"При дворе Вечного Императора" - читать интересную книгу автора (Коул Аллан, Банч Кристофер)

Глава 6

Десять секунд.

Яниз Керлех, будучи совладелицей бара, выполняла в нем роли и повара, и барменши, и старшей официантки. Да и сам бар был ее творческим произведением.

Яниз отнюдь не назовешь обманутой деревенской простушкой из бедной семьи, которую жизнь заставила от стыда податься на большую планету, хотя она родилась и выросла на планете фермеров. Пятнадцать лет наблюдения за тем, как ее родители, занимавшиеся рубкой леса и обработкой древесины, от зари до зари рубят и пилят, рубят и пилят, заставили ее всерьез задуматься, как бы улизнуть из этого замкнутого круга изнурительной работы. Случай удрать явился в лице странствующего продавца, который сбывал дрессированных слонов, обученных перетаскивать древесные стволы.

Продавец слонов увез Яниз в ближайший городок. Девушке понадобилось всего лишь двадцать минут, чтобы сообразить, какая профессия там самая прибыльная, найти нужный оживленный угол и снять своего первого клиента.

Профессия девушки для утех ей ни секунды не нравилась – хотя бы потому, что она никак не могла понять, отчего большинству мужиков, которые отправляются на поиски платных приключений, никогда не приходит в голову предварительно почистить зубы. Но эта работенка была все же веселей, чем перспектива всю жизнь подбирать дерьмо за слонами и с тревогой заглядывать им в зад – как бы у них не случилось геморроя, который помешает как следует работать хоботами. Мало-помалу, подвизаясь в качестве ночной бабочки, Яниз поднакопила столько деньжат, что смогла передислоцироваться в Прайм-Уорлд.

К се жесточайшему разочарованию, Прайм-Уорлд оказался не тем благословенным раем, где проливается золотой дождь – успевай только ноги расставлять. Профессиональных шлюх на планете-столице было видимо-невидимо. Хуже того, не было проходу от шлюх-любительниц, которые готовы отдаться за что попало – скажем, за такую сущую нелепицу, как возможность быть представленной при императорском дворе.

Таким образом, Яниз Керлех переживала не лучшие времена, когда ей повстречался человек по имени Рашид, то чинивший космические корабли в доках, то летавший на них главным инженером. Проведя ночь-другую вместе, они обнаружили в своих характерах что-то общее и стали встречаться в других положениях, кроме горизонтального.

Говорят, что в постели языки развязываются. В моменты интимной откровенности Яниз Керлех взахлеб говорила о своей давней – двадцатилетней! – мечте. Она мечтала открыть собственный бар. Даже набрасывала на бумаге план заведения. Более того, вылепила из пластилина маленькую модель своего будущего бара и неоднократно восстанавливала ее, раздавленную офицерским сапогом во время очередного налета полиции нравов.

По прошествии года совместной жизни, когда сексуальные отношения, утратив прелесть новизны, стали способом дружеского общения, Рашид сумел не просто изумить ее, а вызвать у нее самый настоящий столбняк. Он протянул ей как-то банковский чек и сказал:

– Ты, кажется, мечтала о своем баре? Вот, возьми. Мы будем равноправными партнерами.

Рашид выдвинул единственное предварительное условие: одна кабинка – он предложил назвать ее кабинкой “Ч” будет несколько отличаться от остальных: ее надлежит содержать в абсолютной чистоте.

Неизвестные люди в рабочих комбинезонах доставили и установили новейшие охранные электронные системы против подслушивания. Конструкция кабинки делала ее звуконепроницаемой; даже громкую беседу не было слышно в метре от столика. Специальные охранники раз в неделю перепроверяли всю электронную начинку кабинки “Ч”.

Рашид сказал подружке, что хочет использовать особую кабинку для организации разного рода встреч. Никто не смел ее занимать, кроме самого Рашида, а в его отсутствие – кроме людей, которые называли его имя и особый пароль.

