"Повелитель плазмы" - читать интересную книгу автора (Уильямс Уолтер Йон)

11

Мартинус припарковал «Эльтон» у северо-западного угла здания Службы Плазмы и, выйдя из машины, величественно возвышался возле нее. Спускаясь к выходу по ступенькам, Айя чувствовала между лопатками легкое покалывание. Не иначе как коллеги провожали ее завистливыми взглядами. Выйдя на улицу, она расправила плечи, подняла голову и с независимым видом направилась к машине, помахивая чемоданчиком. Мартинус распахнул дверцу и склонился в полупоклоне.

Она подумала, что, будь Константин рядом, он махнул бы на ее коллег рукой, дескать, пусть себе смотрят. А если ему все равно, то с какой стати ей беспокоиться?

На заднем сиденье девушку ждала корзина с фруктами, сырами и охлажденной бутылкой вина. Айя улыбнулась. Как быстро, оказывается, можно привыкнуть к комфорту! Мартинус занял место водителя, и дверцы закрылись с характерным металлическим клацаньем.

— Куда мы направляемся, Мартинус? — спросила она.

— На квартиру митрополита, — ответил он.

Маховые колеса пришли в движение, и автомобиль тронулся с места. Машина быстро набрала скорость. Девушка удобно устроилась на плюшевом сиденье.

— Мартинус, вы хорошо отдохнули в воскресенье? — спросила она.

В зеркальце заднего вида она встретила взгляд усталых глаз водителя. У нее снова возникло ощущение, что лицо Мартинуса заковано в броню, в которой проделаны небольшие отверстия для глаз, рта и носа.

— Боюсь, что у меня выходной не получился, — безо всяких эмоций ответил он.

— Жаль, — сочувственно заметила она. — Но, надеюсь, день прошел не впустую?

— Пришлось работать даже больше, чем в будни, — мягко произнес он.

«Вот как», — мысленно произнесла она, заложив эту информацию в свой банк.

Тут из ее кармана высунулся зажим, и девушка затолкала его поглубже. Во время обеденного перерыва она купила несколько зажимов.

Как обычно, после окончания смены на улице оказалось много машин и пешеходов. Глядя на этот бесконечный поток, Айя с большим удовольствием съела ярко-розовую сливу, кисть винограда и выпила полстакана вина. Вино оказалось сухое. Настолько сухое, что Айе с большим трудом верилось, будто она взяла в рот жидкость. Ей показалось, что она вдохнула некий удивительный воздух. Это волшебное вино еще больше оттенило замечательный вкус фруктов.

Все-таки как легко привыкаешь к комфорту!

Она выпила еще полстакана, надеясь, что все же сохранит голову ясной.

К Константину прибыла группа гостей. Айя встретила их в зеркальной передней, где они ждали лифта. Поднимались потом все вместе, и девушка имела возможность неторопливо рассмотреть каждого. Один из них оказался с крючковатым носом и торчащими из ушей клочками седых волос. Другой, что помоложе, чувствовал себя неловко в скромном синем костюме с кружевами. Третий — благодаря бороде, парчовой круглой шапочке и сутане — очень походил на священника. На его пальцах — кольца, на шее — цепь, камни и другие дорогие украшения в форме незнакомых Айе символов. У всех троих кожа цвета меди, широкие скулы и темные глаза.

Когда вышли из лифта, незнакомцы вежливо, но без всякого интереса улыбнулись Айе и отступили к стене, давая пройти сопровождавшему ее Мартинусу.

«Что может быть общего у Константина с этим священником?» — мысленно задала себе вопрос Айя.

Ей казалось, что им вообще не о чем говорить.

Через открытую дверь Айя прошла в гостиную мимо охранника в мешковатом костюме, которого хорошо запомнила по первой встрече. Другой охранник стоял у боковой двери, на нее девушка прежде не обратила внимания. Он отвернулся.

— Здесь эта женщина Айя с Мартинусом, — произнес он в переговорное устройство.

Повернувшись, он понял, что Айя слышала его доклад. Ему стало неловко.

— Извините, — пробормотал он.

— Закройте дверь, — отдал Мартинус указание охраннику таким холодным тоном, что спина девушки подернулась гусиной кожей.

Охранник мгновенно исчез за дверью. Только тут Айя поняла, почему в помещении зеркальные стены: охранники могли видеть всех, кто выходил из лифта.

Еще информация в личный банк.

