"Вьюжинка" - читать интересную книгу автора (Иващенко Валерий)ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕСНА НОВЫХ НАДЕЖДНекоторые весьма недальновидные мужчины с гордостью хвастают количеством своих побед над женщинами. Подобно Монтбару-истребителю, удачливому пирату, чей боцман после каждого абордажа купеческого корыта рисовал на борту шхуны очередной череп серебряною краской, таковые ловеласы ставят незримые Бывает, конечно, что и сам такой искуситель порою нарвётся на гадюку в приглядном женском обличье, способную напрочь отравить сладким ядом и унести соображение дальше, нежели любой ветер странствий. Но есть тут и другое. Некоторые женщины, обладающие тем непостижимо-изящным, что эльфы туманно называют шармом, поступают строго наоборот - с присущей им извращённостью ума коллекционируют количество отказов. Читай, отвергнутых и разбитых мужских сердец… – Потому, Эльфире, я лучше с тоски на луну повою, чем позволю тебе поставить себе ещё одну звёздочку на борту, - закончил Лен и тут же с невесёлой усмешкой осведомился: - Или ваше сиятельство изволит рисовать где-то там пурпурные сердечки? Можно было поклясться, красавица не шевельнула даже кончиком пальца. Однако, неведомым науке образом поза её из Проклятые остроухие! Чтоб у этих елфов уши поотваливались - разработанная ими система положений тела оказалась в исполнении куртизанки настолько совершенной, что парень почти воочию увидел стоящую на одной лапке белую птицу, погружённую в глубокую задумчивость: какую же из квакушек предпочесть? Вот налетел порыв ветерка, взволновал поверхность воды и шевельнул задиристо встопорщенные пёрышки на голове королевской цапли… Лен затряс головой, отгоняя навязчивое видение. Но всё же, его колдовской взгляд отчётливо замечал в окружавшей полуэльфку ауре легчайший оттенок огорчения. – Жаль, именно твоего сердечка в моей коллекции очень не хватает, - с непонятной жёсткостью в глазах усмехнулась Эльфире и словно отмерла, потекла своей волнительной фигурой и из прекрасной статуи вновь обратилась в живую и весьма желанную женщину. Её пальчик без малейшего усилия поднял за подбородок лицо здоровенного парня, а насмешливый и чарующий взгляд пытливо всмотрелся в глаза. – А ведь, хочешь… Но ладно, об этом потом, я к тебе по другому вопросу. Оказалось, что один из друидов, смотритель драконьего вольера, немного озабочен тем обстоятельством, что один чёрный дракончик что-то шарахается от людей и порою даже вовсе вжимается в угол, испуганно тараща оттуда глаза. – Да в морду я ему заехал, когда мы стойла их чистили, - сокрушённо признался Лен и озадаченно почесал в затылке. - Он меня цапнуть вознамерился, вот я и не стал церемониться. С переменившимся лицом Эльфире стрельнула взглядом на кулачищи парня и пробормотала нечто в том духе, что по такому крепкому парняге кирасирский платунг просто рыдает. – Что ж, тогда придётся лаской и нежностью… - вздохнула она. Лен опасливо покосился - это в каком смысле? Если такая возьмётся за кого-нибудь с лаской и нежностью, тут лишь и останется, что капитулировать с полным конфузом. А, ну разве что дракончик… – Вот скажи мне, Эль - отчего ты делаешь первый шаг всегда правой ногой? Марек всегда левой? А вот Славка, к примеру, без разбору, как когда, - в свою очередь поинтересовался он, в полном соответствии с тактикой уводя разговор на безопасную, по его мнению, тему. День почти закончился. Догорел в безмолвном пылании величественного заката. И цвет его что-то очень не нравился Лену. Алый, даже кровавый, словно предвещавший что-то. Хоть и понимал разум, что всего лишь навсего где-то в той стороне ветер поднял высоко пыль, а всё равно на сердце было неспокойно. Последний день покоя - завтра в родном мире наступала весна, и четвёрке надлежало возвращаться. К новым делам, новым хлопотам… – Да всё очень просто, - снисходительно усмехнулась Эльфире. - В танцах первый шаг всегда делают правой ногой. Марек как флотский служака со своей шагистикой уже по привычке ступает левой. Неужели не знал? Лен критически осмотрел щеголеватую кожаную куртку тонкой