"Песня ветра" - читать интересную книгу автора (Шервуд Валери)

Глава 7

Дом тети Пэт. Уильямсберг, Виргиния. Зима 1689 года

Перед рассветом Каролина крадучись вернулась в свою комнату и прилегла рядом со спящей Вирджинией. А проснувшись, увидела, что сестра уже встала, оделась и смотрит в окно.

– Мы в снежном плену, – промолвила Вирджиния, глядя в заиндевевшее окно. – Я уже спускалась вниз, говорят, дорога до Уильямсберга перекрыта для экипажей. И еще я заметила, – она с улыбкой повернулась к Каролине, – что хозяин помогал какому-то джентльмену подняться по лестнице. Тот непрерывно хватался за голову и стонал. Хозяин называл его мистером Хэдлстоном.

– Бедный мистер Хэдлстон, – вздохнула Каролина, с наслаждением потягиваясь. – Боюсь, от вина у него разыграется мигрень. Рэй напоил его и оставил под столом в общей комнате.

– Да. Мама тоже знает об этом…

– Мама? – Каролина подскочила в постели.

–Она вышла из своей комнаты, когда хозяин вел стонущего джентльмена по холлу, приговаривая: «Ну вот, мистер Хэдлстон, поспали внизу и хватит. Еще несколько шагов – и вы будете в своей постели».

– О Боже! – воскликнула Каролина. – Представляю себе, какой поднимется шум!

Однако ничего особенного не произошло. Она застегивала свою зеленую юбку, когда в дверь вошла полностью одетая Летиция, натягивая на ходу перчатки.

– Ты что-то разоспалась, Каролина, – сказала она. – Вчера вечером мы ведь легли не так поздно.

Каролина смущенно посмотрела на нее.

– Поторопись, не заставляй пас всех ждать.

– Мы куда-то едем?

– Да, в дом Петулы. В «Роли» для нас слишком тесно, и нехорошо, что мистеру Эвистоку приходится делить комнату с незнакомцем. – Выражение ее лица было бесстрастным. – Я уже предупредила хозяина, что мы уезжаем сегодня утром, и сейчас Филдинг будит мистера Эвистока. – Каролина отметила, что мать называет Рэя подчеркнуто официально: «мистер Эвисток».

Каролина между тем надела платье, и Вирджиния застегнула ей крючки.

– Полагаю, нам не мешало бы позавтракать. – Каролина взглянула на исхудавшую сестру.

– Вирджиния спустится вниз, возьмет там горячих лепешек и булочек, а также бочоночек горячего сидра, и мы все с удовольствием поедим в кухне Петулы. Ступай, Вирджиния. Я сама застегну крючки.

Каролине очень хотелось признаться матери, что она сочеталась с Рэем тайным браком, но Летиция поддерживала легкую беседу, не допускавшую душевных излияний.

– Ну вот и все. Оставь волосы в покое, прикроешь их капюшоном. – Она бросила Каролине плащ и направилась к двери.

– Будет ли у нас экипаж? – спросила Каролина.

– Уже заказан.

Каролина, взяв перчатки, последовала за матерью. Внизу, в общей комнате, к этому времени уже многолюдной, их ждали члены семьи. Вирджиния стояла с большим узелком, куда были упакованы горячие булочки и прочая снедь, составляющая гордость кухни «Роли». Рэй Эвисток, улыбаясь, смотрел, как дамы спускаются по лестнице. Вид у него был такой свежий, будто он спокойно проспал всю ночь. Рэй, опустив на пол бочонок с горячим сидром, помог Каролине натянуть перчатки.

Филдинг мрачно огляделся, словно пытаясь отыскать Дункана Брэмвея, и, когда Летиция нетерпеливо сказала, что им пора отправляться, предостерег жену:

– Лошади могут увязнуть в снегу.

