"Преступление века" - читать интересную книгу автора (Рощин Валерий)Глава VII Сезон охоты на богатых господК истечению очередного трехдневного срока Фролов нервничал и волновался. Добрый уже дважды присылал с различных интернетовских почтовых адресов свои лаконичные послания. Знал сволочь, что делал — подобные происки никогда не доказуемы, и следственными органами в расчет не берутся. И не мудрено — сейчас любой прохиндей способен прикупить полчаса времени в ближайшем Интернет-кафе, затем, от балды заполнив куцую анкету, в минуту организовать новый почтовый ящик, да разослать с десяток липовых угроз во все концы света. Поди потом, разыщи такого… В начале восьмого, когда немногочисленные сотрудники разошлись по домам, и в клинике установилась долгожданная тишина, от полковника поступило новое сообщение. Он опять устанавливал срок в три дня, и больше в послании не было ни слова… Олег Давидович молча взирал на зловещие строчки, играл желваками на гладковыбритых скулах и с отчаянной быстротой перебирал в голове всевозможные варианты: «Чем?.. Чем теперь это мерзавец подкрепит свою угрозу?» Схватив со стола мобильник, он набрал номер домашнего телефона… — Да, слушаю… — спокойно произнесла жена. — Ира? — едва не выдал волнения врач. — Привет. Ты еще долго пробудешь на работе? — Н-не знаю… Скоро, наверное, подъеду. У вас все нормально? — Вроде бы да… Лифт опять не работает — пешком поднимались. А что? — А Сергей?.. Где Сережка? — За компьютером… — За каким компьютером? Где!? — В своей комнате, за своим компьютером. Да что с тобой, милый? — озабоченно спросила супруга, — что случилось, Олег? — Нет, ничего… — успокоил он Ирину и перевел дыхание. — Я через четверть часа выезжаю… Но выехать домой в назначенный срок не получилось — господин Добрый и в самом деле сопровождал каждое письмо действенными и убедительными мерами. Минут через десять после разговора с женой, сотовый телефон психолога ожил… — Алло… — устало молвил его хозяин, гадая, какую еще напасть преподнесет нынешний вечер. — Олег Давидович? — справился незнакомый голос. — Да. — Вас беспокоит генеральный директора охранного агентства «Легион». Мы незнакомы, но нам необходимо срочно встретиться. — Встретиться?.. — растерялся доктор, — не поздно ли сегодня?.. — Моя машина стоит в ста пятидесяти метрах от выхода из клиники. Откладывать встречу невозможно… — Понятно. Сию минуту подойду. — Я в темно-сером «БМВ», справа от выхода. Жду… — Ваши появления в этом кабинете, Максимилиан Сергеевич, в последнее время нимало осложняют мою жизнь… — медленно, будто вынося приговор, выговорил Назаров и обречено добавил: — значит, и во вчерашнем убийстве использовались автоматы кустарного производства… Чуть ссутулясь, он стоял у окна, спиной к сидевшему на привычном месте начальнику отдела по борьбе с терроризмом. Тот же, постукивая тупым концом карандаша по столу и попросту не задумываясь над колкими замечаниями, ожидал важного и окончательного ответа заместителя начальника Управления. Только что полковник в животрепещущих красках описал происшедшее несколько часов назад убийство на Гороховой улице. Изложил он так же и подоспевшую к утру предварительную оценку баллистической экспертизы пуль и стреляных гильз — преступники вновь сделали черное дело с помощью оружия, сработанного неизвестным, доморощенным мастером. — Более никаких идей по проверке колоний у вас не родилось? — с оттенком слабой надежды спросил генерал. — Что же можно еще придумать?.. Начальственный собеседник помолчал с минуту, взвешивая последние «за» и «против», потом с горечью вымолвил: — Помните, как у Конфуция? Для обоснования и свершения своих поступков, у человека имеется лишь три пути: первый и самый достойный — размышлять. Второй, простейший — подражать. И, наконец, третий, пренеприятнейший — опираться на опыт собственных ошибок. По какой дорожке предлагаете идти вы? — Подражать некому — не припомню за долгую работу оперативных сводок с похожей информацией, — успокоил полковник, — соответственно и опыт черпать неоткуда — в моем арсенале аналогичных дел также не бывало. Стало быть, остается первый вариант — действовать на основе размышлений. — А есть ли у вас надежные люди для воплощения рискованного плана? — Найдутся… — Кто ж такие? — с интересом обернулся Назаров к подчиненному. — Товарищ генерал, — Сергеич посмотрел тому прямо в глаза, — давайте решим так: если на миг предположить невероятное — что затея не удастся и каким-то образом раскроется — пусть все шишки падут на меня. Скажу, сам, дескать, организовал — силами своего отдела. Надеюсь, вы меня без пенсии не уволите… Максимилиан улыбнулся, но Александру Павловичу, похоже, было не до веселья. Посему закончил мысль полковник серьезно: — Считаю, что фамилий участников предстоящей операции вам лучше не знать. — Странный вы человек… — вроде бы с укоризной проворчал начальник, но от шефа отдела не укрылась легкая тень одобрения. — Не знаю как от местного, но от столичного руководства шишек может нападать столько, что всем с лихвой достанется. И в первую очередь — нам с начальником Управления. Он вернулся к креслу с высокой спинкой, но садиться не стал. Завладев своим «талисманом» — зажигалкой, встроенной в рукоять тонкого кинжала, Назаров стоял в раздумье… «Ну, решайся же ты, телок! — мысленно подгонял его искушенный в межведомственных интригах подчиненный, — вся эта история не помешает получить тебе вторую генеральскую звезду. Скорее наоборот…» Наконец, тяжело вздохнув, тот изрек те слова, ради которых Сергеич таскался сюда на протяжении последней недели: — Ладно, будь, по-вашему — приступайте. Но расскажите мне хотя бы, про того, кто будет исполнять роль первой скрипки. — Бывший советник моего отдела — подполковник Лавренцов Аркадий Генрихович. Послужной список весьма разнообразен: прошел диверсионную подготовку в элитном подразделении морской пехоты, несколько лет служил в военной контрразведке, работал в КГБ, неоднократно командировался в горячие точки… Владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия, отменный специалист в области подрывного дела… Генерал метнул на подчиненного испуганный взгляд. — …Но это, надеюсь, в предстоящей операции не пригодится, — уточнил Максимилиан и продолжил: — сведущ в оперативной работе, осторожен и аккуратен. Физически чрезвычайно крепок, хорошо обучен многим единоборствам. Психологически устойчив, способен к мгновенному принятию правильного решения в нестандартной ситуации. Одним словом, лучшей кандидатуры не подобрать. — Хм… Вас послушать — так просто Бэтмэн какой-то… — буркнул шеф. — За что ж его уволили из ФСБ? — Он сам подал рапорт во времена смуты… — Ясно. Если понадобиться помощь — агенты наружного наблюдения, техника или еще что — не стесняйтесь, но бога ради — поаккуратнее. Акция, можно сказать — ювелирная, слишком наслышан я о связях и нраве начальника Управления системы исправительных дел. Такой, знаете ли… ласковый, нежный, мягкий, по гороскопу — Скорпион. Пронюхает про нашу проверку, а на деле не окажется никакого производства — так либо скандал до небес с толпой журналюг и хроникеров, либо тихая, жестокая месть с привлечением московских покровителей… — Рожа — в самый раз, как с жуткого перепоя… — приговаривал Аркадий, глядя в зеркало, — видела бы меня сейчас Алина… Помывшись под душем, он стоял в ванной комнате и тщательно соскабливал станком со щек многодневную щетину. Оставив над верхней губой тонкие усики и небольшой модный клинышек