"Отмеченный богами" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)Глава семнадцатаяПосле ухода волонтеров миновало несколько триад, и все это время с востока через жрецов поступали сведения о ходе военных действий. В Грозеродж эти сведения приносили те, кто наведывался в храм, чтобы справиться о судьбе ушедших на войну сыновей, друзей или братьев. Война очень скоро стала главной темой разговоров в деревне, совершенно вытеснив такие животрепещущие вопросы, как погода, виды на урожай и поступки богов. По мнению Малледа, большая часть новостей была неутешительной. Он никогда не высказывал своих соображений, но, сидя в трактире Бардетты, потягивая весь вечер единственную пинту эля и внимательно слушая разговоры, он все больше и больше убеждался, что в сообщениях о войне далеко не вся правда. Говорилось о том, как величайшая за последние столетия армия проходит боевую подготовку в Зейдабаре за счет Имперского правительства. О том, что Имперский Колледж Новой Магии направляет своих лучших студентов в зону боевых действий, дабы замедлить продвижение врага до прибытия армии. Что жрецы повсеместно изучают древнюю, сейчас почти забытую боевую магию. Сообщалось и о прямых схватках, в которых Имперские силы неизменно одерживали верх. Но, несмотря на весь этот оптимизм, жрецы неохотно признавали, что враг продолжает продвигаться на восток через горы Говия в направлении центральной равнины. Каких-либо сведений об отдельных лицах получить не удавалось. Жрецы якобы были слишком заняты, чтобы передавать личные послания сотен воинов оставшимся дома многочисленным родственникам. В Грозеродже знали, их земляки входят в Третью Роту Бьекдавского Полка. Более подробных сведений о них не поступало. Примерно через полдюжины триад после первого набора последовал ещё один призыв вступать в армию. Он был не таким настоятельным, как первый; команды для набора рекрутов не посылались, и речей никто не произносил. Дело ограничилось тем, что жрецы в Бьекдау объявили о готовности Империи принять под свои знамена всех желающих поддержать военные усилия страны. На сей раз речь шла не только о молодых солдатах. Армия нуждалась в портных и швеях, чтобы шить мундиры, в сапожниках - тачать сапоги, поварах, писцах и администраторах. Армия желала получить даже стеклодувов и мастеров по обработке стекла, и причины этого понять никто не мог. Наконец, Империи потребовались кузнецы, чтобы сделать из них оружейников. Боевые части испытывали нехватку вооружений. Маллед воспринял эту новость как страшное несчастье. Сердце у него упало. Империя призывала не Богоизбранного Заступника, которым он мог быть, а мог и не быть. Империя призывала кузнецов, а уж кузнецом он был точно. Когда Анва, сопровождавшая его в тот вечер, услышала это объявление, Маллед увидел на её лице выражение ужаса. Она боялась, что муж оставит её, и этот её страх был для него невыносим. У Империи тысячи кузнецов, пусть на сей раз она поищет их в другом месте, подумал он и попытался успокоить жену, положив свою ручищу на её руку. Если бы жрецы прямо говорили об успехах врага, то он, возможно, и пошел бы. Но с какой стати он должен беспокоиться, если они предпочитают сообщать о крошечных победах и великолепной подготовке непобедимого войска? В мире полным-полно кузнецов. Однако беспокойство в его душе осталось и неуклонно возрастало в течение нескольких следующих триад. В первый день триады Ведал, на вторые сутки после дня рождения Малледа - ему стукнуло двадцать шесть - и примерно через пятнадцать триад после ухода добровольцев до Грозероджа дошла весть, что Бьекдавский Полк наконец выступил из Зейдабара. Был вечер. После захода солнца уже