"Осторожно: снежный человек!" - читать интересную книгу автора (Гусев Валерий)

Глава XIV

СУВЕНИР С СЮРПРИЗОМ«

Как мы потом узнали, местная милиция вплотную занялась бандой Злобина, а папины коллеги по Интерполу установили человека за границей, который передавал информацию об отправлении закупленной Седовым электроники - компьютеров, телевизоров, видеотехники. Он сообщал: какая машина, какой груз, какая охрана и прочие данные охраннику Воробью. Тот - Злобину, и Злобин разрабатывал операцию по захвату груза. Его перекладывали в фургон с орлом и самолетом на борту, отправляли на «базу». А оттуда время от времени морем доставляли на остров старым катером («Тропик»), чтобы не привлекать внимания. А уж с острова, когда Злобин подготавливал фальшивые документы на продажу, награбленное отправляли на шикарной злобинской яхте в разные города побережья.

Все это наконец-то удалось выяснить, подготовить операцию по ликвидации банды и аресту Злобина. Однако банда… неожиданно исчезла. Будто растворилась в море, как брошенная в него пачка соли. И папа должен был вылететь сюда, чтобы помочь местным милиционерам завершить операцию.

Но кое-что мы с братом узнали все-таки раньше, чем милиция. Да еще у Алешки «в рукаве» прятался какой-то козырь.

Но мы не знали самого главного. И самого опасного. Дело в том, что Злобин догадался, что вокруг него сжимается кольцо. И стал искать выхода. Ничего умнее он не придумал, как… Но лучше все по порядку. Скажу только, что этим шагом он надеялся уйти от ответственности и удрать за границу, где у него были сообщники. И заодно прихватить все, что еще не продал из награбленного, хранившегося в тайном месте.

В общем, этот хитрец сумел уйти от наблюдения. Капитан Володя потом рассказывал нам (предупредив: «Только папе своему не проболтайтесь!»), что Злобин почти все время проводил на своем красивом катере. И как-то вечерком отправился он в очередную прогулку по лунной дорожке. Продолжать за ним наблюдение пришлось издалека, в бинокль. И поэтому никто не заметил, как под прикрытием острова Злобин перебрался на кривобокий «Тропик». А потом он такое устроил! Впрочем, я опять поспешил…

С того дня, как мы сюда приехали, незаметно прошел месяц. Нам здесь очень нравилось - море, таинственный монастырь с его неразгаданными тайнами, вольная жизнь среди плодов и винограда. А больше всего нам нравился наш новый друг Арчил, наш снежный человек. Добрый, умный и немного наивный. Он опекал нас, как собственных детей. Мы долгое время даже не догадывались о том, что уважая нашу свободу, он незаметно не сводил с нас своих внимательных глаз. Особенно, когда понял - что за прыткий «объект» наш Алешка. Арчил его очень полюбил, но скрывал свою любовь за строгостью. И оберегал нас от всех возможных опасностей. А уж как кормил! Мама не узнает Алешку - всегда такой худенький, он, по-моему, здесь основательно прибавил в весе. По крайней мере щечки у него под загаром заметно округлились.

Да, незаметно прошел месяц. Ночи опять стали лунными, светлыми. Луна вставала над морем почти круглая. И сияла словно от радости за свою красоту.

Алешка в эти дни вел себя довольно странно. Любовался луной и что-то при этом шептал. Мне даже как-то послышалось: «Еще день подожду. Ошибиться никак нельзя».

А однажды я застал его у колодца. Сняв несколько камней с крышки, он сдвинул ее немного и заглядывал в щелку. И тоже что-то при этом бормотал.

Но я его не расспрашивал - все равно не скажет. Он очень любит эффекты.

Правда, один эффект получился не по его воле. Он даже не мог его предусмотреть. И никто не мог бы. Кроме Злобина.

В один прекрасный вечер, когда море готовилось ко сну и сонно плескало ленивой волной в уже дремлющий берег, вдали, выскочив из-за острова, вдруг показалось небольшое судно.

Мы с Алешкой сначала не обратили на него внимания. И продолжали заниматься своими делами. А вот Арчил уже стоял на пороге сакли и вглядывался вдаль. Он все время был настороже.

Судно сделало поворот и взяло курс на нас. Это был боевой пиратский бриг, старая лоханка по кличке «Тропик».

Арчил вдруг стал очень серьезным.

– Все в саклю! - строго скомандовал он. - Очень быстро!

Нам и в голову не пришло ослушаться - так сурово прозвучал его приказ.

В сакле Арчил снял со стены карабин, набил его магазин патронами и, передернув затвор, повесил на крюк рядом с дверью. Потом вышел наружу, присел около «Максимова», проверил ленту - нет ли перекоса. И стал в дверях, сложив руки на груди.

