"Рама II. Научно-фантастический роман" - читать интересную книгу автора (Кларк Артур, Ли Джентри)

24. ЗВУКИ ВО ТЬМЕ

Сперва Такагиси не видел абсолютно ничего, словно бы вдруг ослеп в окружившей его полной тьме. Он дважды моргнул и замер на месте. Мгновенное молчание на линии связи сменилось неразборчивым шумом — все космонавты разом заговорили. Пытаясь сохранить спокойствие и одолеть усиливающийся страх, Такагиси старался припомнить все, что было перед его глазами, когда погас свет.

Он стоял на стене над Нью-Йорком — в метре от опасного края. Как раз в последнюю секунду он повернулся налево и успел заметить лестницу, спускающуюся в город в двух сотнях метров от него. И тут все исчезло…

— Такагиси, — услыхал он голос Уэйкфилда, — с вами все в порядке?

Он невольно обернулся, чтобы ответить на вопрос, и неожиданно почувствовал, как вдруг ослабли колени. Оказалось, что в полной тьме он сразу потерял ориентацию. На сколько градусов он обернулся? И действительно ли стоял лицом к городу в момент наступления тьмы? Такагиси вновь попытался вспомнить последнее, что он видел. Над городом поднималась высокая стена метров на двадцать или тридцать. В исходе падения сомневаться не приходилось.

— Я здесь, — неуверенным голосом проговорил он, опускаясь на четвереньки. — Только слишком близко от края. — Металл холодил пальцы.

— Мы идем, — отозвалась Франческа, — я пытаюсь включить лампочку на видеокамере.

Такагиси уменьшил уровень громкости переговорного устройства и вслушался, чтобы не пропустить слов своих напарников. Через несколько секунд он заметил невдалеке слабый огонек.

Такагиси едва мог различить силуэты спутников.

— Где вы, Сигеру? — спросила Франческа. Лампочка на ее камере освещала лишь небольшое пространство вокруг.

— Сюда, вверх, — замахал он и только потом понял, что они не видят его.

— Требую полнейшей тишины, — из микрофона донесся громкий голос Дэвида Брауна, — пока я не выясню, что происходит. — Через несколько секунд все разговоры прекратились. — Франческа, что там делается у вас внизу?

— Дэвид, мы поднимаемся на стену вокруг Нью-Йорка, в сотне метров от места, где остался ледомобиль. Доктор Такагиси опередил нас, он уже на вершине стены. Используя лампочку на моей камере, пытаемся добраться до Такагиси.

— Янош, — спросил доктор Браун, — а где сейчас вы и второй вездеход?

— Примерно в трех километрах от лагеря. Фары прекрасно работают. Вернемся минут через десять.

— Возвращайтесь, будьте возле навигационного пульта. Мы останемся в воздухе, пока вы не подтвердите, что система самонаведения включена и внизу… Франческа, будь осторожной и немедленно возвращайся в лагерь… Сообщайте нам о себе каждые две минуты.

— Связь окончена, Дэвид, — проговорила Франческа, выключая микрофон. Она вновь позвала Такагиси. И хотя японец был всего лишь в тридцати метрах от них, они сумели его обнаружить только через минуту.

Такагиси с облегчением протянул руки к коллегам. Усевшись рядышком на стене, все трое слушали по передатчику возобновившуюся неразбериху. О'Тул и де Жарден подтвердили, что погас только свет: иных изменений внутри Рамы приборы не обнаружили. С полдюжины переносных исследовательских станций, уже размещенных в различных местах космического корабля, не зафиксировали никаких отклонений. Температура, скорость и направление ветра, показания сейсмографа и результаты спектрографического анализа оставались неизменными.

— Значит, свет выключили, — проговорил Уэйкфилд, — жутковато, конечно, но все-таки не очень страшно. Наверное…

— Ш-ш-ш, — вдруг произнес Такагиси. Протянув руку, он выключил свой передатчик, а затем и Ричарда. — Слышите шорох?

Как казалось Уэйкфилду, внезапное полное безмолвие вселяло не меньшую тревогу, чем наступление полной темноты несколько минут назад.

— Нет, — прошептал он через какие-то секунды. — Правда, у меня не слишком тонкий…

— Ш-ш-ш, — теперь уже включилась Франческа, — вы имеете в виду такой далекий резкий звук? — прошептала она.

— Да, — спокойным голосом, впрочем не без волнения, ответил Такагиси. — Словно что-то метет по металлу. Значит, движется.

