"Сарторис" - читать интересную книгу автора (Фолкнер Уильям)

2

Молодой Баярд приехал из Мемфиса в своем автомобиле. До Мемфиса было семьдесят пять миль, и поездка заняла час сорок минут, потому что часть дороги представляла собой грунтовой проселок. Автомобиль был длинный, низкий и серый. Четырехцилиндровый мотор имел шестнадцать клапанов, восемь запальных свечей, и фирма гарантировала 80 миль в час, хотя к ветровому стеклу была приклеена бумажка (он не обращал на нее ни малейшего внимания), на которой красными буквами было написано, что первые 500 миль ездить с такой скоростью не рекомендуется.

Он проехал по аллее и остановился перед домом; дед его сидел, положив ноги на перила веранды, а мисс Дженни, как всегда подтянутая в своем черном платье, стояла у колонны. Она спустилась по ступенькам, осмотрела автомобиль, открыла дверцу и села на сиденье. Саймон подошел к дверям, окинул автомобиль уничтожающим взором и удалился, а Айсом, появившись из-за угла, с нескрываемым восторгом медленно ходил вокруг. Старый Баярд, держа в руке сигару, небрежно глянул на запыленную серую махину и хмыкнул.

– Да тут удобно, как в качалке, -я сказала мисс Дженни. – Иди попробуй.

Но он снова хмыкнул и, не спуская ног с перил, смотрел, как молодой Баярд садится за руль. Мотор, как бы в виде опыта, взревел и умолк. Айсом стоял рядом, словно гончая на сворке. Молодой Баярд посмотрел на него.

– В следующий раз ты можешь поехать со мной, – сказал он.

– А почему не сейчас? – сказала мисс Дженни. – Влезай, Айсом.

Айсом забрался на сиденье, и старый Баярд смотрел, как автомобиль бесшумно проехал по аллее и скрылся из виду в долине. Вскоре над деревьями появилось розовое облачко пыли; медленно поднявшись в вечернюю лазурь, оно постепенно растаяло на солнце, а звук, напоминающий раскаты– отдаленного грома, пророкотал и замер вдали. Старый Баярд по-прежнему попыхивал сигарой. В дверях снова возник Саймон.

– Интересно, куда это их понесло перед самым обедом? – спросил он.

Баярд хмыкнул, и Саймон остался стоять в дверях, бормоча что-то себе под нос.

Минут через двадцать автомобиль пронесся по аллее и остановился почти на прежнем месте. Сзади сидел Айсом, и его черная физиономия с разинутым ртом напоминала открытый рояль. Мисс Дженни была без шляпы, обеими руками она придерживала волосы, и когда автомобиль остановился, еще некоторое время продолжала сидеть. Потом глубоко вздохнула.

– Приходится пожалеть, что я не курю, – сказала она и, подумав, добавила: – А быстрее он ехать не может?

Айсом вылез и открыл ей дверцу. Она вышла с некоторым трудом, но глаза ее сияли, а старые сухие щеки зарумянились.

– И далеко вы ездили? – спросил Саймон, все еще стоявший у дверей.

– Мы были в городе, – гордо отвечала она, и голос ее звучал звонко, как у молодой девушки. До города было четыре мили.

Неделю спустя старик Фолз явился в город и нашел старого Баярда в его конторе. Контора служила также и кабинетом директора. Это была большая комната; в ней стоял длинный стол со стульями по сторонам, высокий шкаф, где хранились чистые банковские бланки, а также письменный стол-бюро с крышкой на роликах, вращающееся кресло и диван, на котором старый Баярд днем имел обыкновение вздремнуть часок-другой.

Письменный стол в конторе, как и дома, был завален всевозможными вещами, не имевшими ни малейшего отношения к банковскому делу, полка над камином представляла собой склад разных предметов сельскохозяйственного назначения, а сверх того запыленной коллекции трубок и трех или четырех банок табаку, который служил утешением не только для всего персонала банка, начиная с директора и кончая дворником, но и для значительной части его клиентов. В хорошую погоду старый Баярд почти весь день сидел на складном стуле у парадной двери, и, завидев его там, клиенты заходили в контору и наполняли свои трубки табаком из этих банок. Существовал как бы неписаный закон – не брать табаку больше чем на одну трубку. В этой же конторе старик Фолз и старый Баярд уединялись во время ежемесячных визитов старика и полчаса перекрикивались друг с другом (оба были совершенно глухи). Каждое их слово было ясно слышно на улице и в лавках по обе стороны банка.

