"Часы для мистера Келли" - читать интересную книгу автора (Вайнер Аркадий, Вайнер Георгий)

В историю больше не возвращаемся (Нет, никак не снести Боливару двоих…)

«Готов», — сказал тогда устало Крот.

И столько было в его глазах животного страха, подавленности и ненависти, что в душе у Балашова шевельнулось даже что-то похожее на жалость. Но он раздавил этот отголосок давно умершего чувства, как давят в пепельнице окурок, — привычно, не задумываясь. Тогда Крот его боялся, и еще как боялся! А сейчас Крот, убрав старика, заявляет наглые требования. Балашов вспомнил ОТенри: «Боливару не снести двоих…»

— Глядите, Виктор Михалыч, пробросаетесь. Меня ж ведь и подобрать могут. Кому-то, может, теперь понадобятся не только мои руки, но и голова. Здесь, — он постучал себя по лбу, — много интересных сведений лежит. Так что предлагаю политику с позиции силы сменить на тактику переговоров…

— Так-так-так, — пробормотал Балашов, — это действительно становится интересным…

И Балашов твердо решил: нет, никак не снести Боливару двоих. Правда, пока что нужно только нейтрализовать Крота, чтобы он не путался под ногами. Опустил голову, постучал пальцем по подлокотнику.

— Эх, Гена, потерять друга — раз плюнуть. А искать его потом годами надо. Особенно таким людям, как мы с тобой.

— Что же мне, за дружбу подарить вам свою долю?

— Да кто говорит об этом? Чего ты заостряешься? Если ты помнишь, я тогда снял с обсуждения вопрос о деньгах. Это было несвоевременно. А сейчас настала пора его обсудить. Сколько ты хочешь?

— Половину.

— Сколько-о? — Балашов, который вообще ничего Кроту давать не собирался, все равно ахнул от такой наглости.

— .Вторую долю. Половину. И ни одной копейки меньше.

— Ну, Гена, это уж ты меня грабишь. Ты-то ни черта не вложил в это дело, а я скоро из-за него штаны сниму.

— Вам без штанов не страшно — все равно в «Волге» катаетесь, никто и не заметит.

— Ты, Крот, не забывай, что мы делим шкуру неубитого медведя. Денежки-то надо еще взять.

— Мне доллары ни к чему, а вы на перепродаже еще вдвое против меня наживетесь, что я вас — проверю?

— Знаешь, без доверия мы с тобой далеко не уедем.

— Когда меня в «шестерках» держали, что-то вы меня не очень в доверенные брали.

«Хам. Наглый глупый хам, — спокойно подумал Балашов. — Полагает, что он сейчас что-то стал значить. Навести на него уголовку анонимкой, что ли? Да нет, рановато еще, может от злости наболтать. Пускай подыхает как знает, без меня. Надо ему сейчас кость бросить…»

— Ты в философию не вдавайся и гонор свой не показывай. Постарайся не забывать, что из нас двоих деньги достать могу пока что только я. А ты в крайнем случае можешь лишь поломать это дело. Но это и не в твоих интересах. Так что давай по-деловому: даю тебе двадцать процентов.. — Сорок.

— Двадцать пять.

— Сорок.

— Вот что: бери третью долю или катись к чертовой матери!

— Часть наличными сейчас.

— На. Пока хватит.

Крот взял из его рук толстую пачку денег и, не считая, засунул в карман пиджака,

— А на эти деньги напиши мне расписочку, — сказал Балашов. Он решил придать их отношениям видимость солидности.

— Зачем? — удивился Крот.

— А затем, что ты у меня больше не служащий, а компаньон, и деньги эти пойдут в зачет при окончательном расчете.

— Виктор Михалыч, а зачем же расписка все-таки? — развеселился Крот. — Вы с меня долг через нарсуд, что ли, взыскивать будете?

— Суд не суд, а порядок должен быть.

— Ну, пожалуйста. Только какой из моих фамилий расписку подписывать? Какая вам нравится больше: Костюк, Ланде, Тарасов или Орлов?

— А мне все равно.

Когда Крот написал расписку, Балашов аккуратно сложил ее и положил в бумажник. Потом сказал:

— Жарко сегодня. Принеси водички с кухни. Только слей из крана побольше.

Как только Крот вышел, Балашов разогнулся в кресле, выпрямился и, стараясь не скрипнуть половицей, балансируя на одной ноге, дотянулся до пиджака Крота. В мгновение он обшарил карманы и вытащил из внутреннего самую дорогую для Крота вещь — его фальшивый паспорт. Пистолета, который дал ему Балашов перед поездкой в Одессу, в пиджаке не было.

Когда Крот вошел со стаканом в комнату, Балашов сидел в прежней позе в кресле и обмахивался газетой. Воду пил долго, со вкусом, обдумывая, как бы забрать у Крота пистолет. Потом встал.

— Ну, договорились, Геночка. Теперь сиди и жди открытки. Должна быть скоро.

— Посижу.

— Кстати, давай я заберу пушку. Ненароком Лизка наткнуться может, пойдут вопросы — зачем да почему.

— А вы не бойтесь, не наткнется. Я ее теперь все время при себе ношу, — и он похлопал себя по заднему карману брюк.