"Зов смерча" - читать интересную книгу автора (Уильямс Уолтер Йон)

2

В раскаленных стенах небоскребов отражался пламенеющий закат Аризоны, невидимый с улицы, по которой шагал Стюарт. Зеленый браслет, выдававший его принадлежность к «псих-отделению», он затолкал подальше под длинный рукав тонкой синей рубашки из хлопка. Вот и пешеходная площадь, где небесный потолок «украшен» причудливыми голубями-мутантами, а пол загажен их экскрементами. Он заметил, как из толпы, заполнившей площадь, ему машет Ардэла. Светло-каштановые волосы, растрепанные ветром, причудливый макияж, имитирующий крылья бабочки — новая мода, завезенная откуда-то из-за пределов орбиты Марса.

Они обменялись приветственными поцелуями. И тут Стюарт вдруг почувствовал, что совершенно не знает эту женщину. И как он мог спутать ее глаза с глазами Натали? И улыбка совсем другая.

Они направились в бар. Темные бархатные кресла, белые пластмассовые столы, официантки в корсетах и коротких юбочках — стиль, царивший в моде лет тридцать назад. Теперь весь этот антураж именовался ретро. Впрочем, Стюарту он нравился куда больше, чем новая мода. В углу бара красовался синтезатор, стилизованный под витиевато украшенное пианино. Сделанное, конечно, не из дерева, а из черного пластика, с орнаментом из хромированной стали. Стюарт чувствовал себя не очень уютно. Здесь, похоже, собирались любители травки да мелкие дельцы. Разговоров об инвестициях и деньгах Стюарт не любил. Ведь в каком-то смысле он сам был инвестицией. В него вложили деньги, и немалые.

Он заказал китайский коктейль «Плакучая ива», расплатившись из тех денег, что выдала на первое время страховая компания. Ардэла заказала себе бокал вина. Надо все-таки набраться смелости и сказать ей правду, решил Стюарт.

— Послушай, Ардэла. Я должен сказать тебе нечто важное.

— Я слушаю, — ослепительно улыбалась она.

И он честно выложил ей все, как есть. Ардэла лишь покачала головой и рассмеялась:

— Теперь понятно, почему ты так молодо выглядишь. Значит, ты и в самом деле еще юнец!

— Мне три месяца, — признался Стюарт.

— А память, говоришь, у тебя сохранилась только пятнадцатилетней давности, так? Тогда еще не было войны.

— Да, — кивнул Стюарт. — Прежнее тело врачи называют телом Альфа. По первой букве греческого алфавита. И человека со всей его памятью, жившего в прежнем теле, также называют Альфой. А у меня новое тело. Я Бета, вторая буква.

— Подожди! Я ведь додумала, что он погиб на войне вместе с остальными. Но, значит, он умер позже, ведь иначе ты был бы старше. Правильно?

— Да, его убили всего восемь месяцев тому назад. На планетоиде Рикот. Как и кто его убил, я не знаю. Последние пятнадцать лет он почему-то не считывал информацию со своего мозга. Поэтому последний отрезок его жизни мне неизвестен. И я даже не могу себе представить, что с ним могло случиться.

Ардэла мягко положила свою изящную загорелую ладонь на его пальцы. В глазах ее читались сочувствие и понимание.

— Да не трави ты себя, — ласково сказала она, — ведь все это тебя не касается.

— Нет. Я чувствую, что это очень важно.

— Значит, он оставил тебе только память о далеком прошлом? Когда ты, то есть он, еще был женат на Натали.

— Знаешь, — тяжко вздохнул Стюарт, — я много думал над этим. Может быть, он не хотел, чтобы меня мучили воспоминания о войне? Воспоминания о тех ужасах, через которые ему пришлось пройти. Может быть, он пожалел меня?

