"Священный ужас" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 13

Сегодня, решил Римо, Джоулин похожа на человека. Весь предыдущий вечер она тихонько сидела и напряженно вслушивалась в слова лекции, которую читал Чиун девушкам из сан-францисского отделения Миссии Небесного Блаженства. Затем, поздно ночью, она попыталась составить Чиуну компанию на его циновке в огромной спальне, отведенной для него и для Римо.

Но Чиун отогнал ее легким движением руки, и, вынужденная довольствоваться Римо, она забралась в его постель, а он так устал за день и так хотел спать, что пришлось обслужить ее — хотя бы затем, чтобы не слушать ее болтовню.

Похоже, вчерашний пятиминутный эпизод в такси несколько ослабил ее безумную тягу к Шриле Гупте Махешу Дору, решил Римо, а ночное соитие, видимо, еще больше остудило ее пыл, потому что сегодня она говорила как достаточно разумное существо, а не как заезженная пластинка.

Чиун все утро стонал и жаловался, что насекомые всю ночь не давали ему спать, а когда Римо заметил, что лично его никакие насекомые не беспокоили, Чиун высказал предположение, что себе подобных они не трогают.

И вот теперь они втроем сидели на переднем сиденье взятого напрокат автомобиля — Джоулин как кусок мяса в гамбургере между Чиуном и Римо.

— Не понимаю, — сказала девушка.

— Слушайте, слушайте! — возгласил Римо.

— Если вы — истинный Великий Владыка, — продолжала Джоулин, — то кто же тогда Шрила?

— Маленьким людям нужны вещи маленького размера, — изрек Чиун. — Людям большим нужны вещи побольше. То же относится и к величию.

Джоулин ничего не сказала. Она крепко сжала губы и о чем-то крепко задумалась. Чиун глянул через нее на Римо.

— Куда мы едем? — спросил он. — Я не знал, что до Синанджу можно добраться на автомобиле.

— Мы едем не в Синанджу. И прекрати это.

— По-моему, он очень жестокий человек, — сказала Джоулин Чиуну, кивнув головой в сторону Римо.

— Ага, как хорошо ты его поняла! Видишь, Римо? Она тебя раскусила. Ты жестокий.

— Не забудь — самонадеянный, — сказал Римо.

— Да, дитя мое, — сказал Чиун, обращаясь к Джоулин. — Не забудь самонадеянный. А кроме того — неповоротливый, неспособный, ленивый и глупый.

— Но он ведь ваш ученик... — недоумевала девушка.

— Сделать прекрасным необработанный алмаз могут многие, — объяснил Чиун.

— Но сделать что-то мало-мальски приличное из бледного куска свиного уха совсем другое. Туг требуется Великий Мастер. Пока еще я просто пытаюсь сделать из него нечто похожее на человека. Красота и сияние придут позже. И он сложил руки.

— А вы могли бы сделать меня прекрасной и сияющей? — спросила Джоулин.

— Легче, чем его. У тебя нет его дурных привычек. Он — расист.

— Ненавижу расистов, — заявила Джоулин. — Мой отец расист.

— Спроси расиста, куда мы едем, — сказал Чиун.

— Куда мы едем, расист?

— Просто на прогулку — подышать свежим воздухом. Благовония, поклоны и суета ужасно действуют мне на нервы, — ответил Римо.

— Вот видишь, — гнул свое Чиун. — Он еще и неблагодарен. Люди с открытой душой распахивают перед ним двери своей обители, а он нос воротит и не ценит их гостеприимства. Истинный американец. Если он станет говорить, что отвезет тебя назад в Патну, не верь ему. Белые никогда не держат своих обещаний.

— Слушай, Чиун. Она такая же белая, как и я. Она из Джорджии, черт побери.

— Мне кажется, я больше не хочу возвращаться в Патну, — вдруг объявила Джоулин.

— Вот видишь, — сказал Чиун. — Она не такая, как ты. Она умнеет на глазах, а ты за последние десять лет жизни сумел усвоить меньше чем ничего.

Римо съехал на обочину и остановил машину.

— Ладно, все выгружайтесь. Пойдем прогуляемся.

— Вот видишь, — не унимался Чиун. — Смотри, как он нами командует. Охо-хо, какое вероломство!

Чиун вышел из машины и огляделся по сторонам.

— Это Диснейленд? — громко спросил он.

Римо в удивлении посмотрел по сторонам. Примерно в полуквартале от них, на автостоянке был устроен парк аттракционов для сбора средств в пользу римско-католического храма Св. Алоизия.

— Да, — солгал Римо. — Это Диснейленд.

— Я прощаю тебе, Римо, твой расизм. Я всю жизнь мечтал побывать в Диснейленде. Забудь о том, что я говорил тебе, — сказал он Джоулин. — Человек, который ведет своего Мастера в Диснейленд, — еще не совсем пропащий.

