"Орден куртуазных маньеристов (Сборник)" - читать интересную книгу автора (Степанцов Вадим, Добрынин Андрей, Григорьев...)

Целкоед

(Петербургский ужас)
Я вышел из сыскного отделенья в отставку, и теперь, на склоне лет, мне вспомнилось прежуткое творенье, которое прозвали "Целкоед". Теперь, вдали от шума городского, от суеты служебной и мирской, то утро предо мной всплывает снова и наше Управленье на Морской. Обмёрзнувшее юное созданье два стражника ввели в мой кабинет в расхристанном и бледном состоянье. Кокотка? По одежде вроде нет. Скорее благородная девица, попавшая в нежданный переплёт. Кому над нею вздумалось глумиться? Синяк под глазом и в крови живот. Городовым я выдал по полтине, а барышню в больницу увезли. Стал крепко думать я о той скотине, о том, куда с прогрессом мы дошли. Ведь в Питере уже не первый случай, когда так зверски пользуют девиц. Потом решил, что, сколь муде не мучай, в мошне не сыщешь больше двух яиц. Что мне известно? Что преступник мелок, что росту он полутора вершков, что усыпляет он наивных целок при помощи каких-то порошков и что в момент, пардон, совокупленья, чуть обмакнувши в устьице елду, вгрызается туда в одно мгновенье и превращает целочку в пизду. Естественно, что кой-какие части - срамные губы и куски лядвей - попутно исчезают в мерзкой пасти, и жертва часто гибнет от кровей. Уже погрыз он восьмерых мещанок и благородных девиц штук пяток. Ярится граф Шувалов, мой начальник. Схожу-ка я, пожалуй, на каток. Каток - такое дьявольское место, невинность там легко разгорячить. Туда звала меня моя невеста. Ох, любит девка ножками сучить! Не нарвалась бы на того мерзавца! Подаст ей лимонаду с порошком и станет в полумёртвую вгрызаться, накрыв бедняжке голову мешком. Ох, заходилось сыщицкое сердце! Скребутся кошки изнутри груди. В "Олимпию", едва успев одеться, бегу. А вон Дуняша впереди. Невестушка! Но кто там с нею рядом? Тщедушный хлюст в кашмировом пальто. Сейчас, сейчас расправлюсь с мелким гадом, вмиг превращу злодея в решето. С разбегу как заехал локтем в шею - вопит и верещит как заяц он! Ударил по лицу - и цепенею... Так это ж граф Шувалов, мой патрон! А рядом с ним - нет, вовсе не Дуняша, премерзкая карга из старых дев. "Роман Петрович, как семейство ваше?" - проквакал я, вконец оторопев. Недолгою у нас была беседа. Из Управленья мне пришлось уйти. Но по моим подсказкам Целкоеда коллегам вскоре удалось найти. Им оказался немец-лекаришка, лечил бесплодье у замужних дам, да надоели перезрелки, вишь-ка, решил пройтись по свеженьким рядам. Я видел это испаренье ада, когда его погнали на этап. Таких, конечно, жечь и вешать надо, чтоб Божий страх в душонках не ослаб. В день свадьбы благодетель граф Шувалов в сыскную службу вновь меня вернул, и с новым ражем я в дела нырнул, и дослужился, вишь, до генералов. Пишу сие, чтобы потомки знали, какие страсти в Питере бывали.