У старика Фолза были невинные голубые глаза ребенка, и первым делом он разворачивал пакет, припасенный для него старым Баярдом, вынимал плитку жевательного табаку, отрезал от нее кусочек, клал его в рот и аккуратно убирал плитку обратно в пакет. Два раза в год в пакете лежал костюм, а в остальные визиты – табак и кулечек мятных конфет. Старик никогда не разрезал шпагат, а всякий раз своими негнущимися узловатыми пальцами аккуратно его развязывал и снова завязывал. Денег он не брал.

И вот он сидел в своем чистом выцветшем комбинезоне, положив на колени пакет, и рассказывал Баярду об автомобиле, который утром повстречался ему на дороге. Старый Баярд сидел совершенно неподвижно и, пока тот не кончил, не спускал с него свирепых старых глаз.

– Ты разобрал, кто там сидел? – спросил он.

– Эта штуковина пролетела так быстро, что я не мог разглядеть, сидит в ней кто или нет. Когда я пришел в город, я спросил, кто это был. Похоже, один только вы не знаете, как он быстро ее гоняет.

Старый Баярд некоторое время сидел молча, а потом крикнул:

– Байрон!

Открылась дверь, и вошел бухгалтер.

– Слушаю, сэр, господин полковник, – без всякого выражения произнес он.

– Позвоните ко мне домой и велите моему внуку не трогать автомобиль, пока я не вернусь.

– Слушаю, сэр, господин полковник, – отвечал тот и удалился так же молча, как и пришел.

Баярд с шумом повернулся в своем вращающемся кресле, а старик Фолз нагнулся вперед и впился в него взглядом.

– Что это за шишка у вас на лице, Баярд? – спросил он.

– Что? – в свою очередь прокричал Баярд, поднося руку к небольшому пятнышку, которое резко выступило на фоне румянца, разлившегося по его лицу. – Это? Не знаю, что это за штука. Она уже с неделю как появилась. Ну и что?

– Она растет? – спросил старик Фола. Он встал, положил на пол свой пакет и протянул руку. Старый Баярд отпрянул.

– Чепуха, – сердито сказал он. – Не трогай.

Но старик Фолз отвел его руку и пощупал пальцами пятно.

– Гм, – произнес он. – Твердая, как камень. И будет расти дальше. Я буду за ней следить, и, когда придет время, я ее сниму. А пока она еще не созрела.

Внезапно рядом с ними бесшумно возник бухгалтер.

– Ваша кухарка говорит, что они с мисс Дженни поехали куда-то кататься на автомобиле. Я велел передать, что вы сказали.

– Вы говорите, что Дженни поехала с ним? – спросил старый Баярд.

– Кухарка говорит, что поехала, – повторил бухгалтер своим лишенным интонаций голосом.

– Ладно.

Бухгалтер удалился, а старик Фолз поднял с пола свой пакет.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал он. – Приду на той неделе и погляжу. А вы ее до тех пор не трогайте.

Он вышел из комнаты вслед за бухгалтером, и вскоре старый Баярд тоже поднялся, протопал через вестибюль и водрузил в дверях свой стул.

Вечером, когда он вернулся, автомобиля нигде не было видно, и тетка не откликнулась на его зов. Он поднялся в свою комнату, надел сапоги для верховой езды в закурил сигару, но когда он выглянул в окно на задний двор, ни Айсома, ни оседланной кобылы там не оказалось. Один только старый сеттер сидел, глядя на его окно. Когда в окне показалась голова старого Баярда, пес встал, подошел к кухонной двери, остановился и снова взглянул на окно. Старый Баярд тяжелым шагом спустился по лестнице и через весь дом прошел на кухню, где, беседуя с Элнорой и Айсомом, обедал Кэспи.

