"Принцесса гоблинов" - читать интересную книгу автора (Иващенко Валерий)

Часть третья. Пока бог спит…

Кстати, Тим оказался при ближайшем рассмотрении куда похлеще всех этих карамельно-смазливых хлюпиков вместе взятых. Настолько умненький и миленький, что прямо облизнуться хотелось. С чаем кушать такое диво надобно, причём покрепче и без сахара, чтобы от приторности не тошнило.

Тьфу!

Естественно, Женька тут же уцепила этого доходягу под ручку, да с самой обаятельной и ангельской улыбочкой, от которой всегда так млела мама, чинно, незаметно и в то же время настойчиво утянула того за дом. Вот сюда, в уже обнаруженный уголок роскошного полузапущенного сада, где под старой абрикосой обретался этакий романтически-уединённый пятачок посыпанного песочком места, да ещё и с крепкой лавочкой.

И здесь-то, под сенью нежно и задумчиво что-то шепчущей в утреннем ветерке листвы, она от души врезала прямо между этих бесхитростно-красивых глаз, на которые так и просились кругленькие очёчки а-ля Гарри Поттер или Джон Леннон.

Получи, фашист, гранату!

В таком деле очень важно не переборщить. Но Женьке уже приходилось пару раз проводить образцово-воспитательные экзекуции. Последний раз, например, с Ленкой из породы вечных гоблинов. В смысле, сплошная серость и болото. Не барышня и не отличница — но с другой стороны, и не обколотая давалка из подворотни.

При знакомстве главное что? Правильно, подраться — себя показать да на человека посмотреть. Потом, глядишь, и уважать друг друга будет за что. Но если характер как дрожжевое тесто, из которого можно лепить и цеплять на мамины пироги такие замечательные финтифлюшки и загогулины, то бить таких и бить. Долго, беспощадно — глядишь, что-то там на донышке стоящее и обнаружится. А нет, так и не жалко…

Так, первая стадия пошла. Вялые трепыхания в наивных попытках защититься. Да не вякай, не дёргайся — тоже мне, герой-любовник нашёлся! Угу, ещё бы за шпажонку схватился, буде такая обнаружилась. Ну куда тебе против будущего Воина? Знаю, знаю что больно и обидно. Однако о том, что ни малейшего вреда или урона для здоровья не будет, пока что промолчим. А самолюбие… вот его-то как раз и надо втоптать в грязь да опустить ниже плинтуса. Не оно в человеке главное. И в гоблине да орке, кстати, тоже.

Ленка тоже и царапалась, и кусалась — да толку чуть. Орала и визжала так, что получила за то пару лишних оплеух. Но сообразила быстро, что ругаться себе дороже… ну вот, и пошла вторая стадия. Полная обречённость и только слабые попытки загородиться да скукожиться. Да не боись, не боись — кроссовки я о тебя марать не стану. Чай, не энкаведист в бериевских подвалах. Не буду керзачами топтать, хотя лежачего на самом деле очень даже и бьют — но сугубо в педагогических целях.

А теперь усилить нажим — да так, чтобы сразу перехотелось вжиматься в уголок в позе нерождённого младенца да умываться горючими слезами, себя-любимого жалеючи. Чтобы понял гоблин, что так просто отделаться не удастся. Так, чуток сильнее и болезненнее. О, о — кажется, доходит. Почти так же быстро, как до Ленки. Она тоже воспылала вдруг таким праведным гневом, что в другое время только держись. Да только, если оно всё не опирается на хорошо поставленную технику и натренированное тело, грош цена ему.

Но работать надо аккуратно — чтоб и гоблину чего не сломать, и себя, любимую, не дать в обиду. И потихоньку ломать, ломать в свою очередь и это. Злость, равно как и окрыление-опьянение эйфорией, плохой советчик почти во всяком деле, знаете ли. Не они должны вести тебя, а ты пользоваться ими словно сидящими на крепкой цепи могучими демонами.

Во-от, вот так, гоблин вонючий. Вполне закономерно, что после таких резких обломов уязвлённой гордости сразу наступает обратная реакция. Сиречь, стадия четвёртая — хотя и больше похожая на вторую. Апатия, безразличие. Убивайте меня горемычного, только быстрее. Моченьки терпеть нет более! Умгу, верю. Кстати, в отличие от Ленки, этот не обмочился… ну да, по деликатным местам мы даже не в четверть силы попинали. У-у, какие ж мы разобиженные… а вот так?

Ну, и теперь самое главное — любой, любой ценой вывести гоблина из этого состояния. Иначе так навсегда и останется надломанным существом без малейших проблесков силы воли и гордости. Хоть наизнанку вывернись, а надо вытащить его из этого болота. Даже этого жалкого мужчинку.

Эй, вылезай, паразит! Да плевать мне, что ты чертовски важный где-то там принц и тебе никогда не доставалось даже в детстве маминой ладошкой по попке. Слыхом даже не слыхала, что особы королевской крови неприкосновенны — неуч я, вот уж такая. Налечу-поколочу — и даже трошки покусаю. — развить!

Угу, вот так, малыш. Найди где-то там, очень глубоко, самого себя. Настоящего. Забитого и упрятанного в такой тёмный и пыльный угол естества, что и сам не догадывался до сих пор. О, молодец — сообразил верно. Именно балансировать на тонкой и зыбкой грани между гневом и радостью. Когда голова соображает куда там компьютерам, а тело становится каким-то кристально-холодным и послушным до офигения. Смелее, смелее — я даже попущу чуток и сделаю вид, что не такая уж и крутая, ошибаюсь иногда.

В общем, мы с Ленкой с тех пор найлепшие подруги. Та малая и когда-то пухленькая как Винни-Пух ясноокая дивчина теперь одна из звёзд эльфийского клуба. И на последней ролёвке отыгрывала пассивную роль чёрной богини лишь ввиду ежемесячных женских недоразумений.

Кстати, маменька однажды рассказала душераздирающую и до колик в животе ухохатывающую историю. В Испании есть один такой себе живописный островок у побережья, а на нём небольшая рыбацкая деревушка. И однажды тамошние бабоньки смеха ради втихомолку подрегулировали с помощью гормональных препаратов, чтобы у них всех накатило в одно и то же время. И что вы думаете? Хотя в те дни погода была совсем даже неподходящей для рыбной ловли — но всё мало-мальски взрослое мужское население острова дружно свалило в море. Интересно, а что выйдет, если такую же хохмочку устроить в мировом, так сказать, масштабе? Куда драпать мужчинкам-то?

Женька так задумалась над этим чертовски интересным и вовсе не прозаическим вопросом, что пропустила хорошую плюху. Не в физическом плане, правда — этот истерзанный хлюпик всё же скорее колдун, чем руконогомахатель. М-да, блин — чуть бы не успела парировать, и мозги в черепушке сварились бы вкрутую. А ничего вроде выходит — кажись, что-то и получается. Милый лопоухий зайчишка, красивая мягкая игрушка вдруг осознал, что у него зубки имеются. И даже примерился, как ими пользоваться. И что самое милое, это ему вроде как понравилось. Вот за это я тебя, братишка, почти люблю. Поддаться, что ли, для разнообразия? Ладно, заманивать так заманивать, на всю катушку… и ещё чуть… ой, ой-ёй!… хм-м, почему бы и не этим?

— Бли-ин, ты даже целоваться не умеешь, — Женька содрала лист лопуха и принялась утирать парнишке просто неприлично хлещущую из разбитого носа кровь. Прям как из поросёнка, право…

Всё, погас, остывать начал. Надолго сил не хватило, и сейчас пойдёт отходняк. Просто жуткий — уж нам такое объяснять не надо. А всё же, где-то в глубине он запомнил этот махонький пока ещё огонёк. И уже обладает знанием. И соображает, что в покое его не оставят — ишь, как зыркает глазёнками-то смазливыми. Ну и физиономия у Тимки сейчас, между нами-то девчонками говоря! Истерзанная и красная от плюх, удивлённая и морщащаяся. Но в то же время задумчивая и чуть-чуть, где-то на оттенке восприятия, довольная.

— Претензии или жалобы есть? — осведомилась деловито Женька, доволочив полубесчувственное извозюканное тело на передний двор и кулём сгрузив возле красиво обложенного диким камнем колодца.

Ошеломлённая этим зрелищем Принцесса охнула и тихо опустилась на ступени крыльца. Типа, за то, что отметелила самого принца, сделают боже-ж-мой — и тут уже никакие заслуги не помогут. Древний закон о неприкосновенности дело серьёзное.

Полусонный Вовка, который хоть и в расхристанном виде, но отчего-то всё время обретался от этой зеленоглазой стервы на расстоянии не далее вытянутой руки, неодобрительно покачал головой и успокаивающе запустил ладонь в чьи-то блондинистые лохмы. Угу, всё понятно — снюхались уже. Эх, брательник, как же горько чувствовать, что ты отдаляешься и уходишь вслед за этой… ладно, Воину не пристало ругаться.

