"У трех дубов" - читать интересную книгу автора (Уоллес Эдгар)

Глава 9

Солнце уже закатилось, и голубые тени спустились в долину, когда снова появился утомленный Штейн и повалился в кресло.

— Никаких следов. Ни в Газлмере, ни в Гольдаминго ее не видели, и ни один из железнодорожных служащих не может вспомнить, что видел ее. А как мне сообщил начальник станции, эту девушку хорошо знают на обоих вокзалах.

— Не думаю, что она уехала поездом, — сказал Сократ. — Она уехала сегодня утром около пяти часов на велосипеде.

Боб Штейн с изумлением уставился на него.

— Как же вы догадались об этом? У нее ведь вообще не было велосипеда. Джон Мендель никогда бы не дал ей на это денег.

— Тогда, может быть, его подарил кто-нибудь другой. Во всяком случае она могла уехать на велосипеде. Я доставил себе удовольствие после обеда обыскать ее шкаф и между вещей нашел сломанный велосипедный насос, который она, вероятно, хотела исправить. А велосипед могла одолжить у кого-нибудь.

— У кого? — коротко спросил Штейн.

— Может быть, у своего друга Джефри. Я сегодня утром изучал дорогу у белой виллы в поисках следов от велосипедных колес, но, к сожалению, их было там очень много. Впрочем, — он рассмеялся, — ее поездки на велосипеде не являются тайной. Инспектор Маллет тоже часто видел ее на велосипеде, так что я склонен предполагать, что ее отчим и вы — единственные персоны, которые этого не подозревали.

Штейн нагнул голову, казалось, что он усиленно изучал узоры на ковре.

— Выходит, что она доверяла этому Джефри, — проговорил он наконец.

— Вы все еще не вспомнили, кого может вам напоминать Джефри?

Штейн поднял голову.

— Вы не помните некоего Варба? Теодора Кеннер Варба?

— Великий Боже! — воскликнул, вскочив, Штейн. — Теперь он снова стоит у меня перед глазами. Конечно, это Варб, человек, которого так ненавидел Мендель… Никогда я не видел нашего друга таким бессердечным и жестоким, как в то время, когда он собирал доказательства виновности этого Варба, и особенно при его повторном аресте. Джон тогда уже вышел в отставку, проделал все расследование за свой счет и был вне себя, когда узнал, что Варб был осужден только на три года. Так, значит, Джефри — это Варб. — Глаза Штейна сузились. — Интересно знать, почему он поселился с нами по соседству?

— Почему его так ненавидел Мендель? — спросил Сократ.

— Точно не знаю. Я всегда предполагал и предполагаю, что за этим кроется какая-то женщина. Варб, без сомнения, был блестящим аферистом и, конечно, выступал под чужим именем. Однако все наши попытки узнать что-либо о его жизни терпели неудачи. Я задавал себе иногда вопрос — не столкнулся ли Мендель в своих расследованиях с кем-нибудь из семьи Варба? Как же это было… — Ах, да, я теперь вспомнил, что Мендель мне сам рассказал. У Варба была очень красивая жена, которая ничего не подозревала о преступных делах своего мужа. Спустя три года после того, как Мендель послал Варба на каторжные работы, он поразил нас своей неожиданной женитьбой на одной вдове, которая принесла ему в приданое дочку. Миссис Мендель была очень красивой женщиной. Вы с ней не встречались, Сок?

Сократ отрицательно покачал головой и как-то странно посмотрел на Штейна.

— А если Мендель, — Штейн невольно понизил голос, — женился на жене Джефри?.. Вероятно, это совсем не фантастично, потому что она ничего не знала о его делах и судьбе. Мендель, который не терпел никаких препятствий для осуществления своих желаний, мог ее убедить, что пропавший без вести муж давно умер, так что она в конце концов согласилась на брак с ним.

— Однако каким образом у нее оказалась фамилия Темальтон?

— Это могла быть одна из многих фамилий, под которыми выступал Варб.

— Итак, предположим, что наши рассуждения правильны, — резюмировал Сократ. — В таком случае Молли Темальтон не кто иная, как дочь Варба. И все вместе взятое дает достаточный повод для убийства Джона Менделя.

Штейн, взволнованно бегавший взад и вперед по комнате, схватил шляпу.

— Я пойду немного прогуляюсь, чтобы привести в порядок свои мысли. Вы меня, пожалуйста, известите, как только узнаете что-нибудь о Молли, ладно?

Когда он ушел, в комнате установилось мрачное и тягостное молчание.

— Сок, — почти робко начал Лексингтон, — ты просил, чтобы сегодня вечером я повторил свой вопрос, почему тебя так обрадовало, что вечерние газеты уже опубликовали сообщение об убийстве.

В холле послышался какой-то шум, затем в комнату ворвался сияющий Тиммс.

— Вернулась, мисс Темальтон вернулась!

— Вот в чем заключалась причина, — сказал Сократ, но брат его уже был за дверью и стоял перед бледной молодой девушкой.