"Наёмник" - читать интересную книгу автора (Табб Эдвин Чарльз)

Глава 8

Монтарг услышал новость на рассвете и уже через час был у дверей Сарета. Несмотря на ранний час, кибер сидел за письменным столом. Он встал навстречу влетевшему в его кабинет посетителю, отмахнувшемуся от прислужника, который пытался встать между ними. Монтарг был в ярости, но о защите не могло быть и речи. Даже в ярости человек не должен оказывать сопротивление слугам Кибклана.

— Вы слышали? — Монтарг гневно смотрел на кибера. — Эта сучка нашла то, что искала. И сейчас уже направляется на Совет, и все ожидают, что в полдень она станет новой Владычицей. — Ярость мешала ему сохранять неподвижность. Его ноги глухо шаркали по ковру, когда он ходил взад-вперед по кабинету. — С меня довольно ваших прогнозов, Сарет. Последний дурак в городе мог дать такой прогноз.

— Я не предсказываю будущее, милорд. Я просто вычисляю наиболее вероятный исход серии событий, но никогда не заявляю, что этот прогноз непогрешим. Всегда находится неизвестный фактор.

— Простите, кибер, не понял?

— Факты, милорд.

— Я доверил вам давать мне советы. Вы предсказали, что я буду признан Советом, и что же случилось? Ваше предсказание оказалось неверным, и Виручия получила отсрочку в сто дней. Затем вы предсказали, что она не найдет первый Корабль, но она его нашла. И когда она упала в бездну, попав в ловушку в корпусе Корабля, казалось, что она погибнет наверняка. Но она выжила. Три прогноза, кибер, причем последний с вероятностью девяносто девять процентов.

Ровные модуляции голоса Сарета резко контрастировали с ревом Монтарга.

— То решение Совета произошло по вашей собственной вине, милорд. Это ваше поведение настроило их против вас и заставило предоставить той женщине отсрочку, чтобы она подкрепила свои претензии доказательством. Обнаружение Корабля было чисто случайным. Как вы помните, я предсказывал, что с вероятностью девяносто два процента она его не найдет.

— А последнее? Девяносто девять шансов из ста, что она не выживет?

— Девяносто девять шансов из ста — это еще не полная уверенность, милорд. Ничто не может быть несомненным. Всегда имеется…

— Неучтенный фактор! — выкрикнул Монтарг, прерывая его. — В этом случае это человек по имени Дюмарест. Он спас ее. Я убью его за это.

— Это было бы крайне неразумно.

— Почему? Что вам этот человек? Подонок с арены, бродяга, мне давно нужно было подстроить его смерть. — Монтарг взялся за свой пояс. Он носил кинжал в узорных ножнах. Выдвинув лезвие, он посмотрел на блестящую сталь. — Я заказал тысячу таких, как этот, — прошептал он. — Их раздадут выпускникам моей школы как символ новой культуры этого мира. — Он резко бросил кинжал, и лезвие вонзилось в дерево стола. — Виручия, — обронил он. — Эта сучка никогда не будет Владычицей.

Сарет посмотрел на свой стол. Нож вонзился в дюйме от того места, где лежала его рука, но он не убрал ее, рассчитав траекторию полета кинжала в момент, когда Монтарг его бросил. Глупый, истеричный жест, лишенный логики или смысла, типичный для людей, которые являются рабами своих желез внутренней секреции. Как такие люди могут претендовать на то, чтобы решать судьбы миров? Как они могут определять политику, планировать действия, если в любой момент способны пасть жертвой ненависти, страха или гнева? Эмоции — это признак безумия.

И все же этим можно воспользоваться. Сарет взвешивал за и против. Будет ли лучшим решением позволить этому человеку убить Виручию? Совет вынужден будет отомстить за это, это верно, но тогда сын Монтарга станет наследником, а пока придется поискать регента и доверить ему планету — тот же Совет, наверное, уже были прецеденты. Но это усложнило бы положение вещей. Одним человеком легче управлять, чем несколькими, а центральный мозг приказал ускорить выполнение программы. Так что Монтарг должен стать наследником.

Кибер спокойно наблюдал за тем, как мужчина вытащил свой кинжал из стола и снова спрятал в ножны. Нервная вспышка с бросанием кинжала подействовала на Монтарга успокаивающе, и теперь, когда он заговорил, его тон был спокойнее, чем раньше:

— Сделайте мне предсказание, кибер. Какова вероятность того, что Виручия станет наследницей?

— Если у нее есть необходимое доказательство, милорд, а мои информаторы сообщили мне, что таковое есть, вероятность, что она станет Владычицей, равна почти единице.

