"Хромосома-6" - читать интересную книгу автора (Кук Робин)

Глава 1

4 марта 1917 г.

7.25

Нью-Йорк

Джек Стэплтон пригнулся к рулю и поднажал на педали, проносясь на восток мимо последнего квартала по Тридцатой улице. Ярдах[4] в пятидесяти от Первой авеню он, распрямившись, покатил без рук и только потом начал тормозить. Лавина встречных машин слепила огнями, а Джек пока не настолько сбрендил, чтобы, гоняя на велосипеде по центру города, на всех парах влететь в мешанину легковушек, автобусов и грузовиков.

На улице здорово потеплело, и пятидюймовый слой грязи пополам с мокрым снегом, выпавшим два дня назад, сошел, оставив отдельные грязные бугорки между машинами на стоянках. Джек был доволен, что дороги расчистились: склизкая грязища несколько дней не давала ему добираться на работу и с работы на велосипеде. Велосипед был новый, Джек купил его всего три недели назад взамен украденного годом раньше.

Поначалу он собирался купить новый велик сразу после кражи, но передумал. Врожденное неприятие риска одолело его после того, как довелось сойтись нос к носу с самой Безносой: страх смерти – вещь нешуточная. Тот случай не имел никакого отношения к поездкам на велосипеде по городу, а все же напугал порядком. Джеку пришлось признать, что его манеру езды отличает показное ухарство.

Впрочем, время умерило страхи Джека. Последней каплей стало то, что в толчее подземки он лишился часов и бумажника. На следующий же день он купил себе новенький горный велосипед и, по мнению друзей, снова принялся за старое. На самом деле Джек больше не испытывал судьбу, протискиваясь между мчавшимися фургонами и стоявшими у тротуаров легковушками, не совершал слаломных спусков на Второй авеню и с наступлением темноты, как правило, держался подальше от Центрального парка.

Джек остановился на перекрестке, поджидая, когда светофор даст зеленый, и, упершись ногой в бровку тротуара, оглядел окрестности. Почти сразу он заметил стайку микроавтобусов телевидения с развернутыми антеннами, стоявших на восточной стороне Первой авеню как раз напротив дома, куда он направлялся: Главное управление судебно-медицинской экспертизы города Нью-Йорка, или, как запросто зовут некоторые, морг.

Джек работал младшим судмедэкспертом и в должности этой пребывал года полтора, так что уже успел вдосталь наглядеться на такие вот налеты журналистов. Как правило, такое случалось, когда умирал кто-то из знаменитостей или по крайней мере человек, которого пресса делала знаменитым в мгновение ока. А если не одиночная смерть, значит, случилось массовое бедствие вроде авиакатастрофы или крушения поезда. Джек (по причинам как личного, так и общественного свойства) уповал на то, что на сей раз – одиночка.

Зажегся зеленый, и, нажав на педали, Джек пересек Первую авеню и въехал в морг по съезду приемного отделения на Тридцатой улице. Поставив велосипед на обычное место, возле гробов с Харт-Айленда, в которые укладывали невостребованных мертвецов, Джек поднялся на лифте на второй этаж.

Он сразу же почувствовал, что в доме творится маленький кавардак. Несколько дневных секретарш без устали названивали по телефонам в отделе связи: обычно они раньше восьми на работе не появлялись. Их рабочие столики заливал свет мигающих красных огоньков. Даже стеклянная будка сержанта Мерфи была распахнута, верхний свет включен, а уж охранник-то свято блюл привычный модус операнди[5], являясь на службу где-то после девяти часов.

Охваченный все возраставшим любопытством, Джек вошел в регистраторскую и направился прямо к кофеварке. Винни Амендола, санитар из покойницкой, как обычно, прятался за газетой. Увы, на сей раз то было единственное обычное утреннее явление. Как правило, Джек появлялся первым из патологов, но в тот особенный день уже успели прибыть зам. главврача доктор Кэлвин Вашингтон, доктор Лори Монтгомери и доктор Чет Макговерн. Все трое что-то горячо обсуждали с сержантом Мерфи и – к удивлению Джека – с лейтенантом полиции Лу Солдано, следователем из отдела убийств. Лу был в морге частым гостем, но, разумеется, не в полвосьмого утра. Более того, выглядел он так, будто ночью вовсе не спал, а если и спал, то не снимая одежды.

Джек стал возиться с кофеваркой. Никто будто и не заметил его прибытия. Налив себе кофе с молоком и бросив в чашку кусочек сахара, Джек направился к стеклянной двери в вестибюль. За ней, как он и ожидал, все было битком забито журналистами, которые переговаривались между собой и потягивали кофе из пластиковых стаканчиков. Чего Джек не ожидал, так это того, что многие еще и дымили сигаретами. Поскольку курить было строжайше запрещено, Джек попросил Винни выйти и уведомить об этом журналистов.

