"Банк, который булькнул" - читать интересную книгу автора (Уэстлейк Дональд)Глава 26— Честно говоря, — процедила Мэй, не вынимая из уголка рта сигарету, — я могла бы сварить лучший кофе даже из черного перца. Она накрыла семеркой червей бубновую восьмерку, с которой зашел Дортмундер. — Что было, то я и взял, — ответил Марч. — Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать. Он аккуратно вложил бубновую пятерку под семерку той же масти. — Я тебя не упрекаю, — сказала Мэй. — Это так, в порядке простого замечания. Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом: — Ну, что ж... Она вложила бубнового валета и забрала взятку. — Берегись, — предупредил Марч, — мама пошла вразнос. Мать неприязненно взглянула на сына. — Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку. — Ничего, — спокойно проговорил Марч. — У меня есть, чем тебя остановить. Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрепанных машин — жильцы отправлялись на работу, — но до сих пор никто не пришел и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых. Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживленную карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооруженной из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре. В восемь часов они заступят на смену... До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела. «Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, — ответил ей Дортмундер. — Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провел едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку. Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметен, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесенные Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды. — Видать что-нибудь? — спросил Дортмундер. Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе... Она снова взглянула на Дортмундера и сказала: — Нет. Я просто задумалась. — Ты переутомилась, — заметила миссис Марч. — В этом все дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода. И она зашла с бубнового туза. — Хо-хо, — сказал её сын. — И это называется не вразнос, да? — Я слишком умна для тебя, — заявила мать. — Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. — Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка. — Кто-то едет, — сообщила Мэй. — Легавые? — насторожился Дортмундер. — Нет. Думаю, управляющий. В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в черном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала: — Это он. Я сейчас вернусь. — Мам, надень корсет, — велел Марч. — Не буду. Прицеп все ещё не был снабжен лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету. Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал: — Да, мисс? Да? — Мы вселяемся сюда на неделю, — объявила Мэй. — Я хочу заплатить вам. — На неделю? С прицепом? — Похоже, его сбивало с толку все на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться. — Совершенно верно, — ответила Мэй. — Сколько стоит неделя парковки? — Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где... э... где вы поставили свой прицеп? — В заднем правом ряду, — ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену. Управляющий растерянно нахмурился. — Я не слышал, как вы въехали. — Мы прибыли вчера ночью. — Вчера ночью?! — Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивленным взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги. Минуту спустя управляющий вернулся и сказал: — Вы правы. Я даже не заметил его, когда... Ну что вы, не надо этого делать. — Все уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола. — Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек. — Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю. — Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации. — Мы уже это сделали. Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами. — Но там же заперто, — сказал он. Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет. — Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш. — Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсеченная голова. — Не был. — Если хозяин... — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй. — Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон. — Он может очень... — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий. Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе. Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов. — Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он. — Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая. Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумленная Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлестывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона. — Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй. Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп. — Уф! Спасибо, — сказала Мэй. — Тут легавые. — Я видел. Мы спрячемся за перегородкой. — Правильно. — Не складывайте колоду, — предложила миссис Марч. — Пусть каждый держит свои карты в руках. — Мама, пожалуйста, надень корсет, — взмолился Марч. — Нет, в последний раз говорю. — Ты можешь проиграть дело. Она уставилась на сына. — Я стою в украденном банке, который мы угнали, совершив едва ли не десяток правонарушений, а ты волнуешься из-за какого-то законника из страховой компании. — Если нас сейчас заловят, нам понадобятся на защиту все деньги, какие мы только сможем раздобыть, — возразил Марч. — Очень бодрящая мысль, — заметила Мэй, которая стояла в дверях, глядя на контору. Дортмундер забился за перегородку вместе с Германом и Келпом, и там наступила тишина. Мгновение спустя появился Виктор и с широкой улыбкой на физиономии спросил: — Так они здесь, да? — Выходят из конторы, — сообщила Мэй, закрывая дверцу и подходя к окну. — Помните, — сказал Виктор, — без