Вслед за Мартинусом она направилась по спиральной лестнице в длинную комнату, которая выходила на оранжерею. Уже наверху услышала через открытую дверь низкий, глубокий голос Константина.

— Я им вообще не доверяю, — произнес он.

— Я на твоем месте поступила бы точно так же, — сказала Сория. — Но тогда зачем ты ведешь с этими людьми переговоры?

Охранник, открывший было дверь, теперь остановился в нерешительности.

Айя глазом не моргнув прошла мимо него и вступила в комнату в надежде, что на нее обратят внимание.

На Константине она увидела мягкий серый костюм с белыми кружевами. Сория красовалась в шелковом жакете с широкими плечами и облегающих брюках ярких тонов. На столике стояли хрустальные вазы с фруктами, напоминая больше предметы искусства. Здесь же сверкали медные подносы, бросали блики бокалы с недопитым вином. Ощущался слабый запах табака.

Константин и Сория ходили друг за другом вокруг стола.

— Будь это обычный прием, я велел бы Мартинусу дать им коленкой под зад, да посильнее, — с заметным раздражением произнес Константин. — Но это же не просто прием. Они могут нам помочь.

— Я дала тебе надежных людей, с которыми можно работать, — шипела Сория. — А ты выбрал этот сброд.

Тут Сория заметила Айю и в ее глазах сверкнули молнии. Девушка крепче сжала ручку чемоданчика и не отводила глаз от женщины.

— Если ты хочешь иметь с ними дело, то ты просто сошел с ума, — холодно, но уже несколько спокойнее произнесла Сория.

Звонко стуча каблуками по мраморным плиткам, она направилась к выходу. Ее обнаженная рука коснулась рукава девушки, и женщина на секунду остановилась.

— Надеюсь, вы кое-что поняли, — произнесла она.

Айя перевела взгляд на Константина. Он стоял с опущенной головой, угрюмым выражением лица и… озорным блеском в глазах.

— Входите, дочь моя, — громко пригласил он Айю. — Считаю, что ваше обучение началось.

Айя облегченно вздохнула и мысленно призвала себя успокоиться. Пройдя в комнату, она бросила взгляд на грязные тарелки и салфетки.

— Похоже, мой обед немного затянулся, — произнес Константин.

С этими словами он снял пиджак, бросил его на стул и закатал рукава рубашки.

— Если хотите, можете пообедать со мной, — сказал он.

— Спасибо, я поела в машине, — отказалась девушка.

Она огляделась и увидела на одном из столиков прекрасную серебряную вазу с экзотическими цветами. Рядом с ней стояла шкатулка с откинутой крышкой. Внутри лежало золотое с платиной ожерелье, сверкавшее бриллиантами.

Константин проследил направление взгляда Айи. Ленивой походкой он подошел к столику, поднял ожерелье на одном пальце и протянул Айе.

— Только что я подарил его Сории, — произнес он. — Это работа Форлонга. И мы с ней тут же поссорились. Интересно, почему бы это?

— Но ведь вы спорили не из-за драгоценностей, — заметила девушка.

— Слова касались одного, а чувства относились совсем к другому, — произнес он.

Константин потряхивал ожерельем, свисавшим с его пальца.

— Похоже, оно пришлось ей не по вкусу, — улыбнулся он. — Если хотите, можете взять себе.

От его слов у Айи пересохло во рту. В голове зазвенел тонкий нудный голос. Он называл стоимость ожерелья, которая исчислялась сотнями тысяч далдеров. К тому же работа Форлонга.

«Бери! — звенел этот голосок. — Ну бери же!»

Айя посмотрела сначала на бриллианты, потом на Константина. На его губах застыла усмешка, в глазах светились искорки презрения.

«Значит, говоришь, решил испытать? — мысленно произнесла Айя. — Хватит ли духу отказаться от такого предложения? И совсем не случайно обмолвился, что уже подарил это ожерелье Сории».

Девушка еще раз посмотрела на митрополита. Да, он не шутил, она действительно могла сейчас взять себе украшение. Константину в этот момент нет дела до того, кто станет обладателем ожерелья. Тем не менее Айе стало не по себе. Она почувствовала, как ее вдруг до самых костей пробрал холод. Она облизнула губы.

— Митрополит, я не думаю, что буду чувствовать себя спокойно с такой дорогой вещью, — с трудом выдавила из себя девушка.