Маменька тоже высунулась в окно кухни, откуда уже тянуло такими ароматами, что до жути хотелось устроить монголо-татарский налёт на холодильник, погреб и заодно продуктовую лавку на соседней улице. Однако на кухню ша! — мимолётное знакомство с маминой поварёшкой, знаете ли, живо воспитывает почтение к иным ценностям. На задумчивом лице матушки нарисовалось что-то такое выразительное насчёт лишения сладкого, да ещё и часа-двух на размышления, стоя в углу. Наталья Сергеевна в замешательстве хотела было поправить на носу очки — но обнаружив отсутствие оных и вспомнив, что отныне в них как-то не нуждается, лишь молча и неодобрительно покачала головой.

А Женька молча и сноровисто добыла ведёрко чистой, такой замечательно вкусной воды. Ум-м, какая прелесть… И холодной, кстати тоже — когда она с размаху вылила содержимое на безвольно прислонившееся к колодцу тело, оно с жутким и даже каким-то неприличным визгом зашевелилось. Закаляться, да заодно не давать так уж расслабляться, гоблин.

Это жалкое нечто даже осознало себя Тимом… или как-то так, опустив велеречия да пышные титулы.

Вопрос пришлось повторить — но его жалкое и сидящее в луже высочество сначала поковырялось зачем-то в распухшем от пинков ухе, размазало упрямо сочащуюся под носом розовую юшку.

А потом кое-как проморгалось от стекающей воды единственным незаплывшим глазом и довольно внятно пробормотало разбитыми губами:

— Что вы, что вы — честное благородное слово! — хм-м, похоже, мы смотрели и любили одни и те же фильмы? И даже чувством юмора обладаем, надо же…

Принцесса хоть и откровенно млела под нежно перебирающими её волосы пальцами, но всё же из чистой вредности проворчала — королева-маменька всё равно доведается. А в гневе она просто страшна. Как говорится, хуже атомной войны…

Мир не то, чтобы поблек. Он стал чуточку иным, когда Женька… нет, уже Воин по прозвищу Джейн шагнула от колодца. Не знаю — что это было, вдруг выросшее в ней исполинской, безжалостной и ледяной волной — но это было круто.

И мать-его как величественно — Принцесса с визгом взлетела на ноженьки и шустро спряталась за Вовкины плечи. Соображает, змеюка зеленоглазая, что брат даже в таком состоянии табу. Хотя, брательника тоже проняло. Понимает, что с Воином в таком виде лучше не связываться. Вполне гарантированный способ самоубийства… а он сам ещё не настолько продвинулся — Тим ну чисто девчонка, какой уж тут из него наставник и учитель по мастерству.

А теперь слушай, Принцесса, и крепенько запомни в своём жалком подобии мозгов, или что там у тебя имеется. Не знаю, что ты там себе воображаешь — не хочу даже и думать, будто ты ищешь силу, способную скинуть тамошнюю Королеву с трона и сделать ей укорот на голову, заодно и старшим братьям-сёстрам. Но если вдруг маменька твоя хоть рыпнется… то быстро и качественно. И учти — вместе с тобой.

Поняла, сучонка белобрысая? Поняла или нет, зараза смазливая?…

Угу, похоже, поняла — да ещё как! Потому как утащила за собой Вовку и уже вместе с ним упряталась за спинку отчего-то благодушно взирающей на все эти дела маменьки. Ну, мама дело святое…

Мир стал зеленоватым и полупрозрачным. Жутко непривычным, новым и всё же понятным. На чердаке, оказывается, вылизывалась кошка, вокруг микроволновки с курочкой-гриль лениво сновали золотистые искорки, а жемчуга-брюлики в стеклянном сейфике дымчато-воздушной стены отозвались на знак внимания радостными сполохами радужных брызг. Ага, теперь понятно, отчего Принцесса не делает своей силой искусственные — против природных, да ещё и когда их коснулась рука Мастера, синтетика не катит.

Она посмотрела в глаза матери. Ух, как много между ними обеими невысказанного! Только, бывают такие понятия и слова, говорить которые нельзя. И даже думать о том не стоит — слово изречённое есть ложь. Надо просто чувствовать всё это. Чувствовать большим и… ладно уж, ла-адно — великодушным сердцем Воина.

Женька вздохнула и улыбнулась. Ухватила за шкирку с готовностью обернувшую её неимоверную Силу, жадно заглядывающую в глаза в поисках малейшего желания госпожи и уже готовую разметать в клочья эту реальность и эту вселенную. Скомкала кое-как и положила оставшееся нечто себе на ладошку. Поднесла к губам и шепнула известные каждой девчонке чародейские слова.

— Лети-лети, лепесток, через запад на восток… — и легонько дунула.

— Всё, люди — мир?

Разомлевшая от полуденного зноя, она валялась в гамаке, привязанном между деревом и трудолюбиво вбитым Вовкой в землю рельсом. Покачивалась легонько, краем глаза посматривая в истоме на физиономию обретающегося рядом Тима. Тот кормил Женьку черешнями — представьте, удалось загнать это ноющее безобразие на дерево и даже заставить собрать полведра, при этом не упав и ничего никому на голову не опрокинув! И теперь он трудолюбиво брал каждую за черенок, окунал в сгущёнку и осторожно вкладывал в девичьи губы. Терпеливо ждал, пока та вытолкнет язычком косточку. А потом убирал прочь и даже по желанию поил водой, чтобы не так приторно было.

Вот же прицепился, девчонка… стоило признать, что природа здорово подшутила, сунув этакое диво в мужское тело — а такого прирождённого лидера как Принцессу, в обольстительное, но увы слабое женское.

Самое что интересное, прекрасно всё понимает. Ну вот всё-всё! Но молчит, прямо как пресловутый Штирлиц. Умный, блин — то-то маменька в нём души не чает… но было и ещё кое-что, о чём Женька молчала тоже, и о чём не дала понять никому. Даже перед самой собой не признавалась. Прикосновения этого женственного принца, брызги его крови и даже снисходительно подаренный в награду поцелуй хоть и обжигали, но как-то не так. Терпеть вполне можно… ой, блин — а если прислушаться и притерпеться, то даже и… поручик Ржевский, молчать!

Нет, что-то такое Принцесса определённо имела в виду, когда сказала… как там — сразу отличишь, кто тебе подходит? Что-то такое наверняка знала, стервочка. Мрак… ну ладно бы, кто-то похожий на старшего брата или на того Стаса из эльфийского клуба. Воин, там можно было бы и подумать да наступить на пробу самой себе на горло. Но это недоразумение — ой, держите меня четверо! — как мысленно вопил тот генацвале… а ведь и в самом деле, неплохой бы мог получиться из грузина вояка. Жёсткий, даже чересчур — но Воину то не в укор, под железной рукой Маршала никуда не рыпнулся бы.

— Да, Владимир Петрович возможно и Маршал, — покорно согласился Тим и скормил Женьке очередную черешню.

Напоил прохладной водой, чуть сильнее качнул гамак, чтобы хоть какое-то подобие движения воздуха возникало в этом недвижном полуденном зное. И потом покорно вынес наказание за болтовню — пять отжиманий. Угу, десять его попросту убили бы — вон какая мордашка красная от натуги! А сердечко трепыхается и тарахтит, словно мешок угля поднял — Женька однажды на спор перекидала через плечо содержимое трёхтонного самосвала, что привёз на зиму уголь бабе Мане. Ничего пошло, хотя лучше таких нагрузочек избегать — динамику, быстроту и координацию отшибает напрочь.

А вот сестра говорила — что-то там ещё таки виднелось за этими девчачье-красивыми серо-голубыми глазами, но Женька хладнокровно пресекла всякие трепыхания и поползновения на корню. Теперь я тебе старшая сестра! И лупцевать буду так и до тех пор, пока что-то пристойное из хлюпика не получится.

Сестра? Хм-м… а как же — Тим непроизвольно облизал губы и так мило заалелся, что Женька в немом возмущении задрала глаза к замершей над головами листве. Неужто понравилось — это — и этому?

Упс… в ответном взгляде скользнуло такое, что теперь пришёл её черёд изо всех сил сдерживаться, чтобы не пустить на щёки румянец. Оказывается, у Тима с Джейн такое было первый раз. Обычно любая женщина, оставшись с принцем наедине, просто укладывала того на спинку и, приведя в нужное состояние да задрав свои юбки, быстренько принималась лакомиться. Только лишь родственницы такого себе не позволяли — разве что троюродная сестра, но с той по крайней мере было почти не противно.

Женька отвернула глаза и вздохнула. Божечки ж ты мой, да чем тут лакомиться? Росточку едва с её сто семьдесят два, все из себя такие манерно-изнеженные. А характер пластилиновый — ну прямо тебе розовый плюшевый зайчик, только и годный, чтобы лупоглазо украшать подушку в девчоночьей спаленке. В детском смысле, а не в альковном. Миленькая безобидная игрушечка, в общем… хотя кто их, этих баб, разберёт…

А ну-ка, десять раз качнуть пресс… а в награду, так уж и быть — Женька потянулась рукой и вылила на макушку парня ковшик ещё не нагревшейся колодезной воды. Блин, да она сама за десятую долю таких издевательств давно порвала бы хоть кого на клочки да пустила по закоулочкам. А этот ничего — обтекает да осторожно утирается. Полотенцем, представьте — а не рукавом как порядочные люди!