— Неверно! — Монтарг оскалил зубы в беззвучном смехе. — Ее родословная вызывает сомнения. У меня есть основания предполагать, что Уэд не был ее отцом. Биологическое исследование ее генетических данных может доказать это со всей несомненностью. Эмплон сможет это подтвердить. Старому дураку ничего не останется делать, если Совет даст ему прямой приказ. Я должен его найти. Где у вас телефон?

Он подошел к аппарату, прежде чем Сарет мог возразить, набрал номер, назвал имя директора и стал ждать, нахмурив брови. Потом он принялся кричать в трубку, от нетерпения его голос срывался на визг. Когда, наконец, он закончил разговор, в его глазах читалось удивление.

— Эмплон умер.

И Эмплон, и Ридел, один из предосторожности, другой в наказание за то, что потерпел неудачу. Внедренный в лабораторию только с одной целью, молодой честолюбец не воспользовался случаем, когда тот представился. Ему не удалось получить точную последовательность молекулярных соединений, а Кибклан не дает отсрочки тому, кто не справился. Его тело со свинцовым грузом нашли в бассейне.

— Невелика потеря, милорд, — ровным голосом произнес Сарет. — Он не мог бы вам помочь.

— Найдутся другие. Мы пошлем за биотехниками, если понадобится. Я убежден, что отцом Лизиного ребенка был Селкес.

— Но для нас это не имеет разницы. Ее претензия основана на родстве по материнской, а не отцовской линии. Лиза — прямой потомок Крона. А то, что Виручия ее дочь, не вызывает сомнений.

— Тогда она должна умереть. А с нею и тот человек, Дюмарест.

— Нет, милорд, только не мужчина.

Сарет не мог испытывать эмоции, и его голос всегда звучал ровно, но все равно Монтаргу послышалась странная напряженность. Он с любопытством разглядывал тонкое лицо с тяжелыми, почти скульптурными чертами под бритым черепом; его врожденная интуиция восполнила недостаток логики и пришла к инстинктивному выводу.

Сарет настаивает на том, чтобы Дюмарест оставался невредимым. Почему? Какие причины могут быть у кибера для защиты подобного человека? Какая связь может быть между обычным путешественником, цирковым бойцом и всеобъемлющей организацией Кибклана?

Монтарг спокойно повторил:

— Дюмарест. Вот тот неизвестный фактор. Остается тайной, как удалось спасти Виручию. По всей вероятности, Дюмаресту удалось каким-то образом управлять декаподом. Да, у меня тоже есть свои источники информации. Мне обо всем сообщают. — Он задумчиво нахмурился. — Дюмарест вместе с Селкесом посетили биологическую лабораторию. Был прерван ряд экспериментов, и все энергоресурсы института были брошены на получение пятнадцати молекулярных соединений. Один из сотрудников позаботился о том, чтобы мне об этом стало известно, он стремится к поддержанию хороших отношений с будущим Владыкой. — Монтарг помрачнел. — Возможным следующим Владыкой. Я думал, что он дурак, но теперь не так в этом уверен. А теперь Эмплон мертв и его ассистента нигде не могут найти. Тайна, Сарет, не правда ли?

— Ряд не связанных между собой событий, милорд.

— Что я слышу от кибера? Может ли ряд несчастных случаев быть ни с чем не связан? — Монтарг встал, погруженный в раздумья, не замечая, что рядом с ним застыл прислужник, готовый послать ему в тело отравленный ядом дротик по первому сигналу Сарета, который убивает, но не сразу, а через час, когда он будет далеко и не возникнет никаких подозрений. — У Дюмареста есть что-то, в чем вы нуждаетесь, — внезапно догадался он. — Какой-то секрет. Другого объяснения вашему желанию сохранить ему жизнь я не вижу. Может быть, пятнадцать соединений, объединенных в определенном порядке? Так ведь?

У него была невероятная интуиция. Неизвестно каким образом он натолкнулся на правильный ответ. Просто догадка, быть может, но в обычной ситуации она стоила бы ему жизни. Один жест Сарета — и все было бы исполнено, но Сарет не подал сигнала. Монтарг даже не заподозрил, как ему повезло.

Кибклан имел свои планы на эту планету, а он был одной из составных частей этого плана. Необходимость спешки требовала, чтобы он стал наследником, а Сарет — преданный слуга своей организации. Если бы он был уверен, что Дюмарест представляет для Кибклана главный интерес, он нашел бы против них оружие. Эту дилемму надо было разрешить.

— Пятнадцать соединений… — повторил Монтарг. — Хотя нет, — продолжил он, — если бы речь шла о нахождении правильного порядка, вы просто перепробовали бы их все.

Любой математик сразу бы обнаружил его ошибку.

