"Город Мечтающих Книг" - читать интересную книгу автора (Моэрс Вальтер)

В Драконгоре

Когда юный обитатель Драконгора[2] вступает в возраст, достаточно зрелый для чтения, он получает от родителей так называемого «крестного во литературе».

Обычно его выбирают из родных или ближайших друзей, и с сего момента он отвечает за литературно-поэтическое воспитание юного динозавра. Такой крестный учит воспитанника читать и писать, приобщает к искусству замонийской поэзии, наставляет в круге чтения и обучает писательскому ремеслу. Он выслушивает его стихи, обогащает словарный запас и так далее и тому подобное — иными словами, всемерно способствует творческому развитию крестника.

Моим крестным был Данцелот Слоготокарь. Когда этот мой дядя по материнской линии взял меня под свое крыло, ему было уже более восьмисот лет, — ископаемое по меркам Драконгора. Дядюшка Данцелот был крепким стихоплетом без особых амбиций, писал на заказ (в основном хвалебные адресы для праздников), а еще считался одаренным текстовиком по части застольных и похоронных речей. Собственно говоря, он был скорее читателем, нежели писателем, скорее любителем литературы, нежели ее творцом. Он заседал в бесчисленных комитетах по присуждению премий, организовывал поэтические состязания, подвизался независимым лектором и литературным «негром». Сам он опубликовал лишь одну книгу «Об отраде огорода», в которой настойчиво воспевал пышно разросшиеся грядки синекочанной капусты и распространялся о философских импликациях приготовления компоста. Свой огород Данцелот любил почти как саму литературу и без устали проводил параллели между укрощенной природой и поэзией. Собственноручно посаженный куст клубники равнялся для него выстраданной поэме, выверенные грядки спаржи — ритмическому рисунку стиха, а гора компоста уподоблялась философскому эссе. Позвольте, мои терпеливые друзья, привести коротенькую цитату из уже давно распроданного сочинения Данцелота: по его описанию простой синекочанной капусты вы составите себе много лучшее впечатление, чем из тысячи моих слов:

Не менее ошеломляет процесс разведения синекочанной капусты. Тут ради разнообразия следует заботиться о состоянии кочана, а не о росте листа, и опытный огородник определяет временное ожирение по зонтику соцветий. Его бесчисленные, собранные в компактные соцветия бутоны жиреют вместе с черенками, образуя бесформенную массу голубоватого растительного сала. Синекочанная капуста — это цветок, гибнущий перед распусканием в собственном жиру, или точнее: множество погибших цветков, зачахшее соцветие! Как, скажите на милость, способно размножаться это кормовое создание с его заплывшей жиром мошонкой?

Впрочем, после краткой вылазки в противоестественное оно все же возвращается к естественному. Разумеется, огородник не даст ему такой возможности: урожай капусты собирают на пике ее заблуждения, а именно на наивкуснейшей стадии ожирения, когда соцветия толстопузого растения напоминают по вкусу фрикадельку. Селекционер же, напротив, оставляет голубую массу в уголке своего огорода, позволяя ей возвратиться к своему лучшему «я». Если он придет взглянуть на нее через три недели, то вместо трех фунтов растительного сала найдет увядший кочан, вокруг которого зудят пчелы, блуждающие огоньки и пряничные жуки. Прежде неестественно утолщенные нежно-голубые черенки преобразовали толщину в длину и, как мясистые цветоножки, теперь украшены на конце несколькими редко сидящими желтыми цветками.

Немногие неукротимые бутоны приобретают синюю окраску, набухают, распускаются и выбрасывают семена. Эта маленькая, храбрая стая отважных и верных природе героев не дает погибнуть роду синекочанной капусты.

Да, вот вам Данцелот Слоготокарь во всей своей красе. Един с природой, влюблен в язык, неизменно точен в наблюдениях, оптимистичен, немного взбалмошен и настолько скучен, насколько возможно, когда речь идет о предмете его литературных трудов: о синекочанной капусте.

У меня сохранились о нем лишь добрые воспоминания, кроме, конечно, тех нескольких месяцев, когда (после того как во время одной из многочисленных осад Драконгора ему угодил в голову каменный снаряд из катапульты) он возомнил себя шкафом, полным запыленными очками. Тогда я страшился, что он никогда больше не вернется к нам из мира галлюцинаций, но вскоре он оправился — после нового тяжелого удара по голове. От унесшего Данцелота гриппа не нашлось сходной панацеи.