Вот же ж послала судьба братца…

— Не хочешь мне свидание назначить — вечерком на том же месте? — она перевернулась набок, опёршись головой на руку, и даже нашла в себе силы утянуть ещё одну черешенку — но без сгущёнки. — Но бить буду чуть сильнее.

Боялся, ещё как боялся — маменька с Принцессой пыхтели аж пар из ушей, пока приняли надлежащие меры и свели побои. В принципе, Тим и сам мог бы — да куда быстрее и лучше. Но когда в голове поселился целый выводок нахально жужжащих пчёл, а один глаз заплыл в щёлочку куда тем китаёзам, оно как-то не того. Да и матушке практика нужна, опять же… И всё-таки, Женька медлила, не спешила вынести окончательный приговор и произнести тряпка.

Что-то удерживало её от неотвратимо накатывающегося неизбежного. И когда Тим осторожно, неуверенно кивнул, она ощутимо расслабилась. Растеклась на жаре как кошка под гладящей её рукой.

— А… — в неприлично красивых глазах мелькнул вопрос — и с такой где-то в неимоверной глубине спрятанной надеждой, что Женька смежила веки и разорвала контакт.

Только сейчас она поверила, что всё же победила. Это смазливое недоразумение уже осмеливается иметь желания. Пусть один даже только выказанный намёк на них искать можно днём-с-огнём да микроскопом, однако дело всё же на милиметр сдвинулось. Попыхтеть ещё придётся изрядно, чтобы девчонка превратилась в подобие парня — хотя Воином не стать никогда — однако, как же сладостно осознавать свою победу. Пусть даже и тянуть добычу на столь непривычном крючочке своей весьма сомнительной женской привлекательности.

Женька наощупь нашла тонкую и совсем девчоночью ладонь, положила себе под щёку. Шаг навстречу тоже ведь сделать надо? Да и самой прислушаться — Принцесса не та особа, чьими советами можно пренебрегать… чёрт, как жжётся-то… или скорее обжигает?

После сеанса возни с августейшим пациентом маменька вдруг подпрыгнула и с круглыми глазами вспомнила, что рыбок-то, рыбок никто так и не расколдовал! Так небось и плавают по кругу, бедняжки, зачарованные мимолётной прихотью — это если до сих пор с голодухи и устатку не передохли. Угу, Наталья Сергеевна, мы сделаем вид, что поверили. Будто сами страдаем отсутствием тактической хитрости.

Естественно, переглянувшиеся брательник с Принцессой вызвались смотаться. Хех, будто мы не знаем, чем эта парочка начнёт заниматься, едва переступив порог — про рыбок как пить дать не сразу и вспомнят. Если вообще. Правда, у них всё же хватило такта по мере сил скрыть обоюдное нетерпение и даже — о небеса! — испросить разрешения воспользоваться серебряным демоном Джейн.

Из чистой вредности Женька заказала им на обратном пути приволочь самый крутой и навороченный комп. А скосив взгляд на заинтересованно блеснувшего глазами Тима, показала пальцами — два. Плюс радиомодем к Интернету с унлимитед-карточкой, всякое-прочее, да прихватить её, Женькин, клинок.

Естественно, матушка тоже кое-что заказала… ну, и сами чего обязательно прихватят. Интересно, грузовик будет MANN или VOLVO? Лапочки-бээмвушки не предназначены таскать что-то тяжелее Принцесс или Воинов. Целительниц и Принцев само собой…

— Тим, пошли покатаемся? — озвучила Женька кстати пришедшую в голову прихоть и открыла глаза.

Можно подумать, у просиявшего принца нашлись какие-то возражения? Да ничуть… — или всё же? Обдумать.

На откосе у знаменитой в здешних степях бетонки — выложенной из бетонных плит трассы на славный град Мариуполь — стояла спортивно-атлетическая деваха в белых джинсах и перламутровой блузке. Ну и в кроссовках, разумеется. В другое время у неё отбоя не было бы от разного рода предложений, однако взгляды водителей и пассажиров проносящихся мимо машин скользили мимо, не цепляясь за её. Это, почтеннейшие, и называется отводить глаза. Видишь, однако не замечаешь. Или, не обращаешь внимания, что в принципе вернее.

У ног её сидел на травке худощавый парнишка, подставив вечернему солнышку лицо и закрыв глаза. Иногда он слабо улыбался, иногда хмурился, а один раз даже поморщился, уловив проносящиеся мимо мысли и желания седоков железных коней.

Всего-то двое суток прошло со времени весьма похожего эпизода, хотя и несколько с другим знаком — Женька скорчила злобную мордашку, а потом усмехнулась. Стоит признать, что мир уже никогда не будет таким, как прежде. Да, с первого взгляда казалось, что изменилась она сама, а окружающее осталось прежним. Однако, коль в него пришла такая сила — новая, свежая — куда он денется, этот бесконечно усталый и древний мир? Будет меняться, как миленький…

— Ну что там, Тим — ни один мотор тебе ничего не нашёптывает? Вслушайся, найди своё.

Принц в клетчатой ковбойке а-ля Владимир Петрович и несколько менее потёртых джинсах привередливо фыркнул в сторону пролетевшего мимо здоровенного и неуклюжего тарантаса фордовской сборки. Верно, девочка, верно… ой, мальчик, извини — янкесы умеют клепать только холодильники да микроволновки. Тот генацвале был чертовски прав. Может, стоило тогда удержать его, позвать за собой? Нет, всё же придётся признать, что Принцесса куда искушённее в этих делах — таковые непростые решения принимать надо самостоятельно.

Коль не решился, что ж тут делать? Правда, потом осознал, что уже шагнул за краешек обыденного, и назад пути нет… и выбрал, глупый, простейшее решение. Таки эта непонятная Принцесса опять права, Воины умом и сообразительностью не отличаются…

Застывший и словно задремавший у её ног парень неуверенно встрепенулся. Женька проследила за невидимым взглядом его по-прежнему закрытых глаз, и засмеялась.

— Нет, Тимка — ты неисправим. Надо же… — покровительственно взъерошив его светлые, хоть и не совсем блондинистые волосы, она шагнула на дорогу.

И уже стоя посреди этой стороны шоссе, она повелительным, перенятым у Принцессы жестом указала — на обочину. Это ментовской полосатой палочки-для-кормления можно ослушаться, если у тебя хорошая крыша или другие достоинства имеются. Но не этого… элегантная, белая малышка-Пежо послушно замедлилась и через несколько секунд послушно засопела движком у Женькиной ноги. Словно принюхивающаяся болонка, право.

Хозяйкой оказалась дамочка этакого вполне и чуть даже старше бальзаковского возраста, весьма неплохо упакованная и холёная. Чувствовалось, что рубашки супругу самолично не стирает и стоянием в очередях не обременена. Ухоженная дамочка, и явно фитнесс или аэробика плюс экологически чистые продукты. Выходи, выходи, милая — не обидим.

— Тим, займись дамой. Сделай ей мордашку помоложе да чуть посимпатишнее — но чтобы паспорт не пришлось менять и знакомые узнавали, — парень понял с одного раза. — Ну, и чуток по здоровью.

А Женька с любопытством смотрела на работу потомственного колдуна и умника. Ах, вот оно что — дамочка едет на юга прямо от своего любовника, и животворной жидкостью накачана так, что едва из ушей не плещет? Так это даже очень плюс, оказывается… Тим творил над застывшей с остекленевшим взглядом дамочкой что-то запредельное, простому Воину тут даже и не понять.

— Тётушка Наталья потом научится куда лучше и быстрее, — он наконец прекратил свои таинственные, большей частью невидимые простым глазом манипуляции и отошёл в сторонку.

Нет, для такой работы даже улыбки не жаль. Уже стоящее на пороге выбора женское лицо — решиться на подтяжку и прочие омолаживания или же смириться с приходом неизбежного — разгладилось. Исчезли из уголков глаз и лба сеточки морщин, кожа стала почти как у самой Женьки, и даже шея вернула былой лоск. Раз, два, три — цветочек, отомри!

— Посмотритесь в зеркало, — смеха ради девушка дала этой мадаме шанс.

Всё же стоит признать, та отличалась весьма устойчивой психикой — ну да, наверное ночь любви таки что-то даёт помимо просто удовольствия — во всяком случае, от охов-ахов и недоверчивого ощупывания и разглядывания себя, любимой, дамочка оправилась быстро.

— Лет на десять-пятнадцать хватит, а там постепенно… но всегда будете выглядеть моложе своего возраста, — подтвердил реальность этих пертурбаций чуть вспотевший Тим.

Как бы то ни было, он таки раскусил, что этот маленький урок был предназначен и для него. Потому что осторожно улыбнулся Женьке, прежде чем вернуться к радостно-изумлённой дамочке. Та колебалась недолго — слова парня, что они ученики одной бабки, вынужденной скрываться ввиду запрета на всякое-такое официальной медициной, проглотила не моргнув глазом. А когда Женька на пробу заметила, что сами они не местные, и парню колёса понравились, без малейших колебаний отдала ключи, да ещё и спасибо сказала с улыбкой на помолодевшем лице.