– Вздор! Ехать недалеко, скоро они отдохнут в конюшне Петулы. – Летиция решительно направилась к экипажу, хотя двор был завален снегом, но Рэй остановил ее:

– Позвольте мне отнести вас, миссис Летиция.

– Я сам понесу Летти, а вы позаботьтесь о девочках. – Смирившись с необходимостью, Филдинг подхватил на руки свою драгоценную ношу, а Рэй оглядел девушек.

– Начну с мисс Вирджинии.

Вирджинию явно обрадовало, что о ней так заботятся. Когда Рэй поравнялся с Каролиной, та прошептала:

– Кого-кого, а меня мать не одурачит. Она знает, что Брэмвеи спят допоздна, и хочет уехать пораньше, чтобы избежать столкновения между Филдингом и Дунканом. Кстати, мать знает и о нас: о том, где мы провели эту ночь.

Рэй вздохнул:

– Не станет же она выговаривать мне за то, что я сплю с собственной женой?

– Мама же не знает, что я твоя жена, – возразила Каролина. – Она ничего не сказала, однако, по словам Вирджинии, видела, как хозяин втаскивал Хэдлстона по лестнице. – Тут Каролина умолкла и вопросительно взглянула на него.

Рэй иронически пожал плечами, словно хотел сказать: чему быть, того не миновать.

По чистому, еще не тронутому снегу они добрались до кирпичного, с зелеными ставнями дома тети Пэт. Высокие трубы были покрыты снежными шапками, снег лежал на самшите и подрезанной живой изгороди из молодых дубков. Когда они подъехали к дому, снег стал падать с карнизов и с крыши. Ухоженный сад тети Пэт, очаровательный летом, засаженный фруктовыми деревьями и украшенный газоном, а также резными скамьями, установленными под высокими акациями, из-за снега стал почти неузнаваем.

– Дом тети Петулы, похоже, выдержал натиск ветра и снега, – заметила Летиция, взглянув на слуховые оконца и деревянный молоток, прикрепленный к знакомой зеленой двери.

– Я же уверял тебя, что здесь все в порядке. – Филдинг помог жене выйти. – Но у тебя, видите ли, были дурные предчувствия. – Он фыркнул и протоптал сапогами дорожку к двери.

Когда Каролину внесли в дом, она с неожиданной тоской вспомнила, сколько счастливых часов провела здесь, где чувствовала себя более любимой, чем в своей семье. Но находиться в этих неуютных холодных комнатах в отсутствие тети Пэт ей не хотелось.

– Мы всегда проводили здесь каникулы, – задумчиво сказала она Рэю. Окинув все взглядом, Каролина словно воочию увидела, как этот дом залит светом ярких рождественских свечей, украшен зелеными ветками падуба с алыми ягодами, ветками лавра, омелы и самшита; она будто слышала голоса, распевающие рождественские гимны, и стук молотков. А из кухни тогда доносился запах фруктовых пирогов и смешивался с ароматом поленьев гикори.

Пока мужчины растапливали камины, где предусмотрительно оставили дрова, дамы постелили в столовой скатерть, поставили столовые приборы, положили по тарелкам булочки и разлили по кружкам сидр, привезенный из «Роли».

– Я хочу взять сильную, хорошо отдохнувшую лошадь и сегодня же вернуться в Левел-Грин, – допив кружку теплого сидра, сказал Филдинг жене.

– Филдинг, плантация обойдется и без тебя. Он нахмурился:

– Я не могу допустить, чтобы девочки оставались одни.

– Но слуги…

– Всего лишь слуги. А вдруг кто-то из них разведет такой огонь в камине, что спалит весь дом?

Легация молча смотрела на него, затаив улыбку. В этот момент Каролина ощутила свою особую близость к матери.

– Но ты же не можешь оставаться здесь, Летти, – встревожился Филдинг. – Конечно, Эвисток позаботится о вас. – При этих словах Рэй с серьезным видом кивнул. – К тому же в доме нет никаких запасов провизии, а купить продукты в такую погоду очень нелегко, и ты хорошо знаешь, что слуги Петулы работают где угодно, только не здесь.

