"Назад в Лабиринт" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трэйси)

Глава 11. ВНУТРО, ДРЕВЛИН. Арианус

В любой другой момент долгой и, по мнению некоторых, бесславной истории Древлина появление женщины-человека, разгуливающей по освещенным сверколампами залам Фэктрии, вызвало бы изрядное удивление, не говоря уж о восхищении. Ни одна женщина-человек не бывала на Хвабрике со дня сотворения мира. А те немногие мужчины человеческой расы, которые там побывали, появились лишь недавно, – то были члены корабельной команды, помогавшие гномам в исторической битве за Кикси-винси.

Но даже если бы Мейрит обнаружили, ей не грозила бы опасность, разве что гномы замучили бы ее до смерти разными “как” и “почему”, но, пожалуй, даже не до ее смерти, а до своей, потому что Мейрит была не из тех патринов, кто усвоил в Лабиринте урок терпения и кротости. Она привыкла добиваться того, чего хотела. И если что-то мешало ей, она просто убирала это со своего пути. Всегда.

К счастью, случилось так, что Мейрит прибыла в Фэктрию в один из тех моментов истории, которые бывают одновременно и очень подходящими, и совсем неподходящими. Она прибыла в очень подходящий момент для себя и в совсем неподходящий момент для Эпло.

В ту самую минуту, когда, уже будучи в стенах Фэктрии, Мейрит начала материализовываться, выходя за пределы магического круга, изменившего вероятность так, чтобы она оказалась здесь, а не где-то еще, происходила встреча представителей эльфов и людей с гномами с целью заключения исторического союза. Как это обычно бывает на таких церемониях, на тех, кто обладал весом и властью, непременно приходят поглазеть менее влиятельные и более робкие. Поэтому впервые в истории Ариануса по залу Фэктрии бродило множество представителей всех рас меншей. Среди них была и группа женщин из Срединного Царства, фрейлин королевы Анны.

Держась в тени, Мейрит наблюдала и слушала. Сначала, заметив большое скопление меншей, она забеспокоилась, не угораздило ли ее очутиться здесь в разгар битвы. Ведь Ксар говорил ей, что менши постоянно воюют. Но вскоре она поняла, что все они собрались не на бой, а на торжественный прием или нечто подобное. Представители всех рас явно чувствовали себя вместе неловко, но под бдительными взглядами своих правителей из всех сил старались ладить между собой.

Люди беседовали с эльфами, гномы поглаживали свои бороды и пытались вступить в разговор с людьми. Как только несколько представителей одной расы отходили в сторону, образуя свой круг, кто-нибудь подходил и рекомендовал им разойтись. В этой атмосфере напряженного смущения и суеты никто, похоже, не заметил Мейрит.

Она добавила еще одно магическое заклинание, усиливающее вероятность того, что тот, кто не ищет ее специально, не увидит ее. Таким образом, она могла переходить от одной группы беседующих к другой и, стоя чуть в стороне, слушать, о чем они говорят. Благодаря своей магии она понимала все языки меншей и вскоре смогла разобраться в том, что же все-таки происходит.

Ее внимание привлекла расположенная недалеко от нее большая статуя мужчины в плаще и капюшоне – она с отвращением узнала в нем сартана. Около статуи стояло трое мужчин, четвертый сидел на ее пьедестале. Из того, что она услышала, стало понятно, что эти трое – правители меншей. Четвертым был некий всеми признанный герой, сделавший возможным мир в Арианусе.

Четвертым был Эпло.

Держась в тени, Мейрит приблизилась к статуе. Ей не следовало забывать об осторожности, потому Что если Эпло увидит ее, то наверняка узнает. И в самом деле, он поднял голову и быстрым острым взглядом окинул Фэктрию, словно бы услышал, что кто-то тихонько позвал его.