— Ой, подождите, — она нырнула в салон, забрала сумочку. Порывшись там, сунула Женьке какие-то там техпаспорт и прочие права.

И на прощание, неторопливо набирая номер на мобилке, даже помахала вслед ручкой и пожелала счастливого пути. Да уж, эта тётенька и в Антарктиде не пропадёт — вон, золотая гайка на безымянном такая, что тут и к попу ходить не надо…

— На всякий случай остановимся — бережёного и бог бережёт, — едва маленькая изящная машина замерла, девушка выскользнула из салона и принялась легонько поглаживать передний номер с лёгким потрескиванием под ладонью.

Тим поглядел на её занятие, и послушно засеменил к заднему. Надо же, какой умненький мальчик! Со временем толк из него таки будет — Женька оценила результат своей работы и отправилась полюбопытствовать, что же там наковырял принц.

И неприлично расхохоталась. Когда Тиму удалось растолковать пикантность ситуации, он смущённо улыбнулся тоже. Ведь Женька на переднем номере изобразила что-то в духе служебной машины полковника службы безпеки из соседнего дома. А принц выбрал для заднего более обтекаемый вариант со вполне дипломатическими номерами. То-то у ментов головы поболят, вздумай они поглядеть и вдуматься в этакое диво!

— Да, твой брат правду говорил, что с тобой не соскучишься, — чуть склонив набок голову, Тим разглядывал гостеприимно распахнутую перед ним водительскую дверцу со вполне девичьей милой стеснительностью.

Садись, братишка — и прокати сестру… кстати, заправиться опять же надо… тут Женька завистливо вздохнула и старательно подобрала отвисшую челюсть. Правду говорят, что техника мужиков любит. Не всех, правда — частенько попадаются экземпляры, у которых руки растут из не будем и упоминать, какого места. Однако, этот смазливый тощий умник к означенным явно не относился.

Осмотрел критическим взглядом торпеду с любопытно таращащимися на него приборными глазками, заглянул под низ. Погладил в ладони ключи — и щёлкнул пальцем по замку зажигания. Шаман, однако! — Пежошка послушно фыркнула двигателем, и вот уже чуть побледневший от волнения Тим осторожно вывел малышку на бетонку.

— Да уж, вот что значит волшебник, — восхищённо выдохнула Женька, и в знак проявления высшей приязни чмокнула его в щёку. — О-о, а заалел, заалел словно маков цвет!

Они оба улыбнулись, а девушка даже засмеялась легонько, и стала полегоньку подсказывать. Вот тут лучше не рисковать — мотор не гоночный, и пусть себе дядечка на крузере мчится. Пропусти его, свой столб он рано или поздно найдёт, ковбой грёбаный — тут Тим опять легонько покраснел, словно при рафинированной светской даме кто-то издал неприличный звук, за который невоспитанных мальчиков запросто ставят в угол.

До заправки они всё-таки не доехали — алая тревожная пимпочка моргала-моргала предупреждающе, но двигатель таки стал захлёбываться, машина рывками дёргаться, и принц со вздохом таки остановился.

— Толкать не стану, — привередливо фыркнула Женька. — И тебе не позволю — не царское это дело.

Что? Опять слегка покрасневший Тим попросил сестру отвернуться? Да бога ради — и даже в зеркала подглядывать не станем… однако, внутреннее зрение, а уж тем более неискоренимое женское любопытство это дело такое. Тонкое, в общем.

Принц с виду невозмутимо выбрался из кабины, отошёл чуть назад. А потом откинул крышечку бензобака — и вжикнул молнией джинсов. Опаньки! Это что ж такое пить надо, чтобы потом так весело журчать девяносто пятым? Ужас… когда Тим потом нагнулся, плюнул в бензобак и сверху прошептал что-то такое, от чего распаренная по жаре Женька легонько пошуршавела, тут уж было и вовсе впору вызывать отца Серафима.

Женька сама и даже без зеркала чувствовала, как пылали её щёки, когда парень сел за руль и снова ткнул пальцем в зажигание. Что ж, стакана на пару километров должно хватить — вон она, дрожит и плавится под закатным солнцем заправка у развилки.

— Надеюсь, бак и топливопроводы не разъест? — к удивлению обоих, Пежо исправно завелась и вполне резво покатила к кормушке, хоть и нерешительно опять моргала лампочкой.

Красный как рак Тим бросил руль и от стыда за свою смелость закрыл лицо руками.

— Ой ужас, неужели это я?

Пришлось Женьке перехватить баранку и кое-как вырулить на обочину. Ну, тут уже проще — как приводить в чувство и соображение дамочек без помощи всякой там нюхательной соли, она знала и умела прекрасно. И в конце концов они помирились, клятвенно пообещав, что никто! никогда! и никому! ничего не расскажет…

Надо признать, колдующая над очередным кулинарным шедевром маменька посмотрела на обоих вернувшихся с охоты с некоторым любопытством. И даже почти сразу поверила в правдивость рассказанной истории о так лихо сменившей владельца изящной белой машине. Правда, потом погнала в магазин за… тут пошёл такой длинный список, что старательно запоминающая Женька по запарке чуть не потребовала денег.

Чёрт его знает — права или нет Принцесса в своих, мягко говоря, экстравагантных взглядах на право собственности и право сильного. Но попробовать свои собственные умения на этом поприще надо. Вернее, зубки.

— Тим, прикроешь в случае чего?

Боже, как оно развздыхалось и разволновалось — словно выпускнице института благородных девиц предложили с кольтом в белой рученьке ограбить Национальный банк. Но в конце концов, коварная Женька применила вполне здраво перенятый у Принцессы тактический приём отвлечения.

— А ты молодец, Тим — нашёл неожиданный и нестандартный выход из положения с бензином, — и смущаясь от собственной смелости, добавила. — Я б сама не допёрла — да и не смогла бы, без такой шлангочки.

Ну, после таких перлов и откровений выбить из донельзя смущённого принца обещание в случае чего усыпить всех в округе, даже кошек и собак, было делом совсем уж, надо признать, плёвым…

— Нет, куда лучше брать деньги где-то, а покупать по-честному, — к слову, принц тоже поддержал Женькино ворчание. Вернее, смысл его.

Ну вот не понравилось ей, и хоть ты тресни! Одно дело наказать зарвавшегося хама, который к тому же и без того не обеднеет. Но обижать слабых, оно как-то не то.

— Кстати, Тим — попробуй убедить меня, что домик достался вам с сестрой честно.

Однако, нагруженный целой грудой покупок и пыхтящий под нею в качестве полезной для хилых мышц физической нагрузочки принц выдал такую историю, что идущея налегке Женька под конец даже воспрянула духом. Оказывается, жил в этом доме один такой себе старичок-инвалид. Парализованный ниже пояса и прикованный к коляске бывший секретный конструктор авиационных турбин — то-то на втором этаже от интересных фоток и моделек не продыхнуть. Никак не хотел сдаваться безносой, хотя прославленные в том числе и его трудами МиГи наворочали неслабых делов во многих частях света и оставили после себя много чего на истерзанной земле.

Да вот, в том году, как-то в дождь пригласил он в дом бредущих по улице посёлка брата с сестрой. Переждать непогоду, обсушиться, то да сё. За немудрёным ужином как-то разговорились — старикан и в самом деле оказался славным.

— Представляешь, он оказался прирождённым Следопытом! — естественно, Женька тут же возжаждала пояснений и подробностей.

Оказывается, очень редко, но бывают такие. Слабее в драке чем Воин, менее искушённые нежели Целитель. Никакие по делам Власти — да вот, в основном только Следопыты могут в любую погоду шастать по незримым, соединяющим Миры тропкам. И уж никому другому не дано находить новые, тайные пути в неведомое.

— Ну, сестра посоветовалась со мной — а я что, почему бы хорошему человеку не помочь? — Тим поправил на плече золотистую косицу лука и смахнул со лба честный трудовой пот.

Дальше выяснилось, что совместными усилиями брат с сестрой за пару суток и без помощи Целителя поставили Следопыта на ноги и даже скостили ему для начала лет тридцать возраста. Да уж, работёнка представлялась совершенно неподъёмной — да только, Женька прекрасно знала, что только если постоянно задирать самой себе планочку, то лишь так и можно достичь хоть сколько-нибудь значимых высот. Сама такая же — селф-мейд вумен, прошу любить и жаловать! Вернее, разбегаться и прятаться.

В общем, потихоньку Следопыта и всяким делам обучали, благо у того голова работала отменно — а дальше уж и сам разбираться начал.

— Не знаю, по каким дорогам он бродит сейчас, — глаза Тима зачарованно блеснули, — Однако, на прощание он подарил домик нам и выправил все документы. Подарок от всей души — это вещь!

Оглядевшись, заболтавшаяся парочка обнаружила, что давно уже стояла у крыльца означенного и теперь ещё вдвое более милого дома, а на ступенях сидела прекрасно расслышавшая разговор маменька и от умиления вытирала глаза краем платочка.