— Но... — начала было Джоулин, но Римо оборвал ее.

— Тише, детка, — прошептал он, крепко стиснув ей локоть. — Вот тебе Диснейленд, так что забудь все заботы и радуйся жизни. — И нажал посильнее.

Она поняла.

А Чиун тем временем дрожал всем телом — он словно подпрыгивал от восторга, хотя ноги его крепко стояли на тротуаре. Его необъятных размеров шафранное кимоно было похоже на наволочку, надуваемую порывами ветра, — оно то наполнялось воздухом и взлетало вверх, то плавно опускалось, то взлетало, то опускалось.

— Обожаю Диснейленд, — в восторге воскликнул Чиун. — Сколько раз я могу прокатиться?

— Четыре, — сказал Римо.

— Шесть, — сказал Чиун.

— Пять, — сказал Римо.

— По рукам. У тебя есть деньги?

— Есть.

— Достаточно?

— Да.

— И для нее тоже?

— Да.

— Идем, дитя мое. Римо ведет нас в Диснейленд.

— Сначала мне надо позвонить.

Фердинанд Де Шеф Хант медленно вел машину назад в Сан-Франциско. Город приводил его в смятение лабиринтами улиц, которые сбегали с одного холма, взбегали на другой, а потом, казалось, бесследно исчезали.

Не без труда он нашел Юнион-стрит и с еще большим трудом — здание, в котором разместилось сан-францисское отделение Миссии Небесного Блаженства.

Если эти двое — Римо и Чиун — искали Дора в районе Сан-Франциско, то, по всей вероятности, должны были сюда заглянуть.

Он не ошибся.

— Они были здесь. Были, — сказал старший гуру Кришна. — У него был значок, — добавил он.

— И где они теперь?

— Они только что звонили. Они в парке аттракционов у Рыбацкой Пристани.

— А они знают, где Дор?

— Послушай, да откуда им знать? Даже я этого не знаю.

— Если они вернутся сегодня вечером, не говори им обо мне, — сказал Хант. — Если мне повезет, то они не вернутся.

— Кто ты такой, чтобы отдавать приказы? — спросил Кришна.

Хант достал из бумажника сложенный листок бумаги. Кришна развернул его и прочитал нацарапанные Дором строчки, в которых тот рекомендовал Ханта как своего личного представителя.

— Круто, — сказал Кришна, возвращая письмо. — А ты видел Его?

— Да.

— О, да святится его Всеблагое Совершенство!

— Да, да, святится. Когда они ушли?

— Час назад. Если снова увидишь Всеблагого Владыку, скажи ему, что наша Миссия с восторгом ожидает, когда он пожалует в наш город.

— Ладно. Это произведет на него неизгладимое впечатление, — сказал Хант.

Хант сошел с высокого каменного крыльца здания Миссии. В машине, припаркованной на противоположной стороне улицы, сидел Элтон Сноуи и внимательно следил за ним.

— Ну, и что скажешь, Элтон? — спросил его один из двух мужчин, сидевших на заднем сиденье.

— Не знаю, Пьюлинг, но, по-моему, надо ехать за ним.

Хант забрался в свой старый рыдван и мягко отъехал от обочины.

— Ну что ж, поехали за ним, — сказал Пьюлинг. — Если окажется, что он ни при чем, это здание никуда не убежит.

— Тогда — вперед, — сказал Сноуи, завел мотор и отчалил.

— Следуйте за ним! — со смехом произнес Пьюлинг.

Его сосед издал боевой клич армии южан.

— Сейчас мы этого похитителя разделаем! — сказал человек, сидевший на переднем сиденье рядом со Сноуи.

Сноуи вздохнул и поехал вперед.

Хант увидел в зеркальце заднего вида большой черный автомобиль, но не придал этому никакого значения. Мысли его были заняты тем, что ждало его впереди, и он испытывал приятное покалывание по всему телу. Он ехал по направлению к парку аттракционов, где должен был исполнить то, что его семья так мастерски исполняла в течение столетий, и заранее ликовал. Казалось, вся его жизнь представляла лишь прелюдию к тому, что должно случиться сегодня.

— Я хочу покататься на лодке.

— Нельзя. Лодки — для маленьких детей.

— Покажи, где это написано, — обиделся Чиун. — Покажи мне, где?

— Вот тут. — Римо вытянул палец. — Вот тут, на табличке, написано:

«Город малышей». Как, по-твоему, что это означает?

— По-моему, это не означает, что мне нельзя прокатиться на лодке.

— Ты не боишься, что будешь выглядеть глупо? — спросил Римо, рассмотрев лодки — их было четыре, все размером не больше ванны, и плавали они в круглой канавке с водой, шириной два фута и глубиной шесть дюймов.