Но более вероятным Стюарту представлялось другое объяснение. Скорее всего. Альфа попросту не удосужился обновить память. А может быть, со временем забыл, что когда-то оставил крошечный кусочек своей плоти хранить в замороженном виде всю генетическую информацию о его теле. И когда Альфа погиб на Шеоле, этот клочок разморозили и методом клонирования вырастили из него новое тело. А потом ввели в новый мозг оставленную Альфой информацию — воспоминаний пятнадцатилетней давности. За эту процедуру было заплачено заранее. Он поступил так, чтобы Натали ни при каких обстоятельствах не осталась вдовой. Ведь она была замужем за «Орлом», а это кое-что значило.

Официантка принесла выпивку. Стюарт глотнул обжигающе крепкий коктейль.

— И что ты собираешься теперь делать? — спросила Ардэла.

— Найду работу.

— Какую?

— Не знаю. «Когерентный свет» дал мне слишком специфическое образование, которое, как я подозреваю, вряд ли сейчас кому-нибудь может понадобиться. Устарело.

— Ты был секретным агентом?

— Да, точнее, Альфа был им.

Ардэла закусила чувственную нижнюю губу.

— Подожди, — сказала она, — дай подумать. Может быть, я смогу найти для тебя подходящее место.

Стюарт подозрительно огляделся по сторонам — не подслушивают ли. Место для подобных разговоров явно неподходящее.

— Что-то не нравится мне здесь. В любую минуту кто-то может подойти к тому пианино и включить какую-нибудь песню, популярную лет десять тому назад и которую я никогда не слышал. Не лучше ли нам побыстрее допить и смыться отсюда?

— Ко мне? — чуть улыбнулась она.

Беспокойство, таившееся внутри Стюарта, испарилось от этих слов моментально.

— D'accord.[1]

— А знаешь, — с озорным блеском в глазах сказала она, — до прошлой ночи я никогда раньше не занималась этим с клоном.

Большой глоток «Плакучей ивы» приятно обжег ему горло.

— К счастью, это искусство я не забыл.

В госпиталь он вернулся утром. В номере его ждала полиция.

Допрашивали Стюарта в комнате, окрашенной в блекло-розовый цвет, сверху стены окаймляла коричневая полоса. Надписи на стенах, оставленные хулиганистыми пациентами госпиталя, никто не удосужился стереть. Стюарту почему-то вспомнилось, как кто-то рассказывал ему, что розовый цвет действует на психику успокаивающе. В комнате стояла обычная казенная кушетка, на столе маленький магнитофон. Допрос вели два детектива. Один — Лемерсьер, приземистый молодой человек, злобный и агрессивный, с резкими и порывистыми движениями. При разговоре он то и дело обнажал зубы в хищном оскале. Другого звали Хикита. Этот был постарше, с седеющими волосами и небольшими усами, похожими на зубную щетку. Выглядел он устало. Детективы долго мурыжили Стюарта бесконечными вопросами, но, похоже, так и не поверили в его невиновность даже после того, как он честно признался им, где провел ночь.

— Ваше алиби подтвердилось, — сказал наконец Хикита, входя в комнату с чашкой кофе в руках.

— Спасибо, — ответил Стюарт.

— Признаться, вы нам показались самым подозрительным. Ведь вы обучены убивать. К тому же, когда мы приехали, вас не оказалось в госпитале.

Стюарт лишь пожал плечами. Полицейских он недолюбливал. Видимо, срабатывал старый рефлекс. Лемерсьер между тем не успокаивался:

— Как вы думаете, кто мог убить доктора Ашрафа? Ответьте хотя бы просто для протокола.

— Я видел этого человека всего лишь пять — десять часов в неделю. Мы всегда разговаривали наедине, и я не знаю, с кем еще, кроме меня, общался доктор Ашраф. Вы ведь можете посмотреть его записи и узнать, с кем из пациентов он работал.

— Мистер Стюарт, доктора убили очень жестоко, — процедил Лемерсьер сквозь зубы. — Перед смертью его пытали. Сперва чем-то острым, вроде скальпеля. Затем плоскогубцами. А потом задушили гарротой. Знаете, что это такое? Они чуть не отрезали ему голову. Хотите взглянуть на фотографии?

— Нет.

Лемерсьер наклонился ближе. Стюарт вспомнил, что кабинет Ашрафа хорошо звукоизолирован, так что никто не мог услышать криков несчастного. Тот, кто пытал доктора, очевидно, знал об этом.