– А в другой раз мы еще с одним парнем… – говорил он.

В эту минуту Айсом, сидевший в углу за ящиком с дровами, поднял свою круглую голову, увидел Баярда и, блеснув белками, вытаращил глаза. Элнора тоже застыла на месте со шваброй в руках, а Кэспи повернул голову, но не встал и, продолжая жевать, прищурясь, глянул на старого Баярда, который остановился в дверях.

– Я еще на прошлой неделе велел тебе передать, чтоб ты не смел болтаться на кухне, а не то я выгоню тебя из дома, – сказал старый Баярд. – Слышал ты это или нет?

Кэспи, продолжая жевать, проворчал что-то себе под нос, и старый Баярд вошел в кухню.

– Убирайся отсюда и оседлай мне лошадь.

Кэспи демонстративно повернулся к нему спиной и взял со стола стакан сыворотки.

– Ступай, Кэспи! – прошипела Элнора.

– Я здесь на работу не нанимался, – отвечал Кэспи довольно громко, но так, чтобы Баярд не расслышал, и, обернувшись к Айсому, добавил: – Почему ты не оседлал ему лошадь? Ведь ты же тут служишь?

– Побойся Бога, Кэспи! – взмолилась Элнора и громко добавила: – Да, сэр, господин полковник, он уже идет.

– Это кто – я, что ли? Да неужто? – протянул Кэспи, поднося ко рту стакан, но, увидев, что Баярд двинулся вперед, не выдержал, вскочил и, прежде чем тот успел к нему подойти, зашагал к двери, выражая, однако, вызов даже самой формой своей спины. Баярд настиг его в ту минуту, когда он замешкался в дверях.

– Пойдешь ты седлать мне кобылу или нет? – грозно спросил он.

– И не подумаю даже, старина, – проговорил Кэспи чуть тише, чем Баярд мог расслышать.

– Что?!

– Да Бог с тобой, Кэспи! – простонала Элнора.

Айсом забился в угол. Кэспи быстро взглянул прямо в лицо Баярду и начал открывать сетчатую дверь.

– Я вам уже сказал, что даже и не подумаю, – повторил он, повышая голос.

Саймон стоял под самым крыльцом рядом с сеттером и глядел на них, разинув беззубый рот, а старый Баярд протянул руку к ящику с дровами, вытащил оттуда полено, размахнувшись, сбил Кэспи с ног, и тот, пролетев сквозь открытую дверь, скатился по ступенькам прямо под ноги к отцу.

– А теперь отправляйся седлать мне кобылу, – сказал старый Баярд.

Саймон помог сыну встать и, сопровождаемый сосредоточенно-любопытным взглядом собаки, повел его к конюшне.

– Говорил я тебе, что эти новомодные военные штучки здесь у нас ни к чему, – сердито ворчал он. – Еще благодари бога, что голова у тебя такая крепкая. Иди седлай кобылу, а все свои басни насчет свободы для черномазых прибереги для городских – в городе, может, тебе кто и поверит. И на что черномазым твоя свобода? У нас и так уже на руках ровно столько белых, сколько мы можем прокормить.


В тот же вечер за ужином старый Баярд поднял глаза от бараньей котлеты и посмотрел на внука.

– Билл Фолз мне сказал, что ты сегодня пронесся мимо богадельни со скоростью сорок миль в час.

– Сорок миль? Как бы не так! – быстро отозвалась мисс Дженни. – Пятьдесят четыре. Я сама смотрела на этот – как его там, Баярд, – на спидометр.

Старый Баярд сидел, слегка наклонив голову, смотрел, как дрожат у него в руках нож и вилка, слушал, как его сердце под заткнутой за жилет салфеткой бьется чуть-чуть слабее и чуть-чуть быстрее, чем следует, и чувствовал на себе взгляд мисс Дженни.

– Баярд! – резко проговорила она. – Что это у тебя на щеке?

Он встал так неожиданно, что стул его с грохотом опрокинулся, и, не оглядываясь по сторонам, тяжелой походкой вышел из комнаты.