"Лампа Ночи" - читать интересную книгу автора (Вэнс Джек Холбрук)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Когда-то во владения Мерривью входили три тысячи акров дикой земли, и называлась эта земля ранчо Кацвольда. В течение веков ранчо дробилось кусок за куском, пока не превратилось в пятьсот акров. На этих оставшихся акрах владений Мерривью существовали небольшая река, группка лесистых холмов, несколько лугов, чаща, круглое подобие парка и около дома то самое место, на котором некогда Кацвольд, дед Алтеи, устроил свое экспериментальное садоводство. Генри Кацвольд всегда слыл прилежным человеком с экспансивным темпераментом и системой тантрических взглядов, которые он упорно пытался воплотить в реальность. Правда, успех ему не сопутствовал, росла у него одна кислятина и гниль. В конце концов дед погиб в световом столбе в то время, когда обходил свои земли. Поговаривали, будто последним злобным усилием он вернул свет обратно на небо.

Его сын Орнольд, поэт, удостоился-таки членства в клубе Писарь, несмотря на то, что по своей натуре всегда оставался настоящим нимпом. Эту склонность он передал и своей дочери Алтее, вполне обеспечив ее будущее хорошо помещенными акциями и пятьюстами акрами земли в Мерривью. Дом выглядел совершенно грубо, и все соглашались, что он пригоден только для проживания нимпов. Усадьба была грубой трапециевидной формы в три мили Шириной и почти четыре — длиной. Ландшафт, загроможденный уродливыми каменными глыбами, разбивался родничками, оврагами и долинками. Участок этот признавался вообще непригодным для сельхозработ, но Алтея и Хайлир и не собирались им заниматься в этом смысле, предпочитая оставить все так, как есть, вплоть до полного одичания. Лет двадцать назад прошли слухи, что Тайнет распространится вплоть до Кацвальд-Роуд, и многие поспешили скупать там земли по хорошей цене. Среди таких покупателей оказался и Клуа Хутсенрайтер, отец Скарлет. Но Тайнет начал развиваться на юг, а не на восток. Все концерны, делавшие ставку на Кацвальд-Роуд, рухнули, и у собственников в руках остались участки отдаленной, бесплодной и никому не нужной земли. Мечты Фэйтов о владении недвижимостью в столь перспективном и дорогом месте тоже лопнули.

К этому времени усадьба Мерривью представляла собой эксцентрическую конструкцию из камня и темного строевого леса, покрытую сложнорельефной крышей со множеством окошек, балкончиков и мезонинчиков. С каждым годом конструкция эта выглядела все более обветшалой, ненадежной и требующей неотложной заботы. Правда, благодаря личным качествам Алтеи, усадьба выглядела все-таки уютной, удобной и в общем приветливой. Повсюду виднелись горшки с цветами, клумбы; стены и веранду, на которой часто обедали, покрывали вьющиеся растения. Поначалу Алтея собирала канделябры всех размеров, форм и материалов, и каждый вечер расцвечивала столовую свечами, поставленными в различных подсвечниках то поодиночке, то группами. Но потом хозяйка решила, что этого недостаточно и, желая подчеркнуть красоту своего стола, стала собирать столовые приборы. На протяжении тех лет, когда ее увлечение находилось на самом пике. Алтея каждый вечер создавала из столовой романтический мир. Хайлир по обязанности восхищался ее изобретательностью, хотя в глубине души предпочел бы, чтобы ее энергия была направлена на внутреннее содержание их кухни.

— Должно быть не только красиво… но и вкусно, — частенько бормотал он.

Хайлир был гораздо менее предан Мерривью, чем Алтея, и порой позволял себе высказывания типа: «Место, конечно, буколическое, живописное, но совершенно неудобное».

— Ну что ты говоришь, Хайлир! — восклицала Алтея. — Это же наш старый замечательный дом. И мы должны поддерживать его милые маленькие причуды!

— Хорошо. Но почему-то причудами всегда прикрывается ухудшение, а не что иное, — ворчал Хайлир.

Алтея не обращала внимания.

Нельзя игнорировать традиции. Мы владеем Мерривью уже так долго, что дом стал просто частью нас самих!

— Это ты Кацвольд, а не я, — напоминал Хайлир.

— Да, и потому мне даже страшно подумать, что здесь может жить кто-то, кроме нас.

— Раньше или позже это все равно случится, — пожимал плечами Хайлир. — И никуда от этого не деться, моя дорогая. Ведь даже Джейро не настоящий Кацвольд по крови.

При этих словах Алтея только вздыхала и признавала, что, муж всегда, как водится, прав.

— Но что же нам делать? Переехать в город, где сплошной шум? Да и…. его не продать.

— Да, здесь действительно тихое место, — соглашался тогда Хайлир. — Правда, ходят слухи, что какой-то магнат собирается скупить все земли в этом районе для постройки какого-то развлекательного центра. Не знаю деталей, но если это случится, то мы окажемся в западне. Так что уж лучше бы мы жили где-нибудь в маленькой удобной квартирке неподалеку от института.

— Но, может быть, ничего и не случится. Вспомни, сколько уже было таких разговоров, а все по-прежнему так, как есть. Кроме того, я люблю этот разрушающийся дом, и стану любить его еще больше, если ты укрепишь окна и немножко подкрасишь фасад.

— Я не обладаю такими способностями, — отвечал Хайлир. — Десять лет назад я упал с лестницы, хотя и успел забраться всего лишь на вторую ступеньку…

Словом, Мерривью продолжал жить, как жил, в уединении и… комфорте.