— Допрос с пристрастием, так, кажется, они называли это? — спросил Лемерсьер. — Они ведь обучили вас этим штучкам? Вам показывали, как следует применять плоскогубцы при допросах?

— Да, — ответил Стюарт, глядя Лемерсьеру прямо в глаза. — Я помню лекцию о плоскогубцах. Мы всегда должны были конспектировать лекции. — Стюарт перевел взгляд на другого детектива. — Вы что, все еще подозреваете меня? Ведь мое алиби подтвердилось, не так ли?

Хикита и Лемерсьер переглянулись.

— Мы не можем посмотреть записи доктора Ашрафа, — пробормотал Хикита, не отрываясь от чашки с кофе, — кто-то проник в компьютер госпиталя и все стер. В нашем распоряжении остался только журнал доктора с расписанием встреч с пациентами.

— Мистер Стюарт, вас обучали взламывать компьютерную защиту? — спросил Лемерсьер.

— Да. Но, насколько я понимаю, мои познания в этой области давным-давно устарели.

Стюарт отвернулся от детективов и принялся изучать надписи на стенах. «Здесь был человек из штата Мэн», — гласила одна из них. Ниже указана дата. Еще ниже надпись по-французски: «Ecrasez l'infame!»[2] А это написал сам Стюарт два часа назад, маясь в ожидании допроса и чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Девиз «Бешеных уток».

— Скажите, была ли назначена у доктора встреча с кем-нибудь в прошлый вечер? — спросил Стюарт.

— Нет.

— Да, нелегкая у вас задача.

— Ecrasez l'infame! — процитировал Хикита. — Я видел, как вы написали это. Что это за недостойную тварь вы хотите уничтожить?

— А какую недостойную тварь вы знаете? — ответил вопросом Стюарт.

— Ладно. — Хикита поставил чашку с кофе на стол. — Вы свободны.

Стюарт с облегчением поднялся с казенной кушетки и вышел через звуконепроницаемую дверь в коридор. Пахло свежей краской. Стены радовали глаз желтым сиянием.

За окнами горный пейзаж поблескивал стеклянными полосками зданий. Стюарт постоял у окна, вглядываясь в зеленые горы на горизонте и размышляя.

Настала пора разузнать о планете Шеол.

Нового врача Стюарту должны были назначить через несколько дней. На тот случай, если вдруг в этот промежуток времени пациенту станет плохо, ему открыли счет для покупки лекарств. Стюарт сразу посетил аптеку, положил купленные капсулы в карман и тут же забыл о них. После этого он первым делом отправился в библиотеку изучать Войну Грабителей.

Из документов служб безопасности «Внешних поликорпов» — объединения корпораций, занимающихся космосом, — лишь немногие были рассекречены и преданы огласке. Выживших после той войны осталось немного, поэтому засвидетельствовать подлинность тех или иных фактов было почти некому. Пользуясь этим, высокопоставленные сотрудники поликорпов постарались многое утаить. В атмосфере всеобщей неразберихи спрятать концы в воду было совсем нетрудно.

У Стюарта возникло ощущение, что на самом деле все обстояло гораздо хуже, чем он представлял. Война началась после того, как почта одновременно открыли три системы, на планетах которых обнаружилось великое множество руин и прочих остатков материальной культуры то ли погибших, то ли улетевших цивилизаций, исчезнувших тысячелетия назад и совершенно неизвестных. Позже выяснилось, что эти руины оставлены Мощными. Но тогда этого никто не знал. «Внешние поликорпы», пользуясь своей монополией на межзвездные полеты, тут же развили бурную деятельность, лихорадочно засылая одну за другой многочисленные исследовательские экспедиции для изучения брошенных культурных остатков, в поисках новых и невероятных технологий, разработанных неведомой расой, исчезнувшей где-то в запредельных далях бесконечного космоса.