Металлические трубы соединяли лодки с мотором в центре канавы. Служитель в грязной драной тенниске и с кожаным ремешком на правом запястье стоял у калитки в четырех футах от водоема, совмещая в одном лице должности карусельщика, кассира и контролера.

— Только глупец выглядит глупо, — возразил Чиун — И только дважды глупец беспокоится по этому поводу. Я хочу покататься на лодке. — Он обернулся к Джоулин:

— Скажи ему, что мне можно покататься на лодке. Вы оба — белые, может, он тебя лучше поймет.

— Римо, пусть Великий Владыка покатается на лодке.

— Ему жалко двадцати пяти центов, — заявил Чиун. — Я не однажды видел, как он тратил впустую целый доллар за раз, а для меня ему жалко двадцати пяти центов.

— Ладно, ладно, ладно, — сдался Римо. — Но мы с тобой договорились, что ты покатаешься пять раз. Три раза ты уже покатался.

— Римо, клянусь тебе всем святым. Если ты дашь мне прокатиться на лодке, я не стану больше ни о чем тебя просить.

— О'кей, — согласился Римо.

Римо подошел к служителю и выудил из кармана четверть доллара.

— Один билет, — сказал он.

Служитель ухмыльнулся, выставив напоказ редкие зубы:

— Надеюсь, скорость не покажется тебе слишком большой.

— Это не для меня, дорогой. А теперь давай-ка сюда билет, пока я не сообщил полиции тринадцати штатов, что нашел тебя.

— О'кей, умник. — Служитель оторвал билет от длинной бумажной ленты и протянул Римо. — Держи.

Римо отдал ему монету.

— И будь добр, окажи себе еще одну услугу, — напутствовал его Римо. — Когда этот билет пойдет в дело, не говори ничего.

— Чего-о?

— Не позволяй себе никаких замечаний и не лезь на рожон с дурацкими остротами. Постарайся не причинять вреда самому себе и держи свою широкую пасть на замке.

— Знаешь, ты мне не нравишься. Очень хочется дать тебе по мозгам.

— Понимаю. Ты бы дал, только боишься, как бы я не сообщил тюремной администрации, что зря тебя выпустили под честное слово раньше срока. Делай, как я сказал. Захлопни пасть.

Римо вернулся к Чиуну и девушке и протянул старику билет. Чиун был явно разочарован.

— А ей?

— Она не говорила, что хочет прокатиться.

— Хочешь прокатиться, девочка? Не стесняйся, — сказал Чиун, — Римо очень богатый. Он может себе это позволить.

— Нет, спасибо, не надо, — отказалась Джоулин.

Чиун кивнул и направился к «лягушатнику». Римо шел рядом.

— Знаешь, я даже рад, что она отказалась, — признался Чиун. — Женский визг меня раздражает.

Чиун протянул билет контролеру. Тот посмотрел на хлипкого старика-азиата, потом на Римо. Римо прижал указательный палец к губам, давая понять служителю, что комментариев не требуется.

— Не забудь пристегнуть ремни, папаша, — дал Чиуну наставление служитель. — Мне бы не хотелось, чтобы ты вывалился и утонул.

— Обязательно, обязательно, — заверил его Чиун. Он миновал контролера и обошел вокруг водоема. Сначала он сел в голубую лодку, аккуратно расправив свое кимоно на узком сиденье, потом вдруг быстро вылез и направился к красной лодке. Как раз в этот момент к той же самой лодке вприпрыжку приближалась девочка лет пяти — на лице ее сияла улыбка, золотые кудри развевались вокруг головки, коротенькое платьице подпрыгивало при каждом шаге. Чиун увидел ее и перешел на бег.

К лодке они подоспели одновременно.

Оба остановились.

Чиун показал на небо.

— Смотри! Смотри! — воскликнул он, изобразив крайнюю степень удивления. — Смотри, что там такое!

Девочка подняла глаза и посмотрела туда, куда указывал палец Чиуна. Чиун, воспользовавшись моментом, проскочил мимо нее и прыгнул в красную лодку.

Когда взор девочки вернулся назад, Чиун уже удобно расположился на сиденье.

Ее лицо скривилось, она была готова расплакаться.

— Голубая лодка лучше, — сказал Чиун.

— Я хочу покататься в красной, — заявила девочка. — Пойди покатайся в голубой.

— Но я хочу в красной.

— Я тоже, — заупрямился Чиун. — И я пришел раньше. Уходи.

Девочка топнула ногой.

— Убирайся из моей лодки!

Чиун сложил руки на груди.

— Покатайся в голубой, — сказал он.

— Не хочу, — стояла на своем девочка.

— Что ж, я не заставляю тебя кататься в голубой, — гнул свое Чиун. Можешь стоять здесь до конца жизни, если тебе так хочется.

— Убирайся из моей лодки! — закричала девочка.

— Эй, старикашка, убирайся из ее лодки! — заорал и контролер.

