БАР «ПЕЛИКАН»

Весь день Панчо играла в невидимку.

Накануне вечером она отправилась в бар «Пеликан», чтобы немного отдохнуть после долгого утомительного дня работы и последующих занятий в спортзале.

Бар со столь неуместным на Селене названием принадлежал уроженцу Флориды, который невероятно скучал по родине. Он приехал на Луну еще в те дни, когда на месте нынешней Селены основали Лунную Базу. Дослужившись до чина управляющего, он со временем заработал себе гипертонию, что не позволяло ему вернуться на Землю до тех пор, пока с помощью специальных упражнений и процедур давление не придет в норму.

Он предпочел упражнениям принятие таблеток и на месте своего дома создал бар «Пеликан» в качестве нелегального пивного заведения для близких друзей. Спустя несколько лет он превратился в круглого пузатого человека с лысиной, которая светилась в фосфорическом свете ламп заведения, и почти беззубой улыбкой. Он часто говорил клиентам, что нашел свое истинное призвание, которое заключалось в содержании этого «милого заведения». Как он называл свою миссию на Луне: «Щедро дарить радость и добрые советы».

Бар располагался на несколько уровней ниже «Гранд Плазы» и занимал территорию не больше двух обыкновенных квартир, вырезанных в лунном камне. Здесь было тихо. Лишь иногда кто-нибудь из посетителей изъявлял желание сесть за старый пыльный синтезатор в углу и что-нибудь сыграть. Единственный звук царил в помещении: непрерывный гул от бесконечных дискуссий посетителей.

Пеликаны были везде. Голографический сюжет за стойкой бара иллюстрировал, как эти птицы плавно пролетают на уровне нескольких сантиметров от поверхности воды безмятежного Мексиканского залива. Вдалеке возвышались башни отелей и бизнес-центров, которые уже давно покоились на дне. Картины с пеликанами покрывали все стены. На каждом столике стояли статуэтки пеликанов, а с потолка свисали чучела птиц. Около компьютера бармена стояла почти метровая статуя пеликана в диковинном блестящем одеянии. Чучело смотрело на посетителей сквозь темные солнцезащитные очки и вызывало улыбку даже у самых мрачных клиентов.

Панчо любила бар «Пеликан». Она предпочитала это тихое место маленькому бистро в «Гранд Плазе», где обычно сидели туристы и местные жители. «Пеликан» казался домом; девушка настолько часто бывала здесь, что уже давно считалась завсегдатаем.

Она обменялась приветствиями с другими постоянными клиентами заведения. Владелец, как всегда, стоял за стойкой бара и с кем-то оживленно разговаривал. Увидев Панчо, он улыбнулся и сделал ее любимый коктейль «Маргарита» с настоящим лаймом из фруктового сада Селены. Несмотря на несколько пустых столиков в глубине комнаты, стойка у бара оказалась почти полностью занята. Стульев не было, и многим приходилось пить стоя, в прямом смысле до упаду; потом более трезвые товарищи отвозили их домой. Таковы правила «Пеликана».

Панчо втиснулась в толпу между незнакомцем и инженером-пенсионером, которого знала под именем Исаак Вальтон. Лицо Вальтона всегда выглядело немного искаженным или даже косым. Одна сторона лица как бы немного не сочеталась с другой. Даже седеющие волосы на одной стороне головы казались гуще, чем на другой Он считался вполне умеренным любителем алкоголя и веселым человеком, однако сегодня выглядел мрачным. Положив локти на стойку, инженер молча смотрел на высокий бокал с прозрачной жидкостью и кубиками льда.

— Привет, Айк! — поздоровалась Панчо. — Почему такое грустное лицо?

— Годовщина, — пробормотал Вальтон.

— А где же супруга?

Исаак бросил на Панчо затуманенный взгляд.

— Не годовщина свадьбы.

— А чего?

Вальтон немного выпрямился. Ростом он был почти с Панчо и весьма гибким для своего возраста.

— Сегодня восьмая годовщина с того дня, как я получил Премию Селены за достижения.

— Премию за достижения? А что это такое?

Тут вмешался в разговор владелец бара:

— Айк, тебе не кажется, что ты уже достаточно выпил?

— Да, ты прав, — отозвался Вальтон.

— Почему бы тебе не отправиться домой к жене и детям? — предложил владелец «Пеликана».

В его голосе Панчо услышала нечто большее, чем дружелюбие.

— Ты прав, дружище. Абсолютно прав. Все, я иду домой.

Сколько я тебе должен?

Владелец бара махнул рукой.

— Забудь. Считай это подарком на годовщину.

— Спасибо! — поблагодарил Исаак и повернулся к Панчо. — Не хочешь проводить меня?

Панчо бросила взгляд на владельца бара, который сегодня выглядел довольно угрюмо, и пожала плечами.