— Число возможных комбинаций пятнадцати соединений между собой достигает нескольких миллионов, милорд. Если было бы возможно испытывать новую комбинацию соединений каждую секунду, то для проверки их всех потребовалось бы четыре тысячи лет.

— Значит, он действительно владеет секретом?

Настало время сказать часть правды.

— Да, милорд, некой вещью, украденной у Кибклана.

— И вы хотите получить ее назад. — Монтарг откинул голову и беззвучно рассмеялся. — Сделка, кибер. Постарайтесь, чтобы я стал наследником, и я постараюсь, чтобы вы получили то, что вам надо.

Интуиция подвела его. Он не понимал, что только что отказался от величайшей власти, которую только мог иметь человек.

Дом был точно таким же, как она его запомнила. Цветы завяли и стояли засохшие в вазах, но в остальном все было по-прежнему. Виручия постояла мгновение в холле, привычная обстановка успокаивала ее, в глаза бросались всякие мелочи: игрушка, которой она играла в детстве, картинка в рамке, несколько криво висящая на стене, блюдо, сделанное из раковин, собранных ярким днем ее детства, когда впервые она увидела бескрайный простор моря.

Селкес ухватил ее за руку, когда она рванулась, чтобы выбежать из холла в комнаты.

— Минутку.

— Но это мой дом! Я уверена, что здесь я вне опасности!

— Ты еще не стала наследницей, — вмешался Дюмарест, — до полудня осталось два часа. Подожди, пока я не проверю.

Девушка хмуро ждала, пока он ходил из комнаты в комнату. Неужели теперь всегда будет так? В каждой тени видеть притаившегося убийцу? Неужели каждый правитель живет в окружении охраны и бдительных глаз? Она вздохнула с облегчением, когда Дюмарест вернулся, и уняла мгновенную дрожь. Это был ее дом, и в нем она в безопасности, и всегда будет в безопасности, если рядом с ней будет он.

Селкес смотрел, как она выходила из холла, он видел ее улыбку и нескрываемую радость.

— Она счастлива, — заметил он. — Я никогда не видел ее такой сияющей, даже тогда, когда заехал за вами по дороге в Совет. Тогда она была счастливой, но сейчас… именно такой я хотел видеть ее всю жизнь.

Дюмарест спросил:

— Ваша дочь?

— Вы догадались. — Селкес вздохнул. — Она не должна это узнать. Лиза была замечательной женщиной, а Уэд — моим другом. Это было какое-то безумие, я не хочу себя оправдывать. Вы ее любите?

— Через несколько часов она станет Владычицей этой планеты.

— А вы мужчина и у вас своя гордость. Но я думаю, что вы ее любите, Эрл. Иначе зачем вам было рисковать жизнью?

— Ради информации.

— И только-то? — Селкес недоверчиво улыбнулся. — Хорошо, не важно. Подождем в кабинете?

Найденный Виручией журнал лежал на столе, древний, подмоченный в воде, исписанный четким мелким почерком. Дюмарест перелистывал страницы, в то время как Селкес наливал бренди. Он отказался от предложенной выпивки:

— Нет, спасибо.

— Вы разочарованы, Эрл?

В журнале не было ничего, кроме записей о путешествии и отчета о нескольких первых годах колонии. Навигационные таблицы, которые надеялся найти Дюмарест, исчезли, может быть, унесенные порывом ветра, когда открыли дверь Корабля, или были вынесены с Корабля много лет тому назад. Но все же имелись некоторые путеводные нити.

— Этот мир был заселен переселенцами с планеты, называемой Хенш, — указал Селкес. — Упоминаются также Квелл и Аллмах, но ничего не говорится о Земле.

Три планеты. Дюмарест искал по всей книге, стараясь найти любые сведения. Капитан был абсолютно точным. В описание каждого мира входили рисунки.

— Селкес, у вас есть планетарный каталог?

— Не знаю. Спросить у Виручии?

— Не важно. — Дюмарест уже изучал книжные полки. Вскоре он снял с полки толстый том и перенес его на письменный стол. Быстро пролистал. — Хенш! — воскликнул он. — Селкес! Координаты совсем другие!

— Вы в этом уверены?

— Посмотрите сами. — Палец Дюмареста уперся в строчку в каталоге, а затем в список условных обозначений бортового журнала. Он быстро перелистал еще несколько страниц. — Квелл и Аллмах — то же самое. Координаты ни одной из планет не совпадают с современными обозначениями. — Он откинулся назад, обдумывая новость. — Должно быть, ваш Корабль использовал подлинные навигационные таблицы. Вот почему приведенные в журнале координаты не такие, как те, которыми пользуются теперь.