За время своего пребывания в Мерривью Джейро часто уходил обследовать местность позади дома. Поначалу Алтея не разрешала ему ходить так далеко одному, но Хайлир настоял на том, чтобы мальчик гулял, где захочет — естественно, по своей территории: «Что с ним может случиться? Потеряться здесь нельзя, хищников у нас не водится, а джихайлитов [12] мало».

— Он может упасть и повредить себе что-нибудь.

— На него непохоже. Пусть делает, что ему нравится, это повышает самоуважение.

Больше Алтея не протестовала, и Джейро стал бродить, где ему вздумается.

Еще до того, как мать объяснила сыну, откуда произошло название их усадьбы, мальчик уже знал, что Мерривью — это такое сверхъестественное существо невиданной и нежной красоты, похожее на фею, с воздушными волосами и перепонками между пальцев. Если кому-нибудь удавалось поймать мерривью, он мог ущипнуть ее за ушко, и тогда она навсегда оставалась привязанной к тому человеку и служила ему, как рабыня. Сначала Джейро просто верил этой красивой легенде, а потом не видел причин в ней разуверяться. И теперь, гуляя по лесам и лугам, мальчик всегда двигался бесшумно и был настороже.

2

Южную границу усадьбы Кацвольда составляла цепь холмов, отчасти голых, отчасти покрытых лесом. На середине склона одного из таких холмов на небольшой площадке у ручья под сенью двух огромных смарагдовых деревьев несколько лет назад Джейро построил себе хижину. Тщательно подобранные и скрепленные известкой камни служили стенами, стволы корабельных сосен — балками, а широкие листья сибакса — кровлей. В последний год учебы он даже сделал камин с дымоходом, но неожиданно понял, что хижина маловата, он перерос свою игрушку. Но все же мальчик продолжал приходить сюда, теперь уже не играть, а читать, рисовать на портативном компьютере или делать настоящие акварельки местных пейзажей. А одно время, прочитав странную книжку под названием «Простой и забавный компендиум тысячи и одного узла», тренировался здесь в завязывании декоративных узлов.

Однажды Джейро, как обычно, пришел к хижине и, сев на пол из смарагдового дерева, прислонился спиной к стене, вытянул перед собой сильные загорелые ноги и задумался. На нем были шорты цвета пыли, темно-синяя рубашка, низкие туфли. Книга, которую мальчик взял с собой, и альбом валялись рядом. Он просто сидел и думал о событиях своей странной и беспокойной жизни. Думал о голосе, о психиатрах из Бантон-Хауза, о Фэйтах, уже больше не таких мудрых и непогрешимых. С легкой болью в сердце вспомнил Майхака, так неожиданно покинувшего Галингейл. Впрочем, Джейро не сомневался, что в один прекрасный день снова его увидит — и тогда все объяснится.

Но неожиданно его внимание привлек отдаленный голос, кричавший что-то с чужой стороны холмов. Голос звучал неприятно резко в деревенской тиши, и Джейро с досадой отвлекся от своих грустных мыслей и потянулся к альбому. Мальчик принялся рисовать космическую яхту, одновременно массивную и грациозную, очень смахивавшую на «Фарсан».

Но тут до его ушей донесся новый звук, кто-то карабкался и скользил уже по его склону. Это оказалась девочка — гибкая, подвижная и явно отчаянная, судя по движениям. На ней были темные шорты, полосатая красно-белая футболка с зеленым жакетом и такого же цвета гольфы в комплекте с горными ботинками. Сжав зубы, Джейро не мог не признать в ней Скарлет Хутсенрайтер — тут ошибиться невозможно.

Девочка прыгнула на площадку, перевела дыхание и уставилась на него в упор.

— Выглядишь уж очень спокойным — прямо спишь. Я тебя удивила?

— Даже мне порой бывает нужен отдых, — скривился Джейро.

Скарлет подумала, что, улыбаясь, юный Фэйт выглядит еще привлекательнее. Она глянула на рисунок.

— Что ты рисуешь? Космические корабли? Неужели это единственное, чем занята твоя голова!?

— Я нарисую и тебя, если ты согласишься позировать.

Скарлет надула губки.

— Я надеюсь, в обнаженном виде?

— Было бы хорошо. Но зависит от того, какое впечатление ты хочешь произвести.

— Какая глупость! Я никогда не пытаюсь произвести впечатления! Я, Скарлет Хутсенрайтер — сама по себе впечатление для любого! Так что твое замечание — абсурд.

— Наиболее замечательные идеи всегда поначалу выглядят абсурдно, — усмехнулся Джейро. — Тем более — мои. Что ты здесь делаешь?

Скарлет указала пальчиком на юг.

— Мой отец с Форби Милдуном осматривают «Желтую птичку».

— По какому случаю?

— Отец хочет продать ранчо. Думает заключить хорошую сделку с мистером Милдуном, который на самом деле хитрый, непредсказуемый и, что противней всего, состоит в этой вульгарной Квадратуре Круга.

— Я забыл, что у твоего отца есть собственность.

— Просто у него мало собственности, вот в чем трагедия, — горько сказала Скарлет. Затем девочка упала на траву рядом с Джейро. — А членам Конверта нужны не просто деньги — нужно богатство, чтобы поддерживать свой образ жизни на должном уровне. У меня же этого нет.