выделки и такие же штаны с полусапожками. На первый взгляд, добротная работа деревенского скорняка, подглядевшего одним глазом изыски столичных мод. Однако на самом деле, человек знающий при одном только беглом осмотре насторожился бы сразу. Ну да, ещё бы! В соответствующих местах зашиты нужные корешки и камушки, а в чуть жестковатом шве покоился даже выпавший ядовитый зуб Скарапеи, когда она зачем-то решила отрастить себе новые. Магией одежда была пропитана и залита настолько, что у девицы поначалу небось чесотка будет. Ничего-ничего! Утром Эльфире по его просьбе пару раз пырнула почти готовую одежду своим рунным кинжалом, к которому питала неизъяснимое пристрастие. Клинок завизжал, принялся отплёвываться с презрительным шипением, но толком пробить незримую колдовскую броню так и не смог… – Про танцы не знал, - Лен со вздохом облегчения отложил законченную работу и заразительно, с наслаждением потянулся. - А к воякам просто не присматривался - не нравится мне сам этот принцип, резать себе подобных. Вот животные, к примеру, убивают только ради еды или защищаясь… При этих словах Эльфире весьма непочтительно засмеялась и сделала отстраняющий жест рукой, словно отметая всю ту чушь, которую мог бы выдать оседлавший своего любимого конька ведун. – Ладно тебе, оба мы знаем, какой из тебя миротворец, - скептически хмыкнула она. - Кстати, ты в курсе, что Славка с Мареком очередной раз разругались вдрызг? В другое время Лен поморщился бы от эдаких выражений в устах рафинированной графини, но сейчас лишь дёрнул плечом. Эта парочка последнее время с наслаждением грызлась по десять раз на дню, а потом столь же сладостно мирилась. Ну что тут ещё скажешь? Но раз Эльфире сказала, что вроде не насовсем - это значит, шанс есть. Пусть даже маленький, уж унаследованную от остроухой маменьки душевную зоркость полуэльфки не обманешь. – Этого и следовало ожидать, - осторожно выразил он своё мнение. – А правда, Славка расцвела что тот цветочек? Уже вовсе не гадкий утёнок, которым была ещё недавно? - Эльфире вдруг перетекла чуть ближе и с непонятной настойчивостью заглянула прямо в глаза. И всё же, Лен не отвёл взгляда. Это какой же идиот придумал, что святость и чистота у девушки в одном таком себе месте заключается? А не наоборот ли - если курочку петушок не топчет, то она ни к чему не пригодна? Пустышка никчемная… – А всё-таки, ты чуток ревнуешь её, - победно заключила полуэльфка, таки высмотревшая в глубине глаз парня что-то известное лишь ей. И легонько, словно шаловливый ветерок, прошлась по щеке Лена своими сладко и нескромно ахнущими губами. Жидкий огонь потёк по сердцу, отозвавшись толпой сладких до изнеможения мурашек по загривку - молодой колдун живо подхватился с места и демонстративно почесался спиной о ствол сосны. – Сама не знаю, почему я не сделала последний шаг, чтоб приручить тебя, ведун, - Эльфире задумчиво погладила новенькую одежду и мстительно добавила. - Наверное, скука и одиночество меня ещё не совсем одолели. Лен, конечно, понимал шутки и даже любил их. Но, всему же есть предел… и всё же, он сдержался. Не стал применять те известные каждому сельскому ведуну методы, когда шальная тёлка вдруг становится в позу и не желает принимать быка. Не тот случай, понятно? Я в твоих руках и в твоей воле - но и ты в моей. Я знаю, что ты знаешь, но и ты знаешь, что я знаю и так далее. Опасные эти игры на краю сладкой пропасти будоражат кровь сильнее вина. Горячат, как полёт на драконе под ухмыляющейся этому зрелищу луной. А всё же, вертелась в голове Лена одна весьма интересная мыслишка, которая напрочь перешибала всякие иногда очень даже желанные поползновения. И знай её Эльфире, взволновалась бы она не на шутку, ведь этот парень если чего начинал, то хоть окольными путями, но своей цели рано или поздно достигал. Впрочем, не будем торопить эльфа, как говорится… тем более, что в темноте замаячила ещё одна приближающаяся тень. – Магическим катализатором называется вещество или заклинание, само по себе не участвующее и не расходуемое в чародействе, но способное замедлить или