"Завещание" - читать интересную книгу автора (Гришем Джон)

Глава 27

Теперь, когда рядом не было индейцев, она уже не казалась высокой. И видимо, не ела ничего такого, от чего обычно поправляются женщины. Ноги у нее были длинными и стройными, обутыми в кожаные сандалии, что выглядело довольно странно здесь, где люди вообще не носили обуви. Откуда они у нее? И где она взяла эту желтую блузку с короткими рукавами и шорты цвета хаки? О, сколько у него было вопросов!

Одежда ее была простой и прилично поношенной. Если она не Рейчел Лейн, то наверняка знает, где Рейчел.

Они почти соприкасались коленями.

– Рейчел Лейн перестала существовать много лет назад, – сказала она, глядя вдаль, на деревню. – Я сохранила имя Рейчел, но отбросила фамилию Лейн. У вас, должно быть, важное дело, иначе вы сюда бы не приехали. – Она говорила медленно и тихо, тщательно взвешивая каждое слово.

– Трой умер. Три недели назад он покончил с собой.

Слегка наклонив голову и закрыв глаза, она, похоже, молилась. Длилось это недолго, затем последовала продолжительная пауза.

– Вы его знали? – наконец спросила она.

– Встречался один раз, несколько лет назад. В нашей фирме много адвокатов, лично с ним я никогда дел не вел. Нет, я его не знал.

– Я тоже. Он был моим земным отцом, и я провела много часов, молясь за него, но он всегда оставался для меня чужим.

– Когда вы виделись с ним последний раз? – Речь Нейта тоже стала более тихой и медленной. Эта женщина умиротворяюще действовала на него.

– Много лет назад, еще до поступления в колледж… Что вы обо мне знаете?

– Не много. Вы оставили мало следов.

– Тогда как вы меня нашли?

– Трой помог. Он пытался вас разыскать, но не смог. Знал лишь, что вы миссионерка ВОМП и живете где-то в этой части мира. Остальное пришлось выяснять мне.

– Откуда он это узнал?

– У него была куча денег.

– И именно поэтому вы здесь?

– Да, поэтому я здесь. Нам нужно обсудить дела.

– Должно быть, Трой что-то оставил мне по завещанию?

– Можно сказать и так.

– Я не хочу говорить о делах. Хочу просто поболтать.

Знаете, как часто мне приходится слышать английскую речь?

– Догадываюсь, что очень редко.

– Раз в год я езжу в Корумбу пополнять запас медикаментов. Там я звоню в главный офис и минут десять говорю по-английски. И меня это всегда пугает.

– Почему?

– Я нервничаю. Трубка дрожит у меня в руке. Я знаю людей, с которыми говорю, но боюсь неправильно употребить какое-нибудь слово. Иногда даже начинаю заикаться. Десять минут в год.

– Сейчас у вас все прекрасно получается.

– Я очень нервничаю.

– Расслабьтесь. Я парень простой.

– Но вы нашли меня. Час назад, когда мне сообщили, что здесь американец, я осматривала больного. Побежала в свою каморку и начала молиться. Бог дал мне силы.

– Я пришел с миром.

– Вы, судя по всему, милый человек.

“Знали бы вы все”, – подумал Нейт, а вслух сказал:

– Спасибо. Вы… э-э… сказали, что осматривали пациента.

– Да.

– А я думал, вы миссионерка.

– Я и есть миссионерка. Но и врач тоже.

Специальностью Нейта были иски к врачам. Но здесь не время и не место обсуждать преступную врачебную халатность.

– В моем досье этого нет.

– Я сменила фамилию после колледжа, еще до того, как поступила в мединститут и семинарию. Видимо, тогда мои следы и затерялись.

– Точно. Зачем вы сменили фамилию?

– Это было для меня важно, по крайней мере тогда так казалось. Теперь это уже не имеет значения.

С реки потянуло ветерком. Было почти пять. Над лесом собирались темные низкие тучи. Рейчел заметила, как он взглянул на часы.

– Мальчики принесут сюда вашу палатку. Это вполне подходящее место, чтобы переночевать.

– Спасибо, не сомневаюсь. Нам ведь здесь ничего не будет угрожать, правда?