Но вскоре в возникшей суматохе начались беспорядки. В первую очередь на планете Шеол, которая вращалась вокруг звезды под названием Волк-294. Там действовало шестнадцать независимых экспедиций, принадлежащих различным звездным корпорациям. Каждая экспедиция имела свой вооруженный отряд и свою службу безопасности. И каждая стремилась обскакать конкурентов. В конце концов исследования планеты Шеол выродились в настоящий грабеж. Грабеж массовый и беспорядочный. В условиях недостаточно хорошей связи с Солнечной системой командиры экспедиций все больше начинали действовать самостоятельно, то и дело заключая и расторгая друг с другом временные союзы. Вскоре их начальники в Солнечной системе перешли к такой же тактике. Корпорации объединялись в воинственные блоки, которые часто распадались, перетасовывались и вновь образовывались. Как только в результате исследования древних руин вскрывались новые военные и полувоенные технологии, информация о них сразу же пересылалась в Солнечную систему, где немедленно появлялось новое оружие — биологическое, химическое, субъядерное, ракеты с повышенной точностью наведения. Уничтожались десятки тысяч квадратных километров лесов и плодородных полей. В качестве оружия использовались даже астероиды. Разогнав небесную махину до огромных скоростей, ее направляли в ту точку планеты, где, по донесениям разведки, находился вражеский объект. Разрушительная сила астероидов не уступала мощи ядерных бомб. После подобной астероидной бомбардировки на израненных телах планет оставались обширные мертвые кратеры. Вместе с врагом уничтожалось и награбленное добро. Так разразилась настоящая война, и все полетело в тартарары.

В конце концов на недавно открытых планетах от некогда многочисленных экспедиций в живых осталось лишь несколько человек. Начальство, все это время отсиживавшееся в уютной тиши Солнечной системы, плюнуло на них, не в силах больше поддерживать своих сотрудников. Среди звездных корпораций началась эпидемия банкротств, сопровождавшаяся сокращением штатов и режимом жесткой экономии. И наконец на покинутые планеты внезапно вернулись хозяева — Мощные. Война кончилась.

Выживших на Шеоле «Орлов» Мощные доставили на своем космическом корабле обратно на Землю. К этому времени «Когерентный свет» уже списал своих сотрудников со счетов, решив, что все они погибли. А может быть, «Орлов» просто предали, бросили на произвол судьбы.

Стюарт попытался вспомнить знакомые лица соратников. Полковник Де-Прей, Райт, Фриман, Малыш Сирии, который вечно умудрялся порезаться, когда точил свой огромный кривой нож, Драгат и еще сотни других. Кто из них выжил? Горстка, как уверяют историки. Но имен не называют.

С тех пор минули годы. Все, кто уцелел в той бойне, за это время наверняка постарались забыть кошмар войны и как-то приспособиться к новой жизни. Начать все сначала.

Все, кроме Стюарта, в котором еще жила преданность давно уже несуществующей корпорации. Преданность боевым товарищам. Почти все из них погибли, а те немногие, что выжили, теперь находились неизвестно где. Преданность ребенку, которого он не помнит. И женщине, родившей этого ребенка. Стюарт вспоминал о ней с любовью. Говорят, они развелись. Когда? Это произошло в последние пятнадцать лет. Больше он ничего не знал.

К новой жизни приспособились все, кроме Стюарта. А он все еще летит в сумрачном небе, не различая под собой земли. Летит в неизвестность. И только неясное зарево на горизонте указывает путь.

На следующий день, позавтракав в кафетерии госпиталя, Стюарт вернулся в свою палату. На кровати лежал пакет. На обычном коричневом конверте указана его фамилия. Ни марки, ни адреса. Значит, пакет отправили не почтой. Разорвав бумагу, Стюарт обнаружил металлическую видеокассету величиной с зажигалку. Больше в конверте ничего не было.

Стюарт включил видеомагнитофон, вставил кассету. На фоне негромкого шипения раздался голос:

— Здравствуй. Я должен сказать тебе кое-что.

Изображения на экране не было, лишь хаотично мельтешили серые полосы. Как Стюарт ни пытался настроить видеомагнитофон, ничего вразумительного на экране так и не появилось.