Римо похлопал его по плечу.

— Ты уже забыл, что я тебе говорил, дружок, — сказал он. — Помнишь? Никаких неосторожных высказываний. Сделай себе одолжение, заткнись, пожалуйста.

— Я тут распоряжаюсь. Пусть он освободит красную лодку.

— Хочешь сказать ему лично?

— Пошел ты в задницу! — огрызнулся контролер, поднимаясь с места. Именно это я ему и скажу.

— Куда отправить твои бренные останки? — поинтересовался Римо.

Контролер потопал к девочке и, остановившись рядом, обратился к Чиуну:

— Убирайся из лодки!

— Она может покататься на голубой, — возразил Чиун. — А ты — на желтой.

— Она будет кататься на красной.

Чиун сел так, чтобы не видеть лица контролера.

— Запускай карусель, — сказал он. — Мне надоело ждать.

— Не запущу, пока ты не уберешься.

— Римо! — крикнул Чиун. — Заставь его запустить карусель.

Римо отвернулся, чтобы никто не мог подумать, что они с Чиуном знакомы.

— Все вы, белые, заодно, — проворчал Чиун.

— И нечего распускать язык, — огрызнулся контролер. — Если тебе не нравится наша страна, почему бы тебе не вернуться туда, откуда ты взялся?

Чиун вздохнул и повернулся к нему лицом.

— Хороший совет. Почему бы тебе самому ему не последовать?

— Я родом из этой страны.

— Вовсе нет, — возразил Чиун. — Разве не сказано в вашей книге: «Из праха ты вышел и в прах возвратишься»?

Услышав эти слова, Римо обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чиун встал с сиденья. Взметнулось кимоно — и не успел Римо моргнуть глазом, а контролер уже лежал распластанный поперек маленькой фиберглассовой лодки.

Лицо его находилось под водой.

— Чиун, хватит, перестань! — закричал Римо, направляясь к лодке.

— Правильно, давай, защищай его, — обиженно сказал Чиун, по-прежнему удерживая под водой голову судорожно дергающегося контролера.

— Отпусти его, Чиун! — крикнул Римо.

— Не отпущу.

— О'кей, пусть так, — сказал Римо. — Больше ты кататься не будешь. — И отвернулся.

— Погоди, Римо. Погоди. Смотри, я отпустил его. Видишь? С ним все в порядке. Видишь? Скажи ему, что с тобой все в порядке. — Чиун похлопал контролера по щекам — Перестань задыхаться, идиот, и скажи ему что с тобой все в порядке!

Контролеру наконец удалось перевести дух, и он отодвинулся подальше от Чиуна. Бросил полный ужаса взгляд на Римо, но тот пожал плечами я-же-тебе-го-ворил.

— Лучше будет, если ты запустишь карусель, — сказал он.

Контролер вернулся на свой стул и нажал кнопку. Мотор закашлял, и лодки поплыли по кругу. Девочка подняла крик. Римо достал из кармана доллар и протянул ей.

— Возьми, — сказал он. — Пойди купи себе мороженое, а в следующий раз прокатишься в красной лодке Девочка выхватила бумажку из руки Римо и умчалась. Лодка Чиуна медленно проплыла мимо Римо.

— Я смотрю, тебе удалось избавиться от этой сопливой маленькой негодницы, — сказал старик. — Молодец.

— Пусть покатается подольше, — сказал Римо, проходя мимо контролера, и присоединился к Джоулин.

К тому времени, как Фердинанд Де Шеф Хант добрался до парка аттракционов, он уже был твердо уверен, что большой черный автомобиль его преследует Поэтому он припарковал свою машину на стоянке у входа в какой-то ресторан в одном квартале от парка, проскользнул в боковую дверь, пробежал через зал и черным ходом вышел на соседнюю улицу.

Внимательно озираясь по сторонам, Хант прошел по пирсу из дерева и бетона и примерно через полквартала оказался напротив парка аттракционов. Обернулся назад — преследователей не было видно. Тогда он не спеша двинулся по направлению к парку.

— А теперь надо найти этих двоих — как их там?.. — Римо и Чиуна.

Чиун перегнулся через деревянный барьер и осторожно кончиками пальцев подбросил пятицентовую монету. Монета полетела вверх и вперед, перевернулась всего один раз и плашмя приземлилась на площадку, чуть приподнятую над уровнем асфальта. Монета попала в самый центр маленького красного кружка одного из многих сотен красных кружков на белом линолеуме. Диаметром эти кружки лишь немного превосходили диаметр монеты. Если монета попадала в самый центр кружка и не залезала краем на белое поле, игрок получал приз.

— Я опять выиграл! — воскликнул Чиун.

Служитель аттракциона воздел глаза к небу, как бы моля о снисхождении.