Он пожал плечами, поискал глазами мусорницу и бросил в нее ожерелье. Оно шлепнулось туда, где находились остатки пищи. Айя отвела глаза в сторону, чтобы не броситься с плачем к мусорнице и не выкопать оттуда свое украшение.

— Садитесь! — произнес Константин. — Давайте начнем занятие.

— Здесь? — удивленно посмотрела она на него. — Не на платформе?

— У меня нет никакого желания забираться в пещеру, — поморщился он. — Плазма Терминала компенсирует затраты, которые мне предстоят здесь.

«А не продешевила ли я? — подумала Айя. — Может быть, стоило поторговаться? Смотришь, вытянула бы побольше денег».

Она поставила чемоданчик на пол и села на кожаную софу. Константин взял со стола медный зажим и сел рядом. Только сейчас она заметила, что рядом с софой оборудован трансферный пульт.

Девушка подняла голову и увидела на стеллаже целый ряд видеоэкранов. Оказалось, что эта комната представляла собой также своего рода командный пункт, где система видео служила для дистанционного управления плазмой. Странно, что Айя не сразу сообразила, где она очутилась.

Ну что ж, Айя готова приступить к занятию. Она повернулась к Константину и неожиданно для себя обнаружила, что он стал немного ниже ростом.

«Ясно, у него просто длинные ноги», — подумала девушка.

Эта информация, конечно, незначительная, но все же…

Хорошо знай своего спонсора. Так гласит барказианская поговорка.

Константин посмотрел на Айю.

— Сория рассказала мне, что на старой пневмостанции вы пользовались для создания экрана плазморучкой, — произнес он. — Это чтобы избежать прямого контакта с источником?

— Да, — кивнула Айя. — Еще я пользовалась батарейками. Не хотелось бы превратиться в живой факел.

— Понятно, — произнес он. — Вы поступили разумно. А теперь роль изолятора буду выполнять я. Через зажим я подключусь к источнику и передам вам столько плазмы, сколько вы сможете контролировать. Согласны?

Она утвердительно кивнула.

— А могу я воспользоваться своим фокусом? — попросила она разрешения.

— Если обычно вы им пользуетесь, то, конечно, можете, — разрешил он.

Айя расстегнула ворот, откинула кружева и извлекла металлический амулет.

«Интересно, есть ли люди, которые обычно не пользуются фокусом?» — подумала она.

Константин посмотрел на безделушку, лежавшую на ее бледной ладони, и выражение его лица нисколько не изменилось. Девушка не увидела в его глазах ни жалости, ни снисходительности. Странно, но почему-то от этого ей стало немного легче.

— Должен предупредить вас, — пристально посмотрел он ей в глаза. — В обмен на обучение и в уплату за использованную плазму вам придется оказать мне некоторые услуги.

— Стоит ли говорить об этом сейчас? — пожала она плечами. — Давайте подобные вопросы обсудим позже.

Она ответила так быстро, словно ждала разговора на эту тему. Похоже, что ее реакция понравилась Константину.

Он взял руку Айи и нащупал пульс. Другой своей рукой он сжал зажим.

И Айя вдруг ощутила волнующее присутствие плазмы. Она посмотрела в глаза Константина. Его мягкий взгляд вдруг сменился жестким, затем в глазах вспыхнул какой-то необычный, вроде как потусторонний свет, который сначала обжег девушку, а потом стал манить ее. Она почувствовала, как волосы на ее затылке стали подниматься дыбом.

Девушка почувствовала себя так, словно ее мозг вдруг осветился изнутри. Мысли приобрели невероятную ясность, рассуждения стали необычайно логичными; то, что прежде казалось непонятным, вдруг прояснилось. Она неожиданно для себя увидела неизвестные ей прежде связи. Факты стали на свои места, завершив единую мозаичную картину. Знания, на приобретение которых люди тратят всю жизнь, ни с того ни с сего оказались преподнесены ей на серебряном подносе.

С самых первых мгновений и до конца урока Айя постоянно ощущала в своем сознании присутствие Константина. Он непрерывно руководил ее действиями, что-то подсказывал, давал ей энергию. Вместе с тем он оценивал ее выбор и даже хвалил. Айей вдруг овладело чувство полной свободы, той самой свободы, которой ей всегда не хватало и которой она так страстно жаждала.

В Айе зародилась некая идея, и она поделилась ею с Константином. Их общение проходило без слов. Он обдумал ее предложение и одобрил его.