на подбородке, Лавренцов промокнул лицо полотенцем и ухмыльнулся: — Впрочем, когда она вытаскивала меня из ментовки в прошлый раз, видок был не лучше. Вспомнился огромный синячина в пол-лица, полученный в уличном кулачном бою близ его старого, хрущевского жилища… — Да уж… Тогда порезвились недурно… — прошептал он, проходя в коридор и одевая поверх темно-бордовой футболки с размашистой надписью «GENESIS» потертую кожаную куртку, — неизвестно, чем моя затея закончится теперь… Сработанный по всем правилам фальшивый паспорт, бывший подполковник сунул в карман черных джинс, свободный покрой которых подбирал некогда с особой тщательностью — чтоб не стесняли в драках. Затем махнул залпом приготовленный стакан водки и, не закусив, вышел из квартиры вон… Катившийся к закату солнечный октябрьский денек не предвещал ничего плохого вконец издерганной охране «Фрегата». События последних дней, а именно: вооруженный налет на пункт обмена валюты с убийством двух его работников и наглый расстрел инкассаторов в тридцати метрах от парадного входа — напрочь уничтожили авторитет местного военизированного подразделения. Яков Абрамович Фельцман — генеральный директор риэлторской компании «Фрегат», прибыв с раскаленных песчаных пляжей Майами, устроил грандиозный разнос начальнику службы безопасности и пообещал «…разогнать всю шарашкину контору поганой метлой!» при малейшей оплошности со стороны его молодцов. Посему молодцы отныне пребывали начеку, не спали ночей, службу бдели злее собак и, казалось, готовы были к любому подвоху. Однако… В половине пятого по полудни раздался странный звук со стороны гостевой автомобильной стоянки. С интервалом в несколько секунд что-то хрустело, тут же слышались чьи-то возгласы, переросшие вскоре в крики. Лишь после этого ряженные в форму, чье внимание было сконцентрировано на входящих посетителей, кинулись к окнам. Брови одного изумленно переместились к геометрическому центру лба, второй, потеряв дар речи и способность двигаться, просто смотрел на происходящее… — Сере-ега… — потерянно простонал первый, — если мы сейчас не сделаем из этого урода фарш, то панировать сухарями будут нас… Уродом был никто иной, как Аркадий Генрихович Лавренцов, изрядно подпитый, но, тем не менее, лихо крушивший локтями, кулаками и ногами стекла новеньких иномарок, принадлежавшим сотрудникам и клиентам фирмы «Фрегат». Только что он закончил «обрабатывать» сиявший в лучах северного солнца Мерседес и, покачиваясь, направился к, ожидавшей своей участи Вольво. Вокруг уже собралось три десятка обывателей, разделившихся, как всегда на два непримиримых лагеря. — Это ж беспредел какой-то! — восклицали представители одного, — скоро из дому нельзя будет носу показать. Вандал! И куда смотрит милиция!? — Правильно делает! — отвечали сторонники радикальных действий и подбадривали: — давай-давай, приятель! Мочи буржуйскую собственность! Вон ту отрехтуй, пока легавые не прочухали, она подороже… Шведскому автомобилю повезло немногим больше, нежели предыдущим «немцам». Когда от нескольких ударов отставного морпеха изуродованное лобовое стекло рухнуло внутрь салона, сквозь толпу, усердно работая локтями, продирались три разъяренных охранника. — Вот сейчас этому пьяному ухарю покажут!!! — добавили радостных децибел возмущенные зрители. — Эх, жаль, чуток не хватило парню времени… — еле слышно взгрустнули союзники. Но, близость легкой победы над едва стоящим на ногах возмутителем спокойствия, сыграла с верзилами в камуфляже презлющую шутку. Когда самый проворный из них подскочил и что есть силы, размахнулся, а дружное ликование слилось с вздохом сожаления, вредитель ловко извернулся и коротко ткнул резвача ногой в грудь. Малый закатился промеж раздолбанных