"Невероятные путешествия" - читать интересную книгу автора (Урбаньчик Анджей)
Добровольный потерпевший
Ален Бомбар в противоположност ь другим мореплавателям не отправился в океан, чтобы узнать далекие края, завоевать славу, получить удовлетворение от поединка со стихией. 28-летний французский врач, занимающийся проблемами максимальной выносливости человеческого организма в случаях лишения его необходимых для развития условий, решил разработать методы, позволяющие ограничить смертность во время морских катастроф.
Каждый год (данные за 50-е годы), как пишет Бомбар в предисловии к своей книге, в море погибает 200 000 человек, из них 50 000— уже после того, как их подобрали в море. 90 процентов потерпевших кораблекрушение умирают в течение первых трех дней после катастрофы, когда еще не может быть и речи о смерти от недоедания или отсутствия воды. В подобных случаях, по мнению Бомбара, смерть наступает главным образом по причинам психологическим, а не физиологическим: люди умирают не от голода или жажды, а от страха перед ними. Поэтому исследователь считал, что помощь потерпевшим может оказать вера в возможность прожить много дней в море даже тогда, когда человек не располагает достаточным количеством пищи и питья.
Откуда взяться пище, если ее нет на спасательном плоту, шлюпке или другом спасательном средстве, если ее не доставит самолет или же спасательное судно, уведомленное о катастрофе?
Ответ Бомбара был прост: ее следует взять в море. Рыбы и планктон содержат все компоненты, необходимые для нормального функционирования организма. А чтобы предотвратить обезвоживание организма, можно употреблять морскую воду, конечно, небольшими дозами.
В подтверждение справедливости своих предпосылок и в надежде на то, что непосредственный эксперимент убедит многочисленных противников, Бомбар решил осуществить несколько пробных рейсов на небольшом надувном спасательном плоту. Последним экспериментом, который мог подействовать на воображение моряков значительно сильнее, чем любые научно обоснованные выводы, должен был стать рейс через океан без каких бы то ни было запасов пищи, осуществленный по маршруту каравелл Христофора Колумба: Испания — Канарские острова — Антильские острова.
Как выяснилось позднее, несмотря на атмосферу доброжелательности, которой Бомбар был окружен в лаборатории Океанографического музея в Монако, никто не принимал всерьез исследований молодого врача.
После всяких перипетий Бомбару удалось собрать снаряжение для первой пробы в Средиземном море. Надувной плот «Еретик» имел вид подковы, длина которой составляла 4,6 метра, а ширина —1,9 метра. Он не имел ни одной металлической части и состоял из четырех отдельных резиновых резервуаров, наполненных воздухом. Дно было плоское, укрепленное деревянным остовом. Реевый парус поверхностью около трех квадратных метров, а также два киля делали возможным плавание в галфвинде.
Технические и организационные трудности не позволили оснастить «Еретик» надежной радиоаппаратурой, зато многочисленные, вынюхивающие сенсацию, а быть может, и трагедию репортеры прибыли в сверхкомплекте. 25 мая 1952 года «Еретик» стартовал из Монте-Карло. На борту маленького, покачивавшегося на небольшой волне плота находились два человека, отважившихся рискнуть собственной жизнью ради спасения жизни других людей: Ален Бомбар и Герберт Пал-мер. Плот, о котором эксперты сказали, что он не годится даже для плавания в прибрежной зоне, вышел в море.
Две недели плавания в водах Средиземного моря, в течение которых единственной пищей были выловленные рыбы, а напитком — морская вода и выжатый из рыб сок, подтвердили в принципе предположения Бомбара. «Еретик» прекрасно себя зарекомендовал и прошел долгий, почти соответствующий запланированному, путь от Монако до Болеарских островов, стойко перенося удары высоких волн.