Мейрит поспешно закончила заклинание, которое она наложила на себя, чтобы укрыться от глаз меншей, и еще дальше отступила в тень. Она ощутила то, что сейчас должен чувствовать Эпло – жар в крови, и будто прикосновение невидимых пальцев к затылку и шее. Это было жутковатое, но отнюдь не неприятное ощущение – встреча когда-то родственных душ. Мейрит не допускала и мысли, что такое может произойти, просто не могла поверить, что связывающие их чувства были настолько сильны. Она подумала, что, может быть, так бывает со всеми патринами, случайно оказавшимися вдвоем в чужом мире… или же это что-то происходящее только между ней и Эпло.

Проанализировав ситуацию, Мейрит вскоре пришла к выводу, что два патрина, встретившиеся где-то в мире меншей, всегда должны чувствовать взаимное притяжение – это как железо притягивается к магниту. А что касается ее притяжения именно к Эпло, это маловероятно. Она даже с трудом узнала его.

Он выглядел старше, много старше того, каким она его помнила. В этом не было ничего удивительного, потому что Лабиринт быстро старит свои жертвы. Но в его облике не было мрачной решимости тех, кто ежедневно борется за свою жизнь. Эпло выглядел изможденным, со впалыми щеками, ввалившимися глазами – словно тот, кому пришлось бороться за свою душу. Мейрит не поняла, не признала этих знаков внутренней борьбы, но она смутно ощутила их и отнеслась к ним крайне неодобрительно. По ее мнению, Эпло выглядел больным, больным и сломленным. А в данный момент еще и озадаченным: он пытался понять, что за неслышимый голос зовет его, что за невидимая рука касается его. Наконец он пожал плечами, стараясь выбросить это из головы. И вернулся к прежнему занятию – поглаживать собаку и слушать, что говорят ему менши. Собака.

Ксар рассказывал Мейрит о собаке. И ей трудно было поверить, что патрин мог позволить себе такую слабость. Разумеется, она не сомневалась в словах своего Повелителя, но решила тогда, что он, возможно, ошибался. Теперь Мейрит видела, что это не так. Глядя, как Эпло поглаживает шелковистую шерсть собаки, она скривила губы в презрительной усмешке.

Ее внимание переключилось с Эпло и его собаки на меншей и их разговоры. Гном, человек и эльф стояли рядом у статуи сартана. Мейрит могла бы воспользоваться магией, чтобы лучше слышать, но не рискнула. Поэтому ей пришлось самой приблизиться к ним. Бесшумными шагами она подошла и встала с противоположной стороны статуи. Больше всего она опасалась, что собака обнаружит ее присутствие, но та, по-видимому, была полностью поглощена своим хозяином. Она не сводила с него своих блестящих обожающих глаз и время от времени клала лапу ему на колено, как будто утешая и успокаивая.

– Но теперь вы чувствуете себя вполне здоровым, ваше величество? – спрашивал эльф человека.

– Да, благодарю вас, принц Рис'ахн, – человек (какой-то их король или что-то вроде) с болезненной гримасой притронулся рукой к спине. – Рана была глубокой, но, к счастью, не задела жизненно важных органов. Сохранилась некоторая неподвижность, и это, по утверждению Триана, уже навсегда, но я, по крайней мере, остался жив, за что благодарю своих предков и леди Иридаль, – король печально покачал головой.

Гном по очереди взглянул снизу вверх на каждого из более рослых, чем он, меншей, вглядываясь в их лица прищуренными глазами, как будто страдал сильной близорукостью.

– Вы говорите, на вас набросился ребенок? Тот мальчишка, который был здесь у нас, – Бейн? Простите меня, король Стефан, – гном быстро заморгал, – но, может быть, такое поведение вообще свойственно человеческим детям?

Короля людей такой вопрос несколько вывел из равновесия.

– Он не хотел обидеть вас, сир, – пояснил Эпло со своей спокойной улыбкой. – Лимбек, Великий Фроман, всего лишь проявил любознательность.

– Ну, конечно, – подтвердил Лимбек, вытаращив глаза. – Я вовсе не собирался ничего утверждать, причем, заметьте, это бы не имело никакого значения. Я просто поинтересовался, просто подумал, может быть, все представители человеческой расы…

– Нет, – оборвал его Эпло, – это не так.