– Правда. Господь защитит вас. Молитесь.

В тот момент Нейт был готов молиться кому угодно. Близость реки его особенно пугала. Стоило закрыть глаза, и он видел, как анаконда подползает к палатке.

– Вы ведь молитесь Богу, мистер О'Рейли, не так ли?

– Пожалуйста, называйте меня просто Нейт. Да, молюсь.

– Вы ирландец?

– Дворняга. Больше всего во мне немецкой крови. У отца были ирландские предки. Но семейные предания меня никогда не интересовали.

– К какой церкви вы принадлежите?

– К епископальной. – Католическая, лютеранская, епископальная – какая разница. Нейт не заглядывал в церковь со времен второй женитьбы.

Его духовная жизнь вообще была предметом, который он предпочел бы обойти. Он не считал знание теологии своей сильной стороной и не хотел вступать в дискуссию с миссионеркой.

– Эти индейцы мирные? – спросил он.

– В основном – да. Ипики не воины, но белым людям не доверяют.

– А как же вы?

– Я с ними уже одиннадцать лет. Меня они приняли.

– И сколько времени для этого потребовалось?

– Мне повезло: до меня здесь работала супружеская пара миссионеров. Они выучили язык и перевели Евангелие. А я врач. Мне удалось быстро завоевать их доверие, стоило лишь помочь нескольким женщинам при родах.

– Вы, кажется, прекрасно говорите по-португальски.

– Бегло. Я говорю еще и по-испански, на языке ипиков и мачигуенга.

– А это еще кто такие?

– Мачигуенга – местное племя, живущее в горах Перу. Я провела с ними шесть лет. Только начала свободно говорить на их языке, как меня отозвали.

– Почему?

– Партизанская война.

Как будто змей, аллигаторов, болезней и наводнений недостаточно, подумал Нейт.

– В деревне неподалеку от моей похитили двух миссионеров. Но Господь их спас. Через четыре года их отпустили живыми и невредимыми.

– Здесь тоже ведутся партизанские войны?

– Нет. Это Бразилия. Здесь люди мирные. Наркокурьеры встречаются, но так далеко в Пантанал никто из них не забирается.

– Кстати, интересный вопрос: как далеко мы сейчас от реки Парагвай?

– В это время года в восьми часах плавания.

– В бразильских часах?

Она улыбнулась шутке:

– Вы уже поняли, что здесь время течет медленнее. По американским меркам от восьми до десяти часов.

– Если плыть на каноэ?

– Да. У меня был когда-то подвесной лодочный мотор, но старый, и он в конце концов сдох.

– А если иметь моторку, сколько времени займет дорога?

– Часов пять, немного больше – немного меньше. Сейчас сезон дождей, и здесь легко заблудиться.

– Это я уже понял.

– Реки сливаются. Вам придется прихватить с собой одного из наших рыбаков, без проводника вы ни за что не найдете Парагвая.

– А вы ездите туда раз в год?

– Да, но в сухой сезон, в августе. Тогда прохладнее, и москитов не так много.

– Одна ездите?

– Нет, беру с собой Лако, моего индейского друга, он довозит меня до Парагвая. Когда вода на реках спадает, путь занимает около шести часов. Там я жду какой-нибудь проходящий мимо корабль, потом пересаживаюсь на рейс до Корумбы. Остаюсь в городе на несколько дней, потом ловлю попутное судно и плыву обратно.

Нейт вспомнил, что на Парагвае они встретили очень мало судов.

– Любое судно?

– Обычно такое, которое перевозит скот. Их капитаны охотно берут пассажиров.

“Она плавает на каноэ, потому что ее моторная лодка сломалась. Ездит зайцем на пароходах для перевозки скота, чтобы попасть в Корумбу – единственную точку ее соприкосновения с цивилизацией. Насколько изменят ее деньга?” – спрашивал себя Нейт. И ответа на этот вопрос не находил.

Он сообщит ей обо всем завтра, с утра, когда отдохнет, поест и у них будет много времени для обсуждения дел. На краю деревни появились мужчины, которые направлялись к ним.

– А вот и они, – сказала Рейчел. – Мы ужинаем до наступления темноты, а потом ложимся спать.