Мы с Алешкой приникли к окну.

Катер приближался медленно, но неотвратимо. И как обычно, накренясь на один борт. На палубе никого не было. И это выглядело жутковато - будто судно шло само собой, ведомое невидимым экипажем. Когда оно подошло поближе, мы разглядели, что в рулевой рубке все-таки кто-то есть. А вскоре различили, что там двое. Один стоял за штурвалом, а другой, почти упершись лбом в стекло, пристально вглядывался вперед. Мне даже показалось, что он видит в окошке сакли наши бледные лица.

Недалеко от берега на катере заглушили мотор. «Тропик» замедлил ход и остановился, медленно покачиваясь на сонной волне. На палубу из рубки вышел человек в белом костюме и в соломенной шляпе с огромными полями. Это был Попугай Злобин. Он стоял, широко расставив ноги, курил свою сигару и смотрел на нас. Так нам казалось во всяком случае.

Мы молча ждали. Поджилки у нас не тряслись, но сердчишки екали. У меня, по крайней мере.

Кругом стояла совершенно жуткая, глухая тишина.

Но вот она дрогнула, и ее не стало.

– Эй! На берегу! - выбросив за борт сигару и приложив ладони ко рту, крикнул Злобин. - Кто там есть? Выходи по одному. Разговор будет.

Арчил шагнул вперед.

– Который там кричит, пусть уходит! Нам тебя здесь никогда не надо! Правильно сказал!

– Мамаладзе! Шагай на борт! Поговорим, как джигиты!

– Ты не джигит! Ты глупый шакал! Который катер сейчас не уйдет, такому будет дно морское!

– Послушай, джигит! Отпусти с нами пацанов и расстанемся друзьями! И катер будет цел, и Мамаладзе будет жив!

Вот что им надо! До меня дошло: возьмет нас в заложники и будет торговаться с папой. Значит, поганец Чиж все-таки нас выдал. И теперь Злобин знает, кто мы и как это использовать.

Арчил между тем вел переговоры.

– Которые такие друзья, я их шашкой по башке, как арбуз, рублю. Из одной башка два делаю. Очень некрасивый.

– Что ж, тебя предупредили по-хорошему.

На палубу высыпала вся команда. С оружием. Заработал мотор, и «Тропик» пошел к берегу. Будто на таран.

Арчил обернулся, увидел наши лица в окошке и цыкнул, как на цыплят:

– Сидеть на пол! Не подглядывать. Сейчас сувенир будем делать.

Он не спеша зашел в саклю за буркой, расстелил ее возле пулемета, лег. Поводил стволом, проверяя сектор обстрела. И все - не спеша, обстоятельно.

Катер приближался. Попугай так и стоял на палубе в своей дурацкой шляпе из итальянской соломки. Он улыбался - ему нравилось во главе вооруженной банды идти на троих безоружных, как он думал, людей, из которых двое - дети. Да, не знал он, что эти люди тоже вооружены. И не знал, с какими детишками имеет дело. Вот ему и сувенир!

Арчил чуть повел стволом и нажал гашетку. Раздался грозный, беспощадный грохот в вечерней тиши. Перед самым носом катера словно барьерчиком встали фонтанчики от пуль.

Рулевой от неожиданности сделал такой резкий и крутой поворот, что катер чуть не опрокинулся. А Попугай, мотнув ногами в белых штанах, не удержавшись, вылетел за борт. Вместе со шляпой. Когда он вынырнул, она преданно покачивалась рядом с ним.

Морской бой!

– Стойте, мерзавцы! - орал Злобин.

Катер сделал полный круг, подошел к нему. Сразу несколько человек перевесились через борт и подхватили своего шефа за руки, вытащили на палубу. Вид у грозного бандита был очень жалкий. С него ручьем текла вода, намокший костюмчик уже не был безупречно белым и висел на нем, как грязная тряпка.

Арчил приподнялся и закричал через щиток пулемета:

– Который еще хочет, подходи другой раз. Еще лучше будет.

В ответ ударили автоматы. Пиратский бриг шел вдоль берега и с его правого борта велся прицельный огонь из всех своих орудий. Но, извините, стрелять в нашу саклю можно, пожалуй, и из противотанковой пушки. Конечно, когда пули стучали в стену, было здорово неуютно. Но совсем не страшно.

Арчил такого безобразия долго не стерпел. Снова приник к «Максимову» и длинной очередью прострочил весь борт катера от носа до кормы.

Это произвело впечатление. Катер отошел на безопасное расстояние и замер. Опять стало тихо. Только побулькивала в кожухе «Максимова» нагревшаяся вода, да здорово пахло в сакле сгоревшим порохом.