ускорить его процесс, - пробубнила тень голосом Славки и её же напрочь знакомым образом вздохнула. - Нет, ну какой идиот придумал все эти правила? Вроде все слова по отдельности по-нашенски, а вместе полная непонятка выходит! Пришедшая на огонёк коротко и горестно взвыла напрочь и безнадёжно спятившей совой (это она мгновенно переняла у Лена) и с облегчением захлопнула толстенький фолиант. Последние седмицы Славка занималась тем, что школяры называют зубрёжкой. Поскольку Лен здраво рассудил, что коль скоро в той пробудилась Сила, то заниматься след на совесть. И если уж вдохновлённые одной полуэльфкой друиды таки немного взялись учить зеленовласую ведьмочку, то сейчас лучше всего просто запихивать в себя знания. Скопом, оптом, целыми фолиантами, без разбору - с тем расчётом, что со временем в голове оно само собою уляжется и утрясётся. Иные принципы проверятся и подвердятся на здравость, а другие весьма кстати обнаружатся в памяти потом, когда в них возникнет нужда. Славка хоть вовсе и не малость ворчала, но совету старшего друга последовала со всем тщанием. И теперь где-нибудь встретить девицу с потусторонним огоньком во взоре, зубрящую классификацию наговоров и заклятий - то оказывалось плёвым делом. Даже сами друиды порою шарахались, обнаружив вдруг на приметном утёсе обретавшуюся там в позе морской наяды ведьмочку, прилежно и нараспев штудирующую весьма тайные заклятья… Со стороны озера раздались бодрые военно-морские проклятья, топот сапог, и в полном соответствии с законом чётности к честной компании присоединился Марек. С видом взъерошенным и слегка ошарашенным парень поведал, что Круг друидов оказался настолько впечатлён успехами моряка, что только что, на торжественном их сходняке выразил свою признательность. И даже объявил, что отныне друиды занимаются не только сухопутными делами - упущение по части морского ведовства и чародейства ими будет исправляться каждодневно и неустанно, годами и веками. – Вот, гномьей работы шпагу подарили, - Марек продемонстрировал старинный клинок с красивым вычурным эфесом, тревожно замерцавший синими сполохами, едва Лен протянул к нему руку. - Да-да, ещё и зачарованная - сам наш адмирал обзавидуется… Моряк далее поведал, что он в общем и целом закончил вправлять мозги этим сухопутным штатским и даже заложил основы для морской волшбы - так что, работу свою здесь выполнил, и выполнил на совесть. – Короче, не посрамил чести королевского флота и завтра с чистой совестью отбываю к новому месту службы, - Марек оглядел лица собравшихся. Отстранённо-задумчивое Эльфире, завидющее Лена, который с присущей парням страстью к железкам ревновал над изумительным оружием, и опечаленное Славки. Вмиг вычислив источник огорчений зеленоволосой ведьмочки, моряк сунул было нос в магический фолиант, прочёл абзац-другой, но затем передёрнулся и с заметным отвращением захлопнул книгу. – Катализатор… ну как бы тебе, мой друг, на примере объяснить?… Глаза девицы с надеждой уставились на парня, а тот напустил на себя напыщенную важность и, едва не раздуваясь от смешливой гордости, нарочито командным голосом принялся возвещать истину: – Ну вот, представь себе наше Адмиралтейство. Всякие есть службы - навигацкая, снабжения, кадровая и тому подобное. Во главе каждой стоят адмиралы, вся работа расписана и регламентирована до тонкостей. Всё проверено веками, люди там подобраны и обучены. В общем, как хорошо налаженный и смазанный механизм гномьей работы, - Марек перевёл взгляд в нужную сторону и изменившимся тоном добавил. - И вот, запускаем туда Эльфире… Означенная живо переменилась в лице от неожиданности и едва не упала в устроенный Леном костерок - настолько не прельстила красотку перспектива оказаться одной в такой огромной компании энергичных и деятельных моряков. – Так вот, - вещал далее Марек, на которого снизошёл один из хорошо известных каждому водопадов красноречия и вдохновения. - Эль не станет там никого убивать и ничего поджигать… Ну да, всё верно - такая просто лишь пройдётся по всем службам, отражаясь в зеркально отполированным дубовом