"Но Змей родится снова?" - читать интересную книгу автора (Вайнин Валерий)Глава шестаяУтром небо прояснилось. Выглянуло солнце и ударил морозец. Сугробы заискрились, снег заскрипел под ногами. В первый день весны, казалось, наступила настоящая зима. Глеб вошел в бар при кафе “Амброзия”, заказал кофе, бутерброд с сыром и обратился к молоденькому бармену с едва заметными усиками: – Извините, а куда подевалась Катя? – Она сегодня выходная, – охотно отозвался бармен. – И завтра тоже. В понедельник ее смена. С досады Глеб расплескал кофе. – Вы не дадите мне ее домашний телефон? Она очень-очень мне нужна. Бармен старательно протирал бокалы. – Телефона ее я не знаю. А если б и знал, не дал бы. Без ее согласия, не обижайтесь… – Да-да, вы правы. – Глеб надкусил бутерброд. – Вообще-то вы чуть-чуть разминулись, – доверительно проинформировал юноша. – Минут за пять до вашего прихода Катя усвистала со своим приятелем. – Рыжий? Здоровенный такой? – Вы его знаете? Глеб проглотил остатки бутерброда, не прожевав. Опять же с досады. – Черт! Именно он-то мне и нужен! Как теперь его искать?! Бармен пожал плечами. – Ничем не могу помочь. Катиного телефона я правда не знаю. Глеб со вздохом допил кофе. И в этот момент ввалился Толян. Его пальто, как обычно, было распахнуто, а румянец на щеках от морозца прямо-таки полыхал. – Какие люди! – воскликнул он при виде Глеба. – А я вот все думаю: куда это наша бутылка закатилась? Глеб широко улыбнулся. – Кончай, в натуре, эти примочки! – Поставив чашечку, он отошел от стойки. – Я ж обещал: как только размотаюсь, веду тебя в кабак. – Тебе, говорят, зарплату удвоили? – осклабился Толян. Они стояли в проходе меж столиков. Малочисленные посетители не обращали на них внимания. – Лично я, – скривил губы Глеб, – этого удвоения пока не видал. Вот положу в карман, тогда поверю. – Да ла-адно! – Толян по-приятельски ткнул его кулаком в живот. Вернее, намеревался ткнуть, но промазал. С такого расстояния это было просто невероятно. Толян с изумлением глянул на свой кулак и повторил попытку вместе с возгласом “да ла-адно!”. Однако и эта попытка потерпела неудачу. Неуловимым по быстроте движением Глеб откачнулся, и кулак опять пролетел мимо. У обалдевшего Толяна хватило смекалки сделать вид, будто так и надо. – Не Стаса ищешь? – как бы между прочим поинтересовался он. – На кой он мне? – отмахнулся Глеб. Затем ухмыльнулся. – А ты крутой, блин, мужик! Прямо завидки берут! – подмигнул он и направился к двери. – То про что? – не вытерпел Толян. Глеб обернулся в дверях: – Да видел я тебя у ресторана “Бочка”. Ты какому-то уроду сигаретой лоб прижигал. Краси-иво! – вновь подмигнул Глеб и вышел. Румянец на щеках Толяна мигом утратил свою яркость. Охранник олигарха приблизился к стойке и резко спросил: – Что ему было надо? Молодой бармен пожал плечами. – Кофе и бутерброд с сыром. Толян ухватил юношу за рубаху. – Ты мне мозги не засирай! Искал он кого-то?! – Вам-то что? – Пытаясь вырваться, бармен ухитрился нажать кнопку под стойкой. – Вы из ментовки разве? – Я те щас покажу ментовку! Что он тут вынюхивал?! Тут из подсобки выкатился здоровенный бугай и воззрился на Толяна сонными глазками. – Ты че, братан? – проговорил он через губу. – Ты от ореховских, что ли? Толян отпустил рубашку бармена. – У меня своя шобла, покруче, – буркнул он хмуро. Бугай зевнул. – Ну так че? Забивай стрелку – побазарим. Толян повернулся к нему спиной. – Двойной кофе без сахара, – заказал он бармену. – Ты че, не догоняешь, что ли?! – повысил голос бугай. – Тут все схвачено, вали! Толян саданул кулаком по стойке. – Могу я выпить кофе или нет?! Бугай и бармен обменялись взглядами. – Налей ему, Антон, – разрешил здоровяк, возвращаясь в подсобку. – Будет еще возникать… свистни, я у себя. Толян взял из бокала бумажную салфетку и промокнул вспотевший лоб. Сжимая в руках пакеты с продуктами, Глеб позвонил в Дашину дверь. Открыл ему Илья. Конечно же, не глядя, буркнул: – Шолом. – Я тебе дам “шолом”! – прикрикнул Глеб, захлопывая ногой дверь. – В глазок бы хоть посмотрел, кому открываешь! Илья оторвал взгляд от листка. – Ша, без паники, – улыбнулся он, поглаживая курчавую бородку. – Дуське вроде грозить перестали. И моя интеллигентская морда тоже никого не интересует. Как-то даже скучно. – Как бы весело не стало! – проворчал Глеб, прислоняя пакеты к стене прихожей. И, понизив голос, быстро спросил: – О предложении моем подумал? – Угу, если все мне объяснишь… – Илья вновь уткнулся в листок с уравнениями. – Вот собака! Похоже, я потерял где-то корень из трех! Тут в прихожую стремительно вошла