"Костюм надувной женщины" - читать интересную книгу автора (Васильева Марина)СОБАЧИЙ ВОЙ Через пятнадцать минут Азарова, Грач, Караваев и тетя Катя были на месте. Ник остался в машине, он был за рулем, а Марина и Вера поднялись вслед за тетей Катей в старый сталинской планировки дом, на четвертый этаж. — Так, дверь железная, — после беглого осмотра заметила Азарова, — с итальянским замком. Этот замок вы поставили уже после кражи? — Увы, увы, — вздохнула тетя Катя. — После, голубушка. Как говорится, учит Бог дурака, учит, а толку нет. — А до этого какой стоял замок? — Обыкновенный, гаражный. — Повреждения были? — Да вроде как нет. А вот вторую дверь этот гад плечом вышиб. За железной дверью была массивная деревянная дверь. — Откуда вы знаете, что плечом? — удивилась Азарова. — Так мне милиция сказала. — Понятно. А Скворцов парень здоровый? — Еще какой! Мне как сказали, что плечом дверь вышибли, так я сразу и поняла, что это Вадим. Кто же кроме него? Ему что дверь, что ворота. Такой боров! Марина кивнула за спину на броневую дверь и прошептала: — Он там проживает? Тетя Катя опасливо покосилась на соседскую дверь и кивнула. — Сейчас дома? — Пес его знает! — Ладно, займемся им позже. Во всяком случае, собака у него на месте. Воет чего-то. — У него две псины, — проворчала тетя Катя. — Страшные, здоровенные. Он их только сырым мясом кормит. А как гулять выведет, так все бабы детей со двора спешат увести. Вошли в квартиру. Ничего особенно примечательного в ней не было. Добротная обстановка, купленная еще в восьмидесятые годы, но уже начавшая истлевать, недавно поклеенные английские обои, три комнаты, кухня, ванная и туалет. Балкон. И очень много цветов. — Да вы знатный цветовод, тетя Катя! — с восхищением покачала головой Вера. — Что есть, то есть, — обрадовалась тетя Катя. — Ко мне все соседи ходят за опытом и отростками. — У меня мама тоже цветы любит. Азарова же на цветы внимания не обратила, а сразу подошла к месту, где их не было. — Так, картина висела здесь, — сказала она. — Да, да. Смотреть не могу. Хотела цветами заставить, да руки не поднялись. Как глаза закрою, так Геннадия вижу, Геннадий это муж мой покойный, пальцем мне грозит. Не уберегла, мол! — Картину унесли с рамой? — спросила Азарова. Ее глаза так и бегали по сторонам. Казалось, она мысленно фотографирует обстановку. — Нет, рама осталась. — Где она? — В милиции. На этой, как ее… — Экспертизе? — Ага на ней самой. — Это нам знакомо, — сказала Марина. — Что ж, осмотр окончен. А этот ваш Скворцов, он что любитель живописи? — Любитель! — тетя Катя фыркнула. — Какое там! Бандит он, а не любитель. — Бандит? — Азарова обернулась. — Самый настоящий. — А вот это надо было сказать сразу. У вас есть его телефон? — Чей телефон? Этого проходимца? Еще чего не хватало! С чего бы это мне ему звонить? — Тогда дайте мне телефонную книгу. — А вот это пожалуйста. Азарова быстро отыскала нужный ей номер и набрала его. — Это ты что же ему звонишь? — всплеснула руками тетя Катя. Марина кивнула и положила трубку на аппарат: — Его дома нет. Автоответчик отвечает. Вот это удача! Значит прямо сейчас к нему и заглянем. Не думаю, что это что-нибудь даст, но попытка не пытка. Тетя Катя опять замахала руками: — Ой, да что ты такое придумала! Я же тебе сказал, что у него дома два кобеля ограмадных. Они же тебя на куски разорвут. — Собаки мне не страшны, — сказала Марина и достала из сумочки балончик со слезоточивым газом. — А вот на сигнализацию он случайно свою квартиру