— Но уровень у тебя, тем не менее, остается.

— Ненадолго.

— А что твоя мать? Разве и она не богата?

— Она… — Скарлет сделала какой-то неопределенный жест. — Она — это нечто феерическое, но богатство? Нет. — Девочка бросила быстрый испытующий взгляд на мальчика. — Я не скажу тебе, пока не удостоверюсь, что ты действительно хочешь знать это.

— Я думаю, сейчас твой рассказ будет как нельзя более кстати для нас обоих.

Скарлет устроилась поудобней, подтянув колени к самому подбородку.

— Хорошо. Слушай на свою голову. Моя мать красавица. На Мармоне она принадлежит к тому классу, что называется «сенсенитца», то есть люди милости. И еще она Наонте, принцесса Рассвета, что крайне важно. В общем-то, такая провинция, как наша здесь на Тайнете, ее беспокоит очень мало. Она живет в Пайрай-пайрае, полудворце-полусаду. Там каждый день праздники и банкеты. Люди, приходящие во дворец, носят изысканные одежды и не останавливаются ни перед какими тратами для своих удовольствий. Так проходит полгода — это Высший Сезон. Затем наступает Низший Сезон, когда народ сенсенитца платит по долгам. Теперь благородные Люди Милости добывают деньги любыми путями, обманывают, воруют, продают собственные тела. Они становятся скаредны до того,. что порой даже поверить в это невозможно. Когда я приезжала к маме, то наполовину попадала в этот Низший Сезон, и мне пришлось три месяца пахать на склоне, собирая виноград. Ужасно тяжелая работа. А потом одна из подруг матери, леди Мавис, взяла и украла весь мой заработок, представляешь? И никому до этого не было дела. Но потом, к счастью, наступил Высший Сезон, мать снова стала принцессой Рассвета, мы перебрались жить в Пайрай-пайрай к бассейнам и цветам. Сенсенитца снова носили роскошные костюмы и предавались наслаждениям с неслыханным пылом. Ночью играла специальная музыка, в которой как-то соединялись безумие радости и пафос разбитых сердец. Мне не нравится эта музыка, она слишком… мучает и беспокоит. А кроме того, под всей этой роскошью все так же скрывались скаредность и подлость, только слегка приукрашенные изящными позами и горячкой страстей. Но самые странное там — это бал-маскарад. — При упоминании о бал-маскараде лицо Скарлет болезненно сморщилось. — Это странно настолько, что начинаешь сомневаться в себе и в своих ощущениях. В воздухе висит какая-то квинтэссенция сна. В пейзанской идиллии мне поручили роль обнаженной нимфы, скачущей по лугу. Потом я должна была убегать в лес, поскольку на меня охотились некие юноши.

— И они… поймали тебя?

— Нет, — холодно отрезала Скарлет. — Я залезла на дерево и стала кидать в них сучьями и ветками. Сначала они просили меня слезть и отправиться с ними, а потом… потом из них полилась такая гадость… Они проклинали меня, называли холодной жабой и девственницей. Потом все-таки ушли.

— Это плохой опыт, тем более для тебя, члена Конверта.

Скарлет посмотрела на Джейро, но не заметила в его лице признаков насмешки. Казалось, он искренне переживал за нее.

— И чем все это закончилось?

— Посреди Высшего Сезона, пока у них еще не кончились деньги, я украла все сбережения леди Мавис. Этого вполне хватило, чтобы вернуться обратно на Галингейл — Домой. Но, думаю, отец совсем не рад меня видеть, поэтому я хотела отправиться в академию Аолайна на Гвисте, это частная школа для студентов из высокопоставленных классов. Но отец сказал, что на это у него нет денег, там плата за обучение очень высокая. И он послал меня в нашу школу, где учатся лишь юные выскочки и нимпы. Но все же здесь лучше, чем в Пайрай-пайрае. Вот тебе и ответ на твой вопрос — никаких денег от мамы ждать нечего.

— И ты не хочешь вернуться на Мармон?

— Ни в коем случае.

Джейро собирался спросить у Скарлет о том, что она собирается делать дальше, но тут снова послышались отдаленные крики из-за холмов.

— Это тебя зовут?

— Нет. Это управляющий кричит конюхам. — Девочка указала на маленький черный диск, прикрепленный к пуловеру у самого ее ворота. — Меня они позовут через эту штучку, когда все закончится.

— А я думал, ты могла бы помогать им в оценке ранчо — делать замечания, осаживать мистера Милдуна, ну и в таком духе.

Скарлет посмотрела на него с нескрываем недоверием.

— Ты что? Делать мне больше нечего. Я просто болталась по холмам и думала найти твою отшельническую берлогу.

— Это не берлога. И я не отшельник. Я прихожу сюда в поисках мира и покоя для души.

— Aгa! Значит, ты хочешь, чтоб я катилась отсюда?

— Нет, раз ты уже здесь, то лучше оставайся. А кто сказал тебе, что меня можно найти именно здесь?

— Классная Вирц вечно беспокоится о тебе. Она не хочет, чтобы ты отправлялся в космос. Она вечно твердит, что нечего ходить в какие-то там глухие хижины вместо того, чтобы участвовать в борьбе за настоящую жизнь. А, кстати, что в этом пакетике?

— Завтрак. Вполне хватит на двоих.

— Я, разумеется, заплачу за то, что съем, — гордо заявила Скарлет. — Но, к сожалению, не сейчас — я не взяла с собой денег.