– А-а, – Лимбек погладил свою бороду. – Мне очень жаль, – добавил он, немного нервничая. – То есть не в том смысле, что мне очень жаль, что не все человеческие дети убийцы. Я хотел сказать, мне очень жаль, что я…

– Забудьте об этом, – сказал король Стефан холодновато, хотя в уголках его губ пряталась улыбка. – Я все понимаю, господин Великий Фроман. И должен признать, что Бейн был не лучшим представителем нашей расы. Как, впрочем, и его отец, Страхо-смерт.

– О да, – упавшим голосом подтвердил Лимбек. – Я его помню.

– Трагическая ситуация во всех отношениях, – заметил принц Рис'ахн, – но, по крайней мере, нет худа без добра. Благодаря нашему другу Эпло, – эльф положил свою тонкую руку на плечо Эпло, – и еще этому наемному убийце.

Мейрит кипела от негодования и возмущения. Чтобы менш так фамильярно разговаривал с патрином, обращался к нему, будто они ровня! И Эпло все это позволяет!

– Как звали этого наемного убийцу, Стефан? – продолжал Рис'ахн. – Что-то странное даже для людей…

– Хаг Рука, – с отвращением произнес Стефан.

Рука Рис'ахна все так же лежала на плече Эпло – эльфы любят похлопывания и поглаживания. Было видно, что Эпло неприятны эти ласки менша. Мейрит была вынуждена отдать ему должное – он сумел вежливо уклониться от них, встав и выскользнув из-под руки эльфа.

– Я надеялся поговорить с Хагом Рукой, – сказал Эпло.

– Вы случайно не знаете, где он, ваше величество? Лицо Стефана помрачнело.

– Нет, не знаю. И, честно говоря, не хочу знать. И вам этого лучше не знать, сударь. Этот убийца сказал магу, что ему нужно выполнить еще один новый “договор”. Триан убежден, – добавил Стефан, поворачиваясь к Рис'ахну, – что этот Хаг Рука – член Братства. Рис'ахн нахмурился.

– Гнуснейшая организация. Когда мир будет установлен, мы прежде всего должны поставить себе цель стереть с лица земли это змеиное гнездо. Вы, сударь, – обратился он к Эпло, – возможно, смогли бы нам в этом помочь. Из слов нашего друга, присутствующего здесь Великого Фромана, я сделал вывод, что ваша магия весьма могущественна.

Значит, Эпло открыл меншам, что обладает магической силой. И, судя по всему, менши без ума от него. Относятся с почтением. Как это и должно быть, поспешила поправиться Мейрит, но они должны почитать его как слугу Повелителя, а не как самого Повелителя. И сейчас Эпло представилась удачная возможность сообщить им о прибытии Ксара. Повелитель Нексуса освободит мир от этого Братства, из кого бы оно ни состояло.

Но Эпло всего лишь покачал головой.

– Простите. Но я не могу помочь вам. И вообще, я думаю, мое могущество несколько преувеличено, – он с улыбкой взглянул на Лимбека. – Наш друг немного близорук.

– Я все видел, – упрямо настаивал Лимбек. – Я видел, как вы сражались с этим отвратительным змеедраконом. Вы и Джерри. Она двинула ему своим топором, – для большей выразительности гном бурно жестикулировал, – а потом вы всадили в него свой меч. Р-раз, прямо в глаз. Реки крови. Я сам это видел, король Стефан, – уверял Лимбек.

К несчастью, он обратился к королеве Анне, которая, подойдя, встала рядом с мужем.

Женщина-гном ткнула Лимбека в бок.

– Лимбек, ну какой же ты друзяпа! Король – вот, – сказала она, хватая Лимбека за бороду и поворачивая в нужном направлении.

Эта ошибка вовсе не огорчила Лимбека.

– Благодарю тебя, Джерра, дорогая, – улыбаясь, проговорил он и добродушно подмигнул собаке.