– Догадываюсь, что в темноте здесь нечего делать.

– Ничего такого, о чем мы могли бы поговорить, – быстро произнесла она, и это его позабавило.

Жеви появился в сопровождении индейцев. Один из них вручил Рейчел небольшую квадратную корзинку. Она передала ее Нейту, а тот достал из нее небольшой каравай хлеба из муки грубого помола.

– Это маниока, – объяснила Рейчел. – Наша основная пища.

И видимо, единственная, во всяком случае, на сегодняшний день. Нейт приканчивал второй каравай, когда к ним присоединились индейцы из первой деревни. Они принесли из лодки палатку, противомоскитную сетку, одеяла и воду в бутылках.

– Мы ночуем сегодня здесь, – сообщил Нейт Жеви.

– Кто сказал?

– Это самое лучшее место, – поспешила объяснить Рейчел. – Я бы предложила вам переночевать в деревне, но белому человеку для этого сначала надо попросить разрешения у вождя.

– То есть мне, – уточнил Нейт.

– Да.

– А ему, значит, такое разрешение не требуется. – Он кивнул на Жеви.

– Он же лишь ходил за пищей, не спал там. Здешние правила сложны.

Нейту это показалось забавным: примитивное племя, люди ходят без одежды, но живут по сложной системе правил.

– Я бы хотел отплыть завтра около полудня, – сказал он.

– Это тоже будет зависеть от вождя.

– Вы хотите сказать, что мы не сможем уехать, когда захотим?

– Вы отплывете тогда, когда он скажет, что вы можете это сделать. Не беспокойтесь.

– А вы с вождем в хороших отношениях?

– Мы ладим.

Она отослала индейцев в деревню. Солнце опустилось за горы. Тени от деревьев уже подбирались к ним.

Несколько минут Рейчел наблюдала, как они с Жеви сражаются с палаткой. Свернутая, она казалась совсем маленькой.

Развернутая, выглядела не многим больше. Нейт сомневался, что Жеви в ней поместится, не говоря уж о них двоих. Когда они натянули палатку на колышки, она оказалась высотой ему по пояс, края сильно скошены, и было очень сомнительно, что она способна вместить двоих взрослых мужчин.

– Я ухожу, – объявила Рейчел. – Вам здесь будет удобно.

– Обещаете? – простодушно спросил Нейт.

– Если хотите, я пришлю двух парней охранять вас.

– С нами все будет в порядке, – успокоил ее Жеви.

– Когда здешнее население просыпается? – поинтересовался Нейт.

– За час до рассвета.

– Можете не сомневаться, мы тоже к этому времени проснемся, – заверил ее Нейт, с подозрением поглядывая на палатку. – Мы можем встретиться пораньше? Нам нужно многое обсудить.

– Да. Я пришлю вам еду на рассвете. А потом мы поболтаем.

– Это будет замечательно.

– Не забудьте помолиться, мистер О'Рейли.

– Не забуду.

Рейчел ступила в тень. Еще несколько мгновений Нейт мог видеть ее силуэт на тропинке, потом все исчезло. Деревня тонула в черноте ночи.

Они несколько часов сидели на скамейке, ожидая, когда воздух станет прохладнее, оттягивая момент, когда придется залезть в душную палатку. Но выбора не оставалось. Палатка, какой бы хлипкой она ни была, защитит их от москитов и прочей летающей нечисти. А также от ползучих гадов.

Жеви рассказал о деревне, поведал несколько историй об индейцах, каждая из них кончалась чьей-нибудь смертью.

Наконец он спросил:

– Вы сказали ей про деньги?

– Нет. Скажу завтра.

– Теперь вы ее видели. Как думаете, что она обо всем этом скажет?

– Понятия не имею. Она здесь счастлива. Жестоко разрушать ее жизнь.

– Тогда отдайте деньги мне. Мою жизнь они не разрушат.

Соблюдая привычную иерархию, Нейт залез в палатку первым. Предыдущую ночь он провел, глазея в небо со дна лодки, поэтому усталость быстро сморила его.

Когда он уже храпел, Жеви медленно расстегнул “молнию” на палатке и пошарил рукой в поисках свободного места. Его спутник ничего не почувствовал.