— Десять приседаний, с полным грузом, — Женька сориентировалась в ситуации мгновенно, уж у Воинов с этим ох как строго.

Да и угроза, что за непослушание она ещё и сама сядет на чьи-то плечи, возымела своё правильно рассчитанное действие — Тим хоть и придерживался подрагивающей ладонью за перила, но безропотно принялся исполнять. И в конце концов, поджавшая губы маменька милосердно избавила его высочество от груза и унесла в свои исконные и запретные для других владения.

— Стоять, — проворчала Женька, едва за нею закрылась дверь. И осторожно, на пробу, принюхалась к своему проведшему день на жаре августейшему спутнику.

В принципе, терпимо — примерно как носочки после хорошей ролёвки. Только, как-то иначе. Ладно, подумаем ещё… ага, вот и вечер, да всякие не совсем романтические свидания на назначенном месте.

Нет, выковыривать мягкотелых устриц из их раковин куда более благодарное занятие — один раз Женьке приходилось попробовать это блюдо. Но противный Тим, уже почувствовавший к себе некоторое снисходительное расположение, при битье снова выглядел мямлей и рохлей, и титаническая работа из болота тащить бегемота, и гвоздями к небесам приколачивать, едва не довела саму Женьку до меланхолии…

И всё же, к ожидающей пациента матушке он прибыл в кое-каком сознании — а его губы чуть-чуть пахли не только кровью, но и девушкой. Слава богу, занятая своими оханьями и хлопотами маменька и слона в кунсткамере не заметила бы.

Женька терпеливо дождалась окончания процедур, а потом со вздохом и словами, что настоящий Воин должен уметь всё, по-прежнему на плече потащила Тима в душ. И как он ни смущался или алел, пара-тройка пинков таки заставили этого задохлика залезть в ванну.

Перестань, Тимка. Ведь на самом деле, мы с тобой уже всё для себя решили. Или нет? Хочешь достичь кажущегося невозможным? Так соответствуй же, чёрт тебя дери. Хочешь ты того или нет, а придётся. Ведь хочешь… угу, точно хочешь — вот это возникшее из мыльной пены недоразумение будешь мыть сам. Или… не хватало ещё… но покрасневшая от собственных мыслей Женька и сама не ожидала от себя такого коварства.

— Глазоньки закрой, горюшко, — а сама, закрыв глаза от неописуемой смеси страха и любопытства, чуть дала воли шаловливым пальчикам.

Легонько-легонько, как говорила вовсе не чурающаяся своих эльфов Ленка…

Парень как-то уютно сопел в шею, притих. Потом оказалось, что губы его ласково и нескромно уже целуют кожу — хм-м, хоть по всей спине аж до попы и разбегаются шуршавинки, это скорее приятно, чем нет. И когда дыхание сделалось вовсе не лёгким и уже било в плечо бурной волной, Женька остановила плавные движения ладони.

— Тимк, может, расскажешь всё-таки, что же вы там с братом утворили? — завалившись нынче поутру, эти полтора парня молчали о своих похождениях, словно пресловутые партизаны.

Грязный как чушка и весь в чьей-то кровяке Вовка сразу жестом показал — нет. И спорить тут было бесполезно. Упрямый чёртушка, почти как батя, царствие ему. Да и принц только вжимал в голову в плечи да по-девичьи стыдливо отнекивался, словно старшеклассница в объятиях кавалера. Мол, слово дал, да и дела там чересчур деликатные, лучше молчать. Поверьте, так будет лучше — не знать о таком, особенно Принцессе. Та, кстати, первая что-то сообразила и проворчала, что и впрямь, бывают дела, о которых лучше не ведать…

— Не ломай меня, пожалуйста, — кое-как выдохнул Тим задыхающимся шёпотом.

Вот уж эти умники, блин! И найдут же слова… Женька тихо вздохнула, наощупь взъерошила мягкие волосы. Ладно уж, конспиратор. А затем порыла носиком, нашла губы парня… и несколькими мягкими движениями ладони провела своего принца через последние ступени к раю… — убрать?

Ох, какая прелесть — оказывается, через боковую ветку старой шелковицы можно выбраться на крышу! Естественно, такая сорвиголова, как Женька, не утерпела. И теперь сидела у края покатой части, свесив ноги в вовсе не пугающую глубину. Нахально глазела в ответ на безмолвный и словно сомневающийся взгляд луны, считала иногда пролетающих рядом нетопырей и грустно чадила прихваченными цигарками. Вот же наворочала делов, дурёха…

Сзади что-то с шумом ветвей оборвалось, однако о выложенную плиткой дорожку внизу не гупнулось. И то слава богу — сердце отчего-то почти упало следом.

— Жив, герой-скалолаз?

Пара минут сопения, пыхтения и возни, а потом по крыше раздались осторожные, мягкие шаги. Всё-таки Тимка не так безнадёжен… она с чувством врезала ему меж лопаток, чтобы один задохлик не воображал себе бог знает что и не лазил, где всяким их высочествам не положено.

Принц нерешительно потоптался сзади, а потом осторожно заметил, что притащил старое одело — постелить кое-кому под… ну, под низ, в общем. Тут Женька уже не могла даже и сердиться — весь остаток вечера Тим таскался за нею словно привязанный. Но молчал с виноватым и чуть благодарным взглядом. Вот уж… мы в ответе за тех, кого приручили. Дура, ну зачем так с мальчишкой? Тогда он почти задохнулся от счастья и губу ей едва насквозь не прокусил…

— Тимк, я наверное, должна извиниться? За… ну, и за тот дурацкий вопрос, — всё же, она приподнялась и пересела на подсунутое одеяло. И в самом деле, немного теплее — спасибо, мальчишечка.

Однако, принц не решился так уж искушать судьбу — сел чуть повыше.

— Да я не обижаюсь, давно отучили, — и снова Женька закусила с таким трудом самолично залеченную губу.

Старательно прикурила от уже затрещавшего фильтром окурка новую, отвернулась к луне и одарила ту длинной струйкой дыма. Отчего так непонятно на душе? Или на сердце? Господя-я, как же оно всё непросто! Жила себе, не особо тужила — и дёрнула же нелёгкая встретиться с самой Принцессой. И последние двое суток вокруг вертится такая карусель непоняток, что мистика с чертовщиной тут просто лапки кверху подымают. И даже с маменькой не посоветоваться — а ведь от неё никогда секретов не было.

В общем-то, от Вовки тоже не было, разве что по части всяких девичьих тайностей, тут мама-доктор куда лучший советчик и помощник. Когда лет пару тому Женька по глупости не разобравшись отдубасила зарвавшегося сынка высокого ментовского начальника, брательник улаживал конфликт самолично. А когда вернулся, только блеснул глазами сердито — но ни слова не сказал, и даже потом не вспоминал ни разу. Хотя, судя по кое-каким обмолвкам матушки, с нею поговорил.

Да только, о таких вещах надо самой думать. Конечно, не грех с маменькой почирикать — но ведь и впрямь, бывают решения, которые можешь принять только ты? К тому же, маменька… пару раз Женька натыкалась на такой себе взгляд в упор… эдакий намёк горячим утюжком к попе — не подходи, мол.

Считать, что мама что-то такое знает, было бы опрометчиво. А вот что куда глубже разбирается в людях и просекает ситуёвину получше Женьки, это, согласитесь, куда более правдоподобное объяснение. И вот тут-то вам, Евгения Петровна, самое дело растечься мысью по древу познания… именно что мысью — как в сибири называют белку. Впрочем, сейчас не время, пожалуй.

— Тим, расскажешь что-нибудь? О других мирах, или о вашем родном… — она убралась от края и придвинулась к сгорбившемуся почти у дымохода принцу.

Тет-на-тет, так сказать — хотя и не фейсом об тейбл. Хотя нет — Женька взглянула на свои неразлучные Командирские — пять отжиманий, Тим. Пора… надо же, даже не заворчал, как не преминула бы сделать она сама. Не из вредности, а так, для порядку. Огрызнуться беззлобно, зубки свои вострые брательнику эдак весело показать. Ох, чёрт…

— Слушай, а ведь наши старшие небось… может ли быть, что и меня по шалости на ту же мысль пробило? Есть ли какая-то связь между кровными родственниками — ментальная там, или телепатическая?

Парнишка отдувался, сопел некоторое время, поглаживая наверняка просто орущие благим матом предплечья. Ничего, малыш, только так — ставить всё время себя на грань надрыва. Впрочем, и сам всё прекрасно соображаешь.

— Да, что-то такое есть, — нехотя отозвался он. — Перед сильной грозой я даже различаю, что сестра читает или чего скушать хочет.

Женька взглянула на небо, прошлась взглядом по горизонту. Да нет, ничего такого, уж звёзды бы своим отсутствием про любую тучку сходу наябедничали. Вон, и Тимка головой качает — не будет дождя, ведь принц погоду загодя чует. По должности положено. Холодно? Ну… ладно, закутаться одним одеялом согласна, так уж и быть. Хотя и симптоматично как-то — или символично?