Разговор этих меншей перешел на другие темы – война на Арианусе. Объединенные силы людей и эльфов атаковали остров Аристагон, тесня императора и его приспешников, нашедших убежище во дворце. Мейрит не интересовали дела меншей. Гораздо больше ее интересовал Эпло.

Он вдруг стал землисто-бледным, улыбка исчезла с лица. Рука прижата к сердцу, словно старая рана все еще причиняет ему боль. Он прислонился спиной к статуе, чтобы скрыть свою слабость. Собака, скуля, подползла к нему и прижалась к ноге.

Мейрит поняла, что Санг-дракс говорил правду – рана Эпло была почти смертельна. Раньше в глубине души она в этом сомневалась. Она знала возможности Эпло и была о них высокого мнения, а к змеедракону относилась с презрением. Насколько ей было известно, он обладал минимальной магической силой, возможно, того же уровня, что и менши. И, конечно же, его магии было далеко до патринской. Мейрит не могла взять в толк, как такое существо могло нанести Эпло столь опасную рану. Но теперь сомнений не оставалось. Она ясно видела симптомы повреждения сердечной руны – такой удар поражал источник жизненной силы патрина. И исцелиться после него было трудно – одному.

Смертные продолжали беседу о том, как они запустят Кикси-винси и что после этого произойдет. Эпло все это время стоял молча, поглаживая голову собаки. Мейрит, не вникая в суть разговора, слушала рассеянно. Это было совсем не то, что бы ей хотелось услышать. Неожиданно Эпло встрепенулся и заговорил, прервав запутанное объяснение гнома о вихрепередачах и брякзвякроторах.

– Вы предупредили своих людей, чтобы приняли меры предосторожности? – спросил Эпло. – Этот сартан пишет, что, как только будет пущена Кикси-винси, континенты придут в движение. Они хоть и медленно, но все же будут перемещаться. Могут обрушиться здания. Если жителей не предупредить, может начаться паника.

– Мы им сообщили, – ответил Стефан. – Я посылал с этим известием королевских глашатаев во все концы наших земель. Ну, а прислушаются ли к ним люди – это другой вопрос. Половина из них нам не верит, а той половине, которая верит, бароны сказали, что это какие-то козни эльфов. Были бесчинства и угрозы свергнуть меня. А уж что случится, если она не заработает… – лицо короля помрачнело. – Нет, об этом не хочу даже и думать.

Эпло с серьезным видом покачал головой.

– Я ничего не могу обещать, ваше величество. Сартаны намеревались изменить положение континентов через несколько лет после того, как поселились здесь. Они хотели это сделать даже до того, как континенты были заселены. Но когда их планы провалились и они исчезли, Кикси-винси продолжала работать, расти и ремонтировать себя, однако без всякого контроля. Кто знает, не причинила ли она себе за это время какого-то непоправимого вреда? Мы можем полагаться лишь вот на что: из поколения в поколение гномы все делали точно так, как научили их сартаны. Они никогда не отклонялись от этих первоначальных правил, благоговейно передавая их от отца к сыну, от матери к дочери. И таким образом гномы не только сохранили Кикси-винси, но и не допустили, чтобы она пошла, так сказать, вразнос.

– Все это… так странно, – проговорил Стефан, недоверчиво глядя на сверколампы, подвесные кронштейны и молчаливую, закутанную в плащ с капюшоном фигуру сартана с темным глазным яблоком на ладони. – Странно и пугающе. Я в этом ничего не понимаю.

– В самом деле, – тихо добавила королева Анна, – мы с мужем начинаем сомневаться, не совершили ли мы ошибку. Может быть, нам следовало оставить мир таким, как он есть. До сих пор мы и без этого жили неплохо.

