"Пророчество. Часть четвертая" - читать интересную книгу автора (Горъ Василий)

Глава 28. Геннадий Соломин.

Тетя Галя взяла трубку не сразу - видимо, опять смотрела свои любимые сериалы, по обыкновению, прибавив звук телевизора так, чтобы слышать бесконечные монологи любимых героев, даже находясь на кухне. А, ответив на звонок, долго не могла понять, кто же ее беспокоит в час, когда по телевизору идет ее любимая 'Атлантида'. В общем, десятиминутное общение с соседкой взбесило меня больше, чем драка с господином Макриным и его присными. Однако, в результате долгих переговоров, она все-таки согласилась позвать к телефону маму. Правда, долго бурчала, что в наше время звонить по такому поводу занятым делами соседям - признак плохого воспитания и недостатка такта. Впрочем, на ее мнение мне было наплевать, и поэтому я пропустил ее тираду мимо ушей. И приготовился к долгому ожиданию. И действительно, до момента, пока отложенную в сторону трубку подняла мама, по моим часам прошло минут десять - двенадцать. Я бы не удивился, если бы узнал, что подружки сначала досмотрели этот чертов сериал у нас дома, а уже потом вспомнили про то, что я их жду.

- Ты куда пропал, сын? - командирским голосом спросила мама, и, не слушая абсолютно не интересующий ее ответ, продолжила тираду: - И что за дурацкое обыкновение звонить к соседям? У меня, слава богу, есть домашний и мобильный телефоны. И оба они работают… Что, трудно было догадаться?

- Мама! - рявкнул я в трубку. - У меня серьезные неприятности по старой службе. Меня хотят снова мобилизовать. Если не хочешь, чтобы меня снова таскали по горячим точкам, собирай вещи и езжай на пару недель к дяде Ивану, в Донецк. Деньги ты знаешь где. Я позвоню ему туда послезавтра. Большего сказать пока не могу. И сделай то, что я сказал, как можно быстрее, ладно?

Судя по грохоту, раздавшемуся в микрофоне, мама уронила трубку - самое страшное, что она могла себе представить - 'случилось'! Меня 'вызвали на службу'…

- Бегу, сынок… Уеду через десять минут… Ты только не соглашайся, ладно? - залепетала она, и мне на мгновение стало стыдно за то, что я так бессовестно ее обманываю. Но другого способа уехать из дому мне в голову не пришло. Потому, что его не было. - А как же школа?

- Игорю Леонидовичу я уже звонил. С вчерашнего дня я в отпуске… Не тяни время, пока у меня все нормально… Все, пока… - я положил трубку и улыбнулся: с надеждами найти нас через мою маму, или диктовать через нее условия Кормушке можно было расстаться. А других близких родственников у меня, счастью, не было… Можно было слегка расслабиться…

- Соловей! Хватит валяться без дела! Иди что ли, картошку почисти… - донесся до меня голос Глаза. - Объявляю тебе два наряда по кухне…

- За что это? - поинтересовался я, на ходу закатывая рукава и вздыхая - чистить картошку я возненавидел еще в военном училище.

- Было бы за что - объявил бы три… - улыбнулся Щепкин, сосредоточенно отбивающий мясо. - Как думаешь, сколько надо кусков на всю нашу ораву?

- Ну… таких лично я бы съел четыре… Жарь штук пятнадцать… Думаю, умнем…

- Вот и я так прикинул… - отрезая от вырезки очередную порцию, кивнул он. - Кстати, пока руки чистые, открой банку с ананасами и потри на терке сыр…

- А ты гурман, однако…

- Ну, да, это тебе не сухпай… Можно съесть много… А че там Олежка делает? - поинтересовался он, прислушиваясь к звукам, доносящимся из большой комнаты.

- Отбивается от Марка Ивановича… - предположил я. И не ошибся - минут через десять, унюхав запах жарщихся отбивных, на кухне появилась вся эта бешеная троица, и плотоядно уставилась на сковородку…

- Че, опять малыша обижал? - кивнув в сторону Коренева, ухмыльнулся Глаз.

- Обидишь его, как же… - поморщился Тимофеев. - Подрос, закабанел - черта с два достанешь… Да и со скоростью у него стало все в порядке…

С этим я не мог не согласиться - смотреть на размазанные силуэты, в которые превращались эти отмороженные рукопашники, мне надоело еще позавчера. Увидеть какую-нибудь комбинацию, которую можно было бы взять на вооружение, было невозможно, а попадать им под ноги - не хотелось. Я, конечно, завидовал их возможностям, но понимал, что научиться двигаться так не смогу никогда. И принял это, как должное. Правда, ребята старались поправить мою технику, как могли - благо, свободное время они проводили всегда одинаково. В тренировках. Но толку от этого было немного - стоило им хоть немножко ускориться, как я переставал видеть их конечности и понимать, что, собственно, они со мной делают…

Меньше всего тренировался Олег - с утра до ночи он возился с компьютером, анализируя поступающую от какого-то Кириллова информацию, выбирался в город, чтобы прокатиться к очередному интересующему его объекту или мрачно думал о чем-то своем. Но стоило ему начать двигаться, как становилось ясно, что передо мной - Великий Мастер. Именно так - с большой буквы. И хотя по отдельным фразам ребят было ясно, что учил его как раз Марк Иванович, ученик явно превзошел учителя. Как минимум, в скоростных качествах. Что интересно, в скорости здорово прибавил и Щепкин - неплохой боец еще со времен училища, за эти годы он превратился в настоящее чудовище! Каждый его удар преследовал вполне определенную цель. Убить или покалечить. Никаких лишних движений. Никакой лирики. Скорость. Мощь. Целесообразность. Глядя на то, как работает Вовка, я представлял себе реакцию нашего инструктора по рукопашному бою, капитана Киселева, будь у него возможность увидеть Глаза - сегодняшнего: думаю, он остался бы им доволен. И его фраза 'Девочки, хватит лапать друг друга! Бейте!!!' в этот раз прозвучала бы по-другому…

А вот на технику Беаты, или, как ее называли ребята, Хвостика, мне посмотреть толком и не удалось - по мнению того же Вовки, сестра Олега уступала только брату и Деду. Наступая последнему на пятки…

Представить себе условия, которые сделали из симпатичной фигуристой девушки настолько жесткого бойца, я не мог, а, увидев, как потемнело лицо Щепкина после заданного мною вопроса, вообще перестал поднимать эту тему в разговоре. Предпочитая философски дожидаться момента, когда ребята решат, что настала пора действовать…