авто, а два оставшихся громилы сбавили обороты и застыли на безопасном расстоянии. — Нет, вы посмотрите на него!.. — серчали послушные любым законам и властям граждане, явно снизив силу голосов, — до живых людей добрался… — Вот это по-русски! — перекрыли первых одобрительным ревом революционно настроенные массы, — а ну, голубок ты наш — разберись с этими прихвостнями империализма! Пока два стража снимали с поясов резиновые дубинки, Аркадий успел основательно покалечить и заднее стекло «скандинава». — Ну, сейчас ты за это ответишь! — грозно пообещал тот, которого первый из поверженных называл Серегой, — за все наши беды воздастся… Он медленно наступал на спокойно следящего за ним Лавренцова, постукивая увесистым орудием по лакированной крыше несчастного Мерса. — Может, я виноват и в форме ушей, что прилепил тебе Бог в виде парусов? — съязвил подполковник, попутно отламывая одной рукой дорогущее — с электрообогревом зеркало заднего вида и держа в поле зрения обоих противников. — А вот за намек на мои уши ты получишь отдельно… Договорить лопоухий не успел — внезапно выброшенный кулак дебошира откинул его голову назад, а ребро второй ладони врезалось следом в незащищенный кадык. Рухнув на асфальт и схватившись руками за горло, охранник хрипел и беспорядочно елозил ногами, нещадно стирая каблуки форменных ботинок. Аркадий медленно двинулся на последнего «богатыря». Тот же, почуяв неминуемую беду, начал пятиться и беспомощно озираться по сторонам, пока не сел наземь, запнувшись о бордюрный камень. Наклонившись к поверженному противнику, бывший террорист в законе посмотрел на беснующийся народ. — И откуда только такие нелюди берутся!? Каких ребят-то хороших замочил, ирод! — Что ж ты медлишь, родненький!? Врежь ему в пятачину! Чай в такую ряху тоже не промажешь… Врезать не вышло. Да, похоже, победитель не особо-то и собирался. Подкативший ментовоз с воем и визгом тормознул у многолюдной толпы и изрыгнул из себя одного за другим четверых блюстителей порядка. Те скоренько и профессионально просочились сквозь человеческое скопище и воззрились на необычную картину. — Что происходит-то? — вопрошал старлей, еще недопонимая, у кого, собственно, и о чем спрашивать. Автомобили с помятыми капотами и побитыми стеклами, два еле вставших и шатавшихся мужика в камуфляже, а чуть поодаль немолодой рокер, участливо наклонившийся над третьим стражем, мечущим полный мольбы взгляд на родственную по крови службу. Однако опыт и чутье быстро расставили по местам коллизии замысловатого сюжета. Через минуту по бокам Лавренцова стояли сержанты в серой форме, а офицер записывал показания побитых бедолаг и свидетелей-доброхотов. И это финальное действо не обошлось без комментариев заинтересованной публики: — Впаять бы ему десяток лет, чтоб не повадно было! Запиши-запиши сынок — он ведь после машин и охранников за нас взяться намеревался. Очень опасный тип! — Что с этими нуворишами станется? Они сегодня же новые машины купят и псов-сторожей других наймут… Отпустили бы вы человека, он, должно быть, от безысходности так расстроился — зарплату, небось, задерживают иль от телевизионной рекламы мозги замкнуло… Но отпускать виновника происшествия представители силовых структур не собирались. — Так-так… — пропел старший лейтенант, просматривая старенький паспорт, — значится, Левитан Юрий Борисович… Год рождения… Ага. Прописочка… Имеется. Кем работаем? — На радио… Гм… Ди-джеем… — без признаков наличия совести врал хулиган. — Стало быть, сначала пьем-с, а потом озоруем-с?.. В это время, к разбитому «Мерину» прорвался разодетый, дородный господин и, почесывая затылок, разразился ругательствами: — Ну, ё-ё, блин!!! Кто, я спрашиваю!? Чё за падла это сотворила? Трое питерских