"Двойной орёл" - читать интересную книгу автора (Твайнинг Джеймс)

Глава 11

Кладбище Хайгейт, Лондон

20 июля, 15.30

Туман, висевший с раннего утра над городом, понемногу рассеивался. Том пробирался среди надгробий; тропинка, покрытая растрескавшимся асфальтом, змеясь, спускалась с холма. В некоторых местах асфальт был выщерблен полностью, и под ним открылась прежняя, выложенная из камня дорожка. Камни поблескивали, отполированные за долгие годы поколениями скорбящих, проходивших по ним.

Раньше Том наизусть помнил все имена и фамилии, высеченные на надгробных плитах, тянувшихся от ворот и до могилы матери. Они торчали из земли, напоминая зубы, одни покосились и налезали на соседние, между другими образовались широкие пробелы, третьи и вовсе сгнили, и все потому, что дожди, ветра, морозы и солнце вели с ними неустанную борьбу. Из заполненных дождевой водой вазонов торчали пластиковые цветы. В отдалении вырисовывался силуэт телебашни — поднимался над городом, точно скипетр из бетона.

Массивная доска черного мрамора утопала в густой траве, сверху ее затеняли понурые ветви плакучей ивы, кладбищенская стена была скрыта под плющом и другими вьющимися растениями. Но позолота, некогда нанесенная на вырезанную в камне надпись, до сих пор сохранилась и ярко поблескивала под лучами солнца. Том провел кончиками пальцев по буквам, образующим имя. Он помнил. Сегодня ей исполнилось бы шестьдесят.

Ребекка Лора Кирк, урожденная Дюваль.

Тогда все утешали, говорили, что это не его вина, так уж произошло. Несчастный случай, ужасная трагедия. Даже коронер сыграл свою роль — винил техническую неисправность, прежде чем признал: да, мама допустила беспечность, позволив тринадцатилетнему мальчишке вести машину, пусть даже на небольшом участке обычно спокойной дороги. На какое-то время даже он поверил всем им.

Но взгляд отца на похоронах, гнев, который прорывался сквозь слезы, когда отец прижимал его к себе, убедил Тома, что отец думает совсем иначе. Мама позволила ему вести машину потому, что он просил, умолял и унижался до тех пор, пока она наконец не сдалась. И он практически убил ее. Став старше, он часто задавал себе вопрос: уж не потому ли отец на похоронах так крепко сжимал его в объятиях, что собирался просто придушить?

Играя брелоком из слоновой кости, который отец подарил ему за несколько недель до смерти, Том закрыл глаза и погрузился в воспоминания. Вдыхая запах свежевскопанной земли, скошенной травы и цветов, он испытал нечто вроде умиротворения. Запах напомнил ему о долгих летних вечерах в саду, до того как все это случилось. До того как он ощутил остроту одиночества. И еще — чувство вины. Ведь после похорон отец ни разу не обнял его.

— Да в этом мраморе целое состояние, — прервал размышления Тома чей-то голос. Он показался знакомым. — Знаю одного чудака, он поставил дело на широкую ногу. Откалывает верхнюю часть с надписями, и на тебе, можно мастерить новый памятник. Профессионал ничего не заметит. — Обладатель голоса никак не мог оказаться здесь.

— Арчи? — Том резко развернулся. — Как… что ты здесь делаешь, черт побери?

Многие годы Том пытался представить, как выглядит этот самый Арчи. Мысленно рисовал лицо, соответствующее голосу, выражение на этом лице, соответствующее тону. С каждым новым разговором к портрету добавлялась мелкая деталь: лишняя морщинка в уголке глаза, небольшая шишечка на носу, более резкие очертания челюсти. Временами Тому почти удавалось убедить себя, что они, очевидно, когда-то встречались. И вот теперь перед ним стоял Арчи, настоящий Арчи, и вся эта тщательно сработанная реконструкция рассыпалась в прах. Том даже подумал, что и не вспомнит отныне этого портрета.

