него перед глазами.

- Это не звезда! – раздался детский крик совсем рядом. Малыш вовсю эксплуатировал папашу. – Это просто какая-то космическая какашка!

- Дай-ка я попробую, – вызвался отец. – Может, у меня получится найти Джублио, тогда и ты посмотришь.

- Я хочу посмотреть, – настаивал малыш.

- Посмотришь, – неохотно пообещал отец. – Но я бросил деньги, и хочу сначала посмотреть на Джублио.

Герцог рассмеялся – и вместе со смехом вырвалось белое облачко пара в холодный ночной воздух. Он снова приник к аппарату и стал вращать ручки регулировки. Звезда вырастала в размерах, расплылась на весь экран, затем собралась в фокус и вот, наконец, вынырнула потрепанная обшивка корабля, изувеченная лучами плазменных пушек, покрытая черными волдырями, оставленными вооружением истребителей Вакка. Корабль пришвартовался к черному невидимому остову какой-то орбитальной платформы. От названия корабля, когда-то размашисто выведенного на обшивке, осталось лишь несколько случайных букв и цифр.

Герцог прекрасно знал, что они обозначают. «Ангел Удачи». Три семь четыре девять один. 37491. Зарегистрировано на Джеймса Теодора Мэя, дипломированного коммерческого капитана торговых судов, который, скорее всего, в данный момент находился на борту, ожидая прибытия бизнесменов, которые начнут восстанавливать «Ангела Удачи», возвращая ему былую славу. Чтобы он мог пуститься навстречу новым подвигам и приключениям.

При дальнейшем осмотре он заметил прикрепленный к судну буксир, корабль настолько незначительных размеров, что прочитать его название не помогала даже хитроумная астрономическая оптика. Но Герцог знал имя и этого корабля. Это был «Прижимающий Дженни» или «Лебедка» и зарегистрирован в новом направлении коммерческой деятельности Чиба и Компания, ООО «Поиск» и транспортировка судов. Владелец компании, Питер Чиба и его еще неопытная, но энергичная помощница Роз Кэйн, должно быть, сейчас также находились на борту «Ангела Удачи». Буксирная лебедка на почерневшей от излучения обшивке коммерческого корабля была его первой работой. Деньги, полученные за нее, должны были дать начало этому многообещающему предприятию, которое сулило большие прибыли.

Телескоп запищал, по полю обзора поползли строчки, извещавшие Герцога, что любовь к астрономии стоит денег, и что для дальнейших наблюдений ему надо пополнить запас наличности в приемнике для монет. Он оторвался от телескопа и посмотрел в небеса невооруженным глазом, узнавая мигающую звездочку, которая и была «Ангелом Удачи». Его соседи, отец с сыном, целиком отдались наблюдению за спутником связи, запущенным телефонными компаниями. Остальные туристы, которых было не так уж много из-за прохладной ночи, начинали понемногу растворяться, оставляя неиспользованные монетки в телескопах.

Герцог глубоко вздохнул. Он задержал холодный воздух в легких и затем медленно выпустил его, наблюдая, как пар растворяется в ночном воздухе. Как и эта толпа, подумал он. Со вздохом он отошел от телескопа и посмотрел на часы. Наблюдение заняло в общей сложности минут десять. Если бы он сразу нашел звезду, которую искал, то не стал бы задерживаться. Но атмосферные условия не позволяли ему увидеть Тетрос. Он пообещал себе, что обязательно найдет его в другой раз. Еще будет много возможностей, пока они соберутся обратно. Сейчас увидеть звезду для него значило побывать дома. Одна звезда могла согреть его сердце.

Покинув наблюдательную площадку, Герцог стал спускаться по длинным пролетам лестниц. Затем прошел через небольшую площадку, полную туристов, толкающихся в холоде ночи.

Он прошел мимо каменных скамеек в самом углу углов площадки. Здесь сидели спиной к нему двое, вглядываясь в светившие внизу огни города. Один был кряжистым и крепко сложенным мужчиной с головой, вполне соответствующей размерам тела. Другой, напротив – жилистым и худощавым. Его правая рука была на перевязи, обмотанная бинтами, как у мумии. В левой руке он сжимал гравитационный нож, который втыкался при любом броске. Быстро перебирая пальцами, человек вращал им по сторонам. Одно неловкое движение – и клинок взлетел в воздух, так что эквилибристу пришлось ловить его за рукоятку. Лезвие скользнуло по его ладони и воткнулось в землю.

- Проклятье, – пробормотал худощавый, отсасывая кровь из пореза. В тусклом свете фонаря Герцог разглядел отметины, оставленные прошлыми попытками овладеть этим трюком. – Похоже, левой у меня никогда не получится.

- Почему бы вам не подождать, мистер Вонн, пока заживет ваша правая рука? – спросил верзила.

Вонн выдернул нож, воткнувшийся в землю между ног.

- Слишком долго ждать, – проворчал он. – А я не хочу оставаться беззащитным.

Герцог засунул руки в карманы своей утепленной куртки.

- Пока вы здесь балуетесь с этой игрушкой, – произнес он из темноты, вас можно прибить одним ударом телескопа.