Ален Бомбар считал, что теперь можно приступить к атлантическому эксперименту. Увы, разного рода осложнения едва не привели к провалу всего плана. Однако благодаря железной настойчивости Бомбар преодолел все и всяческие препятствия. Недоверчивое отношение многих людей к экспериментам Бомбара в лаконичной форме определено им самим: «…я двинулся в путь с целью доказать, что в море можно прожить без запасов продовольствия и без дипломов».
Покинутый товарищем, сопровождавшим его прежде и отказавшимся от участия в океанической экспедиции, Бомбар решил отправиться в одиночку: как он пишет, другого выхода, собственно, не было. Если бы отказался и он, это сочли бы (и как же не справедливо) доказательством несостоятельности его теорий и гипотез.
На новом и потому недостаточно оснащенном плоту — таких же размеров и конструкции, что и предыдущий, — он выходит в океан через Гибралтарский пролив. Размышляя, куда следует плыть, он решается на первый отрезок пути — до Касабланки. Пользуясь северным ветром, Бомбар плывет на юго-запад. Попутно берется изучать основы навигации. Так проходит пятница 15 августа. Сидя в маленьком понтоне, «потерпевший кораблекрушение» с успехом ловит рыбу и проводит физиологические исследования. Тем не менее чувство одиночества становится ощутимым. На следующий день «Еретик» замечен рыболовным судном. Держась берегов, Бомбар плывет первоначальным курсом, учится определять путь по звездам, сравнивая полученные результаты с теми, которые дают наблюдения за наземными ориентирами. Все складывается удачно, и после плавания в благоприятных условиях 20 августа «Еретик» приходит в Касабланку, где мореплавателя встречают сердечными приветствиями.
24 августа, в воскресенье, начинается следующий, теперь уже более длинный, этап пути — к Канарским островам. С каждым днем все дальше от суши, все сильнее страх перед могуществом Атлантики.
Бомбар продолжает с успехом ловить рыб, он может поймать их больше, чем способен съесть. После шести дней плавания, 29 августа, сильный штормовой ветер поднимает большую волну, Бомбар бросает плавучий якорь, и «Еретик» понемногу дрейфует на юг. Мореплаватель постепенно привыкает есть сырую рыбу, а вода Атлантики, по его мнению, менее соленая, чем в Средиземном море, и прекрасно утоляет жажду. Экипажам встреченных им судов не удалось уговорить «потерпевшего» нарушить однообразную диету. Во вторник, 2 сентября, после 10 дней плавания «Еретик» достиг Гран-Канарии. Бомбар пишет, что это расстояние Жерболь прошел за 14 дней, Ле Тумелин — за 12, а Энн Дэвисон за 29 дней. Это не означало, что «Еретик» обладал особыми «гоночными» качествами, однако доказывало, что при благоприятных ветрах он способен плыть быстро. Кроме того, даже при большой волне плот оставался сухим и безопасным, давая мореплавателю возможность расслабиться психически. Все это уменьшало страх перед Атлантикой. Благодаря вполне успешному завершению первой части рейса многие влиятельные лица изменили свое отношение к экспедиции и оказали Бомбару покровительство и помощь.
После полуторамесячного пребывания в Лае-Пальмасе, прерванного лишь короткой поездкой в Париж, чтобы увидеться с новорожденной дочерью, Бомбар отправился в Атлантический океан.
19 октября «Еретик» в сопровождении флотилии яхт и моторных лодок выходит из порта и берет курс на юго-запад. Прощаясь с Бомбаром, команда испанского фрегата торжественно выстраивается на борту, салютуя в его честь.
Наконец мореплаватель остается наедине с океаном. Согласно первоначальному намерению он будет держать курс к островам Зеленого Мыса. Первые два дня при полном отсутствии ветра «Еретик» дрейфует на юг. Бом-бара донимает жара. Чтобы не допустить обезвоживания организма, он систематически пьет морскую воду. Появляется ветер, который быстро достигает штормовой силы. Волны начинают заливать плот, и мореплаватель вынужден беспрерывно вычерпывать воду.