— Конечно, Айк. Я провожу тебя.

Вальтон оказался не настолько пьян, как выглядел в баре. Как только они вышли, она заметила, что он вполне устойчиво держится на ногах и находится скорее в депрессии, чем под воздействием алкоголя. Несмотря на мрачное настроение, Вальтон приветливо здоровался со всеми знакомыми.

— Что это за премия? — спросила Панчо.

— Ну, она немного секретна.

— О-о!

— Я сделал для них невозможное, но сделал это слишком поздно, и теперь мое открытие оказалось ненужным. Они даже не хотят, чтобы кто-нибудь узнал о нем, поэтому, наверное, и дали мне эту премию в качестве взятки, чтобы я держал язык за зубами.

— А что ты должен скрывать? — спросила удивленная Панчо.

Впервые за вечер на лице Вальтона появилась улыбка.

— Мой плащ-невидимку! — прошептал он.

Так, слово за словом, девушка узнала от инженера всю историю в подробностях. Вальтон работал с профессором Циммерманом, гением нанотехнологии, в то время когда бывшая ООН отправила на Лунную Базу свои войска для «наведения порядка».

— Ставенджер всеми силами пытался разработать оружие нового поколения, чтобы жители Базы могли защитить себя, не причиняя войскам ООН существенного вреда, — рассказывал Вальтон, становясь все мрачнее и мрачнее. — Циммерман обещал создать такую одежду, которая может быть невидимой, но негодяи убили его во время атаки. Один из смертников проник в лабораторию и взорвал старика.

— И себя тоже?

— Ну я же сказал: смертник. Короче говоря, так называемая война закончилась довольно быстро, мы получили независимость и из Лунной Базы превратились в Селену.

— Да, знаю.

— Какое-то время я даже не знал, чем заняться. Я был ассистентом Циммермана и после его смерти находился в некоей прострации.

Итак, по прошествии некоторого времени Вальтон продолжил дело Циммермана по поиску метода, который позволит делать солдат невидимыми. И... в результате сумел это сделать.

— Ну и кому теперь надо быть невидимкой? — спросил Вальтон, и прежде чем Панчо успела ответить, сказал: — Только тому, у кого на уме недобрые мысли: убийцам, сумасшедшим, ворам и так далее.

Административный Совет Селены решил законсервировать изобретение Вальтона, упрятать его так, чтобы никто и никогда не узнал о существовании грандиозного изобретения.

— Поэтому они и выдали мне эту премию, чтобы я молчал. Похоже на пенсию. Я могу жить в полном комфорте, но только пока остаюсь на Селене и держу язык за зубами.

— Звучит заманчиво, — сказала Панчо, пытаясь подбодрить его.

Однако Вальтон лишь покачал головой.

— Ты не понимаешь, Панчо. Я гений, и никто даже не подозревает об этом. Я сделал потрясающее открытие, а оно так и не принесет никому пользы. Я даже не имею возможности никому рассказать о нем.

— Но ведь ты рассказал об этом мне!

— Ну надо же хоть кому-то рассказать о нем. Если бы я сегодня не сделал этого, то, наверное, просто сошел бы с ума. К тому же тебе можно доверять. Ты ведь не собираешься его украсть и использовать в злых целях.

— Конечно, нет, — быстро ответила Панчо.

Однако в этот момент она уже думала о том, как здорово время от времени скрываться от всех таким интересным способом.

— Хочешь посмотреть на него? — спросил Вальтон.

— На плащ-невидимку?

— Да.

— Как же я увижу его, если он невидимый?

Вальтон рассмеялся и, хлопнув Панчо по спине, ответил:

— Это мне в тебе и нравится, Панчо! Ты отличный друг, друг с большой буквы «Д».

Вальтон повернул в один из разветвленных коридоров и повел девушку на уровень ниже «Гранд Плазы», где находились все системы жизнеобеспечения Селены: многочисленные трубы, наносы, системы снабжения и очистки воздуха, очистки и рециркуляции воды, электрические станции, которые черпают энергию со специально установленных на поверхности солнечных батарей. Кругом все гудело и шипело, техника ни на секунду не прекращала свою деятельность. Потолки этого уровня были неровными, кое-где виднелся отделанный лунный камень, а сами помещения напоминали лабиринты. Вдоль коридора, по которому они шли, располагались катакомбы.

— А разве этот уровень не на замке? Я думала, вход сюда воспрещен. — Вальтон молча вел ее, открывая одну за другой разные двери. — Да и твое изобретение тоже должно охраняться...

— Они даже не знают о его существовании. Я сказал, что уничтожил его. Уничтожил!.. Не дождутся от меня такой радости! Этот плащ — единственный во всей Солнечной системе!

— Вот это да!

Вальтон кивнул с почти отсутствующим видом.

— Не что-то там, а настоящий плащ-невидимка!