Даша. Она была в очень коротеньком бежевом платье и туфельках на шпильке. Смотреть на ее умопомрачительные ноги и сохранять на лице невозмутимость было нелегко. Глеб поспешно перевел взгляд на ее сияющие изумрудные глазищи, на пепельные волосы, растрепавшиеся по плечам, и… Это зрелище тоже оказалось не для слабонервных. – Ребята, мать вашу, – проворчал Глеб, – смотрите все же, кому открываете! Даша быстро шагнула к нему, будто собираясь броситься на шею. Но вдруг остановилась и нахмурилась. – Что это? – кивнула она на пакеты. – Еда, – ответил Глеб. – Я говорю, прежде чем открыть дверь… – Дуська! Что он приволок? – раздался из комнаты голос Ильи, который хоть и погрузился в свои уравнения, но спрашивал с неподдельным интересом. – Сейчас выясним, – отозвалась Даша, исследуя содержимое пакетов. – О-о, какая ветчина!… Балык! С ума сойти, ананасы! А тут… копченые языки!… Глеб ретировался в комнату. Илья, сидя за письменным столом, облизнулся: – В принципе я не прочь все это порубать. – Опять дистрибьюторы из дома выжили? – с улыбкой спросил Глеб. Илья возвел очи к небу: – Старик, там такой стоит гармидер [4]… Тут ворвалась Даша. Она хотела выглядеть сердитой, но лицо плохо ее слушалось. – Что это вообще за пижонство?! – набросилась она на Глеба. Глеб пожал плечами. – Взял, что под руку подвернулось. – Проворная, видать, была рука! – Дашины губы дрогнули в улыбке. – Представь счет, я оплачу. У Глеба покраснели уши. – Непременно, – сказал он. – Плюс десять процентов за доставку… – Ластик, – ввернула с улыбкой Даша. – …и надбавка за работу в выходной. – Ластик, я сказала! – Плюс чаевые. Надеюсь, Эдик не поскупится. – Что-о?! Что ты произнес?! – Ладно, ластик. – Дурак! – Я же сказал, ластик! Сама дура! Оторвавшись от бумаг, Илья вперил в них изумленный взгляд. – Ни фига себе! – вырвалось у него. Теперь покраснела Даша. – Гольдберг, ты о чем? Что “ни фига себе”?… Ладно, пойду разберу пакеты. – С этими словами она вышла. Глеб быстро наклонился к уху Ильи. – На той неделе поговорим, да? – Угу, – кивнул Илья, – я позвоню. Или ты звони. – Заметано. – Глеб положил руку ему на плечо и громко произнес: – Пока, ребята! Вечером созвонимся! Чиркнув “молнией” на куртке, он вышел и захлопнул за собой дверь. И тут же в комнату влетела Даша. – Ну, морда! – возмутилась она. Метнувшись в прихожую, она мигом надела дубленку и сменила туфли на сапоги. – Илюшка! Разбери пакеты и поешь! – крикнула она, выскакивая из квартиры. Илья оторопело поглаживал бородку. – Поесть-то, конечно, я поем, – пробормотал он, – но все равно интересно. Горбатая старушка приходу Глеба так обрадовалась, что, не рискнув ее обидеть, он по-быстрому выпил чаю с кизиловым вареньем. Но брать вновь деньги Варвара Львовна упорно отказывалась. – Это просто излишество, Глеб. Вы и так дали нам столько, что… и холодильник у нас набит. Мы деликатесы ваши еще неделю доедать будем. После энергичных препирательств Глеб сурово нахмурил брови. – Варвара Львовна, почему вы не хотите помочь нашей фирме? Если вы будете упрямиться, нам не удастся списать налоги. – Извините, Глеб, я, конечно, в этом не разбираюсь, но… сдается мне, что с налогами вы меня дурите. – Здрасьте-пожалуйста! Могу показать вам статью закона, – врал напропалую Глеб. – И к тому же, вероятно, я скоро уеду в командировку и хочу быть уверен, что… Варвара Львовна, пожалуйста, не упрямьтесь. Старушка сдалась и взяла пачку сторублевок. Вертящаяся возле ног Танька недовольно поинтересовалась: – В какую еще командиловку? – В служебную, – улыбнулся ей Глеб. – А что же Саша, так и не покажется? Старушка виновато развела руками. – Не обижайтесь, в последние дни он какой-то… Не понимаю, что с ним. – Уплямый, как балан, – поставила диагноз Танька. – Ну что ж, – вздохнул Глеб, – если гора не идет к Магомету… – Он постучал и вошел в Сашину комнату. За ним проследовали бабушка и Танька. Сидя на полу, мальчик разбирал железную дорогу и складывал в коробку. Его худенькие плечи напряглись. – Привет, Сашка! – сказал Глеб. – Здравствуйте, – отозвался мальчик, не поднимая головы. И четырехлетняя его сестренка с чувством проговорила: – Глубый какой! Глеб потоптался и спросил: – Ну, как дела? Мальчик поднял на него горящие глазенки. – Зачем вы к нам ходите? Может, вас тоже… квартира наша интересует? Варвара Львовна всплеснула руками: – Санька, что ты несешь?! Неужели ты думаешь… – Минутку, – остановил ее Глеб, – у нас мужской разговор. Квартира твоя меня действительно интересует, – ответил он мальчику, – в том смысле, что в ней пора делать ремонт. Вот только чуть потеплеет и… Но почему