не ставит? — Не ставит. Это я точно знаю. — Вера, пойдем. А вы, тетя Катя, оставайтесь здесь. И дверь на всякий случай не закрывайте. Мы скорее всего вернемся. — Матерь Богородица! — воскликнула тетя Катя. Марина и Вера вышли из квартиры, оглянулись по сторонам и осторожно подкрались к соседской двери. Вера во все глаза смотрела на свою новую знакомую. Надо же, только сегодня утром они познакомились, а уже лезут в чужую квартиру. Неужели такое возможно? — А это законно? — на всякий случай спросила она. — Что ты? Конечно нет! Азарова достала из сумочки косметичку, из косметички какие-то крючки, пилочки, и другие диковинные железяки. — Замки фуфловые, — прошептала Азарова открывая первую дверь. — Фраер дешевый этот Скворцов. А здесь и вовсе дерьмо. Вера смотрела, как Марина ковыряется в замках, и они послушно щелкают, а сама думала, что у нее бы ни за что так не вышло. — Чего смотришь? — улыбнулась Марина. — Не дрейфь, подруга, я тебя тоже таким фокусам научу. Ты у меня не только замки открывать, ты у меня банковские сейфы будешь взламывать, как орешки колоть. Я захожу первая, ты за мной. Сначала ликвидируем собак. Лучше всего их загнать в ванную, чтобы не мешали. Дверь открылась, и они вошли внутрь. Странно, но никто к ним не выскочил. Только из зала донесся протяжный и тоскливый бьющий по ушам вой. Девушки замерли. — Наверно он их к батарее привязал, — обрадовалась Азарова. — Вот удача! Тогда надо поспешать. Этот хмырь может вернуться. Фу, что тут за запах? Вера, которой запах, а это был запах свежей крови, был очень хорошо знаком отстранила Марину: — Подожди. Дай, я пойду первой. Она взяла из рук Марины газовый балончик и осторожным мягким как у барса шагом, вошла в комнату и остановилась как вкопанная. Марина последовала за ней: — Е-о-о мое! На пропитанном кровью ковре у перевернутого кресла стояли два огромных добермана, и подняв головы к потолку, жалобно выли. Рядом раскинув в стороны руки лежал их хозяин. Глаза убитого смотрели в потолок. Во лбу красовалось черная дырочка. Ноги ниже колен были залиты кровью. — Интересно, когда его грохнули? — прошептала Марина. — Давно? — Не больше двух часов назад, — уверенно сказала Вера. — Откуда такая уверенность? — Запах крови есть, но нет запаха разложения. А в такую жару трупы начинают разлагаться очень быстро. Еще через час здесь уже без респиратора не походишь. Надо звонить в милицию. — Погоди ты с милицией! — махнула рукой Азарова. — Я эту братию знаю, сама два года в следаках парилась. Они нас же первых канать и начнут. А что? Скажут две шлюхи мужика не поделили и грохнули, или ограбить хотели. В общем, придумают версию. Ты потом с десятью адвокатами не отмажешься. Лучше посмотри, видишь диван открыт? — Вижу. Ну и что? — А все остальное не тронуто. Значит, из дивана что-то взяли. Только вот что? Уж не нашего ли Дейнеку? — Тут человека убили, а ты про Дейнеку! — шепотом возмутилась Вера. — Нечего было картину красть! — отпарировала Азарова. — Был бы сейчас жив и пил сок. Вот собачек жалко. Сироты они теперь. Видишь, как плачут надрываются? Даже на нас им плевать. Я собак люблю. Кстати, на столе два стакана. Значит он пил сок не один, а с убийцей. Убийца был один. — Однако он хорошо стреляет, — заметила Вера. — Сначала, в оба колена, а потом в лоб. Ну и садист! Зачем в колени-то? — Чего тут непонятного? — удивилась непонятливости подруги Азарова. — Он его допрашивал. Пытал, а потом, когда узнал все, что ему было нужно, добил. Странно, что собаки