прошел час. Маллед сидел, прислонясь спиной к стене своего дома, и рассматривал луны. В небе их было не менее сорока. Некоторые образовали группу над тем местом, где, по разумению кузнеца, должен был находиться Йелдау. Луны светились разными цветами - от белого, как слоновая кость, до темно-коричневого, словно корка ржаного хлеба. Анва была в доме и кормила маленького Аршуи. Нейл и Пория уже отправились спать. Маллед на некоторое время вернулся на землю, бросил взгляд на дом родителей и кузницу, хорошо видимые в свете многочисленных лун, затем снова воззрился в небеса. Это его занятие прервал голос Спаррака. - Привет, Маллед! Спаррак стоял рядом с кузницей, почти на краю противопожарной канавы. Маллед перестал называть её рвом, так как в слове “ров” ему слышался военный термин. - Привет, дядя! - ответил Маллед. Спаррак помахал рукой и подошел ближе. Кузнец поднялся. - Новости из Зейдабара, - сказал Спаррак. - Вот я и подумал, что тебе захочется их услышать. - В чем дело? - Бьекдавский Полк вышел из Зейдабара и двинулся маршем на восток по Гогрорской дороге. Хелсия только что принесла эту весть из Бьекдау. Хелсия была сестрой Бузиана. - Бузиан тоже идет с ними? - поинтересовался Маллед. - Не знаю, - пожал плечами Спаррак. - А как Оннел? Тимуан? - Жрец ничего не сказал, - покачал головой дядя. - Ты же знаешь их, Маллед. Маллед был сыт этим знанием по горло. Настало время получить прямой ответ на вопрос, что на самом деле происходит на востоке и действительно ли Зейдабар так нуждается в кузнецах. - Спасибо, дядя. Спокойной ночи. Он повернулся и поднял щеколду входной двери. - Ты что, уходишь? Спаррак был поражен бестактностью племянника. Он явно надеялся посидеть немного у дома и обсудить новость. Маллед кивнул и открыл дверь, стараясь не произнести слово, которое можно было бы истолковать как приглашение. Спаррак некоторое время смотрел ему вслед, затем пожал плечами и направился к дому брата. У мальчика и раньше настроение частенько менялось, да и вообще он иногда казался странноватым, напомнил себе Спаррак. Но что здесь поделаешь? Ведь племянник как-никак, да ещё отмеченный богами. Возможно, он знает нечто такое, что для других недоступно. Во всяком случае, у него, видимо, была причина для такого странного поведения. И все же оно внушало тревогу. Спаррак нахмурился и зашагал быстрее. Но к тому времени, когда он постучал в двери Хмара, он уже успел убедить себя в том, что парень просто устал. Маллед вошел в свой небольшой, милый дом. Анва сидела в общей комнате в кованом кресле-качалке, сработанном его руками, со спящим крошкой Аршуи на руках. Она раскачивалась, что-то негромко напевая себе под нос. Увидев супруга, Анва остановила кресло, замолкла и подняла глаза. - Что случилось? - спросила она, заметив отрешенное выражение на лице мужа. Он помолчал немного и ответил: - Завтра я отправляюсь в Бьекдау. Анва недоуменно заморгала, не сводя с него глаз. - Но ведь сейчас лето! - заметила она. - До празднеств Дремегера ещё много-много триад - чуть ли не полгода. - На сей раз это не Дремегер. У меня действительно есть дело в храме, но сугубо личное, к кузнице оно отношения не имеет. Мне нужно встретиться там с одним жрецом. Анва перевела взгляд на потолок - наверху, в мансарде, спал Нейл. Затем посмотрела в глубину дома, в сторону комнатки дочери. Крайне обеспокоенная, она спросила: - Но зачем? С каким жрецом? - Его зовут Вадевия. Маллед ответил лишь на второй вопрос. - Как, ты говоришь, его зовут? - К её беспокойству прибавилось непонимание. Маллед никогда не рассказывал жене о визите жреца несколько лет назад. Сейчас он презирал себя за то, что заставил Анву волноваться. Она