— Не волнуйся, я накормлю тебя бесплатно.

Скарлет промолчала и приняла великодушие Джейро без всяких комментариев.

— Когда я был маленьким, мне нравилось думать, будто эта хижина — часть волшебного царства, разделенного на четыре королевства, у каждого из которых своя магия, — начал вспоминать Джейро. — У меня было королевство Дола, а я был его принцем, галантным и прекрасным.

— Прямо как сейчас, — вставила Скарлет.

Джейро так и не смог понять, шутит она или нет однако продолжил рассказ.

— Налево располагалась Земля Краза, которой правил король Тамбар Непредсказуемый. Он имел гардероб, где на полках хранились тысячи разных масок. Каждый день король обходил свои владения под разными личинами, шпионил на улицах и прислушивался к разговорам на рынках, и если слышал недозволенные речи, то отрубал провинившемуся голову прямо на месте! Но в магии он был только любителем и знал лишь то, как сделать жизнь любого человека ничтожной. Его двор кишел интриганами и интригами. И вот однажды в мое королевство прибыла принцесса Фланжер. Принц, то есть я, нашел, что она очаровательна, но заподозрил, что пришла она с недобрыми намерениями.

— Она была красива? — перебила Скарлет.

— Конечно! На самом деле, если хочешь, этой принцессой можешь стать ты.

— Правда? И каковы будут мои обязанности?

— Это еще не решено. Но… каковы бы они ни были, плохими или хорошими, ты должна по уши влюбиться в принца.

— А принца зовут Джейро?

— Только иногда, — серьезно ответил Джейро. — Но чаще — это всего лишь призрачный образ.

— Но я надеюсь, что принц тоже влюбится в принцессу Фланжер по уши?

— Только в том случае, если он сможет разгадать загадку, из-за которой у всех девиц вдруг вырастают длинные красные носы. Я думаю, все это, конечно же, козни Тамбара.

Скарлет постаралась незаметно дотронуться до своего носа, но ничего не ответила. На какое-то время настала тишина, но Джейро не выдержал первым и осторожно спросил:

— Ты поступишь в лицей на следующий семестр?

— Еще ничего не решено.

— Как так?

— Если папа продаст ранчо, мы хотели отправиться попутешествовать на годик. А если нет… Тогда он продаст Сассун Ойри и отошлет меня обратно на Мармон.

— А ты что по этому поводу думаешь?

— Я скажу — «Нет. Я лучше останусь дома». Пала говорит, что тогда мне придется быть там одной, только со слугами, а это нехорошо, не соответствует стандартам жизни членов Конверта, которые я тоже должна поддерживать. Тогда я спросила отца, а что он думает по поводу стандартов жизни на Мармоне, но отец стал говорить, что это совсем иное, и за все, что там со мной случилось, ответственность несет мама. И вообще, конечно же, продать дом будет выгоднее. — Голос Скарлет совсем упал. — Но, как бы там ни было, на Мармон я не вернусь.

— Но разве у твоего отца нет друзей? А этот комитет в Конверте? Или академический совет? Ведь должен быть кто-то, кто смог бы за тобой присмотреть на время! Я бы сам это сделал, если б мог.

Скарлет снова бросила на него быстрый взгляд.

— Замечательно, — тихо пробормотала она себе под нос, а вслух ответила: — Я думаю, ты сам очень хочешь покинуть Галингейл на следующий год. Что же тогда будет со мной?

— Я не могу отправиться никуда до тех пор, пока у меня не будет достаточно практики, — объяснил он ей, как ребенку. — А это значит, что мне нужно еще очень много времени. Но, конечно, раньше или позже, это случится.

— Твоя бестолковая горячка меня прямо смущает, — кокетливо вздохнула Скарлет.

— Когда-нибудь, если ты будешь более в серьезном настроении, я тоже тебе все объясню.

— Я и сейчас серьезна дальше некуда. Расскажи сейчас.

Но Джейро оказался не готов к еще одному сеансу психоанализа.

— Слишком хороший день сегодня, — ответил он.

— Нет, расскажи. Откуда ты, например, знаешь, что тебе надо делать и куда лететь?

— Знание во мне живет, — пожал плечами Джейро.

— Но какое знание? Время и место? Джейро понимал, что уже и так сказал слишком много, не», сам не зная, почему, продолжил.

— Иногда я могу почти слышать голос моей мамы, родной мамы. Но слов понять не могу. А иногда вижу высокого изможденного человека в костюме магистра и черной шляпе. Лицо его, бледное и жесткое, словно вырезано из кости — и это воспоминание заставляет меня дрожать всем телом. Я имею в виду — от страха.

Скарлет потуже обняла колени.

— И ты собираешься найти этого человека?

— Если я стану искать, то найду, — засмеялся Джейро.

— А потом?

— Таких далеко идущих планов у меня нет. Скарлет встала и спросила вполне дружелюбно:

— Хочешь узнать мою точку зрения?

— Не совсем.

Но она не обратил на это замечание никакого внимания.

— Ясно, что ты страдаешь некой манией, от которой совсем недалеко до сумасшествия, вот так.

— Можешь забыть эту свою точку зрения. Психиатры признали меня совершенно нормальным и даже восхищались силой моего характера.

— Это дела не меняет. Их вообще не касаются тайны души. А если ты рванешь все-таки в космос, что ты можешь найти? Человека в шляпе?! Посмотри в лицо фактам, Джейро! Ведь ты самая настоящая жертва того, что в той же психиатрии называется «идея фикс».