сторожевых, узнав генерального директора «Фрегата», одновременно и боязливо закивали в сторону Аркадия. — Ты чё, в натуре, охренел болван? Ты знаешь, на чью машину руку поднял? — попер тот, невзирая на присутствие служивых правопорядка, — я ж тебя падла, из-под земли достану… Двое ментов продолжали караулить задержанного, а офицер с рядовым были вынуждены сдерживать приличный натиск оскорбленного миллионера. В конце концов, Фельцман немного угомонился, но стоял рядом, грозно играя желваками и постреливая пресердитыми глазищами. — Все ясно, гражданин Левитан — поедите с нами, — объявил приговор старший лейтенант и посоветовал холеному руководителю риэлторской компании: — а вам и другим потерпевшим рекомендую сегодня же написать исковые заявления в суд. — Это само собой, но я с ним по-свойски рассчитаюсь… — и среднего росточка еврейчик, внезапно подскочив к арестованному, беспорядочно замахал руками, целя тому в глаз. — Ну-ну, Тайсон… — буркнул Лавренцов, легко отстраняясь от лощеных кулачков и несильно ткнув того коленом в пах, — мацы больше ешь… Взвыв от боли, Яков Абрамович засеменил мелкими шажками в обратном направлении. Милицейские же, ускорив движение, поспешили увести опасного метельщика в машину. Посадка в ментовоз и отбытие в ближайшее отделение, сопровождались прощальными напутствиями неимоверно разросшейся толпы. — И поделом грубияну! Надо ж, — всех налево направо мутузит! — не успокаивались противники любой формы насилия, — пущай посидит годков пять, авось и кулаки бородавками обрастут… — Эх… — грустно воздыхали сподвижники экстремизма, — собрать бы полсотни таких бойцов, да пустить по Питеру для наведения порядка и справедливости… Лешка сидел напротив Севидова за небольшим столиком уютного кафе, что приветливо зазывало посетителей броской вывеской недалеко от пересечения Итальянской и Караванной улиц. Изредка блаженно вспоминая состоявшееся знакомство с милой, длинноволосой девушкой-врачом, он незаметно от шефа улыбался. Каких-то особенных знаков внимания молодой человек выказать ей не успел, однако ж, парой дружеских фраз перекинуться осмелился, а, вторично выпрашивая снадобье для босса, набрался наглости поинтересоваться, чем Алина занимается вечерами и не уделит ли ему как-нибудь часок-другой, для совместного распития ароматного кофию. Алина оказалась не из робкого десятка девиц-затворниц, вечно строящих из себя жеманниц и недотрог. Говорила приветливо и свободно, глядючи прямо в глаза юному собеседнику проницательным и понимающим подоплеку происходящего взором. — Держи, — протянула она две таблетки цитрамона, — надеюсь, найдет, чем запить? — Конечно, — чуть взбудоражено отвечал тот, ожидая ответа на главнейший вопрос, касательно свидания. — А вам из медикаментов ничего не требуется? — Зачем же, я здоров… — Волчков мотнул головой, до которой не дошла тогда едва заметная ирония вопроса. — Ну, может, успокоительного… — чуть слышно предположила Алина. «Хорошо, что на улице была ночь, — подумал стажер, с торопливостью поглощая заказанный ужин, — не то она наверняка бы рассмеялась, увидев, как я краснею по любому поводу…» Сунув таблетки в карман куртейки, он продолжал вопросительно пялиться на очаровательную девушку, решив в ту ночь не отступаться и действовать до победного финала. — Ну, хорошо Алексей, — еще тише, чтобы не слышал водитель скорой помощи, ответила она, — послезавтра у меня найдется вечерком около часа. Но хочу заранее предупредить о двух вещах: во-первых, времени у меня катастрофически не хватает, а во-вторых, извини — мое сердце несвободно… По поводу вакансии в левой области грудной клетки мы еще посмотрим… — упрямо подумал Лешка, отодвигая порожнюю тарелку и украдкой косясь на угрюмого наставника. Тот, уповая