— В таком случае… — Селкес замолчал, не желая закончить свою мысль. — Нет, Эрл, это, должно быть, ошибка. Личные обозначения капитана. Быть может, это вообще не координаты.

Дюмарест его не слушал. Он смотрел на покрытые пятнами страницы и на три цепочки цифр, оставленные давно умершим капитаном. Знал ли этот человек Землю? Могли он, посмотрев на небо, разыскать на нем звезду, дающую жизнь планете, которую он так стремился найти?

Три цепочки цифр; информационные единицы, которые надо ввести в компьютер, и тот сможет найти по ним вид таблиц, из которых они взяты, — таблицы, которыми, должно быть, пользовались в незапамятные времена в части Вселенной, которую надо отыскать, — быть может, с планеты Земля.

Родина!

Дюмарест смотрел на свои руки. Они слегка дрожали, и он потянулся за бокалом бренди, который поставил перед ним Селкес. Он согрел бокал. Предстоит путешествие на планету, продающую компьютерные услуги, ожидание, пока будет составлен аналог и можно будет произвести сравнение, а затем, наконец, его поиски завершатся.

От успеха у него закружилась голова.

Нет, не от успеха.

Он посмотрел на нетронутый бренди в своей руке, на фигуру Селкеса, тяжело опустившегося в кресло, и вскочил на ноги.

— Виручия!

— Что такое, любимый? — беззаботно отозвалась она, не замечая опасности. — Эрл?

Она дошла до кабинета, и в это время в холл ворвались люди.

— Маленький чистенький домик, — говорил Монтарг. — Маленький, уютный и вполне теплый. Подходящая оправа для жемчужины, даже если она с изъяном. — Он без устали мерил шагами холл, энергия била из него ключом. — Ловкий фокус, и, я вижу, ты согласна с этим. Дырка, пробуренная в стене, и газ, добавленный к воздуху. Просто, быстро и действенно. При этом и люди были не нужны, но Сарет настаивал, чтобы я соблюдал осторожность. Верно, кибер?

— Всегда следует предусматривать неожиданное, милорд.

— Значит, мы привели людей, Виручия, на случай, если твой послушный пес может обходиться без дыхания. — Монтарг остановился позади ее стула. — Тебе удобно, кузина? — Он слегка затянул ремень. — Теперь лучше?

Она не хотела доставлять ему удовольствие и только сжала губы, когда ремень, которым она была связана, еще глубже впился в тело. Он злобно посмотрел на девушку и перенес внимание на другую жертву.

— Ну, ублюдок с арены, не собираешься защищать свою потаскушку?

Дюмарест не ответил, оглядывая холл. Как и Виручия, он был привязан к стулу, широкий кожаный ремень прижимал его руки к бокам, а тело — к спинке стула. Селкеса нигде не было видно. Кроме Виручии и Монтарга, в холле никого не осталось, если не считать кибера и одного из его прислужников. Люди, которые ворвались в дом, были отосланы. Газ, лишивший его сил, рассеялся.

— Отвечай, когда я спрашиваю! — Монтарг сделал шаг вперед и ударил Дюмареста по лицу, попав кольцом по губам и наполнив его рот кровью.

Дюмарест усмехнулся:

— Это как раз то, что вы называете таинственным обаянием битвы, не так ли?

— Ты еще издеваешься?

— Мучить беззащитную женщину и бить беспомощного мужчину. — Дюмарест выплюнул кровь изо рта и попал Монтаргу на ногу. — Вы смелый воин, милорд.

От ярости лицо Монтарга превратилось в злобную маску. Он поднял руку и еще раз ударил Дюмареста, кольцом разрезав ему щеку. Потом он ударил ногой по стулу и толкнул его по полированному деревянному полу так, что он с грохотом ударился о стену. Монтарг пошел было вслед за стулом, но прислужник кибера слегка выступил вперед, когда он поднял руку, чтобы ударить еще раз.

— Милорд. — Ровная речь Сарета зазвучала как вода, вылитая в огонь. — Мы теряем время. Совет соберется через час. Было бы очень неразумно заставлять его ждать.

— Подождут. У них нет выбора.

— Все равно, милорд, мы не можем терять время.

Монтарг злобно зашипел:

— На самом деле вы просто не хотите, чтобы я попортил вашу собственность. Ну хорошо, кибер, я понимаю. — Он посмотрел сверху на Дюмареста. — Слушай, ты, падаль. Ты знаешь секрет, который кибер хочет узнать. Ты скажешь ему то, что он от тебя хочет, иначе девчонка сильно пострадает.