– Ты прав, – вздохнула Летиция. Добившись того, чего хотела, она испытывала умиротворение. – Я понимаю, что тебе лучше вернуться сегодня, но мы все останемся. Ведь я должна еще купить ткань на подвенечное платье Каролине.

Итак, все решилось. Филдинга отпустили в Левел-Грин, чтобы он не сцепился вновь с Дунканом Брэмвеем. К такому заключению пришла Каролина. Выяснилось, что ее мать вовсе не желает заниматься стряпней. Летиция предложила всем отобедать в гостинице, а поужинать в «Роли».

Когда вечером они поехали по уже утоптанным дорогам в «Роли», девушки ощутили волнение, опасаясь еще одной стычки между Летицией и Амандой. Однако их опасения не оправдались. Летиция прошла мимо Брэмвеев, словно не замечая их. Но Рэй видел, что враги проводили ее угрюмыми взглядами.

Очевидно, Дункан Брэмвей убедил жену не обвинять безумную жену Сэнди Рэндолфа в колдовстве, дабы самой не подвергаться опасности.

Каролина надеялась, что гроза миновала, о чем не преминула весело сообщить Рэю на следующее утро по пути в мануфактурные лавки.

– Надеюсь, что так. Ради тебя самой. – Его взгляд выражал любовь и нежность.

Позвонив в колокольчик, они вошли в дверь и остановились в сторонке, обсуждая свои дела, пока Летиция критическим оком рассматривала бело-голубую голландскую посуду, выбирая тарелки для свадебного пирога.

– У вас их слишком мало, – со вздохом сказала она лавочнику.

– Со дня на день должны подвезти новые товары из Англии на «Бристольской красавице», – сообщил он.

Услышав об этом, Летиция заказала огромное количество посуды, ошеломив дочерей, а также большой запас столовых приборов. После этого она начала подыскивать одежду для невесты.

Следуя с Рэем за матерью и Вирджинией по Глостер-стрит и окидывая беглым взглядом проезжавшие мимо сани с колокольчиками, Каролина спросила спутника:

– В каком подвенечном платье ты хотел бы меня увидеть?

– Мне все равно, какое платье ты наденешь, лишь бы поскорее покончить со всем этим и с другим делом.

Под «другим делом» он подразумевал свое помилование. Но о возвращении губернатора пока ничего не было слышно.

Летиция наконец подобрала подходящую, по ее мнению, ткань для подвенечного платья.

– Полагаю, ты будешь эффектнее всего в белом. – Она взяла в руки кусок переливающегося белого бархата.

– Ткань очень красивая, – покорно согласилась Каролина. Сама она предпочла бы какой-нибудь пастельный тон: светло-голубой или нежно-зеленый. Но в моду для подвенечных платьев только что вошел белый цвет, а Летиция имела особое чутье ко всему самому модному.

– Платье надо сшить с длинным шлейфом, – размышляла вслух Летиция.

Предложение матери явно произвело впечатление на Вирджинию. Каролина же испытывала сомнения. Конечно же, она видела турнюры, но не сказала бы, что они нравятся ей.

– Это самая последняя мода, – заверила дочь Летиция. (Каролина иногда даже подозревала, что французские портные и портнихи посылают матери письма с описанием своих замыслов, настолько точно определяла та различные направления в стиле одежды.) Рукава следует сделать с разрезами, чтобы видна была атласная подкладка. По-моему, более всего подойдет белый атлас с серебряной каймой. И у меня есть превосходное брабантское кружево для отделки рукавов.

– А не подойдут ли кружева с рукавов моих сорочек? – осведомилась Каролина, поскольку многие пользовались ими.

– Нет, это уже выходит из моды, – возразила Летиция. – У меня есть и подходящая юбка для тебя – я ее ни разу не надевала. Она из белого шелка с вплетенной в него серебряной нитью.