— Если ты получишь эту видеокассету, — продолжал голос, — значит, меня убили. Я доверил эту кассету своему другу, а он передаст ее тебе. Но не пытайся найти этого человека. Все равно он не сможет тебе ничем помочь.

Стюарт зачарованно смотрел на темный экран, но видел только свое собственное смутное отражение. Оставалось лишь внимательно слушать.

— Сейчас я нахожусь на планетоиде Рикот. Я работаю на фирму «Консолидированные системы». Работа здесь очень сложная… — На секунду голос замолк. Наверно, Альфа подыскивал нужные слова. Затем голос зазвучал снова, громче и резче прежнего. — Ты должен твердо усвоить одну важную вещь. Если тобой заинтересуются, если ты снова возьмешься за подобную работу, знай — никому и никогда нельзя верить. Такой урок преподали «Орлам». Этому нас научило все, что происходило на планете Шеол. Нас предали. Нас предала наша же корпорация. Итак, не верь никому. Учись верить только самому себе. Именно так следовало поступать и мне. И если то, к чему тебя будут склонять чьи-то законы и правила, вдруг окажется…

Голос снова затих. Когда он зазвучал вновь, это был уже почти крик. У Стюарта по спине пробежали мурашки. Хорошо, что он не видит искаженное болью лицо Альфы, его сверкающие гневом глаза, обращенные к камере. Голос чеканил каждое слово:

— Если все вокруг окажется враньем, если ты увидишь… Ты должен суметь найти правду внутри себя. Ты должен жить только своим умом. Поступай так, как считаешь нужным. Как я пытаюсь поступать сейчас.

Из видеомагнитофона послышалось позвякивание. Стук стекла о стекло. Очевидно, Альфа наливал в стакан из бутылки, и рука его дрожала. Стюарт взглянул на свои собственные руки — они были совершенно спокойны.

— Я работаю на человека, которого зовут Курзон. Здесь он мой непосредственный начальник. Я собираюсь проникнуть в комплекс корпорации «Ослепительные солнца» на астероиде Веста. Я должен выполнить там опасное задание. Похоже, что мне удастся справиться. А теперь слушай внимательно.

Стюарт машинально поднял глаза на тусклый экран и тут же нервно рассмеялся.

— Я отправляюсь туда на охоту за полковником Де-Преем. Это он ответственен за то, что произошло на Шеоле. Это была его идея. Теперь он работает на корпорацию «Ослепительные солнца».

Нет, подумал Стюарт, этого не может быть. Кулаки его непроизвольно сжались, ногти впились в ладони. Неужели полковник Де-Прей предатель?! Ведь он учил и тренировал «Орлов»… Как он мог потом предать их?! Но тот человек… Альфа не может врать.

Стюарта охватил гнев. Так вот, значит, кто оказался предателем! Голос продолжал:

— Но прежде, чем добраться до полковника, я должен еще кое-что сделать. Об этом… Этого я не хочу доверять записи. Иначе погибну раньше времени. А так все должно завершиться благополучно. Кажется, Курзон рассчитал все точно. Но помни о том, что я тебе сказал. Не верь никому. Повторяю, никому! То, что я собираюсь сделать, очень нужно Курзону. Поэтому я не могу верить всему, что он говорит. Кроме того, не исключено, что кое-кто, стоящий выше Курзона, в свою очередь, врет ему.

Повисла пауза. Послышался звук, словно на стол около микрофона поставили стакан.

— Я охочусь только за полковником Де-Преем. А Курзону надо что-то еще. И мы с ним оба знаем об этом. Поэтому, после того как я расправлюсь с Де-Преем, у нас с Курзоном больше не будет общей цели, и я могу оказаться опасным для него. И вполне возможно, Курзон захочет избавиться от меня. Поэтому, если меня убьют, знай, что скорее всего, меня убрали свои.

Послышался шум микрофона, задетого стаканом. Затем несколько секунд магнитофон молчал. Видимо, Альфа пил. После этого голос зазвучал устало и медленно.

— Я и сам не знаю, зачем говорю тебе все это. Извини за вычеркнутые годы. Жаль, что так получилось…

Снова пауза, еще один глоток.