паркете и разглядывая картины морских баталий да прославленных флотоводцев прошлого. Взглянёт мимолётно в глаза и душу, смутит умы одним лишь своим существованием и присутствием… и всё, бравые морячки готовы. – В том смысле, что работа нашего Адмиралтейства окажется парализованной мгновенно и напрочь, - победно закончил Марек. Славка живо сунула нос в свою книгу, поцокала язычком над – Стало быть, когда женщина наоборот, вдохновляет и поощряет мужчину на подвиги, то это тоже выходит, катализатор? Эльфире с тою тонкой усмешкой, над которой бы вдоволь помучились лучшие выпускники академии живописи, подтвердила что да, женщина может в одиночку своротить горы - если стоит за плечами правильно выбранных мужчин. Марек после таковых слов гордо выпятил грудь, Лен едва не поперхнулся напитком, а Славка с трудом вернула на место напрочь отвисшую от удивления челюсть. – Ага… а ведь из твоих слов многое следует… Однако не успела девица толком и призадуматься, как со стороны Лена прилетел беззастенчивый подзатыльник с поднадоевшим уже В точности как Эльфире, чей застывший лик мягко и ласково лобзали отблески пламени. Да уж, эту стервь разве что каменная статуя перемолчать смогла бы - да и то, Славка бы в том ни за что не побожилась. Темнота сгустилась, надвинулась, и уже ничего не было видно во всём мире, кроме тщедушного огонька и уплывающего в черноту еле заметного дыма. Казалось, вместе с мраком и тишиной канул в роковую пропащность весь этот ещё неизгаженный мир. Сгинул, провалился, а четверо сейчас зависли в какой-то жутковатой пустоте безвременья. – Какой план, командир? - Марек с присущей ему иногда толстокожестью пошевелился и нарушил это чуть пугающее ощущение. Лен мгновенно ощутил на себе… нет, три даже не взгляда - потока внимания. Конечно, то, что его признали лидером, немного льстило. Но и накладывало ох какие обязательства. – Наведаемся быстренько в столицу, вызнаем новости, а дальше вниз по Раве, где уже должен собраться флот. С Мареком отправляешься ты, Славка… и не спорить! - с нажимом произнёс Лен. - Без прикрытия парня оставлять нельзя, ну не доверяю я всем этим волшебникам с патентами. Опять же, кто-то должен там быть, знающий окрестности Дартхольме. Он помолчал немного, собираясь с мыслями. Неизвестность порою терзает хуже всего. И чем больше этому чувству поддаёшься и задумываешься, тем сильнее мучит предстоящая неопределённость - и молодой ведун старательно выбросил из головы всякие, учёно говоря, рефлексии. – В бой надлежит идти весёлым и слегка хмельным, - озвучил он свою следующую мысль. - А мы с Эльфире немного займёмся грязной работой. Тем, что можно только взрослым. Хотя Славка и верно поняла эти слова, однако не была б самой собой, если б не прошлась весьма язвительно насчёт того, что можно только взрослым. Она снова надулась было, но долго не выдержала и лишь рассмеялась. – Ой, да ну вас! - Славка протянула руку вверх и в темноту, и словно вынула оттуда подлетевшего чересчур близко к свету летучего мыша. Отважный или же безрассудно храбрый ночной летун коротко пискнул, словно мокрым пальцем по стеклу, но покорно повис на указующем персте ведьмочки, уцепившись за тот задними лапками. Подслеповато он таращился на яркий свет своей страшненькой мордашкой, ворочался и всем видом выражал недовольство. - Ну ладно, лети! Отпустив наконец животину и тем самым хоть немного потешив своё злокозненное самолюбие, девица не без вздоха признала, что согласна и всё сделает правильно. И даже не стала ворчать на Скарапею, которая единственная проявила самый живой интерес и внимание при виде нетопыря, а теперь тихонько и недовольно шипела. Неспешно змея перетекла вокруг костерка, интересно так изворачиваясь напротив каждого тут сидевшего и приподымаясь в стойку, на миг замирая и словно всматриваясь. А всё же, непостижимы пути мыслей этого женского племени! Скарапея описала полный круг, но всё же вернулась к Лену, как будто признала того самым надёжным попутчиком в предстоящем деле, и привычно заняла своё место на плечах. – Ну, а потом? Если… нет, не если - когда победим