— И все же, Скарлет, я не сумасшедший и не невротик.

— Тогда ты и действовать должен соответственно. Приготовься окончить институт, получить степень, как предлагают Фэйты, подумай о компартуре и начни, в конце концов, настоящую жизнь!

Джейро посмотрел на девочку с удивлением — неужели все это она говорит серьезно?

— Ладно, пусть ты права, но ни одну из перечисленных тобой вещей я делать не хочу. Я не хочу быть членом ни Палиндрома, ни Грустного Цыпленка, ни даже Конверта.

— И очень печально, — зло ответила Скарлет. — Несмотря на все то, что сделали и делают для тебя Фэйты, ты неблагодарно продолжаешь думать только о том, как бы удрать в космос. Ты не уважаешь никого и ничего — ни Фэйтов, ни членов Конверта, ни школу, ни даже меня!

Джейро нахмурился и тоже поднялся. Вот теперь все стало ясно!

— Теперь я знаю, почему ты так зла на меня!

— Глупости! Почему это я на тебя зла?

— Действительно хочешь знать?

— Я вся внимание.

— Ответ мой состоит из двух частей. Первая заключается в том, что я слеп, глух и не замечаю таких вещей, как членство в Конверте, девичья краса и неженский ум! Но я вижу, слышу, понимаю! Я восхищен талантами Скарлет Хутсенрайтер! Ее тщеславие может успокоиться!

— Чушь, я вообще не тщеславна, — отрезала Скарлет. — Какова же вторая часть?

Джейро замер в нерешительности.

— Это настолько… Словом, это тайна, которую я могу прошептать только тебе на ухо.

— Странно, неужели уж только на ухо?

— Таковы правила.

— Ну, что же, — Скарлет наклонила голову, и Джейро приник к ее уху.

— О-о-о! — вдруг взвизгнула она. — Зачем ты укусил меня за ухо!? Ведь ты собирался сделать совсем другое!

— Да, ты права, — ответил Джейро. — Я ошибся и поступил дурно. Давай попробуем еще раз.

Вид Скарлет выражал полное недоверие его словам.

— Кажется, я тебе не верю.

— Можешь верить! Ухо твое в целости и сохранности, я больше не буду ни кусать, ни щипать его.

Но Скарлет все-таки не решилась. Она покачала головой и сказала:

— Все это абсурд. Ты должен быть достаточно мужественным, чтобы сказать мне это прямо в лицо.

— Хорошо, если ты считаешь правильным именно такой путь. Закрой глаза.

— Зачем?

— Иначе я буду стесняться.

— Не понимаю, зачем нужны все эти нелепые приготовления? — Однако Скарлет закрыла глаза, и тогда Джейро поцеловал ее. А потом она его. — Ну, вот, твоя система сработала. А теперь скажи мне.

— Лучше я еще раз поцелую тебя.

— Нет, — задыхаясь, ответила девочка. — Одного раза вполне достаточно.

— Двух раз.

— Это забавно, но я пока не готова к продолжению. Во всяком случае, не сейчас.

В это время пуговица у ворота ее джемпера запищала, и равнодушный голос продиктовал инструкции. Скарлет ответила, некоторое время помедлила, глядя на Джейро, но затем быстро отвернулась. Внимательно изучив склон и прикинув, как лучше перебраться через гряду, девочка махнула Джейро рукой и убежала.

Он смотрел ей вслед до тех пор, пока Скарлет не скрылась за гребнем холма, потом собрал вещи и вернулся в Мерривью.

3

Первые три дня недели Скарлет в школе не было, а когда она появилась, то казалась задумчивой и вела себя со всеми старыми поклонниками так безразлично и вызывающе, что это породило множество странных слухов. На Джейро она вообще не обращала внимания и даже отворачивалась при его приближении. Джейро не понравилась такая перемена, и он тоже стал вести себя с полным безразличием, не выпуская, однако, Скарлет из виду. Она, казалось, вообще ничего и никого вокруг не замечала и носилась по обыкновению вприпрыжку по школьному двору. Только ее неописуемые прежние наряды вдруг, как по мановению волшебной палочки, превратились в красивые, чуть театральные одеяния. Впрочем, этому никто и не удивился, ведь она была Хутсенрайтер и могла себе позволить и не такое.

Джейро заботило другое. Его простые и доверчивые отношения с родителями начинали все сильнее затуманиваться из-за нежелания сообщить ему хотя бы что-то о его прошлом. Кроме того, они и слушать не хотели ни о каком космосе, твердя постоянно одно и то же. Джейро старался держать себя в руках изо всех сил, но в душе его все больше накапливались досада и раздражение.

Хайлир и Алтея, в принципе, ждали подобных перемен. Достаточно спокойно они говорили себе, что мальчик повзрослел, что относиться к нему по-прежнему, как к маленькому ребенку, нельзя.

— Он защищает собственную автономию. Уж такова жизнь, — мудро изрекал Хайлир.

Алтея была менее объективна.

— Но мне не нравится такая жизнь! Она наступила слишком рано, я еще не насладилась старой!

— Однако мы не можем ничего с этим поделать. Можно только подталкивать его в нужном направлении, — разводил руками Хайлир.

— Но он такой самостоятельный. Представляешь, он заявил, что этим летом хочет поработать в терминале!