– Тебе ближе, – буркнул тот, не отрываясь от газеты.

У Джека глаза на лоб полезли от выказанной Винни непочтительности, но он вынужден был признать, что санитар прав. И, подойдя к закрытой двери, открыл ее. Но не успел он возгласить запрет на курение, как был буквально взят в тиски толпой. Пришлось отпихиваться от микрофонов, которые ему совали прямо в лицо. Сыпавшиеся со всех сторон вопросы не давали по-настоящему вникнуть в суть того, о чем спрашивали, угадывалось только, что спрашивали про предстоявшее вскрытие.

Джек проорал во все горло, что курить нельзя, и, отдирая чужие ладони со своих рук, наконец сумел закрыть дверь. С другой стороны репортеры поднажали, рванув вперед, грубо вдавливая своих коллег в стекло двери, будто томаты в банку для засолки.

Содрогаясь от отвращения, Джек вернулся в регистраторскую.

– Может, кто-нибудь просветит меня, что происходит? – возопил он.

Все повернулись в его сторону, но первой отозвалась Лори:

– А ты ничего не слышал?

– А стал бы я спрашивать, если бы слышал?

– Господи, да телевидение бубнит об этом не умолкая! – бросил Кэлвин.

– У Джека нет телевизора, – вступилась Лори. – Ему сосед не разрешает.

– Сынок, ты где живешь? – спросил сержант Мерфи. – Первый раз слышу, чтоб соседи не разрешали друг другу иметь телевизор. – Пожилой, краснолицый ирландец-полицейский, говоря с медиками и служащими судмедэкспертизы, всегда впадал в отечески покровительственный тон: он проработал в морге больше лет, чем желал бы признать, и относился ко всем как к членам семьи.

– Он в Гарлеме живет, – сказал Чет. – По правде говоря, соседи были бы счастливы, если в он телик купил, они бы все время просили его посмотреть.

– Ладно, кончайте, – взмолился Джек. – Лучше скажите, из-за чего сыр-бор?

– Вчера ближе к вечеру застрелили одного мафиозного дона, – гулким голосом возвестил Кэлвин. – Это разворошило осиное гнездо неприятностей, поскольку дон этот согласился сотрудничать с прокуратурой и находился под защитой полиции.

– Он не был мафиозным доном, – поправил Лу Солдано. – Не более как средней руки деятель в криминальном клане Вакарро.

– Пусть так, – отмахнулся Кэлвин. – Главное в том, что пришили беднягу тогда, когда его буквально со всех сторон охраняли лучшие полицейские силы Нью-Йорка, что не очень-то лестно говорит о способности полиции защитить своих подопечных.

– Его предупреждали, чтобы он в этот ресторан не ходил, – запротестовал Лу. – Я это точно знаю. А уберечь того, кто плюет на предостережения, – дело почти дохлое.

– Сама полиция не могла его пристрелить, или это исключено? – спросил Джек. Одна из обязанностей судмедэксперта – думать во всех направлениях, тем более что речь шла о содержании под стражей.

– Он не был под арестом, – сказал Лу, догадываясь, о чем подумал Джек. – Сначала его арестовали и предъявили обвинение, но потом выпустили под залог.

– Так из-за чего великий шум? – недоуменно спросил Джек.

– А великий шум из-за того, что мэр, окружной прокурор и полицейский комиссар попали на раскаленную сковородку, – пояснил Кэлвин.

– Воистину, – кивнул Лу. – Особенно комиссар полиции. Потому-то и я здесь. Грядет один из тех публичных кошмаров, которые пресса обожает раздувать до умопомрачения. Мы должны схватить злоумышленника или злоумышленников без промедления, иначе полетят головы.

– И не нагонять страху на тех, кто может оказаться свидетелем, – добавил Джек.

– Ну да, и это тоже, – согласился Лу.

– Не знаю, не знаю, Лори, – заговорил Кэлвин, возвращаясь к разговору, прерванному вмешательством Джека. – Ценю ваш столь ранний приход и готовность сделать вскрытие, но, возможно, Бинэм захочет сам провести его.

– Но почему? – обиженно воскликнула Лори. – Дело, как вы понимаете, яснее ясного, а я в последнее время много по пулевым ранениям работала. И потом, доктор Бинэм сегодня с утра будет обсуждать в мэрии бюджет, сюда он явится не раньше полудня. К тому времени я закончу вскрытие, и все сведения, какие сумею получить, уже будут у полиции. Это разумнее всего, если учесть, как время их поджимает.

Кэлвин обратился к Лу:

– Вы считаете, что пять-шесть часов могут иметь значение для расследования?