– Это очень красиво, Кэрол! – вскричала Вирджиния. – Тебе понравится.

– На голову ты наденешь венец из веток остролиста – серебряный с позолотой. В конце концов это сельская свадьба, и нам незачем следовать моде во всех деталях, – снисходительно заметила Летиция.

Каролина давилась от смеха. Даже здесь, в колониях, вдали от Парижа и Лондона, ее мать безошибочно угадывала последние веяния моды. К тому же у Летиции был хороший вкус. Лавочник, во всяком случае, смотрел на нее с уважением.

Закупив все необходимое, они провели в Уильямсберге еще целую неделю. Рэю и Каролине почти не удавалось оставаться наедине. Их приглашали на чай, они наносили утренние визиты, катались на санях и обедали в нескольких частных домах, время от времени заезжая и в «Роли». За эти дни снег на дорогах растаял, сменившись грязью, и это позволило им вернуться в Левел-Грин. Из экипажа выгрузили коробки с кружевами, подвязками, лентами и тканями. Семейство строило планы, связанные не только со свадьбой, но и с балом в Фэрфилде. Они нашли Филдинга в скверном настроении. Недовольный их долгим отсутствием, он ворчал. Дети никого не слушались, капризничали. Даже слуги почти не разговаривали друг с другом.

– Вот так всегда в Левел-Грине, – фыркнула Вирджиния, когда Каролина заметила, что без них здесь все пошло вкривь и вкось. – Папа утверждает, что вполне способен обходиться без мамы, но, когда она уезжает, все в доме приходит в упадок.

Каролина рассмеялась.

– А вот я помню, как в Фарвью, когда мы были детьми, все начинало разваливаться, когда они оба оказывались дома.

– Хватит ли времени, чтобы сшить тебе такое великолепное платье? – спросил Рэй, поднимаясь с Каролиной по широкой лестнице с красивой резной балюстрадой.

– Мама считает, что хватит. К тому же губернатора все равно нет.

– Но, дождавшись его, мы не будем откладывать отъезд. Каролина пожала плечами. Кто знает, какие новые идеи могут осенить ее мать? Возможно, она вдруг решит украсить платье ручной вышивкой – и подготовка к свадьбе сильно затянется. Перегнувшись через перила, она окликнула Вирджинию, не заметив, как нахмурился Рэй.

Каролина с удивлением осознала, что наслаждается пребыванием дома. Рядом Рэй, а с ней все носятся: без конца примеряют наряды, советуются. Рэй, возможно, недоволен длительной задержкой, но зато она уверена, что здесь, на берегах Йорка, он в полной безопасности. Скоро вернется губернатор, и они сыграют пышную свадьбу, а затем отправятся в Эссекс и начнут новую жизнь.

Каролина снова оказалась в хорошо знакомом ей мире колониальной Виргинии. Впереди ее ожидала не только свадьба, но в самом скором времени бал в Фэрфилде.

Приготовления к балу очень занимали Каролину.

– Вирджи, ты будешь неотразима! – Каролина присела в реверансе. – Мы обе напудрим волосы. Это будет восхитительно.

– Ну твои-то волосы незачем пудрить. Они и так почти белые. Ну не совсем белые, а серебристые. Да, пудра тебе ни к чему, – рассудительно заметила Вирджиния. – А вот моя единственная гордость – рыжевато-золотистые волосы. Так что мне тоже незачем пудриться.

– Ты права. – Каролина обрадовалась, что сестра начала проявлять интерес к своей внешности. – Мы напомадим, расчешем их, взобьем, завьем железными щипцами…

– И окончательно испортим волосы, – вздохнула Вирджиния. – Может, только взобьем, соберем пару локонов…

– Пожалуй, это будет блестяще. – Каролина была готова согласиться с любым предложением сестры. – И еще нам надо позаботиться о платье для тебя. Все твои платья слишком закрытые. Грудь совсем не видна, а ведь у тебя очень нежная кожа.