— Ты классная девчонка, Тим, — шепнула угнездившаяся в тепле плечом к плечу Женька. — Тёплый весь, и руки не распускаешь.

В ответном хмыканьи удалось разобрать, что комплимент хоть и сомнительный, но всё же принят. Девушка легонько и шаловливо толкнула соседа плечом, отчего тот чуть кубарем не вылетел наружу. Подулся легонько, а всё же улыбнулся.

— Ладно, про свой мир рассказывать не стану. Чувствую, что сестрица большую игру затеяла. И не миновать вам троим визита к маменьке, — он зябковато передёрнулся. — А вот про другие…

Ну вот, если представить себе безграничное море первозданного Хаоса. И в нём редкие, даже очень редкие островки стабильности. Одни довольно большие и устойчивые, это целые миры. Но куда чаще встречаются другие, маленькие. Вроде кочки на болоте — присесть на пару минут перевести дух. И надо сразу идти дальше, потому как опора под твоим весом уже тонет в белых и таких с виду безобидных клубах жуткого ничто.

А так, это трудно объяснить иначе. На самом деле, если чисто глазами, все миры едины. Ну вот, если вспомнить переход Ганнибала со своими войсками и слонами через Альпы. Из истории известно, что удалось — но если хорошенько пошарить по раскиданным в хаосе мирам, можно найти тот, где не удалось. И естественно, там вся история дальше пошла совсем иначе, и сейчас миры абсолютно непохожи. Но, то не под силу даже искуснейшим Следопытам, уж слишком много миров пришлось бы обшарить, да и вглядеться в историю задачка не одного дня. А большинство известных миров разошлись в такие незапамятные времена, что уже и вызнать-то о развилке невозможно…

Женька слушала зачарованно, высунув из-под одеяла только нос да иногда дымя наружу сигаретой — и в такие минуты принц морщился и даже легонько фыркал. Терпи, подруга… ой, друг — посмотрим ещё, как ты начнёшь чудить, когда удастся улитку выколупать из домика и она осознает себя Силой. Самостоятельной и самодостаточной. Вон, старшая сестрица, при всех её недостатках, фрукта ещё та.

— Точно, — вздохнул Тим. — Я её люблю — но иногда побаиваюсь.

Так вот, переходить между мирами могут Следопыты. Или представители царствующих домов — но они уже могут вести за собой и ещё кого-то. Именно так многие миры и были заселены да почти мирно поделены между…

— Эй, полуночники! Сами не спите, и другим своим бубнением не даёте… — всё же, маменьке не удалось нагнать в голосе нужную нотку сердитости.

Потому что оба сидящих на крыше одновременно улыбнулись — они не купились ни на миг. И точно так же не сговариваясь, принялись канючить известную и одинаковую, похоже, во всех мирах песенку. Ну ма-ам, ну ещё немного, ну ничего такого тут, ну ма-а…

Однако маменька оказалась жуть как строгой и непреклонной. Ну прям тебе училка перед контрольной, когда Женьку и ещё одного отличника, Вовку Маркова, выгоняли нафиг — один чёрт решат всё, что им ни подсовывай, да ещё и доброй половине класса подскажут.

— Ладно, мам, мы идём, — и Женька решительно отбросила края одеяла.

Кстати, так куда легче, чем тянуть резину и жевать сопли. Чик — и всё, решение принято, одобрено и заверено где-то в голове печатью — и тут же исполнено.

— Тим, стань сзади… обними меня, да не бойся, я не в этом смысле… ладони на мои, чуть сильнее… а теперь запоминай — и очень, очень внимательно…

Легонько раскачивались две слившиеся в унисон лунные тени. Чуть сильнее, чуть быстрее, распадаясь на целую россыпь разноцветных — пока Женькину спину не обдало жаром вышедшего на форсаж могучего двигателя. Так, мой принц — ты просто умничка. Если уж бояться чего, то никак не самого себя. А теперь пошли…

Маменька, с упоением зачем-то читающая толстенный справочник по теории газотурбинных двигателей, подозрительно покосилась на эту сумасшедшую молодёжь, запросто спускающуюся взявшись за руки — с крыши и по сгустившемуся непонятным образом лунному лучику. А всё же, недоверчиво тереть глаза даже и не подумала. Лишь заметила в сторону, что лунный свет не для того предназначен, дабы по нём гуляли и его топтали всякие фулюганистые личности…

Мам, ты просто прелесть!

Утро выдалось прохладным и немного туманным. Примерно как новое Женькино настроение… но то дело поправимое. Разминочка, да бой с тенью, которая смутно всё же обрисовывалась на восточной стене дома. Лепота-то какая! Краем сознания девушка отметила, что один раз определённо успела достать касанием не успевшую вовремя отдёрнуться собственную тень — но заморачиваться не стала. Пробежечка, вот оно — представляете, на том краю посёлка ещё и речка имеется!

Разумеется, когда она уже вылезала из на диво тёплой и чуть парящей поутру воды, на бережок как раз поспело сопящее, запыханное, но даже в таком виде милое недоразумение.

— И без разговоров, — Женька повелительно показала в тёмную, лениво несущую свои воды речушку.

Поглядывая на нерешительно и обречённо забирающегося в глубину принца, она села на расстеленные джинсы. Повертела эдак задумчиво в руках пачку. И не стала. Соблазн распробован, оценен по достоинству… и преодолён. Проехали. А вот как быть с этой светло-русой макушкой, ощутившей всю прелесть утреннего купания? Повизгивает как весёлый щенок, фыркает и плещется… вылезай уж, чудо. Как говаривала баба Маня, утонешь — домой не приходи!

Женька задумалась — отчего ей, как и вчера, хватило покемарить пары часов? Это при условии, что принц с вечера верно истолковал предостережение, что во сне она брыкается и толкается локтями да пятками. И притащиться с подушкой под бочок к предмету своего обожания не посмел. Тем более, что сама она на этот раз угнездилась в холле перед камином, сунув туда совочек угля и толстое полено, больше похожее на пенёк. Это чтобы тлело подольше.

Ведь что надо уставшему, намахавшемуся за день солдату? Верно, забросить в животик чего — хотя изумительную мамину стряпню хотелось трескать ещё и ещё. И потом одеяло да подушку, да чтоб над ухом никто не орал. А что жёстко на полу, так это даже лучше. Хотя — Женька улыбнулась краем губ — ночью она определённо почувствовала на себе чуть задумчивый взгляд заглянувшей в двери мамы. Хм-м, интересно — чего же маменька ожидала? Бурной сцены а-ля под греческой смоковницей? Не смешите мои тапочки…

— Отжимания, братишка — не забыл?

Надо же — оно уже может семь раз! И даже приседало до упаду. Ладно, в награду за доблесть мы тебе даже голову полотенцем вытрем. Самолично, а то будто не знаем, как ты от того балдеешь, малыш… вот и всё. Протянутую расчёску ухватил не задумываясь — видать и впрямь, не только образованный зайчишка, но и воспитанный.

Мягкая деревенская пыль под босыми ногами оказалась тёплой. И идущие по ней двое так увлечённо обсуждали — устроить налёт на вон тот сад, где уже яблоки вроде как почти поспели, или изобрести динамит и проверить речку на предмет рыбы — что не заметили, как и добрались домой.

— Тим, мы не слишком злоупотребляем вашим гостеприимством? — маменька уже расстаралась завтраком и даже накрыла с вечера вытащенный на веранду стол.

Принц пожал плечами не вынимая рук из карманов — уж эту Женькину привычку он перенял довольно легко. Дом не всегда там, где родился. Твой дом там, где тебе хорошо и куда ты всей душою стремишься вернуться.

Надо признать, на такой ответ не сразу нашлась что ответить даже мудрая маменька. Лишь заметила, что воздух здесь и впрямь куда лучше, чем в задыхающемся от индустриальных и автомобильных паров городе.

— А главное — люди душевные. Правда, Тимк? — Женька ухватила губами гренку и ею, таким же манером, нахально угостила вмиг оценившего эту забаву парня.

Упс… мама чуть молоко не пролила. Драгоценное парное молоко, которое здесь, оказывается, на помятом велосипеде развозит в несусветнюю рань зычноголосая тётенька. Не-а, мам, лошадей мы не гоним. Беса тоже. Или ты чем-то недовольна?

Надо отдать должное, Наталья Сергеевна стоически вынесла обстрел двух пар симпатишных, крупнокалиберных и невинно хлопающих ресницами глаз. Та-ак, кажется, сейчас начнётся… а, нет — пронесло! Маменька с одного взгляда в глаза дочери отмела прочь всякие гнусные подозрения. Зато в серо-голубой взор принца глянула так, да ещё и приподняв левую бровь, что Тим засовался будто намереваясь отполировать джинсами деревянную скамью. И не придумал ничего лучше, чем спрятаться за надёжные Женькины плечи. Зайчик, зайчик плюшевый, ничего не кушевый!