«Каждая догоняющая нас волна ударяла со всей силой в кормовую доску, и океан тут же снова нас заливал, делая смешными, ненужными и безнадежными усилия предыдущих десяти или пятнадцати минут. Сейчас мне трудно представить себе, каким образом, совершенно промокший, я мог выдержать все это в течение двух часов, ибо потребовалось именно два часа такого труда, прежде чем мне удалось добиться полного всплытия лодки. Потерпевший, будь всегда упрямей, чем море, и ты победишь!»
Приобретенный опыт учит теперь Бомбара, что если он хочет удержаться на поверхности океана, то должен вовремя опускать парус и ставить плот на плавучий якорь. Однако стихия имеет в своем распоряжении много способов испытывать отважных. На следующий, пятый день рейса Бомбар вынужден заняться ремонтом порванного паруса. Прежде чем он успел закончить работу, ветер срывает с мачты поднятый на ней новый парус и уносит его.
25 октября одинокий мореплаватель ловит первую рыбу временным гарпуном. Из ее скелета Бомбар делает отличный крючок для удочки (этот эксперимент должен был доказать, что можно самому сделать удочку).
В Средиземном море и возле побережья Африки «Еретику» встречались многочисленные суда. Большинство из них вообще не замечало небольшой резиновый плот. Трудно рассчитывать на то, что будешь замечен плывущими кораблями, если не имеешь специальных сигнальных средств, замечает Бомбар. Следующий вывод касается одежды: если нет сухой, то следует оставить на себе промокшую одежду — все же это позволит уменьшить потери тепла.
Очередная неделя начинается праздником: Бомбару исполняется в тот день 28 лет. Судьба посылает ему подарок — птицу, которая кинулась на наживу, подвешенную на крючке удочки. Мясо ее, съеденное в сыром виде, оказалось превосходным.
«Волны, однако, высоки и несут белые гребни; это море показывает в улыбке зубы — совсем как жестокий ребенок. Перед детьми скрывают свой страх. Так и я скрываю свой испуг, поднимая заштопанный парус. Едва набрал не ахти какую скорость — начался лов. Вокруг меня показываются большие зеленые и голубые пятна. Это рыбы, которые пока очень недоверчивы и никак не хотят подойти поближе. При малейшем моем движении они поспешно отплывают, ныряя и исчезая в глубине. Необходимо все же найти какой-то способ их ловить. Целый день я посвящаю тому, чтобы нужным образом согнуть конец моего ножа. Делаю это осторожно, чтобы не сломать его, пользуясь плоским веслом вместо наковальни. Затем с помощью тонкого тросика укрепляю рукоятку ножа на конце весла, чтобы попытаться наконец поразить этим импровизированным гарпуном первую же рыбу, которая приблизится на соответствующее расстояние. На лодке всякие предметы могут заменить веревку: галстук, шнурки для ботинок, пояс, тросик… У каждого потерпевшего найдется по крайней мере один из этих предметов. Для меня важно не применять ничего из так называемых
28 октября случилось на первый взгляд мелкое происшествие, сыгравшее тем не менее опасную роль в дальнейшем: лопнул браслет часов, и Бомбар прикрепил их английской булавкой к свитеру. Однако в таком положении автоматические часы часто останавливались. Вскоре Бомбар совершенно потерял представление о точном времени. Уже сориентировавшись в специфике ситуации потерпевшего, мореплаватель составляет распорядок дня. Он намерен ложиться и вставать с солнцем. Утром будет собирать летающих рыб, если они упадут на плот, и, позавтракав ими, займется ловлей рыб на удочку. Потом — осмотр плота: ведь резиновая ткань очень легко протирается. Получасовая гимнастика для сохранения работоспособности мышц. Вылавливание планктона для получения минимума витаминов. В полдень — измерение высоты солнца. В четырнадцать часов медицинские исследования: давления крови, температуры и т. п., а также метеорологические измерения. Затем отдых, во время которого можно послушать музыку, почитать. Перед заходом солнца снова физиологические исследования и подведение итогов дня, запись наблюдений.