Дюмарест посмотрел в ту сторону, где стоял Сарет в своем огненно-красном одеянии. Они с Монтаргом заодно? Это невозможно, Кибклан никого не считает равным себе. Значит, кибер использует Монтарга в своих целях. Он напряг мускулы рук и плеч. Стул был прочен, как скала. Он без выражения произнес:

— Почему это должно меня беспокоить?

— Потому что она нежная и беззащитная, а ты глупец. Потому что ты в нее влюблен и не хотел бы видеть, как ее заживо освежуют.

Дюмарест пожал плечами:

— Она всего лишь женщина. Мой секрет стоит миллиона женщин.

Кибер мог оценить его логику. Угроза Монтарга была основана на силе чувств, но Сарет не способен рассчитать силу любви. Он никогда не испытывал и не мог испытать это чувство. И теперь ему больше не требовалась помощь Монтарга. У него был Дюмарест и то, что содержалось в его мозгу, можно было узнать.

— Милорд, это зашло слишком далеко. С вашего позволения я забираю мужчину и ухожу.

— Если вы это сделаете, то недалеко уйдете, кибер. — Монтарг помрачнел. К тому же его разбирало любопытство: если секрет такой уж важный, ему необходимо его узнать. — Мои люди караулят снаружи, и у них есть мои распоряжения. Если вы выйдете без меня, они вас задержат. Они могут даже убить вас и человека, которого вы так цените. Мы проделаем все моими методами, как и договорились.

— Ваш метод не сработает, милорд.

— Сработает. Не дайте себя заморочить словами. Ни я, ни женщина ему не поверили. Как только она начнет визжать от боли, он тут же заговорит.

— Эрл? — Виручия была озадачена. — О чем идет речь? Что он хочет узнать?

— Закрой пасть! — выкрикнул Монтарг.

Дюмарест протаранил его живот.

Он бросился вперед, используя вес стула, чтобы увеличить свой вес, и попал головой чуть выше паха. Прежде чем Монтарг упал, Дюмарест, отпрыгнув назад, с силой ударился стулом о стену. Стул оказался очень прочным, он уцелел, однако Дюмарест почувствовал, что соединения немного расшатались. Он не успел попытаться еще раз, прислужник кибера выскочил вперед и удержал его на месте.

Монтарг был странно спокоен. Он поднялся, тяжело дыша, лицо его было покрыто каплями пота. Он приблизился к Виручии, согнув руки, и схватил ее.

Она громко закричала.

Крик становился все громче, перешел в визг, прерываемый восклицаниями:

— Не надо! Пожалуйста, не надо! Эрл, помоги мне!

Он напрягся и ощутил, как ремни немного ослабли, а спинка стула совсем расшаталась.

Визг перешел в сплошной крик агонии. Дюмарест почувствовал, как пот выступил на его лице и защипал порез на щеке и разбитые губы. Прислужник смотрел на него с беспристрастным интересом, и он заставил себя быть терпеливым. Если поспешить, они что-нибудь заподозрят, а если опоздать, они успеют причинить девушке лишние страдания.

Монтарг отошел от стула и посмотрел на Виручию. Она стихла, всхлипывая, подобно раненому животному.

— Думаю, тебе это понравится, Дюмарест. — На лице его легко читалось полное удовлетворение. — Но если ты не скоро заговоришь, она никогда больше не будет нормальной. Я даю ей передышку, иначе она потеряет сознание и увернется от моего внимания. Немного погодя я сдеру кожу с ее лица и тела. Узор на ее теле сделает это очень интересным. Чередующиеся пятна, да? Художественная форма из красного и белого с черными прожилками. А теперь немного того, что я так часто хотел попробовать.

Воздух задрожал от ее крика.

— Нет! — Дюмарест резко напряг ремни. — Оставь ее в покое. Я скажу то, что вы хотите знать.

— Вы видите, кибер? — Монтарг торжествовал. — Сила любви. Она настолько велика, что преодолела даже нежелание расстаться с секретом.

— Это мы увидим, милорд.

— Вы сомневаетесь? — Монтарг улыбнулся. — Лучше, чтобы он не солгал. Если он думает выиграть время или получить передышку для своей женщины, то еще пожалеет об этом. Следующий раз я не остановлюсь так быстро. Ну, Дюмарест? Что это за драгоценный секрет?

— Цепочка молекулярных соединений, порождающая контакт двух индивидов, — быстро сказал Дюмарест. Знал ли это Монтарг? По его выражению лица Дюмарест мог предположить, что знал. Но все остальное? — Это дало мне возможность управлять декаподом.

— Какая-то разновидность химического гипноза? — Монтарг пожал плечами. — Ладно, скажи киберу, и покончим с этим.