— Мам, ты что-то хотела сказать? — чтобы звезда Орки-клуба пасовала перед опасностью? Да ни в жисть! А ну-ка, иди сюда, опасность — щас я тебе тако-ое устрою…

Маменька, ты всегда утром расчёсываешь перед зеркалом свои роскошные волосы. И ведь не могла нынче не заметить — что исчезли седые волоски, пару-тройку которых, увы, добавила и я. Не могла не захлопать глазами в удивлении от помолодевшего лет на пять лица. А ведь, новые возможности повлекут и новые потребности… мне продолжать, мам?

Странно, однако Наталья Сергеевна отвела взгляд. И даже демонстративно подняла лапки. Я не Понтий Пилат, но руки умываю… Ладно, ладно — сделаем вид, что поверили.

— Спасибо, мам — было обалденно вкусно! Кстати, не хочешь покататься на Пежошке? Заценить Тимкин выбор.

Что матери очень понравилось водить машину, хитрая Женька приметила ещё в тот раз. А белая изящная кроха а-ля симпотный фольксваген-жук, для дамочек в самый раз будет.

Стоит признать, что белая малышка весьма уютно провела ночь в пристроенном с северной стороны к дому большом гараже. И прокатить на себе будущую Целительницу согласилась с достоинством хорошо воспитанной французской машины — и даже с некоторым удовольствием. Женька на всякий случай сунула в бардачок пачку купюр, которую ей вместе с новенькой мобилкой подарил тот прилизанный парниша из Новой Электроники. Подумав, оставила на сиденьи и саму малышку Нокию — у Тимки ещё одна есть.

— Не забудь заправиться, ма — бензобак маловат. И купи мне сарафан или что-то в таком летнем духе.

Принц заказал себе новую горностаевую мантию и атласный камзол. При этом он так выразительно поковырял стараниями Женьки прохудившуюся на коленке дырку в джинсах, что мама хохотнула и кивнула — поняла, мол. А на прощание Тим что-то прошептал вослед осторожно выезжающей за ворота машине и даже рукой размазал чуть подрагивающее облачко.

— Замечательная у тебя мама — мне бы такую.

На осторожный вопрос, чем же он недоволен собственной, принц сунул руки в карманы, вздохнул и немного поскучнел.

— Вовсе нет — но моя ведь не просто мать. Она королева, а это накладывает такое, что не хочется и вспоминать.

Оставшаяся на хозяйстве Женька окинула тоскливым взглядом остатки пиршества на веранде, прикинула количество подлежащей мытью посуды и нехотя признала, что с королевством и впрямь хлопот куда больше. То мор, то голод, то паразиты-бароны бунтуют. Да надо ещё и фестиваль бардов образцово провести — чай, не дикари какие. Ну, и во дворце втихомолку пару-тройку голов свернуть, чтобы сверх меры не задумывались. Да с соседушками разобраться — с кем замириться, а на кого и старших детушек с оравой Воинов натравить. А то ещё, чаровницы в Высокой Башне чего-нибудь такого изобретут, что и не знаешь, что с этим делать — вроде бы, в хозяйстве и полезное дело, но с другой стороны морока ещё та…

Женька слушала, от восторга едва не разевая рот до ушей. Стоило признать, что видок у августейшего принца в цветастом переднике, мужественно сражающегося в битве под Мойкой с мыльными тарелками, оказался ещё тот. Но всё же, Тим перебил чуть меньше половины — и даже ухитрился оставить неповреждённой понравившуюся ей большую чашку с могучим богатырём великорусского стиля и яркой надписью Уходя, гасите всех!

Првда, надолго его не хватило. Оценив нанесённый противнику урон, Тим с весьма жульническим видом выглянул в окно на предмет наличия всяких подозрительных личностей, и в пару пассов привёл всё в надлежащий вид. Даже разлетевшяся вдребезги большая и красивая с позолотой тарелка сияла чистотой на своём месте. Ага, как говорила Принцесса — обо всём позаботился.

Ну и замечательно. Хотя это ни в коей мере не избавило принца от лёгкого и уже становящегося традиционным поколачивания под абрикосой. Но то было так, несерьёзно — ввиду отсутствия поблизости маменьки или старшей сестры. Так что парниша хоть и охал втихомолку, но отделался лишь одним фингалом да вывихнутым пальцем. Однако положенный в награду за стойкость поцелуй смаковал так долго, что Женька и сама еле оторвалась. Вот же ж чёртушка — а всё же на дерево, собирать оставшиеся последние черешни, полез беспрекословно…

Мобилка уже не просто пиликала, она верещала и орала словно маленький резаный поросёнок. Разомлевшая от жары в своём гамаке Женька не сразу нашла в себе силы приподняться и потянуться рукой — ибо только что осмелившийся осилить десять отжиманий братец валялся в полном ауте. Всё же, надо заметить, быстро прогрессирует, малыш.

— Алё!

Оказалось, что мама на обратном пути догнала некий грузовик со смутно знакомой серебристой милашкой перед ним. Да вот беда, что-то в моторе у того монстра обломалось — и даже Владимир с Принцессой оказались бессильны. Короче, хелп, сос и свистать всех наверх!

— Тим, тут недалеко, километров тридцать… — странно, доходяга сразу перестал умирать.

Если уж волшебника просят на помощь — да не кто-нибудь, а сама тётушка Наталья, тут надо кровь-из-носу постараться. Причём желательно, чтобы разбитые носы оказались у супостатов, буде такие обнаружатся. Женька немного обалдела от этаких откровений. Настолько, что от удивления выпала из гамака и довольно бодро поднялась на ноги. И даже позволила Тиму взять себя за руку.

Против ожидания, принц не стал тащить её в сторону просёлочной дороги к шоссе. Наоборот, потянул изрядно заинтригованную Женьку в таинственную глубину затихшего в полуденном мареве запущенного сада.

Она так и не уловила момент прихода нереальности. Лишь осознала в один прекрасный момент, что вот таких вот зарослей, а особенно вон того колючего куста ну никак быть тут не могло… тихо шипя сквозь зубы и облизывая расцарапанную ладошку, стремительно увлекаемая Тимом девчонка наконец проломилась сквозь совсем уж неприглядные кущари и вывалилась под яркий солнечный свет.

Если проморгаться и сделать соответствующую географическую поправку, то оказалось, что из придорожной посадки они вывалились точно на место, словно по компасу. На обочине приткнулся здоровенный, весёленького ярко-жёлтого цвета грузовик, а рядом Женька с удовольствием углядела обе легковушки, а также три знакомые донельзя фигуры с несомненно озабоченными физиономиями.

— Привет! Не ждали? А мы нарисовались — и фиг сотрёте! — она не задумываясь сиганула через заросший травой кювет и даже подала руку смущённо затоптавшемуся на месте принцу. Давай уж, горюшко луковое…

Брата Женька обняла, весело дрыгая в воздухе ногами, Принцессу чмокнула в обе щеки — ну, а на хохочущей и отбивающейся маме уж отвела душеньку. Тим в свою очередь поприветствовал куда более сдержанно, хотя и опять заалелся как удостоенная похвалы самого директора школы прилежная ученица. И пока он вдумчиво и глубокомысленно разглядывал содержимое под капотом тягача, девушка принялась вытрясать новости.

Ну, маменька по своей хозяйственности загрузила малышку-Пежо всякими-разными покупками, полезными в хозяйстве или просто для души. А брат с этой… хм-м, в общем, рыбок спасти удалось. Вон они, у ветрового стекла грузовика. Плавают себе и глазеют на мир, пучеглазые странницы. Зато в кузове разве что птичьего молока не нагружено, да и то поискать стоит. Принцесса потрошила бутики и престижные шопы быстро и азартно, словно грабящие поезд махновцы.

Вообще, от Принцессы даже невзирая на отчаянные ароматы шампуней, дезиков и Magic Noire всё же попахивало этак… ну, в общем, вкусно. Да и Вовка жук ещё тот — незаметно от маменьки сделав в его сторону неприличный жест и показав кулак, Женька обернулась. Ибо к ним подъехала пара чуть потрёпанных импортных машин, из которых не мешкая стали выгружаться решительные парни.

Предводитель их для начала повёл себя, в общем-то, вежливо и почти по-джентльменски. Так мол, и так — по дороге ехали? А ведь пошлину за охрану не заплатили, ай-яй вам. Так что, счётчик тикает, господа и дамы хорошие. А коль что не так, уж не обессудьте, расплатиться всё же придётся. Налом, грузом или машиной какой — дам мы не тронем.

Великолепный в своём пренебрежении Вовка выслушал всю эту речь с несомненным интересом и эдак свысока. И даже классически на вынимая рук из карманов — Женька втихомолку им восхитилась. Ну чисто слон, ненароком оторванный от своих мыслей о вечном и заметивший под ногами отчаянно лающую моську. Да уж, Воин это не просто приложение к мечу и не всего-то убойная сила. Это… ух, в общем!

— Мам, не хочешь размяться? — в брошенном на матушку взгляде сквозило одно лишь уважение и восхищение.