На катере, наверное, шло совещание. Нам было видно, как бурно жестикулирует мокрый Злобин, как молча, даже понуро, слушают его боевики. Видно, он приказывал им сделать что-то такое, чего им очень не хотелось делать. Но пришлось. А решил Злобин высадить десант. Боевики подошли к борту и один за одним, очень неохотно попрыгали в воду. Поплыли к берегу, держа над головой автоматы.

Вот тут, признаюсь, мне стало страшновато.

Бандиты уже настолько приблизились к берегу, что не плыли, а шли по дну и снова открыли стрельбу. Они даже что-то орали, подбадривая себя.

Но тут снова задрожал в твердых руках Арчила верный «Максимов». И перед линией боевиков закипела вода.

Им не понравилось! А кому понравилось бы? Нападавшие разом повернули на девяносто градусов и взяли курс на Песчаную косу. Видно, возвращаться на катер, под разгневанную руку шефа, им тоже не хотелось.

Достигнув косы, они перебежали ее и скрылись из глаз.

Злобин, бегая по палубе, что-то орал, потом сам влетел в рубку, вытолкнул из нее рулевого и повел катер на берег. Совсем очумел.

Тут уж Арчил не стал церемониться. Дал короткую очередь именно туда, куда надо. Над кормой катера ахнуло, выплеснулось пламя, и он стал медленно и верно опускаться на дно, задрав нос. Что, впрочем, и было честно обещано.

В последнюю минуту рулевой и Злобин спрыгнули в воду, поплыли к косе. А катер как-то булькнул, словно поперхнулся, и мгновенно исчез под водой.

Бой был окончен. Последние бойцы разбитого противника - Злобин и рулевой - выбрались на косу и тоже исчезли с наших глаз.

Но вот куда?

Арчил бережно погладил пулемет по щитку и сказал растроганным голосом:

– Какой хороший систем. Настоящий джигит. Сувенир!

– Правильно сказал! - подтвердил Алешка.

– Так, да! - добавил и я.

И мы втроем весело рассмеялись.

Преследовать бежавшего неприятеля мы не рискнули. Мало ли что он задумал? Может, залегли боевики на том берегу Песчаной косы и только ждут - не дождутся, когда мы атакуем их с одним карабином и прадедовской шашкой.

Но куда они все-таки делись?

– Никуда они не денутся, - ответил Алешка на мой немой вопрос. Ответил с такой уверенностью, что я успокоился. Раз Лешка говорит - значит, знает.

Еще не развеялся в горах пороховой дым сражения, еще затонувший «Тропик» пускал время от времени пузыри, а Лешка уже смотался в бунгало и вернулся с масками для подводного плавания и с ластами.

– Ты чего? - удивился я. - Купаться собрался?

– Трофеи собрать! - ошарашил он.

Оказывается, когда боевики добирались вплавь к Песчаной косе, некоторые из них в панике побросали свои автоматы. Я-то не обратил на это внимания, а от Лешкиных острых глаз не ускользнет никакая мелочь. И он весь был захвачен новой идеей.

– Выловим автоматы, так? Сдадим, чтоб не придирался Володя, так? И себе по штуке оставим! Здорово?

– Леха, опомнись! Ночь наступает. Ты что, при лунном свете нырять будешь?

– Ах да! - спохватился он. Бросил маски на песок и помчался к ущелью.

Я догнал его у колодца. Леха опять сдвинул крышку и вглядывался в темную пустоту колодца. И что-то опять бормотал. Когда я подошел, то услышал конец фразы: «…завтра как раз будет…»

Я немного забеспокоился - как бы он в колодец не полез. И решил взять его под колпак. Как Мюллер Штирлица.

Не знаю, правда, как мне это удастся? Братец же мой навострился исчезать, я уже говорил: вот он здесь и вот его уже нет. А потом опять возникает в совсем неподходящем месте.

Мы зашли в саклю. Арчил возился с пулеметом, чистил, обтирал тряпочкой и что-то ему напевал на своем родном языке.

– Мы пошли спать, - сказал Алешка.

– Правильно сказал. Отдых после боя.

И мы пошли отдыхать после боя. Не знаю, как Лешка, но лишь только я закрыл глаза, как этот бой начался снова. Загремели выстрелы, зазвучали злые голоса, запахло порохом.

Я открыл глаза. Комната была будто залита лунным светом, на полу лежал квадрат окошка. Все было тихо. Только скрипели вовсю неугомонные цикады.

Я закрыл глаза. Опять стрельба, крики, опасность. И я подумал: а как же солдаты, которые воюют каждый день несколько лет? Наверное, это в кино все так просто.

В общем, полночи я вертелся и заново переживал все наше сражение.