Он не понимал. На мгновение Дюмарест испытал искушение попытаться натравить одного на другого, подкупить Монтарга щедрыми обещаниями, но он знал, что это бесполезно. Тот отнесется с подозрением к такой явной попытке завоевать его поддержку.

Поэтому Дюмарест сказал:

— А что потом? Что будет потом?

— Ничего. Отпустим и тебя, и женщину.

Явная ложь. Виручия будет убита, а его заберет Кибклан. Сарет никогда не поверит, что он сообщил правильную цепочку. Его будут держать под стражей, пока проводятся испытания, а его мозг будет прозондирован, чтобы получить верную информацию. У кибера, должно быть, есть свои причины для этого фарса.

— Мне нужно записать формулу, — заявил Дюмарест. — Вам придется освободить мне руки.

— Это необязательно. Вы и так можете. — Сарет кивнул своему прислужнику. — Дай ему бумагу и чем писать.

Тот выдал авторучку, длинную, тонкую, на конце шарик с чернильной пастой. Дюмарест нацарапал символы в случайном порядке, притворяясь, что делает это с трудом.

— Покажи-ка. — Монтарг подошел ближе, пока Сарет изучал клочок бумаги. — И это секрет? Я хочу копию.

— Разумеется, милорд. — Сарет предвидел эту просьбу. — Он вам сейчас напишет.

Дюмарест согнулся над листком. Сарет хитер. Трудно запомнить пятнадцать соединений, записанных в случайном порядке. Если второй экземпляр не совпадет с первым, это докажет, что порядок неправильный. Если же совпадет, то у него будет исходная точка, с чего начинать работу, если что-нибудь произойдет и он лишится источника информации.

— Дайте посмотреть! — Монтарг вырвал листок. — Они одинаковые? — Оба сосредоточенно сравнивали нацарапанные символы.

Именно этого момента и ждал Дюмарест. Он резко напрягся, твердо уперся подошвами в пол, мышцы бедер и спины хрустнули, когда он попытался освободиться от спинки стула. Дерево разломалось, расшатанное предыдущими ударами, стул распался на несколько частей.

Лишь только прислужник схватил его, Дюмарест поднял руку и с силой воткнул ручку в глаз и в мозг прислужника.

— Нет! — Сарет прыгнул на Монтарга, когда тот вытаскивал лазер из рукава. Если Дюмареста убьют, будет закончена его жизнь, его будущее, его награда — объединение с Центральным мозгом.

— Отойди в сторону, глупец! — Монтарг выхватил пистолет, наводя его на Дюмареста, пока тот освобождался от стесняющих движение пут. — Отойди в сторону!

Он выругался, потому что кибер продолжал загораживать ему цель, и побежал к стулу Виручии, которая тоже пыталась ослабить свои ремни. Дюмарест стремительно бросился к нему. Он увидел, как Монтарг навел пистолет и костяшки его пальцев побелели, когда он нажал на спуск.

Первый выстрел не достиг цели, второй прожег борозду в его плече, и тут же Дюмарест настиг Монтарга и подмял его под себя, левой рукой пытаясь отнять оружие, поднял и отвернул от себя ствол, в то время как Монтарг выстрелил снова. Он услышал шипение сгоревшей плоти и содрогнулся, увидев, как Сарет упал с обуглившейся дырой в бритом черепе.

Дюмарест опустил свободную руку к кинжалу в узорных ножнах, выхватил его так, что солнце блеснуло на лезвии.

— Нет! Пожалуйста, не надо!

— За Виручию, Монтарг, — сказал Дюмарест.

И всадил кинжал ему в сердце.

В городе царил праздник. На всех домах горели огни, а улицы были заполнены мужчинами и женщинами, танцующими под музыку бродячих музыкантов; на каждом перекрестке раздавали бесплатные угощения и вино. Плывя в воздухе высоко над шумом и суетой, Виручия едва могла поверить, что все это в ее честь.

— Старая традиция, — говорил Селкес. — Каждый новый Владыка должен устроить праздник. Когда Чорзел стал Владыкой, он обещал земельное владение каждому, кто сможет за день добежать до котловины Улам и вернуться обратно. Троим удалось это сделать. — Он помолчал в раздумье. — Это было до того, как он ввел игры.

— Что заставило его сделать это, Селкес?

— Посылать людей умирать на арену? Вы много раз слышали причины.

Дюмарест возразил:

— Им руководил Кибклан. Более важной причины и не надо.

Он сел около навеса, не глядя на остальных, не желая находиться вместе с ними, но Виручия настояла на своем. Она уже целый день была Владычицей, и ей еще предстояло узнать, что власть влечет за собой ответственность. И еще ей предстояло понять, что затаившаяся опасность всегда будет поджидать излишне доверчивых.