ты сказал “вас тоже”? – Да ну, глупости, – отмахнулась Варвара Львовна. – Приходил тут чиновник из префектуры с двумя хамоватыми юнцами… – С братками, – ввернул Саша. – …и предлагал нам за доплату переехать в коммуналку. Брови Глеба поползли вверх. – Что за новости? С чего это вдруг? – Видите ли, – смутилась старушка, – сама-то я из Смоленска, здесь прописаны только они, – кивнула она на детей. – Папаша наш слинял три года назад, – криво усмехнулся Саша. – Прекрати, – неуверенно осадила его бабушка. – А квартира эта, значит, принадлежала дочке моей – их матери… – …которая замерзла по пьянке, потому что была б… – прокомментировал Саша. – Прекрати, бесстыдник! – прикрикнула на внука бабушка, и губы ее затряслись. Прижавшись к ее ногам, Танька зашмыгала носом. Саша втянул голову в плечи. Воздух в комнате будто загустел. – В общем, так, – нарушил молчание Глеб, – гоните всех взашей. Если кто сунется, просите сутки на размышление и звоните мне вот по этим номерам. – Он протянул старушке листок с телефонами, своим и Дашиным. – Да ну, я думаю, это глупости. – Варвара Львовна спрятала листок в карман кофты. – Дети-то здесь прописаны. – У нас чем глупей, тем реальней. – Глеб направился к выходу. – Звоните сразу же. Поднявшись с пола, Саша проследовал за ним и спросил звенящим голоском: – Зачем вам все это нужно?! – Строка твоя понравилась, – ответил Глеб и процитировал: – “Друзья узнают, друзья придут…” – Это просто стихи! – крикнул мальчик. – У меня нет друзей! Глеб вздохнул. – Как сказала бы одна чудачка: ты дурак. Хочешь – не хочешь, но дружить с тобой я все равно буду. Саша глянул на него исподлобья. – Вы псих. – Ты это уже говорил, надоело. – Глеб приоткрыл дверь. – Надеюсь, у тебя хватит мужества признать, что ты не прав. Захлопнув за собой дверь, Глеб побежал вниз по ступенькам. Лишь только шаги его затихли, с площадки, той, что повыше, крадучись спустилась Даша и с глубоким вздохом нажала кнопку звонка. Дверь тут же открылась, и за порогом Даша увидела горбатую старушку, мальчика и девочку. На несколько мгновений все будто застыли в кадре. – Простите, может, я ошиблась этажом… – залепетала Даша. – Я ищу своего знакомого, мы с ним разминулись… Такой, знаете, подтянутый… в синей куртке… – Глеб? – улыбнулась горбунья. – Из фирмы “Даша”? Даша аж приоткрыла рот. Но мигом пришла в себя. – Да, – небрежно кивнула она. – Я директор этой фирмы. Старушка и дети вылупили на нее глаза. Ее красота их ошеломила. – Очень приятно, – пробормотала Варвара Львовна. – Глеб только что ушел… Извините, он не называет своего отчества… – Не важно, – отмахнулась Даша, – лишь бы дело не страдало. Как он тут? У вас нет претензий? Старушка вдруг нахмурилась: – Какие претензии? Если вы его проверяете… Глеб не нуждается ни в каких проверках. Деньги он полностью нам вручил, могу дать вам расписку. Даша покраснела. – Нет-нет, вы неверно меня поняли. Я просто… ну, просто я… Мальчик неожиданно улыбнулся. – Бабуль, ты не врубилась, – заявил он. – Это ж та самая чудачка… ну, которая сказала бы, что я дурак. После неловкой паузы Даша возразила: – Ошибаешься, про тебя бы я так не сказала. – Что же мы стоим? – опомнилась Варвара Львовна. – Может, зайдете? Как, простите, вас зовут? – Даша, такое вот совпадение. – Переступив порог, она прикрыла за собой дверь. – Но я буквально на минутку… Выйдя из подъезда, Глеб с усмешкой притаился возле двери. Часы на его руке показывали четверть шестого. Морозец усилился, но солнце, хоть и утомленное, еще гуляло по сугробам. Даша вышла через двенадцать минут. Выпрыгнув из-за двери, Глеб напал на нее сзади и зажал ладонью рот. Она безвольно поникла и зарыла глаза. Глеб попробовал поставить ее на ноги – не получилось. – Без паники, это я, – успокоил он. – Но в следующий раз это может оказаться… Вдруг она ему подмигнула и, вырвавшись, рассмеялась. – Неужели это ты?! Боже, какая встреча! Глеб сердито схватил ее за руку. – Просто я пытаюсь тебя убедить, что в следующий раз все может закончиться не так весело. Даша вырвала руку. – Неужели ты вообразил… – Девушка, он к вам пристает? Рядом остановились двое крепких парней студенческого вида. По лицам их было заметно, что за Дашу они готовы намять бока хоть корпусу ВДВ. – Нет, – улыбнулась Даша, беря Глеба под руку, – это я к нему пристаю. Парни ушли явно разочарованные. – Не перевелись еще рыцари, – буркнул Глеб. Не обратив на его реплику внимания, Даша продолжила свою мысль: – Неужели ты думаешь, что я думаю, будто ты не засек мою слежку? Глеб удивленно приподнял бровь. – То есть? Уж не хочешь ли ты сказать… – Разумеется. Я