злодеев и отберём камешки, что потом? - Славка по живости характера снова не утерпела и разрушила робко выползшую было из темноты тишину. Остальные многозначительно промолчали. Победить врагов и при том не пасть на радость супостатам - то уже само по себе дело неподъёмное. А что потом, там видно будет. Главное, ввязаться в бой. " В распахнутое по случаю хорошей погоды окно капитанской каюты влетел ветерок, шаловливо поиграл роскошными перьями лежавшей на том конце стола шляпы. Утомившись или заскучав, он тут же метнулся к другому окну и исчез. Капитан же устремил ему вослед пристальный взгляд и усмехнулся. И в самом деле, вон вдали береговая круча с разрушенным маяком, весьма свежая погода постепенно утихомирилась, и к вечеру можно будет приступить к высадке десанта. Впрочем, это ещё как решит адмирал на своём "Жеребце" после возвращения шлюпок с разведчиками… – Марек, какого рожна ты торчишь тут в духоте? В каюту без стука и вообще без всякого почтения к званиям сунулась весьма пригожая молодая девица. Её зелёные волосы немного спутал вольготно гулявший по палубам ветер, но карие глаза смеялись. Капитан живо подхватился с места. Не столько оттого, что в роскошную каюту вломилась Славка, а оттого, что вошла молодая леди. Всё-таки, положение обязывает, и так далее… – В бухту ни один чародей в здравом уме корабли не пустит, - сообщила ведьмочка, косясь ревнивым глазом на развешанное по стенам оружие и морские принадлежности. Но в глубине души она позабавилась ситуацией - ведь официальный любовник встаёт в её присутствии - хотя и была благодарна Мареку за тактичность. - То ли шаманы чем шарахнули, то ли ещё что - но от старого чародейства двое матросов в шлюпках попеклись. Сжалившись над озадаченным Мареком, девица снисходительно пояснила - да просто-напросто зачаровала она одну чайку, та на кончике бела крыла и принесла подслушанное возле флагманского корабля известие… – То меня Лаен научил, - отмахнулась она от объяснений. Марек покосился за борт, где серо-свинцовые волны приняли тот зеленоватый оттенок, который отчего-то обожают придавать воде художники, но который встревожит знающего моряка - однозначно, суша близко. Но всё же, стоило признать, что в присутствии Славки он себя всё равно ощущал немного неловко. Да, все слова сказаны, и возврата к прошлому одиночеству нет. Как эта молодая ведьма вошла в сердце, одним богам ведомо. И всё же, молодой капитан не понаслышке знал, что сойтись с феминой куда проще, нежели потом, вдруг чего, без скандалов разойтись. С этой леди вроде всё и получилось пристойно, как оно меж благородных людей и бывает - а всё равно, парень чувствовал себя как-то не так… – А могло ли произойти такое, что когда осаждавшие ворвались в Дартхольме, тамошние сами же по городу и саданули чем? Ведь ты говорила, что здесь тоже имелось чародейское зеркало… ну, такое же, как Лен устроил в Майсинге? Ведьмочка встряхнула непокорной шевелюрой и засмеялась беспечно. – Что ты! Лучше, много лучше! Ещё старыми гномами устроенное, а то как же - конечно, имелось, - Славка вмиг посерьёзнела и задумалась. - В принципе, могли. Наверное, потому от города одни рожки да ножки и остались. Как ни бы скуп свет хмурого весеннего дня, с трудом проникавший в каюту, но Марек увидел, как девица закусила свою заслуживавшую куда лучшего отношения губку, и на той выступила почти чёрная сейчас капелька. Да уж, если слегка переиначить слова одной старой баллады - пепел Дартхольме стучит в моё сердце! – Интересно, как там наши? - воспитанная на уроках полуэльфки, Славка мгновенно спохватилась и тут же сделалась холодной, неприступной. Нечитаемой, как говорят старые шпики и физиономисты. Марек мысленно прикинул, что Лен с Эльфире, вышедшие из порта-в-устье на быстроходном люгере в то же с эскадрой время, должны были высадиться на полуденной стороне острова ещё третьего дня. Это ж не на фрегате, к тому же вынужденном тащиться не под всеми парусами по причине едва поспевающих за ним транспортюг с войсками и припасами… каковые соображения он и перечислил девице. Славка уже слышала