опасалась неприятных сюрпризов и ненавидела все, что могло нарушить спокойное течение их семейной жизни. - Вадевия, - повторил Маллед. - Это тот, что пожаловал сюда, когда ты родился? - нерешительно спросила Анва. Она ни разу не упомянула при нем об этом ни за время их супружеской жизни, ни до нее. Анва знала, муж не желает вспоминать тот визит, и волю его уважала. До этой минуты. Но она выросла в Грозеродже и неоднократно слышала рассказ о явлении жреца. И сейчас, естественно, не могла не задаться вопросом: не имеет ли это давнее событие некое отношение к намерению мужа отправиться в Бьекдау? Анва внимательно следила за военными сообщениями, но в связи с ними имя Вадевия никогда не всплывало. - Нет, тогда приходил Мезизар, - ответил Маллед. - Во всяком случае, так говорили. Вадевия появлялся здесь несколько лет назад, когда начались волнения на востоке. Он просто хотел со мной поговорить. - Поговорить - о чем? - спросила она с несчастным видом. Маллед задумался, но, так и не найдя способа уйти от правдивого ответа, молвил: - Обо мне, как об Избраннике богов. Анва посмотрела на мужа, перевела взгляд на Аршуи, спящего у неё на руках, и пролепетала: - Мне надо уложить ребенка в постель. Осторожно, чтобы не разбудить младенца, она поднялась и прошла в большую хозяйскую спальню, где в углу стояла колыбелька сына. Очень скоро придется переселять Аршуи в мансарду, подумал Маллед, а может быть, и отдать ему комнатушку Пории. Пория когда-то спала несколько триад наверху, однако из-за постоянных раздоров с братом пришлось отгородить ей каморку. Но теперь, когда дети подросли, их отношения, возможно, выровняются. Он все ещё стоял у входа, когда Анва вышла из спальни, плотно закрыв за собой дверь. Она повернулась лицом к мужу. - Маллед, я знаю, ты не любишь говорить на эту тему, но мы должны все обсудить. Неужели ты и в самом деле считаешь, что боги тебя каким-то образом отметили и ты стал их любимцем? - Нет, любимцем богов я себя не считаю. Но они принесли мне величайший дар. И этот дар - ты! Однако жрецы из Бьекдау сказали, что я - Богоизбранный Заступник Империи, наподобие Урзуана, Рубрекира или Фаяла. - Но ты же в это не веришь? - Я - обыкновенный человек, - развел руками Маллед. - Кузнец. Если б я был чем-то большим, то разве Баранмель не сплясал бы на нашей свадьбе? Я его там что-то не видел. Но, по правде говоря, я в тот день никого кроме тебя и не видел, - улыбнулся он. - Но тогда почему… - возвысила она голос, но видимо, осознав, что почти кричит, начала снова, уже значительно тише: - Но тогда почему ты хочешь видеть Вадевию, если не веришь в эту историю? - Хочу узнать, что в действительности происходит на востоке, - объяснил Маллед. - Услышать, как поживают наши земляки. Мне почему-то кажется, что нам все время врут. Разве не должна бы война к этому времени уже закончиться? - Не знаю, - раздраженно бросила Анва. - Так же, как и ты! Никто из нас ничего не смыслит в войнах. - Но я хочу выяснить, что происходит, - стоял на своем Маллед. - А почему ты считаешь, что жрецы скажут тебе больше, чем Хелсии, Комморину и всем остальным? - Да потому, что у меня есть письмо Главного Жреца Долкаута, в котором он приказывает им сделать это. Анва страшно побледнела и недоуменно воззрилась на Малледа. Это было нечто новое. Она впервые узнала о существовании вещественного доказательства того, что жрецы Бьекдау действительно считают её мужа чем-то большим, нежели обычным смертным. - Письмо? - Да. Его принес Мезизар, а мне передала мама. - Ты мне ничего о нем не говорил, - с упреком заявила она. - Просто не было повода. - У тебя, Маллед, от меня не должно быть секретов. Слова её были