– Поэтому-то я и ношу закрытые платья.

– Да, да. Если мы увеличим декольте твоего лучшего платья из бронзового бархата, хотя бы чуточку увеличим, это придаст ему шарм.

– Я простужусь, – возразила Вирджиния. – В бальных залах всегда гуляют сквозняки.

– Да там всегда невероятно жарко. Иные леди даже падают в обморок от духоты.

– Но ведь туда придется ехать на лодке.

– Ну и что? Поплотнее закутаешься в плащ. К тому же ты ведь поедешь не в бальном платье, а в дорожном костюме. Мама говорит, что мы отправимся пораньше и проведем там всю ночь.

Вирджиния с сомнением взглянула на сестру.

– Не думаю, Кэрол, что тебе удастся превратить меня в диковинную птицу.

– Вот увидишь, ты станешь настоящей красавицей. – И Каролина немедленно взялась за работу.

На помощь ей пришел Рэй.

– Вижу, мне придется сопровождать двух самых красивых молодых леди во всем Тайдуотере, – сказал он, когда Каролина и Вирджиния спустились вниз, чтобы вместе с родителями отправиться в Фэрфилд на бал. Рэй с нескрываемым восхищением смотрел на девушек. Каролина решила надеть в дорогу голубой с серебром костюм для верховой езды и широкополую шляпу со страусовым пером. Вирджиния не уступала ей в элегантности. Янтарно-желтое бархатное платье с золотым шитьем и шляпа с золотыми застежками и оранжевыми перьями были ей очень к лицу.

За эти дни погода улучшилась, но Вирджиния зябко поеживалась, когда они спускались к мосткам причала.

– Я сниму шляпу и надену плащ с капюшоном. – С этими словами Вирджиния поспешила вернуться домой.

– Не знаю, удастся ли мне превратить сестру в красивую бабочку, – вздохнула Каролина, наблюдая, как та, приподняв юбки, быстро пересекает лужайку в своих изящных ботиночках.

– А зачем тебе это? – ласково спросил Рэй. – Может, Вирджинии нужен человек, который оценит ее такой, какая она есть, и ему вовсе не нужна бабочка?

– Мужчинам нравятся бабочки, – уверенно возразила Каролина. Услышав это, Летиция подавила улыбку. – Во всяком случае, – добавила Каролина, – увидев бальное платье сестры, ты согласишься, что это настоящее чудо.

Вирджиния вернулась в плаще с капюшоном, и лодка направилась вниз по течению к Фэрфилду. Помахав на прощание Делле и Фло, которых пообещали в следующий раз тоже взять с собой, Каролина начала показывать Рэю местные достопримечательности. Он склонился над ней. Голубые страусовые перья щекотали ему подбородок, а Рэй с наслаждением вдыхал благоухающий лимоном аромат ее волос. Каролина показывала ему речные отмели, красивые особняки, старые деревья, лужайки, но приятнее всего ему было смотреть на нее. Рэй мечтал о том, как они начнут новую жизнь в Эссексе, где им не придется ни от кого таиться и Каролина и он смогут появляться вместе как муж и жена. При этих мыслях суровые черты его лица заметно смягчились.

Каролина, откинув голову, с улыбкой посмотрела на Рэя.

– Ты в самом деле собираешься это сделать? – тихо спросила она.

Рэй сразу понял, что она имеет в виду. Он еще днем сказал ей, что попытается подкупить одного из слуг, и тот, возможно, предоставит им комнату, свою или чужую.

– Надеюсь, не все они неподкупны, – шепнул он. Смех Каролины прозвенел, как колокольчик, и она теснее прильнула к нему, предчувствуя, что вечер принесет ей много радости.

Они уже подплывали к Фэрфилду, когда с ними поравнялась красивая лодка, переполненная людьми. Внезапно сидевшая в ней высокая девушка с каштановыми волосами и в зеленом плаще вскочила и отчаянно замахала рукой.