это всё добрую дюжину раз. Ещё на том полночном совещании в башне Архимага решено было именно так - Лен с той выдрой наносит основной удар с полуденной стороны острова, чтобы хоть немного отвлечь силы неприятеля и дать спокойнее высадиться основной группе. Правда, куда больше девицу беспокоил тот факт, что На суше он куда беспомощнее был, нежели сейчас, оказавшись в море на шаткой палубе корабля… хотя при расставании с Лаеном не было сказано ни единого слова о том, что втайне больше всего беспокоило молодую ведьму, да вот только, не понаслышке она знала, что после хорошей драки мужчин частенько на любовные утехи пробивает… а рядом эта смазливая сучка. А не она, Славка. Но может, оно и к лучшему? И всё же, следовало согласиться со здравостью иных принципов - высаживающимся в окрестностях Дартхольме войскам позарез нужен хоть один здешний. Знающий эти места так, как не узнает ни одна разведка или группа лазутчиков… и потому она оказалась здесь и сейчас. – Квиррр! - оглушительно звонко объявила промелькнувшая мимо окна чайка, и ведьма тут же спохватилась. – Адмирал собирает капитанов к себе, - пояснила она и дерзкою ручкой нахлобучила на Марека его авантажную шляпу, заодно урвав жаркий поцелуй украдкой. Флаг-капитан смущённо поправил свой положенный по должности головной убор (ведьма нарочито нацепила его задом наперёд) и не без вздоха пригласил леди на выход первой. Может, оно и к лучшему, чтоб дурные мысли в голову не лезли? Вроде: разрешит ли ему адмирал оставить на борту первого помощника, а самому возглавить один из сухопутных отрядов? Кровушка кипит, дурь молодецкая выхода ищет… уж сколько рассказывали Лен со Славкой про родину, и как город горел в последний раз, когда они его видели. Нельзя спускать врагам таковые обиды - три сотни лет Дартхольме и графство поднимали, а тут налетела орда и всё разваляла. Народу-то полегло страсть сколько, уйти морем успела едва четверть… Зулька проснулась от холода. Ещё только-только алела полоска на восходе, а привычка подниматься не дожидаясь грубого окрика или чаще удара надсмотрщика уже въелась в плоть и кровь. Впрочем, сегодня было на удивление тихо, и миг-другой молодая рабыня недоумевала. Ах ну да, вчера вечером измученный караван прибыл на большое торжище в степи, устроенное этими кривоногими и крикливыми кочевниками. Почти седмицу клан тащился по продуваемой всеми ветрами степи, где едва-едва взошла первая трава, и вот наконец наступило утро. Стало быть, ни на работы, ни в дорогу пока не погонят? Зулька чуть плотнее натянула на себя засаленные лохмотья, пытаясь удержать под ними хоть немного тепла, и даже пару раз дохнула внутрь - всё ж теплее. Но постепенно по стойбищу кочевников поднимался шум и возня. Заржали где-то в стороне кони, потянуло горьковатым дымком кизяковых костров. Девушка высунула нос наружу и осторожно огляделась. Ну да, старая Вельха и эта белобрысая мымра откуда-то с полудня тоже проснулись, и опять талдычат про своё. Поскольку делать было решительно нечего, а утренний холод напрочь прогнал остатки ночных сновидений, Зулька против воли прислушалась. – И тогда отринул творец всего сущего свою женщину, опостылела она ему. Ушёл он от неё к потаскухе Мари… "Всё верно - мужики, они такие, чисто как есть кобели гулёные" - Зулька уже перестала притворяться спящей. Проворно она перевернулась на бочок и подползла поближе, поблёскивая в разгоравшемся рассвете любопытными глазами. Вельха зыркнула на неё неприязненно, поджала на миг губы. Но словно вода плотину, распирало её святое учение, и речь потекла вновь. – А свою первую любовь низверг он в пучины специально для того созданного ада, и теперь Лилит повелевает демонами и всякой нечистью. Равно как и сынка туда же сбросил, которого бессмертный успел ей настрогать! Зулька прикусила губу. Кривой Ахмет, которого за калечь приставили смотреть за рабынями, говорил, что на этом торжище их и продадут. И не знать даже, что лучше - заделаться постельной грелкой какому-нибудь важному и ни разу не мытому степняку, или же… или же, если хозяева не сумеют продать, то по