осуждающими, но выражение лица вызывало жалость. - Я не делал из этого тайны, - возразил Маллед, чувствуя, как у него запершило в горле. - О письме просто никогда не заходила речь. - И в послании действительно говорится, что жрецы обязаны отвечать на все твои вопросы? - Там сказано… - Маллед задумался, припоминая точные слова. - Там сказано: “Каждый жрец в Империи, и в первую очередь оракулы, обязан предоставить любую помощь, в которой ты нуждаешься”. - Но ведь оракулов больше нет, - удивленно заметила Анва. - Мне это известно! Но другие же остались. Там сказано “каждый”. - Значит, ты считаешь, жрецы в Бьекдау все тебе сообщат только потому, что имеется такое письмо? - Считаю, даже только ради того, чтобы узнать об этом, стоит прошагать в Бьекдау. - Только в Бьекдау? - Что ты хочешь этим сказать? - Ты не собираешься отправиться в Зейдабар или в какие-то другие места, где сейчас дерутся? - Только в Бьекдау. - Ты уверен? Маллед не хотел ей врать и потому сказал: - Я так думаю, хотя и не уверен. Анва помрачнела, скрещенные на груди руки упали и бессильно повисли вдоль тела. Но она не желала просто так сдаваться. - Предположим, Маллед, они скажут тебе о происходящем в Олнамии, и окажется, что дела там или где-то в ином месте незавидные. Предположим, им нужны все до одного кузнецы, чтобы ковать мечи и доспехи. Я, так же как и ты, слышала обращение, и уже тогда подумала, что ты можешь уйти. Когда же ты остался, я решила - вопрос исчерпан. Я даже молилась, чтобы на этом все кончилось! - Полагаю, вопрос действительно исчерпан. В мире помимо меня существует масса кузнецов. - Но, допустим, они скажут, что возникла потребность в Богоизбранном Заступнике. И что же? Разве этот вопрос исчерпан? Я не желаю, чтобы ты покидал меня, Маллед. Не хочу, чтобы ты уходил. Я верю, ты не собираешься идти дальше Бьекдау, но, представь, когда они начнут умолять тебя спасти Империю, разве ты сможешь им ответить: “Прошу прощения, но мне надо домой”? - Не знаю, - уныло ответил Маллед. - Все будет зависеть от обстоятельств. - Неужели ты в глубине души веришь, что можешь быть Богоизбранным Заступником? - Я… - Если ты любишь меня, Маллед, то говори правду. - Конечно, люблю! - В таком случае скажи: ты действительно считаешь себя Богоизбранным Заступником? Маллед долго молчал. - Не знаю, - наконец произнес он. - Мне не известно, Заступник ли я - но в то же время я не могу с уверенностью сказать, что Заступником не являюсь. Кто способен понять богов? - Уж ты-то точно не способен! Она снова скрестила руки на груди и развернулась так, что взметнулись юбки. Малледу показалось, будто в её глазах блеснули слезы. Он подошел к Анве сзади и обнял, коснувшись подбородком её макушки. - Анва, я тебя люблю и отправляюсь в Бьекдау только для того, чтобы узнать о происходящем. Не сердись на меня, пожалуйста. К его удивлению, жена кричать на него не стала. Она только шмыгнула носом, как бы пытаясь сдержать слезы. - Не беспокойся, - молвила она. - Может, сегодня будет наша последняя ночь, проведенная вместе. Эти слова потрясли его, и на какое-то время он потерял дар речи. Наконец он произнес: - Эта ночь - не последняя. Я вернусь, вот увидишь. Даже если боги явятся в храм и прикажут мне идти на войну, я все равно возвращусь к тебе. Она обернулась, ещё раз шмыгнула носом и бросилась ему на шею. Маллед прижал к себе Анву и поцеловал в лоб. - Ты можешь погибнуть! - выдавила она сквозь рыдания. - Я не погибну, - заверил он её. - Отмеченные богами, как ты знаешь, всегда возвращаются домой. И уж наверняка ни одного из них не ждала жена, даже отдаленно напоминающая тебя. Он взял её на руки, поцеловал и понес в спальню. |
||
|