— Сарет дал ему плохой совет, — сказал Селкес. — Вы это имели в виду?

— Я имел в виду, что Кибклан преднамеренно старался разрушить этот мир и почти сделал это. Если бы Монтарг стал наследником, им удалось бы это сделать. Да вы и сами это знаете. У вас была развитая культура, но она была подорвана варварским влиянием. Вы путешествовали, Селкес, вы знаете. Немного требуется, чтобы изменить направление развития планеты. Если прекратится торговля, космические корабли не будут прилетать, а без кораблей неизбежен застой. Твоей задачей, Виручия, будет изменение этой тенденции. Закрой арену, или, что было бы лучше, пусть она станет спортивной ареной. Настоящие игры, а не кровавое зрелище.

Дюмарест подумал о Сейдуа. Арена была его жизнью. Ладно, ведь жизнь — сплошная борьба. Он выживет.

— Но почему? — спросила Виручия. — Какова причина, по которой Кибклан хотел изолировать этот мир?

Дюмарест смотрел на звезды; они слегка потускнели от ярких огней города. Но поставленный вопрос вызвал в нем работу мысли. Кибклан ничего не делает без причин. Их железная логика диктовала, что все, что они делают, приближает их к определенной цели, и он знал, насколько они хитры.

Он медленно произнес.

— Это одна из теорий, и не более. Что происходит, когда мир развивается? Увеличивается объем торговли, растет население, постоянно прилетают и улетают космические корабли, если поблизости есть подходящие планеты, они тоже участвуют в прогрессе. По-видимому, Кибклан не хотел жизнеспособной Дрейдеи, в его интересах было избежать прогресса.

А это означает, что организация киберов не желает, чтобы этот сектор Вселенной стал слишком оживленным. Может быть, они что-нибудь прячут здесь? Их цель — изолированный сектор? Мир, который остался бы нетронутым?

Быть может, рядом Земля?

Он сидел на плоту, погруженный в раздумье, а плот тем временем начал снижаться, чтобы сесть у стен знакомого дома.

— Дом, — сказала Виручия, — мой дом.

Не дворец, он был слишком велик, слишком подавлял, и поэтому, а также по личным причинам, она стремилась к уединенному и привычному жилью. Селкес понимал, что у нее на уме, и держался мягко и дипломатично.

— Я заеду за тобой завтра, — сказал он. — Нужно многое сделать, и тебе придется поехать во дворец, чтобы заняться делами. Кроме того, предстоит встреча с Советом и надо принимать новые решения. Вас я тоже хочу видеть, Эрл. Следует уладить некоторые вопросы.

Деньги, его оплату и, может быть, что-нибудь еще.

— Мы можем это сделать прямо сейчас, — сказал Дюмарест. — Я поеду с вами.

— Лучше завтра. Сегодня вечером вы нужны Виручии.

Дюмарест посмотрел на девушку, стоявшую у открытого окна своего дома. Она оглянулась с улыбкой, прежде чем войти внутрь. Вокруг стен не привлекающие внимания мужчины несли караул. Ему больше не нужно было охранять ее от убийц. У Владычицы целого мира не бывает недостатка в телохранителях.

— Она любит вас, — тихо промолвил Селкес. — Вы, без сомнения, знаете это. Для того чтобы управлять этим миром и делать это так, как надо, ей необходимы силы и уверенность. Вы можете дать ей эти силы, Эрл. Вы должны это сделать.

— Должен?

— Вы когда-нибудь любили, Эрл? Знаете ли вы, что это такое, когда одно существо целиком заполняет ваш мир? Что такое думать о будущем, всегда помня об этом существе? — Селкес увидел выражение лица Дюмареста и внезапно извинился. — Прошу прощения, Эрл. Я расшевелил в вас болезненные воспоминания. Вы должны простить меня.

Дюмарест посмотрел на дом, на навес, на его лице залегли глубокие линии. Мертвые не должны причинять такую боль, особенно если они так сильно любили.

— Когда Лиза умерла, я думал, что сойду с ума, — прошептал Селкес. — Я не мог поверить, что никогда ее больше не увижу. Мне все казалось, что она тут, за ближайшим углом, в соседней комнате, но ее нигде не было. И всегда она приходит в моих снах. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с Виручией. Не сейчас, пока еще нет, вообще никогда, если этого можно избежать. Она в своей жизни узнала слишком много горя. Не добавляйте ей его, Эрл. Идите к ней. Вы нужны ей.

