"Повесть о Сверкающей Равнине" - читать интересную книгу автора (Моррис Уильям)

Глава 10. Вновь прибывшие беседуют с обитателями Сверкающей Равнины.

И вот гребцы подняли ясеневые лопасти и принялись грести к берегу; и с первыми же ударами весел застонал Морской Орел:

– Кабы были мы уже там, ох, кабы мы уже там были! Старость леденит мое сердце. Сын Ворона, ты на ногах; скажи мне, не видишь ли, что поделывает народ на берегу, и не пришли ли туда другие?

Отвечал Халльблит:

– Никто больше не подошел; лишь коровы и кони пасутся на лугу. Что до тех четверых, женщины разуваются и подбирают юбки, словно вознамерились дойти к нам по мелководью, а муж, что был и без того бос, идет прямиком в море; вон он стоит, ибо волны совсем улеглись.

Ничего не сказал старец, лишь застонал от нетерпения; но вскорости, на глубине по пояс, гребцы остановили ялик, двое прыгнули за борт и в воду, подхватили вождя вместе с ложем, извлекли его из лодки и зашагали к берегу; а местные жители встретили их на мелководье, и приняли носилки у них из рук, и вынесли старца на желтый песок и уложили подальше от бурунов прибоя. И Халльблит тоже легко выбрался из лодки и побрел по воде вслед за ними. А корабельщики погребли обратно к кораблю, и вскорости Халльблит услышал, как перекликаются мореходы, поднимая якорь.

Когда же Халльблит ступил на берег и подошел к обитателям земли, женщины поглядели на него искоса, и рассмеялись, и молвили:

– И тебе добро пожаловать, о юноша!

Теперь, разглядев их вблизи, заметил Халльблит, что ростом они с девушек его краев, и весьма красивы лицом и изящно сложены; и обнаженные их ножки, омытые сверкающей россыпью морских брызг, на диво прелестны и стройны, насколько позволяли увидеть подобранные юбки. Но Халльблит опустился на колени рядом с Морским Орлом, поглядеть, не нужно ли ему чего, и молвил:

– Как ты, о вождь?

Старец не ответил ни словом: он казался погруженным в глубокий сон, но померещилось Халльблиту, что щеки его порозовели, а кожа уже не такая желтая и морщинистая, как прежде.

Тут заговорила одна из красавиц:

– Не бойся, юноша; ему хорошо, а вскорости станет еще лучше.

Голос ее звучал нежно, как трель весенней птицы поутру; белокожей и темноволосой была она, и сложена безупречно; и рассмеялась она, глядя на Халльблита, но не с издевкой, а по-доброму; и спутницы ее тоже рассмеялись, словно не чаяли его здесь увидеть. Затем снова обулись они, и при помощи мужчины подхватили ложе старца, и подняли его с земли и вынесли на траву, держа путь в сторону цветущей рощи; прошли немного, а затем снова положили ношу на землю и отдохнули; и так, мало-помалу, донесли старца до края леса, а он все спал. Тут черноволосая дева, что говорила прежде, обратилась к Халльблиту:

– Хоть и глядим мы на тебя в изумлении, однако не потому, что не ждали тебя, но потому, что столь хорош ты и пригож; так что подожди здесь, пока не вернемся мы к тебе из леса.

С этими словами она погладила юношу по руке и вместе со спутниками снова подняла старца с земли, и унесли они его в заросли с глаз долой.

А Халльблит принялся расхаживать туда и сюда шагах в десяти от леса, любуясь на цветущие луга, и казалось ему, что ничего прекраснее он в жизни своей не видывал. А вдалеке, у холмов, разглядел он высокую крышу, и людей тоже, хотя за последнее не поручился бы; а ближе паслись коровы, и кони также, из коих некоторые подошли к нему, и вытянули шеи, и уставились на незнакомца; и хороши они были – загляденье; а из леса вытекал звонкий ручей и бежал через луг в море. Подошел туда Халльблит и увидел, что у этого берега приливы и отливы едва заметны; ибо вода ручья казалась прозрачной, как стекло, а трава и цветы доходили до самой кромки воды; так что снял он шлем и напился из ручья, и ополоснул лицо и руки, и снова надел шлем, и повернулся к лесу, ощущая небывалый прилив сил и бодрости. Тогда поглядел он на море: корабль Острова Выкупа стремительно уменьшался в размерах, ибо подул с земли ветерок и мореходы поставили паруса ему навстречу. Затем юноша прилег на траву; и вот, наконец, снова вышли из леса четверо местных жителей, пробыв там меньше часа, но Морского Орла с ними не было. Халльблит поднялся и повернулся к ним, и муж его поприветствовал и ушел, прямиком в сторону того жилья, что различалось вдалеке. А женщины остались с Халльблитом: некоторое время стояли они так, глядя друг на друга, и юноша не двигался с места, опираясь о копье.