– Вполне, – кивнул Лу. – Черт, чем раньше произвести вскрытие, тем лучше. Да хотя бы знать: мы ищем одного или двоих, – и то большое подспорье.

Кэлвин вздохнул:

– Мне такого рода решение – нож острый. – Зам. главврача переступил с ноги на ногу, поудобнее располагая свое крупное мускулистое двухсотпятидесятифунтовое[6] тело. – Беда в том, что в половине случаев я никак не могу угадать, как решит Бинэм. А, гори оно огнем! Берите, Лори. Это дело – ваше.

– Спасибо, Кэлвин, – заликовала Лори и тут же подхватила папку со стола. – Можно Лу посмотрит?

– Ну разумеется, – сказал Кэлвин.

– Лу, пойдемте! – позвала Лори. Она взяла со стула пальто и направилась к двери. – Отправляемся вниз, быстренько проводим внешний осмотр и делаем рентген тела. Ночью в суматохе его, очевидно, не сделали.

– Следую за вами, – отчеканил полицейский.

После минутного колебания Джек тоже поспешил за ними: ему стало очень любопытно, отчего Лори так рвалась провести вскрытие. С его точки зрения, ей бы лучше держаться в сторонке. Эти набитые политикой дела всегда жгутся, как печеная картошка из костра. Радости от них никакой.

Лори шла быстро, Джек никак не мог нагнать их с Лу, чтобы переговорить на ходу. Вдруг Лори резко остановилась и заглянула в кабинет фельдшера Джанис Джигер. Маленькая темноволосая женщина с заметными кругами под глазами, она работала в ночную смену и к работе своей относилась очень серьезно. Всегда задерживалась подолгу.

– Вы перед уходом увидитесь с Бартом Арнольдом? – спросила Лори у Джанис. Барт Арнольд был главным фельдшером.

– Обычно вижусь.

– Сделайте одолжение, – попросила Лори, – передайте, чтобы он позвонил в Си-эн-эн и попросил у них копию съемки убийства Карло Франкони.

– Непременно, – тут же ответила Джанис.

Лори с Лу направились дальше.

– Эй вы, парочка, не так резво! – окликнул Джек, переходя на бег, чтобы их нагнать.

– Нам работать надо, – бросила Лори, не умеряя шаг.

– Никогда не замечал, чтобы ты рвалась делать вскрытие, – сказал Джек. Он и Лу шли справа и слева от спешившей в прозекторскую Лори. – Что так манит?

– Много всего, – ответила Лори, нажимая кнопку лифта.

– Хотя бы один примерчик, пожалуйста, – не унимался Джек. – Не хотелось портить тебе музыку, но уж больно это дело врубается в политику. Тут что ни сделай, что ни скажи, всегда найдется тот, кому наступишь на мозоль. По-моему, Кэлвин был прав. Пусть бы сам шеф и вскрывал.

– Ты волен думать что хочешь, – отмахнулась Лори и еще раз надавила на кнопку лифта. Черная кабина двигалась нестерпимо медленно. – А для меня все иначе. Я много работаю по экспертизе пулевых ранений и прямо-таки в восторге от дела, где есть возможность проверить восстановленную по видеозаписи картину происшествия. Собираюсь писать статью об огнестрельных ранах, а это дело – отличный пример.

– Господи! – простонал Джек, возводя глаза к небесам. – Какие благие намерения! – И добавил: – Мне кажется, будет лучше, если ты откажешься! Интуиция подсказывает: тебе грозит бюрократическая головоломка. Этого еще можно избежать. Всего и делов-то: повернуть обратно и заявить Кэлвину, что ты передумала. Предупреждаю: ты идешь на риск.

Лори рассмеялась:

– В том, что касается риска, мне меньше всего нужны твои советы. – С этими словами она шутливо дотронулась до кончика носа Джека. – Все, кто тебя знает, в том числе и я, Господа молили, чтобы уберег тебя от покупки нового велосипеда. Ты жизнью своей рискуешь – это тебе не какая-то там головоломка!

Подъехал лифт, и Лори с Лу вошли в кабину. Джек заколебался, но в последний миг протиснулся к ним сквозь закрывавшиеся двери.

– Тебе меня не отговорить, – твердо произнесла Лори. – Так что побереги дыхание.

– Согласен, – усмехнулся Джек и шутливо поднял руки: сдаюсь. – Обещаю: больше никаких советов. Но очень любопытно посмотреть, во что выльется эта история. У меня сегодня бумажный день, так что, если ты не против, я посмотрю.

– Если хочешь, можешь сделать и кое-что посущественнее, – сказала Лори. – Например, помочь.

– Мне страшно неловко, а вдруг я Лу помешаю, – нарочито замялся Джек.