знала, что ты знаешь, что я за тобой иду. И когда ты вошел к Колесниковым… – К кому, к кому? – Ну конечно, ты даже не знаешь фамилии своих подопечных. Извините, сэр Майкл, но фирма “Даша” таких работников не держит. – Тебе бы только увольнять, – проворчал Глеб. Даша рассмеялась: – Короче, когда ты зашел к Колесниковым, я решила заявиться к ним после тебя и выяснить, что здесь, черт побери, происходит. А далее просматривалось только два варианта: либо ты подло от меня смоешься, оставив без охраны, либо захочешь меня проучить, а потом попробуешь от меня отделаться. Я поставила на второй вариант с одной лишь поправкой… – Постой, постой, – тряхнул головой Глеб. – А если б я сразу поймал тебя на слежке? Такой вариант ты учла? – Это не вариант, – отмахнулась Даша. – Если б ты обнаружил меня сразу, я бы вот так взяла тебя под руку и отправилась бы с тобой вполне легально. Глеб хмыкнул. За этим интересным разговором они дошли до его “жигуленка”, припаркованного у Дома игрушек. Глеб отпер ключом дверцу. – Даже не знаю, – сказал он, – смеяться тут или плакать. – Положись на интуицию, – посоветовала Даша, устраиваясь на переднем сиденье. – Кстати, куда мы? Глеб набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. – Бороться ведь с тобой бесполезно, да? – проговорил он обреченно. Даша кивнула. – Начинаешь соображать. Если над тобой поработать… Все же куда мы? Глеб завел мотор. – На чай с пирогами. К полковнику ФСБ. Которому ты так блистательно хамила на Лубянке. – О! – Даша щелкнула пальцами. – С утра у меня нос чесался! Глеб сурово на нее покосился. – Но в наш разговор ты не лезешь. Не обижайся. Даша усмехнулась: – Должна тебе заметить, странную ты выбираешь компанию для субботних визитов. – Лично ты, – парировал Глеб, гоня автомобиль по обледенелому шоссе, – можешь легко от этой встречи уклониться. Еще не поздно. Даша вздохнула: – Увы… Я уже расслабилась и плыву по течению. Притормозив у дома полковника Рюмина, Глеб внимательно оглядел окрестности. Все было тихо и спокойно: ни бандитов, ни сотрудников безопасности, выгуливающих собак. Вроде бы. В светлом ухоженном подъезде консьержка остановила их возгласом: “Вы к кому?” Когда Глеб назвал фамилию и номер квартиры полковника, бдительная эта тетя позвонила Рюминым и выяснила, действительно ли они ждут гостей. После чего вызвала для Глеба и Даши лифт, нажала кнопку нужного этажа и успела отпрыгнуть, пока двери не захлопнулись. Переглянувшись, Глеб и Даша прыснули. Открыла им полная миловидная дама в длинном платье и с высокой прической. О визите Глеба она, очевидно, была предупреждена загодя, а о приходе Даши ее только что оповестил звонок консьержки. Однако лицо этой воспитанной дамы не выражало ничего, кроме радушия. – Заходите, пожалуйста! Раздевайтесь! Минутку, я дам вам “плечики”! – суетилась она. В квартире вкусно пахло выпечкой. – Вы Глеб Михайлович?… Очень приятно. Давно хотела с вами познакомиться… Ох, извините! Загляну в духовку… – Она метнулась на кухню. В ответ на удивленный взгляд Даши Глеб прошептал: – Полковник – отец моего ученика. Стечение обстоятельств. – О'кей, – шепнула Даша, – гуляем дальше. Тут вернулась хозяйка и представилась. – Меня зовут Анна Кирилловна. А вы… – она чисто по-женски оглядела Дашу с ног до головы, и на лице ее, как принято говорит, отразилась сложная гамма чувств, – вы тоже учительница? Ответить Даша не успела. За нее ответил вышедший из комнаты Леня Рюмин: – Это представитель министерства культуры. – Не культуры, а просвещения, – поправила оказавшаяся рядом Гуля Шарипова. – И не представитель, а инспектор. Леня тряхнул светлым чубчиком. – Ты путаешь. Министерство это называется… типа мелиорации… в общем, с оборонкой связано. Даша протянула руку хозяйке. – Меня зовут Даша. Все остальное – непроверенные слухи. – Этот Ленька! – Анна Кирилловна бросила на сына обожающий взгляд. – Он в могилу меня сведет! Вы извините, Борис Викторович сейчас выйдет из душа. У него давление подскочило и… Минут десять – пятнадцать, ладно? Глеб и Даша заверили ее, что нет проблем, что давление – дело святое и пятнадцать минут погоды не делают. После чего их провели в холл и усадили на угловой диван. Ожидание, вероятно, могло бы для них промелькнуть незаметно, если б за ними не устремились неугомонные Леня с Гулей. Глеб и Даша чинно сели рядышком, а Леня с Гулей расположились на другой половине дивана – как раз под углом. Нахально пялясь на Дашу, Леня обратился к своей подруге: – А у представителя министерства, между прочим, платье покороче твоего. Гуля пожала плечами: – Может, у них теперь форма