"Мой Дедушка - Памятник" - читать интересную книгу автора (Аксёнов Василий Павлович)

ГЛАВА 14
в которой над кашлем, хлюпаньем и хрустом коленных суставов преобладает мощный голос Марии Спиридоновны, а также звучат стихи огромного поэта

Благосклонный читатель должен простить автору то, что в этой главе он вынужден прервать описание напряженных драматических событий, оставить своего героя в сомнениях и тревоге на Львиной лестнице Оук-порта и совершить не очень-то грациозный скачок в недалекое прошлое, в прохладные июльские дни города Ленинграда.

Было прекрасное дождливое утро, когда Наташа Вертопрахова приехала на дачу Стратофонтовых в Лисий Нос. Мария Спиридоновна в это время, напевая песенку «Мы парни бравые, бравые, бравые…», неумелыми пальцами мастерила котлеты, похожие на аэростаты заграждения.

– Мы должны действовать, - коротко сказала она, выслушав рассказ Наташи о вчерашнем лондонском звонке.

– Но как? - пролепетала растерянная девочка. - Мария Спиридоновна, я очень тревожусь за Генку, ведь он такой фантазер! Однажды в турпоходе наша группа столкнулась с огромным стадом. Стадо шло мимо нас очень долго, и всё дрожали, боясь быка. И вдруг, представьте, мы видим - верхом на быке едет ваш внук, и бык помахивает хвостом, словно обыкновенное домашнее животное…

– Моя школа! - не без гордости сказала подполковник - Я совершенно не боюсь за Геннадия: он смелый, находчивый и благородный мальчик. Но мы должны действовать, мы должны узнать хотя бы, что там происходит.

– Но как? В газетах совсем ничего не пишут об этой маленькой стране.

– Мы должны поехать на Большие Эмпиреи!

– Мария Спиридоновна, но это же нереально!

– Нереально? - сверкнула очами штурман, смешала в бесформенную массу «аэростаты заграждения», вышла и вернулась в голубой аэрофлотской форме с орденской колодкой.

И при взгляде на нее Наташа поняла, что это реально, что все реально, что в мире нет ничего нереального.

Бабушка начала свою деятельность с Публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина. Здесь в кратчайшие сроки она проштудировала все материалы по Республике Большие Эмпиреи и Карбункл. Помогли и семейные архивы. В частности, в походном сундучке адмирала бабушка обнаружила русско-эмпирейский словарь, составленный врачом клипера «Безупречный» Фогель-Кукушкиным. В результате не прошло и недели, а Мария Спиридоновна уже прекрасно разбиралась в истории, этнографии и экономике далекой, но близкой страны и могла сносно объясняться по-эмпирейски.

После этого бабушка обратилась с запросом в общество «Альбатрос», которое занималось культурными связями с народами Океании.

– Увы! - сказал научный консультант. - Наши связи с Большими Эмпиреями очень ограниченны. Мы пытаемся наладить с ними обмен книгами, картинами, просто добрым словом, но увы… страна эта так далека, а их единственный дипломат Старжен Фиц, проживающий в Токио, не отвечает на наши письма.

– Это дело поправимое, - энергично сказала бабушка, и консультант приободрился.

Бабушка направилась в соответствующие организации с предложениями усилить работу «Альбатроса» по части связей с Большими Эмпиреями. Соответствующие организации отнеслись к ее предложениям положительно.

– Пусть сокращаются большие расстояния, - сказали они. - А вам, Мария Спиридоновна, спасибо за хорошую инициативу. Видим, что есть у вас еще порох в пороховницах.

Порох у бабушки действительно был. С невероятной энергией она взялась за дело. Вскоре в общество влились три коллективных члена: фабрика мягкой игрушки № 4, крупный северный аэропорт и огромный ленинградский поэт Борис Горошкин. Почетным президентом общества был избран один из первых русских дарвинистов академик Флюоресцентов. Надо ли говорить о том, что во всех начинаниях сопутствовала Марии Спиридоновне юная чемпионка Наталья Вертопрахова. Добровольным курьером крутился вокруг на общественных началах наперсник детских игр Валька Брюквин. В Страну Восходящего Солнца полетели телеграммы. Ответа не последовало. Бабушка села на телефон. Двое суток она не сомкнула глаз, разыскивая Старжена Фица через муниципалитет и полицейское управление японской столицы. Наконец в трубке послышался кашель.