его не тронули. Значит убитый очень хорошо знал убийцу. И собаки его тоже. Девушки в зал не заходили, смотрели на все в дверях. Собаки продолжали выть и по прежнему не обращали на них внимания. Взгляд Азаровой упал на телефон. Она вспомнила, что когда звонила Скворцову, ей ответил автоответчик. — Стреляет он хорошо, а вот с мозгами у него явно провал, — сказала она. — Оставил кассету в автоответчике. Тоже странно. Что ж, воспользуемся любезностью мистера убийцы и послушаем. Азарова достала платок, чтобы не оставлять отпечатков пальцев и нажала кнопку на аппарате. Автоответчик скрипнул, а потом стал выдавать текущие звонки. Сначала писклявый женский голос: — Вади-им? Ты? Нехороший! Опять тебя дома нет! Я прям вся не могу! Сегодня вечером жди. — Пи! Чмок! — это щелкнул автомат автоответчика. — Вади-им! — опять тот же голос. — Я не одна приду. Я с Кирой буду. — Пи! Чмок! — Господин Скворцов? Это ваш налоговый инспектор Кривошеев. Да, пора бы прийти на прием. В пятницу тринадцатого я буду вас ждать. — Пи! Чмок! — Вади-им! Кира не может, зато Клара и Мотя согласились. Не забудь шампанского и ананасов. — Пи! Чмок! — Скворец? Это Лаврентий на проводе. Я приехал. Завтра жди моего человека. Товар отдашь ему. Не будет дома, пеняй на себя. Я штрафных квитанций не выписываю. — Пи! Чмок! — Вади-им! Мы приходили, ты где, козел, был? — Пи! Чмок! Ту-ту-ту! На этом голоса в автоответчике замолчали. Вера посмотрела на Марину. Азарова была задумчива. — Есть что интересное? — Увы, да. — Почему увы? — Потому что в деле замешан Лаврентий. — Лаврентий? А кто это такой? Ты его знаешь? — Послушай, Вера, давай сначала уйдем отсюда, а то мне как-то не по себе. — Да мне как-то тоже. И две искательницы приключений покинули квартиру Вадима Скворцова, предварительно уничтожив все следы своего здесь пребывания. Кассету из автоответчика Азарова забирать не стала. — Я ментам дорогу перебегать не собираюсь и ребят обижать не буду, — заметила она. — Да и на Лаврика у них теперь компра будет. Хотя таких у них и так уже три шкафа. Разговор продолжился уже в квартире тети Кати. — Лаврентий, это один из авторитетов нашего города. А в нашем районе он главная шишка. — Стала объяснять Азарова. — Не очень-то хочется связываться с этим типом. — Как тебе не стыдно, Марина! — воскликнула Вера. — Произошло преступление, и наш долг найти убийцу и отдать его в руки правосудия, а ты говоришь, что тебе не хочется связываться с этим типом. Однако, хочешь ли ты этого, или нет, мы уже с ним связались, и отступать нельзя. Это как на войне, перед тобой невидимый враг. Его надо найти и уничтожить. Азарова посмотрела на Веру так, как еще ни разу не смотрела за все время, что они были знакомы. Глаза у Веры горели огнем, лицо пылало, кулаки сжимались. — Остынь, Вера, — сказала Азарова. — Мы не на войне. Убийцу будет искать милиция. Мы же должны искать картину. — Но ведь все взаимосвязано! — возразила Вера. — Может быть. А может и нет. Может быть этот Скворцов вообще никакого отношения к картине не имеет, а замочили его совсем по другой разборке. Казалось, что разговор сейчас превратится в спор, но тут Вера неожиданно взяла себя в руки и успокоилась. — Прости, — сказала она. — Наверно ты права. Я просто перенервничала. Это непростительно. — Брось, — махнула рукой Марина. — Меня саму все трясет. Закрою глаза, и вижу, как эти два несчастных пса воют. Собачий вой тут же словно в ответ догнал их слух. Разговор этот был в коридоре, после чего они вошли в зал, где