— И последнее. — Пауза в три удара разгоняющегося сердца Стюарта. — Извини, что говорил так долго.

На этом запись обрывалась.

В этот день Стюарт прослушал кассету несколько раз. Потом долго лежал на койке, следя за солнечными зайчиками на белом потолке и размышляя.

Несколько раз звонил телефон. Стюарт не реагировал. Ближе к вечеру он облачился в спортивный костюм и отправился в спортзал. Перед выходом из палаты Стюарт спрятал видеокассету в ванной. Конверт разорвал на мелкие кусочки и выкинул в урну в коридоре.

В спортивном зале было пусто. В тишине огромного помещения отчетливо слышался даже легкий шорох мягких спортивных тапок. Стюарт размялся. Взошел на беговую дорожку и включил тренажер. Он увеличивал скорость, пока дыхание не заглушило шум двигателя. Стюарт представлял, что бежит к какой-то цели. Легкие наполнились болью, а он все бежал и бежал. Наконец, когда счетчик отсчитал предельное количество метров, тренажер автоматически отключился. Стюарт протянул было руку, чтобы снова включить двигатель, но, почувствовав, что сил больше нет, спрыгнул на пол.

Некоторое время он стоял переводя дыхание. Немного отдохнув, вышел на середину ковра и начал бой с тенью. Сначала легкий разминочный танец, чтобы войти в ритм. Потом удары ногами и руками в невидимых врагов спереди и сзади. Локтями в воображаемые кости противников, пальцами в воображаемые глаза. Постепенно удары становились размашистее и злее. В каждый удар Стюарт вкладывал накопившуюся злость. Он тренировался до исступления, пока не потемнело в глазах и он не рухнул на ковер.

Перед глазами вспыхивали целые россыпи звезд. Задыхаясь, Стюарт перевернулся на спину, хватая ртом воздух. Едкий пот заливал глаза. Звезды погасли, и Стюарт погрузился в темноту. Он вытянул вверх руку, словно слепой. Пустота. Ничего, сейчас пройдет, успокоил он себя.

Зрение возвращалось медленно, словно неспешный рассвет. Наконец Стюарт смог сесть, потом, пошатываясь, встал на ноги. Дыхание восстановилось.

Он вернулся в палату, сбросил пропитавшийся потом спортивный костюм, встал под душ. Внезапно его охватило беспокойство — на месте ли кассета. Но Стюарт заставил себя не спеша вытереться и лишь потом проверил тайник.

Видеокассета оказалась на месте. Настроение сразу улучшилось. Стюарт надел легкие брюки и спортивную рубашку. Кассету положил в задний карман брюк. Когда он выходил из палаты, раздался телефонный звонок. Не обращая на него внимания, Стюарт закрыл дверь.

Выйдя из госпиталя, он направился по одной из улиц между зеркальными небоскребами. Вечерело. Автомобили неспешно скользили по улицам. Люди выходили из квартир и офисов в поисках развлечений. В какой-то забегаловке Стюарт купил бутылку пива и большую банку креветок в соусе из красного перца. Останавливаться не стал, пошел дальше, жуя на ходу.

Постепенно здания на улицах становились все ниже. Начиналась старая часть города. Все здесь было оставлено в прежнем виде, как в музее. Прохожих было немного, и выглядели они куда менее солидно. Видимо, здесь обитала небогатая публика. Стюарт зашел в винный магазинчик, купил охлажденную бутылку джина, завернутую в мягкий теплоизолирующий материал. В таком виде бутылка могла оставаться холодной несколько дней. Стюарт пошел дальше, глотая на ходу обжигающую можжевеловую настойку, снова и снова ощущая, как приятное пламя растекается по всему телу. Горы были уже совсем рядом, башни кондекологов остались за спиной. Сверху тихо спускались сумерки.

Из машин, тихо шуршащих мимо, доносилась негромкая музыка. Улица постепенно взбиралась вверх. В небе парил узкий месяц, плавно пробираясь сквозь искусственные созвездия спутников, космических энергостанций и орбитальных жилищ. Где-то там, в небесах, на одной из этих рукотворных звезд живет Натали с ребенком, родившимся после войны. Прохладный ветерок донес аромат сосен. После дневной жары вечерняя свежесть была удивительно приятна.