– Господин Старжен Фиц! С вами говорят из общества «Альбатрос»! - закричала бабушка.

– Очень, очень, очень… - послышалось в трубке.

Потом все стихло.

– Господин Старжен Фиц! - крикнула бабушка.

– Очень приятно, мисс, - сразу же отозвался приветливый старческий голос.

– Я не мисс! - крикнула бабушка.

– Пардон, мадам, - скрипнул Старжен Фиц.

– Я не мадам!

– Как же мне вас называть?

Бабушка на миг растерялась. Действительно, как же ему ее называть? Ведь не «товарищем штурманом» в самом деле…

– Зовите меня Марией! - крикнула бабушка.

– Мария! - закричал Старжен Фиц. - Мария, Мария, Мария…

– Господин генеральный консул, почему вы не отвечали на наши телеграммы? - спросила бабушка.

– Не было средств, - хлюпнул носом консул. - Конъюнктура все время падает, Мария. Тресты душат мелкого буржуа.

– Господин Старжен Фиц, мы приглашаем вас на переговоры по вопросу культурных контактов между нашими странами.

– Седой?

– В каком смысле?

– Кроме дороги, гостиницы и карманных денег, еда оплачивается?

– Уж будьте уверены! - теряя терпение, гаркнула бабушка.

Повесив трубку, она вдруг изумилась: весь разговор с эмпирейским дипломатом шел на чистом русском языке!

Итак, на средства двух коллективных членов общества (фабрика мягкой игрушки № 4 и крупный северный аэропорт) старина Старжен Фиц снялся с насиженного места и прибыл самолетом в Ленинград.

Общество встречало почетного гостя почти в полном составе, за исключением Бориса Горошкина.

Дипломат был прекрасен в расшитом золотом мундире и в традиционном головном уборе, отдаленно напоминавшем поварской колпак. С хрустом преклонив колено, он поцеловал бетон аэропорта, обвел руками пространство и воскликнул:

– Узнаю! Все встало в памяти, господа! Ведь я, господа, старый петербуржец!

В это время радио любезным голосом сказало:

– Господин Севрюгин Феликс Вениаминович, прибывший из Токио, вас встречает ваша сестра Таисия. В руках у Таисии гладиолус.

Вскрикнув от радости, Старжен Фиц заключил в объятия ближайшую старушку с гладиолусом.

– Тасенька, родная! Ничуть не изменилась! Ни капельки! Старушка вырывалась до тех пор, пока не подошла настоящая Тасенька, которая тоже за шестьдесят лет «ничуть не изменилась».

По дороге с аэропорта в «Асторию» дипломат проявлял вежливое, но настойчивое любопытство:

– Этот у-ни-вер-маг частный? - спрашивал он Марию Спиридоновну.

– У нас, Феликс Вениаминович, все государственное, - поясняла бабушка.

– Да-да, понимаю, - сочувственно кивал Старжен Фиц. - Я все понимаю, Мария. Скажите, а эти «Фрукты - овощи» частные?

– Все государственное, - терпеливо говорила бабушка.

– Да-да, все, абсолютно все! А эта парикмахерская частная?

– Феликс Вениаминович, - немного даже рассердилась бабушка, - вы же русский человек! Неужели не понимаете? Ничего у нас нет частного, и никакие монополии на нас не давят.

В честь высокого гостя общество устроило обед в ресторане Дома архитектора. Обед прошел на замечательном уровне, если не считать того, что гость то и дело убегал на кухню и совал нос во все кастрюли.

В конце обеда поэт Горошкин, который, конечно же, на сей раз присутствовал, прочел начало новой поэмы:

– Браво, вы просто Апухтин! - воскликнул Старжен, отчего огромный поэт едва не подавился стручком.

После обеда Старжен Фиц и Мария Спиридоновна удалились на деловое совещание.