— На этот раз я хочу розового кролика, — попросил Чиун. За спиной его стояли Римо и Джоулин, держа охапки плюшевых и резиновых зверушек, коробки с настольными играми и много всего прочего. На указательном пальце правой руки Римо небрежно болтался круглый аквариум с золотыми рыбками.

Служитель снял с полки маленького розового плюшевого кролика и протянул его Чиуну.

— О'кей, — сказал он. — Вот ваш кролик. А почему бы вам не пойти куда-нибудь еще?

— А потому, что я хочу играть именно в эту игру, — ответил Чиун.

— Да, но так вы меня разорите, — взмолился служитель. — Вы уже выиграли девятнадцать призов!

— Да, и я хочу выиграть еще.

— Только не здесь! — в гневе возопил служитель.

Чиун через плечо обратился к Римо:

— Поговори с ним. Пригрози, что пожалуешься мистеру Диснею.

— Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще? — Римо попытался отвлечь Чиуна.

— Ты тоже не хочешь, чтобы я выиграл, — заявил Чиун. — Ты завидуешь.

— Точно. Я завидую. Всю жизнь я мечтал о золотых рыбках, о трех резиновых утках, о семи плюшевых кошках, о карманных шашках и еще о двух охапках сена.

Служитель удивленно посмотрел на Римо. «Сено» — так на профессиональном жаргоне работников увеселительных заведений назывались все эти игрушечные призы.

Он повнимательнее присмотрелся к Римо. Римо заговорщически кивнул и подмигнул ему. Служитель понял: этот парень — вымогатель, собирающийся пощипать перышки старому желтому попугаю. Служитель едва заметно кивнул в ответ.

— Конечно, папаша, — сказал он Чиуну. — Валяйте, играйте дальше.

— Следи за мной, Римо, — сказал Чиун. — Я сделаю это с закрытыми глазами. — И он крепко зажмурился. — Ты следишь, Римо?

— Да, папочка.

— Ты меня видишь?

— Да. Это у тебя глаза закрыты, а не у меня.

— Хорошо. Смотри внимательно.

Чиун перегнулся через барьер. Глаза его по-прежнему были закрыты. Он подбросил монетку с ногтя большого пальца правой руки. Монетка взлетела высоко, почти к полотняному потолку палатки, бешено вращаясь, описала дугу, перевернулась еще раз и плашмя приземлилась в самом центре красного кружка.

Чиун все еще не открывал глаза.

— Я не смотрю, не смотрю. Я выиграл?

Римо глазами показал на монетку. Служитель носком ботинка чуть-чуть сдвинул ее так, что монетка оказалась наполовину на белом.

— Нет, ты проиграл, — солгал Римо.

Потрясенный Чиун открыл глаза.

— Ты лжешь! — воскликнул он и посмотрел на монетку, лежавшую наполовину на красном, наполовину на белом. — Ты обманул меня.

— Более того, — продолжал лгать Римо, — теперь тебе придется вернуть все призы.

— Никогда. Никогда я не расстанусь со своими золотыми рыбками.

— Все, кроме золотых рыбок, — уступил Римо и вернул служителю все, что было в руках у него и у Джоулин. Служитель со счастливым видом расставил призы на полках. Аквариум с золотыми рыбками остался у Римо.

— Ты обманул меня, — повторил Чиун. Голос его был на удивление спокоен. — Скажи мне правду: ты ведь обманул меня?

— Да.

— Зачем?

— Затем, что нам не нужно все это барахло.

— Согласен. Очень может статься, что руки тебе понадобятся свободными.

Глаза Чиуна сузились, он, казалось, к чему-то принюхивался.

— В чем дело? — удивился Римо.

— Ни в чем, — ответил Чиун. — Пока. Не урони рыбок.

Когда Фердинанд Де Шеф Хант увидел молодого белого с руками, полными призов, и старика-азиата, бросающего монетки, он сразу понял: это они. Те, кого он искал. Странное ощущение возникло у него — словно в горле застрял комок, который никак не удавалось ни проглотить, ни выплюнуть. Это было новое чувство — интересно, испытывали ли такое многие поколения рода Де Шефов, когда выходили на дело?

Пока те играли, Хант остановился у соседнего аттракциона. Он заплатил двадцать пять центов и получил три бейсбольных мяча. Ими надо было сбить шесть бутылок, стоявших на бочке Хант отвернулся и не глядя кинул первый мяч. Служитель улыбнулся, но мяч попал в бутылку, стоявшую посередине, и повалил все бутылки на бок. Потом мяч прокатился по кругу и сбил их на пол.

Служитель перестал улыбаться, когда Хант проделал то же самое со вторым мячом. Потом Хант глянул через плечо и увидел, что двое его подопечных и девушка в розовом сари уходят прочь. Он кинул третий мяч служителю.

— Ваши призы, — сказал тот.

