"Путешествие вверх" - читать интересную книгу автора (Фёдоров Вадим Дмитриевич)

Глава четвёртая, в которой Долопихтис знакомится с рыбой-созвездием и решает предпринять путешествие вверх

«Всё-таки удивительно устроен мир: плывёшь, плывёшь – и всё время есть хочется, а когда хочется есть, какие уж тут идеалы! – размышлял Долопихтис, поглядывая по сторонам. Но вокруг были мрак и тишина. – Конечно, – продолжал философствовать Долопихтис, – никто тобой не интересуется, пока не пожелает съесть».

Впереди блеснул огонёк. Долопихтис стремительно бросился в сторону. Потому что Долопихтис, как настоящий светящийсязубый удильщик, проныра и разбойник, терпеть не мог встреч нос к носу с неизвестными. Куда приятней осторожно подобраться сзади и выяснить, не следует ли уносить ноги подобру-поздорову. Но если это всего-навсего какая-нибудь слабенькая рыбёшка, тогда «я не побоюсь показаться навязчивым», пробормотал Долопихтис и с удовольствием отметил, что выражается он необыкновенно изысканно и тонко.

Описав широкий полукруг, он медленно стал догонять огонёк. Когда наконец Долопихтис смог рассмотреть светящийся предмет, то был озадачен: предмет оказался странной рыбой, с печальным и задумчивым видом, но…

Долопихтис отнюдь не был уверен, что он сможет с ней справиться. Однако она не показалась ему и достаточно опасной.

В первое мгновение Долопихтис расстроился, потому что в океане каждый расстраивается, встречая что-нибудь живое, чем он не в состоянии закусить. Но тут же Долопихтис решил использовать случай и поговорить. «В конце концов, – подумал он, – в жизни редко представляется случай поговорить без риска быть съеденным», – и, подплыв к рыбе, Долопихтис учтиво произнёс:

– Простите. Я рыба-удильщик.

– Вижу, – меланхолично ответила незнакомка.

– Моё имя Доло… – В этот момент рыба повернулась к нему боком, и он замолчал, поражённый блистающей красотой её звёзд, собранных в пять дугообразных линий.

– Доло? – несколько удивлённо переспросила рыба.

– …пихтис, – почтительно подсказал удильщик. – Долопихтис.

– А я рыба-созвездие. И все мои звёзды пожалованы мне природой за то, что я никогда и никого не убиваю.

– Чем же вы питаетесь? – спросил Долопихтис, чтобы поддержать разговор. Вообще-то он догадался, чем питается новая знакомая.

В царстве вечной ночи, кто не убивает, тот вынужден быть трупоедом – подхватывать и съедать мёртвые остатки больших и маленьких животных, которые в виде дождя трупов опускаются на дно.

– Я поедаю мёртвых копепóд, – с достоинством ответила рыба-созвездие.

И тут Долопихтис страшно заволновался. Вот наконец он встретил рыбу, которая питается копеподами – маленькими рачками, – и которая безусловно знает, откуда они берутся. Он много раз встречал мёртвых и прозрачных рачков, которые медленно опускались вниз. Они жили где-то высоко-высоко наверху, и, как рассказывала ему одна знакомая медуза, многие рыбы, которые не охотятся друг за другом (Долопихтис всегда думал, что медуза в этом месте немножечко врёт), питаются живыми копеподами. И поэтому Долопихтис, скрывая волнение, осторожно спросил:

– Скажите, пожалуйста, а откуда появляются на свет мёртвые копеподы?

– Странно, – задумчиво ответила рыба, – странно, что вы не знаете, что мёртвые копеподы – это мёртвые копеподы. Но до того, как стать мёртвыми, они были живыми. Я сама встречала живых копепод, когда однажды путешествовала вверх.

– А правда ли, что наверху живёт много рыб, которые питаются только живыми копеподами? – спросил удильщик.