— Он все-таки еще совсем ребенок. Дай ему время вырасти по-настоящему и познать мир самому. После того, как жизнь немного побьет его, он сам все поймет.

Мысль о том, что он своим поведением может причинять Фэйтам боль, порой очень мучила Джейро. Хайлир, несмотря на свои случайные придирки, все-таки в целом мягкий и щедрый отец, а Алтея и вообще просто переполнена любовью к нему. И все же Джейро не собирался сдаваться и решил сделать все, что считал необходимым, во что бы то ни стало. Мальчик понимал, как много должно пройти времени, какие придется ему пережить приключения, скольких опасностей избежать для того, чтобы добраться, наконец, до цели. Но мечта звала и манила. Когда-нибудь он все-таки встретит на своем пути человека в черной шляпе со звездным блеском в глазах.

А как же Скарлет? Нежная, бесстрашная, гордая, волшебная, жестокая, обиженная и сладкая Скарлет? Чудо из чудес! Он поцеловал ее, и она вернула ему поцелуй. Будут ли они когда-нибудь вместе? А ведь есть еще и Таун Майхак, который может вернуться так же неожиданно, как и исчез. На последнее Джейро очень надеялся. Ему так нужен друг.


За два дня до окончания семестра Скарлет снова не появилась на занятиях; не появилась она и на церемонии вручения аттестатов. А ведь девочка была избрана представителем класса, как из-за ее социального положения, так и благодаря прекрасной учебе.

Таким образом, ее отсутствие вызвало расстройство и замешательство, и руководство решило, что надо выбрать кого-то вместо нее. В качестве претендентов на эту роль рассматривался и Джейро Фэйт; его рейтинг в школе тоже держался на высоте, а его так называемый гражданский уровень считался безупречным. Правда, он был нимп, и это портило дело, так что делегатом избрали юношу по имени Дилан Ундервуд, который состоял уже в Зуаве. Но Джейро это не волновало. К вечеру его нашла мадам Вирц. Классная дама сначала пожала ему руку, а затем крепко прижала к себе.

— Жаль, что ты покидаешь нас, Джейро. Очень жаль. Иметь такого ученика в классе — настоящее удовольствие, несмотря даже на то, что ты такой бестолковый юный ренегат. До того бестолковый, что остается лишь надеяться, что все закончится хорошо.

— И я тоже надеюсь на это. Кстати, что случилось со Скарлет? Почему ее нет сегодня?

Мадам Вирц скорбно усмехнулась.

— Ты же знаешь, ее отец, Клуа Хутсенрайтер, хотя и является членом Конверта, человек совершенно дикий. Он никогда не одобрял нашу школу. По его мнению, здесь собрались самые вульгарные и мелкие люди. Поэтому он решительно против того, чтобы Скарлет представляла наш класс; видите ли, это унижает ее достоинство.

— Хм, а как же насчет следующего семестра? Или она пойдет в лицей?

Мадам Вирц с сомнением покачала головой.

— Кто знает. Говорят о какой-то частной школе на Гвисте, академии Аолайна. Это очень хорошая школа, но она очень дорогая.

Джейро стоически перенес церемонию окончания школы и был смущен лишь тем, что и мадам Вирц, и Алтея вовсю утирали .слезы. Мальчик твердо решил в дальнейшем по возможности не участвовать в подобных мероприятиях.


Начались летние каникулы. Через неделю Скарлет сама позвонила Джейро. Он говорил осторожно, пытаясь угадать, зачем мог ей понадобиться.

Голос девочки был хриплым и настороженным, казалось, она изрядно нервничает.

— Что поделываешь?

— В данный момент ничего, а ты?

— То же самое.

— А где ты была во время выпускного?..

Голос Скарлет сделался еще более резким.

— Дома, естественно. В кои веки согласилась с отцом. Он сказал мне, что поскольку я член Конверта, то мои таланты должны быть почтены не таким вульгарным образом. Я буду выглядеть на этом мероприятии смешно и незначительно. В этом он, конечно же, был прав.

— Нет, не прав. Значительность заключается вовсе не в том.

— Какая разница! — оборвала его Скарлет. — Все это не имеет никакого смысла. Приходи сюда как можно скорее, пока дома нет отца.

— Куда «сюда»?

— В Сассун Ойри, разумеется. Пройдешь через сад мимо южной поляны, и будь осторожен.

Джейро немедленно приступил к исполнению ее неожиданного требования и преодолел путь через сады, окружавшие Сассун Ойри, с некоторым замиранием сердца. Скарлет действительно ждала его около указанной двери и сразу же провела в комнату, которую назвала рабочим кабинетом отца. Вдоль стен стояли полки, на которых красовались странные предметы, включая и замечательную коллекцию ритуальных кукол. Стол у окна был весь завален документами, брошюрами и прочими бумагами.

— Именно здесь мой папочка развивает свои финансовые успехи, — сардонически процедила Скарлет. — Вон его гроссбух. — Девочка нашла на столе какую-то книгу и показала Джейро последнюю страницу, на которой он увидел огромное количество напечатанных красным цифр. Однако Скарлет тут же вырвала книгу из его рук и швырнула ее обратно на стол. — Все это очень грустно. Однако именно все это и является причиной встречи Посредников.

— Посредников? В чем?

— Ну, например, в неравенстве. Сейчас тебе не следует влезать во все эти детали.

Джейро повернулся к дверям.

— В таком случае, разбирайся во всех этих деталях сама. Я ухожу. И вообще, если хочешь знать правду, я чувствую себя здесь очень неуютно.

