"Наследники по прямой. Книга первая." - читать интересную книгу автора (Давыдов Вадим)

Сталиноморск. 30 августа 1940

Забрав проштампованный паспорт, он покинул милицию и направился в школу. На педсовет. Сейчас опять будут меня разглядывать, как на невольничьем рынке, чуть заметно усмехнулся он. Ох, судьба-индейка, как говорит Стёпа Герасименко.

Учителя заполнили большую, светлую комнату. Когда все уселись, Завадская заняла своё хозяйское место:

– Поздравляю вас, товарищи, с началом учебного года. И позвольте представить вам нашего нового учителя литературы…

Гурьев встал, раскланялся и снова сел. Завадская заговорила о школьных делах. Шульгин изображал опереточного шпиона: насупливал брови, поминутно оглядывался и подмигивал Гурьеву двумя глазами. Гурьев слушал её вполуха, изучая своих до сей поры лишь заочно знакомых будущих коллег. Не зря же он полночи провёл накануне в кабинете Завадской, где хранились личные дела учителей и школьников. Исаак Рувимович Цысин. Математика. Ага, это Танечка. Ну-ну. Интересная-то она интересная, вот только полпудика жирка согнать не помешает. Позже. Маслакова нет. Важные партийные дела отвлекли наше сясество. Гурьев отвернулся и сделал вид, будто до крайности поглощён словами Завадской.

Он покинул учительскую последним. У дверей уже маячил Шульгин:

– Куришь ведь? - деловито спросил Денис, запуская руку в карман тренировочных штанов и выуживая оттуда початую пачку "Норда".

– Балуюсь, - кивнул Гурьев.

– Айда в таком разе ко мне в кубрик, подымим.

Они спустились в маленькую каморку на первом этаже, забитую спортивным инвентарём, вымпелами, кубками и всякой прочей дребеденью. Шульгин предложил гостю старый обтянутый дерматином диван, а сам взгромоздился на скрипучий стул, страдальчески вякнувший под его весом. Пудиков семь, подумал Гурьев. И улыбнулся.

– Ого, - Денис прищёлкнул языком, увидев у Гурьева портсигар и зажигалку. - Губа у тебя, однако, не дура, Кириллыч!

– Ничего, - согласился Гурьев, неглубоко, но со вкусом затягиваясь. И вдруг воткнул неумолимый, как древний, закалённый в хрустальной ледяной воде горного ручья, цуруги[32], взгляд в Шульгина: - А ты вообще кто, Денис?

Шульгин поперхнулся дымом и долго смотрел на Гурьева, - секунд двадцать. Гурьев даже не мигнул ни разу. Наконец, Шульгин кашлянул и хрипло пробурчал:

– Проверяешь?

– А как же, - Гурьев откинулся на спинку дивана.

– А чего делать будем?

– Работать, Денис.

– А щас-то мы что делаем?!?

– Сейчас оглядываемся. Разминаемся. А потом будем работать. Почему такой бардак тут у тебя? Лень или настроения нет?

– Ух, Кириллыч.

– Ты приберись, боцман. Глядишь, и настроение появится. Настроение - такая вещь, должно приходить и уходить, когда тебе хочется, а не ему. Улавливаешь мою мысль? - Гурьев погасил окурок в пепельнице и поднялся.

Поднялся и Шульгин:

– Есть прибраться, командир.

– Вот. Это по-нашему. Я понимаю, мы сработаемся. Сработаемся?

– А как же, - просиял Шульгин.

– Ну, тогда занимайся. А я пошёл к урокам готовиться - всё-таки первый раз, можно сказать.

И, хлопнув Дениса по плечу и ободряюще ему улыбнувшись, Гурьев покинул "кабинет физкультуры".