Когда он вошел в дом, он услышал ее пение. В нем звучало счастье. Услышав, что закрылась дверь, девушка окликнула его. Он вошел и встал, прислонясь к дверному косяку и оглядывая холл. Крови не было видно, сломанный стул, трупы, которые он оставил, были убраны. Только высохшая заплата на стене и следы ремонта на деревянном полу напоминали о схватке, происшедшей в этом месте.

— Эрл? Это ты, мой любимый?

— Да, Виручия.

— Так официально! Селкес ушел?

— Да.

Он прошел в кабинет и налил себе бренди. Согревая бокал в руке, он рассматривал стоящие на полках книги и старинные карты на стене. Среди них висела более современная карта Дрейдеи, и он стоял около нее и тихонько пил бренди. Вот пустыня Венд, ледник Косн. Широкий простор Элгишского моря, где они оба чуть не погибли — и где он сам погибал.

Он сделал большой глоток бренди, желая отогнать воспоминания о боли, сгущающейся тьме, последний глоток забвения. Неужели смерть действительно такая? Повторится ли все, как уже однажды было? Или все произойдет быстро, неожиданно и милосердно, без томительного ожидания?

Бокал опустел. Он снова наполнил его и обратился к карте. Дрейдея была прекрасным миром с большими возможностями. Здесь можно построить город. Другой у подножия вот этих холмов. В этой естественной бухте было бы удобно построить порт, а космодромы можно построить в дюжине мест.

— Это прекрасная планета, Эрл. И вся она наша.

— Твоя, Виручия.

— Наша, любимый. Твоя и моя.

Она переоделась, и теперь на ней было тонкое платье из легкой ткани, спереди украшенное кружевом, с открытыми плечами. Черное кружево сливалось с естественным рисунком ее кожи, так что трудно было заметить, где кончается рисунок и где начинается платье. Ее шелковистые волосы свободно ниспадали до плеч, серебряные украшения выделялись на блестящем черном фоне, как хвосты комет на ночном небе. Ее глаза сияли. Губы были полными и слегка влажными. Невероятно, как это она вначале показалась ему похожей на мальчика.

— Твоя и моя, — повторила она. — Мы будем владеть ею вместе. Вспомни, мы заключили сделку.

Сделка, заключенная после ночи любви, когда она отчаянно жаждала его помощи. И теперь вот она вспомнила. Эта женщина никогда ничего не забывает.

— Нет, — отказался он. — Никогда не бывает возможным делить ответственность, а что я буду делать с половиной планеты? Пусть она вся будет твоя. Ты ее выиграла, и она твоя.

Она не стала спорить, зная, как и он, какие возникнут раздоры, в какие интриги пустятся недовольные властью чужестранца.

— Тогда я дам тебе титул высшего гражданина и такое количество земель, чтобы ты смог стать независимым, имел достаточно денег и мог с ними делать все, что тебе захочется.

Хорошо иметь власть, принимать решения и раздавать награды. Она следила за тем, как Дюмарест наливал ей бренди в стакан, и взяла его, когда он поднял свой.

— У меня есть тост, Виручия. За самую прекрасную Владычицу, которую когда-либо знал этот мир. Самую прекрасную, которая когда-либо у него будет.

Ей стало жарко от удовольствия, и она внезапно вспомнила, что выделяло ее из всех остальных. Дюмарест отвел руку, которую она бессознательно поднесла к лицу.

— Нет, Виручия, я хочу видеть тебя, пока имею такую возможность. Через неделю каждая женщина на этой планете постарается нанести себе такие же отметины. Придется платить за славу, моя дорогая. Они все захотят выглядеть так, как их Владычица.

Но только Владычица будет единственной и неповторимой.

— Эрл, мой любимый!

Она уронила бокал и бросилась в его объятия, бренди растекся по полу. Она обвила его шею руками и прижалась к нему, почувствовав нарастающее желание. Он крепко прижал ее к себе, и ее наполнило ощущение счастья.

Он останется.

Теперь, наконец, он останется.

Он позабудет свою мечту найти Землю, позабудет о возвращении домой. Дом там, где находится сердце, и скоро он с этим согласится.

— Эрл?

— Что, любимая?

Она почувствовала внезапное напряжение, нежелание отвечать и, прежде чем он смог что-либо сказать, прижала его губы к своим. Он путешествовал всю свою жизнь, и с такой привычкой трудно расстаться. Настанет время, и он снова захочет отправиться в путь, продолжить поиски, перелетая от планеты к планете. Может быть, он даже улетит, ей, быть может, предстоит такое испытание. Но вероятнее всего, если он сделает это, потом он обязательно вернется.

Но сегодня он не улетит.

И завтра тоже.

Он вообще, может быть, не улетит. И тогда он будет не первый мужчина, который променял мир на любовь женщины.