на отсутствие аппетита, неспешно потягивал черный кофе, курил сигареты и с ухмылкой почитывал, купленную по дороге напарником бульварную газетенку «Криминальный Петербург». Вечерний разговор меж ними вяло крутился возле недавних преступлений — стажер с любопытством испрашивал мнение Анатолия Михайловича, тот же, нехотя прерывая чтение и сонные размышления, отвечал… — Да, а что же произошло с тем связанным из подъезда? — внезапно припомнил Волчков выпавшее из собственной хронологии вчерашнее малозначительное событие. — Пустое… — махнул рукой следователь, выпуская в сторону длинную струйку дыма, — какие-то ресторанные разборки, не имеющие к нашим делам отношения… Кивнув, юный коллега принялся за пирожное, но, проглотив первый кусок, снова встрепенулся: — А меня вот что удивляет: пусть на том автомате не обнаружено отпечатков пальцев, но оружие во всех случаях, вроде как, по оценкам экспертов — аналогичное. Однако ж исполнители каждый раз фигурируют разные. Это вас не настораживает? — Версий — море разливанное… — пожал плечами премудрый сыскарь. — Возможно, в пределах нашего города появилась многочисленная банда, и в налетах поочередно участвуют ее подразделения — так называемые бригады. Не исключены и действия разобщенных группировок, прикупивших одинаковые образцы у одного и того же продавца… — А вы не прорабатывали вариант, в котором вся путаница происходит от, мягко говоря, неточных свидетельских показаний? — У тебя имеются обоснованные сомнения, на сей счет? — Севидов с интересом глянул на парня, откладывая кричащее дутыми сенсациями чтиво. — Я не хочу заранее обвинять кого-то в заведомой лжи, но посудите сами: абсолютно достоверные данные о внешности налетчиков мы имеем только благодаря видеозаписи в обменнике. Водитель же инкассаторского автомобиля был в невменяемом состоянии и поначалу нес полную ахинею. А вчерашняя бабуля — божий одуванчик, в силу преклонного возраста, просто могла приукрасить события и навыдумывать лишнего. Сдается мне, что действуют одни и те же люди… — Ну а как ты, в таком случае связываешь мотивы? С двумя первыми преступлениями я еще соглашусь — и почерк, и цель — схожи. Но в эту цепочку никоим образом не встраивается расстрел знакомца модельера. — Да… — дожевав десерт, задумчиво молвил Алексей, — с вами не поспоришь — на все имеете готовое объяснение… — Это просто опыт, сынок. Поработаешь десяток годков… — А знаете?.. — неожиданно перебил его Волчков, — у меня ведь тоже имеется некоторые жизненные наблюдения. — Интересно. И какие же? Тот слегка наклонился над столом, максимально приблизившись к шефу и, загадочно зашептал: — У вас за спиной сидит мужчина, лет тридцати… — Ну… — отвечал не поворачиваясь в указанную сторону Михалыч. — Так вот он… как бы это помягче выразиться… — стал мямлить детектив, затем вдруг выпалил: — в общем, нетрадиционной ориентации. Севидов откинулся на спинку стула, несколько раз кашлянул в кулак и, как бы невзначай оглянулся, окинув немногочисленных посетителей цепким взором. — И с чего же это тебе такое в голову пришло? — удивился он странному выводу молодого коллеги. — А вы заметили, что он ест? — Блины со сметаной… — А как? — Что как?.. — Ну, как ест-то, видели? — Обыкновенно — как все люди едят, — не понимая, пожал плечами старый сыщик. — Э-э-э… — протянул Лешка. — Вот тут-то — в способе употребления блинов и кроется изюминка! Анатолий Михайлович определенно не въезжал в суть этой «изюминки» и продолжал молча пожирать глазами одаренную личность. — Позвольте полюбопытствовать, — нарочито любезно справился стажер, — вы каким образом сворачиваете блин прежде, чем приступить к трапезе? — Не помню… Кажется, складываю вчетверо… — Великолепно! Именно так поступает абсолютное