Уэйкфилд прислушался вновь. Возможно, он что-то слышал. Может быть, ему только почудилось.

— Идемте, — сказал он спутникам. — Благоразумнее вернуться на ледомобиль.

— Подождите, — обратился Такагиси к поднявшемуся на ноги Ричарду, — кажется, от звуков вашего голоса все смолкло. — Он повернулся к Франческе.

— Выключите свет, — негромко сказал он. — Посидим немного в темноте, посмотрим, не возобновится ли шум.

Уэйкфилд опустился обратно рядом со спутниками. Когда лампочка на камере погасла, вокруг воцарилась кромешная тьма. Было слышно только их дыхание и ничего больше. Они подождали с минуту. И когда Уэйкфилд собирался уже настоять на том, чтобы отправиться в путь, со стороны Нью-Йорка послышался шум — как будто жесткая щетка терла по металлу, но к шороху примешивался и другой звук, словно кто-то подвывал тоненьким голоском. Звук постепенно усиливался, становясь еще более странным. Уэйкфилд почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.

— У вас есть звукозапись? — шепнул Такагиси Франческе. Шорох стих, едва он заговорил. Все трое еще несколько секунд подождали.

— Эй, там, эй, — по аварийному каналу связи загремел голос Дэвида Брауна. — С вами все в порядке? Немедленно отвечайте.

— Да, Дэвид, — откликнулась Франческа. — Мы на прежних местах. Только что слышали необычный звук, доносящийся со стороны Нью-Йорка.

— Теперь не время рассиживаться. Мы оказались в критической ситуации. Скорректированный вариант плана предусматривал, что Рама останется освещенным. Придется перестраиваться.

— Хорошо, — отозвался Уэйкфилд. — Немедленно уходим со стены. Если все сложится удачно, примерно через час будем в лагере.

Доктору Сигеру Такагиси не хотелось оставлять город, не выяснив причины возникновения странного звука. Но для вылазки в город — он прекрасно понимал это — время было неподходящее. Ледомобиль гнал по застывшей глади Цилиндрического моря, а японский ученый молча улыбался. Он был счастлив. Услышанный им звук не значился среди зафиксированных на первом Раме. Удачное начало.

Космонавты Табори и Уэйкфилд последними поднялись вверх по лестнице „Альфа“.

— А Браун чуть было не довел Такагиси до настоящего гнева, — заметил Ричард, помогая невысокому венгру выбраться из сиденья. Они спускались вдоль пандуса к самоходной тележке.

— Никогда не видел его таким сердитым, — ответил Янош. — Сигеру — истинный знаток Рамы и весьма горд своими познаниями. Браун же игнорировал его слова и не придал никакого значения этому звуку — по сути дела, проявил полное неуважение. Я не осуждаю Сигеру за вспышку.

Они уселись в тележку и включили двигатель. Темнота внутри Рамы оставалась позади, по освещенному коридору они приближались к „Ньютону“.

— Очень странный звук, — задумчиво проговорил Ричард. — У меня от него и впрямь мурашки по коже пошли. Не знаю, новый ли это звук или семьдесят лет назад его слышал Нортон со своим экипажем, но там, на стене, мое сердце ушло в пятки. Браун уделал даже Франческу. Она собиралась заснять короткое интервью с Сигеру для вечерней передачи. Браун отговорил ее, только, по-моему, так и не убедил в том, что эти странные звуки не новость. К счастью, ей было о чем говорить — о тех ощущениях, которые возникают, когда здесь гаснет свет.

Сойдя с тележки, оба мужчины направились к воздушному шлюзу.

— Ф-фу, — произнес Янош, — умотался же я. Очень уж трудные выдались денечки.

— Ага, — согласился Ричард, — я полагал, что мы еще ночи две проведем в лагере. А мы оказались здесь. Интересно, какими сюрпризами одарит нас завтрашний день.

Янош улыбнулся другу.

— Знаешь, что в этом смешнее всего? — спросил он и, не дожидаясь ответа Уэйкфилда, продолжил. — Брауну действительно кажется, что он командует экспедицией. Помнишь его реакцию на предложение Такагиси исследовать Нью-Йорк, невзирая на темноту? Ей богу, Браун считает, будто он сам решил прекратить первую вылазку и возвратиться на „Ньютон“.

Ричард вопросительно поглядел на Яноша.

— Конечно, Браун тут ни при чем, — продолжал тот. — Это Рама решил, что нам пора возвращаться, и он же будет решать, что последует дальше.