— Да, плащ-невидимка... — как эхом повторила Панчо.

— Он выглядит как обыкновенный дождевик и закрывает человека с головы до ног, — объяснял Вальтон тихим голосом, как будто опасаясь, что его могут услышать.

Панчо пришлось напрячь слух, чтобы расслышать последнее слово. Гул машин мешал разговаривать.

Она следовала за Вальтоном по длинному коридору вдоль множества металлических дверей. В коридоре пахло пылью: в помещениях на этом уровне редко появлялся обслуживающий персонал. Лампы над головой располагались так высоко, что через каждые несколько метров Вальтон и его спутница попадали в полосу тени. Наконец он остановился напротив двери, которая, по всей видимости, открывалась только с помощью тайного кода.

— А тут нет охраны? Разве никто не патрулирует эти коридоры? — спросила Панчо, чувствуя себя отнюдь не уютно в такой мрачной атмосфере.

— Нет. А зачем? Во всех концах коридоров есть камеры наблюдения, но этот старый тоннель скорее походит на чулан или чердак. Здесь хранят только ненужный хлам, а обслуживающий персонал работает на несколько ярусов ниже.

Вальтон быстро набрал код на электронной панели двери и потянул на себя тяжелую металлическую дверь. Она жалобно всхлипнула, словно от недовольства, и поддалась.

— Вот мы и пришли! — прошептал он.

Внутри просторного шкафчика висел аккуратный плащ черного цвета.

— Разве не красавец? — спросил Вальтон и, нежно погладив его, повертел вешалку в руках.

— Да, вполне похож на обыкновенный плащ, — сказала Панчо, мысленно удивляясь, как может этот кусок ткани сделать человека невидимым.

Плащ блестел при слабом свете ламп, как будто сотканный из блесток.

— Поверхность ткани плаща покрыта нанокамерами и микропроекторами толщиной всего лишь в молекулу. При шлось изрядно попотеть, чтобы заставить их работать, скажу я тебе! Этот плащ я заработал потом и кровью, так что награда заслужена.

— Не сомневаюсь! — сказала девушка, осторожно дотрагиваясь до одного из длинных блестящих рукавов.

Ткань оказалась легкой и мягкой на ощупь, однако немного твердоватая, словно в ней застыли песчинки.

— Камеры фиксируют происходящее вокруг тебя со всех сторон, — объяснял Вальтон, — а проекторы воспроизводят изображение. Стоящий перед тобой увидит происходящее за тобой, а стоящий слева увидит происходящее справа и так далее. Таким образом люди будут видеть происходящее словно сквозь тебя, понимаешь?

— Он действительно работает?

— В пояс встроен компьютер. Батарейки, может, и сели, но их можно легко заменить на новые или просто зарядить.

Он показал на электронную коробку на гладкой каменной стене шкафчика.

— Неужели действительно работает? — продолжала удивляться Панчо.

Вальтон улыбнулся, как гордый отец.

— Хочешь попробовать?

— Конечно! — живо отозвалась девушка.

Пока Панчо надевала плащ, Вальтон поместил в электронную коробку на стене пару небольших батареек из пояса плаща. К тому времени, как она натягивала перчатки из того же материала и капюшон, он вынул батарейки и снова поместил в пояс.

— Хорошо, — сказал задумчиво Айк, внимательно проверяя, насколько аккуратно застегнут плащ. — А теперь надень маску на лицо и прикрепи ее к капюшону.

Плотные защитные очки закрыли глаза Панчо.

— Наверное, я выгляжу как террористка, да? — спросила она перед тем, как мягкая ткань закрыла ее рот.

— Через минуту ты вообще перестанешь как-либо выглядеть! — усмехнулся Айк. — Открой защитное покрытие на поясе и нажми выключатель.

Панчо нажала тонкое пластиковое покрытие и нажала выключатель.

— Сделано. А теперь?

— Подожди пятнадцать секунд.

— Дальше?

— А теперь протяни перед собой руку и внимательно посмотри на нее, — ухмыльнувшись, сказал Вальтон.

Панчо подняла вверх руку, и ее спина покрылась холодным потом.

— Я не вижу ее!

— Точно! Ты невидима. Поздравляю!

— Правда? Мне даже не верится.

— Ты видишь себя?

Нет, Панчо себя не видела. Руки, ноги, даже ботинки вдруг словно испарились. Она чувствовала свое тело, но не видела его.

— В этом шкафчике есть большое зеркало? — спросила она возбужденным от нового ощущения голосом.

— А зачем оно мне здесь?

— Не знаю. Я очень хочу посмотреться в зеркало.

— Панчо, да ты все равно ничего не увидишь! Ты полностью исчезла для посторонних глаз, впрочем, и для своих тоже.

Панчо засмеялась. В этот момент она уже решила ненадолго «одолжить» плащ Айка, конечно же, втайне от владельца...