– Вот уж нет, – возразил Лимбек. – Вы с эльфами всю жизнь воевали из-за воды. Эльфы сражались с эльфами. Люди с людьми. Потом все воевали против всех и дошли до того, что чуть не уничтожили все, что у нас есть. Может быть, я не очень разбираюсь в чем другом, но уж это-то понимаю отлично. Если нам не нужно будет воевать из-за воды, мы получим шанс навсегда покончить с войной.

Лимбек порылся в карманах своей куртки, извлек на свет какой-то небольшой предмет и торжественно поднял его.

– У меня есть вот это – книга сартан. Ее дал мне Эпло. Мы с ним прочли ее от корки до корки, и мы считаем, что машина должна работать. Но мы не можем этого гарантировать. Самое большее, что я могу обещать: если действительно что-то пойдет не так, то мы всегда сумеем остановить Кикси-винси и потом попытаться ее исправить.

– А вы, принц? Что вы об этом думаете? – обратился Стефан к Рис'ахну. – Как к этому относится ваш народ?

– Кенкари сказали им, что подтягивание континентов один к другому – это воля Кренка-Анрис. Никто не осмелится перечить кенкари – по крайней мере, открыто, – сказал принц с печальной улыбкой. – Наш народ готов. Мы уже начали эвакуировать города. Единственно, кого мы не смогли предупредить, это императора и тех, кто вместе с ним находится в Импераноне. Они отказались впустить туда кенкари. Даже стреляли в них из луков, чего никогда не случалось за всю историю нашего народа. Мой отец, несомненно, лишился рассудка, – на лице Рис'ахна появилось жесткое выражение. – Нельзя сказать, чтобы мне его было очень жаль. Он убивал своих же подданных, чтобы завладеть их душами. Но за стенами Имперанона есть и такие, кто невиновен или искренне заблуждается; такие, кто поддерживает его из ложно понятой преданности. Жаль, что у меня нет способа предупредить их. Ведь они от казались даже от переговоров. Им придется принять свою судьбу.

– Таким образом, вы все согласны, так? – спросил Эпло, поочередно взглянув на каждого из них.

Рис'ахн подтвердил, что он согласен. Лимбек с горячим энтузиазмом затряс бородой. Стефан посмотрел на королеву, которая нерешительно молчала, потом коротко кивнул.

– Да, мы согласны, – проговорил он. – Великий Фроман прав. Кажется, в этом наша единственная надежда на мир для всех.

Эпло выпрямился, оттолкнувшись от статуи, о которую он опирался.

– Тогда все решено. Через два дня мы запускаем машину. Вы, принц Рис'ахн, и вы, ваше величество, должны вернуться в свои королевства и постараться удержать свои народы от паники. Ваши представители могут остаться здесь.

– Я вернусь в Срединное царство. Вместо меня останется Триан, – сказал Стефан.

– А я оставлю капитана Ботар-Эла. Насколько я знаю, вы, верховный головарь, хорошо с ним знакомы, – сказал принц Рис'ахн.

– Прекрасно, прекрасно! – захлопал в ладоши Лимбек. – Значит, мы все готовы.

– Тогда, если я вам больше не нужен, – сказал Эпло, – я возвращаюсь на свой корабль.

– Как вы себя чувствуете, Эпло? – спросила женщина-гном, внимательно глядя на него.

Он улыбнулся ей своей спокойной улыбкой.

– Все в порядке. Немного устал, вот и все. Пойдем, пес.

Менши распрощались с ним весьма почтительно, с выражением сочувствия и заботы на лицах. Эпло держался прямо, шаг его был тверд, но для всех, наблюдавших за ним, включая и ту, что сама оставалась невидимой, было очевидно, что это требует от него неимоверных усилий.

Собака трусцой бежала за ним, тоже не сводя с хозяина встревоженных глаз.

Оставшиеся, покачав головами, обеспокоенно заговорили о нем. Губы Мейрит искривились в насмешке. Она смотрела, как он уходит, не пользуясь своей магией – просто идет к открытой двери Фэктрии, как простой менш.