– Ну вот, господин генеральный консул, вы познакомились теперь с членами нашего «Альбатроса», - начала Мария Спиридоновна. - К сожалению, наш президент академик Флюоресцентов уже много лет прикован к постели.

– Прикован к постели? - воскликнул Старжен Фиц. - А чем его лечат?

– Думаю, что антибиотиками, - ответила Мария Спиридоновна.

– Аку! - закричал консул. - Аку, аку, аку… - Он замолчал с застывшей улыбкой на устах.

Привыкшая уже к этому феномену, бабушка спокойно выждала.

– Аку, аку-пунктура! -завопил консул. - Только иглоукалывание спасет нашего друга. Берусь за умеренное вознаграждение поставить академика на ноги. Я лучший знаток тибетской медицины в Юго-Восточной Азии, и если бы не интриги…

– Давайте вернемся к этому позднее, - сказала бабушка. - Не вертитесь, пожалуйста, господин генеральный консул.

– Что делается на кухне? - спросил Старжен Фиц, тревожно принюхиваясь.

– Моют посуду, - начала сердиться бабушка.

– Чем? - вскричал дипломат. - Неужели они обходятся без порошка «Сальвиола»? Я немедленно берусь доставить пробную партию этого чудо-порошка! Об условиях договоримся.

– Господин генеральный консул! - повысила голос бабушка.

– Дайте вашу руку, Мария! - прошептал дипломат. - Нет, левую. Бугор Венеры, Мария, у вас резко выделен, линия таланта уникальная и пересекается с линией чести. Бойтесь первых двух дней полнолуния, Мария. Эти дни…

– Послушайте, перестаньте пороть этот вздор! - вскричала бабушка. - Я бывший штурман авиации, прошла всестороннюю подготовку. Понятно? Мы хотим послать в вашу страну культурно-спортивную делегацию. Как вы и ваше правительство посмотрите на это?

– Милости просим! - возопил Старжен фиц. - Я буду вам сопутствовать, конечно с едой, и сам с удовольствием познакомлюсь со своей страной.

– Вы хотите сказать, что вы…

– Да, Мария, я никогда не был в своей стране. Увы, Мария, таковы гримасы нашей потусторонней жизни!

Мария Спиридоновна почувствовала сильное головокружение, как будто вошла в пике.

– Так, - сказала она, выходя из пике. - Состав делегации таков. Я - глава. Одновременно собираюсь выступить в соревнованиях по баттерфляю и по прыжкам с трамплина. Поэт Горошкин прочтет стихи. Доктор геологии Вертопрахов расскажет о разведке наших и зарубежных недр. Его дочь Наталья возглавит команду «Юная грация». По-моему, состав очень представительный.

– В высшей степени представительный! - воскликнул генеральный консул. - Мужчинам могу предложить чикагские носки и запонки, а вам, дамы… - он заговорщически подмигнул, - ожерелья из почти настоящего жемчуга. За все одиннадцать рублей девяносто копеек.

– Эх, Феликс Вениаминович, Феликс Вениаминович, - покачала головой бабушка, - как крепко засел в вас этот дух наживы…

Итак, в то время когда наш герой совершал тайный рейс в компании наемников, делегация «Альбатроса» на совершенно законных основаниях продвигалась к Большим Эмпиреям лайнером компании «ПАН-АМ». Аллигейтер, Румпелып-тильцхен и другие агенты Интерпола весь рейс до Зурбага-на не сводили глаз с суетливого Старжена Фица, а также с поэта Горошкина, который брал на карандаш зарубежные впечатления.

Любезный читатель, еще раз прими мои извинения за вынужденное отступление в недалекое прошлое. Дай руку, мой благосклонный друг, и мы вместе, набравшись мужества, подойдем к порогу решительных и яростных событий.

Дело в том, что, пока я рассказывал об обществе «Альбатрос», в тропической ночи близ атолла Фео, в полукабельтове от мирно дремавшего на якоре «Алёши Поповича» всплыла пиратская подлодка «Голубой кит».

Чаби Чаккерс, посланный Доллис, опоздал…