Непривычное чудесное ощущение похвалы вдруг повлекло Айю вверх. Она подпрыгнула, а затем, не понимая, как это произошло, вдруг прошла сквозь крышу и стада подниматься все выше и выше. Вот уже рога передающих антенн остались внизу. Она ощутила, что ее разум стал свободен от физической оболочки. Подобное уже случилось с нею однажды, когда она попыталась вызвать Гила, находившегося в Гераде.

Она поднялась уже высоко над зданием, испытывая непередаваемое ощущение парения. Все силы, притягивавшие ее до тех пор к земле, неожиданно исчезли. Она увидела внизу сеть дорог, представлявшую собой бесконечную решетку с прямоугольными ячейками. Ей припомнилось, что джасперийцы просто обожают прямые углы.

Город удалялся значительно быстрее, чем в тот раз, когда она поднималась на аэрокаре. Вскоре детали пропали совсем. А вместо этого появилось понимание, осознание того, что под ней сталь и камень, кирпич и бетон. Словом, та самая тяжелая, громоздкая и унылая материя, которая защищает и хранит всю хрупкую жизнь планеты. Та самая, которая сейчас возносит Айю.

Редкие облака, проплывавшие между Щитом и земной поверхностью, остались уже внизу. Они почему-то напомнили Айе те транспаранты, которыми она пользовалась на работе.

Девушка продолжала подниматься. Горизонт отступал все дальше и дальше. Город, покрывавший планету сплошной серой массой, стал терять контрастность и превратился в покрытую трещинами необозримо огромную скорлупу.

Айя посмотрела вверх и едва не лишилась рассудка. Она вовсе не собиралась так близко оказаться возле Щита. А он уже совсем рядом! Он не опаловый, каким кажется с поверхности земли, а раскаленный добела. Таков Щит, источник тепла и света для всей планеты. Айя ощутила его враждебность, его бурлящую энергию, которая имела нечто общее с плазмой и вместе с тем была чужда ей, чужда всему земному. Стоило лишь коснуться ее, и она немедленно уничтожила бы Айю.

Перед этой яростной, всесокрушающей силой девушка вдруг растерялась и утратила контроль над собой. Ее дух отступил. В тот же момент горизонт накренился и стал куда-то падать, увлекая девушку за собой. Впрочем, она не поняла: падала она или же поднималась. Если она поднималась, то это очень опасно, потому что наверху — Щит. Столкновение с ним равносильно гибели.

Ее охватила паника.

«Айя, стабилизируй свое положение! — произнес Константин. — А теперь потихоньку вниз».

Он находился рядом с ней, он все видел и все понимал.

Девушка сделала какое-то волевое усилие, и вращение прекратилось. Вместе с Константином она стала плавно опускаться, все больше и больше удаляясь от Щита. Наконец она почувствовала себя в полной безопасности. Теперь ей казалось, что они всего лишь спускаются по лестнице, и он слегка поддерживает ее руку. В этот момент каким-то уголком сознания она понимала, что далеко внизу, в сидящем на мягкой софе теле колотится ее сердце и рвется из горла стон.

«Такие полеты требуют много плазмы, — сказал Константин. — Она-то и поддерживает живую связь между вашей душой и телом».

Его голос звучал отчетливо и бодро.

«В следующий раз мы попробуем подняться из-под земли», — пообещал он.

— Если хотите, то мы можем вернуться, — нехотя сказала Айя.

Прямо под ними простерлась серебристая равнина облаков.

«А можем и задержаться здесь, — отозвался он. — Там, внизу за это время ничего не случится».

«Плазма представляет собой огромную ценность, — сменил тему разговора Константин. — А вы обратили внимание на то, как мы ее используем? Нужно уменьшить опухоль — в дело идет плазма, рекламировать обувь — снова плазма, вести войну, развлекать детей — все та же плазма. Мы не понимаем той характеристики, которая объединяет плазму со всем, что имеет огромную ценность».

— Кажется, я вижу то, о чем вы говорите! — неожиданно воскликнула Айя.

«Кто-нибудь, возможно, скажет, что вот этот наш опыт не что иное, как глупость, — произнес он. — Что это не более чем упражнение в аэронавтике на пределе возможностей плазмы. Но я считаю его полезным хотя бы уж потому, что он помог мне лучше узнать вас. Ведь первое, чего вы захотели, когда обрели свободу, — это летать».

«Интересно, — подумала Айя. — Там, на софе не зарделись ли мои щеки?»

«А что может быть лучше желания летать? — продолжал Константин. — В мире много людей, которые отгораживаются от других бетонными и иными стенами. Но вы, к счастью, не принадлежите к их числу. И это делает вам честь».