большинство мужчин — сворачивают печеное изделие вчетверо. Некоторые идут дальше — складывая еще раз, получая эдакий ромбовидный лепесток. Вы, кстати, не задумывались, на что он похож? По выражению лица мэтра, мальчишка понял — мысли по этому поводу того никогда не обременяли. — Считается, что блин в таком виде напоминает некую интимную деталь женского тела. А вот девяносто процентов женщин, перед тем как отправить блин в рот, скатывают его трубочкой… На что была похожа блинная трубочка, Алексей уточнить не успел. Шеф опять мимолетно обернулся и, опустив голову, беззвучно расхохотался. Объект Лешкиного анализа в этот момент как раз макал свернутый рулончик исконно русской пищи в вазочку со сметаной… — Да… — давясь от смеха и вытирая платком выступившие слезы, молвил наставник, чудом не угодивший по «Системе Волчкова» в педерасты. — Ест себе мужик и не подозревает, что записан тобой в голубые… Ну ты даешь!.. Далеко пойдешь, глазастый… — Мозги свихнешь в этих ребусах, сделался вновь серьезным стажер, вспомнив о недавних убийствах. — А у вас имеются хоть намеки на… — Имеются, — лукаво прищурился Севидов с явно улучшившимся от теорий напарника настроением, — в неизменности исполнителей я сомневаюсь, а вот то, что бандиты со всех сторон одолевают «Фрегат» — это факт! Если закажешь мне еще чашечку кофе — непременно поделюсь соображениями… — Он живет в том же доме, что и Литвинов!? — десятью минутами позже вскочил с удобного стульчика Волчков и, позабыв о посетителях, сидевших за соседними столиками, вскричал: — так это ж многое объясняет! — Угомонись и не привлекай внимания, — усадил его на место седой следователь. — Этот факт в первую очередь наводит на мысль о конкурентной борьбе между торговцами недвижимостью. Знаешь ведь, как происходит в среде денежных воротил, когда эти «несчастные» не в состоянии поделить очередной лакомый кусочек… — Нанимают киллеров? — Вот-вот… А днем позже в газетах появляются сенсационно-траурные отчеты: мол, добрейшей души человек, меценат, бессеребренник мать его… Бедный председатель совета директоров картеля из тридцати семи фирм, выходя из девятиметрового лимузинчика у подъезда своего жалкого пятиэтажного особнячка, какими-то злодеями ранен тремя пулями в голову и убит контрольным выстрелом в задницу… — Как у вас все великолепно сошлось — с ума сойти! Едемте быстрее докладывать начальству! — Экий ты шустрый… А если соседство Фельцмана и модельера не более чем совпадение, а остальное — наши домыслы? Зачем же торопиться с опрометчивыми рапортами? Нет дружище, прежде следует проверить, убедиться, поговорить с объектом предполагаемой охоты… — Вы правы… — Вот что, мой юный друг, поезжай-ка прямо сейчас к генеральному директору «Фрегата» и пригласи его завтра ко мне в прокуратуру часикам эдак к пяти вечера. Но сделай это аккуратненько, любезно и без официоза — в ваших, мол, интересах пока не оглашать и так далее… Молодой человек просиял — предстояло короткое, но вполне самостоятельное задание. Да и расследование сложного дела, благодаря их общим стараниям, худо-бедно сдвинулось с мертвой точки. Симпатичное лицо стажера озарилось мечтательной улыбкой. Снова вспомнилось вчерашнее знакомство с Алиной, и все помыслы с устремлениями дружно поворотились в сторону завтрашнего свидания и предполагаемого развития отношений до сказочных высот журавлиного полета… На столике, возле только что принесенных чашечек кофе, лежали две фотографии. На одной отсвечивало мертвенной бледностью лицо Говоркова — покойного приятеля Литвинова с пулевым отверстием промеж глаз. С другой же радостно взирал пока еще живой и невредимый глава фирмы «Фрегат» Яков Абрамович Фельцман. Оба мужчины на удивление походили друг на друга… |
||
|