такая. – При чем здесь форма? – возразил Леня. – Ноги надо иметь. – При чем здесь ноги? – возразила Гуля. – Я тоже могу поднять юбку вот так. Чем хуже? Леня выставил вперед ладонь. – А вот этого не надо. Во-первых, ты скромная восточная девочка. А во-вторых, если ты чуть юбку поднимешь, потом инспектор еще чуть поднимет, потом опять ты… До чего мы вообще дойдем? – До протеста, – заявила Гуля. – Против чего? – Против изнурительных занятий французским языком. Леня почесал затылок. – Хм… То есть чтоб длина юбки в сантиметрах соответствовала длине урока в минутах? – Да, – кивнула Гуля. – Опираясь на опыт министерства. Глеб и Даша переглянулись. – Надо признать, – вздохнул Глеб, – в женских юбках Леня – специалист. – Любит их задирать? – предположила Даша. – Нет, умеет за них держаться. – Это вид спорта такой? – Скорей диагноз. Болезнь коварная: кайф от самого себя. Даша сделала круглые глаза. – Это опасно? – Очень, – мрачно ответил Глеб. – Главный симптом – провалы в памяти. Даша поежилась, косясь на Леню с Гулей. – И в чем эти провалы проявляются? – Больные забывают, что они не придурки. Из роли выйти не могут. Гуля сверкнула черными глазами. – В режиссерах мы не нуждаемся! – И в услугах доктора тоже, – поддержал ее Леня. Даша улыбнулась: – Сердятся, лапоньки. Обидеть норовят. – Волновать их вообще опасно, – сказал Глеб. – От мозговых усилий могут впасть в кому. – Не почитать ли им сказку на ночь? – предложила Даша. – Только не “Доктора Айболита”, – предупредил Глеб. – Образ Бармалея производит на малышей такое впечатление, что… – …кроме длины юбок, их ничего не интересует, – догадалась Даша. Вскочив с дивана, Гуля покинула холл. Леня изобразил зевок. – Неплохо поразмялись, – пробормотал он, торопясь вслед за Гулей. Прыснув, Глеб и Даша ударили ладонью о ладонь. И в этот момент появился долгожданный полковник ФСБ. Высокий и прямой как трость, он ступал словно по палубе корабля, который сильно покачивало. Возможно, полковник и впрямь принимал душ, но едва ли от давления. – Вижу, вы не скучаете, – улыбнулся он. – Извините, что заставил ждать. – Мы тут приятно проводили время, – улыбнулась в ответ Даша. Полковник выразительно посмотрел на дверь комнаты, в которой скрылись ребята. – Могу себе представить. – Не перейти ли нам к делу, – предложил Глеб. – Только после пирогов. Иначе сами понимаете… – Жена со свету сживет? – посочувствовала Даша. – Это вряд ли, – усомнился Глеб. – Зато, ежели начальство полюбопытствует, заходил ли учитель французского, Борис Викторович смело ответит: так точно. Чем занимались? Пироги кушали. – И ведь это чистейшая правда, – подхватила Даша. – Кто посмеет осудить? – Лишь злые завистники, – вздохнул Глеб, – которым язва не позволяет трескать мучное. Полковник хохотнул. – У Леньки с Гулькой, что ли, научились? Глеб кивнул: – Есть грех. – Всегда перенимаем дурное, – посетовала Даша. Борис Викторович заложил руки за спину и сделался еще прямее. Глаза его поблескивали. – Ладно, если начальство спросит, так и доложу: от пирогов отказались. А пироги, между прочим, четырех видов: с индейкой, с грибами, с яблоками и с курагой. Облизнувшись, Даша посмотрела на Глеба. – Вообще-то я не на диете. – Приятно слышать, Дарья Николаевна. – Полковник качнулся от полноты чувств. – Признаться, я опасался, что вы вновь приметесь меня чихвостить. Глеба все это уже изрядно раздражало. – Экий вы, Борис Викторович, пугливый и трепетный, – заметил он саркастично. – Зря опасались, – успокоила полковника Даша, – я пришла к вам с миром. Где тут моют руки? Пироги и вправду оказались превосходными, и Глеб, к собственной досаде, волей-неволей воздал им должное. За большим круглым столом, можно сказать, были представлены три поколения российских граждан: господин полковник с супругой, затем – Глеб с Дашей, и наконец, краса и гордость 9-го “Б” Леня с Гулей, которые, кстати, вели себя тихо и приветливо – прямо золото, а не ребята. От коньяка Глеб отказался: он был за рулем. Даша выпила с наперсток и больше не стала: вкус у коньяка был прескверным. Лене и Гуле выпить не предложили, что вызвало с их стороны ряд язвительных замечаний. А что до Анны Кирилловны – она была занята лишь тем, что пыталась отодвинуть бутылку подальше от супруга. Полковник, однако, удержу не знал. Впрочем, держался он браво: только лоб немножко вспотел. Наконец Глеб поблагодарил от души хозяйку и демонстративно взглянул на свои часы. Полковник встал со стула. – Пойдемте в мой кабинет, Глеб Михайлович, – пригласил он, поспешно заглотив коньяк из фужера. – А вы, Дарья Николаевна… не хотите полистать