«Нет, для меня не существует никаких стен, — мысленно ответила она. — Мне кажется, что я прозрачная».

Айя интуитивно почувствовала, что Константин смотрит на нее. И ее охватило чувство восторга.

«Вы, кажется, успокоились?» — произнес Константин, положив пальцы на ее пульс.

«К чему все эти рассуждения? — подумала она. — Может быть, их единственная цель — помочь мне избавиться от паники, изменив направление мыслей?»

«Вы не против того, чтобы начать сейчас настоящее обучение?» — спросил ее Константин.

— Неужели мы напрасно потеряли столько времени? — удивилась она. — Мне очень жаль.

«Время потрачено не напрасно, — успокоил он. — Мы многое узнали. Причем я не меньше, чем вы».

Такая оценка урока очень удивила Айю, но она не стала над этим долго размышлять.

Черные пустые экраны видеомониторов взирали на нее сверху. Константин убрал медный зажим, но Айя все еще сидела на софе, наслаждаясь убаюкивающим воздействием плазмы.

Константин ходил возле буфета и что-то накладывал себе на тарелку. Затем он налил в бокал искрящееся вино, посмотрел на свет и сделал глоток. После всего этого повернулся к Айе.

— Ну что ж, полагаю, что вам необходим лишь опыт, — выразительно вскинул он брови. — Талант у вас есть.

Она посмотрела на металлический амулет, лежавший у нее на ладони, и уже открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь банальность, но внутреннее чувство удержало ее от этого. Некоторое время она помолчала.

— Откуда вы это знаете? — спросила она затем, возвращая амулет на шею.

— Я дал вам всю энергию, которую вы просили, — произнес он. — И вы использовали ее очень разумно и эффективно. В полете вы сохранили свою аниму, не утратив сенсорного восприятия.

— Но я потеряла контроль над собой, — напомнила она.

Он слегка нахмурился.

— Это всего лишь следствие вашей неопытности, — заметил он. — От Щита вас отделяло не менее сотни радиев, но вы подумали, что подошли к нему значительно ближе. Но даже в состоянии паники вы сохранили баланс восприятий. Так что телеприсутствие может стать вашей сильной стороной.

Константин с улыбкой налил второй стакан вина и протянул его Айе. Взяв, она внимательно посмотрела на янтарную жидкость. Струйка пузырьков стремительно поднималась от самого дна к поверхности. Вырвавшись на свободу, пузырьки тут же исчезали.

Константин сел рядом и молча жевал кусочек сладкого хлеба.

— Хотите знать, как вас учили бы летать в школе? — спросил он вдруг. — Вас подвергли бы долгой процедуре вызова духовного тела. Потом вы так же долго учились бы наделять его ощущениями. Вам пришлось бы потратить не менее часа только на то, чтобы наделить его зрением, слухом, вкусом и так далее. Затем вам разрешили бы пойти через дверь, сойти по лестнице, выйти на улицу. И всю дорогу — шагом. Все это обошлось бы вам в целое состояние. Но именно так учат в школе: шаг за шагом, год за годом. Потом, много времени спустя, вам разрешили бы представить себя в аэрокаре, даже немного полетать…

Ваши учителя были бы столь осторожны, потому что большинство людей боятся настоящей силы, подлинной власти, они боятся вкуса подлинной свободы… А когда им все же дают ее, они… ломаются. Но вы, дочь моя…

Он отпил из стакана и улыбнулся.

— Вы, дочь моя, знали, чего хотели, и сделали это, — продолжил он. — А все, что сделал я для вас, это обеспечил вас энергией. Ну и немного помог вам, когда вы потеряли контроль за своим пространственным положением. Должен отметить, что вы в тот момент не испытали ни страха, ни растерянности. Вы оказались в состоянии представить себе все, что требовалось. А эти качества обязательны для каждого мага. Именно они определяют его профессиональную принадлежность, а вовсе не жалкое свидетельство выпускника учебного заведения, которое обычно висит на стене в пластиковой рамочке. Этот документ свидетельствует лишь о способности ученика терпеливо преодолевать препятствия, которые создает ему школьный инструктор.

Айя попробовала вино. Ей понравилось, как пузырьки взрывались на языке.