– Да это же Салли Монтроуз! – Каролина тоже вскочила и помахала своей старой подруге.

Рэй поддержал ее, чтобы она не упала. Девушки радостно окликнули друг друга, а едва оказались на причале, крепко обнялись.

«Салли Монтроуз действительно изменилась», – подумала Каролина, представляя Рэя знакомым, прибывшим в красной лодке. Те, в свою очередь, обменялись любезностями с Лайтфутами. Вместо взбалмошной девочки Каролина увидела надменную молодую леди. Правда, та обняла ее с прежним пылом. Зеленый плащ сидел на Салли прекрасно, а когда ветер распахивал его полы, под ним виднелось оранжевое шерстяное платье На ее шляпе развевались оранжевые и желтые перья. Голову Салли держала гордо, губы ее были поджаты, а смех звучал невесело.

Каролина поняла, что Вирджиния права. Салли нанесли глубокую обиду, и она до сих пор не оправилась. Девушка решила откровенно поговорить с подругой, как только они останутся наедине.

Между тем Каролина, отделенная толпой от Салли, шла по лужайке рядом с Рэем. Снег почти растаял, лишь кое-где еще лежал белыми пятнами. Все гости устремились к особняку, считавшемуся здесь уникальным произведением архитектуры. Два крыла под прямым углом отходили от главного здания. Как знала Каролина, в одном из них и помещалась бальная зала. Она до сих пор не видела ее и очень хотела взглянуть, что же это такое. Летиция когда-то рассказывала о том, что соседи строят новый дом с куполом в самом центре. «Этот особняк – типично английский, – отметила про себя Каролина, – в нем почти не ощущается колониальный стиль». Островерхие крыши и маленькие окна создавали впечатление особой массивности. А красивые трубы напоминали те, что возвышались над замком Бэкона. Они словно свидетельствовали о том, что умершая в 1672 году Абигайл, жена Льюиса Беруэлла, была не только племянницей, но и наследницей Натаниела Бэкона, который возглавил знаменитое восстание против колониальных властей в Виргинии.

– Я так давно хотела увидеть этот дом, – сказала она Рэю. – Все утверждают, что это просто чудо.

Склонившись над ней, он нежно улыбнулся, подавляя желание поцеловать это возбужденное лицо под шляпой с колышущимися голубыми перьями.

Войдя в дом, они узнали, что дамам отведены особые комнаты, где они смогут подготовиться к балу.

– Я ни чуточки не хочу спать. – Каролина, невольно пританцовывая, поднималась по лестнице. – А как ты, Салли? – спросила она у подошедшей подруги.

– Я вообще легко обхожусь без сна. – Суровый голос Салли казался Каролине чужим.

Едва они дошли до предназначенной им спальни, Вирджиния в изнеможении бросилась на кровать. Другие дамы задержались внизу, и Каролина, воспользовавшись случаем, увлекла Салли к окну, выходившему на необъятные просторы Йорка.

– Вирджи сказала мне, что Брент женился на другой, – бестактно начала Каролина. – О Салли, мне так жаль!

– А мне нет, – отрезала Салли. – Я рада, что сумела его раскусить. Вообрази: его тянуло к другой женщине, а вовсе не ко мне.

– Но ведь ты не могла выйти замуж за мужа своей сестры, это карается законом, Салли.

Та передернула плечами.

– Я готова была бежать с ним куда угодно и говорила ему об этом. Убеждала его, что мы можем вступить в брак в другом месте и под чужими именами и никогда не возвращаться домой. Заверяла, что дело вовсе не в венчании: главное – быть вместе. Но Брента беспокоило, – ее губы чуть искривились, – что подумают люди. Невероятно! Ты всю жизнь знаешь человека, и вдруг выясняется, что для него важнее всего не любовь, а то, что подумают о нем люди!