Поначалу Бомбару досаждала теснота на плоту и невозможность принять удобную позу. Однако постепенно он стал привыкать и к этому неудобству.
29 октября он впервые, по его собственным словам, начинает осознавать рискованность положения, в котором оказался. Одинокий, беспомощный, затерянный среди просторов океана, он плывет по воле ветров и волн.
Проходят дни, на теле мореплавателя появляются мелкие экземы. Но он решает, для соблюдения аутентичности ситуации потерпевшего, употребить лекарства лишь в крайнем случае.
30 октября Бомбар, имея уже позади 11 дней пребывания в океане, оценивает оптимистично, что его рейс продлится еще 23 дня (в действительности он продолжался еще 54 дня).
1 ноября, ошибочно считая, что находится на 20° северной широты, он поворачивает направо и берет курс на юг. Этого курса он будет придерживаться почти до конца путешествия. По мере отдаления от суши уменьшается количество птиц и рыб. Однако двух часов лова ежедневно хватает, чтобы обеспечить достаточное количество пищи.
На следующий день мореплаватель оказывается на краю гибели. Случайно соскальзывает с плота надувная подушка, и он замечает это лишь тогда, когда она находится за несколько сотен метров от плота.
«Я спустил парус, выбросил плавучий якорь и, нырнув, пустился в погоню за своей потерей. Плаваю я хорошо, поэтому догнал ее в несколько минут. Каково же было мое изумление, когда, желая возвратиться к лодке, я заметил, что она удаляется от меня и мне никак не удается сократить разделяющее нас расстояние. Плавучий якорь, как парашют после приземления, сложился плоским флажком. Ничто уже не тормозило дрейфа. Я был уверен, что усталость одолеет меня раньше, чем позволит догнать беглеца… Еще немного — и „Еретик“ поплыл бы дальше без меня.
В 1951 году я переплыл Ла-Манш; находясь в лучшей форме, я плыл тогда 21 час. Как долго выдержу теперь, ослабленный неполноценным питанием и отсутствием физической подготовки? Я бросил подушку на произвол судьбы и, стараясь изо всех сил, поплыл кролем. Думаю, что никогда еще мне не доводилось плыть с такой скоростью, даже тогда, когда в Лае-Пальмасе я состязался с господином Буато— моим отцом. Сначала мне удалось сократить расстояние, отделяющее меня от плота, но потом на некоторое время наши скорости сравнялись. В какой-то момент я заметил, что скорость «Еретика» вдруг уменьшилась; я догнал его и с трудом взобрался на борт; оказалось, что тросики плавучего якоря каким-то чудом распутались. Я был истощен до предела, морально и физически, и поклялся себе, что это было последнее купание в моем путешествии».
3 ноября мореплаватель замечает проплывающее вдали судно, с которого, однако, плот не замечают, и корабль быстро отдаляется. Радиоприемник работает все слабее, а постоянный умеренный ветер по-прежнему наполняет парус «Еретика», давая основание надеяться на своевременное окончание рейса. Тем временем визиты акул становятся все более частыми. Когда они слишком назойливы, Бомбар отгоняет их ударом весла по воде. Кроме периодически появляющихся акул, плот постоянно сопровождает множество рыб. Мореплаватель, не имея особых хлопот с их ловлей, посмеивается мысленно над теми, кто утверждал, что в открытом море поймать рыбу невозможно.
9 ноября ветер начинает усиливаться, и «Еретик» набирает скорость, как считает Бомбар, до трех узлов. Заштопанный парус пока что прекрасно выдерживает напор ветра.
Ночью волна залила плот, чуть не перевернув его. Бомбар терпеливо выбирает воду до полного осушения плота. Однако страх перед возможностью опрокинуться, который мореплаватель испытывал с самого начала, опять возвращается. «Все больше боюсь этого», — записывает он на следующий день.