Через час Стюарт уже карабкался по предгорьям, время от времени подбадривая себя джином. Сгустилась темнота, уютная, словно домашнее одеяло. Между стволами сосен мелькали далекие огоньки домиков, облепивших склон горы. Стюарт взбирался все дальше.

Остановился он только тогда, когда исчезли последние признаки жилья. Сделал еще пару глотков джина. Взглянул на расстилавшийся внизу светящийся город. Паутина из бриллиантовых бус. На крышах небоскребов сияли красные огоньки. Где-то вдалеке гудел вертолет. Стюарт опустился на ковер из хвои, скрестил ноги и задумался. Кто звонил ему? Звонит ли телефон сейчас? Может быть, и звонит.

Видеокассета в заднем кармане штанов вдавилась в тело, но Стюарт не обращал на это внимания. Глотнул еще джина. Поднимающийся от теплой земли воздух дрожал, россыпь огней ночного города слегка трепетала. Верхушки сосен тревожно шумели на ветру. Но внизу ветер не чувствовался. Шелест ветвей напоминал одобрительный гул громадной аудитории. Стюарту казалось, что он сидит в центре огромного стадиона, а миллионы людей вокруг гудят, одобряя его решение.

Наутро, помятый, небритый и распространяющий вокруг себя запах перегара, Стюарт никак не мог поймать попутку: водители не желали связываться с подозрительным субъектом; Он провел ночь на сосновых иголках, а одеялом ему служили падающие сверху сухие сучья. Волосы и одежда были перепачканы сосновой смолой. Пустую бутылку из-под джина Стюарт наполнил родниковой водой, которую часто и жадно глотал, понуро бредя назад в госпиталь.

Добравшись до койки, он какое-то время прислушивался к шуму кондиционера, напомнившему ему укоряющее бормотание доктора Ашрафа. Казалось, доктор призывает его образумиться, не впутываться в искалеченное прошлое.

— Шел бы ты, док, куда подальше… — сказал вслух Стюарт. — Они ведь изрезали и замучили тебя до смерти. И я уверен, даже не объяснили, почему.

«Если хочешь понять правду-матку, — продолжал Стюарт уже мысленно, — не забивай себе голову рассуждениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Подобные мысли — болезнь ума, это все равно, что переливать из пустого в порожнее».

Так советует древняя песнь дзен-буддизма. И ему это нравится.

Он позвонил Ардэле на работу и сообщил, что его выписывают из госпиталя.

— Что с тобой вчера случилось? — обеспокоенно спросила Ардэла. — Я названивала тебе весь день. Опять полиция?

— Могу я пожить у тебя, пока не найду работу?

— Почему бы и нет, — рассмеялась она, — заходи за ключом.

— Благодарю. Скоро буду.

Стюарт быстро ополоснулся под душем, побрился, переоделся, сложил вещи. Все его пожитки уместились в одной спортивной сумке. Он бросил ее на кровать и осмотрелся. Взгляд остановился на видеомагнитофоне. Как быть с кассетой?

Стереть, решил он. Вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку записи. Представил себе, как упорядоченная структура переходит в хаос. Информация исчезает. Куда? Безвозвратно ли?

Спустившись вниз, Стюарт объяснил в регистратуре, что покидает госпиталь насовсем.

— Но ведь ваш курс лечения еще не закончен, — удивился клерк.

— Я совершенно здоров. — В подтверждение Стюарт перекрестил себе сердце. — Честно.

— Но за вас уплатили вперед, и срок еще не истек.

— Может, я еще и вернусь. Если вдруг почувствую себя плохо.

Стюарт расписался, что берет всю ответственность на себя, и оставил в картотеке больницы свой отпечаток пальца. В вестибюле, прежде чем выйти на улицу, стянул зеленый браслет и швырнул в урну.

Мир встретил его будничным шумом, полуденной жарой, сверкающими зеркалами зданий.

И внезапно Стюарт почувствовал себя вернувшимся домой.