– Это правда. И чем больше наверху копепод, тем больше еды для рыб и тем больше становится рыб. Даже нам, трупоедам, живётся значительно лучше, когда наверху бывает много копепод. Ибо всё живое, как бы его много ни было, когда-нибудь становится мёртвым. А мёртвое поддерживает нашу жизнь здесь, внизу, где всегда тихо, темно и холодно.

Никогда в жизни Долопихтис не встречался с такой умной и рассудительной рыбой. Тысяча вопросов вертелась у него на языке, и особенно ему захотелось выяснить, чем питаются копеподы. Но чтобы не показаться необразованным, он задал рыбе вопрос в форме, которую он про себя назвал риторической.

– Если смерть копепод даёт вам жизнь и, следовательно, их конец служит вашим началом, где можно найти начало, которое служит концом, дающим, в свою очередь, начало копеподам?!

Рыба-созвездие долго молчала, поражённая нелепостью формы простенького в сути своей вопроса, и ей было очень жалко рыбу, не способную ясно выражать свои мысли. Наконец она флегматично ответила:

– Каждая грамотная рыба знает, что копеподы питаются мельчайшими растениями, которые населяют самый верхний этаж океана, освещаемый солнцем. Эти мельчайшие растения называются водорослями. И чтобы расти, им, водорослям, обязательно нужен свет и ещё что-то такое, что есть в воде, но чего мы, рыбы, не видим.

– Как?! – воскликнул поражённый Долопихтис. – Разве можно не видеть в воде того, что там есть?

– А разве ты видишь соль в воде, которая делает солёной воду океана? – возразила рыба.

– Так это соль нужна водорослям? – изумился Долопихтис.

– Нет, им нужно что-то другое, что присутствует в воде так же, как соль. Мне говорили, как оно называется, но это было давно, и я забыла.

И в этот момент рыба-созвездие стремительно бросилась в сторону, а сам Долопихтис, не успев даже сообразить, в чём дело, метнулся на всякий случай в другую. И вовремя!

К ним направлялся угорь-удав, не гнушавшийся обитателями и помельче удильщиков.

Долопихтис помчался вниз, позабыв об интереснейшей из бесед, и страх рождал в нем только одно-единственное желание: уйти, скрыться, раствориться в чернильном мраке воды. Он плыл изо всех сил… Вдруг внизу показалось облачко тумана, и было оно ярко-красное. Долопихтис, мгновенно приняв решение, повернул к облачку. Навстречу ему неслась стайка красных червей-стрелок, похожих на крошечные торпеды, движущиеся в атаку на врага. Это было спасением! Долопихтис прекрасно сознавал, что преследующий его угорь-удав, столкнувшись со стаей стрелок, не упустит случая полакомиться. Поэтому, врезавшись в светящееся облако стрелок, Долопихтис почувствовал себя в безопасности. В эту же секунду он превратился из жертвы в охотника. И хотя поток стрелок значительно ослабел, Долопихтису удалось перекусить по дороге.

«Каждое существо в глубинах океана поневоле хищник», – философски заметил Долопихтис.

Отделавшись от погони, Долопихтис медленно поплыл дальше. Слабым облачком растворялась над головой стайка стрелок. И когда погас этот последний проблесковый свет над головой и тьма непроницаемой стеной заслонила от него весь мир, Долопихтис остро ощутил своё одиночество. Его сверкающая улыбка, примёрзшая к зубам, была обманчивой и фальшивой.

«Неужели там, наверху, действительно светло? И что это за странные создания – водоросли, которым необходим для жизни свет? Не выдумка ли это рыбы-созвездия?»

Но удильщик вспомнил задумчивый и серьёзный вид рыбы-созвездия, её блистающие ленты из звёзд, и ему захотелось поверить, что на свете существует что-то, кроме мрака, ненависти и войны.

«Может быть, – подумал он, – там, наверху, не думают о еде? – И в ответ своим мыслям рассмеялся: – Тогда о чём же там думают?»

Спугнув огнезубой улыбкой стайку крошечных мальков рыбы-солнца, Долопихтис медленно поплыл.

Он принял решение.

Долопихтис плыл всё время вверх, вверх и вверх…