— Вам нужно решить, какие именно задатки вы хотели бы развивать в себе, — вновь овладел ее вниманием Константин. — Творчество, иллюзия, химия, связь… Их много. У вас достаточно смелости, и вы вполне могли бы стать магом битвы, но я вам не рекомендовал бы этот путь. Дело в том, что этот маг живет не более двадцати минут после начала битвы, а потом погибает.

Айя посмотрела на него взглядом, в котором без труда угадывался вопрос.

— И кто бы меня, интересно, нанял? — произнесла она. — У меня же нет верительных грамот.

Константин фыркнул.

— Это после моей-то подготовки? — выразительно посмотрел он ей в глаза. — С моими-то рекомендациями? И с вашими-то талантами? Знайте, Айя, что вы — хозяйка своей судьбы. Если захотите, вы можете расписать ее заранее на небе буквами высотой в радий. Конечно, если пожелаете.

Девушка откинулась на мягкую спинку софы. Вино приятно струилось по ее жилам, разнося по всему телу тепло и какое-то необычное ощущение внутреннего сияния.

— Пока я ничего не могу сказать, — смягчила она паузу.

— Все обстоит именно так, как я сказал, — продолжал он стоять на своем. — Вам не хватает только опыта. Опыта в концентрации воли и внимания.

Он встал и немного походил, думая о чем-то своем.

— Полагаю, Сория хочет поговорить с вами, — сказал Константин. — Положите что-нибудь на тарелку и возьмите с собой, это вам поможет в беседе с нею.

Айя поднялась, подошла к буфету и увидела свое отражение, искаженное изогнутой поверхностью медных кастрюль.

— Если вам суждено работать с Сорией, то мне, пожалуй, стоит рассказать вам кое-что о ней, — услышала она за спиной голос Константина.

Айя протянула руку к подносу.

— Да? — неопределенно произнесла она.

И тут перед глазами возникла сценка с бриллиантовым ожерельем. Девушка явственно увидела, как митрополит слегка покачал ожерелье на пальце и бросил в мусорную корзину.

Айя повернулась в сторону Константина и увидела его устремившим задумчивый взор в сторону оранжереи.

— Она происходит из олигархического семейства Карвелов, придерживающегося торгенильской веры, — произнес Константин. — Вы знаете, что это за религия?

Сущность этого вероисповедания девушка представляла себе довольно слабо, но о внешней стороне, обрядности она была наслышана. Торгенилы — приверженцы красочных, даже причудливых обрядов. Хотя основная ветвь религии считалась вполне респектабельной, некоторые ее секты пользовались дурной славой, поскольку в них практиковались опыты по искажению генной информации, человеческие жертвоприношения, некромантия…

— Нет, митрополит, я об этой вере практически ничего не знаю, — ответила Айя.

— Если коротко, то торгенилы считают, что все мы прокляты и живем в аду, — произнес митрополит. — Что мы изгнаны из рая и лишены надежды на спасение. Что мы настолько погрязли в грехах, что способны лишь осквернить души избранных. Согласно этой вере, Восшедшие создали Щит с единственной целью: уберечь свой мир от нашего дурного воздействия.

Он внимательно посмотрел на Айю и, убедившись, что она внимательно слушает, вновь обратил взор с сторону оранжереи.

— При всей своей красочности и экстатичности их торжественные ритуалы есть не что иное, как праздники отчаяния, — продолжал Константин. — Именно оно, отчаяние, лежит в основе всех культовых обрядов торгенилов. И это можно понять. Если ничего нельзя изменить, если проклятие остается на нас до конца дней, то может властвовать только отчаяние. Отсюда самые извращенные формы использования данной власти и могущества.

Он покачал головой и хмыкнул, затем сделал широкий круг рукой, в которой держал стакан с вином, и презрительно рассмеялся.

— Будь я уверен, что осужден на вечное проклятие, я, конечно же, вел бы себя иначе, — произнес он.

— И Сория принимает участие во всех этих ритуалах? — спросила Айя.

Ей вспомнилось, как загорелись зеленые глаза этой женщины там, под землей, когда она увидела источник плазмы. После всего услышанного от митрополита и увиденного близ источника для Айи уже не показалось бы удивительным участие Сории в ритуалах воскрешения с помощью плазмы.

— Сория оставила это вероисповедание, — произнес Константин. — Как и многое другое. Но отношение к жизни, людям, воспитанное в соответствии с религиозными канонами, глубоко вошло в ее психологию, в сознание.

Он вновь умолк и некоторое время смотрел на взрывающиеся пузырьки вина. Айя подумала, что он сказал все, что хотел, но ошиблась.

