"Четвертое правило Мангуста" - читать интересную книгу автора (Вайнин Валерий)ГЛАВА 24Но стоило войти домой… – Не прячь глаза, – потребовала Дашка. – Я не прячу. – Прячешь. – Она указала на свою переносицу, – Сюда смотри. Глаза ее влажно блестели. Мы стояли посреди комнаты. – Даш, лучше не будем… – Будем, любовь моя. Я должна об этом поговорить. – Хорошо. Только успокойся. – Я спокойна, как сытый удав. Смотри: улыбаюсь, чечетку могу сбацать. А она там одна. – Сбацай чечетку, – подхватил я. – Ни разу не видел. Она поводила пальцем перед моим носом. – Не собьешь, не старайся. Целых два года носит она в себе этот ад, ей даже перемолвиться не с кем. Бандитов ловит, под пули подставляется – кто о ней пожалеет? Она и напилась-то… – Дашка, прекрати. Ты так хорошо держалась. – Да-а, держалась… Теперь, если не поговорю с тобой, развалюсь на кусочки, никакой Мангуст не соберет. – Дарья старалась выровнять дыхание. – Она ведь и напилась потому лишь, что храбрости пыталась набраться для своих откровений. А я… – губы жены дрогнули, – я ударила ее по лицу. Добавила, мерзавка. – Дашка разрыдалась у меня на груди. Я гладил ее волосы: – Прекрати. Или я сам чечетку сбацаю. – Любовь моя, – выговорила она сквозь всхлипы, – реви со мной, дурак. Похоже, это было предложение, от которого я не мог отказаться. И мы, обнявшись, оплакивали этот мир, который вряд ли могли изменить, однако оставлять в таком неприглядном виде тоже не собирались. Надеюсь, Бог за компьютером ревел с нами заодно. А что еще ему оставалось? Зазвонил телефон. Мы примолкли. Второй звонок, третий… – Отвалите, – всхлипнула Дашка. – Не до вас. Телефон звонил и умолкать вроде не планировал. – Не отвалят, – резюмировал я, беря трубку. В ухо плеснул бодрый женский голос: – Алло! Глеб? Слава богу, я вас застала. – Проявив завидную настойчивость, – заметил я сухо. – Узнали? – кокетливо прозвучало из трубки. – Забыть вас невозможно, Зоя. Дашка вытерла слезы: – Что надо этой суке? – Сейчас узнаем, – буркнул я. – Что-что? – раздалось из трубки. Я ответил: – Жена интересуется, что угодно этой даме. Я заверил ее, что дама, безусловно, поведает нам о цели своего звонка. Итак, Зоя, мы ждем. Обидеть Зою было нелегко. То есть практически невозможно. – Дарья назвала меня сукой? – уточнила она. – Не совсем. – Как не совсем? Я слышала. – Вы слышали фрагмент. Словом «сука» лишь начиналась реплика. Что следовало дальше, привести я не решаюсь. Дашка показала мне большой палец. Зою будто проняло. Однако не настолько, чтобы Швырнуть трубку. Лишь голос похолодел: – Глеб, наша газета заинтересована… – Какая газета? – «Вечерний курьер». Вы хорошо знаете… – Какой «Вечерний курьер»? – перебил я. – Тот, который заказал нам статью о ритуалах? Тот, который объявил, что статья превосходная, а затем отправил ее в корзину? Или же вы, Зоя, представляете ныне какой-то другой «Вечерний курьер»? Возникла неловкая пауза. Моя собеседница, готов поклясться, подбирала стиль дальнейшего диалога. Так и оказалось: – Могу повторить, – проникновенно произнесла она, – статья была превосходной. Но поймите, Глеб, времена изменились. В вашей статье блестяще прослеживается влияние ритуалов на общество… – Мадам, я помню, о чем наша статья. – … от африканских шаманов до инаугурации Президента России. Глеб, нас буквально задолбали звонками с требованиями прикрыть эту лавочку. Что было делать? Открывать военные действия? Подслушивавшая Дарья выпалила в трубку: – Угадай часть тела начальства, требующую твоей особой заботы! Из четырех букв, Зоя! Зоя стоически игнорировала этот выпад, ожидая моей реакции. И я сказал: – Ближе к делу. Чего вы от меня хотите? – Не я, а наша газета, – поправила настырная дамочка. – Мы хотим, Глеб, чтобы вы сделали для нас серию репортажей о Французе. О бандите, свирепствующем в Москве. Мы хорошо вам заплатим. Мы с Дашкой обалдело переглянулись. События этой недели и без того, можно сказать, отплясывают камаринского, а тут еще такой вот искрометный поворот. – Какой Француз? – прикинулся я шлангом. – В новостях ничего не передавали. – Ой, не надо! – возмутилась искушенная моя собеседница. – Надеюсь, вы еще не запродали материал «Московскому комсомольцу»? Мы заплатим больше. Дарья даже послать ее не могла, поскольку не в состоянии была вымолвить ни слова. Я отчеканил: – Карты на стол, Зоя. Кто вас навел на меня? Ответ ее прозвучал торжествующе: – Информатора не выдаем. Вы знаете правила. – Да какой там информатор! – выстрелил я вслепую. – Анонимный звонок небось? Выстрел, похоже, попал в цель. – Без комментариев, – буркнула она после заминки. – Ну как, поработаем? – А то! – согласился я с энтузиазмом. – Вот только выясню, что к чему. Что за Француз, откуда ноги растут… Спасибо за горячую тему. Уж я на след выйду, будьте уверены. Дашка беззвучно рассмеялась. А в голосе Зои прозвучало смятение: – Погодите. Глеб… Слушай, ты правда ничего не знаешь? – Не важно, Зоя. Через день-другой я узнаю столько… Помянув мою мать, она отключилась. Я метнул трубку на диван. Дашка прокомментировала: – Ни фига себе! Уже круги пошли. Я ткнул пальцем в свой автопортрет: – Вот что бывает с Мангустом, нарушающим заповеди. Сидел бы под пальмой, ел бы финики. Дарья развернула меня к себе. – А я? – А ты вытаскивала бы косточки у меня изо рта. Подумав, Дашка мотнула «конским хвостом». – Сядем под другую пальму, под кокосовую. Они без косточек. – Мысль, – кивнул я, глядя в окно. Сгущались сумерки, по стеклу ползли дождевые капли. Город со своими болячками и неурядицами готовился к ночи. Дашка встала передо мной: – Про что морщишь лоб? – Осталось одно дело. – Какое? Я взял ее за руку. – Пойдем, тебе понравится. Мы вышли из квартиры под дождь. Дашка следовала за мной, не задавая вопросов. Лишь когда садились в «жигуленок», вздохнула: – Долгий день, долгие хлопоты. «Жигуленок» наш понесся по улицам, на которых кое-где зажглись фонари, кое-где не зажглись, а где-то вообще отсутствовали. Увы, Стив Пирс, такова жизнь, от которой ты учил меня держаться подальше. |
||
|