"Игра в прятки" - читать интересную книгу автора (Паттерсон Джеймс)

Глава 46

Я перехожу к рассказу о том, чего не понимаю и сама. Может быть, именно поэтому люди проявляют к случившемуся такой интерес, интерес, который не только не ослабел за минувшие недели и месяцы, но и разгорается по мере приближения суда. Да, это настоящая загадка, даже для меня. Часть жизни, прожитая с Уиллом Шеппардом, — темная сторона моей души. Как такое могло случиться? Как такое случилось?

После смерти Патрика, его сердечного приступа, я до минимума сократила общение, стараясь держаться подальше от репортеров, которых возненавидела еще со времени беременности. Однажды утром, примерно через год после трагедии с Патриком, я работала в саду. Неподалеку играл Алли. Внезапно я услышала голос охранника, нанятого для того, чтобы не пропускать в дом незваных гостей, то есть практически всех.

— Извините, миссис Брэдфорд, но к вам мистер Натан Бейлфорд. Знает, что вы никого не принимаете, но говорит, что это очень важно.

Натан жил неподалеку, но я знала его не очень хорошо. Тем не менее я помнила, что он известный и влиятельный адвокат и что его услугами пользовался Патрик О'Мэлли. Что ему нужно? Зачем он явился сюда? Какие еще новости принес? Может быть, какие-то проблемы из-за Питера?

— Пропустите мистера Бейлфорда, — неохотно разрешила я и повернулась к сыну: — У нас гости, Алли. Пойдем приведем себя в порядок.

Адвокату было около шестидесяти, но выглядел он не более чем на сорок пять. Он улыбнулся, однако темно-серый костюм, белая рубашка и красный с золотом галстук показывали, что визит носит строго деловой характер.

Натан Бейлфорд крепко пожал мою протянутую руку.

— Знаете, после похорон я много раз проезжал мимо вашего дома и каждый раз думал, что нужно зайти, но в итоге так и не решился и предпочел оставить вас в покое.

— Рада, что вы наконец-то зашли.

«Друг Патрика — мой друг», — подумала я и постаралась продемонстрировать гостеприимство.

— Итак, вы в порядке? — спросил он.

— Как сказать, по-всякому бывает, — ответила я. — Хуже всего по ночам. Наверное, у меня просто черная полоса.

Не зная, что ответить, Натан Бейлфорд замялся, а потом ограничился улыбкой, чем сразу расположил меня к себе.

— Вообще-то я к вам по делу, — признался гость, когда мы выпили кофе за столиком во дворе. — Видите ли, ждать дальше невозможно. Со времени смерти Патрика прошел почти год. Так что мне пришлось к вам заехать.

Он поставил чашку на стол, и я заметила, как дрожит его рука. Адвокат ослабил галстук.

— Назначен день для оглашения завещания. Вы не представляете, в каком невероятном беспорядке находились документы. Ничего подобного в жизни не видел. Но в общем пожелания Патрика выражены достаточно ясно, и мы сделали все, чтобы они были исполнены. Мэгги, должен вас предупредить: предстоит тяжелая борьба. Питер О'Мэлли очень недоволен последней волей отца и постарается оспорить завещание. Патрик был прав, когда говорил, что его сын настоящий мерзавец.

Я поняла, что совершенно не готова к такому разговору. Мысль о деньгах, ценных бумагах и недвижимости Патрика никогда не приходила мне в голову, а нервозность Натана напугала меня. Уже одна перспектива судебной тяжбы с Питером представлялась достаточно тревожной, а о том, что будет, когда об этом пронюхает пресса, мне не хотелось и думать.

— Но какое это имеет отношение ко мне? — спросила я. — Натан, у меня нет ни малейшего желания быть хоть как-то вовлеченной в разбирательство.

Адвокат посмотрел мне в глаза.

— Патрик оставил контрольный пакет акций корпорации вам, Дженни и Аллену. Питеру выделена весьма приличная сумма, огромная сумма, но двадцать семь процентов бизнеса отныне принадлежат вам и вашим детям.

Я не верила своим ушам. Не могла поверить!

— И с-с-сколько это? — заикаясь спросила я.

— Более двухсот миллионов в наличных, ценных бумагах и недвижимости. Плюс-минус несколько миллионов. Это очень много, Мэгги.

Меня вдруг охватила злость.

— Но почему, Натан? Мне не нужны эти двадцать семь процентов. Мне вообще ничего не нужно. У меня есть деньги, больше, чем нужно. Я не хочу их. Правда.

Внезапно я громко рассмеялась, и гость удивленно вскинул голову.

Ну разве не смешно? Я только что унаследовала двести миллионов, а чувствовала себя так, словно оказалась за решеткой.