— Оставьте их себе, — отказался Хант и легким прогулочным шагом пошел вслед за троицей.

Он отпустил их от себя ярдов на двадцать. Они были заняты разговором, и он знал, что они еще не почувствовали за собой слежку.

Чиуна, действительно, в этот момент больше всего интересовало содержание разговора.

— Я покатался всего четыре раза, — заявил он. — А ты обещал пять.

— Ты сказал, что если я разрешу тебе покататься на лодке, ты не станешь больше ни о чем просить.

— Не помню, чтобы я это говорил, — возразил Чиун. — А я всегда помню, что говорю. С какой стати я должен быть доволен четырьмя разами, если ты обещал пять? Можешь придумать какую-нибудь причину, по которой я мог бы это сказать?

— Сдаюсь. — Римо пришлось уступить.

— Вот и хорошо, — обрадовался Чиун. — Вон на чем я хочу покататься. Он протянул руку вперед, в сторону аттракциона, который назывался «Летающая корзина» Потом наклонился к Джоулин:

— Ты можешь покататься со мной. Римо заплатит.

— Все, что пожелаете, — устало отмахнулся Римо, и все трое Чиун впереди — пошли по узкому проходу среди лавчонок и аттракционов по направлению к «Летающей корзине».

Это была огромная карусель вроде «чертова колеса», где на стальных тросах болтались пластмассовые кабинки, формой напоминающие корзины.

Когда все трое завернули за угол, Хант потерял их из виду и ускорил шаги.

И тут на плечо ему легла чья-то рука. Он резко обернулся и увидел очень красную и очень злобную рожу. Рядом стояли еще три такие же косные и такие же злобные рожи.

— Вот он, ребята, — сказал Элтон Сноуи. — Вот он, похититель. Где моя дочь?!

В Элтоне Сноуи Хант признал того человека, который сидел за рулем черного автомобиля, преследовавшего его всю дорогу от Миссии Небесного Блаженства.

Он пожал плечами:

— Не знаю, о чем вы. Вы, вероятно, ошиблись.

— Не пытайся запудрить мне мозги, сынок, — прорычал Сноуи и крепко схватил Ханта за локоть.

Трое других тут же обступили его и быстро оттащили через узкий проход между двумя палатками на поросшую травой лужайку, где было на удивление пусто и тихо, хотя шумная площадь находилась всего в нескольких ярдах.

— Послушайте, сэр, я ничего не знаю о вашей дочери, — повторил Хант. Он не хотел тратить слишком много времени на выяснение отношений — нельзя было упускать своих подопечных.

— Что скажете, ребята, может, обработаем его немного, чтобы развязать ему язык?

Все четверо навалились на Ханта и опрокинули его на землю.

Двое держали его за ноги, двое — за руки, весом своих тел вжимая их в мягкий дерн.

— Сейчас этот сукин сын заговорит, — сказал Сноуи.

Хант шарил пальцами левой руки по земле и наткнулся на трехгранный металлический колышек, за который был зацеплен трос брезентового навеса.

Кончиками пальцев он выдернул колышек из земли и зажал в кулаке. А тем временем лицо его ощущало периодически повторяющиеся пощечины.

— Говори, ублюдок? Вор, мразь? Что ты делал в этой Блаженной Миссии? Где моя девочка?

Пальцы правой руки Ханта судорожно скребли землю. Он зачерпнул пригоршню пыли, среди которой попался камешек размером с виноградину Пыль он просеял сквозь пальцы, а камень оставил.

— Это ошибка. Я не знаю вашу дочь. — Сноуи, до того державший левую руку Ханта и одновременно хлеставший его по щекам, издал яростный клич и попытался обеими руками вцепиться Ханту в горло, чтобы выдавить из него правду.

Левая рука Ханта получила свободу. Легким движением кисти он пустил в полет металлический колышек.

— А-а-а-а! — раздался дикий вопль за спиной Сноуи. Тот обернулся.

Колышек вонзился глубоко в правый бицепс того из друзей Сноуи, который держал левую ногу Ханта. Видимо, была задета артерия. Кровь залила белую рубашку с короткими рукавами и струей выбивалась из раны при каждом ударе пульса. В ужасе человек схватился левой рукой за правое плечо и, шатаясь, попытался встать на ноги.

И почти в тот же момент камешек вылетел из правой руки Ханта, просвистел в воздухе и попал в левый глаз того, кто держал правую ногу Ханта. Тот закричал и опрокинулся навзничь, обеими руками схватившись за лицо.