обычаям кочевников негожих рабов попросту режут. Равнодушно и деловито, словно выбракованных лошадей. Степь и без того скудна, зачем лишние рты? А ведь казалось, та залитая огнём и кровью осень случилась ещё только вчера. Дым и крики, мечущиеся в полутьме тени и заполошные высверки стали… Зуйка размазала по грязным щекам слёзы и воровато, затравленно огляделась. Рассвело уже почти совсем, и в центре стойбища, где едва успели проявиться первые протоптанные тропинки, высились на воткнутых в круг шестах сразу три бунчука. Плохо дело. Волки, Ястребы и, разумеется, родные Лисицы - хотя, в могиле бы видеть такую родню! Однако, внимание Зульки привлекло иное зрелище, в которое она даже не сразу поверила. Настолько не вязалось оно с видом просыпающегося кочевья, что девушка пихнула в старушачий бок локотком и воровато указала взглядом… С полуденной стороны в широко раскинувшуюся стоянку входил одиночка, в котором даже спросонья или спьяну нельзя было признать кочевника. Молодой и статный, с чёрными как смоль волосами, он вёл в поводу весьма недурственного коня (уж эти дела Зулька навострилась различать вмиг), на котором сидела красивая женщина с завязанными глазами. И связанная, как тут же усмотрела востроглазая девушка. По идее, такого дозорные должны были перехватить и порубать ещё на дальних подступах. Но тем не менее, дерзкий чужак с правильными чертами лица, по которым так истосковался за зиму взгляд, спокойно шёл по кочевью, как будто ему так и надо. Нескольких воинов, таращившихся на пришлеца в немом изумлении, он словно и не замечал до тех пор, пока те не подхватились на свои кривоватые ноги и с оружием наперевес не бросились к нему. – Эта женщина только для вождя, - осадил он их пыл одной фразой, и сердце Зульки нехорошо дрогнуло. Отчуждённо и безо всякого на лице выражения она смотрела на ещё одного мерзавца, торгующего людьми. - А глаза завязаны потому, что немного Силы в ней есть, без шамана нельзя открывать ей взор. Степняки немного отпрянули, но по-прежнему следовали за чужаком, взяв его в сплошное, ощетинившееся копьями и кривыми саблями кольцо. Лишь в центре торжища, где высились три более других нарядные меховые кибитки, чужак остановил своего коня и, оглядевшись, издал языком странный, громко цокнувший звук. Ай! Как он то сделал, Зулька сообразить не смогла. Да и не сумела бы - хоть и далеко находился странный пришлый, но по всему телу словно морозными искрами сыпануло. Судя по ворочанию дёрнувшихся рядом женщин, те ощутили то же самое, да и всё кочевье разом подхватилось, вскипело как разворошённый муравейник. – Колдун, что ли? - буркнула многомудрая Вельха, но прижавшаяся рядом к земле белобрысая шикнула на неё, и снова вперилась взглядом туда, вперёд… А чужак спокойно и даже с какой-то насмешливой ленцой оглядел высыпавших из юрт степняков и проронил несколько слов на гортанном наречии здешних. – Готовы взглядом держать? - еле слышным свистящим шёпотом перевела Вельха. Да куда там - Зульке сейчас хоть палкой по пяткам колоти (по первости и по дурости она несколько раз здешнего гостеприимства отведала), а отвести глаз от пленницы и без того не было никакой силы. Ну до чего ж хороша, просто крулевна заморская! Шаманы оставили ворошить свои рассыпанные гадальные кости, тут же ухватились за огненные камни. Зулька насторожилась - она уже видала, на что способны эти светящиеся кристаллы. Одного дерзнувшего бежать раба, которого в полчаса поймали и приволокли на аркане, безо всякого камлания охватил огонь - и живой человек горел как сухое дерево… А чужак одним движением стащил пленницу с коня и пояснил, что это дочь врага. Убивать нельзя, слишком уж легко тогда отделается - тут вожди переглянулись и важно кивнули. Месть это дело такое, неспешное. Готовится куда дольше, чем плов, но зато и сладостнее её нет в подлунном мире ничего. – Но хорошему человеку продать - почему бы и нет? Торговец, на которого Зулька уже и краем взгляда смотреть брезговала, принялся развязывать своей добыче повязку с глаз. Ругнулся, обнаружив, что узел запутался, разрезал ножом… Впоследствии