пока журналы мод? – С удовольствием. – Даша тоже поднялась. Тут Леня бросил взгляд на Гулю, и та чуть заметно кивнула. – Может, ужастик с нами посмотрите? – предложил Леня. – Я такую кассету достал – неделю не заснете. – Вот это по мне! – Даша хищно скрючила пальцы. – Это я обож-жаю! И она ушла с ребятами в Ленину кцмнату. Борис Викторович провел Глеба к себе в кабинет и вежливо подвинул к нему кресло. – Я без предисловий, – сказал Глеб, усаживаясь. Однако в этот момент зазвонил телефон. Полковник взял трубку, произнес “алло” и сразу весь напрягся. Виновато взглянув на Глеба, он заговорил тщательно подобранными фразами, туманно и обтекаемо. Вероятно, звонило начальство по чертовски секретному государственному делу. Задача Бориса Викторовича была воистину не для слабаков: он должен был вести речь таким образом, чтобы у генерала не возникало вопросов и при этом Глеб не понял ни шиша. От чрезмерных усилий господину Оксфорду пришлось даже ослабить узел на галстуке. Решив проявить милосердие, Глеб встал и показал жестами, что отлучится на пару минут. Полковник благодарно прижал руку к сердцу. Глеб вышел из кабинета и заглянул в холл. Там было пусто. Из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды – под этот аккомпанемент Анна Кирилловна что-то напевала вполголоса. В полумраке одной из комнат, через приоткрытую дверь, Глеб разглядел сидящих на диванчике Леню, Гулю и Дашу. Они вперились в телеэкран, на котором, судя по жуткой музыке и нечеловеческим воплям, происходили кошмарные события. Глеб тихо вошел и встал радом с Дашей. Не отрывая взгляда от экрана, Даша стиснула его руку. Пещера была извилистой и сумрачной, и стены ее были покрыты мерзкой слизью. Огромный монстр, злобный и необаятельный, настигал испуганную девчушку, окровавленные родители которой корчились в пузырящейся жиже. Чудище плотоядно ревело, сотрясая скалы. А у девочки не было ни сил, ни времени даже заплакать. К тому же она споткнулась и упала. И монстр, разинув пасть, навис над ней всей своей тошнотворной громадой. Дашины пальцы впились в руку Глеба. – Ну прямо! – буркнул Глеб и, мягко вытащив руку из руки Даши, торопливо ретировался. Полковник помахал ему из приоткрытой двери кабинета. – Глеб Михайлович, миль пардон. Прошу вас. Глеб вошел и сел в то же кресло. – Борис Викторович, я хочу вас завербовать. Полковник не возмутился, не рассмеялся – он присел в кресло напротив и произнес: – Внимательно вас слушаю. – Прежде всего, – сказал Глеб, – я ценю то, что вы не пытаетесь записать наш разговор. – Откуда вам это известно? Может, у меня включен диктофон? – серьезно проговорил полковник. – И откуда вы знаете, что кабинет на Лубянке и мой домашний телефон не прослушиваются? – Я определяю это легко и безошибочно. – Техника последнего поколения? Где-нибудь в пуговице? – Возможно. Борис Викторович, почему бы вам не поработать на свою страну в рамках конституции и уголовного кодекса? В ответ на свое предложение Глеб готов был услышать нечто вроде: “А чем, черт побери, по-вашему, я занимаюсь?!” Однако полковник, слегка наклонив голову, лишь повторил: – Я весь внимание. Кличка Оксфорд ему и вправду подходила, даже пьяному. И Глеб решил брать быка за рога. – Генерал Святов, ваш начальник, – сказал он, – похоже, оказался в дурной компании. Как только это подтвердится… – Мафия, вероятно? – с иронией уточнил полковник. – Можно и так назвать, – серьезно ответил Глеб. – Только любая мафия в сравнении со структурой, которую обслуживает ваш замечательный шеф, это как… примерно как цыпленок в сравнении с тифом. Если моя версия подтвердится, я генерала ликвидирую, и вы займете его место. В перспективе, разумеется. Вот тут полковник рассмеялся. – Глеб Михайлович, вы знакомы со спецификой нашей конторы? Вы хоть понимаете… пардон, какую чепуху городите? Глеб с улыбкой качнул головой: – Ни бум-бум. Но вы займете место генерала, Борис Викторович. И второе. В ближайшие дни, вероятно, мне понадобится ваша помощь. – То есть? В какой области? – В области защиты хороших людей от плохих. Боюсь, один я могу не управиться. – Глеб Михайлович, а почему бы вам… – Только не предлагайте мне обращаться в милицию. Полковник пристально посмотрел на него, вздохнул и задумчиво покачал головой. – Глеб Михайлович, слушая вас, я не могу отделаться от ощущения… – …будто говорите с параноиком, – с усмешкой закончил Глеб. – Представьте, Борис Викторович, я сознательно разыграл этот дебют. У нас очень мало времени: события скоро начнут развиваться. Наблюдайте, думайте, делайте выводы. Можете пока считать меня шизом, но не спешите доносить