- Герцог! – неуловимым движением Вонн наживил лезвие на рукоятку. Оно мягко вошло и спряталось. Наемник сунул оружие в нагрудный карман. – Время на исходе. Мы прождали тебя полчаса.

- Это вы ждали меня? – фыркнул Герцог. – Да я полтора часа торчал тут, пока не решил посмотреть на звезды. Где вас черти носили?

- Предположим, у меня было одно дельце, о котором надо было похлопотать, – ответил Вонн.

Они не спеша пересекли площадку, перейдя на второй пролет ступенек.

- Нашли свою звезду? – спросил Винтерс.

Герцог отрицательно мотнул головой:

- Погода, – отозвался он.

- Может быть, завтра:

- Может быть.

- Ну что ты так переживаешь, Герцог, – сказал Вонн, покачав головой. На твоем месте, я бы ни за какие коврижки не захотел вернуться обратно в какой-нибудь мирок третьего класса, чтобы жениться там на парочке телок...

- Довольно, – отрезал Герцог.

- Может быть, ты объяснил бы это, – продолжал Вонн. – А то уже начинает утомлять: вечно встречать ваше высочество в таком удрученном состоянии духа и приводить в чувство, как на каком-нибудь Психе 13-м...

Герцог схватил Вонна за плечо и встряхнул его так, что тот не успел договорить.

- Я же сказал тебе, следи за базаром. Воздух вокруг них достиг крайнего электрического напряжения и стал твердым как лед. На мгновение все замерли. Герцог перевел взгляд с Вонна на Винтерса и обратно.

- Что с вами происходит, ребята? Смотрите на меня как на какого-то бандита с большой дороги.

Вонн медленно покачал головой:

- Нет. Дело совсем не в том. Не обижайся, Герцог.

- Мы беспокоимся о вас, мистер Герцог, – подал голос Винтерс.

- Беспокоитесь... – Герцог отпустил плечо Вонна и брезгливо отряхнул ладони.

- Мы слышали, как вы разговариваете, – продолжал Винтерс, – и уже подумали, что болезнь возвращается.

- Я здоров, – отрезал Герцог. – И больным никогда не был. Да, я принял пассажира, но ситуация под контролем. Вот уже три недели – и ничего не случилось.

- Блокировка, – предположил Вонн.

Герцог вскинул голову и неуверенно пожал плечами.

- Стресс проявил лучшее во мне.

- Это еще не все, что в тебе есть, – пробормотал Вонн.

Все трое прошли через орнаментальные ворота обсерватории и остановились у метробуса, который спустил их с горы в город. Они зашли в середину вагона, и Винтерс плюхнулся, заняв два сиденья, а Герцог с Вонном разместились напротив.

- Так что же, – заговорил Вонн, пытаясь переменить тему разговора. Нашел что-нибудь?

Герцог кивнул.

- Похоже, удача нам снова улыбнулась. Возник еще один благоприятный случай.

- «Ангел Удачи», – благоговейно шепнул Винтерс.

- И что, – спросил Вонн, – это собой представляет?

- Вот почему Ли вывел нас из системы Джублио. Он хотел растрясти Юэ-Шень, а Джублио как нельзя лучше подходит, потому что это совсем рядом. Ближайшая ветвь корпорации, друзья мои, или ее филиал, или дочерняя фирма называйте это, как хотите – расположена на этой планете. И это не просто филиал – нет, это фирма, возглавляемая сыном Максимиллиана Барриса.

- Кого? – переспросил Вонн, которому показалось, что он ослышался.

- Максимиллиана Барриса, – повторил Герцог. – Одного из первых разработчиков программы Фиалов Квинтэссенции. Он заключал контракты и нес ответственность за наполнение фиалов, которые мы спасли.

- Интересно, – заметил Вон. – Как же такого папы сын попал в такую глушь?

- А как эта расположенная на отшибе планетка могла стать дипломатическим центром галактики? – парировал Герцог.

- Все равно это не имеет никакого отношения к делу, – скривился Вонн. Что до меня, я в это все равно не поверю, пока в руках не окажется моя доля капусты.

- Понятное дело. С тобой все ясно. Кто ж тебя не знает, Вонна с Капустной улицы. И все-таки, что на повестке дня сегодня ночью?

- «Повестка дня сегодня ночью» – это хорошо.

- И тем не менее?..

- Дело ясное, что дело темное. Я тут разыскал одно местечко, доверительно сообщил Вонн. – Называется «Черная Орхидея».

Герцог скривился, как от сильнейшей оскомины.

- Название указывает на то, что перед нами один из баров, в которых так любят кутнуть наемники. – Тон его был кислым и ничего хорошего не предвещал.

- Так оно и есть, – с готовностью подтвердил Винтерс.

- Проклятье, – вырвалось у Вонна, – Разве я не велел тебе молчать в тряпочку?

Винтерс недоуменно пожал плечами:

- Но он же сам догадался, мистер Вонн.

Скрестив руки на груди, Герцог откинулся на спинку кресла.

- Ты же знаешь, как я отношусь к подобным заведениям, – процедил он.