— Сория хорошо знает, что такое власть, приобретенная с помощью плазмы, — опять заговорил Константин. — Знает, что такое плазма, как ею пользоваться. В этом деле для нее нет секретов. Она умеет влиять на людей. Причем влиять умело, используя их в собственных целях. Любопытно, что они при этом и не осознают степень ее влияния. Но главное в другом. Главное в том, что она не ищет в людях доброе начало. Эта исходная точка определяет все. Сория может распоряжаться человеком, склонить его к чему-то, но она не способна вдохновить человека. У нее нет желания помочь ему подняться над своими темными инстинктами…

Константин надолго замолк. Айя не возобновляла разговор, ждала, когда это сделает митрополит. И не ошиблась в своем ожидании.

— Вот почему мне жаль ее, — подвел итог своих размышлений Константин.

Айя подняла голову и посмотрела на митрополита. У нее возникло множество вопросов, которые отразились в ее взгляде. Он понял это и улыбнулся ей.

— Попробуйте яйца, фаршированные трюфелями, — предложил он ей. — Мне кажется, что этот соус придется вам по вкусу.

Константин поднял крышку кастрюли и понюхал. Чувствовалось, он знал в блюдах толк.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. Она стала накладывать на тарелку все подряд, поскольку не имела о многих блюдах ни малейшего представления. Наполнив тарелку, она остановилась в нерешительности. Плазма все еще будоражила ее и требовала выхода в физической нагрузке. Ввиду ее отсутствия девушка искала иной выход энергии.

— Митрополит? — обратилась она к Константину.

— Я слушаю вас, Айя, — почти немедленно отозвался он.

— А что случилось с ныряльщицей? — спросила она.

— Что конкретно вас интересует? — уточнил он.

— Почему она погибла? — прямо поставила девушка вопрос.

— Почему погибла? — переспросил он. — Кто ее знает. Возможно, в ней заключалась какая-то слабость. Так сказать, червоточинка. Проще — трещинка. Плазма эту трещинку сразу же обнаружила, устремилась в нее и расширила ее. К подобному развитию событий женщина оказалась не готова. Впрочем, возможен и другой вариант: женщина намеренно принесла себя в жертву. Не исключено при этом, что она вынашивала какие-то грандиозные планы разрушения. Правда, они сорвались, но это уже другой разговор.

В результате долгих размышлений, изучения целого ряда фактов я пришел к выводу, что люди, уничтоженные плазмой, как правило, подсознательно стремятся к гибели. В них срабатывает какой-то импульс, который превращает всю их жизнь в подготовку к смерти.

Константин подошел к Айе и положил ей на плечи свои тяжелые руки. При этом он пристально посмотрел ей в глаза.

— Забудьте об этой ныряльщице, — посоветовал он. — Ее судьба не имеет к вам никакого отношения, это я вам обещаю. Я узнал вас уже достаточно хорошо для того, чтобы со всей определенностью сказать, что в вас нет черного семени самоуничтожения.

И он поцеловал ее в губы. Поцелуй получился затяжной. Айя почувствовала, что его губы более чем теплые.

Потом они вернулись к столу.

— Сория, должно быть, сгорает от нетерпения, — бросил он через плечо. — Не забудьте ваш кейс.

Когда он ее поцеловал, она не сразу поняла, что произошло, и некоторое время стояла на месте неподвижно. Потом она подумала о том, что мог бы означать для нее этот поцелуй?

Придя в себя, Айя взяла тарелку, бокал с вином и вышла из комнаты. По лестнице она спускалась довольно неуклюже, думая, главным образом, о том, как бы не упасть.

Сория сидела в гостиной в кресле, положив ноги на низкий тяжелый мраморный столик. На диване растянулась ее пятнистая пантера, похожая сейчас на громадного опасного котенка. Она дремала на боку, прижав к животу лапы с убранными когтями.

«Рассказать Сории об ожерелье в мусорной корзине или не стоит? — подумала Айя. — Это известие вряд ли обрадует ее. Тогда…» Но если вообще промолчать, то Сория может подумать, что ожерелье находится на шее Айи. Ну и ситуация!

— А, мы теперь уже — маги? — произнесла Сория с заметной иронией.

Желание что-либо рассказать про ожерелье у Айи сразу же пропало.

— Еще нет, — спокойно ответила Айя, ощущая на своих губах вкус и тепло губ Константина.

Сория опустила ноги на пол.