ордера они войти не могут. — Знаю, знаю. Но полицейские даже не попытались войти. Они побрели по гаревой дорожке меж рядами трейлеров, глядя по сторонам, а на бледно-зеленый трейлер посмотрели лишь мельком. Виктор следил за ними из второго окна. — Дождь начинается, — объявил он. — Сейчас им захочется спрятаться обратно в машину. Все верно, захотелось. Заморосило, и полицейские отправились по дорожке между трейлеров обратно к своей машине, чуть ускорив шаг. Мэй подняла глаза и увидела быстро наползавшие с запада грозовые тучи. — Нас точно накроет, — сказала она. — Нам-то какая разница? — спросил Виктор. — В банке тепло и сухо. — Он огляделся и с широкой улыбкой добавил: — Тут даже плинтусы с электропдогревом. — Они уехали? — спросила миссис Марч. — Садятся в машину, — ответила Мэй. — Ага, покатили. — Она отвернулась от окна и тоже заулыбалась. — Я вдруг поняла, как жутко психовала. — Мэй извлекла из уголка рта окурок и посмотрела на него. — Я же только что прикурила. — Давайте перекинемся в картишки, — предложила миссис Марч. — Дортмундер, выходи, будем играть в карты. Дортмундер вышел, а Виктор убрался за перегородку к Келпу и Герману. Четверо в трейлере опять сели за карты, и миссис Марч пошла вразнос. — Ага! Ага! Я же тебе говорил! — Говорил, и что с того? — ответила мать сыну, улыбнулась ему и принялась ловко тасовать карты. Спустя десять минут в дверь постучали. Все, кто сидел за столом, вытаращили глаза, и Мэй проворно вскочила, чтобы выглянуть в ближайшее окно. — Какой-то человек под зонтиком, — объявила она. Снаружи уже лило вовсю, и кругом стояли лужи. — Спровадь его, — велел ей Дортмундер. — Я опять пошел к сейфу. — Хорошо. Мэй дождалась, пока Дортмундер не скроется с глаз, потом открыла дверцу и увидела нервного управляющего, ещё более нервного и имевшего весьма жалкий облик благодаря черному зонту. — О! — сказала Мэй. Ну как не пригласить его внутрь, в такой-то дождь? Управляющий что-то сказал, но его слова потонули в дробном стуке дождя по зонту и крыше трейлера. — Что? — спросила Мэй. Управляющий визгливо заорал: — Я не хочу неприятностей! — Прекрасно! — гаркнула в ответ Мэй. — Я тоже не хочу! — Смотрите! Он указал вниз, Мэй высунулась, замочив волосы, оглядела землю вокруг прицепа и увидела, что та сделалась бледно-зеленой. — О, Господи! — вскричала Мэй, посмотрев сперва налево, потом направо. Банк снова стал бело-голубым. — О, боже милостивый! — Я не хочу неприятностей! — снова завопил управляющий. Мэй убрала голову из-под дождя. — Входите, — пригласила она. Управляющий отступил на шаг, качая головой и отмахиваясь от Мэй свободной рукой. — Нет, нет, не беспокойтесь. — Что вы намерены делать? — спросила его Мэй. — Я не хочу, чтобы вы оставались тут! — крикнул управляющий. — Хозяин вышибет меня вон! Никаких неприятностей! Никаких неприятностей! — Вы не будете звать полицию? — Просто уезжайте! Уезжайте, и я не буду их звать, и ничего не случилось! Мэй попыталась сообразить. — Дайте нам час, — сказала она. — Слишком долго! — Нам надо достать тягач. У нас тут нет тягача. От растерянности управляющий так разволновался, что принялся скакать то на одной ноге, то на другой, словно отбивая чечетку перед занятым туалетом. Может, в такой жуткий ливень ему и впрямь приспичило. — Ладно! — заорал он наконец. — Час, не больше! — Обещаю! — Мне придется вас отключить. Свет и воду! — Хорошо, хорошо! Управляющий все выплясывал на улице. Наконец Мэй догадалась, что он ждет, когда она захлопнет дверцу. Может, надо его поблагодарить? Нет, он нуждался не в признательности, а в ободрении. — У вас не будет неприятностей! — крикнула она, помахала рукой и закрыла дверь. Дортмундер стоял рядом с ней. — Я все слышал, — пробурчал он. — Придется отогнать его куда-нибудь еще, — заявила Мэй. — Или бросить. Герман и Келп вышли из-за перегородки. — Сдаться? — вскричал Герман. — Да я только что вступил в бой! — В чем дело? — спросил Келп. — Как он нас вычислил? — Мы использовали краску на воде, — объяснила ему Мэй. — Ее смыло дождем. — Нельзя нам сдаваться, и все тут, — заявил Герман. — Надо просто перегнать его куда-нибудь. — Когда его ищут все легавые Лонг-Айленда? — сказал Дортмундер. — Когда зеленая краска сошла? Когда мы не знаем, куда его отогнать? — И когда у нас нет тягача, чтобы отогнать его хоть куда-нибудь, — добавил Марч. — Это не беда, Стэн, — сказал Келп. — Тягач — это всегда пустяки, поверь мне. Марч угрюмо взглянул на него. — В такой дождь они не будут искать слишком усердно, — добавил Виктор. — Когда ты ищешь штуковину длиной пятьдесят футов и шириной двенадцать, покрытую бело-голубой краской, особого усердия и не требуется, — ответил Дортмундер. Все это время Мэй хранила молчание и предавалась раздумьям. Сама она не очень-то любила деньги, а посему её мало заботило содержимое сейфа, однако волновал успех дела. Дортмундер и при обычных обстоятельствах был весьма угрюмой личностью. Если же ограбление провалится, жить с ним будет так же весело, как смотреть мыльную оперу. Поэтому она сказала: — Знаете, я добилась, чтобы нам разрешили задержаться на час. Свет погас. Мокрая серость просачивалась сквозь окно, и от этого все приуныли пуще прежнего. — Часа достаточно, чтобы добраться до дома, завалиться в постель и сделать вид, будто ничего этого не было, — сказал Дортмундер. — У нас есть две легковушки, — ответила Мэй. — Час можно потратить на поиски подходящего места. Если ничего не найдем, тогда и бросим. — Прекрасно, — отозвался Герман. — А я тем временем повожусь с сейфом. — Он поспешно удалился за перегородку. — Тут становится прохладно, — заметила миссис Марч. — Надень корсет, теплее будет, — посоветовал ей сын. Она взглянула на него. Дортмундер вздохнул. — Больше всего меня пугает то, что мы и впрямь можем найти подходящее место. |
|
|