Однако Скарлет проигнорировала его слова.

— Слушай меня внимательно. Посредники — это эксклюзивный клуб, члены которого обладают крайне высоким социальным престижем. Лемуры, например, помрут от зависти, едва узнают об их существовании. Цели этого клуба величественны. Мы занимаемся теми областями красоты и величия, на которые другие просто не обращают внимания.

— Замечательно, — ответил Джейро. — Но не слишком ли много времени это занимает?

— Увы, поэтому Посредники периодически вербуют новых членов.

— А сколько их сейчас?

Скарлет наморщила лоб, словно что-то подсчитывала в уме.

— На данный момент Посредники — клуб элитарный до фанатизма. Честно говоря, единственный его член — я. Все остальные заявки на сегодняшний день отвергнуты.

— Хм, вероятно, очень уж жесткие условия в вашем клубе.

Девочка дернула плечом.

— До определенной степени. Заявители должны быть чисты, вежливы и умны. Кроме того, совершенно не приветствуются вульгарность, жадность и болтливость… — Скарлет еще долго продолжала что-то объяснять в этом роде, пока с ее языка не сорвалось имя ее гостя. Она предложила Джейро попробовать подать заявку на членство в клубе, если он, конечно, того желает. — Но учти, поскольку я являюсь единственным членом клуба и он чрезвычайно элитарен, престижность его абсолютно несомненна. Джейро согласился, тут же подал заявку и был принят. Чтобы отпраздновать такое событие, Скарлет достала из серванта бутылку самого дорого ликера и сразу же сделала пару глотков прямо из горлышка.

— Этому ликеру, как утверждают, больше двухсот лет, в мифические времена им ублажали бога грома, — девочка снова глотнула темно-красной жидкости и сморщилась. — Крепкий, но невкусный. Пойдем в сад. Посреднику нужно собрать кворум, чтобы обсудить основные принципы нашего дела.

— И что за дело?

— Требующие наиболее скорого разрешения проблемы относятся к половине членов, то есть ко мне. Отец скоро отбывает на гранд-пикник, сначала на Канопус, а потом на Старую Землю. Его не будет год, а путешествует он всегда первым классом. Чтобы законсервировать фонды, он хочет закрыть Сассун, если не продать, а меня отправить к матери на Мармон. Я же предпочитаю остаться дома, даже если для этого придется поступить в лицей. Но отец говорит, что это невозможно. Тогда я ему сказала, пусть оправляет меня в академию Аолайна, в эту изысканную школу. Студенты там, кстати, живут на частных квартирах, где для них еду готовят на заказ, как в ресторане. Программы обучения они формируют по своему желанию, и культивирование социальных отношений всячески поддерживается. Академия расположена на самом берегу Великого моря Канджайр, неподалеку от города Гвиста. Я объяснила отцу, что буду счастлива учиться там, но он ответил, что это далеко и дорого, и вообще, ответственность за мое дальнейшее образование пора взять в свои руки матери. Но в Пайрай-пайрае меня будут только мучить, а не учить. Поэтому счастлива я могу быть только в Сассуне или в академии.

Он совсем разозлился и сказал, что я могу подать прошение в комитет Конверта, и тогда они внесут меня в списки на получение каких-то фондов, но все это… Словом, деньги — и есть та задача, которую Посреднику предстоит решить в первую очередь. — Скарлет снова потянулась за ликером. — Полбокала этой жидкости подхлестнет наши мозги.

Джейро с восторгом смотрел, как девочка осушает свой бокал.

— А ты знаешь, как побыстрей заполучить эти фонды?

— Лучше всего, я думаю, шантаж. Быстро, просто и никаких специальных навыков.

В это время из-за двери послышались шаги, дверь открылась, и в комнату ворвался сам Хутсенрайтер — высокий тощий человек в туго обтягивающем перламутрово-сером костюме. Лицо его было бледным и словно натянутым на кости черепа, мягкие каштановые волосы, спереди зачесанные с высокого лба, свободно ниспадали на тонкую шею. Он был явно в состоянии нервного возбуждения, глаза шарили по комнате до тех пор, пока не остановились на бутылке ликера, который Скарлет так и продолжала держать над бокалом Джейро.

— Что здесь происходит!? — в ярости закричал Хутсенрайтер. — Что за попойка с моим бесценным багонго!? — Он выхватил бутылку из рук дочери. — Будь любезна, объяснись!

Но тут вдруг Джейро выступил вперед и произнес с ледяной вежливостью:

— Мы были заняты интересной и познавательной беседой, сэр, так что ваша ажитация совершенно неуместна.

У Хутсенрайтера от неожиданности даже отвисла челюсть, а руки взлетели к потолку, словно взывая к справедливости.

— Если уж я вынужден сталкиваться с такой наглостью в собственном доме, то лучше пойти на улицу — там это добро стоит дешевле! — Он повернулся к Скарлет. — Что это за тип?

— Меня зовут Джейро Фэйт, сэр, — снова спокойно вмешался Джейро. — Мои родители работают в институте на кафедре Эстетической философии.

— Фэйты? Позвольте, я их прекрасно знаю, это же нимпы! Так именно это дает вам право заходить в мой дом, лазать по моим бумагам, пить мой коллекционный ликер и соблазнять мою дочь?

Джейро попытался что-то возразить, но Хутсенрайтер не дал ему произнести ни слова.