Вместо него он видел перед собой худощавого мужчину лет тридцати пяти, около пяти футов десяти дюймов роста. Лицо овальное, жиденькие волосы так коротко подстрижены, что образуют на макушке подобие полупрозрачного нимба. Костюм-тройка пошит на заказ, где-нибудь на Савил-роу, темно-синий галстук в полоску выглядел бы вполне уместно в любом торговом заведении Сити. Верхние пуговки хлопковой голубой рубашки в мелкую полоску расстегнуты, и Том подумал, что Арчи наверняка носит красные подтяжки, в цвет носкам. Словом, одежда вполне приличная, даже дорогая, все ярлычки на своих местах. То были специальные маркеры, отметины, свидетельствующие о пристойном положении владельца этой одежды и позволяющие ему вращаться незамеченным в прекрасном мире, где быстро сколачиваются целые состояния.

Но несмотря на все это, чувствовалось в нем нечто грубое, вульгарное. И готовность ко всему. Лицо немного помятое, на подбородке темная щетина, уши оттопырены. В каждом жесте сквозила непринужденная уверенность человека, знавшего, как управлять собой и другими. А вот темно-карие глаза свидетельствовали об ином. О страхе.

Том быстро огляделся по сторонам: беспокоился, что Арчи мог прийти не один.

— Да все нормально, приятель, остынь. — Арчи насмешливо вскинул руки. — Здесь только я.

— Остынь, говоришь? — ледяным, напряженным тоном произнес Том. — Что происходит? Ты же знаешь правила.

— Ну ясное дело, я знаю правила… чертовски хорошо знаком с ними. Я ведь их и изобрел, разве нет? — Арчи усмехнулся.

Они не должны встречаться — идея Арчи. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Так безопаснее, утверждал он, и они знали лишь имена и телефоны друг друга. И вот, явившись сюда, Арчи нарушил свое самое главное правило. Акт отчаяния? Крик о помощи? А может, за этим крылся подвох?

Том рванулся вперед и нанес ему два мощных удара — правой рукой в живот, левой по голове. От первого Арчи скорчился пополам, второй опрокинул его на землю.

— С «жучком» ко мне пришел? Отвечай, подонок! Решил заключить сделку с Кларком, подставить меня? — Том присел на корточки рядом с Арчи и профессиональными жестами похлопал его по груди, затем по бедрам возле промежности, желая убедиться, нет ли подслушивающего или передающего устройства.

— Да пошел ты… — Арчи оттолкнул навалившегося на него Тома, потер висок и зашелся в кашле. Воздух со свистом врывался в легкие. — Я тебе не полицейская подстилка, недоумок… — Он поднялся и, сердито поглядывая на Тома, начал отряхивать пиджак и брюки.

— Вчера ко мне наведался Кларк, грозился упечь за решетку. Десять лет мы с тобой избегали друг друга, и теперь являешься ты. Что, по-твоему, я должен думать? Что это простое совпадение?

— Кларк, этот придурок с волосатой задницей? Ты считаешь, что я буду рисковать тобой, рисковать собой ради него? Обижаешь. Я предполагал, ты меня лучше знаешь.

— Да? Но я знал Арчи, который никогда не нарушал правил.

— Послушай, я топал за тобой от самого дома. Прости. Я, наверное, должен был предупредить тебя… — Арчи, болезненно морщась, потирал скулу.

— Так тебе известно, где я живу?!

Том, словно ушам своим не веря, покачал головой. Гнев нарастал с новой силой.

— Да, после последнего нашего разговора я занервничал. Ну и произвел кое-какие изыскания. Оказалось, в Лондоне живет не так уж много Томов Кирков. Я нашел с третьей попытки.

— Господи, ты даже имя мое знаешь! — сердито прошептал Том и осмотрелся по сторонам.

— Не хотелось признаваться, друг, но я всегда знал, с самого начала. С первой твоей работенки, которую ты выполнил по моему заказу. Вот ты не хочешь рисковать, но ведь и я тоже не хочу. Правда, до сих пор у меня не было причин искать личной встречи.

— Зря теряешь время. Это ничего не изменит. Я уже сказал. Ты должен найти для этого дела кого-нибудь другого.

Арчи удрученно поскреб в затылке:

— Это непросто.

— Никто и не говорит, что просто. — Том прищурился. — Но я на Кассиуса не подписывался. Так что теперь твоя забота искать мне замену.

— Но ведь и я тоже на Кассиуса не подписывался. Он сам тебя назвал, — виновато промолвил Арчи.

— Что? — взволнованно воскликнул Том.