их ждала тетя Катя. Она была вся в нетерпении. И на лице у нее было написано, что она ждет, что ей прямо сейчас вернут дорогую ее сердцу картину. — Увы, тетя Катя, — поспешила разочаровать ее Азарова. — Картины у вашего соседа в квартире нет. В этом я просто уверена. Тетя Катя тут же сникла. — Зато ваши молитвы услышаны, и Николай Угодник покарал вашего обидчика. Сейчас он уже на том свете держит ответ за все свои грехи. Тетя Катя так и села: — Ой, что ты такое говоришь, дочка? — Да, да, сейчас мы уйдем, а вы позвоните в милицию и скажите, что вашего соседа убили. Если вас спросят, с чего вы это взяли, ответьте, что видели ночью плохой сон, а вечером сосед не вывел на прогулку собак, чего с ним никогда не было. А теперь собаки воют на весь дом. Наверно с хозяином что-то произошло. Кстати, вы не видели, не приходил ли кто к нему сегодня? — Ой, приходил! — Глаза у тети Кати стали огромными и испуганными. — Приходил, Мариночка. Приходил! Аккурат, когда я из милиции пришла, чтобы значит, к тебе позвонить, он и пришел. Азарова чуть не подпрыгнула, когда такое услышала. Она буквально вцепилась в тетю Катю: — Кто таков, как выглядит? Откуда такая уверенность? — Так ведь он сначала ко мне позвонил. Квартиру перепутал. Я как дверь железную поставила, так номер на ней не повесила. А у Вадима его никогда и не было. Нас постоянно путают. — Как он выглядел? — В костюме, в шляпе и очках, и лицо такое все, как у кощея, худое. Я еще подумала, чего это он в такую жарищу в костюме и шляпе. Но самое главное, волосы у него какие-то не такие. — Что значит, какие-то не такие? — Слишком уж светлые. Не поймешь даже, то ли русые, то ли седые и длинные. — Вы ему открыли? — Еще чего! Я же не сумасшедшая. Я с ним через глазок общалась. Как сказала ему, что Вадим напротив живет, так и смотрела, что дальше будет. Вадим его впустил, а дальше я к вам побежала звонить. — Долго он был? — Так минут двадцать. Я как с тобой поговорила, собралась и побежала во двор, так он тоже вышел и передо мной спустился. Неужто он убивец? Ой, мамочки! Так ведь он и меня мог убить, как свидетеля. И тетя Катя от такой мысли повалилась в обморок. С трудом Марина и Вера привели ее в чувство, отпоили водой. — А у него что-нибудь в руках было? Портфель может, или чемодан? Палка, в конце концов! — В руках? — тетя Катя задумалась. — В руках не было. — Жаль. — Зато под мышкой было. — Что же? — Рулон. — Рулон? — Да рулон. В газету завернутый. Три женщины переглянулись. Марина посмотрела на Веру, потом на тетю Катю. Вера посмотрела на Марину и тоже на тетю Катю. Та посмотрела на обоих и вдруг охнула: — Так ведь это же моя картина была! Ведь точно такого размера. Как же я сразу не догадалась? Ой, дура! Да ведь я бы его на части разорвала бы! Тетя Катя застонала. Вера и Марина потрясенно молчали. Молчание продолжалось почти минуту, затем Марина схватила женщину за руку. — Вот про это вы все милиции и расскажите, — строго сказала она. — Только о нас с Верой ни слова. — Это почему же? — насторожилась тетя Катя. — А потому, дорогая тетя Катя, что если нас менты мурыжить начнут, то времени у нас на то, чтобы искать вашу картину уже не будет. Мы будем часами сидеть по кабинетам и давать показания. Понятно? — Понятно! — быстро по-солдатски согласилась тетя Катя. — Ни словечком об вас не обмолвлюсь. — А теперь до свидания, мы уходим, вы звоните, и дверь никому просто так не открывайте, и в глазок не смотрите. — Ой, грехи мои тяжкие! — простонала тетя Катя. |
||
|