Яниз прекрасно сознавала, что корабельный инженер, даже главный, зарабатывает отнюдь не столько, чтобы потакать капризам своей подружки, бывшей проститутки высокого класса. Она догадалась, что Рашид прирабатывает чем-то не очень законным. Возможно, контрабандой. Или... а впрочем, какое ей до этого дело?

“Ковенантер” оказался заведением прибыльным – докеры и летный состав полюбили это тихое местечко, где можно было спокойно потолковать, а если вечерок становился интересней и кому-то припадала охота разбить чужой нос, то хозяйке и в голову не приходило вызывать наряд полиции, чтобы утихомирить забияк. До общих свалок не доходило, а с буянами справлялись сами посетители. Здесь же можно было подцепить девочек самых экзотических цветов кожи, причем без риска подцепить от них что-нибудь экзотическое.

Рашид объявлялся от силы пару раз за весь прайм-уорлдский год, остальное время где-то пропадал, а где – о том помалкивал. Яниз пыталась вычислить, на какой именно посудине он сейчас летает, внимательно вчитываясь в колонки сообщений о передвижении кораблей, приписанных к соуардскому порту. Но ей никогда не удавалось связать имя своего дружка с каким-то космическим кораблем или конкретной транспортной линией. Да и раскусить, какого рода у него “друзья”, она тоже не могла: кого только не было среди типов, беседующих в кабинке “Ч”, – от элегантных богачей до явных уголовников в обносках.

Вот почему, когда двое мужчин, Алэн и Крейгвел, попросили обслужить их именно в кабинке “Ч”, хотя в баре были свободны все столики, она нисколько не удивилась и спросила их об одном: что господа будут пить?

Двадцать две секунды.

Несколько недель назад Динсмен тайно проник в бар и приладил в нужном месте бомбу; тогда же он с секундомером рассчитал время взрыва. Итак, нужный человек заходит в бар. Это десять секунд. Оглядывается. Еще пять секунд. Идет к стойке бара. Семь с половиной секунд. Делает заказ. На все ушла минута. Вот он берет стакан и направляется к кабинке “Ч”. Взрывник набросил немного времени на возможную очередь у стойки, если в баре вдруг окажется много посетителей. Поздним вечером в заведении никогда небывало много посетителей, но Динсмен на всякий случай накинул целых две минуты, чтобы не попасть впросак.

Алэн окинул взглядом батарею разных бутылок со спиртным и выбрал самый слабый напиток.

– Синтхэлк, – сказал он. – С водой. В высоком стакане. Льда добавьте по своему усмотрению.

Крейгвел, профессиональный дипломат, заказал то же. Следующие его слова обрекли обоих собеседников на смерть. А сказаны они были лишь для того, чтобы установить приятельскую атмосферу перед серьезными переговорами.

– Вы пробовали когда-нибудь метаксу?

– Нет, – ответил Алэн.

– В такой вечер этот напиток самый подходящий.

– Без наркотика? – подозрительно спросил Алэн.

– Чистый алкоголь, – сказал Крейгвел и шутливо добавил: – Хорош и для приема внутрь, и для чистки одежды.

Яниз налила им по стаканчику, а затем занялась приготовлением двух порций синтхэлка. Мужчины роковым образом задержались у стойки вместо того, чтобы сразу идти в кабинку “Ч”.

Алэн поднял свой стаканчик:

– За мир!

Крейгвел искренне кивнул и осушил свою порцию метаксы.

Время истекло. Таймер зажужжал, и Динсмен нажал кнопку радиодетонации.

Мощное взрывчатое устройство, обложенное металлическими шариками, сработало. Двое мужчин и женщина погибли мгновенно, разорванные в клочья. Динсмен слегка переборщил с зарядом, и взрыв разворотил даже стену за стойкой бара.