А утром стало легче. Вчерашнее грозное событие как-то ушло вдаль. Тем более, что Алешка уже возился на веранде, готовил утренний чай. И поглядывал в сторону моря, где таились на дне сокровища в виде бандитских автоматов.

– Дим! - крикнул он. - Вставай! Идем автоматы собирать!

– Не уплывут твои автоматы, - проворчал я, вылезая из постели.

А он мне даже чай не дал допить.

– Пошли же! Вдруг кто-нибудь их сопрет!

Мы забрались в нашу лодку. Я сел на весла, Алешка улегся животом на носу, надел маску и окунул голову в море. Я потихоньку греб, а Лешка осматривал дно. Так мы доплыли почти до катера, развернулись, пошли обратно, но уже ближе к берегу. И почти сразу Алешка поднял руку. Я сбросил якорь. Лодка прошла еще немного, остановилась.

Алешка снял маску. Глаза его сияли.

– Здесь неглубоко, Дим. Может, я первый?

Он хорошо ныряет. И глубины не боится. А под водой чувствует себя, как в родном доме.

Алешка скользнул за борт. Держась за него, он хорошо продышался, надвинул маску и исчез под водой. Я, надев вторую маску, окунув голову, наблюдал за ним.

Вот его загорелая фигурка скользит над самым дном, минует якорную веревку и, кажется, будто издает торжествующий вопль.

Он вытягивает вперед руки, ковыряется в песке и вытаскивает из него автомат. Выныривает, подплывает к лодке, передает мне автомат и, положив руки на борт, отдыхает и отдыхивается.

Потом снимает маску.

– Хороша рыбка, Дим?

– Хороша. Только ствол автомата забит песком. Ничего, почистим.

– Еще чего! - возмутился Алешка. - Свои почистим, да. А Володины - пусть сам чистит!

Алешка взбирается в лодку. Мы снова медленно плывем к косе, поворачиваем, плывем к катеру, еще ближе к берегу.

Алешка поднимает руку. Бросаем якорь.

Теперь я ныряю. Автомат нахожу быстро. Он уже почти весь ушел в песок, виднелись только часть ремня и магазин.

Увлекательное занятие. Но улов оказался меньше, чем мы ожидали, - нашли всего три штуки.

– Володе ничего не сдаем, - тут же решает Алешка, - все автоматы оставляем себе. Каждому по штуке.

Но Арчил воспротивился.

– Зачем мне такой систем? У меня есть лучший друг Максимов. Так, да.

– Ну ладно, - вздыхает жадина Алешка. - Я себе два возьму. А один тебе, Дим.

Арчил без лишних слов забирает все добытое оружие.

– Буду разбирать их совсем. Чистить буду. Смазка давать. Патроны сушить. Потом будем посмотреть, что с етим систем делать? Правильно сказал?

Алешка помолчал, состроил недовольную гримасу.

– Не очень правильно. «Етим систем» и мне нравится. Я, знаешь, как за ним нырял! Там глубина почти сто метров над уровнем моря!

– Вах! Какой молодец! Который так сильно под вода нырял, сейчас очень сильно завтрак будет кушать.

За завтраком, который мы «очень сильно кушать», Алешка сказал Арчилу:

– А нам опять в город надо.

Ну надо же! А я об этом, например, впервые слышал.

– Зачем тебе в город? Мы лучше в горы пойдем, - возразил наш снежный человек.

– Чего я там не видел? - воспротивился Алешка.

– Узнаешь. Арчил вас на вечер угощать будет. Сациви делать будет. Цыпленок в табаке. Теперь хороший дикий слива нужен, ткемали называется. Цыпленка такого кушать будем.

Я лично ничего не понял. Но идти пришлось.

Мы взяли большую корзину, зашли в глубь ущелья и известной Арчилу тропой под ворчание Алешки, полезли в горы. Где-то там Арчил отыскал три дикие деревца, усеянные мелкими желтыми сливами. Они оказались такими вкусными, что Арчил в конце концов не выдержал:

– Вах! Один Арчил слива в корзинка кладет. А етим джигиты только в свой живот.

– Так, да! - сказал Алешка и выплюнул косточку.

А когда мы вернулись, и Арчил, что-то довольно напевая, стал разбирать на столе сливы, Алешка упрямо сказал:

– А нам все равно в город нужно. Что я, даром что ли «етим мелким слив» собирал? Так, да?

– Какой ты! - Арчил воздел к потолку руки. - Сациви кушать любишь, а…

– Не любишь, - прервал его Алешка. - Я «етим сациви» никогда не ел.

– Полюбишь, - уверенно сказал Арчил.

Но в город мы все-таки поехали. Кто Алешке попытается в просьбе отказать, тот и дня спокойно не проживет…