Мейрит подумала, не пойти ли за ним следом, но тут же отбросила эту мысль. Вдали от меншей он наверняка почувствует ее присутствие. Кроме того, она все равно уже услышала все, что ей нужно было услышать. Она задержалась лишь на минуту, чтобы послушать разговор меншей, потому что они говорили об Эпло.

– Он обладает великой мудростью, – говорил принц Рис'ахн. – Кенкари поражены им. Они убедили меня попросить его стать на это переходное время посредником между нами, нашим общим правителем.

– Неплохая идея, – задумчиво согласился Стефан. – Мятежные бароны, возможно, согласятся, чтобы споры, которые неизбежно будут возникать у нас с ними, разрешала третья сторона. В особенности потому, что он выглядит совсем как человек, если не обращать внимания на эти странные рисунки на коже. А вы что думаете, Великий Фроман?

Мейрит не стала дожидаться, что скажет гном. Какая разница? Значит, Эпло собирается стать правителем Ариануса. Он не только предал своего Повелителя, но и хочет занять его место!

Отойдя подальше от меншей в самый темный закоулок Фэктрии, Мейрит опять вошла в круг своей магии.

Но если бы она задержалась хоть на секунду, вот что она бы тогда услышала.

– Он не согласится, – тихо сказал Лимбек, провожал Эпло взглядом. – Я уже просил его остаться здесь и помочь нашему народу. Нам надо многому научиться, если мы собираемся занять свое место среди вас. Но он отказался. Он говорит, что должен вернуться в свой мир, туда, откуда пришел. Он должен спасти своего ребенка, которого держат там силой.

– Ребенка, – произнес Стефан, и лицо его просветлело. Он взял за руку жену. – Что ж, тогда мы больше не будем просить его остаться. Возможно, спасая одного ребенка, он в какой-то мере расплатится за другого, который погиб.

Но ничего этого Мейрит не слышала. А, возможно, даже если бы и слышала, это не сыграло бы никакой роли. Едва ступив на борт своего корабля, который плясал как щепка под ударами штормового ветра, она тотчас же приложила руку к магическому знаку на лбу и закрыла глаза.

Образ Ксара появился перед ее внутренним взором.

– Супруг мой, – громко заговорила она, – то, что говорил змеедракон – правда. Эпло предатель. Он передал смертным книгу сартан. Он хочет помочь смертным запустить эту машину. Мало того, смертные предложили ему управлять Арианусом.

– В таком случае Эпло должен умереть, – немедленно ответил ей Ксар.

– Да, Повелитель.

– Когда все будет исполнено, жена моя, дай мне знать. Я буду на Приане.

– Это Санг-дракс убедил тебя отправиться туда, – сказала Мейрит. Она была не слишком довольна.

– Никто не может убедить меня делать то, что я сам не считаю нужным.

– Прости меня, Повелитель, – щеки Мейрит вспыхнули. – Конечно же, ты сам все знаешь.

– Я отправляюсь на Приан вместе с Санг-драксом и отрядом наших воинов. Я рассчитываю подчинить себе титанов и использовать их в наших интересах. Есть у меня на Приане и другое дело. Дело, в котором мне может помочь Эпло.

– Но Эпло будет мертв… – начала Мейрит, но тут же замолчала, охваченная ужасом.

– Разумеется, мертв. Ты привезешь мне труп Эпло, жена.

Мейрит почувствовала, как кровь ее стынет в жилах. Ей следовало ожидать этого, следовало предвидеть, что Ксар потребует этого. Конечно, Повелитель должен допросить Эпло, выяснить, что ему известно и что он совершил. Куда проще допрашивать его труп, чем живого Эпло. Воспоминания о лазарах встали перед ней, она видела их глаза, мертвые и все же устрашающе живые…

– Жена? – Ксар осторожно прощупывал ее. – Ты ведь не подведешь меня?

– Нет; супруг, – ответила Мейрит. – Я не подведу тебя.

– Вот и хорошо, – сказал Ксар и отключился.

Мейрит осталась одна в прорезаемой синими молниями темноте, слушая, как барабанит дождь по корпусу корабля.