Лу засмеялся, Лори вспыхнула, но колкость осталась без ответа.

– Был намек, что в этом деле у вас есть и другие интересы, – сказал Джек. – Позвольте спросить какие?

Джек перехватил быстрый взгляд, брошенный Лори на Лу, но понять его не смог. И, хмыкнув, заметил:

– Сдается мне, здесь есть что-то, что меня не касается.

– Ничего подобного, – вмешался Лу. – Просто необычное совпадение. Карло Франкони, жертва, занял место уголовника-бузотера средней руки по имени Паули Керино. Место Керино освободилось после того, как его посадили в тюрьму, – главным образом благодаря настойчивости Лори и ее трудолюбию.

– И вашему тоже, – добавила Лори в тот момент, когда кабина, дрогнув, остановилась и двери лифта открылись.

– Да, но прежде всего – вашему, – произнес Лу.

Все трое вышли из лифта и направились к находившемуся в подвале моргу.

– Это у Керино дело было связано с той серией передозировок, о которой ты как-то говорила? – спросил Джек у Лори.

– Боюсь, что да, – ответила Лори. – Это был ужас какой-то. Тот случай нагнал на меня страху, и беда в том, что кое-кто из тех типов по-прежнему живы-здоровы, в том числе и Керино, даром что в тюрьме сидит.

– И вряд ли его скоро выпустят, – прибавил Лу.

– Во всяком случае, очень хочется в это верить, – сказала Лори. – Надеюсь по крайней мере, что работа с Франкони позволит мне хоть немного прийти в себя. А то до сих пор иногда по ночам кошмары мучают.

– Они ее в сосновый гроб законопатили, чтобы утащить отсюда, – поведал Лу. – И увезли на морговском катафалке.

– Бог мой! – воскликнул Джек, глядя на Лори. – Ты мне про это ничего не говорила.

– Старалась об этом не думать, – пояснила Лори. И тут же, не переводя дыхания, приказала: – Вы, двое, ждите здесь.

Она нырнула в конторку морга за списком холодильных камер, отведенных под покойников, поступивших прошлой ночью.

– Представить себе не могу, как бы я очутился в гробу, – сказал Джек. И содрогнулся. Больше всего он боялся высоты, но и замкнутого пространства страшился немногим меньше.

– Я тоже, – согласно кивнул Лу. – А она тогда оправилась на диво быстро. Всего около часа прошло после освобождения, а у нее хватило выдержки и соображения, чтобы спасти нас обоих. Особенно обидно то, что меня как раз и послали ее выручать.

– Ни фига! – воскликнул Джек и покачал головой. – Я-то до сей поры думал, что быть не может ничего ужаснее, чем то, что мне два душегуба устроили: прихватили наручниками к водопроводной трубе и заспорили, кому из них выпадет честь меня замочить.

Из конторки появилась Лори, размахивая листком бумаги.

– Камера сто одиннадцать, – сказала она. – И я была права: рентген тела не делали.

Лори понеслась вперед, как призовой рысак. Джеку и Лу приходилось поторапливаться, чтобы держаться с ней вровень. Она же, как пчела, выписывала петли, выискивая нужную камеру. Добравшись до места, прижала папку к боку левой рукой, а правой освободила защелку. Привычным движением плавно распахнула дверцу, выкатила лоток и тут же медленно подняла брови.

– Странно! – выговорила она.

Лоток был пуст, если не считать нескольких пятен крови и отвердевших выделений.

Задвинув лоток обратно, Лори закрыла дверцу. Еще раз проверила номер. Ошибки не было. Камера сто одиннадцать.

Вновь сверилась со списком, проверяя, не спутала ли номер. Снова открыла дверцу камеры и, прикрыв ладонью глаза от верхнего света, заглянула в жуткую темную глубину. Сомнений не было: останки Карло Франкони в камере отсутствовали.

– Что за черт! – бросила Лори и с маху хлопнула обитой резиной дверью.

Просто чтобы убедиться, что не произошло никакого глупого недоразумения, Лори стала открывать один за другим все соседние холодильники. Там, где оказывались тела, задерживалась, проверяя имена и номера поступления. Увы, вскоре стало очевидно: Карло Франкони среди них нет.

– Поверить себе не могу! – В голосе Лори звучала злая растерянность. – Чертово тело пропало!

Когда выяснилось, что сто одиннадцатая камера пуста, на лице Джека заиграла улыбка. Теперь же, глядя, как сердито насупилась Лори, он уже больше не мог сдерживаться. И захохотал от души. Увы, его смех еще больше уязвил Лори.

– Прости, – выговорил наконец Джек. – Моя интуиция подсказывала: дело обернется для тебя бюрократической головоломкой. Я ошибся. Оно обернется головоломкой для бюрократии.