— А ты знаешь, наглец, что сидишь в моем любимом кресле!? Встал и вышел отсюда! Немедленно! И чтобы ноги твоей больше никогда не было в этом доме! Живо!

— Лучше уйди, а то он совсем разъярится! — потерянно прошептала Скарлет.

И Джейро встал, но, подойдя к двери, вдруг обернулся и поклонился самым изысканным образом.

Прошла неделя, от Скарлет ничего не было слышно. Но как-то вечером в Мерривью закатилась мадам Вирц, чтобы посоветоваться с Алтеей по поводу устройства какой-то садоводческой выставки. Джейро специально прошел через гостиную и, обменявшись с классной несколькими обычными фразами, мимоходом спросил о Скарлет. Мадам Вирц удивилась.

— Разве ты не знаешь? Хутсенрайтер закрыл свой дом на лето, а дочь отправил в частную школу на Гвист — в Аолайн. Кажется, это где-то рядом с Аксельбарреном. Отличная школа, и Скарлет может считать, что ей повезло. Я желаю ей самого наилучшего. Но… Вселенная так велика, что, скорее всего, мы больше ее уже никогда не увидим.

— Не уверен, — заметил Джейро. — Здесь она член Конверта, а где-нибудь там… Она просто Скарлет Хутсенрайтер.

4

В летние каникулы Джейро стал работать на станции техобслуживания терминала. Трои Хартунг поставил его ассистентом к приземистому и коренастому машинисту с упрямыми седыми волосами, темной дубленой кожей и неприятным выражением лица по имени Гайинг Нецбек. Джейро напомнил, что его уже представляли этому человеку.

— Не надо обманываться внешностью Нецбека, — словно не слыша слов молодого человека, продолжал Хартунг. — Он совсем не такой добрый и смирный, как кажется на первый взгляд.

Джейро посмотрел на Нецбека в полном замешательстве, поскольку механик никак не выглядел ни добрым, ни смирным; на его лице застыла тираническая маска мима, на которой особенно выделялись проницательные глаза и длинный тяжелый нос, сломанный не то очень серьезно, не то дважды, поскольку извивался, словно ящерка. Грудь и плечи широкие, руки длинные, ноги тяжелые и сильные, и двигался-то он какими-то прыжками.

— Конечно, Гайинг весьма уродлив, но что касается кораблей и яхт — он дока. Тебе нужно только подчиняться и говорить лишь по необходимости — и все обойдется.

— Сэр, я готов работать там, где понадобится моя помощь, — коротко обратился Джейро к машинисту.

— Ну и отлично. Я покажу тебе, что сейчас надо сделать.

Он отвел мальчика на место, показал, что и как надо сделать, и ушел, оставив Джейро наедине с собственными мыслями до самого окончания работы. Работу новичок, как всегда, сделал безукоризненно, даже немного удивляясь ее легкости. Вернувшийся Гайинг очень придирчиво осмотрел все, но остался вполне доволен, и Джейро позволил себе немного расслабиться. Правда, он точно следовал инструкциям Хартунга, никогда не заговаривал первым, что Явно устраивало его работодателя. К тому же Джейро досталась вся та самая грязная работа, от которой машинист с явным удовольствием избавился, перевалив ее на юные плечи. А Джейро брался за любую работу на станции со рвением и энергией, стараясь при этом выполнить все максимально хорошо и быстро.

И никаких неприятных чувств Нецбек у него не вызывал; машинист не оказался ни глупым, ни несчастным, держался открыто. Более того, со временем Джейро начал открывать в его характере то, что Нецбек старался тщательно прятать.

Скоро Джейро совершенно отчетливо понял, что если он действительно хочет заниматься космическим бизнесом, то ему просто необходимо стать опытным и даже блестящим механиком. Поэтому мальчик старался на совесть выучиться всему, чему мог научить его Гайинг.

Как-то в середине лета Джейро столкнулся в коридоре с Трои Хартунгом, и тот, придержав мальчика за руку, поинтересовался, как идут дела.

— Отлично, сэр, — не соврал Джейро.

— А как ты ладишь с Гайингом?

— Я стараюсь выполнять все, как надо, и убеждаюсь в том, что он, несмотря ни на что, замечательный человек.

Хартунг кивнул.

— Это именно так и есть. Он прожил богатую событиями жизнь, объездив вселенную вдоль и поперек, а, может быть, даже и побывал за ее пределами. Мне говорили, что он работал в ИПКЦ, обучая новобранцев приемам рукопашного боя. Но вся эта субординация и порядок, похоже, пошли ему не на пользу.

— Да уж, не хотел бы я встретиться с ним на узкой дорожке, — усмехнулся Джейро.

— Ну, об этом можешь не беспокоиться, — тоже усмехнулся Хартунг. — Он к тебе явно благоволит, говорит, что работаешь ты отлично, не лодырь и упрям не меньше, чем он сам. К тому же, не досаждаешь ему глупыми разговорами — со стороны Гайинга это высшая оценка. Впрочем, сам тебе он этого, конечно, не скажет.

— По крайней мере, приятно услышать это от вас.

Хартунг собирался уже пройти дальше, но вдруг остановился.

— Кажется, ты говорил, что с этого года собираешься посещать лицей?

— Да, примерно через месяц начну.

— Если хочешь, я могу попробовать найти тебе работу по вечерам, в общем, с учетом, чтобы укладывался в учебное расписание.

— Благодарю вас, мистер Хартунг, именно об этом я и мечтал.