— Ко мне заглянул один из его людей. — Арчи потупился, глядя себе под ноги. — Очередной иностранец. Иногда складывается впечатление, будто все англичане уже покинули страну. — Он покачал головой. — Он сказал, что ты лучший, лишь ты можешь выполнить работу. Я ему говорю: у него в семье кто-то умер, он уехал за границу на несколько месяцев, утрясать проблемы. Ищите другого. А он ответил, что подождет. Будет ждать до тех пор, пока ты не вернешься.

— Выходит, ты знал, что за всем стоит Кассиус? Ты лгал мне!

— Ну и что? — с вызовом произнес Арчи. — А ты бы на моем месте как поступил? Послал бы его к чертовой матери?

— После всех лет, что мы проработали, тех дел, что провернули вместе… Я полагал, что заслуживаю правды.

У Арчи зазвонил мобильник. Раздражающие гудки шли по нарастающей, достигли высокого, нестерпимо визгливого тона. Арчи полез в левый внутренний карман пиджака, мелькнула шелковая подкладка, отливающая изумрудно-зеленым. Достал мобильник, взглянул на номер, высветившийся на экранчике, и отключил телефон. Опять обратился к Тому:

— А от тебя я ждал, что ты выполнишь все наши обещания. Ты ведь подписался на обе работы. И теперь не можешь отказаться, потому что тебе что-то не понравилось. Ты в игрушки играешь? Я стараюсь наладить здесь бизнес, который сделает тебя настоящим богачом. Я отыскал покупателей, твое дело — довершить начатое. Такова схема. Успешно работала эти десять лет. Ты думаешь, я нарочно умолчал, что это для Кассиуса? Я имел на это право! Потому что покупатель — он и есть покупатель. И его деньги ничем не хуже других.

— Для тебя деньги всегда были главным, верно? — парировал Том. — Только не ври. Сейчас ты понял, что деньги бывают разные. Все зависит от сопутствующих условий.

Арчи подошел к Тому, тонкие подошвы модных черных туфель тонули в мягкой траве.

— Что все-таки происходит, Феликс? Пойдем выпьем по кружке пива и спокойно все обсудим.

— Феликса больше нет. Сгинул.

— Всего лишь еще одна работа. Ты должен относиться к ней как и к остальным.

— Сколько уже ты занимаешься всем этим? Лет двадцать, двадцать пять?

Арчи пожал плечами:

— Примерно.

— И ты никогда не задавался вопросом, как дошел до жизни такой? — многозначительно и тихо промолвил Том. — Не замечал, что одно неверное решение или действие может изменить все самым кардинальным образом? Порой мне кажется, моя жизнь превратилась в линию, выстроенную из костяшек домино, и падать они стали лет пятнадцать назад. Даже не помню, как и кем была сбита первая, и вот, на тебе, к чему все привело…

Арчи хмыкнул:

— Вор с философскими замашками? Просто смешно!

Снова зазвонил мобильник, опять серия визгливых гудков, которые становились все громче и чаще. Арчи полез в другой карман пиджака и выудил из него второй мобильник. Задрался рукав пиджака, на запястье сверкнул толстый золотой браслет. Арчи взглянул на номер и ответил:

— Привет… нет, не сейчас… около пятисот… нет, так мы не договаривались… он берет все или ничего. Ладно, пока.

Том выждал, пока он уберет телефон в карман, и продолжил:

— Мне тридцать пять, и лет с двадцати я никогда не жил в одном месте дольше четырех недель.

Арчи фыркнул:

— Ну и что? Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Так уж они тебя выучили. Именно поэтому ты у нас лучший. Тоже часть работы.

— В жизни существует не только работа, Арчи.

Взгляд собеседника блеснул нетерпением.

— Прости, приятель, но носовыми платками для утирания слез умиления я не запасся.

— Все хорошее кончается. Даже это. Даже нам когда-то придет конец.

Арчи вздохнул:

— Итак, убедить тебя не удалось? Но учти: мы доставляем товар ровно через неделю — или оба покойники. Все, точка, — промолвил он будничным тоном, лишь глаза сверкали лихорадочным блеском. — Ходят слухи, что у этого Кассиуса большие проблемы, потерял все в какой-то сделке. Так что он никаких шуток не потерпит и извинений не примет. Уж если я сумел найти тебя, то он тем более. Если хотим сберечь свои шкуры, надо действовать вместе. Ты прости, Том, но сейчас это не только моя проблема. Это наша проблема.