11 ноября идет проливной дождь, радостно приветствуемый мореплавателем. Сок из рыб, хоть и избавлял Бом-бара от необходимости пить морскую воду, но не мог заменить вкуса воды. Мореплаватель смыл с тела осадок солей, напился досыта и собрал 15 литров в резервуар. Это была первая за 20 дней порция пресной воды. Однако состояние здоровья мореплавателя было удовлетворительным. С того времени и до конца путешествия он уже не ощущал нехватки воды, ее запасы пополнялись дождем.
Океан не дает передохнуть одинокому человеку. Вскоре за бортом появляется рыба-меч и беспрерывно сопровождает плот в течение 12 часов; такое соседство несомненно представляет собой опасность для тонких резиновых оболочек «Еретика». Не прекращающийся дождь, который начинает буквально затоплять плот, позволяет собрать запас воды на целый месяц,
Океан становится очень бурным; качка, вызывающая опасения за устойчивость «Еретика», не дает Бомбару возможности заснуть. Усталость порождает депрессию. Продолжающиеся визиты рыбы-меч, которых мореплаватель особенно побаивается, усиливают напряжение. Над плотом все время летают птицы, которые, как будто предвещая близость суши, тем не менее раздражают, вызывая напрасные иллюзии.
С половины ноября депрессия начинает углубляться. Промокший от дождя и брызг, измотанный жестокой трепкой волн, с опухшим языком и телом, покрытым экземой, не видя солнца и не зная даже приблизительно своего положения, Бомбар с возрастающим нетерпением ожидает приближения суши, веря, что конец путешествия уже близок.
Появляется обессиливающая слабость, истощение. Все чаще возникают боли и сыпь на коже. Одинокий человек не знает (быть может, это уберегло его от гибели), что находится сразу же за островами Зеленого Мыса, а впереди еще почти 2000 миль океана.
Ныряя с подстраховкой, мореплаватель тщательно исследовал дно плота; оно было не в наилучшем состоянии: на нем осело множество моллюсков, которые, как опасался Бомбар, могли повредить резиновую оболочку.
16 ноября минуло четыре недели плавания. Все еще прилетает много птиц, возвещающих, как он считает, близость Антильских островов; поэтому мореплаватель уверен, что ему осталось всего лишь восемь дней одиночества.
Так проходят следующие дни — тяжелые, мучительные, полные надежд. Все признаки, особенно характерные птицы, которые согласно инструкции для потерпевших кораблекрушение должны свидетельствовать о близости суши, говорят о том, что «Еретик» пересек океан. В действительности же Бомбар прошел только полпути.
Подводит вся книжная информация — как зоологическая, метеорологическая, так и мореходная. Преисполненный чувства горечи, больной человек начинает сожалеть, что решился на опасный эксперимент. Наступает декабрь. Океан по-прежнему пустынен…
5 декабря. Находясь в подавленном состоянии из-за отсутствия ветра, измученный почти 50 днями исключительно трудных условий, к чему он не был готов, Бомбар пишет в отчаянии: «Если „Еретик“ доплывет, а я буду мертв, прошу лишь об одном: пусть кто-нибудь от моего имени даст пощечину автору книги для потерпевших кораблекрушение. Она вполне годится для того, чтобы убить веру и присутствие духа у несчастного, который стал бы черпать из нее сведения. Согласно книге, большое количество птиц фрегатов означает, что земля находится на расстоянии около ста миль. Так вот, я видел некоторое количество этих птиц еще неделю назад, и с тех пор прошел уже около 300 миль». Бомбар ошибался, он не знал, что от суши его отделяет почти 1000 миль!