- Но это совсем не то, что ты думаешь, – запротестовал Вонн. – Это совсем другое, – он замахал обмотанной бинтами рукой у него перед носом. Неужели ты думаешь, что я собираюсь драться вот этим?

- Я не понимаю, почему нельзя подождать, пока мы не получим мзду с корпорации. А то вы снова влезете в долги и будете искать новую работу.

- Не напрягайся. Я уже получил хороший урок на «Хергест Ридж», – Вонн прижал обмотанную руку к груди, точно ребенка. – И потом, это же совсем другое. Это же дух товарищества. Конечно, тебе этого не понять, хотя... когда-то один раз мне показалось, что ты подошел весьма близко. Почти вплотную. Ну, почти что мог стать одним из нас. Даже в самых тяжелых случаях, когда кого-то из нас заносит в гравитационные кресла, мы сохраняем дух товарищества, потому что это остается в крови.

- Ну ладно, – сказал Герцог, фыркнув. – У каждого свой крест.

- А разве у тебя не было чего-то вроде, очень похожего, на Тетросе? Чем ты занимался, отпахав смену на папкиной скотобойне? Разве твои товарищи-мясники не собирались вместе, чтобы похвастаться травмами, полученными на работе?

Герцог посмотрел на свои ладони, на маленькие изящные пальцы. На мгновение он представил, что потерял один из них, и содрогнулся, но тут же увидел, что все на месте.

- Нет, – спокойно сказал он. – Я ничем подобным не занимался. Никогда.

- Тогда в чем же проблема. Ты что, брезгуешь якшаться с подобным сбродом?

- Мой дядя говорил, что у него работали всегда только хорошие люди, но это не значит, что я отирался возле них. Как сказал кот, выходя с кухни: «От меня и не пахнет вашим супом». Наши жизни слишком были непохожи.

- Понятно, – кивнул Вонн, – вместо этого ты в свободное время оплодотворял местных девок.

- Что-то вроде, – отвечал Герцог. – Хотя никакой гордости за это не испытываю. Не горжусь и тем, что бросил их. И собираюсь возместить это в будущем.

- Да, – изрек Вонн. – У каждого из нас свои планы, и всяк сверчок имеет виды на шесток. Мои, например, состоят в том, чтобы попасть в уютное местечко и обмозговать будущее человека по имени Вонн. И вот, дружище, мое будущее, как ни крути, почему-то начинается в «Черной Орхидее». Только там и больше нигде. Такое у меня предчувствие.

- Тогда понятно, – холодно заметил Герцог. – Ясно как день, что наши дороги разойдутся, как только мы срубим капусту с Корпорации «Сущность». Поэтому, думаю, я не огорчу вас отказом посетить это место.

Вонн посмотрел так, как будто прибивал Герцога глазами к скамейке, на которой тот сидел.

- По крайней мере, сегодня, – дипломатично добавил Герцог. – Я не готов воспользоваться таким случаем.

- Ты стал другим, Герцог, – произнес Вонн. – Я тебя не узнаю.

- Все мы переменились. Все меняется. Как говорили древние греки, «панта рей» – все течет. За свою жизнь я пережил достаточно потрясений, Вонн, и теперь вдвойне важней избежать их, по возможности. Я не хочу быть героем, и, говоря начистоту, не уверен, что мне вообще нужна моя доля для чего-то другого, кроме как возместить дяде убытки за пропавший груз мяса. Все, чего мне сейчас хочется – это вернуться в мой маленький зеленый мир...

- Ты что, лягушка, что ли?

- Перестань издеваться, Вонн... Вернуться в мой маленький зеленый мир и...

- Ладно, не будем человеку кайф ломать.

- ...и там обосноваться вместе со своей спутницей жизни. Моей маленькой милой женушкой.

Вонн поморщился. У него сейчас был такой вид, как будто на голову вывалили самосвал с токсичными отходами – складки лица расползлись в стороны, и все лицо сложилось в тухлую гримасу.

- Ну что ж, ты сделал свой выбор.

- Знаю. – Герцог дернул рукоять над головой, и вагон стал тормозить. Он встал с места и приветливо улыбнулся Винтерсу:

- Присмотри там за Вонном, чтобы он не влип в какие-нибудь неприятности.

Винтерс улыбнулся в ответ:

- Что вы!

Герцог посмотрел на Вонна в упор. Они встретились взглядами.

- Ну что ж, до встречи, братан.

- До встречи, – ответил Вонн. – Братан.

Герцог указал на Винтерса.

- Не гуляй с братишкой допоздна, верзила. Завтра утром медкомиссия.

Метробус остановился, и Герцог вышел на освещенную улицу напротив огромного универмага. Несмотря на позднее время, здесь сновали целые толпы. В этой части города было оживленно, как днем, от прохожих уже места не было на тротуаре. Толчея здесь была хуже, чем на площадке перед обсерваторией. Он с трудом продирался сквозь толпу, с одной стороны, довольный тем, что его оставили в покое, с другой – его не очень-то воодушевляла перспектива одинокой ночи в отеле. Он не хотел оставаться в одиночестве. Потому что на самом деле он был не один.