Каролина хорошо понимала подругу. Брент придавал большое значение соблюдению условностей. Вероятно, он и женился-то на старшей сестре Салли, очень, кстати, на нее похожей, потому что бесшабашность младшей пугала его. Конечно, Брента, как и многих других, привлекали живость и шарм Салли, но он предпочел соединить свою жизнь с более предсказуемой женщиной, которая никогда не даст повода для сплетен.

– И знаешь, что хуже всего? Пока была жива моя сестра, Брент постоянно говорил, будто очень жалеет, что женился не на мне, раскаивался в совершенной им «большой ошибке», утверждал, что мы предназначены друг для друга. Бренту, видишь ли, следовало жениться на мне, ибо ему очень по душе моя «необузданность», – с горечью процедила она. – И он твердил это до тех пор, пока у него не появился вполне реальный шанс жениться на мне. Тут-то Брент и ретировался. Вот каковы мужчины, Каролина. Не доверяй им. Каролина удивленно посмотрела на нее:

– Значит, Брент в самом деле…

– Да, он в самом деле утверждал, что совершил большую ошибку, горько сожалеет о ней и хочет жениться на мне.

– И ты ему поверила?

– Конечно. Наверное, потому, что хотела поверить. Мне и в голову не пришло, что единственное его желание – завлечь меня в постель. Да, я спала с ним. Разумеется, мне незачем признаваться в этом во всеуслышание, но так оно и было. Я знала, что это нечестно по отношению к моей сестре. Однако оправдывала себя тем, что она отняла его у меня. Во всяком случае, я была так безумно влюблена в него, что ни о чем не задумывалась. – Салли посмотрела на Каролину страдальческим взглядом. – Мы провели вместе ту самую ночь, когда у нее начались схватки… и она умерла. Уже за одно это я попаду в ад, верно, Каролина? – Салли криво усмехнулась. – Это, несомненно, поразит тебя, Каролина. Но я не любила никого, кроме Брента. Никто другой никогда не привлекал меня. И он любил меня – по крайней мере сначала. Знаю, что любил. – Ее голос дрогнул. – Но после похорон мать категорически запретила ему жениться на мне, это-де смертный грех, закон этого не допускает. О Боже, Каролина! – Ее мальчишеское лицо вдруг исказилось от боли. – Я готова была уехать вместе с ним. Скажи Брент хоть слово, и мы уехали бы. Но Брент, видишь ли, сперва пожелал заручиться «одобрением общины», кажется, так он изволил выразиться. А решив вновь жениться, заявил, что мы не должны больше видеться, во всяком случае какое-то время. Вот так прямо и сказал. Честное слово. И у него был такой пристыженный вид… О Каролина, я чувствовала себя… уличной девкой.

– О Салли! – Каролина обняла подругу. – Поверь мне, не все мужчины такие. Забудь Брента, найди себе кого-нибудь другого. Ты всегда пользовалась таким успехом у мужчин.

Но Салли Монтроуз холодно отстранилась.

– Нет, они все такие, все, все, никогда не забывай об этом, Каролина, не то с тобой случится беда. Может, это произойдет иначе, не так, как со мной. Допускаю, что Рэй не сразу найдет себе другую, но непременно найдет. Уверяю тебя. Они все одинаковы.

Каролина растерялась. Ей отчаянно хотелось утешить Салли, но как это сделать, она не знала. Обезумев от несчастной любви, Салли вела себя как одержимая и направлялась прями– . ком в ад. Казалось, никто уже не остановит ее.

– Знаешь, мне нравится увлекать мужчин, а затем отвергать их. – Зеленые глаза Салли зловеще блеснули. Она стояла у окна надменно выпрямившись. Сейчас в ней ощущалось что-то хищное. – Их страдания доставляют мне настоящее наслаждение.

– Но ведь в том, что с тобой случилось, виноват только Брент, – возразила Каролина. – Почему же за него должны расплачиваться другие?