о нашем разговоре шефу: это окончится для вас трагически. – Это угроза? – нахмурился полковник. – Да, – кивнул Глеб, – но не с моей стороны. Генерал-лейтенант Святов по приказу своих хозяев уберет вас за милую душу как опасного свидетеля. Допустите лишь на минуту, что я не псих, и подумайте, Борис Викторович. Полковник помолчал, разглядывая ногти. – Ладно, я подумаю. Это все, что я пока могу вам обещать. – Благодарю. И последнее, – Глеб встал с кресла, – вам придется бросить пить, Борис Викторович. Вернее, вы уже бросили. Полковник резко поднялся. – Приятно было пообщаться, – тон его был злым, – но не смею вас больше задерживать. Они вышли из кабинета. В холле на угловом диване сидели Даша, Леня и Гуля. Похоже, они проводили митинг. – Я этому Смоличу нос отгрызу! – размахивал руками Леня. – Так меня облажать! Гуля попробовала заступиться: – А если ему самому такую кассету подсунули? – Кому? Смоличу? – нервно хихикнул Леня. – А он вот так, не глядя, вручил ее мне, да? Причем в обмен на “Кровавый спорт”! При виде Глеба Даша с усмешкой поднялась. – Вы закончили? – Как будто, – ответил Глеб. – Надеюсь, вполне, – холодно добавил полковник. – Тогда поехали. – Даша повлекла Глеба в прихожую и заговорщицки шепнула: – Классно мы ему врезали. – Кому? – изобразил недоумение Глеб. – Уроду этому, из фильма, – подмигнула Даша. – Жаль, кассета испорчена. Они бодро оделись и стали прощаться Из кухни явилась Анна Кирилловна и выразила сожаление по поводу раннего ухода столь приятных молодых людей. Приятные молодые люди тоже сказали ей все, что положено, и она с плохо скрываемым облегчением вернулась на кухню. Полковник вышел проводить их до лифта. – Не подпишите ли нам пропуск? – улыбнулся Глеб И Даша пояснила: – Консьержка ваша – зверь. Без личного досмотра может не выпустить. Борис Викторович выдавил из себя смешок. – Да, леди у нас там железная. Но думаю, все обойдется. Убедившись, что лифт с Глебом и Дашей благополучно поехал вниз, полковник вошел в квартиру и услыхал весьма эмоциональный разговор на кухне. – Тогда Демон Мрака погнался за их дочерью, – возмущенно вскрикивал Леня. – Лишь заклятие из Книги Мертвых могло его остановить. – Вот же пакость какая, – посочувствовала Анна Кирилловна. – При чем здесь пакость?! – все больше распалялся Леня. – Фильм ведь только начался! Он должен был съесть у девчонки сердце и отправиться в Нью-Йорк! И вдруг появляется какой-то хрен… – На Глеба нашего, между прочим, похож, – ввернул голосок Гули. – Тебе померещилось, он в тени стоял, – раздраженно возразил Леня. – И вот, значит, Ланселот этот… – Кто-кто? – переспросила Анна Кирилловна. И Гуля мягко пояснила: – Рыцарь был такой. При дворе короля Артура. – В общем, чувак этот, – повысил голос Леня, которого постоянно перебивали, – уставился на Демона Мрака и сказал: “Перебьешься!” – Так прямо и сказал? – удивилась Анна Кирилловна. – Мам, так перевели! И Демон Мрака задрожал вдруг как осиновый лист, начал оплывать, как свеча, и растекся грязной лужей. А этот мистер Крутой… – Все-таки он похож на Глеба Михайловича. – …взял девочку на руки и передал родителям, которые, кстати, оказались живы-здоровы. А дальше пошло “молоко”. – Какое молоко? – Анна Кирилловна, – вновь пояснила Гуля, – “молоко” – это белый экран. Полковник с усмешкой отошел от кухонной двери и направился к бару. Плеснув себе в бокал коньяку, он залпом его осушил и… удивленно замер. Затем налил еще порцию, выпил и вполне убедился, что пил холодный чай. В гневе Борис Викторович хотел было кликнуть жену, однако помедлил и понюхал сперва бутылку. Пахло чистейшим дагестанским коньяком. Борис Викторович осторожно, можно сказать, по капельке наполнил фужер и, зажмурившись, опрокинул в рот… Чистейший холодный чай. Тут полковник был просто вынужден провести следственный эксперимент. Придвинув к себе две нетронутые бутылки – с джином и с водкой “Столичной”, – он свинтил с них пробки и понюхал содержимое. Джин, как положено, пах сосной да елкой, и водка пахла тоже вполне традиционно. Борис Викторович взял два чистых бокала и наполнил каждый одним из этих напитков. Затем – попробовал с опаской и отодвинул с отвращением: в бокалах была чистейшая вода без вкуса и запаха. Полковник вновь понюхал горлышки бутылок – черт побери, водка и джин! Тогда он хлебнул прямо из горлышка… Опять вода. – Аня! – в панике закричал полковник. – Иди сюда! В его голосе жена, очевидно, расслышала нечто, заставившее ее примчаться немедленно. – Борик, что случилось? – спросила она встревоженно. Полковник протянул ей полбокала коньяка. – Анют, попробуй! Лицо