девушка не раз вспоминала не то, что произошло потом. А именно вот это первое впечатление, когда привезенная красавица неспешно открыла глаза и подняла на затаившую дыхание толпу взгляд. Медленно, как восходящее солнце, столь же волнующе и неотвратимо. Каждый ждал и отчего-то боялся, и вот наконец, чудо свершилось. Сине-зелёные глаза её словно впитали в себя всё вокруг - мягкую прелесть весеннего утра, разномастное сборище замерших людей и коней, широкую и ровную как стол степь. И троих шаманов, словно по уговору поднявших и нацеливших свои волшебные камни. Да вот только, не успели они. Взор красавицы вдруг полыхнул ярче тысячи солнц, и широким кругом во все стороны раскатилась испепеляющая огненная волна… Как будто кичась своей силой, она в прах и пепел обращала на своём пути и жилистого воина, и гордого вождя. Не пощажён оказался ни стар, ни млад - но не успевшая даже зажмуриться Зулька отчего-то продолжала видеть всё как прежде, словно всемогущее пламя неведомым образом обогнуло её стороной. Судорожно сглотнув, девушка обнаружила, что в глазах уже темнеет, и осторожно вдохнула воздуха. Грудь тут же обожгло гарью и тошнотворной вонью горелой плоти - едва не вывернуло. Но стоило скосить глаза, как рядом обнаружились живыми и невредимыми остальные рабыни… – Это ты хорошо придумала, накрыли скопом сразу троих. Как лисий выводок в норе, - Лен, не обращая внимания на заливавшую лицо Эльфире бледность, покопался в хрустящем пепле и вскоре добыл три неярко мерцающих кристалла. Ещё тёплые от сжимавших их рук, они смущали ум и легонько покалывали пальцы остренькими гранями. И в их дробном постукивании парню почудились предсмертные крики заживо горящих людей, пепелища на месте городов и зарницы былых сражений. Как странно. С виду всего лишь мутно светящиеся невзрачные камешки, однако на самом деле скопище, концентрация Силы. В руках творящего добро они могут успокоить набросившийся на поселение ураган или разнести в щебень мешающую проложить дорогу скалу. Но в ладонях безумца… да будет проклята война! Лен вздрогнул и очнулся. Он сунул добычу в крепкий замшевый мешочек, тщательно завязал и тут же спрятал тот обратно за пазуху. А сам продолжал старательно балагурить, пытаясь отвлечь полуэльфку от слишком уж вдумчивого созерцания раскинувшегося вокруг зрелища. Огонь не пощадил ни единого кочевника - волна разнеслась отсюда до горизонта во все стороны. Осторожно ржали лошади, в луже грязи неуверенно шевелились рабы, и чей-то ребёнок зашёлся среди них истошными воплями. – Да буду я проклята, если ещё раз утворю такое, - та аристократически поморщила носик на витающие в воздухе гнусные ароматы и побледнела бы ещё больше, если бы её личико было к тому способно. – А ещё раз и не потребуется, тут всё кончено. Остальных поодиночке брать будем, - отозвался Лен и хозяйски огляделся. - Всё равно кто-нибудь из дозорных воинов вдали да уцелел. Остальные кланы предупредят, те стеречься и хорониться станут… Он осуждающе покачал головой, завидев исхудавших и ободранных живых. Крикнул, чтоб забирали всё, что понравится, коней, и уходили на полудень - там ни единого кочевника не осталось, а вдоль морского берега патрулируют корабли. Зульку словно кто бревном по голове ударил, даже в ушах легонько зазвенело, словно сквозь вату. Это что же, свобода? Одно только это слово пьянило, манило и кружило, как глоток свежего воздуха. Но даже сквозь охвативший хладный туман оказалось слышно, как рухнувшая на колени Вельха истово молилась, и торопливо роняемые слова её словно огнём впечатывались в самую душу: – Спасибо, дева Лилит - прислала заступницу, ослобонительницу, - Зулька ничего не успела понять, как и сама проворно приняла ту же позу и со всем пылом новообращённой принялась отбивать поклоны в сторону уходившей на полуночь неистовой и грозной воительницы со взглядом цвета южных морей. А её помощник не иначе как и есть демон! Но может быть, то и вовсе сынок её? С волосами цвета ночи и белой как снег душою. Воочию видели сие, самотужки слышали всё оное, и истинно свидетельство наше… |
|
|