Однако тут Принцесса с испуганно округлившимися зелёными глазами заметила — лучше не надо. Так мол, и так, у вас вон, в этом мире бытует фразочка, что словом можно больно ранить. Однако, на самом-то деле, словом можно просто убить. И если сильного Целителя хорошенько раздраконить, то придётся потом немаленькое кладбище отгрохать… те же самые умения, только применённые, так сказать, наоборот — это ж и есть оружие массового поражения. У них о таковый случаях легенды ходят.

Маменька оказалась впечатлена. Но перенесла известие стоически — как-никак, из клана Воинов. Да и то, вспомнить хотя бы ту продавщицу на базаре, которая как-то попыталась всучить Наталье свет Сергеевне подпорченную картошку. Небось, до сих пор разбирается в подробностях адреса, по которому ту послали… и ведь, ни единого нецензурного словечка не прозвучало, прошу заметить! Уметь надо…

Предводитель рыцарей с большой дороги оказался, стоит заметить, не столь впечатлён. По его жесту напарнички откровенно ухмыльнулись и стали приближаться с каким-то наверняка нехорошими намерениями. Из-за спин появились ножи, бейсбольные биты и даже дрянная помповушка, из которой только в низкопробных голливудских боевиках и палить. А один развязный тип с готовностью полез в кузов грузовика.

— Бей гоблинов! — весело взвизгнула Женька и тут же полезла в драку.

Ура, вот и негодяйцы обнаружились — а уж кровь из носу мы им обеспечим. Нас к тому уговаривать не надо, это мы завсегда и со всем удовольствием! Она скользила меж застывших в каком-то зелёном призрачном свете бандюков с резвостью белого и пушистого летучего мыша, вздумавшего полетать меж стволов деревьев. Ну, попинала легонько, как же без того. А вот этот дяденька с пистолем, ого…

— У-у, сколько кровищи на руках… Ну, выстрели, не стесняйся! — так и не удосужившись вынуть рук из карманов, Женька стояла перед здоровенным, выше даже Вовки жлобом, больше похожим на кое-как бритую обезьяну. Чуть склонив голову набок, она играючись держала этот взгляд, побрезговав залезть в грязную и мерзкую душонку. Вот ещё… потом как пить дать, маменька руки мыть заставит.

Он очень не хотел стрелять. Ладони тряслись как с хорошего такого перепою — однако послушно передёрнули затвор. Медленно поднесли потёртый пистолет к подбородку, и с каким-то удивлением в тусклых глазах хозяина выстрелили.

Фу… какая ж гадость эта ваша заливная рыба…

Что осталось от головы выше ушей, не хотелось даже смотреть. И уж тем более вспоминать. Тело нелепо дёрнулось, загребло руками. А потом, деревянно покачиваясь на ногах, забралось в кабину дрянного японского рыдвана и только там, пару раз дёрнувшись, умерло. Ага, понятно, то уже шуточки Принцессы. Очень она не любит таких вот убивцев-по-призванию. Если на государство работают, тех ещё терпеть можно, однако никак не этих.

Женька ещё немного поразвлекалась, вышибая стёкла и разбивая вдребезги фары, но потом заскучала. Ну никакого интереса колошматить этих прости-господи!

Предводитель на этот раз оказался впечатлён. Более чем — вон, даже побледнел и вовсе не чуток подрастерял свой напускной лоск.

— Ну, почтеннейший, преимущества вежливого обхождения оценили? — Женька обошла вокруг него и эдак аристократически, а-ля Принцесса, поморщила носик. — Одеколон смените, кстати — он вам не идёт.

Дяденька всё же очухался, таки последнее замечание явственно намекало, что его самого обижать не станут. Но поинтересовался у Вовки, определённо держа его тут за главного — эта прелестная мадмуазель что, чемпионка по карате?

Маменька, помогающая что-то колдующему над мотором Тимке, невозмутимо покачала головой и заметила, что чемпионов её дочь ест на завтрак, с манной кашей. Еще и привередничает, вреднота малая…

Но предводитель побитого воинства всё же попытался держать марку и принялся расспрашивать, а можно ли научиться чему-то подобному?

— Видите ли, — не соизволившая замарать работой рук Принцесса рассматривала джентльмена с большой дороги с неподдельным интересом кошки, обнаружившей какую-то странную и неправильную мышь. — В общем-то, да. Но для этого придётся измениться. Появятся другие приоритеты и стремления, вы просто сами не захотите заниматься этаким промыслом. Ведь настоящая Сила к грязным душою не приходит.

Он оглянулся несколько раз, этот почтенного возраста джентльмен. Всё никак не решался вернуться к кое-как шевелящимся на бетонке телам и укатить с ними в машине с весёленькой компанией трупа. А всё же, привычка к обыденному пересилила. Поклонился на прощание, не решивишись облобызать ручки, и кое-как отбыл со своей постанывающей бандой инвалидов. И правильно — лично Женька побрезговала бы даже и пыльную кроссовку ему подставить!

— Кстати, а почему гоблины? — поинтересовался у неё Тим с какой-то жутко умной железкой в ладони.

А потому, братишка. Серость, расталкивающая локтями слабых в погоне за сомнительными крохами и старательно топящая всех, до кого может дотянуться. Не люди — гоблины. А этот вожак…

— Нет, не Воин, — задумчиво ответила Принцесса на невысказанный вопрос. — Я не стала разбираться, пусть его.

Всё же, стоило признать, дальнейшей судьбе того предводителя не позавидовать. Как и тот смуглый мачо, генацвале на подхвате у якобы сильных мира сего, этот уже одним глазком заглянул за грань реальности. И осознал эфемерность иных незыблемых доселе рамок. Потому, ему и выбора-то особого не осталось. Либо крепко призадуматься и начать меняться — да ведь наступать на горло собственным убеждениям и многолетне устоявшимся принципам не так-то и легко. Либо однажды вечером последний раз отхлебнуть благородного бренди да пустить себе в висок пулю из именного, привезенного ещё после первой Чечни потёртого Стечкина.

Во всяком случае, при чём тут мы?

Тем более, что могучий двигатель голландского ДАФ-турбо уже чихнул копотью из задранных к небесам выхлопных труб и весело зафырчал. Маменька изъявила желание, чтобы на этот раз дочь покатала её на своей серебряной милашке — но без крайностей, дочь! Принцесса намекнула, что ей неплохо бы посовещаться с братом и села рядом с ним в Пежо — ну, а Вовка покладисто согласился подкинуть до дома развесёлую и болтливую компанию четырёх вуалехвостов.

Правда, гнал при этом братец так, что Тим, небось, таки отважился храбро проворчать чёрт побери за рулём своей вполне симпатичной, но увы слабосильной машинки. Хоть тут вам и не ралли Париж-Дакар, но братец с удовольствием нёсся по дрянной дороге со скоростью взлетающего бомбардировщика. И примерно с той же лихостью.

Правда, гаишник и трое омоновцев у блок-поста на развилке послушно выстроились в шеренгу и залихватски отдали честь — озабоченная тем, чтобы Вовка её не обогнал, Женька таки уловила исходящий от расшалившейся мамы мягкий посыл. Так, мам, так — себя и своих желаний стесняться нечего…

Ну вот, прямо почти как в том мультике — мы ехали, ехали и наконец, приехали! Ну вы, блин, даёте…

Ибо столь полюбившийся домик самым легкомысленным и предательским образом уже сгорел. Напрочь, дотла — и как всегда с опозданием приехавшие пожарные даже не стали разворачивать свои шланги. Покрутились и стали приставать к любопытно высыпавшим соседям с дурацкими вопросами.

Мама, правда, тоже с нехорошим интересом принялась выяснять у Женьки с Тимом — а микроволновка? А камин?

Владимир Петрович, правда, и тут сумел удивить всех. Поскольку разномастная кавалькада остановилась подальше, вполне резонно стараясь остаться неузнанной и не привлекать вовсе не нужного сейчас внимания, он посмотрел с грустью на подозрительно быстро прогоревшее дотла пепелище и заметил, что пару раз подобное уже видал — после прямого попадания реактивного снаряда с термитной БЧ. С зажигательной боевой частью, в общем.

— Я свою будущую тёщу уже заранее обожаю… — с лёгкой улыбкой признал он, и со вздохом вернулся за баранку.

Женька сначала хотела возмутиться и порывалась притопить как следует. Хотя, потом стала понемногу просекать ход мыслей старшего братца. Потихоньку плелась себе в хвосте едущего куда-то грузовика цвета пламенеющих под полуднем подсолнухов. Стоило признать, что скорость и оргинальность рассуждений старшего брата впечатлили её, и весьма. Учитывая же ещё кое-какого смазливого умника, поневоле приходилось пересмотреть кое-какие взгляды касательно мушшын.

— Да уж, необычный способ приглашать в гости…

Наталья Сергеевна пожала плечами, но потом еле заметно, задумчиво покивала своим мыслям. Всё может быть. А потом обернулась назад, в сторону уныло едущей за ними беленькой малышки и сделала рукой знак с несомненной подоплекой — Принцессу в грузовик! Сама тоже изъявила желание пересесть туда же. Ну что ж, военный совет в Филях — Женька возражать против того ничуть не стала. Понадеялась только, что её и Тима потом посвятят в детали.

Угу, блажен кто верует…