супруги перекосилось. – Ой, Борик… видеть не могу. – Анют, пожалуйста! Полглоточка! И снова в голосе мужа Анна Кирилловна услыхала нечто… Пригубив коньяк, она поморщилась и вернула мужу бокал. – Все? – Что ты почувствовала, солнышко? – Твой противный вонючий клоповник. Что же еще? – Спасибо, Анют. – Полковник залпом допил этот “вонючий клоповник”, но ощутил лишь вкус холодного чая. И в голове его, будто неоновая вывеска, вспыхнули слова, произнесенные учителем французского: “ПРИДЕТСЯ БРОСИТЬ ПИТЬ. ВЕРНЕЕ, ВЫ УЖЕ БРОСИЛИ”. В кабинете на Лубянке, правда, имелась недопитая бутылка, но Борис Викторович теперь не очень-то на нее рассчитывал. – Позови-ка Леньку, – попросил он жену. Жена в недоумении вышла. А сын вошел и заявил с порога: – Пойду провожу Гулю. – Иди, – легко согласился полковник. – Оставь мне только твою испорченную кассету. Любопытно посмотреть. В машине Даша спросила: – Как прошла беседа с чекистом? Вновь повалил снег. Глеб включил “дворники” и ответил: – Кабы я знал. Больше вопросов Даша не задавала. Открыв дверь своей квартиры, она предложила: – Давай пить кофе. Глеб покачал головой: – Нет, поеду. В этот момент зазвонил телефон. Даша подошла. На ее “алло”, однако, никто не ответил. – Дело хозяйское, – сказала она в трубку и дала отбой. Затем вернулась в прихожую и, глядя на Глеба, притопнула ногой. – Нет, не поедешь! Глеб попятился к двери. – Дарья Николаевна, пли-из! – Ничего не “плиз”! Дурак! Они смотрели в глаза друг другу. Глеб отступил еще на шаг. – Дарья Николаевна, соберитесь с мыслями. – Пробовала. Не получается. – Значит, от меня заразилась. Извини. – А ты хотел бы излечиться? – У меня просто нет шансов. – Не хвастаешь? – Если бы. Они смотрели друг другу в глаза. Она сделала к нему шаг. – Как называется наш диалог теперь? Это и есть “танец”? – Не знаю, – Глеб попятился, – я ни черта уже не знаю. Даша топнула ногой. – Не смей двигаться! Стой, не шевелись! Но тут в дверь позвонили. Потом еще раз, более настойчиво. – Кого там черти принесли? – в досаде произнесла Даша. Глеб приоткрыл дверь, выглянул и отошел в сторону. В прихожую вплыл огромный букет алых роз, за которым сияла улыбка Эдика. – Киса, прими сей скромный дар… – начал Эдик торжественно, однако, заметив Глеба, осекся. Даша сделала реверанс, приняла букет и положила на тумбочку под зеркало. – Звонил сейчас ты? – спросила она. Эдик тряхнул русой гривой. – Ага. Свет у тебя вроде горел, но я решил на всякий случай… – Котик, – мягко перебила Даша, – если ты еще раз вздумаешь молчать в трубку, то я эту самую трубку раздолбаю о твою голову. Извини, котик, я жуткая сука. Эдик застыл с улыбкой, точно истукан. Глеб взялся за ручку двери. – Всего хорошего, Дарья Николаевна. Завтра я позвоню… – А сегодня? – Даша выжидающе смотрела ему в глаза. Глеб выдержал ее взгляд. – Сегодня вам охрана, думаю, не понадобится. – Вот именно, – пришел в себя Эдик. – Мы тут сами с тобой, Дашуль, как-нибудь разберемся. Какие проблемы? Дашины щеки вспыхнули, глаза гневно сверкнули. – Вообще-то я устала и спать хочу, – сказала она с раздражением. – И мне еще перевод заканчивать надо. Шестьдесят страниц до понедельника. Глеб сохранил на лице невозмутимость. – Не буду вам мешать, – проговорил он, выходя. – Минутку! – остановила его Даша. – Поручаю тебе Эдуарда. В целях безопасности, пожалуйста, проводи его до машины. – Но, киса, – выразил протест Эдик, – я ведь никуда не спешу… – Котик, я устала. Спасибо за цветы. Эдику ничего не оставалось, как уйти вместе с Глебом. Заперев за ними дверь, Даша сняла наконец дубленку и с досадой посмотрела в зеркало. – Ну, моя прелесть, допрыгалась? – обратилась она к своему отражению. – Так тебе и надо! Не ной! Глеб и Эдик, не сговариваясь, остановились под козырьком подъезда. Снегопад продолжался, но мороз ослаб. – Если мылишься в эту степь – то зря, – буркнул Эдик, отворачивая лицо. – Мозги по стенке размажу. Глеб вздохнул. – Вроде весна уже, а снег все валит и валит. Что за климат! – Короче, я предупредил, – Эдик поднял воротник пальто, – не исчезнешь, раздавлю, как мандавошку. – А завтра небось потеплеет, – предположил Глеб, – и опять грязь по колено. Ты колеса уже сменил? Эдик пробуравил его взглядом. – Такой ты отвязанный, да? Никого не боишься? – Боюсь, – ответил Глеб, – тебя да Митьку Грача. Так запугали, аж заикаюсь. Эдик чуть помолчал. – С Грачевым меня не путай. С тобой я сам разберусь. – С этими словами он шагнул с крыльца и растворился в снегопаде. Проводив взглядом смутный силуэт его отъезжающего авто, Глеб застегнул куртку и направился к своему “жигуленку”. |
||
|