Не глядя на руины, Динсмен побросал все свое оборудование в чемоданчик и побежал в дальний конец склада. Там он вылез из окна и проворно спустился по веревочной лестнице на землю. Нажал кнопку, крепление лестницы отстрелилось; лестница упала ему в руки и была немедленно спрятана в том же чемоданчике. Стараясь не выходить на освещенные участки улицы, Динсмен заторопился прочь, чтобы побыстрее спрятаться в своем любимом укромном местечке – в сердце прайм-уорлдского гетто, где проживали представители негуманоидных рас.

В ушах у него еще звенело от взрыва, и он не слышал стука башмаков с металлическими набойками по стальной решетке эстакады. Кто-то мчался в сторону руин того, что только что было баром под названием “Ковенантер”.

За несколько мгновений до взрыва сержант Армус пытался смягчить оскорбленные чувства своего товарища из взвода спецназа. В секторе царило спокойствие, и их дежурства проходили настолько нудно, что казались своего рода дисциплинарным наказанием. А ведь они, как-никак, принадлежали к элитным частям спецназа. Предполагалось, что их будут посылать в районы повышенной криминогенной опасности, чтобы они наводили там порядок и передавали очищенный сектор обычным полицейским патрулям.

Вместо этого их заставили на протяжении целого месяца дежурить в районе, где было лишь чуть беспокойней, чем на кладбище. Сержант Армус в пятнадцатый раз выслушивал заунывное нытье своего капрала. Дескать, шеф спецназа Крегер, ясное дело, имеет зуб против них. В этом идиотском секторе ничего существенного не происходит, здесь для поддержания порядка достаточно одной патрульной “Черной Марии”.

Армус чуть было не признался капралу, что почти в начале вечера теми же словами пенял на их положение своему приятелю. Да, бесспорно, у ребят есть причина скулить от досады. У Крегера, видать, совсем крыша поехала, раз он назначил их в этот сектор могильного покоя – как раз в то время, когда в другом месте в разгаре праздничные торжества, где всякое может случиться. Наверное, ведающий криминальной статистикой компьютер свихнулся и выкашлял неправильную информацию. А может, в этом районе живет девка Крегера, которая пожаловалась, что ее вечером на улице кто-то ущипнул за зад. Кто угадает, какие тайны сокрыты в немногочисленных извилинах мозга спецназовского капитана?

В целях соблюдения служебной субординации Армус держал свои горькие мысли при себе. Вместо этого он снова позаботился о том, чтобы ребята из его взвода меньше других дежурили сверхурочно. В обычных обстоятельствах совесть не позволила бы пойти на такое. Сейчас же весь отряд спецназа почти с самого начала праздничного марафона работал на пределе сил, лишних солдат не было, ребята валились с ног после продленных дежурств. Тем страннее тот факт, что взвод Армуса столько времени околачивается без дела в тишайшем секторе.

Но тут прогремел этот взрыв. Не успел он догреметь, а весь взвод уже мчался по пандусу, обогнул угол и рванул прямо к руинам бара “Ковенантер”. Армус бросил один лишь взгляд на развороченную часть здания, и три мысли пронеслись в его голове: есть ли пожар? выжил ли кто после взрыва? понадобится ли машина “скорой помощи”? После этого он начал действовать.

Несмотря на то что не было никаких признаков пожара, сержант надавил рукой в стальной перчатке кнопку системы огнетушения и больше тонны мыльной пены залило руины бара. Он прокричал своим подчиненным, чтобы они хватали в руки все, что может служить ломом, и растаскивали завалы, а сам включил микрофон радиосвязи – вызвать “скорую”. Но слова замерли у него на губах – он увидел машину “скорой помощи”, которая катила по эстакаде в сторону развороченного взрывом бара. С какой такой стати здесь эта машина? Ведь он еще не успел вызвать!.. Но размышлять было некогда. Армус отсоединил ремень безопасности и устремился к развалинам “Ковенантера” вслед за парнями из своего взвода.