Сноуи сначала растерялся, потом гнев его удвоился, и он с новой энергией устремился к горлу Ханта. Но у его предполагаемой жертвы уже освободились обе ноги и левая рука. Хант повернулся на правый бок. Руки Сноуи ткнулись в грязь. В тот же самый момент Хант снова набрал полную пригоршню пыли и швырнул ее в лицо человека, все еще державшего его правую руку. У того перехватило дыхание, он закашлялся и ослабил хватку, и Хант сделал еще поворот направо, подтянул ноги и встал Человек, истекающий кровью, был в шоке. Тот, в которого попал камень, по-прежнему держался обеими руками за лицо. Третий все еще пытался откашляться и очистить от пыли легкие. Сноуи стоял на коленях, как бы пытаясь задушить человека-невидимку. Но жертва была уже у него за спиной.

Хант поднял ногу, надавил Сноуи на задницу и сильно пихнул. Очень сильно. Сноуи растянулся, уткнувшись лицом в землю.

— Последний раз повторяю, — произнес Хант. — Я не знаю вашу дочь. Если вы еще когда-нибудь встанете у меня на пути, вы уже никогда и никому не сможете об этом рассказать.

Он отряхнулся и пошел прочь, надеясь, что его подопечные еще не ушли.

Элтон Сноуи глядел ему в спину, судорожно пытаясь найти подходящие слова такие, чтобы точнее выразить чувство отчаяния и гнева, переполнявшее его Губы его шевелились. Мысленно, не отдавая себе в этом отчета, он одно за другим отвергал все ругательства, которые казались ему недостаточно обидными. Наконец он изрек получился не столько крик, сколько шипение.

— Поцелуйся со своим черномазым!

Фердинанд Де Шеф Хант услышал эти слова и рассмеялся.

— Ух ты! — воскликнул Чиун.

— Ух ты! — воскликнула симпатичная блондинка.

И с похожим уханьем пластиковая корзина, подвешенная к колесу карусели на двух тонких стальных тросах, медленно поползла вверх.

— Давай раскачаем корзину, — предложил Чиун.

Глаза его горели от возбуждения.

— Давайте лучше не будем раскачивать корзину, — выдвинула встречное предложение девушка. — Это запрещается.

— Нехорошо со стороны мистера Диснея, — обиженно произнес Чиун. — Зачем он подвешивает такие чудесные корзины, если их даже нельзя раскачивать?

— Не знаю, — ответила девушка. — Но там внизу я видела табличку, а на ней написано: «Не раскручивайте корзины».

— Ух! — воскликнул Чиун.

— Ух! — воскликнула девушка.

— У-ух! — воскликнул Чиун.

— У-ух! — воскликнула девушка.

— Забавно, как забавно, мистер Дисней, — произнес Чиун. — У-ух! — добавил он.

Держа болтающийся на пальце аквариум, Римо терпеливо ждал, пока закончится сеанс катания. Все его внимание было приковано к происходящему наверху. За спиной его стоял Фердинанд Де Шеф Хант. В карманах у него не было ничего, что можно было бы использовать как оружие. Он глянул на землю, но и там не увидел ни единого камешка, хотя бы даже самого крошечного — сплошной асфальт.

Хант обернулся. Рядом он обнаружил павильон под вывеской «Дискобол». За один доллар можно было получить четыре тоненькие жестяные тарелки и попытаться бросить их так, чтобы они влетели в узкую щель в задней стене павильона. Тот, кому удавалось это сделать два раза подряд, получал приз. Но лишь немногие выигрывали, так как тарелки были разнокалиберные, и если одна летела по прямой, то другая могла вдруг ни с того ни с сего взвиться вертикально вверх и ткнуться в потолок.

Хант вытащил несколько мятых бумажек из кармана рубашки, бросил их на прилавок и левой рукой сгреб три тарелки.

— Покупаю, — сказал он служителю. Тот пожал плечами. Ему тарелки обходились по десять центов каждая.

Хант медленно направился в сторону Римо, который по-прежнему неотрывно смотрел вверх. Дело обещало быть легким. Сначала белый, а потом — когда корзина спустится вниз — желтый.

По тарелке на каждого. И одна запасная. Промахнуться невозможно До Римо оставалось двенадцать футов. Еще шаг. Осталось десять футов.

Высоко вверху Чиун перестал «ухтыкать». Он увидел приближающегося к Римо молодого человека. Глаза Чиуна сузились и превратились в тоненькие щелочки.

Что-то было не так. Он чувствовал это — точно так же, как некоторое время тому назад он чувствовал, что кто-то за ними следит. Но как раз в этот момент корзина Чиуна перевалила через верхнюю точку, и колесо загородило от него Римо.

Римо расслабился. Катание заканчивается. Скоро Чиун с девушкой будут на земле. Тут он почувствовал какое-то движение сзади справа и, не чувствуя опасности, медленно повернулся.

Рассекая воздух, как НЛО, на него надвигалась металлическая тарелка. Она летела совершенно бесшумно, параллельно земле, ее острый край был направлен прямо ему в переносицу.

Черт, а тут еще этот аквариум, и совершенно невозможно допустить, чтобы он разбился. Лучшее, что он мог сделать, — это чуть-чуть отклонить голову вправо. Левая рука его согнулась в локте и резко рванулась вверх, как копье.

Твердые, как железо, пальцы ткнулись в самый центр тарелки в тот самый момент, когда она уже готова была вонзиться ему в голову. Тарелка задрожала, смялась и упала к ногам Римо.

Римо огляделся. В десяти футах от него стоял худощавый молодой человек. В руках у него были еще две тарелки. Римо улыбнулся. Он позвонил в Миссию Небесного Блаженства и сообщил, где они находятся, специально для того, чтобы любой, кого пошлет Шрила Дор, смог бы их найти.

Хант улыбнулся, глядя, как Римо делает шаг в его сторону. Идиот. Ему повезло — поднял руку как раз вовремя и перехватил тарелку. Второй раз ему так не повезет.

Римо сделал еще один шаг — очень медленно и осторожно, чтобы не расплескать воду из аквариума.

Тарелка в правой руке Ханта нырнула под его левый локоть и резко вылетела вперед — прямо в горло Римо. С восьми футов промахнуться невозможно.

Но, черт его подери, ему опять повезло. Он перехватил тарелку движением левой кисти, и она, отклонившись от курса, врезалась в асфальт мостовой, пропахав борозду длиной в шесть дюймов.

Римо сделал еще один шаг. Хант понял, что тарелки не годятся. Нужно другое, более надежное оружие, а к рукопашному бою он был не готов. И в этот момент со стороны «Летающей корзины» донеслось очередное «ух ты!».

Пора кончать.

Хант поднял взор. Корзина со стариком-азиатом достигла нижней точки карусели и снова начала подниматься. Правая кисть Ханта снова нырнула под его левый локоть, и третья тарелка с почти неслышным свистом полетела к карусели — точно по направлению к той корзине, в которой находились Чиун и Джоулин. Римо обернулся вслед тарелке и бросился к карусели. Острым ободом тарелка перерубила один из двух стальных тросов, поддерживающих корзину, пролетела чуть дальше и упала на землю.

Кабинка начала падать.

— Ух ты! — завопил Чиун, залившись счастливым смехом. Он протянул левую руку вверх и зажал в ней оборванный конец троса. Носком левой ноги он нащупал углубление в стенке корзины и зацепился за него, а правой рукой ухватился за край корзины. В таком положении левая рука вверху, а правая рука и левая нога внизу он удержал кабинку и, не переставая во всю мочь «ухтыкать», держал ее, пока колесо поднималось вверх и начало опускаться, а Джоулин тем временем в страхе вжималась в противоположную стенку кабинки.

— Останови эту штуку! — крикнул Римо служителю.

Тот рванул тяжелый рычаг, выключавший мотор, и одновременно схватился за другой рычаг, служивший тормозом. Когда колесо совершило оборот, служитель увидел оборванный трос и старика-азиата, удерживающего корзину. Опытный служитель остановил карусель в тот самый момент, когда корзина с Чиуном и девушкой достигла самой нижней точки — прямо над деревянным настилом. Чиун отпустил трос, и кабинка мягко упала на настил с высоты четырех дюймов.

Лицо Чиуна сияло.

— У-у-у-у-х! — воскликнул он, выскакивая из кабинки. — Чудесно прокатились. Рыбки целы?

— Да, целы. Ты в порядке?

Чиун самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на Джоулин, которая приходила в себя после пережитого потрясения и неуверенно пыталась встать на ноги.

— Конечно, мы в порядке, — ответил Чиун. — Катание на карусели совершенно безопасно. Никаких жертв и несчастных случаев не бывает. Мистер Дисней такого не допустит.

Римо обернулся назад. Молодой человек исчез. Искать его сейчас — значит попусту тратить время.

Позднее, когда они уже ушли из парка, Чиун задумчиво произнес:

— Знаешь, Римо, одного я никак не могу понять.

— Чего?

— Когда мистер Дисней перерубает трос тарелкой, сколько людей способны сохранить самообладание, схватить оборванный конец троса и удержать корзину? Разве никто никогда не падает?

— Конечно, нет, — заверил его Римо. Указательный палец его правой руки был по-прежнему согнут крючком, и на нем болтался аквариум. — Это первое, чему учатся американские дети. Схватить трос и не дать корзине упасть.

— Странно, — сказал Чиун. — Вы, нация, не умеющая ни говорить, ни бегать, ни даже двигаться правильно, нация, поедающая плоть самых различных животных, и тем не менее — вы умеете такое.

— Это не сложно, — скромно заявил Римо.

— И еще. Ты не заметил, что за нами в парке следили? Худой молодой человек.

— Нет, — ответил Римо. — Я никого не видел.

— На тебя похоже, — изрек Чиун. — Ты никогда ничего не замечаешь. Не урони рыбок.