Наконец, молвила черноволосая красавица:

– Правду сказать, о копьеносец, что кабы не знали мы о тебе загодя, весьма подивились бы мы, что юноша столь молодой и, судя по виду, судьбою обласканный, надумал сюда явиться.

– Не вижу, чему тут дивиться, – отозвался Халльблит. – Сей же миг поведаю вам, зачем я сюда приехал. Но сперва скажите мне, это ли – Земля Сверкающей Равнины?

– Именно так, – заверила дева, – или не видишь, как сияет земля под солнцем? Ровно так светит и искрится она в ту пору, что иные народы называют зимой.

– Ожидал я услышать о каком-нибудь чуде вроде этого, – откликнулся Халльблит, – ибо говорилось мне, что земля эта – волшебная; но, хотя прекрасны эти луга, ничего в них диковинного я не усматриваю; во всем похожи они на другие края, хотя, возможно, и прекраснее.

– Может, и так, – молвила дева, – о других землях мы ведаем лишь понаслышке. Ежели мы когда-нибудь и знали их, то давно позабыли.

Спросил Халльблит:

– Не называют ли эту землю также Полями Бессмертных?

Едва выговорил он эти слова, улыбка угасла на лице девы, и она, и товарки ее побледнели, а черноволосая красавица молвила:

– Воздержись от таких речей! Закон запрещает произносить их вслух. Однако ты можешь называть здешний край Землей Живущих.

Отозвался юноша:

– Прошу прощения за неосторожное слово.

Тогда снова заулыбались девы, и придвинулись к гостю, и принялись ласкаться и умильно на него поглядывать; но Халльблит отстранился малость и молвил:

– Я приехал сюда в поисках того, что утратил, и утрата эта весьма меня огорчает.

Откликнулась дева, снова подступая к нему:

– Да обретешь ты искомое, прекрасный юноша, а в придачу все, чего бы не пожелала душа твоя.

На это молвил Халльблит:

– Не привозили ли сюда недавно деву по имени Заложница? Она хороша собой, светловолосая и сероглазая, улыбка у нее ласковая, а голос нежный, однако прямодушна она и смела, и робостью не отличается; высока по нашим меркам, но прекрасно сложена; то женщина из клана Розы, моя нареченная невеста.

Девушки переглянулись и покачали головами, и отозвалась черноволосая красавица:

– Нет, такой женщины мы не знаем, и о названном тобою клане не слышали.

Тогда омрачилось лицо юноши, и отразились на нем тоска и горе, и нахмурился он, ибо жительницы острова показались ему легкомысленными и бездумными, несмотря на всю их красоту.

А девы, дрожа, отпрянули от него назад, ибо до того стояли совсем близко, взирая на гостя с любовью, а та, что говорила более прочих, ласково поглаживала его левую руку. Теперь же воскликнула она:

– Нет, не гляди на нас так зло! Ежели женщины этой нет на острове, так не по нашему злоумышлению! Однако, может статься, что и здесь она. Ибо те, что попадают сюда, не сохраняют прежних своих имен и вскорости забывают их напрочь. Ты пойдешь вместе с нами к Королю, и он сделает для тебя все, что захочешь, ибо могущество его беспредельно.

Халльблит отчасти смягчился и молвил:

– А много ли женщин в этой земле?

– О да, много, – заверила дева.

– А много ли таких, что сравняются с вами красотою? – полюбопытствовал юноша. Тут заулыбались девы и обрадовались, и снова приблизились к гостю, и расцеловали ему руки; а черноволосая красавица молвила:

– Да, о да, немало таких, что красотою сравняются с нами, а кое-кто и превзойдет, – и она рассмеялась.

– А этот ваш Король, – продолжал Халльблит, – как вы его зовете?

– Он – Король, – ответствовала дева.

– А другого имени у него нет? – настаивал юноша.

– Нельзя нам произносить его, – отозвалась дева, – но ты вскорости его увидишь и убедишься, что он – воплощение могущества и благости.