– Понятия не имею, – усмехнулась Салли, – но постараюсь выяснить. – Она не сводила глаз с реки.

– Как ты думаешь, Брент тоже будет здесь?

– Вне всякого сомнения. Со своей невестой, с этой маленькой узколицей Агнес. – Вновь этот суровый смех. – За мной будет увиваться добрая половина всех джентльменов – уж я-то об этом позабочусь.

– Салли, ты должна выбросить его из своего сердца, – сказала Каролина. – Не позволяй ему завладеть твоими мыслями. Не хватит ли наказывать его за то, что он сделал?

– А он ничего мне не сделал, – возразила Салли. – В этом-то и вся беда, что Брент ничего не сделал. Зато показал, что такое мужчины. Разбивать чужие сердца – для меня истинное наслаждение.

– Когда-нибудь ты разобьешь и свое.

– Ну, это уже дело прошлое. – Салли быстро обернулась к Каролине. – Представляешь ли ты себе, что значит умирать от ревности? Каждую ночь воображать его в объятиях другой женщины, знать, что он предается с ней любовным утехам, обнимает ее… – Голос Салли сорвался. – О Боже! Днем я еще как-то справляюсь, но по ночам!

Сердце Каролины надрывалось от жалости. Она смущенно похлопала Салли по руке, не зная, как облегчить ее муки.

При ее прикосновении Салли отпрянула. Сочувствие подруги явно уязвило ее гордость.

– Вообрази, что это Рэй, – напустилась она на Каролину. – Вообрази, что это Рэй, Каролина. Да, сейчас он любит тебя или уверяет, что любит. Словам мужчин нельзя верить, поэтому вообрази себе, что он разлюбил тебя.

– Он никогда меня не разлюбит!

– Ты так полагаешь? – усмехнулась Салли. – Представь себе, что он влюбился в другую женщину.

«А что, если он и в самом деле влюбится в другую? – невольно подумала Каролина. – Вдруг влюбится?..» Пронзительный взгляд Салли убеждал ее, что это вполне возможно. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Рэй любит ее, уж в этом-то можно не сомневаться.

– Тебе тяжело даже предположить такое? Да? – резко спросила Салли.

– Да, – задумчиво ответила Каролина. – Мне очень жаль тебя, Салли, ты просто губишь свою жизнь. И в конце концов погубишь совсем.

– И тогда люди скажут, что Брент поступил весьма умно, ускользнув из моих сетей, – с горечью бросила Салли. – Ведь я так старалась заманить его в свои сети. И все будут, вздыхая, говорить: «Бедная Салли никогда не отличалась особой добродетельностью». Но до этого я успею натворить в Тайдуотере такое, что мужчины не скоро меня забудут. И лучший для этого способ – заставить всех мужчин влюбиться в меня. Вот тогда-то мне удастся причинить им настоящую боль.

Каролина вздохнула. Говорить с этой новой, сильно изменившейся Салли не имело никакого смысла. Свои проблемы ей придется решать самой. Остается только надеяться, что в конце концов она найдет подходящего мужчину, и все для нее изменится.

Каролина взглянула на кровать, где дремала усталая Вирджиния, и поняла, что сейчас должна позаботиться о сестре, о ее появлении в свете.

– Я сойду вниз. – Салли направилась к двери. – Пожалуй, присмотрю пока за Рэем, – добавила она, поддразнивая подругу.

Каролина покачала головой. Да, Салли и впрямь переменилась. Но даже если она и стала завзятой соблазнительницей, ее чары не подействуют на Рэя, в этом Каролина была совершенно уверена. В комнату, где стояло несколько кроватей, стали заходить все новые и новые гостьи, завязалась непринужденная беседа.

Каролина решила последовать примеру Вирджинии и немножко вздремнуть. Ведь Рэй не давал ей спать почти всю ночь.

Она, конечно, не легла бы, если бы знала, что ее ждет…