"Лансароте" - читать интересную книгу автора (Уэльбек Мишель)

Дорогой месье!

Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что в эти дни вы обращались со мной как с человеком. Для вас, вероятно, это совершенно естественно; а для меня – отнюдь нет. Вы, очевидно, не представляете, что значит быть полицейским; вам не приходит в голову, что мы – замкнутое сообщество со своими законами, к которому остальные люди относятся с недоверием и презрением. А еще вы не представляете, каково быть бельгийцем. Вам невдомек, с каким насилием – скрытым или явным, – с какой подозрительностью и страхом сталкиваемся мы при наших самых обыденных человеческих контактах. Попробуйте, например, спросить у прохожего в Брюсселе, как пройти на такую-то улицу; результат ошеломит вас. Мы, жители Бельгии, уже не являемся тем, что принято называть «обществом»; у нас больше не осталось ничего общего, кроме чувства унижения и страха. Знаю, эта тенденция характерна для всех европейских наций; однако в силу различных причин (которые, вероятно, сумеет сформулировать какой-нибудь историк), в Бельгии этот процесс деградации зашел особенно далеко. Еще хочу заверить вас, что ваше поведение с этими девушками из Германии нисколько меня не шокировало. Мы с моей женой в последние два года нашего супружества регулярно посещали клубы для пар с «нонконформистскими» запросами. Она получала от этого удовольствие, я – тоже. И однако, через несколько месяцев, сам не знаю почему, все изменилось к худшему. То, что вначале было веселым праздником, избавлением от запретов, постепенно свелось к тоскливому разврату, холодному, с изрядной долей нарциссизма. Мы не сумели вовремя остановиться. В итоге мы стали попадать в унизительные ситуации, пассивно наблюдая за подвигами сексуальных монстров, в которых сами по возрасту уже не могли участвовать. Наверно, именно это заставило мою жену – существо умное, тонкое, блестяще образованное – обратиться к чудовищному мракобесию ислама. Не знаю, была ли эта катастрофа неотвратимой; но когда я думаю об этом, – а я думаю об этом все последние пять лет, – не вижу, каким образом можно было избежать того, что случилось.

Секс – могучая сила, настолько могучая, что всякая связь между людьми, в которой секс не присутствует, оказывается в чем-то неполноценной. Есть языковой барьер, а есть барьер плоти. Мы оба с вами – мужчины, поэтому контакт между нами мог быть лишь ограниченным, и я прекрасно понимаю, чего вы добивались, устраивая поездку вчетвером, с Пэм и Барбарой; понимаю и благодарен вам за это. Но для меня, увы, уже слишком поздно. Ужас депрессии в том, что она тормозит всякое стремление к сексуальным актам, – единственному спасению от беспросветной тоски, которая терзает человека в этом состоянии. Вы не представляете, чего мне стоило одно решение приехать сюда.

Знаю, то, что вы прочтете дальше, причинит вам боль, вам покажется, будто в происшедшем есть и ваша вина. Но это не так, и я снова повторю: вы сделали все, что было в ваших силах, чтобы вернуть меня к «нормальной» жизни. Короче говоря, я решил вступить в ряды последователей азраилитской веры. Раньше я уже встречался с их представителями в Бельгии; но я не знал, что крупный центр этого движения находится на Лансароте, и приезд сюда в какой-то мере помог мне сделать решающий шаг. Я знаю, что вступление в «секту» и связанный с этим отказ от привычной формы индивидуальной свободы на Западе всегда воспринимается как тяжелый жизненный крах. Попробую объяснить вам, почему в данном случае такая оценка несправедлива.

Чего мы можем ждать от жизни? По-моему, нельзя не задавать себе этот вопрос. Все религии, каждая по-своему, пытаются на него ответить; а люди неверующие формулируют его в тех же словах.

Азраилитская религия дает свой, совершенно новый ответ на этот вопрос: она предлагает каждому, здесь и сейчас, обрести физическое бессмертие. На практике это делается так: у каждого новообращенного берется образец кожи, который затем сохраняется при очень низкой температуре. Движение поддерживает постоянные контакты с научными центрами, занимающими передовые позиции в области клонирования человека. По мнению авторитетнейших специалистов, конкретная реализация этого проекта – вопрос нескольких лет.

Но Азраил идет дальше, он предлагает людям сделать бессмертными также их мысли и воспоминания – путем перевода памяти на промежуточный носитель, перед тем, как внедрить ее в мозг клона. Правда, это предложение – скорее из области научной фантастики, поскольку в данный момент никто не знает, как технически осуществить подобный замысел.

В любом случае странно, по-моему, называть «сектой» организацию, дающую такие новаторские и прагматичные ответы на вопросы, к которым традиционные религии подходят с гораздо более иррационалистичных и символистских позиций. Самое уязвимое место в учении азраилитов – это, конечно, существование анаким, инопланетян, будто бы создавших жизнь на Земле сотни миллионов лет назад. Но, во-первых, такая гипотеза вполне логична, а во-вторых, мы знаем: для того, чтобы объединиться, людям всегда был нужен некий высший принцип.

Термин «секта» нельзя применить к азраилитам и с финансовой точки зрения. Каждый новый сторонник движения вносит в общину двадцать процентов от своих доходов – ни больше, ни меньше. Разумеется, если он решит покинуть свой дом и поселиться с единоверцами, его взнос может стать более значительным. Именно так решил поступить я. Мой дом потерял для меня всякую ценность; с тех пор, как жена и дочери уехали, это уже не дом. Жить в этом квартале стало опасно, и вдобавок я как полицейский подвергаюсь там постоянным оскорблениям. Я собираюсь продать дом и поселиться в одной из азраилитских общин, расположенных в Бельгии.

Все это может показаться чересчур скоропалительным, и я не стану уверять вас, будто речь идет о зрелом, обдуманном решении, принятом после долгого рассмотрения всех доводов «за» и «против». Но я хочу, чтобы вы поняли: на теперешнем этапе моей жизни мне в любом случае нечего терять.

В заключение этого длинного письма я хотел бы еще поблагодарить вас за терпение и человечность и пожелать в будущем всего самого лучшего вам и вашей семье.

С любовью

Руди