"Орден куртуазных маньеристов (Сборник)" - читать интересную книгу автора (Степанцов Вадим, Добрынин Андрей, Григорьев...)

Хрен (Анти-Голова)

О, если бы мущинский хрен от тела мог бы отделяться, чтоб наши женщины измен теперь могли не опасаться, чтоб не глотали впредь они ни кислоты, ни корвалола, когда все ночи и все дни мы пьем в компании веселой, в тех удивительных местах, где много колбасы и водки, где с нашей спермой на устах визжат веселые красотки. Недавно прихожу домой, хлебнув изрядно влаги пенной, и с кем встречаюсь, боже мой! С какой-то дикою гиеной! Я думал, скажет: «Здравствуй, Вась», -- подставит мне под чмок мордашку и спросит, весело смеясь: «Ну что, любимый, было тяжко?» И расцветет любовь-морковь, и порезвлюсь я без кондома. Но раз за разом, вновь и вновь у нас херня творится дома. Ну да, попил я коньяку, ну, где-то погулял недельку, но счас-то я хочу чайку и быстренько нырнуть в постельку. Ты истомилась здесь, жена, погладь же хоботок муфлона… Но страстный мой призыв она отвергла зло и непреклонно. Я перед ней в одних трусах расхаживал, пыхтя, как ежик. Уж ночь взошла на небесах, а я не снял с нее одежек. Она кричала мне: не лги! Кому ты травишь эти сказки? Какие скрытые враги? Какие рейнджеры с Аляски? С каким подрался ты ментом? Сидел с блядьми? Оно и видно! – вопила ты. – С таким скотом жить отвратительно и стыдно! Ты сам законченная блядь! Я прорыдала всю неделю… …А я стал живо представлять, что было б, если б из постели cупружеской я выходил, оставив хрен под одеялом, и как бы он жену любил, чтоб лишь от радости рыдала, как наливал бы ей вино, а после вновь впивался в тело… Ну разве это не смешно? Ты разве этого хотела? Когда бы парни всей Земли могли вам вверить эти части, и бровью вы б не повели, чтобы сказать парням : «залазьте». Но каждый лох и маньерист стремиться должен к идеалу и заносить в свой личный лист, и маньеристские анналы тех славных женщин имена, что хрен носить вам доверяют и говорят при встрече «на!», и криком мозг не ковыряют, тех, что поймут в любой момент, как вам на свете одиноко, и ваш усталый инструмент омоют от следов порока.