 |
6 декабря Бомбар записывает: «Мой эксперимент имеет ценность в пределах 50 дней, потом он превышает человеческие силы. И все же моя смерть не должна лишать надежды потерпевших кораблекрушение…»
Каждый день одинокий мореплаватель видит птиц. По этим признакам он должен был достичь суши еще две недели назад. В отчаянии он рассуждает: «Чтобы дойти до Канарских островов, мне понадобилось 11 дней. Теперь, когда предстояло пройти расстояние в 5 раз длиннее, я должен был потратить на это 55 дней, значит, мне осталось еще 5 дней…»
10 декабря. 52 суток в океане один, без пропитания, в маленьком резиновом плоту. Около 10 часов утра Бомбар, поначалу не веря собственным глазам, различает невдалеке судно. С помощью зеркальца он обращает на себя внимание и через несколько минут видит людей!
Первые вопросы касаются его местонахождения. «49°50' восточной долготы», — отвечают с корабля. У мореплавателя подкашиваются ноги. Он находится на 600 миль восточнее, чем предполагал.
Его первая непроизвольная мысль — отказаться от продолжения эксперимента, тем более что капитан судна предлагает забрать его вместе со всем снаряжением. Однако на смену ей приходят сомнения. Тот факт, что он не переплыл Атлантический океан, снизит всю ценность эксперимента. Бомбар совершает над собой усилие, пожалуй, наибольшее за весь рейс. «Нет, — сообщает он, — я плыву дальше!»
Приняв ванну и скромно позавтракав (оппоненты будут упрекать его в этом до конца жизни, как будто один прием нормальной пищи за 65 дней рейса мог иметь какое-либо значение), мореплаватель покидает комфортабельное судно и переходит на свой плот.
Он подсчитывает, что его рейс продлится еще 20 дней. Местонахождение уже известно. После пояснений капитана он понял причины ошибки в определении своего положения.
Приободренный, с отрегулированными наконец часами и новыми батареями для радиоприемника, получив уверенность в бесспорности того факта, что фрегаты удаляются от берегов не на 100, а на 1500 миль, он смело плывет дальше. Пища, которую он принял на судне, на удивление, не вызвала никаких досадных гастрических последствий, но стала причиной возобновления мучительного чувства голода. С каждым куском сырой рыбы перед глазами вставало видение — покрытый белоснежной скатертью стол на судне, уставленный множеством кушаний.
Через двенадцать дней после встречи с первым судном Бомбар задерживает второе, прося сообщить на Барбадос и Мартинику о своем приближении. Положение, вычисленное Бомбаром, на этот раз оказывается правильным.
С наступлением ночи мореплаватель замечает отраженный от туч свет маяка. Суша близка! С чувством огромного облегчения Бомбар начинает готовиться к высадке на Барбадос. Когда восходит солнце, мореплаватель с радостью убеждается, что до суши осталось лишь несколько миль. Плывя вдоль берега, он высматривает подходящее для высадки место. Вскоре к «Еретику» подплывают рыбацкие лодки. Когда плот подходит к берегу, толпа собравшихся там туземцев вытягивает его на песок.
Экспедиция завершилась 22 декабря, после 65 дней плавания в океане. Мужественный мореплаватель сходит на сушу с ощущением, что она покачивается под его ногами.
Комиссия в составе полицейского и местной учительницы удостоверяет, что неприкосновенный запас продуктов, находившийся на борту «Еретика», остался нетронутым. Какую же нужно иметь для этого силу воли! Бомбара ожидает теперь не менее трудная задача — обуздать чувство голода и не навредить истощенному организму.
Настали дни отдыха. Мореплавателя буквально засыпают телеграммами и телефонными звонками. Вскоре он возвращается самолетом во Францию, где его приветствуют так, как он того заслуживал.
В течение длившегося 65 дней рейса Бомбар потерял 25 килограммов веса, у него развилось сильное малокровие, но он выдержал и доказал свою правоту. Правда, результаты последних исследовании привели к отказу от рекомендаций потерпевшим кораблекрушение пить морскую воду. Однако остальные выводы Вомбара остаются вполне актуальными и ежегодно способствуют сохранению многих человеческих жизней.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |