"Расчет или страсть?" - читать интересную книгу автора (Джордан Софи)

Глава 9

Хит закрыл глаза и прикоснулся губами к губам Деллы. Он ждал, чтобы знакомое вожделение накрыло его, загустило его кровь, подарило желанное забытье, упрятало б спасительный кокон, отрезав от всего мира, освободило от всего того, что заставило его бежать из уютной библиотеки в ночь через холодные пустоши к Делле.

Делла вздохнула у его губ, пробежала ладонями по его плечам и спине.

Но из темных глубин подсознания выплыло совсем иное лицо – лицо дерзкой девчонки с ярко-голубыми глазами, полными яростного негодования.

Хит открыл глаза и вырвался из объятий Деллы, словно его окатили ледяной водой.

– Хи-и-ит, – промурлыкала она тем голосом, который обычно зажигал его кровь. Обычно, но не сегодня.

Хит нахмурился и посмотрел ей в лицо, стараясь сосредоточить внимание на вздернутом носике и полных губах, мечтая о том, чтобы лицо Деллы вытеснило тот образ, что запечатлелся у него в мозгу после ночной встречи в библиотеке – ему виделась Порция в простой, чертовски целомудренной ночной рубашке с обтрепавшимися краями. Ее черные волосы, словно шаль, укрывали плечи. Хит зажмурился и открыл глаза, но Порция все не желала уходить. Она поселилась у него в голове, она проникла к нему в кровь – туда, где ей было совсем не место.

Делла надула губки и скользнула ладонью по его груди, потом ниже, взяла его в пухлую ладошку и начала с усилием ритмично сжимать и поглаживать. Обычно, когда доходило до этого, он переворачивал ее на спину, задирал ей юбку и брал свое. Но Порция, все испортила. Проклятая девчонка! Теперь он не мог даже Деллой насладиться – единственной женщиной, с которой он общался без опаски.

Три брака и ни одного отпрыска – этот факт не оставлял сомнений в том, что Делла не могла зачать ребенка. Лучшей любовницы он не мог найти – с ней он был в безопасности, поскольку она не могла никому передать семейную болезнь Мортонов. И еще с ней было безопасно потому, что он ее не любил.

Хит и с другими женщинами имел дело, но всегда останавливался перед последней близостью. Риск был слишком велик. С Деллой он мог освободить страсть. Так почему сегодня у него ничего не получалось?

Исполненный решимости довести дело до конца, он провел языком по часто бьющейся жилке на ее шее. Он хотел удовлетворить ее и в себе вызвать реакцию, освободиться от тисков, в которых держала его Порция.

– Я просто… отвлекаюсь, – пробормотал он.

– Так не отвлекайся. – Делла схватила его за волосы и прижала губами к своей груди.

Легко сказать. Даже тогда, когда он занялся пышной грудью Деллы, насмешливый звонкий голос в его голове повторял: «Я не собираюсь уезжать из Мортон-Холла, пока не поправлюсь окончательно и не буду готова к отъезду». Хит со стоном упал навзничь на кровать. Закрыв лоб рукой, он уставился в потолок.

– Хит? – Делла наклонилась над ним. В карих глазах ее читалась тревога. – Что не так?

Он повернул к ней голову, равнодушно окинув взглядом кудрявую гриву медно-рыжих волос. Он смотрел на нее с досадой, тогда как совсем недавно одного взгляда на нее было достаточно, чтобы разжечь в нем желание.

Хит тяжело вздохнул. У него не было будущего. С этим он давно примирился. Он принял свою судьбу. Так зачем тратить жизнь на бесплодное вожделение, на тоску по девчонке, которую он все равно не мог иметь?

Делла задрала рубашку до бедер и села на него сверху. Хит нахмурился. Вид этих пышных бедер нисколько его не возбуждал. Последние несколько лет эти бедра его вполне устраивали. С Деллой ему было удобно. Более чем удобно. Его раздражало то, что сегодня она не смогла заставить его забыть о том, что таилось в его сердце, в его крови, что готовилось завладеть им. Не мог он забыть синих глаз и тоненькой гибкой фигурки Порции, и пышные формы Деллы больше не прельщали его. Как он ни старался, он не мог забыть женщину, что спала под крышей его дома, эту пигалицу в очках, что вторглась в его библиотеку, в его дом, проникла в его кровь.

Похлопав Деллу по пышным бедрам, он пробормотал:

– Похоже, сегодня я не в настроении.

Делла скатилась с него и одернула рубашку, прикрывая ноги.

– Я вижу, – спокойно сказала она. – Я что-то не то сделала?

Она явно не понимала. Черт, он тоже не понимал. У них все было хорошо. Их отношения базировались на взаимной потребности в сексе. Похоронив трех мужей, Делла решила не выходить замуж, но отказывать себе в плотских удовольствиях не собиралась.

Хит тяжело вздохнул и поднялся. Он молча потянулся за рубашкой. Он понимал, что обязан объясниться. В конце концов, это он разбудил ее среди ночи ради того, чтобы покувыркаться в постели.

– Что случилось? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Ничего, – сказал он, застегивая рубашку.

– Хи-и-ит? – протяжно произнесла она.

Хит провел рукой по волосам и снова вздохнул.

– Моя чертова бабушка имела наглость пригласить внучку вдовствующей герцогини Дерринг в гости. На неопределенное время.

Делла пристально смотрела на него, пока он натягивал сапоги.

– Я не понимаю…

– Она хочет, чтобы я женился на этой девчонке.

Делла пожала плечами:

– И что с того? До сих пор ты ловко избегал подобных ловушек. Что же изменилось сейчас?

Хит медленно распрямился, уставившись вдаль невидящим взглядом. Порция. В ней все дело. Она не такая, как все прочие.

Бабушка пыталась свести его с большим количеством девушек. Он уже не помнил, сколько их было. Как не мог вспомнить ни одного имени и ни одного лица. Все они были похожи одна на другую – девушки из хороших семей, чьи родственники не придавали проклятию особого значения и не особенно верили тому, что обрекают этих девиц на рождение новых безумцев. Но все эти девицы сбегали, столкнувшись с его неприязненным отношением.

Все, но не Порция. Нет, эта упрямая пигалица не желала уезжать. И она в отличие от других имела на него влияние. Она терзала его – его мучил этот невероятно синий взгляд, эти черные волосы, этот ее запах – смесь лимона и бергамота. Чертова девчонка представляла опасность для его чувств. С той первой встречи на дороге, когда она разбудила в нем мечту, заставила желать женщину, которая ему недоступна. С которой небезопасно.

– Ничего, – солгал он. Он искал другие слова, более убедительные. – Ничего, если не считать того, что девчонка намерена остаться тут на весь сезон.

Делла нахмурила лоб:

– Никто не может тебя заставить на ней жениться. Рано или поздно она почувствует, что тебе не интересна, и вернется домой. Как все остальные.

Хит невесело рассмеялся. Порция совсем не похожа на других.

– Я уже дал ей почувствовать, что не заинтересован в ней, но тем не отвратил ее.

Делла встала и подошла к трюмо:

– Интересно. – Она села перед зеркалом и принялась расчесывать волосы резкими, быстрыми движениями. – Я никогда не видела тебя таким озабоченным. Возможно, она и есть та самая.

– Та самая? – переспросил Хит, и по спине его побежал холодок тревоги. – Какая это?

– Та, что заставит тебя пересмотреть свое отношение к проклятию. Женщина, на которой ты сможешь жениться, и она подарит тебе детей. – Делла подняла глаза и встретилась с его взглядом в зеркале. Она отложила расческу и сказала немного подавленным тоном: – Та, которую ты можешь полюбить.

Хит лишился дара речи. Он долго смотрел на Деллу, прежде чем нашел слова.

– Брось, Делла. Любовь для тех, кто думает лишь о себе. Для таких, как мои родители.

Губы его сложились в привычную горькую усмешку. И знакомая горечь сдавила грудь – воспоминания о родителях, которых вечно бросало от любви к ненависти. Они могли ворковать как голубки, а в следующую минуту уже вцепиться друг другу в глотки. Да, он видел, на что способна любовь. Он видел, как действует любовь на тех, кто подпал под ее власть, он видел, что любовь как пламя, что пожирает и рушит все на своем пути, как было с его родителями.

Хит покачал головой:

– Нет, Делла, у нас есть кое-что получше любви. – Он решительно кивнул. Их чувства зиждились на доводах рассудка, а не сердца, и это вносило уравновешенность в их отношения.

Даже если бы черная тень проклятия не висела над ним, он все равно не женился бы. По крайней мере, он не стал бы жениться по любви. Любовь – деструктивное чувство, а в браке отношения надо строить, а не разрушать. Любовь его родителей не принесла ничего хорошего ни одному из них, и их детям тоже. Даже слуги и те страдали. Скандалы, жестокие слова отца, истерики матери – вот что такое любовь. И такая любовь была ему не нужна.

Делла грустно усмехнулась:

– И это говорит мужчина, который никогда не любил.

Хит смотрел на нее в зеркало, словно впервые видел. Он не ждал от Деллы таких сентиментальных слов. Он думал, что она такая же, как он.

– Я была замужем, – напомнила ему Делла и слегка пожала плечами. Но этот жест безразличия опровергала печаль в ее глазах. Отложив расческу в сторону, она резко обернулась к нему и спросила: – Она хорошенькая?

Взяв со стула сюртук, он накинул его на плечи, пробормотав:

– Ее внешность не имеет для меня значения.

Она помолчала, обдумывая его слова.

– Куда ты пойдешь?

– Домой. – У него не было желания говорить о Порции со своей любовницей. Он не хотел копаться в своих чувствах.

– К ней?

– Не говори глупостей. Леди Порция ничего для меня не значит. Просто мне придется ее избегать. Рано или поздно ей станет скучно. – Он кивнул, словно собственные слова его убедили. – Рано или поздно она устанет от той игры, что ведет, какой бы эта игра ни была, и уедет домой.

– Рано или поздно, – тихо повторила Делла. – А тем временем ты будешь мучить себя, желая ее и отказывая себе в желаемом, потому что…

Хит прорезал воздух ребром ладони:

– Довольно. Хватит об этом. – Он целомудренно поцеловал Деллу в лоб. – Прости, что разбудил тебя.

– И ты прости, – ответила она, как-то странно на него глядя.

Закрыв за собой дверь, Хит не мог отделаться от ощущения, что закрыл нечто большее, чем просто дверь. Перспектива вернуться к Делле в постель совсем его не радовала. И это создавало проблемы, ибо он больше не мог общаться с той единственной женщиной, которая разжигала огонь в его крови.