— Раз уж митрополит предпочитает изучать с вами вопросы большой стратегии, то мне придется ограничиться инженерной стороной дела, — сухо произнесла она. — Не будете ли вы столь любезны? Покажите мне ваши карты.

Айя пододвинула стул и открыла кейс. Из него она извлекла карты Терминала и взятые с работы транспаранты, включая тот, который нашла в архиве на промежуточной станции Рокетмен. Все это выложила на мраморную плиту стола. Тут она обратила внимание, что стол изготовлен из так называемого ломаного мрамора. Кремовые и темно-коричневые тона здесь под воздействием подземных сил давления образовали необычную, весьма оригинальную и колоритную композицию.

Угол столика девушка оставила для тарелки с фаршированными яйцами.

Сория взяла пожелтевший лист целлулоидного транспаранта, посмотрела на свет и опять положила на стол.

— Будет нелегко объяснить агентам по недвижимости, что же именно нам нужно, — произнесла она. — Действительно, что? Пустующее здание в таком-то районе с глубоким подвалом и нелюбопытными соседями? Плюс к этому разрешение на производство подземных работ и небольшую реконструкцию здания?

— Я могу достать архивные данные по любому объекту, который вы сочтете подходящим, — заверила Айя.

— Очень хорошо, — сверкнула зелеными глазами Сория.

— Транспаранты устарели, — заметила Айя. — К тому же они с самого начала не отличались достаточной точностью.

Сория оставила это замечание без внимания. Судя по всему, подобные вещи ее мало интересовали.

Айя записала несколько адресов, которые следовало проверить. Затем отведала угощение Константина. Блюдо и в холодном виде показалось ей превосходным.

Сория отложила просмотренные карты в сторону и посмотрела на гостью.

— Неплохо, — произнесла она деловым тоном. — Начнем вот с этого места. Вот здесь, слева.

Сория подняла стоявший у дивана кейс и передала его Айе.

Пантера зашевелилась и вытянула свои бугрившиеся мышцами лапы во всю длину.

Айя открыла кейс. В нем лежали батарейки, переключатели, контрольные приборы, набор кабелей…

— Мне нужно знать, как их отключать, — произнесла Сория. — Не уничтожать, а только отключать на несколько часов. В случае какой-либо неполадки мы должны уметь быстро починить…

— А, понятно, — перебила ее Айя с детской непосредственностью.

«Это еще одна интересная информация, — подумала Айя. — Надо и ее запомнить».

Итак, плазменные системы «Ринг-Клее». С ними Айе не приходилось иметь дело, и, насколько ей известно, джасперийцы такими не пользовались. Тем лучше. Она стала листать страницы руководства, нашла раздел «Автоматическое отключение».

— Вот, — произнесла она. — Если контрольная панель повреждена, то все предыдущие указания оператора отменяются, и контакты аккумулятора автоматически возвращаются в нейтральное положение. Для повторного включения системы требуется подготовительная работа. Ее длительность составляет несколько часов и зависит от квалификации обслуживающего персонала.

В зеленых глазах Сории блеснули искорки интереса.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Вы можете более подробно объяснить мне, какие именно повреждения или нештатные ситуации могут вызвать такое отключение?

— Было бы легче, окажись у меня руководство для оператора, — ответила Айя. — У вас оно имеется?

— Можно получить копию, — сказала Сория.

Она встала, вернее, соскользнула с кресла. Кошка тоже поднялась.

— Благодарю за совет, — слегка кивнула женщина. — Я скажу Мартинусу, чтобы он отвез вас домой.

На заднем сиденье «Эльтона» Айя вновь обнаружила фрукты и сыр. Вместо прежней, начатой бутылки вина в корзине стояла новая. Айя наполнила стакан и стала неторопливо наслаждаться тонким вкусом сухого вина.

— Мартинус! — позвала она.

— Слушаю вас, — тут же отозвался он.

Айя помедлила, подыскивая нужные слова.

— Сегодня митрополит сделал поразивший меня жест, — произнесла она затем. — Ожерелье, подаренное им мадам Сории, оказалось в мусорной корзине, которая под буфетом. Я думаю, его надо достать оттуда и… Вы лучше знаете, кому оно принадлежит.

Лицо Мартинуса осталось бесстрастным.

— Да, — произнес он.

Айя откинулась на мягкую плюшевую спинку сиденья и закрыла глаза.

Она медленно втянула носом воздух, и воздух отдавал ароматом вина.